Напарник оборотня

Владимир Столов, Анастасия Деева, Владимир Высотин

Напарник оборотня

Глава 1. После суда

– Тимур, ведёте себя, как мальчишка, – с экрана монитора, глянуло сердитое лицо подполковника Са́вушкина. – Я предупреждал, что Горо́днов суд выиграет. Говорят же: «С сильным – не борись, с богатым – не судись». Особенно, если нет железобетонных доказательств.

Тимур На́риев, тридцатилетний лейтенант Магической Службы Безопасности, не ответил. Он почесал пальцем коротко стриженый затылок, опустил ладонь на руль, чуть повернул его и повёл автомобиль на обгон грузовой фуры.

Дорога была слякотной: в блюдцах грязных луж и буграх подтаявшего снега. Настроение у лейтенанта было таким же мрачным, как хмурый ноябрьский пейзаж за окном.

– Мы все расстроены результатом суда, – скорбные складки над переносицей Савушкина собрались гармошкой. – Надо искать настоящие улики.

– Видеозапись с его личным признанием у нас уже не является серьезным доказательством вины? – голос Тимура звенел язвительным сарказмом.

Подполковник некоторое время молчал, отлично понимая, что дело даже не в видеозаписи, а в больших деньгах и связях, которые задействовал Великий Дом Грядущих, чтобы выгородить своих вляпавшихся в уголовное дело чародеев и отмазать их от тюрьмы. Коррупцию в рядах высокопоставленных чиновников никто отменить не мог. Вслух он произнес другое:

– Товарищ лейтенант, вам ли не знать, как сейчас развиваются цифровые технологии? Подделать можно всё. Нет такой экспертизы, которая может доказать подлинность цифровой записи, с учетом того, что предъявили мы её не сразу, а через полторы недели после убийства. Не удивительно, что адвокат поставил подлинность записи под сомнение. Надо набраться терпения и искать доказательства. Крупную рыбу с наскока не взять. Вместо этого вы, Нариев, лезете в бутылку. Хотите, чтобы Городнов накатал заявление?

– Что я такого сделал? – губы Тимура скривились в усмешке. – Всего лишь сказал Якову Яковлевичу, что он – мразь. Товарищ подполковник, поверьте, он этому даже не удивился. Это для него не новость.

– Если бы только сказал!

Проезжающая машина окатила лобовое стекло грязью. Тимур поморщился и включил «дворники».

– Артур Олегович, я хотел посадить Городнова в тюрьму. Вместо этого посадил его на шкаф в туалете. Всего-то. Он легко отделался.

– Лейтенант, вам что, десять лет? Вы – офицер с боевым опытом, в рядах Магической Службы не первый год, а тут – такое ребячество! – тон Савушкина казался сердитым, а его флегматичное лицо – нет. Похоже, что в глубине души он одобрял поступок лейтенанта.

– Пусть докажет, что это сделал я. В туалете никого не было, камер нет, а сотовый он одолжил своей крысе – Ольге Варла́мовой. Я видел, ей позвонить понадобилось, а мобильник у неё мы до этого изъяли на экспертизу. Так что мало ли, что Городнову могло понадобиться на шкафу? Вы же знаете, наши чародеи всегда чем-то отличаются от простых людей. Может, Городнов таким своеобразным ритуалом свою волшебную энергию восполняет?

В углах губ подполковника мелькнула тень улыбки, но он сдержался.

– Тимур Булатович, вам для этого техномагические протезы поставлены? А если бы вы не рассчитали силу и головой Городнова пробили потолок? Скажите спасибо, что этот Грядущий не накатал заявление о покушении на убийство. Он-то знает, что вы – киборг.

Лейтенант поморщился, так как терпеть не мог этого слова.

– В законодательстве Российской Федерации нет такого слова – киборг. Киборги – это что-то из области научной фантастики. Я по документам являюсь человеком с ограниченными возможностями.

Тимур ненадолго замолчал. Вторым словом, которое он ненавидел, было слово – «инвалид».

Отключив скребущие по стеклу «дворники», лейтенант продолжил:

– Во-вторых, что там рассчитывать? Вес Городнова – семьдесят шесть килограмм, высота шкафа – два метра, высота комнаты на восемьдесят сантиметров выше. Я был аккуратен, ублюдок не пострадал… Может, зря.

