Хроники Ламмеры: Летучий Фрегат

Sunon Boy

Хроники Ламмеры: Летучий Фрегат

Акт 1 "Морской бриз подо мною" Глава 1 "Мольбы в небо"

Во второй эре вследствие всплеска на Ховаке мощной волны энергии, именуемой "войдерум", на землях Ламмеры появились несколько рас: шандийцы, гуатти и вашаки. И каждый из них не мог спокойно глядеть друг на друга, медленно скитаясь по нетронутым степям, горам и пустыням. "Они не похожи на нас, значит, опасны" – Именно так началась первая клановая война, выжить в которой удалось всего трём государствам, что даже сейчас тонут в реках крови, захлёбываясь криками и возгласами о справедливости, власти, жажды жить и выживать. Эти люди смотрят на палящий Сэн и ждут прикосновения чуда, но кое-кому из них не повезло оказаться в плохих руках, став для них рабами…

 Гуатти и вашаки трудятся не покладая рук, пока песок жжёт пяту, но куда более жгучую боль им причиняет даже ни плеть, оставляющая на спине страшные шрамы, ни отсутствующие органы, ставшие хорошей заменой для солдат Лакшата, а мысль о том, что последующие поколения проживут такую же жалкую жизнь, пока Королевство Айтилла и Племя Сура вовсе не падёт под мощью Малики, главы Империи Лакшата. Рабы-шахтеры падают замертво от жары и жажды, ибо "Они не стоят и капли воды, да и смысл тратиться, если можно взять другого раба?" – именно так думает большинство рабовладельцев, ибо ресурс чужой жизни в кандалах в это время избыточен.

 Когда один безвольный упал наземь после того, как не выдержал ещё один удар плетью, стражники, почесав голову, принялись избавляться от трупа, спина которого больше походила на раскрывшийся алый бутон; один вашак решился воспользоваться моментом и рискнуть всем. Стража отвлеклась – пора сбегать из этого ада, но перед своим праздником жизни вашак шепнул женщине-гуатти, которая успела за время пребывания в неволе стать ему лучшим другом, что обязательно вернётся за ней. Голые пятки засверкали, убегая в тихое место, только бы оно было подальше отсюда и тише, чтобы никто не заметил. Вашак уже представлял, как в Суре он наконец вновь встретит мать, как познакомит весь клан с той гуатти, но все фантазии разбились с треском кости – кто-то из стражи выстрелил ему в ногу. Требовалась секунда, чтобы понять, как же ненавистно пуля причиняет вашаку боль и разбивает все его мечты. Раб не мог идти и, упав набок, корчился в агонии, пока над ним нависали зловещие фигуры солдат, закрывая собой Сэн. Тогда они пригрозили ему: "Вставай и продолжай работу, иначе следующая пуля пройдёт сквозь твой череп." Женщина-гуатти молилась в слезах, чтобы тот встал, но каждое движение для вашака было губительно болезненным и сковывало не только тело, но и дух, пока вместе с кровью из раны потихоньку вытекала жизнь. Женщина, сложив костлявые ладони, дрожащим голосом молилась в небо: "Летучий Фрегат, прошу… освободи наш народ… избавь от мучений… прошу… спаси нас!" Вместе со слезами гуатти раздалось уничтожающее вашака и его амбиции гнетущее, жестокое и омерзительное слово на языке насилия – выстрел винтовки, громкий и нещадный.

Глава 2 "В свободный полёт!"

Легко и непринуждённо, как и те, кто населяют чудесную страну, над северными землями Зикамеры пролетает высоко в небе уже давно не просто остров, а целый архипелаг Тяньшан – настоящая обитель спокойствия, веселья и праздного образа жизни, а всё из-за того, что когда-то давно основатель этого государства, тёуган1 по имени Тянь Шу в первую очередь для населения первого города искал войдеров ветра по всему свету – именно их характер стал основой для вечно радостной жизни в облаках, но даже у такого прекрасного места найдется минус.

