Железная роза

Двери открывают около семи, когда к воротам подъезжает грузовик с продуктами…

Розалин решила дождаться утра, а если Лиз не объявится, пойти в благотворительную организацию самой. Но ночь тянулась бесконечно долго.

Когда часы пробили шесть, она оделась и выскользнула из комнаты.

Сонные коридоры были пустынны. Ученицы еще спали. В темноте пробираясь в холл, Розалин не встретила ни единого человека. В холле она притаилась за одной из четырех колонн – напоминание о былой роскоши особняка – и стала ждать.

В семь часов появилась директор, мадам Арлетт, в пальто и со связкой ключей. Зевнув, она неторопливо зажгла свет, отперла двери и вышла на улицу.

С замиранием сердца Розалин ждала, что с минуты на минуту в холл войдет Лиз. Но директор вскоре вернулась, а подруги не было и следа.

Продежурив у двери еще с полчаса, Розалин поняла, что пора приступать к активным действиям. Но стоило ей выйти из-за колонны, как…

Вернулась мадам Арлетт. От ее расслабленности не осталось и следа. Нервно поправляя прическу, она как была, в юбке и блузке, выскочила за дверь на мороз.

Может быть, директор узнала о пропаже ученицы? Розалин решила продолжить наблюдение.

Через пару минут мадам вернулась в сопровождении интеллигентного молодого мужчины с прилизанными волосами. На его черном пальто не было ни пылинки, а идеально начищенные ботинки блестели так, что было видно даже с места Розалин.

Директор так и суетилась вокруг него.

– Пройдемте в мой кабинет, мистер Колинз! – донеслось до ушей Розалин. – Не желаете ли чашку чая?

– Я желаю скорее покончить с делом, ради которого мне пришлось тащиться через полгорода в такую рань! – процедил сквозь зубы мистер Колинз.

И они скрылись в ближайшем коридоре. Розалин не могла представить другого срочного дела, кроме исчезновения Лиз. Может быть этот человек – детектив, который будет ее разыскивать? Или ее дядя? Странно, что никто не пришел в комнату Розалин, чтобы проверить, где Лиз.

Прошмыгнув в тот же коридор, Розалин дождалась, когда мадам Арлетт и «детектив» скроются в кабинете, а затем подошла к директорской двери. Если кто-то увидит ее – она скажет, что пришла сообщить о пропаже Лиз. Но учебные классы находятся в другом крыле, и сейчас здесь не было ни души.

Розалин приложила ухо к замочной скважине.

– Садитесь, прошу вас! – голос мадам Арлетт оставался все таким же нервным.

– Это лишнее. Я не собираюсь задерживаться. Как вы понимаете, я очень занят, – ответил мистер Колинз. – Я пришел, чтобы вы не поднимали шума из-за девочки.

Розалин затаила дыхание.

– Из телефонного звонка я поняла, что… – неуверенно проблеяла директор.

– Я должен заверить вас, что сэр Уоррен лично занимается этим вопросом, но нет оснований думать, что девочка вернется.

Повисло долгое молчание. У Розалин внутри похолодело.

– Но как я объясню это ее дяде? – тонким голосом спросила мадам Арлетт.

– Да как хотите, – отрезал мистер Колинз. – Скажите, что произошел несчастный случай. Я навел справки: дядя вряд ли будет опечален.

– О Боже! Несчастный случай? – пискнула мадам. – В моей школе? Немыслимо!

– Пусть будет несчастный случай в «Надежде». Она была там. Главное: имя сэра Уоррена не должно упоминаться!

Розалин услышала достаточно! Со всех ног она бросилась бежать по коридору. Сердце лихорадочно стучало, а глаза щипали слезы.

Лиз не вернется! Об этом позаботится некий сэр Уоррен! И они хотят все свалить на несчастный случай!

***

Ворвавшись к себе в комнату, Розалин захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Взгляд ее упал на нетронутую кровать Лиз. Она утерла слезы.