– Товарищ лейтенант, вы думаете, я за Городнова беспокоюсь? – вздохнул Савушкин.

Дурацкий случай в туалете мог бы остаться без внимания. Волшебник Яков Городнов, глава Дома Грядущих Первоура́льска, обладал хорошей физической формой, чтобы спрыгнуть со шкафа без вреда для себя. На его беду обветшавшая мебель не выдержала нагрузки. Шкаф под магом развалился вместе со всем содержимым, которые хранили в нем уборщицы. В результате на грохот сбежались все, кто был в коридоре.

На удивление, сам Городнов попытался замять дело и даже согласился оплатить сломанный шкаф. После оправдательного вердикта у него было слишком благодушное настроение.

Савушкин узнал о происшествии спустя несколько часов от сослуживцев, которые там присутствовали. Тимур к тому времени уже покинул Екатеринбург и направлялся на стажировку в Челябинск.

– Тимур, сегодня мы проиграли дело, надо это признать, – в голоса Савушкина зазвучали отеческие нотки. – Только ни вы, ни я от случая с этим шкафом не выиграли. Городнов спустил эту выходку, но в следующий раз вы не сможете так легко отделаться. Я буду вынужден отстранить вас от дел. Нельзя примешивать эмоции к работе. Сколько ваши протезы поднимают, а?

– Двести кило, – буркнул Тимур.

– Именно. Мало компьютером рассчитать силу, надо еще и человеческие мозги применять. Здесь – город, а не дикие горы Кавказа и не ваш мотострелковый спецназ. Геройствовать с умом надо.

– Да понял я, Артур Олегович, – Тимур помолчал и добавил: – Я сейчас еду и думаю: что я Марте скажу? Что заказчик ограбления, в котором убили её деда, оправдан и отправился в ресторан праздновать? Думаете, если она сейчас – собака, ничего не поймёт?

Савушкин нахмурился, отчего складки на его лбу снова собрались гармошкой.

Он знал, что Городнов через свою помощницу, чародейку Ольгу Варламову, умеющей внушать людям мысли и стирать память, решил провернуть ограбление квартиры академика, подполковник КГБ и ФСБ Федота Максимовича Золотаева. Тот всю жизнь посвятил разведке и поиску золотоносных месторождений, и духам местности, с ними связанных.

Городнову требовался жёсткий диск с компьютера Золотаева, где, предположительно, хранились уникальные записи его изысканий и гигабайты сопутствующей информации. Варламова нашла исполнителя, молодого и неопытного мага, внушив ему мысль об ограблении. Своё присутствие в этом деле она тщательно маскировала подменой воспоминаний. Приняв чужие мысли за собственные, оболваненный молодой человек нанял наёмника-оборотня. Подельники проникли в квартиру академика на излёте ночи. Всё пошло не так, как рассчитывали неопытные грабители. Старый академик оказал сопротивление, в результате чего был убит.

Тимуру совершенно случайно удалось заснять на видео телефонный разговор Городнова и Варламовой, но эту запись, предъявленную значительно позже даты убийства, суд не признал подлинной. Никаких других доказательств причастности магов Дома Грядущих к этому делу так и не нашли. В результате исполнители преступления получили срок, а Городнов и Варламова были признанные невиновными.

Савушкин на экране задумчиво потеребил свои складки над переносицей, размышляя, сказать лейтенанту правду о Марте или промолчать.

Марта – немецкая овчарка-оборотень, звалась в человеческом обличии – Золотаевой Мартой Максимовной. По документам она считалась внучкой погибшего, хотя на самом деле родилась – собакой, и Золотаев был её хозяином.

Ещё щенком Марта была зачислена в Магическую Службу Безопасности Свердловской области. Эту секретную службу иначе именовали МСБ, и она входила в состав ФСБ Российской Федерации. Квалификация собаки была специфичной, – она была ищейкой по поиску духов местности, связанных с золотоносными месторождениями.

Марта-человек обладала гораздо более скромными возможностями. Зато постоянно имела дело с государственными тайнами. К тому же её дед был одним из самых старейших и уважаемых в России магов, связанных со спецслужбами. Благодаря этому Золотарёва, обладающая феноменальной для оборотня памятью, довольно быстро дослужилась до капитанских погон.

Её беда была в том, что выведена она была искусственно, родилась – собакой, а потому любое превращение становилось для неё болезненной пыткой.

