bannerbanner
Мракобесный стёб разбушевавшихся графоманов
Мракобесный стёб разбушевавшихся графоманов

Полная версия

Мракобесный стёб разбушевавшихся графоманов

Язык: Русский
Год издания: 2024
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 3

– И правильно сделали! Ха-ха-ха… Значит, у нас гость! Прекрасно! Обслужим по высшему разряду! Что предпочитает ваш товарищ?

– Домашнюю еду. Так же, как и я. Наши вкусы совпадают.

– Замечательно! Итак?..

– Будьте любезны, два украинских борща со сметаной и пампушками, жаренный картофель с грибами и укропом, зелень, овощи и чай чёрный с лимоном.

– Что из мясного?

– Мясо у нас есть. Друг пришёл не с пустыми руками.

– Какой молодец! А что на десерт?

– На ваше усмотрение, дорогуша.

– Хорошо. Сейчас всё сделаем… Фома Брониславович…

– Да-да?

– Скажите, ваш приятель умеет разговаривать или он немой? Было бы также неплохо узнать, как его зовут!

– О, простите мне моё бескультурье! Надо было сразу его представить! Без пищи мозги совсем не соображают. Его зовут Юрий, и конечно же, он умеет говорить. Да ещё как! Языком может перемолоть любые темы и завернуть так, что нам с вами из этого смысл не вывернуть. Настоящий Сальвадор Дали! Просто сейчас Юрий… – Фома поднял на меня глаза и завис, слегка приоткрыв рот. – Фигнёй какой-то занимается…

Я расхаживал нервно по коморке, заглядывал в труднодоступные места, изучал внимательно окна и потолок, а также подозрительно озирался по сторонам. В тот момент, когда поиски завели меня под стол, Фома спросил:

– Юра, ты чего потерял?

– Подругу твою ищу! – ответил я, встав в полный рост. – Её физическая оболочка объявилась или всё ещё в невидимку играет? Или я такой невнимательный, что не приметил барышню?

– Здравствуйте, Юрий! Очень приятно с вами познакомиться! За барышню спасибо! Оценила. Позвольте заметить! Вы обладаете уникальной рассеянностью! Моя физическая оболочка давно здесь. Я перед вами, – сообщила она.

Вот это удар! Сногсшибательный левый хук. Почти как у Мухаммеда Али. Но моё самолюбие ещё на ногах. Я подозрительно прищурился на своего товарища и поинтересовался громким шёпотом.

– Где, здесь?

Он показал глазами вниз.

– Был я под столом. Нет её там! – проворчал я.

– Почему вы обращаетесь к Фоме Брониславовичу? Можете напрямую, без посредников, говорить со мной. Всё верно. Под столом меня нет. Я на столе.

Ещё удар! Покрепче прежнего! Всё стою! Но туловище уже сменило угол положения с 90° на 45°.

Прикалывается, зараза! На каком, блин, столе? На этом ничего нет, кроме вот этого магического покрывала. Да конечно, она невидимая! Сейчас… Ба-бах! Появится! И такая: «Ха -ха… Вот я! Как вам шуточка?» Или типа того!

– Вот чего вы меня дурите??? Я ещё отлично вижу! На столе кроме скатерти с восхитительными узорами никого нет! – возмущалась моя натура.

– Благодарю за комплимент! Роспись моя и правда превосходна! Правильно! Скатерть – это и есть я! Скатерть-самобранка! Можете обращаться ко мне просто – Зинаида Михайловна.

Нокаут! Нокаут! Нокаут!

НО-КА-УТ!!!

Вбили в ринг, как гвоздь в дерево. Со шляпкой вместе. Да ещё попрыгали сверху, как на батуте. Чтоб наверняка не очухался.

Свя-тые уго-дни-ки! Чтоб мне провалиться на этом месте! ГОВОРЯЩАЯ СКАТЕРТЬ!!! ГОВОРЯЩАЯ! КАК??? КАК??? КАК??? КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО??? Моя детская психика с огромным трудом смогла принять тот НЕВЕРОЯТНЫЙ факт, что существуют домовые. И прочая нежить… Хотя не полностью в этом уверен. Других не видел, не щупал, не контактировать с таковыми. Прекрасно осознаю, что они все умеют гутарить. Так как они антропоморфны. Анатомия более-менее схожа с людской. Но как кусок ткани балакает на человеческом языке??? Чем создаются звуки? Где? Откуда доносится? Для меня подобное непостижимо! ДА КАК??? НУ ВОТ КАК??? КА-А-АК???

От такой неожиданности забыл, что стула сзади нет. И плюхнулся с грохотом на пол.

– У-у-ух! – вырвалось из меня.

Фома весело хохотал, покачиваясь то вперёд, то назад. А я многострадально тёр ладонью свой отшибленный тыл.

– Вы не убились, Юрий? – беспокоилась самобранка.

– Что вы, Зинаида Михайловна! Только немного покалечился. До свадьбы заживё-ё-ёт! Надеюсь… Всё в полном порядке! – бодро откликнулся я.

– Слава небесам! Хорошо, что всё хорошо! А то я было испугалась! Будьте прежде осторожнее!.. Фома Брониславович! Перестаньте смеяться! Что вы, в самом деле, как несносный подросток! Могли ведь заранее поведать Юре, кто я такая! Всё хулиганите! Ая-яй-яй!

– Ха-ха-ха… Не волнуйтесь, голубушка! Юрий – кремень! Об него так просто оглоблю не сломаешь! Ха-ха-ха… С ним всё нормально! Тем более он ОЧЕНЬ обожает мои подколы! Верно, Юрок?

– КО-НЕ-Е-Е-ЧНО!!! – протянул я недовольно.

– Ну и ладненько! Ещё немного подождите, и скоро я подам ужин.

– Ждём с нетерпением, кормилица! – паясничал домовой.

Моя приземлённая персона на карачках обогнула ножки мебельного изделия, подползла к родному лежаку. Как самый неуклюжий альпинист в мире, я взобрался на «мягкий Эверест» и растянулся, словно спартанец после тяжёлого рокового сражения. Облегчённо выдохнул. Брониславович всё не унимался. Лил смешливую слезу и растирал по всему своему масштабу.

– Фома, ты не устал омывать мой позор? Хочешь, чтоб я после такого ещё утонул? Харэ издеваться над бедным ВСДешником! Дай помереть спокойно…

– Вот ещё! Ага! Ишь чего захотел! По-ме-ре-ть спо-кой-но! – возмутился он, перестав веселиться. – Гамлетов нам тут ещё не хватает! Довольно трагедий! У нас их в избытке! Класть некуда! Так! Соберись! Досчитай до десяти. Просто возьми и всех прости. Белым цветом расцвети и у-лы-бни-и-ись.

Я резко вскочил на ноги. Знакомые слова включили на полную громкость в мозгу музыку, с которой они исполнялись в оригинале. Раздался чувственный взрыв, и ударной волной меня выбросило из зоны комфорта. Я крутанул пару пируэтов и, остановившись напротив домового, раскинул руки, запел во всю мощь…

Все равно мне больше не согреться!

В пламя прыгну, чтоб вас согреть.

Тогда заберите мое доброе сердце!

Может быть, вы станете немного добрей!


Фома подхватил, и мы допели вместе.

– Когда-нибудь вы станете немного добрей!

Станете немного добрей!

– Браво, панк – рок! Твоя магия творит чудеса! Мы вышли из комнаты!!! – кричал Брониславович, хлопая в ладоши.

Меня колбасило не по-детски. В голове следом мчался другой вагон панк-рока. В котором всё шло по плану. Я изображал шаманские пляски Летова и рисовал пальцами в воздухе картины в жанре абстрактного экспрессионизма. Эмоции преобразовывались в хаотичные формы и светились в воображении, как полотна Рериха.

– Ох, какие молодцы! Поют, танцуют, развлекаются! Красота! – восхищалась скатерть. – Ребятки, к сожалению, мне придётся прервать ваше неформальное гулянье. У меня всё готово. Быстренько мойте лапки и за стол. Пора кушать.