Кто такой сэр Уоррен? А посетитель мадам Арлетт, мистер Колинз? Розалин это имя показалось смутно знакомым, словно она где-то читала или слышала его…

Но если в этом она была не уверена, то остальное очевидно! Лиз сама говорила, что в «Надежде» ищут, кого продать в рабство. Выходит, что мистер Колинз и сэр Уоррен – работорговцы!

А значит, Лиз жива!

***

Звонить по телефону разрешалось только после уроков. Аппарат стоял в кабинете мадам Белинды, но Розалин должна была рискнуть.

Подойдя к двери кабинета, она постучала.

Но ответа не последовало. Тогда Розалин потянула ручку и проникла в кабинет учительницы литературы.

По стенам тянулись книжные полки, а на письменном столе царил идеальный порядок. Но Розалин интересовало только одно: без дальнейших рассуждений она кинулась к телефону и набрала номер Джона.

Если ее застанет мадам Белинда, ее ждет наказание. Но сейчас это было последним, о чем беспокоилась Розалин.

Джон не брал трубку бесконечно долго, но наконец послышался его голос:

– Слушаю!

– Джон! Мне нужна твоя помощь! Срочно приезжай за мной!

– Что стряслось, мисс? – испугался Джон.

Розалин в двух словах рассказала о произошедшем.

– Ты знаешь, кто такой сэр Уоррен? – в конце спросила она.

– Ну конечно, мисс! Уильям Уоррен – это мэр Суинчестера.

– О, нет! – прошептала Розалин, чувствуя, как мурашки побежали по спине. – А мистер Колинз?

– Это же его секретарь.

– Приезжай скорее, Джон! – в волнении вскричала Розалин и положила трубку.

Нужно уходить! Она воровато оглянулась…

И столкнулась взглядом с мадам Белиндой!

Учительница стояла в дверях и, судя по полному ужаса лицу, слышала большую часть разговора. С минуту они ошарашенно смотрели друг на друга.

– Извините, мадам… – хрипло выдохнула Розалин.

Но пока она прочищала пересохшее горло, мадам Белинда пришла в себя. Так и оставив дверь открытой, она грозно двинулась к ученице.

– Что вы себе позволяете, мисс Ферроуз! – возмутилась она, поправив трубку на аппарате. – Телефоном запрещено пользоваться в учебное время! Да еще без разрешения!

Розалин не могла вымолвить ни слова, бессмысленно наблюдая за каждым движением учительницы.

– Между прочим, за подобное нарушение полагается наказание, – продолжала та, не глядя на Розалин.

Она сердито выровняла стопку бумаг на столе.

Розалин по-прежнему молчала. Если мадам Белинда слышала разговор, то поняла, что Лиз угрожает опасность. Неужели она просто закроет на это глаза и сведет дело к школьному наказанию?

– Вам запрещено сегодня покидать свою комнату! – заявила та, заставив горячую волну гнева разлиться по телу Розалин. – Я запру вас! И сообщу о ситуации мадам Арлетт!

– Она все знает, – выдавила Розалин, имея в виду ситуацию с Лиз.

Руки мадам Белинды, продолжавшие наводить порядок на столе, замерли, и она испуганно взглянула на ученицу.

– Да, она знает, что случилось с Лиз! – обрела Розалин дар речи. – Но не пойдет против мэра, а я – пойду!

На лице мадам Белинды появилось обычное надменное выражение.

– Ваша самонадеянность поражает, мисс Ферроуз! – произнесла она. – Но ни к чему хорошему не приведет!

И, не дав Розалин возможности ответить ей гневной тирадой про жалких трусов – учителей, продолжила немного мягче:

– Я не могу позволить вам вмешиваться в это. Я запру вас для вашего же блага. Вы всего лишь школьница, мисс Ферроуз!

Она указала на дверь.

– Идемте!

Но Розалин не собиралась сидеть взаперти, когда Лиз нужна помощь! Она вытащила из кармана револьвер и направила на учительницу.