 Тянь Шу и его потомки боролись с бандитами, мародёрами и прочими преступниками, что хотели заполучить силу камня, удерживающего остров в небе – он и стал сердцем всех тёуганов, вианен и красных панд-зверолюдов, посему самые сильные монахи отправляются в центр для его защиты и поддержания стабильности энергии столь мощного и важного артефакта. Даже после того, как Тяньшан был провозглашен независимым государством, борьба за существование никуда не делась, создав в истории тёуганов представление о нижнем мире, как об опасном и непредсказуемом месте, где все захотят отобрать твоё сердце. Именно из-за этой боязни нижнего мира Тяньшан является закрытой страной, в которую можно попасть только с одобрением высших монахов, а выйти из неё могут отдельные лица, знающие об илго и умеющие обращаться с деньгами, и то лишь для торговли лимонадом из небесных лимонов. И именно этот минус небесной страны не даёт покоя одному мальчику-тёугану, что мечтает выбраться в нижний мир и увидеть его. И зовут этого мальчика Дзин Пан – лысый, как и все тёуганы, и совсем юный.

 На главном острове Тяньшан жизнь шла своим спокойным чередом: буквально с высоты птичьего полёта небесные вианены наблюдали за безопасностью жителей, что словно муравьи копошились на прекрасной земле, где тут и там разбросаны красивые дома, высокие пагоды и яркие храмы из гибкого красного дерева, а крыши этих чудных сооружений загнуты вверх. Там, в общих жилищах живут тёуганы со зверолюдами, делятся переживаниями и вдохновением в своих делах: кто-то работает плотником и помогает новым войдерам обрести дом, кто-то жалуется о том, что после тренировок с посохом шерсть на руках дыбом встаёт; а кто-то с нетерпением ждёт дня, когда наступит вечерняя игра в пасу2, где будет выступать команда Пинга Пана – задиристого суперзвезды пасу и по совместительству старшего брата Дзина.

 В спешке и предвкушении люди собрались со всего архипелага в столицу Тяньшан, чтобы посмотреть на игру двух сильнейших молодых команд: трибуны битком были забиты рукоплескавшими зверолюдами и тёуганами, на безупречно лысых головах которых спускался свет звёзд – только не такого блеска они ждали, всматриваясь на арену, куда должны совсем скоро явиться настоящие – восходящие – звёзды!

 Пока поле грядущей битвы озаряли красные бумажные фонари, к краям арены подходили тёуганы в ханьфу3, чувствуя каждое дуновение ветра не только головой, но и оголёнными пятами. Эти войдеры готовились установить барьер для предстоящей игры, чтобы мяч не вылетал за границы, и сделали они это только тогда, когда обе команды со свистом и боевым гимном ворвались на летающих сапогах, привлекая к себе внимание любимой публики. Каждый из них был тем ещё артистом, ловко умеющим выпытывать аплодисменты самыми дурацкими выходками и откровенным хвастовством. Дзин с трепетом наблюдал за своим старшим братом и лидером команды, что не особо далеко ушёл от других игроков в любви выпендриваться. И хоть Дзина это бесило, Пинг всё ещё оставался в его глазах примером для подражания, ибо тот знал не понаслышке – Пинг Пан силён! По-настоящему силён!

 Эту самую силу молодой и искрящийся жизнью Пинг дал показать счастливой публике ровно в тот момент, как легкий мяч оказался в центре поля на высоте в пять метров над землей, после чего прошло несколько секунд – мяч в игре! Пинг и лидер вражеской команды обменялись взглядами всего на миг, как наша звезда, ускорив потоком ветра правую ногу, забрал мяч и решил взять противника превосходством в высоте, чуть ли не упираясь в воздушный барьер. "О да, теперь они за мной поохотятся!" – Подумал Пинг и оказался прав! В этот же момент орава их защитников ринулась в его сторону, желая заполучить желанный снаряд, которым брат Дзина ловко игрался, развлекая публику трюками и финтами. Тогда ровно под Пингом появился второй атакующий из его команды, с улыбкой на лице ожидающий паса, и хоть нашей звезде уже не раз удавалось получить от знакомых справку о звёздной болезни и заносчивости, тот поделился своей игрушкой и с места пикировал на мяч, устремив его на несколько метров вниз, но союзник не зря так улыбался! Пока защитники старались заблокировать проход к воротам, на удивление как для врагов, так и для Пинга, друг пролетел с мячом всего пару метров и сразу же пнул его обратно лидеру. Тогда-то он понял план и решил последовать ему: стремительно обходя линию атакующих, обманывая их многоступенчатыми финтами, Пинг пасовал другу и получал мяч обратно, выкрикивая во время этого действа: "Это пинг-понг, детка! Пинг-понг, пинг-понг!" Мяч летел от Пинга обратно к союзнику и от него к Пингу, искусно обходя противников, словно то были всего лишь маленькими птичками на пути стремительных звёзд, и так продолжалось до тех пор, пока не пришла пора совершить точный удар в ворота. Время для Пинга будто остановилось в момент, когда к его ногам летел мяч, готовый стать победным гимном, что вот-вот ударит в уши и зазвенит свистом, криками и рукоплесканиями восторженной публики. И именно в этот момент Пинг продолжил дурацкий выкрик: "Пинг-понг, пинг-понг, Пинг-Па-а-а-а-ан!" и со всей силы ударил по мячу, что с сильным порывом ветра влетел в руки быстрого вратаря, но одной реакции было недостаточно, чтобы остановить настолько мощный удар, отчего огромная туша вместе со снарядом залетели в ворота со свистом и брызгами пота, предзнаменуя победу команды Пинга в этом раунде! Народ тотчас взорвался восторгом и криками, кажется, кто-то в трибунах даже признавался в любви! Именно в таких лучах славы любил купаться Пинг, испытывая огромное наслаждение от радости фанатов. Но это был только первый раунд, после которого во втором из-за длительной и упорной обороны обеих команд никто не успел забить мяч в ворота, а время игры кончилось вместе с вечером пасу, отчего все разошлись, но только фанаты Пинга не отставали от своего кумира, приставая с вопросами и просьбами.

