Сокровище Тантарины

– И чего же вы хотите? – любопытствует один из ка́расов.

– Я хочу, чтобы никогда эла́рдам не приходилось сдерживать эмоции, – уверенно отвечает Вильям.

– И как же вы это сделаете? Точнее, чем мы можем вам помочь, чтобы мечта всех эла́рдов на Плазето́рии сбылась? – спрашивает тот же ка́рас.

– Определите меня в тэйм да́рков! – твёрдо произносит Вильям.

– А почему вы так уверены в том, что вам необходимо для этого попасть именно в тэйм да́рков?! – с усмешкой произносит всё тот же ка́рас.

– Я видел его… – И на этой фразе на проекции появились нелицеприятные возмущения Вильяма. Ка́расы в недоумении. Они переспрашивают друг друга о том, что случилось.

Оказалось, что в голову Вильяма кто-то из присутствующих запустил какой-то предмет. Вильям сразу понял, кто это сделал, и ринулся в сторону Джоя.

– Это ты! Я знаю, это ты! – кричит Вильям.

Вильяма перехватывают роботы. Ка́расы дают распоряжение удалить Вильяма из Авато́рия и до разбирательства автоматически определяют его в тэйм ма́рков.

Друзья мнение Вильяма разделяют. Они тоже считают, что это сделал Джой. Джой осознавал, что у Вильяма появились все шансы получить распределение в тэйм да́рков. Он не мог этого допустить. Между тем ка́расы осознали, что перед ними стоял далеко не простой юноша. Если бы не выходка Джоя, то у Вильяма были бы все шансы попасть в тэйм да́рков. А пока впервые за 14 энергетических лет Вильям даёт волю своим эмоциям. Усевшись под Авато́рием, он утыкается головой в колени и безудержно рыдает, повторяя одну и ту же фразу: «Из-за меня эла́рды обречены! Обречены!».

Ала́й

– Порой, только сорвавшись в реку, можно обрести новый путь, – приподнимая Вильяма трясущимися руками, говорит учитель Ала́й.

Вильям, всхлипывая, утирает рукавом глаз, накрытый кровяной паутиной.

– Пойдём, Вильям, пойдём! Не стоит показывать другим то, что могут потом использовать против тебя, – тревожным голосом продолжает учитель.

– Откуда вы знаете, как меня называют друзья? – смотря в недоумении на старика, спрашивает Вильям.

– Я знаю больше, чем ты думаешь, – улыбаясь, говорит учитель.

– Как же мне теперь быть?! – обеспокоенно произносит Вильям.

– Не торопись прогонять дождь, без него не вырастут плоды, – волоча старые ноги, отвечает Ала́й.

– Спасибо… Давайте я вызову вам ке́кик и он домчит вас до дому, – поднимаясь с ледяной земли, тихим голосом произносит Вильям.

– Не нужно, я сам дойду, мне в радость, – щурясь от улыбки, говорит старик.

– В радость?! – удивлённо спрашивает Вильям.

– Ползая по земле, я больше приобретаю энергии, чем затрачиваю, подумай над этим, – уходя, говорит пожилой учитель.

Юноша долго стоит и смотрит вслед старику, размышляя над его словами. Силуэт учителя Ала́я скрывается в дымке. Вильям нажимает на одну из кнопок, находящихся на запястье руки, и вызывает свою сферу. Эла́рду из алла́ки свою сферу приходится вызывать только несколько раз в сутки, так как расстояние, которое должна преодолевать сфера за этот промежуток времени, строго ограничено Авато́рием. В этот день Вильяму хочется, как можно дольше парить над Плазето́рием. Пока он летит, думает над тем, что сегодня произошло на ка́нце и как с этим жить дальше.

– Я так зол! Так зол! Я должен был ожидать подобное от Джоя! Я сам виноват во всём… А если то, что мне во сне сказал воин в доспехах золотого цвета, правда? Почему я чувствую, что знаю его, что он не обманывает? Кто он вообще такой? Откуда? Может я просто перечитал на ночь книг? Но я не читал ни о чём подобном… Почему наша планета должна погибнуть? Что с ней может произойти? Почему мои изначальные мысли не отразились на проекции? Как же много «почему»… Что теперь будет дальше? – размышляет Вильям, паря в своей сфере над Плазето́рием.

С высоты птичьего полёта Плазето́рий особенно могуществен. Созданный эла́рдами техномир впечатляет и восхищает. Эла́рды кажутся песчинками на фоне огромных величественных конусных высоток. Но даже эти песчинки можно разглядеть. Жизнь на Плазето́рии кипит. В парках дети развлекаются и играют в различные игры, взрослые эла́рды выгуливают домашних четвероногих питомцев. Близко домашних животных Вильям никогда не видел. Завести их могли позволить себе только эла́рды из высшего тэйма. Да и вообще большинство эла́рдов предпочитают заводить вместо домашних животных роботов. Роботов на Плазето́рии огромное множество. Они выполняют различные функции. Но роботов, как и многое другое, могут опять же позволить себе только эла́рды из высших тэймов. По мере отдаления сферы Вильяма от Авато́рия высотки со сферами становятся всё меньше и тусклее, улочки – всё уже, а парки и вовсе исчезают.

Вильяму становится немного легче. Он чувствует голод, быстро намешивает себе коктейль со вкусом мясного супа, добавляет туда одну из энергетических капсул, которые ему начал выдавать Авато́рий пока он сдаёт экзамены и учится, и снова садится наблюдать за жизнью, которая царит вне сферы. Ему, как и прежде, не даёт покоя мысль о том, как появился этот новый мир, что было до него, как давно это было. Почему никто из знакомых ему эла́рдов не помнит ничего и не знает ничего об этом? Вильям внимательно разглядывает гуляющие семьи. Его охватывают грустные мысли о том, почему у него нет родных людей.

– Почему я один? Почему у этих детей есть родители, а у меня нет? Откуда я взялся? Где мои родители? Почему они меня оставили? А может, с ними что-то случилось, но почему мне об этом никто ничего не говорит? Хорошо, что у меня есть Тери и Люсиль, – с горечью в душе размышляет Вильям.

Затем мысли Вильяма плавно переходят к Ала́ю.

Информация об учителе, выводящаяся в проекции ка́ртера, немногословна. Всю жизнь Ала́й преподавал. Поговаривают, что он – один из ма́веров. Все свои занятия он предпочитает проводить на окраине города. В Авато́рии эту идею только одобряют, ведь в других тэ́ймах наоборот стремятся занять площади, расположенные ближе к центру города, а это весьма затратно для Авато́рия и перегружает центр.

На занятиях Ала́я с дисциплиной проблем нет. Несмотря на внешность старика, которая говорит о том, что успех в современном понимании ему только снится, все всё равно так или иначе чувствуют: его нужно слушать, он мудрый. У него длинная седая прямая борода с жёлтыми прядками. Лицо усыпано чёрными точками и коричневыми пигментными пятнами. Сзади волосы частично собраны в тонкую косу. Понять, какого цвета его глаз, невозможно. Прищур практически никогда не сходит с его лица, а веко почти полностью накрывает глаз, словно свисающее с кровати одеяло. Он горбится и ходит с палкой. Он не надевает стандартную спецодежду, которую носят на улице жители Плазето́рия. Его одеяния сшиты из тонких шкур неведомых животных. А обувь изготовлена из непонятных материалов. Подошва очень напоминает древесину, которую редко кому удавалось видеть, но и это не точно. Стоит отметить, что старик всегда чист и опрятен. За внешний вид, не соответствующий учителю, он неоднократно получал выговоры из Авато́рия, но так или иначе ему удавалось отстоять свою позицию. Да и кому есть дело до пожилого эла́рда с окраины города?

Тесты, зачёты и прочие экзамены до 14 энергетических лет в алла́ке не сдавали. Видимо, в распределительном центре считали, что сиротам быть слишком умными не обязательно, куда важнее быть дисциплинированными и исполнительными. По этой причине никто и никогда не проверял детально, какую информацию до юных эла́рдов доносит Ала́й. В Авато́рии подчёркивают важность того, чтобы учитель чётко следовал программе обучения, которую они разработали. А за тем, как её качественно осуществляют, по факту следили лишь в тэйме да́рков.

Учитель Ала́й всегда говорит двусмысленно. Понять его дано не каждому слушателю. Но Вильям понимает его с полуслова и считает близким по духу человеком. Ала́й не может этого не чувствовать.

Несмотря на внешнюю старость и беззащитность, Ала́й учит эла́рдов стоя, опершись на свою отшлифованную до блеска палку. Практически все его уроки помимо основного материала состоят из размышлений, сказок, и легенд. Одну легенду он рассказывает особенно часто. Когда ученики ему говорят, что слышали её уже множество раз, он делает паузу и после того, как наступает тишина, снова продолжает рассказывать эту легенду…

Легенда Ала́я

…Во времена, когда вместо сфер к лучам А́руса тянулись могучие кроны зелёных деревьев, во Вселенной мирно сосуществовали десять планет. Тогда живые существа не задумывались об экономии своей энергии. Они жили любовью друг к другу и к окружающему миру. Десять миров оберегал царь Давид, проживающий на одной из этих планет. Власть царю передал его отец О́ден.

Вот и у царя Давида появился долгожданный наследник. По традиции через 13 дней после рождения первенца царь должен был провести таинственный обряд. Во время обряда Давид должен передать сыну амулет, в котором по преданиям заключена великая энергия, помогающая хранить равновесие и баланс между мирами. А также частичку этого камня-амулета нужно было вживить младенцу в плоть. Эту частичку извлекли из царя О́дена после его смерти. Амулет вживляли в наследника для того, чтобы его связь с ним была прочной, чтобы наследник мог чувствовать его, и чтобы он придавал ему дополнительную силу и невероятные возможности.

Сила амулета была велика. Он запускал машину, позволяющую равномерно распределять энергию по всем мирам. Эта машина находилась в горной пещере за водопадом. В пещере протекала стремительная подземная река. На реке располагался полуостровок, которой примыкал к горе. Именно в эту часть горы и была встроена машина. В ней – незначительное углубление для амулета. Раз в 14 лет луч нежно-голубого цвета сходил свысока и бил в углубление. В этот день царь вместе со своим наследником должны принести сюда амулет и положить его под луч. После чего луч сначала раздваивался и воссоединялся с частичками от амулета, которые были вживлены в плоть правителя и наследника, а затем эти два луча стремились воссоединиться с основным. После воссоединения с каждой секундой основной луч крепчал, уходил далеко ввысь, где набирал максимальную мощь. Покинув планету, он неспешно и плавно рассеивался мелкими крупицами в космосе. Постепенно крупицы добирались до планет, которые их жадно впитывали. Планеты впитывали в себя столько энергии, сколько им было необходимо для полноценного существования. Таким образом планеты насыщались энергией на многие годы. Машину необходимо было так перезапускать каждые 14 лет.

Таинственный обряд вживления частички амулета в плоть младенца проводился шаманкой в присутствии только царя Давида. Пожилая женщина, облачённая в шкуры, украшенные цветными камнями, перьями, рыбной чешуёй и вышивками, металась вокруг огромного чана с жидкостью, как испуганное животное. Её дикий, пронизывающий до дрожи крик, оглушал. Разобрать произносимые выкрики невозможно. На лицо старухи нанесены неизвестные символы. Шаманка выстукивает длинными скрюченными пальцами ритмы на музыкальном инструменте, похожем на летающую приплюснутую сферу, обтянутую кожей неизвестного происхождения. Огонь свечей словно повторяет за ней и наплясывает вместе с устрашающей чёрной тенью. Запахи жжёных трав, медленно выплывающие из котла, дурманят и выедают глаза. Затем старуха замирает. В помещении нависает мёртвая тишина. Шаманка быстрым и точным движением хватает черпак, окунает его в котёл и полный черпак этой горячей жидкости протягивает царю, который держит всё это время младенца на руках. Царь берёт черпак и, не мешкая ни секунды, выливает из него горячую жидкость прямо на грудь малышу. Ребёнок заливается неуёмным плачем. Шаманка одним движением вдавливает малышу частичку амулета в область сердца, а затем громко хлопает в ладоши. Огонь в помещении на секунду гаснет, а потом снова начинает набирать силу. При свете отец видит, что на теле наследника остался лишь небольшой шрам, а от вылитого на грудь младенцу варева ни осталось и следа. Священный обряд завершён. Царь Давид кладёт наследнику в расшитую золотом царскую пелёнку амулет и приказывает слугам держать этот амулет всегда рядом с младенцем, а также никогда никому кроме царицы его не показывать.

– Однажды произошло непредвиденное, – продолжает рассказывать своим ученикам легенду учитель Ала́й.

У царя Давида был старший брат Тефе́й. Он был внебрачным сыном царя О́дена, поэтому не наследовал прав на трон и не имел возможности запускать машину распределения вселенской энергии. Да он и не знал о том, что такая машина существует. У Тефе́я не было в сердце любви. Он даже не пытался создать свою семью, заботиться о ком-то, любить кого-то. В нём всю жизнь прорастала разрушающая зависть и неуёмная злость. Он очень завидовал своему младшему брату, у которого, как ему казалось, было всё. Больше всего его интересовала власть, которая была сосредоточена в руках царя Давида. Тефе́й считал, что власть должна принадлежать именно ему, так как он был у царя О́дена первенцем. Да, он был первенцем, но внебрачным первенцем. Тефе́й убедил себя в том, что в его крови тоже, как и у отца, течёт великая энергетическая сила. И что весь секрет равномерного распределения энергии по десяти мирам кроется именно в крови и энергии могучего рода. Он убедил себя в том, что он – истинный наследник и будущий правитель всех миров. Тефе́й не мог простить своему отцу О́дену то, что он поддался на уговоры и аргументы деда, который знал о внебрачной связи О́дена и его матери. Дед уговорил сына О́дена не бросать молодую жену-царицу и отвергнуть мать Тефе́я Таисию, с которой у него была многолетняя внебрачная связь. Таисия умерла во время родов, но Тефе́й был уверен, что это случилось не без помощи деда. Тефе́я забрал на воспитание О́ден. Вскоре у царя О́дена родился ещё один сын, который и должен был стать законным наследником. Тефе́й возненавидел Давида ещё в утробе. На могиле своей матери Таисии он поклялся, что восстановит справедливость и власть обязательно будет принадлежать только ему. Много лет Тефе́й ждал возмездия и, когда у брата Давида родился наследник, он посчитал, что настало время для решительных действий.

Собрав преданных себе людей, Тефе́й, пока царь Давид был на охоте, решил захватить власть и уничтожить наследника младшего брата. Царице в ходе яростного сопротивления и борьбы не удалось спастись от извергов, но перед своей гибелью она успела закинуть окровавленного младенца в пелёнках в космическую капсулу-корабль и запустить её в открытый космос. Какая судьба постигла младенца Та́врия, неизвестно. В живых осталась лишь маленькая дочь царя Давида.