– Вы останетесь здесь, а я пойду куда мне угодно, – твердо сказала она.

При виде оружия лицо мадам Белинды вытянулось. Она сорвалась с места и, пробежав мимо Розалин, захлопнула дверь.

– С ума сошли, мисс Ферроуз? – прошипела она. – Если кто-то увидит…

Но Розалин не опускала револьвер.

Мадам Белинда обреченно смотрела на нее.

– Вы думаете, что умнее взрослых, потому что у вас есть оружие? Что с ним сможете противостоять человеку, который держит в страхе весь город? Сэр Уоррен опасен! Его так легко не напугать!

– Просто дайте пройти! – велела Розалин.

– Вы окажетесь там же, где мисс Браун, поймите! – не сдавалась учительница.

– Мне все равно! Я не могу бросить ее в беде! – заявила Розалин, чувствуя, что вся дрожит. – Если у меня есть хоть крошечный шанс, я должна его использовать!

Воцарилось молчание. Мадам Белинда долго смотрела на нее, а потом сказала:

– В сквере за кустами шиповника в школьной ограде есть лаз. Ты можешь выбраться там.

От удивления, что поборнице дисциплины известен их тайный ход, Розалин едва не уронила револьвер.

– Я скрою твое отсутствие до конца дня, так что, если передумаешь… – продолжала учительница.

Розалин быстро спрятала револьвер в карман.

– Спасибо, мадам! – искренне сказала она.

Мадам Белинда опустила глаза и отошла от двери. Уже очутившись в коридоре, Розалин услышала ее тихий голос:

– Они быстро на мне поставили крест…

Розалин побежала за своим пальто, а фраза крутилась в голове навязчивым эхо. И только у школьной ограды она поняла, что мадам Белинда цитировала Киплинга:

Они быстро на мне поставили крест,

в первый день, первой пулей в лоб.

Дети любят в театре вскакивать с мест,

я забыл, что это – окоп.

По спине Розалин побежали мурашки.

Глава 6. Особняк «Виктория»

Дом сэра Уоррена располагался в самом центре города. В сумерках большой старинный особняк с белыми колоннами и лепниной у входа выглядел красиво и загадочно. Перед ним за воротами виднелся выключенный на зиму фонтан и квадратно подстриженная живая изгородь, припорошенная снегом. Подобные дома были весьма популярны в прошлом веке. Название тоже осталось с тех времен – «Виктория».

Задумчиво глядя на «Викторию» из окна автомобиля, Розалин старалась унять волнение.

– Он вряд ли нас примет, – заметил Джон, сидящий за рулем, рядом с ней.

– Мы должны попытаться! – сказала Розалин, оторвавшись от созерцания особняка. – Нужно вытащить Лиз!

Пока они ехали из школы, то успели обсудить дальнейшие действия. Джон предложил сперва разведать обстановку, а Розалин – нанести для этого визит мэру.

– Что ты знаешь о нем? – спросила Розалин.

– У сэра Уоррена несколько фирм по всему Лэмпширу, – отозвался телохранитель. – Он любит дорогие автомобили и сигары. С женой он давно не живет, но обеспечивает ее. В обмен она изредка присутствует на официальных мероприятиях. Его сын учится в Ларварде второй год.

– Ну, а если копнуть глубже? – не унималась Розалин. – Что насчет его связи с работорговцами?

Джон вздохнул.

– Вы должны понять, мисс…

– Хватит, Джон! – зло перебила Розалин, ощутив в его голосе очередную порцию фальши. – Я знаю, что ты скрываешь от меня сведения о работорговле! Если ты собираешься продолжать в том же духе, то я пойду к мэру одна! Говори начистоту!

Пальцы Джона сжали руль так, что он, казалось, сейчас треснет.

– Если начистоту, то я считаю, что вы зря приехали в Суинчестер, мисс, – глухо произнес телохранитель. – Я слишком долго прожил в спокойном Ньювасле и забыл, каково посвятить чему-то всю жизнь, зная, что твоей единственной наградой будет смерть. Если бы я помнил, то ни за что не позволил бы вам отправиться сюда.