Если усилием воли Марта-человек могла себя заставить превратиться в овчарку, то обратный процесс блокировался самой собакой. Животное, повинуясь инстинкту самосохранения, как могло, избегало неприятных ощущений. Овчарка сопротивлялась любым попыткам обратных превращений.

Федот Максимович знал, как вернуть свою собаку в тело и сознание человека, но теперь он был мёртв, и его овчарка избегала болезненного для неё перехода из одного состояния в другое.

Единственным человеком, которого Марта-собака принимала после смерти хозяина, и был лейтенант Тимур На́риев. Так уж сложилось, что офицер был вхож в дом погибшего Золотаева и пользовался его уважением. Случалось, что именно Тимур ездил с Мартой-овчаркой в экспедиции в качестве кинолога. Возможно, именно поэтому тоскующая по умершему хозяину овчарка хорошо шла на контакт только с ним.

Ради возвращения Марты Максимовны, Нариева из Екатеринбурга командировали в Челябинскую область, где находился секретный испытательный полигон Научно-исследовательского института МСБ.

 К сожалению, несколько месяцев проживания в поселке близ НИИ не дали заметных результата. Овчарка не выпускала из подсознания запертую в нём женщину. В целом – ничего страшного для обычного оборотня в этом бы не было, но в случае с Мартой дело шло о жизни и смерти.

Пару месяцев назад, в сентябре, во время проведения волшебного ритуала к Марте прилипло древнее неразумное золотообразущее существо – магбиомин. Его наличие угрожало жизни и собаки, и женщины. Специалисты НИИ пытались сделать всё, что могли, чтобы спасти оборотня, но их попытки были тщетным. Собака не шла с ними на контакт, и отделить магбиомина от неё не получалось.

Когда началось слушание дела по делу убийству Федота Золотаева, Тимур, как свидетель, отправился в Екатеринбург. Собаку ему пришлось оставить на полигоне, так как с ней, не прекращая, работали маги и психологи.

Он не знал, что ещё с утра, до суда, Савушкину позвонили и сообщили, что консилиумом волшебников было принято решение о насильственном возвращении овчарки-оборотня в человеческий облик. Никто не знал, к чему это может привести. Собака изо всех сил сопротивлялась выпускать наружу своё человеческое «Я», а принудить оборотня к силовому превращению почти невозможно.

– Тимур, боюсь, вы ничего не сможете рассказать Марте, – подполковник тщательно подбирал слова.

Лицо лейтенанта окаменело, словно бы он ожидал услышать самую худшую из возможных версий. Артур Олегович понял это и поспешно заверил:

– Нет… Ничего страшного… Её сейчас возвращают… без её согласия.

– Погодите… Как вы сказали? – Тимур резко съехал на обочину и остановил машину. – Что же вы делаете? Так нельзя! Я – не маг, но и то знаю, что любое волшебство – это акт сознательного проявления доброй воли.

Он не знал, что ещё сказать. Ему казалось, что он справился бы со всем сам, договорился бы со зверем, если бы его и Марту оставили в полном покое хотя бы на неделю. Овчарка нервничала от того, что к ней постоянно лезли, брали у неё анализы, заставляли выполнять команды. Она огрызалась на психологов и ветеринаров, один раз цапнула мага из Дома Ведающих, который пытался поговорить с ней на её языке. У неё была то апатия, то агрессия. Собака тосковала по умершему хозяину, и Тимур ничего не мог с этим сделать.

– Тимур, Марта – не твоя собственность.

Лейтенант хмурился и молчал. Он бы мог поспорить с этим утверждением. Если бы Марта хорошо контролировала обе стороны своей личности, тогда сама несла бы за себя ответственность. Но даже умная собака, во многом понимающая человеческую речь – это животное, живущее в человеческом социуме. У неё должен быть хозяин, сама она за себя отвечать не может. Не может жить одна и добывать еду. Заступиться за собственные интересы перед консилиумом магов, тоже не может.

– Если нашу Марту Максимовну не спасти сейчас, магбиомин её убьёт, – продолжал вещать с экрана Савушкин. – Он врос в неё, в каждую клеточку организма. Ещё немного, и он начнет образовывать из ионов атомы золота, а после – молекулы. Из них появятся и более крупные частицы. Одна такая крупинка, перекрыв сосуд в сердце или в мозге, может вызвать инфаркт или инсульт.