 В этой волне людей Дзин пытался протиснуться, чтобы наконец добраться до брата и пообщаться с ним, и чем ближе он подходил, тем громче и разборчивее становился голос Пинга. И когда он его наконец увидел, тот предстал перед ним высоким, лысым, с вытянутым лицом и узкими глазами полными радости видеть маленького, но самого близкого друга:

– Эй! А ну разойдись! – отпихнул Пинг поклонников, желая подойти к Дзину поближе. – Это же мой брат, ха-ха! – осушил большой стакан с лимонадом и отдал его кому-то из толпы, после чего фанат заискрился от радости и побежал с ним домой в счастливых визгах.

– Пинг, это было так круто! Я тоже хочу летать на сапогах, как ты!

– А? Не слышу! – дразнил, и дразнил слишком явно, чтобы назвать его мимику в этот момент обычной.

– Пинг, ты бы видел своё лицо.

– Конечно вижу, прямо на твоей лысине отражаюсь! Ухты, какой красавчик… – стал всерьёз вглядываться в отражение, будто двигая пальцами подбородок со всем лицом.

– Но ты же тоже лысый…

– Не-е-е слышу-у-у, ты сли-и-и-ишком низко-о-о. – протяжно и кривя лицом проговорил Пинг.

– Я хочу летать как ты! – закричал Дзин, чтобы дошло до самых высоких гор, на которых только сможет забраться Пинг, чтобы ещё раз подразнить Дзина за маленький рост.

– Ты ещё слишком маленький, Дзин, пойди лучше двор подмети или тарелки вымой.

– Я не маленький! Мне нужны эти сапоги, и когда они у меня будут, я стану летать по всему мир… – не успел Дзин договорить, как Пинг схватил его и взмыл ввысь, приземлившись на крышу многоэтажной пагоды.

– Какой мир? Какой мир?! – шепотом и еле сдерживая волнение говорил Пинг. – Это всё – тупая затея! В нижнем мире опасно, да и кто тебя в здравом уме пустит? Тебе даже шестнадцати колец нет! Тебя же там сожгут, закопают, выкопают, сожгут и снова закопают! Ты совсем рехнулся?

– Ты ошибаешься! Ты ведь даже не знаешь, что там, под Тяньшан – может там ещё лучше? Мы живём на кусочке этого большого мира, я хочу его увидеть весь! – уверял Дзин брата, глядя ему наивно в глаза, полные страха и сомнения.

– Дзин, я сделаю вид, что этого не слышал, да и как я мог услышать, верно? Ты же сидел на крыше, а я был снизу!

– Что? – не успел Дзин его понять, как Пинг вернулся на землю к поклонникам, будто ничего не было. – А как мне слезть-то теперь?!

Дзин Пан хоть и остался один на крыше, но не был брошен Пингом, ибо знал, что после такого разговора ему понадобиться вылить эмоции, и внизу дунул в спасательный свисток, чтобы к брату прилетел страж Тяньшан и близкий друг родного брата – небесная вианена Вирма Лоу. И пока Дзин проклинал тупого брата, вдали слышались хлопки крыльев, а под небосводом в блеске засияло стальное копьё. И лишь спустя некоторое время Дзин понял, что летит именно она – верный друг и страж острова.

