Путь на север

– Для начала чертежи, а потом уже ключи.

Женщина что-то недовольно проворчала, начала рыться в складках плаща.

– Вот, – протянула бумаги. Мужчина удивился, что их мало и они такие маленькие, но взял.

– А вот, – он довольно улыбнулся и залез рукой во внутренний карман плаща, – и ключи, – протянул женщине, слегка поклонившись. Та выдернула ключи из рук. – Машина красная, шевроле. Стоит на юге, на окраине, перед баром "Красная Карла". Полный бак бензина и ещё пару канистр. Едва, вода в салоне, хватит на две недели.

– Благодарю, -сказала она и пошла к выходу, обернувшись в дверях. – Вы не пойдёте со мной?

– Зачем? Наш договор: Вы мне чертежи, я Вам машину для побега.

– Вы не проводите меня? – удивилась женщина.

– Я сказал где она стоит, разве этого не достаточно?

Женщина резко обернулась, и ушла, ворча под нос что-то об отсутствии джентльменов и о том, как нынешний мужчина обмельчал. Мужчина пожал плечами, его это не тронуло, он закрыл за ней дверь, чтобы проверить бумаги.

Он прошёл и сел в углу, развернул бумаги и то, что он увидел было далеко не чертежами. Это были какие-то детские рисунки. Он пролистал все, но везде было нарисовано одно и то же. Мужчина кинул листки в соседнюю стенку, они разлетелись.

– Черт! Чёрт! Чёрт! – он был зол, побежал к двери, рывком открыл её и тут же получил в лицо двумя ногами. Он отлетел метра на два и ещё проехался на спине по полу, ударившись головой о стенку, не сильно, голова осталась целой. Мэл почувствовал как что-то стекает по по губе, лизнул. Это была кровь. Он приподнял голову, увидел мужчину, шедшего к нему. Привстал на руке, попытался отползти, но противник выглядел воинственно и бескомпромиссно.

–Кто ты, черт возьми?! – он схватился за нос, он болел. Отплюнул кровь, она натекла полный рот. Нападавший не ответил, сел рядом и посмотрел в глаза бандиту. Последний перепугался: часть лица была скрыта ярким платком и он видел только глаза. Чёрные глаза, словно сама бездна. Они поглощали, в них можно было потеряться и никогда больше не вернуться. Ему казалось, что на него смотрит сама смерть.

– К тебе приходили лысые? – грубо спросил нападавший.

– Да, – испуганно ответил мужчина, вновь коснувшись носа, боль была сильнее, когда он говорил, но он чувствовал, что если не ответит, то с ним случится что-то пострашнее, чем поломанный нос.

– И где та вещь, которую они хотели тебе продать?

Мэл вздрогнул, "Так это была его вещь?". Нападавший схватил Мэла за грудки и встряхнул одной рукой, замахнулся, чтобы вновь ударить, но мужчина выставил руки в защитной позиции.

– Стой! Не бей!

Кулак остановился.

– Слушаю.

– Я покажу, где спрятал, только не бей!

Нападавший опустил кулак, отошёл, позволяя подняться. Мэл поднялся, его всего трясло, он уже жалел о том, что ввязался в последнюю сделку. От неё он пока имел только убытки. Но пока он жив, мог всё вернуть.

– Снимай, – мужчина указал на плащ Мэла.

– Это раритет!

– Либо сам снимаешь либо я, – Мэл решил не спорить, снял самостоятельно, аккуратно сложил и положил в углу, с намерением вернуться и забрать. Пока бандит раздевался, мужчина разглядел листки разбросанные на полу. Хлам.

– Иди, – мужчина держал Мэла за шею и шёл позади, словно палач жертву или жнец. Мэл перебирал в голове все молитвы какие только знал и давал обещания всем существующим ныне богам и богам прошлого.

Свернув пару раз за угол, пройдя две улицы и одну поперек, они добрались до здания, где в подвале ранее была то ли прачечная, то ли химчистка, было трудно поднять. Они вошли внутрь.

– Он там, – столь простой план и он надеялся, что он сработает. Надеялся, что двое его парней смогу разобраться с этим, что стоял позади и дышал в затылок, словно смерть.

– Там кто-то есть?

– Нет, обычно пусто, – но его шею тут же сжали, – а-а-а, стой, больно! Больно! Там мои парни!

– Зови.

– Эд, Джордж! – крикнул, но не достаточно громко.

–Громче.

– ЭД! ДЖОРДЖ! – кричал уже сильнее, чувствуя как на шее сжимается рука. Двое громил выбежали из прачечной/химчистки с удивленными лицами, их Босс никогда не звал по имени, только по кличкам.

– Босс, что случилось?! – спросил Джордж, поправляя штаны. Но увидел как их босс упал на землю потеряв сознание.

– Только двое? – удивился человек в платке.

– А ты ещё кто такой и что сделала с нашим боссом? – заговорил Эд, вытирая слезы тыльной стороной ладони.

– Прошу, это гад, – он пнул тело, – не стоит Ваших слёз.

– Да как ты смеешь! – Эд, тяжело поднялся по ступенькам и замахнувшись побежал на человека в платке. Но тот отошёл в сторону и громила промахнулся, но на помощь товарищу пришёл второй, который так же с разбегу замахнулся и то же промахнулся. Двое не хотели так быстро сдаваться. Они предприняли ещё одну попытку напасть, но вновь промазали. Парень был ловок. Тогда поняв, что по одиночке на него не получиться напасть, решили объединить силы и напасть одновременно. Они замахнулись, кто левой, кто правой рукой, но и тут парень смог вывернуться, он просто отступил на пару шагов назад. Громилы ударили друг друга по лицу и упали, как черепахи. Парень подошёл сначала к Эду и один ударом вырубил, затем проделал то же и с Джорджем. Он осмотрел их. У этих дураков за поясом было по револьверу, но они решили воспользоваться кулаками. Мужчина задумался – это было благородство или глупость? Но долго не философствуя, вошёл внутрь прачечной/химчистки, дабы забрать то, за чем он пришёл.

В полуподвальном помещении было дымно, учитывая, что дверь была открыта. Он решил закрыть дверь, пусть и была вероятность задохнуться, но так было безопаснее на случай если кто-то из двоих оклемается и захочет начать новый раунд.

Парень удивился тому, что с внутренней стороны дверей был вставлен ключ. Он мысленно выразил соболезнования Мэлу и закрывшись, принялся за поиски.

Переднюю комнату он решил не обследовать, было бы бесполезно. Только идиот там будет что-то прятать. Он прошёл влево, в более широкую комнату, где возможно хранились вешалки с одеждой.

"Таки химчистка", – отметил про себя парень и стал оглядываться на наличие потенциальных тайников. "Это здание выглядит старым," – думал парень, изучая стену, – " кладка в них обычно толстая, учитывая, что это полуподвальное помещение". Он начал простукивать, ища полые кирпичи или рассыпавшийся цемент. Пройдя все стены от пола до высоты роста, он взял стул из-за стола рядом, где была не доиграна партия в карты (и возможно так и останется незаконченной) и поднявшись, стал изучать кладку на верху. Он изучил все стены, и пошёл искать по другим комнатам. Но из других комнат была подсобка, где были брошены два матраса и стены были заштукатурены. Штукатурка потрескалась и отвалилась от времени, но ничего что можно было бы назвать тайником не нашлось. Тогда он переместился в туалет. Ему от чего-то вспомнились старые времена, когда бандиты прятали награбленное либо в бачок унитаза или в воздуховод. В голове возникла идея. Он посмотрел в бачке, внутри была только накипь и неработающий механизм. Тогда он опустил крышку и встал на унитаз, решил проверить вытяжку. Он дернул решетку, шаталась. Он улыбнулся. Дело оставалось за малым, отвинтить винты и то, что он искал в кармане. Только он боялся одного: прибор был хрупким и его не стоило держать в слишком сухой или влажной среде, чтобы не испортился. Он молился всему чему только возможно, чтобы прибор был в рабочем состоянии.