Тимур всё это уже слышал не раз. Он, как мог, препятствовал грубому вмешательству в организм собаки. Марта могла в ходе неудачного эксперимента вернуться к своей человеческой природе, но при этом остаться калекой на всю оставшуюся жизнь. Что такое получить инвалидность в расцвете лет, сам Тимур знал не понаслышке.

– Всё решили без меня? – глухо поинтересовался он, снова заводя мотор.

– Верно. Без тебя. Ты тянул, говорил, что у тебя выйдет. Признайся, ты не смог её вытащить. Предоставь теперь дело профессионалам.

Это «не смог» больно царапнуло лейтенанта. Почему ему казалось, что разгадка где-то близко, что собаке просто требовалось успокоиться и поверить, что она – не одна?

Он помнил один из своих последних разговоров с Мартой-овчаркой. Они тогда сидели в маленькой старой избе на окраине поселка, который находился рядом с полигоном НИИ. Марта лежала рядом с ним на диване, положив морду ему на колени. Она щурилась от удовольствия, позволяя почесывать себя за ушами. В последние недели овчарка довольно часто стала приходить к нему. Она ложилась рядом и ждала, когда на неё обратят внимание. Тимур никогда её не гнал от себя, очень осторожно и деликатно выстраивая отношения со зверем.

– Маня, возвращайся. Мы же все тебя ждём. Я тебя домой отвезу.

Собака дёрнула мордой, приподняла её и глухо зарычала.

– Ты чего? – оторопел он от её реакции. – Разве ты не хочешь домой?

Почти перед лицом он увидел оскаленные собачьи клыки. Собака глухо тявкнула, словно бы пытаясь ему объяснить, какой он идиот.

Тогда он всё понял. Марта-собака не хотела возвращаться в свою пустую квартиру. Это было не то жилье, где она жила с дедом, а «двушка», которую Федот Максимович подарил ей, разменяв свою «трёшку» на две квартиры. Собака хотела вернуться только к хозяину и к любимому дедушке.

В тот день Нариев и понял, что это – главная причина блокировки овчаркой её человеческого «Я». Марта Максимовна сможет жить одна в той квартире, а собака – нет. Она сдохнет от тоски и одиночества, и утащит свою вторую ипостась в могилу вслед за хозяином.

Тимур не торопился. Он старался быть хорошим другом овчарке, но, что ни говори, Марта-женщина нравилась ему куда больше. Он понял это тогда, когда опасность потерять её навсегда стала слишком явной. До этого, даже не осознавал в полной мере, насколько капитан Золотаева ему дорога. Не как коллега, не как друг, а как женщина, без которой он точно сойдёт с ума. К сожалению, понял он это слишком поздно.

Чтобы не потерять возможность вернуть Марту в человеческий облик, приходилось терпеливо, день за днём, выстраивать отношения с грустной, похудевшей от сильных переживаний собакой.

Магбиомину на такие душевные тонкости было наплевать. Он представлял собой древнюю колонию бактерий-биоминерализаторов, которые притягивали к себе отовсюду ионы золота. Процесс остановить было невозможно, так как живой магбиомин считался уникальным духом. Он был причислен к национальному достоянию России, и нужен был стране гораздо больше, чем отдельно взятый оборотень.

Марта Золотаева была из тех специалистов, которых по стране – единицы. Ей тоже дорожили. Важно было спасти обоих.

Ради возвращения Марты-человека из Татарстана прилетел очень сильный маг-психолог из Дома Ведающих – Назарбе́ков Валерий Султанович. Это был один из самых крупнейших в России специалистов по психологии оборотней и других магических существ. Он знал хитрые приемы принуждения зверя к превращению насильно, но честно предупреждал, что это может привести к тому, что оборотень застрянет в пограничном состоянии. Это может привести и к внешним уродствам, и к повреждению в психике. Тимур сопротивлялся такому вмешательству, как мог.

Они воспользовались его отсутствием. Этот факт оставалось только принять.

– Я понял, Артур Олегович.

– Они не могли иначе. Понимаете, товарищ лейтенант? – в голосе Савушкина слышалось грустное сожаление.

– Так точно, товарищ подполковник.

