Игра на выбывание

Не поворачиваясь на звук оборвавшихся шагов, он ослабляет ворот рубашки. Взъерошивает волосы на затылке свободной рукой и возвращает ее к странице. Над одним из абзацев губы изгибаются, ухмыляясь.

Кривись, кривись, задавака. Можешь строить из себя, кого угодно. Вот только в отличие от тебя герои этого романа действительно знают, что такое честь и достоинство.

Все еще не обращая на меня внимания, он дочитывает до конца страницы и, прежде чем перевернуть, подносит палец к губам. Ненавижу, когда слюнявят книги! Но примитивный жест, с которым кончик языка касается подушечки, почему-то вызывает внутри волну странного тепла. Не хочу представлять, что еще может лизнуть этот извращенец, но вижу в красках – ясно и четко, словно это происходит самом деле – как он проводит языком по моей шее.

Какого черта? Что за нелепые фантазии?

Библиотека сжимается до пары метров, которые нас разделяют. Жар разливается по телу, стекая от пылающих щек к плечам, приближается к низу живота… и гаснет в один миг от ледяного тона:

– Не видела в своей глуши, как читают книги?

Дыхание перехватывает как под холодной струей душа. Мерзавец умело держит меня в тонусе – секунду назад я разве что лужей по паркету не растеклась, а теперь практически в боевую стойку встала.

– Так и знал, что в твоем Мухосранске нет библиотек, – продолжает насмехаться он.

– А вот я не знала, что ты умеешь читать, – с сарказмом отбиваю неуместное замечание.

Сузившиеся глаза выдают раздражение, и я не могу скрыть ликующей улыбки. Думал, смолчу? А вот и нет. Не позволю себя унижать. С дружками и шлюхами пусть злословит.

– Зря выделываешься, – отложив книгу, он медленно поднимается из кресла и надвигается на меня. – Как правило, острые языки укорачивают первыми.

Обманчивая плавность движений не скрывает агрессии, а перекатывающиеся желваки усиливают эффект – меня так и тянет поежиться.

– Делишься болезненным опытом? – скрывая нахлынувший испуг, подпираю бока кулаками.

Сильно же я его взбесила! Кажется, еще немного, и этот холеный пижон вцепится мне в горло. Сжимает и разжимает пальцы, словно пытается сдержаться.

– Ты такая дерзкая, пока рядом мать, – тихий голос вибрирует от злости. – В школе все изменится. Некому будет жаловаться, и тогда я до тебя доберусь.

От обещания спина покрывается мурашками. Он ведь не всерьез? Под немигающим взглядом отступаю назад.

– Ты совсем больной? Что я тебе сделала?

– Не строй из себя святошу, – снова сокращает расстояние между нами, вынуждая пятиться. – Я знаю, что вы затеяли. Нацелились на деньги моего отца. Одна с придыханием смотрит ему в рот и со всем соглашается, вторая изображает примерную падчерицу.

– Ты параноик, – на очередном шаге упираюсь спиной в дверной косяк.

– А ты – меркантильная дрянь, – в терпком облаке парфюма он вторгается в личное пространство и почти задевает меня своими ребрами. – Отец позволяет тебе здесь жить, покупает одежду, платит за обучение, но этого мало, да? Ты еще и пыль пускаешь ему в глаза! Обложилась книгами, делаешь вид, что занимаешься. Думаешь, он клюнет на дешевую игру? Зауважает? Денег подкинет за рвение?

Оторопело моргаю, едва не утонув в потоке сознания.

– Хочешь сказать, уважение твоего отца имеет денежный эквивалент?

В голове не укладывается, что чей-то воспаленный мозг может смешивать эти понятия. Неужели Седов-младший примчался в библиотеку из чувства зависти? Узнал, что меня похвалили, и теперь стремится доказать, что он лучше? Это же насколько ему не хватает одобрения отца?

– Не перекладывай с больной головы на здоровую! – почти рычит, по-прежнему не касаясь меня, но я каждым сантиметром кожи ощущаю жар его тела – плавящий мысли и пугающий больше, чем исходящая следом волна ненависти.

Со стороны нашу позу можно назвать интимной. Воображение против воли дорисовывает, как он вжимает меня в стену. Так сильно и напористо, что тяжело дышать. Щеки заливает краской стыда. Зачем я вообще об этом думаю?

– Это ты перекладываешь на меня вину за свои проблемы, – шарю ладонью по двери в поисках ручки. Нащупав, поворачиваю рывком. – Повзрослей и решай их сам.