Открыв решетку и просуну руку он нащупал знакомый брезент, в голове у него прозвучал ангельский хор, а тело ощутило бескрайнюю легкость. Достав сверток, раскрыл его и проверил прибор. Тот был визуально цел и работал! Он не верил своей удаче!

Спрыгнув он задрал куртку, открыв груд, к которой тряпкой был примотаны часы и поменял их с барометром местами. Барометр привязал к груди вместо часов, поправил куртку, завернул брезент. Положил часы в бочок и подвинул крышку, чтобы бросалась в глаза. Решетку вытяжки поставил на место и завинтил.

Прежде чем выйти из старой химчистки, Леонард вновь скрыл лицо за платком. Проверил сквозь щелочку, между досок витрин, лежат ли ещё громилы, но ни их ,ни Мэла не было на асфальте.

Выждав ещё пару минут и убедившись, что опасности нет, он побежал к особняку Центуриона.

По возвращении Леонарда встретил ливрей.

– Сообщи хозяину, что я его жду в кабинете, – слуга склонил голову и отправился в столовую, Леонард поднялся в кабинет и устроился в кресле на против письменного стола. Центурион прибыл минут через десять и с секретарем, одногодкой самого Центуриона, но выглядел он моложе и подтянутее, чем его хозяин.

– Ну что? Какие новости? – спросил он проходя в кресло, секретарь закрыл дверь на ключ и встал позади хозяина.

– Беглянку обнаружишь в красной шеврале, рекомендую уже сейчас погоню отправить, пока она не далеко.

Мужчина кивнул секретарю, тот вышел в соседнюю комнату.

– А с Мэлом что?

– Его я хорошо помял. Ищи его у врачей, в городе.

– Понял. Мартин! – секретарь выглянул, – Отправь патруль по всем докторам! Немедленно! – мужчина кивнул и спрятал голову обратно. – Ох, как мне не терпится сомкнуть руки на его шее! Сколько он мне крови попортил!

– Пытать будешь?

Толстяк ухмыльнулся.

– Для начала.

– И да, – сказал Леонард, вытянув руку и стуча по столу, – проведи чистку среди слуг. Ей кто-то помог сбежать, задняя дверь была открыта на момент побега.

– Понял, – кивнул толстяк , размышляя.

– И ещё, на двенадцатой улице его подвал, бывшая химчистка. Тоже туда направь ребят, пусть всё обыщут, может ещё чего найдут интересного. Списки, документы какие…

– Мартин! – вновь закричал толстяк, и голова секретаря появилась в проёме, – ещё отправь отряд на двенадцатую улицу, в бывшую химчистку…

– … у неё ещё окно забито досками, она в полуподвале, – уточнил Леонард. Секретарь кивнул и исчез. – Какой молчаливый, – удивился Лео.

– Ха, – толстяк откинулся на спинку кресла, – так лет пять назад, он начал болтать то, что не надо и фабриканты стали бастовать. Я его, – он кивнул в сторону панели, за которой скрывался Мартин, – пощадил и оставил на должности с условием, что язык ему вырву. Как видишь.

– А забастовки?

– Пришлось зарплату поднять, – сказал печально и сложил руки на животе, – но потом я им налоги поднял, – он засмеялся. Гость вежливо улыбнулся.

– И служит хорошо? – кивнул в сторону тайной комнаты, желая сменить тему.

– Он-то? Ну, теперь не нужного не болтает, – улыбнулся толстяк и попытался посмотреть в окно, день клонился к концу, на улице был розовый закат. Была надежда на то, что завтра будет дождь или песчаная буря, что больше вероятнее.

***

Мартин отправил отряды по приказу Центуриона III. Беглянку быстро поймали, она успела только добраться до машины, но открыть её не удалось. Мужчины схватили её, но женщина вырывалась, била по рукам, ногах, кусалась. Ей накинули на голову старый мешок, придавили к земле и связали руки. Каждый был проклят до пятого колена, но это не помешало вернуть её обратно в поместье.

***

Другие отряды, отправленные на поиски Мэла, врывались к каждому доктору в дом или кабинет, будь у него лицензия, купленная у Центуриона, или нет. Обыскали всех. Один из докторов рассказал, о так называемое целительнице, которая оказывала помощь всем за символическую цену и гарантировала полную анонимность (это была профессиональная месть, она некогда училась у этого доктора, закончив обучение, обманула, сказав, что покинет город, перебравшись в другой район и сменив имя. Так же она "украла" часть состоятельных клиентов у этого доктора). У неё и обнаружили амбалов, пытавшихся препятствовать войти отряду, но пару выстрелов и пыл иссяк навсегда. Члены отряда вошли, перевернув кабинет вверх дном и напугав юных медсистричек, но таки нашли "тяжелобольного" Мэла, спрятавшегося в подсобке с перебинтованным носом и головой. Мужчина увидев отряд завизжал и попытался сначала откупиться, а затем отбиться. Но ни первое, ни второе не дало плодов, он сдался и решил подчинится, надеясь на лучший для себя исход.

После того как её привезли к особняку Центуриона, на голову надели уже знакомый мешок и отвели на задний двор, где стоял домик для садовника, но лет как двадцать он был переоборудован под пыточную, после того как жена пожаловалась на крики от которых дети плохо спали.

Всю ночь из домика доносились мужские крики. Жители и слуги особняка в эту ночь плохо спали. Некоторые, кто был совершил мелкие преступления или кражи, сами на следующий день пошли к старшим слугам. Кого-то выпороли, кого-то с позором и клеймом выгнали из дома, кого-то арестовали для дальнейшего расследования. Дом стоял на ушах.

Сам хозяин дома, после ночи пыток вернулся довольный и проспал стуки, пока его помощники зачищали персонал на заводах.

На следующий день была назначена казнь.

***

Утро выдалось на редкость пасмурным. Небо было всё укрыто серыми тучами, которые грозились оросить всех дождем. На заднем дворе, на лужайке, покрытой галькой, люди стояли и кутались в плащи, рассчитывая поскорее оказаться дома, а не отплевываться от песка и скрываться от пронизывающего ветра.

Наконец на площадку вышел сам хозяин дома в сопровождении беглянки. Элина увидела свою сестру. Она сначала была шокирована, так как слышала, что это сделал кто-то из близких, но не думала, что настолько близких людей.

– Как ты посмела! – она подбежала к сестре и со всего размаху дала пощёчину младшей сестре, которая выглядела не самым лучшим образом; волосы растрепаны и клоками выдернуты, лицо всё в синяках и губы опухли от побоев, пощёчина была щекоткой по сравнению с тем, что она испытала накануне. Она не могла самостоятельно идти, ноги сломаны, её держали за предплечья из-за чего создавалась ощущение, что она плывёт. – Он дал тебе кров и пищу! Как ты могла предать его!

– Пф, – женщина посмотрела исподлобья на сестру и расхохоталась смехом сумасшедшей. Десятка зубов не хватало. – Ты родила ему детей, – голос женщины был низким, простывшим, поломанным, – он любил тебя или даже любит сейчас, а мы шли как довесок к тебе!

– И разве это плохо?– не понимала женщина. – Пусть и такая жизнь, но не на улице же!

– Сестра, очнись! Если бы не он, то и не пришлось бы нас с улицы подбирать! Я слышала, и видела, как он прикончил нашего отца и братьев! Этими жирными руками, которыми он ест, а потом ночью обнимает тебя! – кричала женщина, слезы стекали по щекам и размывали кровь и грязь.

– Я знаю это, -сказала спокойно Элина. – Все мы это знаем, – она обернулась на свою семью. – Отец хотел предать нашего господина, и он получил по заслугам.

– Это не так! – вновь закричала женщина.

– Ведите её, -скомандовал Центурион и прижал к себе жену, пряча её от ветра и песка.

– Я слышала сама, что улики были подделаны! – кричала женщина. – Он заслуживает всего этого!

– Перестань! – крикнула мать сестер. – Перестань унижаться! Прими наказание с достоинством, как и твой отец. – Женщина заплакала в засаленный платок, средняя дочь и Цинати приобняли её и пытались успокоить.

Смутьянку вывели на середину двора, и приковали цепями к столбу. Её отпустили, но она продолжала вырываться и кричать. Пятеро мужчин вышли и встали напротив неё на расстоянии пятнадцати шагов, взвели курки, прицелились и на взмах командира опустошили магазин. Джорджианна и Софи зажмурились и закрыли ладонями глаза. Цинати отвернулась к дому. Безутешная мать сильнее начала рыдать и упала на колени. Средняя дочь и Цинати приобняли старушку и пытались её успокоить. Двое сыновей: Центурион IV и Уильям равнодушно смотрели на повисшую на цепях женщину, думая, о том, что будет на обед.

Когда первая казнь была окончена, перешли к казни прислуги, которая помогала в побеге и участвовала в сливе информации. Людей выводили по одному, так же приковывали к столбу и по команде командира стреляли. За этим наблюдали слуги, в обязательном порядке. Это должно было стать напоминанием им кому они служат и какое наказание следует за предательство.

Когда казнь была окончена, ветер стал сильнее сильнее, порывами снося людей, начинал накрапывать дождь. Люди на перегонки с друг другом бежали в дом, желая быстрее скрыться от дождя.

Леонард наблюдал за всем из окна кабинета. Он вышел через смежную комнату на улицу, он так давно не видел дождь.

***

Тела сложили в коробки, погрузили на грузовик и увезли в направлении Химического района.

Остаток дня прошёл в полной тишине. Молчало семейство, любовницы не пели, слуги даже не шептались. Все находились под впечатлением от утра. Старушка-мать лежала в своей комнате под присмотром врача, которого вызвали ранее. Ей принесли немного еды, но аппетит у неё так и не появился.

Софи и Джорджианна так же не если, а лишь ковырялись в тарелке.

Цинати старалась вести себя обычно, она ела мало, стараясь как-то растормошить шокированных сестер.

Элина, замкнулась, Центурион держал её за руку и не открывал взгляда, боясь, что она распадется на части или испарится. Периодически он целовал её ладонь, как она любит, а она отвечала изнеможённой улыбкой и вновь отворачивалась от мужа, погружаясь в мысли. Одни только сыновья чувствовали себя прекрасно и уплетали тарелку за тарелкой, слуги только и успевали уносить тарелки и приносить новые блюда.

Главный гость поместья не присутствовал за столом. О нём особо никто и не думал и не вспоминал.

***

Ночью поднялся шторм. Если бы были деревья, то от сильных порывов ветра их клонило бы к земле. Но их не было, поэтому вместо деревьев клонились к земле старые дома. Кирпичи и куски стен сдувало ветром, и какой-нибудь случайный прохожий мог глупо и болезненно умереть. Но таковых не было. За годы бурь, люди научились искать укромные места, чтобы ни песчинка не попадала туда.

Заводы остановились ещё днем, рабочих распустили во избежание потерь и так дефицитных кадров, на рабочем месте остались единицы. Днём перешерстили низшие звенья рабочих на заводах. Глупцы, думали, что их пронесло, остались в ночь на заводах уничтожить улики. Особенно они радовались буре, они могли спокойно жечь документы и не быть замеченными. Так думали они.

Так думал ещё кое-кто.

В эту ночь за каждым, кто жёг улики, пришла Тень. Пришла Кара Земная.

Каждый должен знать цену предательства.

***

Ночь была тихой в поместье, а вот утро нет. Всех разбудил крик личной служанки сыновей. Когда жильцы и слуги сбежались обнаружили девушку лежащую в дверях без сознания. А подняв головы и увидели два трупа. Элина упала на колени и навзрыд заплакала. Цинати постаралась поскорее увести младших сестер, им хватило и вчерашнего. Центурион, когда увидел тела сыновей, то присоединился к жене, пухлые ноги впервые за долгое время не выдержали нагрузки. Леонард последним прибыл к месту происшествия и был самым трезвомыслящим.

– Увидите Господина и госпожу, – скомандовал слугам, но те стояли как вкопанные, – быстро! – прикрикнув, слуги очнулись и принялись за дело. – Госпоже Аделаиде ни слова! – сказал он оставшимся людям, – и передайте остальным, кто её хоть слово скажет, тому отрежут язык. Все меня услышали?!

Присутствующие быстро закивали.

– Отлично. Четверо самых сильных мужчин позовите и трех самых стойких служанок, чтобы оттащили тела и прибрались.

Ещё двое убежали выполнять поручение.

– И оттащите её в комнату, – скомандовал оставшимся, – а то лежит тут как третья, – про труп он решил умолчать. Девушку оттащили две горничных в комнату и пообещали позаботиться.

Остальных Леонард прогнал и вошёл в комнату, предусмотрительно прикрыв дверь, чтобы скрыть "сцену".

Мужчина решил осмотреться в комнате. Двое. Младший лежал на полу на животе, лицом в пол, старший на спине на кровати с раскинутыми руками и перерезанным горлом. Мужчина удивился, что из-за всего лишнего веса оное имелось. Он поднял взгляд выше, над головой лежали ножны. Без кинжала. Отошёл от кровати и подошёл к столику, где стояла открытая бутылка старого вина, тарелка с закусками и три флюта стояли на столе.

"А где третий или третья?" – стал осматривать кровавые следы. И нашёл один. Он вёл под кровать. Подняв покрывало, обнаружил одну, уже знакомую особу. Она лежала на спине, видимо прячась, от чего-то или кого-то. В руке сжимала кинжал, "Всё-таки кого-то", – подумал Леонард. Он попытался дотянуться до неё, растолкать, но она лежала словно не живая. Вытащив за лодыжку из-под кровати он в этом убедился. На ней особых ран не было, только царапины и синяки, приподнял голову. Затылочные кости сильно продавились.

Мужчина всё понял.

"Глупышка. Зачем?" – подумал он, вздохнул, "типичная история мажорчиков. Но с самой печальной концовкой".

Он достал из её рук кинжал и убрал обратно в ножны, повесил на место. Саму девушку закатал в простыню и спрятал в гардеробной.

Он посмотрел на "лишний стакан". Он думал, что с ним делать. Решил разбить. "Случайно". К тому же никто подробно кроме него не видел место преступления. Специально потоптался на осколках, чтобы осталась только крошка. Ему простят. А ей нет. Даже если мертва.

Едва успел он привести место преступления в нужный ему беспорядок, как пришли четверо крепких мужчин и три самых стойких горничных для уборки. Сам он ушёл, так как пришёл Мартин, он рассказал детали и велел передать, как Центурион придёт немного в себя, чтобы пришёл в кабинет. Мартин кивнул.

***

Какими безутешными родителями могут быть в горе. Как убивался отец , когда узнал, что сыновья пошли друг на друга из-за власти! Он был одновременно и горд и опечален! Такие кадры! Такие кадры!

– И кого мне теперь поставить? Элина стара, да и я не молодею, сына уже не успеем родить. Что делать? – он положил голову на руки и смотрел в стол, продолжая сокрушатся.

– Мне кажется, тебе стоит посмотреть на старшую.

– Цинати? Не-е-ет! Ни в коем случае! Девчонка не может вести дела! Она должна вести хозяйство и служить мужу – вот её работа! – мужчина стукнул кулаком по столу.

– А я бы на твоём месте бы подумал о ней.

– Нет, – качал он головой и третий с четвертым подбородком качались тоже.

– Я видел её взгляд.

– Ты о чём? – мужчина внимательно посмотрел на друга, думая, что тот сошёл сума.

– Когда казнили Бэль, Цинати отвернулась.

– Да, я заметил это. Но разве, она не хотела не видеть этого?

– Я стоял там, – он указал на место за креслом Ценутриона, – на том самом месте и наблюдал за всем. Я видел, как она отвернулась, скрыть улыбку.

Центурион обомлел.

– Ты хочешь сказать?

– Вполне возможно всё это её рук дело. Скажи она тебе на прямую, что твои вассалы тебе не совсем верны, ты бы послушал её.

– Конечно нет!

– Вот, – довольно улыбнулся Леонард. – А не будь всего этого, ты бы после Мэла вышел бы на тех, кто сливал ему информацию и продукцию?

– Нет, – задумчиво сказал Центурион.

– Думаю, если ты с ней поговоришь, то узнаешь много интересного о своей дочери в том числе.

– Мне надо подумать, ты меня только что шокировал, – толстяк встал и шаткой походкой пошёл к двери. Он постарел лет на десять. – Ты же останешься до похорон крестников? – спросил мужчина обернувшись в дверях.

– Не могу не остаться, – сказал Леонард. Толстяк измученно улыбнулся.

– Спасибо, это очень важно для меня, – он отвернулся, но затем вновь вернулся, – а в верхнем ящике лежит твоя вещь. Отряд, когда исследовал логово Мэла нашёл сверток. Думаю, это то, что ты ищешь.

Леонард встал и обошёл стол, открыл верхний ящик. Медленно достал вещь, положил нежно на ладонь и развернул.

– Да, – он поднял голову, – это она. Спасибо.

– Рад, что хоть чем-то смог тебе отплатить за помощь…

Толстяк ещё раз улыбнулся и исчез за дверью. Леонард задвинул ящик, достал вещицу и начал с ней играть, думая о том, как вынести незаметно труп.

"Возможно,"– он посмотрел на часы, – " мне придется пойти к кардиналу этого города и просить о помощи, а Вы пойдёте как оплата… Эх, а надеялся сохранить, Джули отдать. Видно не судьба…"

***

Исчезновение Анны все посчитали актом трусости. Несколько горничных уже успели сбежать после показательной казни, так что винить или в чём-то обвинять молодую танцовщицу никто из слуг не стал. Центурион побег прокомментировал равнодушным голосом: "Одной больше, одной меньше… да без разницы, всё равно я по ночам сплю с женой…"

Леонард покинул поместье спустя неделю после похорон. Уезжать сразу после, ему показалось неприличным, поэтому решил выждать день, потом ещё и ещё и так медленно и незаметно день превратился в неделю.

Прощалось с ним всё поместье. Цинати махала активнее всех, в её взгляде читалась легкая грусть. Софи и Джордианна плакали, им понравился это странный дядя Лео. Элина на минуту вышла попрощаться и тут же ушла, три смерти подряд подкосили её здоровье. Сам Центурион третий так же вышел проводить старого друга за ворота. За неделю он сильно похудел (первыми заметили слуги, подающие блюда, за один приём пищи приходилось менять не двадцать раз, а раз десять, так они поняли, что аппетит хозяина стал меньше, да и сам хозяин стал больше ходить, а не просиживать штаны за обеденным столом.) Старушка Аделаида пригласила в спальню попрощаться. Когда Леонард выходил, старушка о чём-то сильно задумалась и не заметила ухода гостя.