Савушкин вздохнул. Он гораздо раньше самого Тимура понял, что тот давно не сводит взгляда с капитана Золотаевой. Подумаешь, глаза у Нариева кибернетические. Человеческому сердцу, да и гормонам этот факт – совсем не помеха.

– Давай надеяться, что всё с ней будет с ней хорошо, и Назарбеков знает, что делает.

Лейтенант кивнул, выключая дисплей планшета на приборной панели. Не стоило затягивать тягостный разговор дальше.

В густых сумерках машина Нариева проехала контрольно-пропускной пункт на окраине небольшой деревушки, спрятанной в лесах Челябинской области.

Ярко-жёлтую машину с надписью «Реанимация» у единственного двухэтажного панельного дома НИИ Тимур заметил издали. Сердце испуганно ёкнуло: «Марта!»

Перед тем, как выскочить из машины, Тимур надел солнцезащитные очки. Делал он это не из желания покрасоваться и закосить под терминатора из американского фильма. Лейтенант знал, что люди пугаются его магико-кибернетических зрачков. Любое сильное проявление волшебства вызывало у непосвященных отторжение, непонимание и даже страх.

На все вопросы, почему он всегда в очках, Тимур привык отвечать, что у него – светобоязнь. Такое объяснение всех устраивало.

Выскочив из машины, лейтенант быстро направился в сторону «Реанимации». Он успел увидеть, как санитары на носилках втащили внутрь женское тело с короткими рыже-чёрными волосами. Сомнений не было – это была Марта, уже в человеческом облике. Она лежала с закрытыми глазами неподвижно, и это напугало лейтенанта.

– Марта Максимовна! – окликнул он её, но реакции не последовало.

Худое лицо с сильно заострившимся носом оставалось все таким же неподвижным. Единственное, что радовало – грузили не закрытый мешок. Значит, жива.

– Что с ней? – быстро поинтересовался Тимур у ближайшего к нему санитара. – Куда вы её сейчас?

Тот бросил на него сердитый взгляд:

– Не мешайте работать! Понятно же, что в больницу.

Санитар заскочил в машину, где его коллеги уже подсоединяли к лицу Марты кислородную маску и готовили капельницу. Это последнее, что видел Нариев, так как дверца, хлопнув, закрылась. Заурчал мотор.

– Товарищ лейтенант, отойдите, не загораживайте машине проезд! – услышал он голос в стороне.

Обернувшись, Тимур заметил сияющую в густых сумерках лысину маленького сухонького волшебника Валерия Султановича Назарбекова. Тот стоял в распахнутой куртке. Видимо, выскочил из дома, когда оттуда на носилках вынесли Марту.

 Тимур отскочил на обочину, в кучу сырого снега, который мгновенно намочил низ брюк. Желтая «Реанимация», обдав его светом фар, урча, проехала мимо.

– Валерий Султанович, объясните что происходит!

Назарбеков подошёл ближе. Он едва доставал Тимуру до груди, поэтому смотрел снизу вверх.

– Всё в порядке… Превращение, как видите, состоялось, и магбиомина мы от Марты Максимовны отделили, – размахивая руками, произнёс чародей.

Валерий Султанович был личностью медийной в магической среде. Он, вёл один из самых популярных веб-каналов о здоровье и психологии. Из-за специфики формата ведения вебинаров и подкастов, Назарбеков приобрел привычку к странной, не всегда уместной в обычной жизни жестикуляции.

Тимур взглянул на дорогу. За поворотом последний раз мигнули габариты “Реанимации”.

– В порядке? – переспросил он.

– Я на это надеюсь, – Назарбеков замялся. – Время покажет, как извлечение и превращение отразилось. Золотаева была почти два месяца под влиянием не изученного магического духа, и мы насильно заставили её перевоплотиться в человека. Это тоже, знаете ли, может сказаться… Во всяком случае, ваша… гм… подопечная жива, спит после снотворного. Она сейчас под присмотром врачей…

– Я поеду за ней. Куда её повезли?

– Насколько я понял, в «Лечебный Бор». А что, у вас на Урале есть ещё хотя бы одно специальное медицинское заведение, где лечат силовиков, посвященных в Магическую Тайну?

Тимур уже не слушал, бежал к своей машине.

– Ненормальный, – покачал головой маг Дома Ведающих, обращаясь к неизвестно к кому. – Эх, молодость… Как будто бы его кто-то ночью пустит в больницу.