– Снова в беде, Дзин-па? – смотрела она на него, словно на беспомощного ребенка, но Вирма не только была готова спустить его с башни, но и выслушать и по-дружески помочь. Она время от времени резко поглядывала из стороны в сторону, словно птица, желающая постоянно иметь обширное поле зрения, и почесывала свои крылья в ожидании ответа Дзина, что еле решался сказать о настоящей проблеме.

– Вирма, правда ли нижний мир такой опасный? – потирая руки, еле сумел сказать Дзин.

– Знаешь, Дзин-па… – присела Вирма рядом. – Я только читала о родичах, что появились оттуда. Они глупые и злые, но покрупнее и сильнее меня будут. Эти земные вианены… я бы с ними сразилась!

– То есть ты бы хотела попасть в нижний мир? – загорелся Дзин, надеясь, что Вирма делит с ним мысли.

– Нет, ты не подумай, Дзин-па, мне и здесь гнездится хорошо, но если земные вианены заявятся сюда, одна вианена поменьше задаст им трёпку! Так что ты не бойся…

– Я не об этом, Вирма. – перебил Дзин, а затем к шоку вианены добавил ещё не менее удивляющие слова. – Я не боюсь нижнего мира, я хочу туда! Но почему все его так пугаются? В Тяньшан же столько сильных войдеров, а в нижнем? Я слышал, там только каждый десятый – войдер! – умерил пыл, осознав, что никакие слова не помогут получить разрешение на выход – никто в здравом уме не позволит Дзину покинуть страну. – Я так хочу узнать, что там… – совсем опечалился Дзин, уперевшись головой о колени, не желая видеть, в каком скучном месте придётся оставаться всю жизнь.

– Дзин-па, ты помнишь, как я играла с тобой в детстве?

– К чему это ты?

– Вианены должны защищать народ Тяньшан, как это делали наши предки. Я первое время не понимала, для чего всё это и почему вообще я должна следить за кем-то. Но в один прекрасный день, когда ты был ещё совсем маленьким, я увидела, как ты лазал по зданию и чуть было не упал с большой высоты. – остановилась Вирма, после чего глубоко вздохнула. – Ты тогда был такой занозой – постоянно приходилось тебя спасать! Но в один момент ты просто захотел со мной поиграть в салки, а когда я по привычке взлетела, ты заплакал.

– Чего? Неправда! Мужчины не плачут.

– Ха-ха! Но не твои слезы главное, Дзин-па. Ты тогда испугался, что я тоже могу упасть, как и ты. Тогда я поняла человеческую натуру: люди объединяются, защищают друг друга, чтобы те меньше плакали. Если бы я упала, сколько бы слез ты пролил? Море… – задумалась Вирма и опустила взгляд, пока Дзин завороженно слушал, ибо никогда не видел, чтобы она говорила так откровенно. – Мне не хочется видеть и слезинки не только твоей, но и всех жителей Тяньшан. Я могу помочь тебе увидеть нижний мир и порадоваться. – глянула она на Дзина в ожидании ответа.

– Правда? Ты поможешь мне? Но это же будет преступлением! Как ты?..

– Преступлением будет не помогать другу. Я приду за тобой и спущу вниз на рассвете, тебе нужно лишь приготовить вещи, только вспоминай меня хоть иногда, ладно? – улыбнулась Вирма.

– Спасибо-спасибо-спасибо! – от радости Дзин прыгнул и обнял Вирму, обхватив руками тонкую шею.

– Уже схватился? Держись крепче – спущу тебя с крыши.

Дзин сумел вернуться в жилище, где провёл бессонную ночь из-за ожидания того прекрасного утра, когда перед ним явится рассвет, что искупает в своих тёплых лучах лицо маленького тёугана с глазами, полными решимости. Тайком от остальных он собирал вещи в котомку, пытаясь предугадать, что из этого сможет пригодиться там, в манящем и загадочном нижнем мире.

 Когда первые лучи Сэн дотянулись до окон жилища, Дзин, лёжа на кровати в полусне, резко вскочил и ринулся к выходу, а каждый шаг его был настолько лёгким, что чувствовался совсем невесомым, будто уже надоевшие ему деревянные дощечки пола сами подталкивали стопы к выходу, где свет озаряет тропу приключений. Ведомый вдохновением и чувством свободы, Дзин выбежал из дома, даже не подарив привычным местам последний взгляд на прощание. Все эти мосты над малыми каналами, бумажные лампы и бамбуковые сады, возможно, видят Дзина в последний раз. Малыш бежал по траве босой, но под ноги совсем не глядел, ибо волновала его сейчас не земля, а небо, в котором уже доносились хлопки крыльев. Сомнений быть не может – Вирма летит провести Дзина в путь невероятных открытий и скрытой, но, испытывающей любопытство, опасности. При встрече та сказала, что им потребуется сначала добраться до одного из гнёзд вианен на краю острова, и хоть Дзин испугался, впустят ли небесные стражи, отвечающие за внешнюю оборону Тяньшан, Вирму с маленьким тёуганом, что должна быть во внутренних гнёздах, подруга сумела успокоить нашего героя словами о том, что та обо всём позаботилась. Так оно и оказалось: Вирму и Дзина пропустили без особых проблем, и тогда парень смог впервые увидеть мир с края Тяньшан.

 Его взору предстали заснеженные вершины могучих гор, макушки зелёных лесов и залитые песком пустыни где-то там, вдалеке. Весь остров окутывали порывы ветра и массивные облака, что будто были опорой огромному летающему куску земли в небесах. Земля под ногами Дзина кончалась там, лишь в пяти метрах от него. Мальчик, будто проглотив язык, смотрел на нижний мир лишь издалека, но был поражен и этим, в изумлении разглядывая каждое дерево и скалу под собой. Вирма не совсем понимала такое восхищение и огромное желание попасть в низины, но та была рада видеть, как Дзин близится к желанной цели и дышит полной грудью. Тогда она вспомнила про кое-что важное лично для неё:

– Дзин-па, перед тем, как ты покинешь остров, я хотела подарить тебе это. – она достала из ремешка на поясе кинжал и протянула Дзину, глядя на предмет с небольшой печалью. – Я больше не смогу тебя выручить, но этот нож сможет. Я ещё верю монахам и думаю, что нижний мир может быть очень опасен, особенно для тебя. Это оружие из небесной стали несёт в себе не только острое лезвие, но и мою надежду на то, что ты будешь в безопасности.

– Вирма. – взял Дзин кинжал, но не поднял руку с протянутой ладони вианены. – Никто не будет в опасности, пока ты рядом, даже если ты будешь кинжалом! – только сказав это, Дзин сунул оружие в карман.

После этих слов Вирма улыбнулась и уже готовилась прощаться с тем, кто хоть и не намеренно, но научил тому, как переживать за других и желать защитить от напастей, после чего ответила насколько кротким, настолько и искренним: "Спасибо."

 Но душевный разговор внезапно прервал до боли знакомый голос сзади, и глас его был полон драмы и, кажется, даже немного наигранных эмоций потери: "Куда же ты-ы-ы?!" – прокричал никто иной, как самый злосчастный и раздражающий старший брат из всех старших братьев мира, по версии Дзина Пана, – наиглупейшей и неповторимый Пинг Пан! Конечно, Дзин не был напуган, но тяжелый вздох всё-таки не мог не последовать после такой "трагичной" речи. Вирма почувствовала, что из этого может вылиться нечто интересное, посему стояла в стороне и наблюдала за тем, куда эти действия приведут. Тогда Пинг приблизился к брату чуть ли не в упор и, размахивая в его сторону руками вверх-вниз, выпалил:

– Неужели ты хочешь покинуть корзину с яйцами?

– Ч-что прости? – совсем недоумевал Дзин, совершенно не ожидая такую глупую фразу, хотя, казалось бы…

– Ну, жемчужный берег. – забыв о драме уже вошёл во вкус, медленным махом руки описывая местность.

– Чего? – а недоумение Дзина только росло, настолько, что казалось, будто морщины на его лбу от гримасы удивления тупости брата выстроились во фразу: "Что ты вообще такое несешь?"

– Ну, узкоглазую братву! Блестящих парней! Лимонадное общество! – старался Пинг скрыть как огромное желание посмеяться и задирать брата напоследок, так и страх того, что больше тот не увидит Дзина.

– Да, я уйду в нижний мир искать приключения, а ты оставайся с лимонадным обществом, бе! – ох, на это "бе" Пинг просто не мог не ответить.

– Если произойдет что-то страшное, прячься в гнезде, тебя примут за яйцо! – месть удалась.

– Очень смешно. – а может и не удалась. Впрочем, позиции сдавать Пингу не хотелось, даже несмотря на то, как невозмутимо Дзин их отбирает – пора действовать серьёзно.

– Да, и правда смешно… Мне без разницы, куда ты идешь. – успокоился Пинг на удивление Дзину. – Знаешь, иди куда хочешь! Хочешь – иди, я уважаю твой выбор. – сложил Пинг руки и закрыл глаза, понимая, что больше посмеяться не выйдет – Дзин уходит.

– Спасибо. – собрался было Дзин безо всяких мыслей закончить разговор и отправиться в приключение, как брат моментально отреагировал в состоянии шока.

– Что, реально уходишь? Расческу не забыл? – вот оно, Пинг нащупал слабую точку: воспользовавшись своим же удивлением, тот выпалил базовую шутку из легкого арсенала, что позволил Дзину задержаться – этим можно воспользоваться не раз!

– Что? Зачем? – Дзин уже начал думать о том, чтобы просто спрыгнуть вниз, положившись на реакцию Вирмы.

– Ещё скажи, что шампунь не взял.

– А это вообще что? – не выдерживали нервы младшего брата.

– Хорошо. Но хоть сковородку с зеркалом взял с собой?

– Отстань, я ухожу! – Дзин уже стал сомневаться в том, что быть разбитым в лепешку – хуже, чем слушать шутки брата.

– А как же шапочка для плавания?

– Отвали! Я сейчас прыгну!

– Постой! – драматично протянул ладонь к спине уходящего Дзина.

– Ну что ещё? – уставшим голосом Дзин доверился брату, ожидая услышать после такого сильного слова нечто действительно важное, но…

– Лысая башка, дай пирожка! – в этот момент Пинг почувствовал весь смак плода, что сумел вырасти на почве из риска того, что уже приторная на вкус шутка израсходовала все ресурсы.

– Да мы же все лысые! Я лысый, ты лысый, твоя команда лысая, монахи лысые – все тёуганы лысые! Все! – взорвался Дзин, уже изрядно уставший от брата.

– Ладно-ладно! Я просто хотел дать прощальный подарок.

– Правда?

– Да, теперь серьёзно. Дзин, лысая братва будет скучать по тебе. Вот, это чтобы ты о нас помнил.

Дзин успокоился и подошёл к Пингу поближе, отчасти даже простив его, ведь если подумать, то ему тяжело прощаться с единственным братом, но он из тех людей, что напрямую подобное никогда не скажут. Но когда рука Пинга достала из кармана расчёску, нервы Дзина выдали уставшую ярость, что хотела бы разорвать шутника на части, но уже так много времени прошло, что в глазах Дзина читалось немое: "Да как же ты меня достал."

– Ты неисправим… – Дзин уже собирался спрыгнуть, но в один момент позади он услышал всхлипывание. – Пинг, ты плачешь? – с изумлением обернулся Дзин.

Пинг смотрел в небо и закрывал кулаком глаза, пытаясь выговорить: "Я не плачу. Это просто дождь." Хотя погода была просто прекрасной. Тогда Дзин всё понял и осознал, что за тупыми шутками прятал такой несносный идиот. "Я тоже буду скучать." – Сказал Дзин брату перед тем, как позвал Вирму Лоу, и те улетели туда, к неизведанным краям. Куда же приземлится Дзин и с чего начнутся его приключения?

Глава 3 "Морской волчок"

Вирма Лоу собиралась приземлить Дзина в скромном и безопасном на вид месте, которым позже с высоты птичьего полёта для неё окажется небольшая деревушка недалеко от большой бухты. Но планам Вирмы не было суждено сбыться – это понял Дзин, когда услышал от неё: "Мне придётся высадить тебя здесь, иначе вместе упадём." Парень заволновался, но доверился Вирме и согласился на экстренную посадку, как тотчас услышал пронзительный крик со стороны скал, близ которых опускалась вианена, чтобы приготовиться к битве.

 Дзин отпустил её руки и упал на землю, выглядывая везде противника, пока Вирма парила над ним, держа в руках копьё. Но стоило Дзину отвлечься на секунду на свои мысли, как послышался скрежет металла над головой, а когда тёуган поднял голову, тот сумел разглядеть нападавшего: Вирма отражала атаку массивных птичьих лап, чьи когти были острее бритвы. Тёмное оперение крупного зверя, большие крылья и хищный взгляд больших глаз на гуманоидном лице. Сомнений быть не могло – земная вианена напала на небесную!