Мы перестали безумствовать. Сходили в уборную, выполнили гигиенические процедуры, а когда вернулись, то нас встретили божественные запахи пищи. Обоняние толком не успело распознать все ароматы, как мозг уже всё проглотил без разбору и нагло требовал добавки. Дымящийся ужин завораживал. В глубоких деревянных тарелках с красными ободками, украшенных такой же волшебной хохломой, как наша кормилица, был ярко рубиновый борщ со сметаной и зеленью. Рядом лежали стальные ложки с малахитовыми ручками. В центре стояла большая чугунная сковорода с горой жареной золотистой картошки с грибами и укропом. Слева корзинка с чесночными пампушками, а справа салатница со свежими овощами, нарезанными дольками. Возвышался над всем этим красивый пузатый самовар, увенчанный заварочным чайничком. Украшали солидного кипятильщика сюжеты сказок Пушкина, выполненные городецкой росписью. Возле витиеватого краника светились две белые фарфоровые чашки с тёмно-синими цветами. Они выглядели словно кувшинки, колыхающиеся на водной глади. Натюрмортище сверкало, дышало, жило, двигалось, сводило с ума… А я таял как свечка от восторга, от голода, от вероломно ворвавшейся в серые очертания моих пресных будней волшебной сказки…

– Юра! ЮР-РА!!!

– Чего?

– Долго будешь робко любоваться и вытирать рукавом влажные губы? – раздражался Фома. – Завязывай с этим бессмысленным занятием. Погнали! Вперёд! За сытость, комфорт и энергию!

– Так точно! Моя тактичность только и ждала приказа к действию. Слушаюсь и повинуюсь, командор!

– Не забудь положить мясо в сковородку и засыпать картошкой. Оно как раз горячим станет, когда мы управимся с первым.

– Всё понял! Не извольте беспокоиться. Сейчас изобразим.

– Мальчики, что вы еле телитесь? Двигайте активно поршнями! Всё же стынет! – ругалась самобранка. – Опосля лясы поточите! Приступайте к трапезе! Живо!

Я закопал мясо в гарнир. Наш балаган извинился за своё поведение, эпично уселся и схватил ложки.

– То-то!.. – смягчилась Зинаида Михайловна. – Приятного аппетита! Кушайте на здоровье, касатики!

– СПАСИБО! – прогремели мы и принялись жадно поглощать борщ.

Нёбо щекотало. Горячий суп приятно растекался по пищеводу и желудку. А пампушки! Ах! Что за прелесть! Идеальней прикуски не найти в целом свете! Я мычал от удовольствия, закатывал глаза, сыпал комплименты.

– Какая вкуснотища! Чёрт побери! Сейчас язык проглочу! М-м-м-м…

Стало жарко. На лбу выступила испарина. Но жар этот был не мучительный, а благодатный. Мой организм твердел, как глина при обжиге. Наполнялся силой и весельем. Мы так быстро ели, будто куда-то торопились. Но на самом деле просто страстно увлеклись процессом. И вот уже второе. Как Фома и говорил, мясо хорошенько прогрелось в картофеле. В нас проснулись дикие звери, которые немедля накинулись на него. За какие-то пять минут от картофельно-грибной горы с французским блюдом и овощного салата ничего не осталось. Посуда опустела. Я довольно прошипел и откинулся на кушетку. А после похлопал звучно себя по пузу.

– КА-А-АЙФ! – охарактеризовал я своё состояние. – Как же хорошо! Потрясающий ужин! Наелся от души! Столько слопал и даже не переел. Всё perfecto! После такого уж точно пару дней кушать не буду… – присев, продолжил разглагольствовать. – Меня так и распирают положительные эмоции. Хочется говорить, говорить, говорить всякие милые приятности. И не останавливаться! Жаль, что эпитетов не хватает, чтоб полностью описать своё восхищение.

– Подожди… Это ещё не всё! На третье чёрный чай с лимоном, мятой и десерт. От этого у тебя совсем крышу снесёт! – объявил домовой, хитро улыбаясь.

Я поднялся. Организм не мог более наслаждаться мягкостью покоя. Ему требовалось движение. Ведь душа горела в чувственном огне, возбуждая каждую клеточку тела. Поправил одежду, причесался растопыренными пальцами и обратился к кормилице:

– Дорогая Зинаида Михайловна!

– Да-да… – ласково отозвалась она.

– Разрешите поблагодарить вас за столь великолепное пиршество! Вы кулинарный гений! Что ни блюдо, то шедевр! Подлинное объедение! Я в неописуемом восторге!..

– Спасибо за тёплые слова. Очень приятно. Но не забывайте, что и вы внесли свою лепту в это дело. Ваше мясо по-французски…

– Не совсем моё. Его приготовила Иришка. Моя дама сердца. Она тоже мастерица в этой сфере. Не волнуйтесь. Никто не останется обделён. Ей я выражу особую признательность по возвращении в родную гавань. И конечно же, одарю своей любовью, заботой и тем, на что смогу наскрести по сусекам.

– Заодно передай Ирочке от меня merci за домашнее лакомство! Мясо нежное, сладкое, во рту тает! Волшебно! – с удовольствием произнёс Фома и обратился к самобранке: – Голубушка, вы как всегда! На недосягаемой высоте! Преклоняюсь перед вашим талантом! Вечный ваш поклонник!

– Спасибо, дорогие! Спасибо!.. – растроганно отреагировала скатерть. – Наливайте чай. Сейчас…

– Зинаида Михайловна, никуда пропадать не нужно! Вкусняшки подождут. А у нас не горит! Позвольте мне закончить свою скомканную речь. Так сказать, докомкать её до логического завершения. Это очень важно, – серьёзно заявил я.

Все отнеслись с пониманием. Я удовлетворённо улыбнулся и продолжил:

– Многоуважаемая хозяюшка! Кудесница наша! Вы убили нас (в хорошем смысле), а потом воскресили. Вы подарили нам свою заботу, любовь, доброту. Мы не имеем никакого морального права отплатить за всё это одной лишь признательностью. Недостаточно! Осыпать вас деньгами у меня лично, не знаю как у моего «коллеги», не получиться. Такой суммы в моих карманах нет. И никогда не было. Ваши творения бесценны. НО!.. Но! Понятия не имею, есть ли у вас гаджеты. Если нет, то что-нибудь придумаем. Накрайняк свой старый отдам. Я оформлю вам полную подписку на аудиокниги. И вы сможете прослушивать в часы досуга тысячи интересующих вас произведений. А в данный момент в виде скромного презента я хочу продекламировать вам своё любимое стихотворение. Что вы на это скажете? И да… Всё это, конечно, от лица обоих ваших едоков. А не от меня одного. Без Фомы Брониславовича я бы на такие подвиги не отважился…

– Врёт. Нагло врёт, как Остап Бендер. Это сугубо его инициатива. Со мной ни о чём не советовался, – невозмутимо прервал меня Фома.

– Да знаю я! – иронично сказала самобранка. – Что вы вредничаете со своей прозой жизни, Фома Брониславович? Нарушили такой полёт поэтической мысли! Ведите себя по-джентльменски. Все и так осведомлены, что вы редкостный тролль. А то получите на десерт сухую перловку! Каждый день её есть будете.

– И правда убили. Поэт не врал. Я что-то попутал. Дурачусь всё. Ха-ха… Матушка, был не прав. Каюсь. Язык испещрён чёрным юмором. Тысяча извинений… – оправдывался домовой.

– Юрочка, подписка на аудиотеку у меня уже есть. Ещё одна ни к чему. А вот стихотворение в вашем исполнении послушаю с огромным удовольствием, – сказала скатерть.

– Спасибо!.. Итак! Редьярд Киплинг. «Заповедь». Перевод Лозинского. В оригинале оно называется «If». То есть по нашему – «Если». Считаю, что вариант, выбранный Лозинским, в полной мере отражает концепцию стихотворения. Текст не максимально приближен к оригиналу. В некоторых местах что-то переставлено, где-то присутствуют изменения. Но не стоит к этому предвзято относиться. Ведь как известно, переложение поэзии с одного языка на другой – это обратная сторона ковра. Думаю, что у Лозинского, в отличие от других переводчиков, оно получилась более поэтичным, душевным, выразительным. Я всегда испытываю приятный трепет, когда читаю его вслух. Надеюсь, оно вызовет у вас только положительные эмоции.

После небольшой задумчивой паузы я повторил имя автора, название и начал…


«Владей собой среди толпы смятенной,

Тебя клянущей за смятенье всех,

Верь сам в себя наперекор вселенной,

И маловерным отпусти их грех…»


Я не изображал необыкновенного актёра, который то искрил, то горел, то взрывался. Не качал интонацию на качелях. Не бродил из стороны в сторону, не жестикулировал, как безумец. Проговаривал слова чётко, сдержанно, твёрдо. Мой образ чудного субъекта сменился на строгого педагога, который безжалостно стрелял истинами в упор. Я делился мудростью великого человека. Я говорил о том, в чём действительно заключалась сила.


«…Наполни смыслом каждое мгновенье

Часов и дней неумолимый бег, —

Тогда весь мир ты примешь как владенье

Тогда, мой сын, ты будешь Человек!»


Выступление закончилось. Я снял маску «железного Редьярда» и обратил внимание на свою публику. В комнатушке стояла тишина. Какая-то странная, непроницаемая. Фома смотрел на меня с неподдельным восторгом. Даже не моргал. Флора и фауна на скатерти не двигалась.

– Зинаида Михайловна, как вам оплата? Она вас устраивает? – спросил я.

– Юрочка… это было прекрасно! Дух захватило! Стих, исполнение… Всё замечательно! Вы большой молодец!.. – ответила восхищённо самобранка. И узоры на ней опять ожили.

– Ну, ты, блин, и талантище! Браво! БРА-ВО! —закричал Фома и захлопал в ладоши.

Помимо аплодисментов домового слышались ещё чьи-то. Вероятнее всего, они принадлежали Зинаиде Михайловне. Логично. Ведь кроме нас троих тут никого больше не было. А мои руки находились в режиме покоя. Но чем она это делала, мой мозг не представлял. Да и ладно… Я много чего уже не понимал в этом фэнтезийном мире… От такой восторженной реакции немного смутился. Но они правы. Стихотворение прочитал мощно. Никогда ранее не декламировал подобным образом. Да притом так рационально. Это пришло само. Из глубин подсознания. Где хранился портрет Киплинга. И биографические данные о нём.

Я поклонился и сел. Пустая посуда уже отсутствовала на плоскости. Стало просторно. Фома два раза щёлкнул пальцами и вежливо попросил чаю. Заварник слетел с самовара, разлил по чашкам содержимое, а потом вернулся на исходную. Фарфоровая пара в свою очередь плавно подплыла на блюдцах к кранику и наполнилась кипятком. А после переместились к нам. Забавное зрелище. Казалось, нас обслужил официант-невидимка. Так и хотелось вывалить ему за труды невидимые щедрые чаевые. Хотя, скорее всего, я так и сделал. Только телепатически. Ха-ха-ха… Хорошее настроение оно такое. Заставляет разбрасываться шутками юмора.

Приятный аромат заполнил всё помещение. В тёмно-коричневой жидкости плавали листья мяты. На дне лежали дольки лимона… Я глянул довольно на Фому. Он поднял чашку, приблизил ко мне и сказал:

– Гармония мира не знает границ.

Сейчас…

Я проделал аналогичные действия и договорил:

– Мы будем пить чай.

Наш дуэт чокнулся и сделал пару глотков.

Ах! Лепота! Да не иссякнет столь волшебный эликсир! Во веки веков!

– А вот и угощение! – торжественно произнесла Зинаида Михайловна.

Тут же появился большой плетёный пирог с вишней. И я пропал в его магическом круге…

– Налетайте, хлопчики! – скомандовала добродушно она. – Румяный сам себя не съест! Ха-ха-ха…

Мы молниеносно умяли половину и осушили по литру листового напитка. Когда окончательно насытились, то у меня внезапно возник вопрос. С ним я, конечно, запоздал, но, видно, оттого что начал привыкать к сказочным явлениям.