Глава 2. Почти свидание

– Золотаева, смотри, татарин твой идёт, – медсестра, положив таблетки на тумбочку, бросила взгляд в окно.

Олимпиада Львовна в свои сорок семь жизнерадостным характером напоминала Марте миттель-шпица. Если на неё не обращали внимания, она готова была прыгать на задних лапках и лаять бесконечно: "Обратите внимание, я же такая симпатяга!" Ей хотелось знать всё обо всех, она обожала давать советы, когда её об этом не просили. Игнорировать Олимпиаду Львовну было так же бесполезно, как и просить замолчать – она, совершенно не обижаясь, могла удалиться, но через некоторое время снова начинала совать любопытный нос туда, куда её не просили.

 Большинство пациентов обожали медсестру за компанейский характер и слабые магические способности к врачеванию. Бойкая тётка могла рассмешить, поговорить, попросить племянников принести что-нибудь особенное из магазина и, наконец, облегчить боли касанием. Все считали её приятным человеком, но Марте не нравилось навязчивое внимание и вопросы, на которые не хотелось отвечать.

– Ты чего, не рада, Золотаева? – удивлённо поинтересовалась Олимпиада Львовна.

На самом деле Марта с трудом удержала рвущуюся наружу овчарку, которой хотелось вскочить с больничной кровати, подбежать к окну и радостно залаять, виляя хвостом. Вместо этого Марта сдержанно поднялась, подошла к подоконнику и взглянула на недавно расчищенную от снега дорогу, ведущую от контрольно-пропускного пункта к главному корпусу профилактория.

Тимур в своей неизменной чёрной куртке и солнцезащитных очках казался нарисованным тушью на белом фоне лесопарка. Подняв голову, Нариев заметил силуэт Марты в окне второго этажа и радостно замахал рукой.

– Хорош терминатор! – одобрительным тоном произнесла медсестра, подойдя к окошку и игриво улыбаясь. – Мне бы такого. А то одна пьянь, женатики и старые офицеры клеятся. Золотаева, признавайся, где ты мужика себе отхватила?

Марта, помахав Тимуру в ответ, небрежно бросила в сторону медсестры:

– На работе. Мы – коллеги.

– Ой, коллеги они! – мелко рассмеялась Олимпиада Львовна. – Ты эти басни кому другому рассказывай. Мужик к ней чуть ли не каждый день через полгорода мотается, а она мне про коллег заливает! Вы там не увлекайтесь сильно на выходных, а то тебе во вторник на лечебно-оздоровительную физкультуру с Валерием Султановичем. Чтобы как штык к девяти тридцати тут была. Смотри, Золотаева, не проспи с таким… коллегой! – медсестра лукаво хихикнула, мечтательно покосившись на подходящего к зданию мускулистого лейтенанта.

Марта взглянула на Олимпиаду Львовну, не очень хорошо понимая причину веселья. Тимур не имел привычки долго спать. Он всегда вставал рано на пробежку. Стандартные десять километров маршрута заряжали встроенные в спортивные ботинки аккумуляторы. Их Нариев после вставлял в свои протезы. Магия – магией, а без электрической энергии его кисти становились безжизненными.

Марта, пока была собакой, быстро привыкла к утренней привычке лейтенанта, и всегда с удовольствием его сопровождала.

Не желая всего этого объяснять, Золотаева подхватила сумку с вещами и быстро покинула палату.

Санаторий-профилакторий «Здоровый бор» – старое, слегка обшарпанное здание в стиле сталинского ампира, было единственным на Уральский регион заведением, где проходили лечение сотрудники военных и силовых ведомств, посвященных в Магическую Тайну. Здесь, в атмосфере строжайшей секретности, они проходили и плановые медицинские осмотры.

Сейчас, в декабре, когда посетителей было совсем немного, внутри помещений вовсю шел ремонт. Стойкий запах краски и штукатурки царил всюду.

Марта выскочила на крыльцо, вдохнула чистый морозный воздух и зябко поёжилась. Дул не сильный ветер, и снег колючей крупой бил в лицо. Недавняя длительная оттепель с плюсовыми температурами сменилась снегопадом и холодом. В лёгкой осенней куртке было зябко.

Тимур, широко улыбаясь, подлетел к Золотаевой, подхватил из её руки сумку и торопливо выпалил: