Полнолуние

– Её здесь никто не замечает, – сказал Марк.

Я вскинула брови и пристально посмотрела на него. Неужели я сказала это вслух? Ведь я думала об этом про себя. Откуда он узнал? Может, я всё-таки произнесла это вслух и не заметила? Решила убедиться:

– Я вроде молчала, – с подозрением сказала я.

– Я по твоему взгляду догадался, о чём ты подумала, – засмеялся Марк. – А ты что, подумала, что я читаю твои мысли? – серьезно добавил он.

"Ну, вообще-то, да. Меня всегда удивляет, когда незнакомый человек, по твоему выражению лица, угадывает твои мысли. Я сильно прикусила нижнюю губу. На языке ощутился знакомый привкус крови. Обычное дело, когда я сильно волнуюсь. Голова шла кругом, Марк был рядом. Меня безумно тянуло к нему. Я понимала, что так нельзя, но ничего не могла с собой поделать. Почва уходила из-под ног. После некоторого молчания, я выдавила из себя":

– Да, если честно, – призналась я.

Марк расхохотался, и его смех, серебристый и завораживающий, совсем не походил на злобное хихиканье Ани, пробирающее до костей.

– Ты легко одета, – заметил Марк, хмурясь и оглядывая меня. – Сейчас, между прочим, не лето.

Щеки мои залились румянцем. Он прав, я совсем не подготовилась к такой погоде. В тонкой кофте и джинсах я уже начинала дрожать.

– Прости, – пробормотала я, стараясь скрыть смущение. – Не ожидала, что будет так холодно.

Взгляд Марка потеплел, и он улыбнулся. Сняв куртку, он протянул её мне.

– Возьми.

Я не поверила своим ушам. Он предлагает мне свою куртку? Это было неожиданно и трогательно. С благодарностью приняв её, я накинула куртку на плечи. Она оказалась теплой и пахла чем-то знакомым – его парфюмом или просто кожей. Этот запах сразу же успокоил меня.

– Спасибо, – сказала я, чувствуя, как напряжение отступает. – Ты очень добрый.

Марк пожал плечами, словно это было пустяком.

– Не за что. Просто не хочу, чтобы ты мерзла. Пойдем, тут есть место, где можно присесть и переждать непогоду, – оптимистично предложил Марк. После короткой паузы он добавил: – Скоро дождь закончится.

Он не ответил, лишь ласково взглянул на меня, отчего коленки предательски задрожали. "Соберись, тряпка!" – мысленно приказала я своему телу.Я решила подшутить над ним: – Ты и это знаешь?

Мы прошли вдоль стеллажей, и я заметила маленький кожаный диван. Облупившаяся кожа выдавала его возраст, и, видимо, чтобы скрыть этот недостаток, на него был небрежно наброшен плед. Мы присели. Марк снова оказался слишком близко, его рука почти касалась моей. По телу словно пробежал электрический разряд, дышать стало труднее, и дрожь усилилась. Причина всему – он.

Я покачала головой, скривившись. Не хотелось хамить, но слова словно сами слетали с языка. Внезапно из-за стеллажей появилась женщина. На вид ей было лет шестьдесят с хвостиком, и я бы назвала её очень симпатичной. Круглое лицо, голубые глаза, пышная фигура – она казалась доброй и располагающей. На переносице у неё красовались очки, а на плечах лежал цветастый платок. Судя по улыбке, она была рада видеть посетителей, а точнее – Марка, потому что смотрела именно на него.– Что ты делала в том магазине? – спросил он, нахмурив лоб. И, словно спохватившись, обиженно добавил: – Ох, забыл, это же не моё дело.

Он встал, подошел к ней и чмокнул в щеку. Я немного удивилась и, сконфуженно отвернувшись, сделала вид, что увлечена книгами.– Марк, это ты! Как я рада тебя видеть! – воскликнула женщина.

Женщина смутилась, но тут же простодушно улыбнулась и вышла, пообещав скоро вернуться.– Марк, представь меня своей подруге, – попросила она. Я вспыхнула от смущения. Хотела возразить, но слова вырвались грубо: – Я не подруга. Мы встречаемся второй раз в жизни, – отрезала я, бросив на Марка презрительный взгляд. Марк сел рядом, ничего не сказав. Я старалась не смотреть на него и даже не дышать. Минут через пять женщина вернулась с подносом, на котором стояли три чашки, чайник и вазочка с печеньем.

– Меня зовут Елизавета Егоровна, – представилась она с мягкой улыбкой. – Работаю здесь уже много лет."

Неловкость от моей резкости заставила меня извиниться. Елизавета Егоровна протянула мне плед, и я благодарно укуталась в него, согреваясь глотками ароматного чая. Тепло постепенно разливалось по телу, и я почувствовала себя почти как дома. Елизавета Егоровна тем временем что-то оживленно обсуждала с Марком, но я не прислушивалась, наслаждаясь покоем.

"– Знаете, Ладочка, есть такое китайское поверье, – вдруг обратилась ко мне Елизавета Егоровна, прервав разговор с Марком.

Я заметила, как Марк слегка покраснел, и его смущение невольно передалось и мне. Неуклюже поставив чашку на стол, я ответила, что китайских поверий великое множество.

"– Угу. А слышали такое? Считается, что люди, встретившиеся однажды – это случайность, а дважды – уже судьба." Она многозначительно посмотрела на нас с Марком.

Я нахмурилась, чувствуя, как Марк напрягся, словно ожидая от меня какой-то выходки, как в магазине. Но я сохраняла спокойствие.

"– Боюсь, что это тоже случайность, – ответила я просто.

Елизавета Егоровна понимающе кивнула и вскоре удалилась. Мы переглянулись с Марком, и его лицо помрачнело. Неужели ему было не все равно? Дождь все еще барабанил по стеклам, и я, признаться, поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы он не кончался никогда. Я чувствовала себя сотканной из противоречий: мне было некомфортно в его присутствии, но в то же время я ощущала какую-то странную эмоциональную зависимость от этого почти незнакомого человека. Его общество было приятным… до тех пор, пока он молчал.

Сделав еще глоток чая, он заговорил:

– Сюда редко кто заглядывает. Она рада любому посетителю."

– Значит, ты здесь часто бываешь? – спросила я.

Вопрос, казалось, застал его врасплох. Он замолчал, словно подбирая слова.

– Я бываю здесь, когда не хочу быть один, – наконец ответил он.

Его откровение выбило меня из колеи. Я и подумать не могла, что он может чувствовать себя одиноким.

– Ты бываешь одинок? – с легким недоумением переспросила я.

– А что тебя удивляет? Каждый в этом мире одинок, а я…" Он запнулся, погрузившись в какие-то свои мысли. Я не стала его перебивать, пусть думает, о чем хочет. Главное, чтобы молчал. Я продолжала пить чай, чувствуя, как тепло разливается по всему телу.

– Дождь кончился, – неожиданно сказал Марк, указав на окно.

И правда, дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Мы встали, поблагодарили Елизавету Егоровну за теплый прием. Она выглядела немного опечаленной нашим уходом. Вдруг от внезапного прикосновения Марка я вздрогнула, словно меня ударило током.

– Возьми какую-нибудь книгу, она будет рада, – прошептал он мне на ухо.

Я послушно кивнула, чувствуя на себе взгляд Марка.

– Что опять? – выпалила я, невольно повысив голос. Злость плескалась во мне, готовая вырваться наружу.

– На улице холодно, ты и так замерзла, – мягко ответил он, протягивая мне свою куртку цвета хаки. – Возьми мою.

– Спасибо, – прошептала я, понимая, что отказываться было бы глупо. Действительно, похолодало, да и Марк ничего плохого мне не сделал. Почему я так злюсь на него? Наверное, потому что он меня волнует, и я ничего не могу с этим поделать.

– Может, проводишь меня до отеля? Там я тебе куртку верну, – спросила я с надеждой в голосе.

Марк покачал головой, отказываясь. Сказал, что у него срочные дела, и он уже задержался. Интересно, что за дела такие? Всё-таки он хороший парень, отдал мне свою куртку.

– Давай я завтра зайду за ней, если ты не против, – предложил он.

– Не против, – выпалила я слишком быстро.

Двадцать минут до загородного домика Ани тянулись бесконечно. Всю дорогу я думала о Марке. Эти мысли становились навязчивыми. Вдруг меня осенило: он ведь даже не взял мой номер! Как он свяжется со мной? Но тут же я успокоила себя. Наверное, позвонит администратору, у меня же в номере есть телефон. Он обязательно позвонит. Мысль о том, что я могу не увидеть Марка завтра, совсем не радовала.

Машина остановилась. Я огляделась и не узнала дом, в котором раньше жила Аня. Несколько раз переспросила водителя, тот ли это адрес? Странно, мне казалось, это совсем не то место. Проверив еще раз адрес в телефоне, я убедилась, что все верно. Вышла из машины и услышала знакомый голос:

– Ладочка, как ты выросла! – воскликнула подходившая ко мне женщина. Я сразу узнала бабушку Ани. Она обняла меня и, словно маленькую, повела за собой в дом. По пути остановилась, чтобы показать свои цветы, за которыми, как видно, тщательно ухаживала.

– Я даже подумала, что ошиблась адресом, – решилась я сказать. – В детстве дом казался меньше.

– Так это другой дом, – ответила она. – Наш старый на соседней улице.

Внутри дом оказался просторным. В центре огромного зала стоял диван, наверняка, для вечерних посиделок всей семьей. У Ани большая семья: три младших брата и старшая сестра, которая недавно вышла замуж и уехала.

– Пойдем, они все уже в беседке, только тебя и ждут, – сказала бабушка.

Какая же я растяпа! Перед тем как ехать, я заскочила в магазин и купила торт с пирогом к чаю. Хлопнув себя по лбу, я выбежала из дома, сломя голову помчалась к выходу, надеясь, что водитель увидит мой пакет и вернется. Наивная! Выскочив за ворота, я увидела, что машины и след простыл.

– Бабушка, ты так резко убежала, я испугалась! Что случилось? – запыхавшись, спросила Аня, выбежавшая следом.

Представив себя со стороны, я почувствовала неловкость перед бабушкой Ани. Совсем потеряла голову! Посмотрела на Аню и объяснила, в чем дело.

– Да вот же твой пакет, – сказала Аня, указывая на дорогу.

Действительно, на обочине стоял мой злополучный пакет. Я выдохнула с облегчением. Мы с Аней вернулись в дом, где нас уже с нетерпением ждали. Я извинилась и рассказала о своем приключении.

– Ну что, пойдемте в беседку, раз все в сборе. Шашлык готов! – сказал папа Ани.

Мы вышли на задний двор. Здесь было тихо и уютно, вокруг росли деревья, а за забором виднелся лес. Родители Ани тут же принялись расспрашивать меня, особенно их интересовала моя свадьба. Я отвечала односложно, замечая, что Аня все это время косо на меня поглядывает. Точно! Я совсем забыла вручить ей пригласительный. Но теперь мне совсем расхотелось это делать. Я перевела разговор на более приятную для меня тему. Папа Ани приготовил восхитительный шашлык. Запах был просто божественный! Я с удовольствием съела сочный кусочек мяса, с которого стекал сок. Наелась до отвала и совсем разморилась. Меня клонило в сон. Аня подошла ко мне и тихонько предложила покататься на качелях. Я охотно согласилась, хотя идти было немного тяжело. Усевшись на качели, мы начали раскачиваться, болтая ногами. "Хорошо, – подумала я. – Прямо как в детстве. И моя добрая Аня рядом". Я заметила, что ее лицо раскраснелось от радости или, может быть, от вина.

– Лада, не юли. Где мой пригласительный? – спросила она, прищурившись.

– Ань, прости, я думала, что взяла его с собой. Приглашаю тебя на словах, – виновато улыбнулась я.

Она тут же принялась расспрашивать про Матвея: когда свадьба, где она будет проходить. Меня напрягли эти вопросы, я бы предпочла вообще не говорить об этом. Когда она наконец замолчала, я облегченно выдохнула.

– Чья это куртка на тебе? – удивленно спросила она.

Я и совсем забыла, что на мне куртка Марка. Не понимаю, почему, но все внутри меня противилось объяснять ей, при каких обстоятельствах Марк одолжил мне свою куртку.

– В смысле чья? Моя, конечно, – ответила я, отвернувшись.

– Хороший вкус, – заметила она.

В ее ответе и взгляде чувствовалось что-то скрытое. Может, она узнала, чья это куртка? Или почувствовала мужской парфюм? Мне даже показалось, что она снова злится на меня. Неужели все из-за него?

Родители и бабушка Ани начали уговаривать меня остаться у них на ночь. Комната старшей сестры как раз пустует. Конечно, мне хотелось уехать, но они так усердно просили, что я сдалась.

– Хорошо, я останусь, – ответила я.

По крайней мере, здесь лучше, чем сидеть одной в своем номере. Тем более, я уверена, что, оставшись наедине, мои мысли будут кружить вокруг одного человека. Меня отвели в комнату сестры Ани. Мама Ани застелила чистое постельное белье, пожелала мне спокойной ночи и оставила меня одну. Я легла на чистую постель, положила голову на мягкую подушку. Веки сами собой закрылись. На свежем воздухе быстро устаешь.

Просыпаюсь от оглушительного стука в дверь. Веки словно налиты свинцом, в комнате кромешная тьма. "Конечно, еще ночь," – одергиваю себя. Поднимаюсь, шаря рукой в поисках телефона. Ага, помню, закинула в сумку. А где же она? Точно, на подоконнике. Подхожу к окну, на ощупь нахожу свою сумку и выуживаю телефон.

Вдруг взгляд падает на окно. Чья-то тень скользит по огороду, вдоль узкой тропинки. По изящной походке узнаю Аню. Куда это она собралась в такой час? Да еще и в таком виде… На плечах черный плащ, словно из старинной драмы. Вижу, как она выходит за ворота и направляется куда-то по дороге. Еще мгновение, и она исчезнет из виду.

Не раздумывая, включаю свет, наспех одеваюсь и хватаю телефон. Фонарик точно не помешает. В доме царит тишина, нарушаемая лишь моим дыханием. Тихонько прикрываю дверь, радуясь, что она не скрипит. На улице кромешная тьма. Пытаюсь разглядеть хоть что-то в направлении, куда ушла Аня. Безуспешно. Включаю фонарик и бегу следом. Тишина давит на уши, лишь легкий ветерок шелестит листвой.

Добегаю до конца улицы и, наконец, вижу ее. Аня продолжает свой путь. Кажется, она направляется к старому дому, где они раньше жили. Бабушка говорила, что он на соседней улице. Подглядывать, конечно, некрасиво, но пути назад уже нет.

Ускоряю шаг, но не рассчитываю силы и проваливаюсь в грязь. После дождей земля еще не просохла. С трудом поднимаюсь и иду дальше. Аня уже скрылась из виду. Нужно пройти еще немного. Наверняка, когда она войдет в дом, включит свет, и я его увижу.

Миную пять покосившихся домишек, в которых, кажется, давно никто не живет. Дом Ани должен быть в лучшем состоянии. Мне становится не по себе: одна в незнакомом месте. Может, я ошиблась адресом? Решаю вернуться домой и зарыться в теплую постель. Зачем я вообще сюда пошла?

Разворачиваюсь, но замечаю слабый свет в окне дома напротив. Нахожу его. Дверь приоткрыта. "Это точно он," – убеждаю себя. По крайней мере, обстановка кажется знакомой. В комнатах царит тишина и полумрак. Прохожу дальше и вижу на полу яркую полосу света. Дверь в комнату приоткрыта. Слышу чей-то зловещий шепот. Кожа покрывается мурашками.

Преодолевая страх, я на цыпочках подобралась ближе, заглядывая внутрь. Открывшаяся картина повергла в ужас: Аня стояла спиной ко мне, окруженная морем зажженных свечей. На полу был аккуратно очерчен круг, а в нем – небольшой алтарь. На алтаре покоился человеческий череп, рядом – круглая деревянная доска, на которой лежал нож.

Страх сковал меня, и в этот момент Аня резко обернулась. От неожиданности я отступила на несколько шагов, и предательский скрип половицы эхом разнесся в тишине. Дыхание перехватило, тело оцепенело. Нужно бежать, но разум словно заволокло туманом. Она наверняка услышала скрип.

Присев на корточки, я замерла в ожидании. Но ничего не происходило, лишь тихий шепот продолжал звучать. Снова заглянуть туда я не решалась, но почувствовала, как внутри нарастает решимость. Поднявшись на ноги, я бросилась бежать из этого жуткого дома.

Очнулась я уже в своей комнате, сидя на смятой постели. Сон бежал от меня, сердце бешено колотилось в груди. Что это было? Колдовство? Я никогда не замечала за подругой подобных увлечений. Прилегла, ожидая ее возвращения. Спустя час я услышала стук, а затем громкие шаги. Аня прошла мимо моей комнаты. Она, вероятно, не подозревала, что я следила за ней и видела все. От этой мысли мне стало немного спокойнее. Страшно даже представить, на что она способна, занимаясь такими вещами. Лучше держаться от нее подальше. Но до сих пор она не сделала мне ничего плохого, и я не могла представить, чтобы Аня кому-то навредила. Может, это как-то связано с ее изменившимся внешним видом и манерой общения? Взяв телефон, я посмотрела на время. Всего два часа ночи, прошептала я. Эта ночь тянулась бесконечно долго, как черепаха. Скорее бы наступило утро.

Наконец наступило утро. Выскользнув из комнаты, я направилась прямиком в ванную – умыться и привести себя в порядок. В зеркале, во весь рост, я увидела на своих джинсах засохшую грязь. Оттереть её оказалось непросто. Замечательно! Теперь вместо грязного пятна – мокрое, да еще и с разводами, которые так и бросаются в глаза. Если Аня это увидит, сразу все поймет. Вчера, когда мы прощались, на мне была безупречно чистая одежда. Она точно подмечает такие вещи. Не знаю, чем она там занималась, но не думаю, что ей понравится узнать, как я вчера, перепрыгивая лужи и грязь, пыталась за ней угнаться. И, к слову, весьма неудачно.

К счастью, над раковиной висел дорожный фен. Отлично, попробую просушить. Мне хотелось поскорее убраться из этого дома. Полностью пятно, конечно, не исчезло, но стало менее заметным. Если не приглядываться, то ничего и не увидишь.

После этих удачных манипуляций я вернулась в спальню, заправила постель, собрала вещи и пошла прощаться. Проходя мимо комнаты подруги, я на мгновение задержалась. Дверь была распахнута настежь. Бросив быстрый взгляд внутрь, я не увидела ничего криминального. Выдохнув, пошла дальше. "Наверное, надо прекращать заглядывать в чужие комнаты," – одернула я себя.

Попрощаться мне удалось только с бабушкой Ани, которая тоже встала очень рано. Правильно, о чем я думала? На дворе всего 7:30. Однако Ани уже не было дома. Бабушка сказала, что она уехала. Я решила поинтересоваться, когда подруга сменила имидж. Бабушка ничуть не смутилась моим вопросом и ответила, что совсем недавно, в апреле. Не знаю, зачем мне эта информация, она мне ни о чем не говорит.

Я наплела бабушке с три короба о внезапно появившихся важных делах и попросила извиниться за меня перед родителями Ани. Села в такси, которое приехало очень быстро, и стала размышлять о том, что видела этой ночью, но так и не смогла найти этому объяснение. Интересно, родители знают, чем занимается их дочь? О том, чтобы поговорить об этом с Аней, я даже не думала. Я хорошо помню, как она разозлилась, когда я посмела поинтересоваться содержимым того мешочка на дороге.

Глава 3

Войдя в номер, я почувствовала себя в безопасности. "Наконец-то," – выдохнула я с облегчением. На часах было полдесятого. Скоро должен прийти Марк за курткой. Вспомнив об этом, я заторопилась в душ, сбрасывая грязную одежду на ходу. После душа, быстро нанесла макияж и направилась к чемодану. Выбрала легкое платье ниже колена с открытыми плечами, собрала волосы в высокий хвост и стала ждать.

Время перевалило за одиннадцать, потом за десять минут двенадцатого, а Марка все не было. Тревога начала подкрадываться, и я зашагала из угла в угол. Ожидание тянулось невыносимо долго. Вдруг раздался стук в дверь. От волнения у меня перехватило дыхание. Я бросилась к двери, распахивая ее в уверенности увидеть Марка, но на пороге стояла обычная горничная. Она извинилась, сказав, что ошиблась номером, и ушла. Что за странная женщина, зачем беспокоить людей просто так? Отчаяние начало подступать. Уже почти полночь, а его все нет. Может, он забыл или передумал?

Снова стук, на этот раз тише. Теперь я была уверена – это Марк. И действительно, он стоял на пороге, смущенно держа в руках букет ромашек и два стаканчика кофе.

– Извини, немного задержался, нужно было кое-что уладить. В качестве извинений – этот скромный букет и кофе. Один тебе, один мне, – улыбнулся он.

От неожиданности я потеряла дар речи. Он снова угадал! Ромашки – мои любимые цветы. Как он узнал?

– Спасибо, они чудесные! И кофе латте… тоже мой любимый, – радостно воскликнула я. Мое настроение мгновенно улучшилось. – Проходи, – пригласила я.

Но он не спешил войти.

– Можно вопрос? – спросил он.

– Ты его уже задал, – рассмеялась я.

– Хочешь прогуляться со мной? Заодно позавтракаем, – предложил Марк, ослепительно улыбаясь. – Я тоже еще не ел, – добавил он неожиданно.

 Я невольно открыла рот от удивления. "Опять застигнута врасплох," – промелькнуло в голове. Приподняв брови, я спросила: "Откуда ты знаешь?"

Марк отмахнулся, отшучиваясь, что просто угадал. Но я сомневалась. Слишком уж часто он "угадывал". Здесь явно скрывалась какая-то тайна. А вдруг и он, как и я, бродит по ночам, совершая какие-то ритуалы? Доверять ему становилось все сложнее. Но стоило мне заглянуть в его шоколадные глаза, как тревога отступала.

– Пойдем погуляем. Только цветы в вазу поставлю, – сказала я, стараясь звучать непринужденно.

– Э-э, нет, так не пойдет. На улице холодно, оденься потеплее, – ответил он, слегка приподняв бровь. Я и правда не заметила, как похолодало. Наверное, все из-за нервного напряжения. Картина с черепами и ножом никак не хотела покидать мою голову.

– Я и не собиралась так идти, – раздраженно буркнула я. Поймала на себе его пристальный взгляд, и почувствовала, как внутри все начинает гореть.

– Я жду тебя внизу. Поторопись, – сказал он и вышел.

– Угу, – промычала я в ответ. Закрывая дверь, я увидела Анатолия Ивановича. Поздоровалась, он кивнул в ответ.

– Как ваши дела? Нашли? – спросила я. Дедушка печально покачал головой. Сказал, что отчаялся и уже думает возвращаться домой. Мне обязательно нужно ему помочь, решила я. Когда на душе так хорошо, хочется осчастливить всех вокруг. А я была счастлива. И причиной этой радости был Марк. Я одновременно боялась его и с маниакальным желанием хотела видеть каждую секунду. Я предложила Анатолию Ивановичу свою помощь, и мы принялись обсуждать план. Лицо старика просветлело.

– А может, фотографию моей Лизы показать? – спросил он, слегка покраснев.

– Ну конечно! – восторженно ответила я. Как я сама не додумалась до этого? Дедушка протянул мне свой телефон. На экране – знакомое, круглое и доброе лицо. Я узнала ее! Это же Елизавета Егоровна, собственной персоной! Я едва сдержала возглас, но решила не обнадеживать Анатолия Ивановича раньше времени. Пусть это будет сюрприз.

– Анатолий Иванович, вы пока спускайтесь вниз и подождите меня там, – сказала я. Он согласился, и я наконец смогла спокойно переодеться в своем номере. Надев чистую кофту и джинсы, я накинула куртку Марка. Кажется, сегодня я её тоже не верну, и эта мысль меня совсем не огорчает. Наоборот, это еще один повод увидеться с ним. Спускаюсь и иду ему навстречу, замечая его довольный взгляд. Значит, он не против, что я надела его куртку, делаю я вывод. Марк сегодня в теплом синем пиджаке, под которым черная водолазка, и в синих джинсах. Волосы, как и вчера, зачесаны назад. Он невероятно соблазнительный. От этих мыслей чувствую, как краснею.

– Привет! – окликает меня Анатолий Иванович, о котором я совсем забыла. Он подошел к нам, и я познакомила его с Марком. Отвожу Марка в сторону, чтобы быстро объяснить свой план. Во время моего рассказа он довольно кивает. Чувствую прилив энергии, мне становится весело и хорошо. Мы, счастливые заговорщики, возвращаемся к растерянному старику и предлагаем немного прогуляться с нами. "Осталось только дойти до библиотеки", – шепчу я на ухо Марку.

Ничего не подозревающий Анатолий Иванович непринужденно шагает рядом. Но уже через пять минут он начинает спрашивать меня, что же ему делать и где искать его Лизу? На помощь приходит Марк. Он успокаивает его, говоря, что мы поможем, что у нас есть кое-какие соображения. Мы втроем входим в библиотеку. Тут, как и вчера, пусто. Марк подмигивает мне и отправляется на поиски Елизаветы Егоровны. Я замечаю, что дедушка засуетился, его глаза забегали. Неужели предчувствует встречу?

Развязка не заставляет себя долго ждать. Встреча настолько трогательна, что я не могу сдержать слез. Марк подходит ко мне и протягивает носовой платочек. Елизавета Егоровна, увидев, кого мы к ней привели, замирает на месте. Она судорожно поправляет очки, и я вижу, как дрожат ее руки. Анатолий Иванович не стал ждать и подошел первым. Они обнялись и заплакали. Марк нежно взял меня за руку и увел оттуда.

– Думаю, дело сделано, – сказал он, мило улыбаясь. – А ты просто умница.

Я ответила ему улыбкой.

Он предложил зайти перекусить, а потом куда-нибудь отправиться. Я с радостью согласилась. В животе урчало с самого вчерашнего вечера. Мы зашли в то же самое кафе, где я была накануне. Еду принесли быстро, и я набросилась на нее с голодным энтузиазмом. Когда тарелка опустела, Марк даже предложил заказать что-нибудь еще. Я отказалась, не желая показаться обжорой. Марк, напротив, ел медленно, словно смакуя каждый кусочек. Он заказал мне пирожное и настоял, чтобы я его съела. Отказывать ему не хотелось, и я с удовольствием проглотила лакомство.