– Дамы и господа, позвольте полюбопытствовать, а самовар электрический? Провода вроде не видно. Что-то я не помню, когда он закипел. Не слышал специфического бульканья. Или он такой бесшумный? Да и пар вроде не струился ниоткуда.

– Ага. Аккумуляторный. У него кнопка сзади. Ты когда поэтически наставлял нас на путь праведный, я его включил. Он забурлил к твоему финишу и самостоятельно вырубился, – разъяснил доходчиво домовой.

– Фома Брониславович, что вы всё над Юрой прикалываетесь? – вступилась скатерть.

– А что мне с ним, занудствовать по-серьёзному? Мы бы заплесневели, если бы в разговорах обменивались только сухими фактами… – отстаивал свою точку зрения приколист-затейник.

– Граждане, так поведайте всё-таки, процесс кипячения проходит под воздействием электричества или какого-нибудь чудесного бездымного огня? – как клин влез я между ними.

– Юрий, вода закипает от самого самовара. Без какого-либо влияния извне. Он у нас не проводник. Пузатик всё делает сам, – ответила самобранка.

– Да ладно?.. Классно!.. – изумился я и сразу осёкся.

Да-а-а… Сижу между домовым и говорящей скатертью-самобранкой, а дивлюсь металлическому сосуду, который согревает жидкость своим нутром. Юра, ты занял весь пьедестал на соревнованиях по чудачествам.

– Он, конечно, может вскипятить воду, если его растопить традиционным способом. Ему так даже удобнее. Не напрягается, получает удовольствие от вредного пристрастия и выполняет полезное дело во благо коллектива. Ведь самоварище обожает дымить. Особенно, когда сжигаешь в нём сосновые шишки или берёзовую щепу. Но в основном он у нас справляется сам, без какого-либо допинга. Притом очень быстро. Так как чаще всего мы трапезничаем в школе. Но мы устраиваем ему иногда вылазку на свежий воздух, где тот накуривается вдоволь. То, что ты не слышал характерного клокотания, так это не удивительно. У него очень толстые стенки и крышка плотно прижата. Тем более ему не свойственно перекипать. Пар же из него не бьёт как гейзер, а скрытно змеится. Это всё-таки не обычный нагреватель. Вот так, – поведал Фома. – Давай закроем пока эту горячую тему. И переведём фокус на тебя.

–НА МЕНЯ??? А что тебя интересует?

– Хотелось бы узнать, когда ты начнёшь действовать наперекор вселенной?

Здесь я немного завис. Никак не получалось собраться с мыслями, а уж тем более сформулировать хотя бы одно приличное предложение. Невольно вспомнил кадр из к/ф «История рыцаря», где в конном поединке от удара копья благородный сэр в доспехах вылетел из седла и рухнул оземь. Вот то же самое этот вопрос проделал со мной. «Выйдя из сумрака», я промямлил что-то неразборчивое. И снова оцепенел. Голова не работала. Много крови утекло к желудку для усиления пищеварительного процесса. А остатков не хватало, чтоб активировать интеллектуальную деятельность серого вещества. Поэтому я то мычал, то растягивал букву «э», а то бубнил себе под нос.

– М-м-м-м… Непереводимая игра слов местного наречия. По-ня-тно. – задумчиво подметил домовой. – А на нормальном человеческом языке что это означает?

– Опять вы за старое! Проявите капелюшечку терпения! Нельзя так нагло напирать! Мы же всё-таки цивилизованные создания! Кто же задаёт такие философские вопросы вот так в лоб, тем более после еды?.. – возмутилась скатерть.

– Как кто? Ваш покорный слуга! А когда их ещё задавать? После дождичка в четверг? Как сказал Миронов в к/ф «Обыкновенное чудо»: «Чего тянуть-то?». Некогда увлекаться предисловиями. А то потом будет поздно. Нам в бой пора! Наперекор вселенной! Ну, так что, Юрик?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
3 из 3