Выскакиваю в образовавшуюся щель и, не оглядываясь, несусь по коридору прочь. Вряд ли разъяренный мажор кинется за мной, но я инстинктивно ускоряю шаг, чтобы поскорее оказаться в безопасности. Влетаю к себе в спальню, запираюсь и тяжело плюхаюсь на кровать. Что сейчас было, черт возьми? Почему я так остро отреагировала на его приближение?

– Нужно уезжать, – стискиваю виски, словно это поможет сохранить взрывающуюся от мыслей голову целой.

Какую бы игру ни затевала мама, не хочу в ней участвовать. Мне не нужны ни деньги Седова-старшего, ни враг в лице его сына. Но на что жить в Питере? Мачеха недавно родила, отец устроился на вторую работу, лишь бы вытянуть кредит – оба при всем желании помочь не смогут. К Оксанке проситься неловко. Да и некуда, учитывая, что подруга делит спальню с парализованной бабушкой. Что остается? Сидеть тихо как мышь и терпеть?

Пройдясь вдоль окна и немного успокоившись, стараюсь рассуждать логически. До начала учебы всего неделя. В школе будет проще держать дистанцию с «братцем». Наверняка у нас будет разное расписание занятий. К тому же при свидетелях он вряд ли станет меня задирать.

Изучив панораму на сайте школы, убеждаюсь в правильности догадки. В ней несколько учебных корпусов и отдельный с общежитием, разделенным на мужскую и женскую половины. Даже входы разные.

– Все не так плохо, – бормочу себе под нос.

Зря нервничала. Судя по описанию, спальни двуместные, а значит, я постоянно буду у кого-то на виду. Не у одноклассников, так у соседки по комнате.

Продолжаю листать фотографии, теперь уже с воодушевлением. Сложно не впечатлиться размахом. Удобные столы и стулья в классах, персональные ноутбуки, несколько общих зон отдыха с огромными экранами и приставками для видеоигр, лаборатория, библиотека, спортзал и бассейн – сразу понятно, за что родители платят деньги. На территории даже кафе есть. Не унылая столовая с ободранной мебелью, а самое настоящее кафе, оформленное в американском стиле пятидесятых – с музыкальными автоматами и красными кожаными диванами. Представляю, как закажу себе в нем молочный коктейль и осознаю, что мне действительно хочется поехать. Хочется погрузиться в эту атмосферу «с обложки», по воле случая оказавшуюся доступной.

К вечеру решимость заметно угасает, но не встретив Седова-младшего за ужином, я расслабляюсь и забываю об угрозах испортить мне жизнь. Парни постоянно рисуются, преувеличивая собственную значимость. Сводный – не исключение.

Обещаю себе не реагировать на его выпады, но мы с ним больше не видимся. Всю неделю я спокойно пакую вещи, примеряю форму и подбираю прически к ней. В кофте с гербом, юбке и гольфах я выгляжу как героиня серила «Закрытая школа», и это забавляет. В эйфории бабочкой порхаю по дому, легкая и счастливая, и лишь в день отъезда предвкушение улетучивается, едва за общим столом появляется «братец». В форме он выглядит как задрот. Еще и очки напялил, чтобы казаться серьезнее. Волосы зализаны, рубашка застегнута на все пуговицы – не мажор, а примерный ученик. Кого он пытается обмануть?

Демонстративно усаживаюсь подальше. Не разговариваю, не поворачиваюсь, но игнорировать его полностью мешает мама.

– Максим, ты же присмотришь за Алисой? – щебечет она, передавая корзинку с булочками.

– Разумеется, Светлана Анатольевна.

Сарказм в надменном голосе замечаю лишь я.

– И чтобы от директора не было ни одной жалобы, – встревает в беседу Седов-старший, не переставая кромсать ножом ломтики бекона.

Это явно относится к сыну, но мама воспринимает замечание на мой счет.

– Игорь, она же отличница, – нежно гладит его по запястью, словно извиняясь. – Глупостями не интересуется, с мальчиками не встречается.

Помогла так помогла, вот спасибо. При чем тут вообще встречи с парнями?

Склонив голову, прячу пунцовое лицо за волосами и мечтаю провалиться в подвал вместе со стулом. Уверена, мне еще не раз припомнят созданный мамой имидж.

С трудом дождавшись окончания завтрака, срываюсь с места под предлогом проверить собранные вещи. Сводный догоняет меня и словно ненароком зажимает у двери гостиной, пока никто не видит.

– Значит, девственница? Да, сестренка? – жаркий шепот щекочет ухо, а следом по коже пробегает мороз, едва я слышу обещание: – Это я тоже исправлю.

Глава 3

После недвусмысленной фразы стараюсь держаться подальше, благо в салоне «Бентли» вдоволь свободного места. Внутри четыре массивных сиденья, разделенных широкими подлокотниками. Не кресла – троны, пусть и расположенные друг напротив друга, как в электричке. Смешно сравнивать, учитывая, что кожа, которой они обтянуты, стоит дороже целого вагона, если не дороже поезда.

До сегодняшнего дня я видела лимузины только снаружи. Мама возила меня по магазинам на «Мерседесе», Седов-старший предпочитает «БМВ», а сводное недоразумение гоняет на попсовом спорткаре. При особняке есть гараж, но мне и в голову не приходило туда заглянуть. Наличие в нем хромированного гиганта стало сюрпризом, как и новость, что в школу мы поедем на нем. Стоило бы догадаться, что даже с тачками у богатых и знаменитых есть «дресс-код». Нельзя отправить ребенка на учебу в обычном такси – позора не оберешься. Странно, что сопровождения с мигалками нет. Могли бы и его для антуража добавить.

– Ведите себя хорошо, – наставляет на прощание мама, склонившись к распахнутой двери.

– Разумеется, Светлана Анатольевна, – развалившись в кресле, скалится «братец».

– Алиса, я приеду поздравить тебя с днем рождения, – второе напутствие адресовано мне в сочетании с лучезарной улыбкой. – Долго скучать не придется.

Конечно, куда же без театрального проявления заботы? Как не продемонстрировать при свидетелях, что она чуткая и любящая мать?

Киваю, стиснув зубы, чтобы не съязвить, и едва «Бентли» трогается с места, отворачиваюсь к окну. Остается перетерпеть шестьдесят километров в обществе ненавистного мажора, и жизнь разведет нас по разным корпусам школы.

Едва мы минуем ворота, замечаю боковым зрением, как он ослабляет галстук. Следом взмах руки взъерошивает приглаженные волосы. Движения вальяжные, как у объевшегося кота. Не осталось и тени притворства, теперь нахальный пижон выглядит и ведет себя как пижон. Кто бы сомневался, что маскарад затевался ради отца?

– Виталик, взял? – интересуется с ленцой, закидывая ногу на ногу.

В ответ с тихим жужжанием опускается перегородка, скрывающая водителя.

– Да, Максим Игоревич, – тот передает пачку сигарет.

– Будешь курить в салоне? – в возмущении поворачиваюсь к самодовольной физиономии сводного.

А ведь обещала себе не разговаривать с ним!

– Это моя машина, – хмыкает он, прокручивая колесико зажигалки. – И мой водитель. Где хочу, там и курю.

В бессильной злости скрещиваю руки на груди, пока мерзавец затягивается и медленно выпускает струйку дыма.

Поморщившись, закрываю нос ладонью.

– Из-за тебя пропахнут волосы и форма!

«Братец» продолжает курить, молча наблюдая за мной. Вот же сволочь!

Поочередно нажимаю все кнопки на двери, но то ли что-то делаю не так, то ли они заблокированы.

– Откройте, пожалуйста, окно, – сдавшись, прошу водителя.

Тонированное стекло ползет вниз, впуская в салон свежий воздух. Вдыхаю его, блаженно прикрыв глаза. Жаль, недолго.

– Виталик, а теперь закрой, – с ехидцей приказывает сводный. – И останови на заправке, подхватим Ленку.

– Как скажете, Максим Игоревич.

Забыв о возмущении, вопросительно вскидываю бровь. Неужели мы поедем не одни?

Любопытство удается удовлетворить спустя пару минут, когда «Бентли» съезжает с шоссе. Из такси, припаркованного возле магазина под красной вывеской «Лукойла», тут же выскакивает пышногрудая брюнетка. Размер четвертый, не меньше – кофта с гербом еле застегивается на верхние пуговицы. Подбегает с широкой улыбкой, дергает ручку дверцы, и морщится, почувствовав запах сигарет.

– Макс, ты же бросил.

– Не хочу об этом говорить, – он приглашающе хлопает по своему бедру.

Проигнорировав два свободных сиденья, девушка охотно седлает его колени. Задравшись, юбка обнажает кружевные трусы. Всего на пару секунд – потом вид перекрывают ладони Седова-младшего, по-хозяйски стиснувшие ягодицы.

– Скучала по мне?

– Еще как!

В качестве доказательства она залезает языком ему в рот. Протяжно стонет, ерзает, трется. В фильмах подобные сцены выглядят страстно, но в реальности сложно назвать поцелуем то, как эти двое присосались друг к другу. Какой-то вульгарный… недосекс.

– Вас мое присутствие не смущает? – подаю голос, в надежде, что не одна помню о приличиях.

В легких клокочет ярость. Я не просто оскорблена, а тактильно чувствую грязь на себе. Все тело зудит. Даже сигаретный дым вызывал меньше отвращения.

Оторвавшись от пухлых губ, брюнетка косится на меня оценивающим взглядом.

– Дочь той самой?

– И об этом тоже не хочу говорить, – сводный разворачивает ее лицо за подбородок, чтобы снова поцеловать.

– Признайся, и ты скучал, – мурлычет она.

– А разве незаметно? – его бедра приподнимаются, имитируя толчок.

– Меня сейчас стошнит, – сообщаю ледяным тоном.

Пусть трахаются, где угодно, но не в моем присутствии!

– Можешь выйти, я не держу.

– Отличная идея! – распахнув дверь, выскакиваю из «Бентли», и пока водитель перекладывает чемодан из такси в наш багажник, юркаю на пассажирское сиденье.

Глухие стоны доносятся и сюда. Намеренно не смотрю в зеркало заднего вида, но четко представляю, что происходит за спиной.

– Потапова, знаешь, что я сделаю с твоим ртом?

– Догадываюсь.

Звук расстегивающейся молнии сопровождается похотливым вздохом брюнетки.

Вот черт! Сейчас она будет…

Не закончив мысль, изучаю приборную панель, и не обнаружив нужной кнопки, нервно барабаню по подлокотнику, дожидаясь водителя.

– Вот так, детка, да. Глубже.

От сдавленного шепота щеки заливает румянец. Не выдержав, затыкаю уши, но даже сквозь ладони слышу довольный смешок сводного. Какой же он гад!

Наконец дверь со стороны руля распахивается.

– Виталий, вы не могли бы поднять перегородку? – выпаливаю я, едва водитель садится рядом.

– Да, госпожа Старцева, – невозмутимо отзывается он.

Через четыре секунды наступает тишина.

Сглотнув, устало прислоняюсь затылком к подголовнику:

– Не представляю, как вы это терпите…

– За годы работы чего только не увидишь, – с буддийским спокойствием водитель пожимает плечами. – Привыкаешь не удивляться.

Где бы и мне взять выдержку Далай-ламы? Не думать каждую секунду о том, что творится в салоне. Не представлять в красках, как сводный запрокидывает голову от удовольствия, выстанывая очередную пошлость.

Ерзаю слишком активно – водитель замечает нервозность.

– Хотите сделаю музыку громче?

– Да, спасибо.

Меланхоличный блюз из динамиков не помогает расслабиться. Спустя четверть часа меня по-прежнему колотит, и я считаю минуты до конца пути. Надеюсь, парочка за спиной сполна насладилась свободой, и в школе не придется лицезреть, как они лижутся у всех на виду.

– Почти на месте, – успокаивает Виталий.

Едва мы минуем будку охранника и шлагбаум и заезжаем на плотно засаженную деревьями территорию, принимаюсь вертеть головой, высматривая главный корпус. Сначала нужно встретиться с директором и узнать про комнату, в которой меня разместят, а потом можно будет изучить окрестности. Наконец «Бентли» останавливается возле трехэтажного особняка в псевдовикторианском стиле с отделкой из белого кирпича вокруг оконных рам. Не дожидаясь помощи с чемоданом, сама вытаскиваю его из багажника и волоку за собой через парковку.

Из-за мелких неровностей асфальта ручка подрагивает в ладони и рывками тянет назад.

– Где ты взяла эту рухлядь? – идущий навстречу парень в жилетке с гербом поджимает губы на манер Седова-младшего.

У них этикет такой? Или если не опустить новичка, остальные уважать перестанут?

– Забыла со стилистом посоветоваться, – огрызаюсь я.

– Заметно, – с пренебрежением фыркает он. И тут же расплывается в улыбке, заметив вылезшего из «Бентли» сводного. – Бро, как жизнь? Теперь прислугу с собой возишь?

Отлично, еще один решил блеснуть остроумием.

– Макс, привет, – доносится со ступеней особняка. Две рыжеволосые близняшки томно моргают наращёнными ресницами. – Мы тебя ждали.

Вот и фан-клуб нарисовался. Смазливые, длинноногие и тупые – не сомневалась, что именно такие во вкусе мажора.

– Седой, ну где тебя носит? – с лужайки на углу особняка машет здоровяк в спортивном костюме. – Все давно собрались.

Давайте, кланяйтесь ниже, холопы. А то царь-батюшка разгневается.

– Тут платят что ли за поцелуи в зад? – бурчу себе под нос, с грохотом протаскивая свой неуклюжий груз по ступеням.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.