– Ты забываешься, Джон! – возмутилась Розалин. – Ты работаешь на меня, и не тебе решать, куда я поеду и что буду делать!

– Я знаю, мисс, – тихо проговорил он. – Но я бы поговорил с вашим отцом… сделал бы все возможное…

У Розалин защипало в глазах.

– Тогда уходи! – вскричала она. – Ты не обязан в этом участвовать! Я тебя увольняю!

Джон повернул к ней испуганное лицо.

– Нет-нет, мисс! Я вас не брошу! Я лишь пытаюсь оградить вас от опасности! Это моя работа! Я отвечаю за вашу жизнь!

– Я сама отвечаю за свою жизнь! – заявила Розалин. – Я думала, что ты будешь мне помогать! А ты… ты…

От гнева слова застряли в горле.

– Мисс, – мягко проговорил Джон. – Вы не знаете, во что собираетесь влезть.

– Предатель! – выпалила Розалин и, дернув ручку двери, распахнула ее.

– Постойте, мисс! – телохранитель крепко схватил ее за плечо и усадил на место.

Розалин сверлила его злым взглядом, но не сопротивлялась.

– Если я скажу, что это больше не повторится, вы поверите мне? – спросил он. – Если я расскажу вам все, что узнал?

Проклиная свое благоразумие, Розалин закусила губу и захлопнула дверь.

– Рассказывай! – велела она.

– Сэр Уоррен действительно работорговец, – сказал Джон. – Он проводит аукционы для местных богачей два раза в год. И следующий будет на Рождество.

– И все об этом знают? – задохнулась от возмущения Розалин. – И просто делают вид, что все нормально?

– Конечно же, нет! Аукционы держатся в секрете. Их посещает элита: Эстер, Корнштейн, Коулман и прочие. В их руках весь округ, они могут себе это позволить.

– А как же полиция?.. – начала Розалин, а потом вспомнила ночные патрули в поисках беглых рабов.

Джон вздохнул.

– Здесь все иначе, чем у вас дома, мисс. Простые люди делают вид, что верят, будто люди с клеймом – преступники. А если кого-то это объяснение не устраивает – с ним расправляются. Полиция полностью подчиняется сэру Уоррену. Официально рабство запрещено, но неофициально за укрывательство беглых рабов следует суровое наказание. Вплоть до такого же клейма. Никто не хочет подставляться.

Розалин чувствовала, что ей трудно дышать.

– Просто какое-то Средневековье! – пробормотала она.

Джон горько усмехнулся.

– Никто не приковывает их цепями к галерам и не бьет кнутом! Здесь рабы – бесплатная рабочая сила. И многих из них все устраивает: есть еда, кров и постоянная работа. Думаешь их жизнь хуже, чем у рабочих на заводах, которые плавят сталь по шестнадцать часов в день?

Розалин подняла на него взгляд:

– А как же личная свобода?

– Это зыбкое понятие. Я вот свободный человек, но с моей работой я не видел семью уже два года.

– У тебя есть семья? – Розалин была в шоке.

– Да, мисс, – улыбнулся ее изумленному лицу Джон. – Мой сын всего на год младше вас.

– Но ты никогда… Я и понятия не имела!

Розалин пыталась представить Джона с семьей и не смогла. Он всегда был рядом с ней, он знал отца еще со времен «Экскалибура». Когда он мог бы завести семью? Он даже ночевал в доме мэра!

– Забудьте, что я сказал, мисс, – нахмурился телохранитель. – Никто не должен об этом знать.

– Но почему, Джон? – воскликнула Розалин. – Если бы я знала, то чаще давала бы тебе выходные!

– Мне не нужны выходные, мисс. Моя работа – оберегать вас, никто не должен знать о моих слабостях, иначе их можно использовать против меня, а значит, и против вас.

Розалин обдумывала эту информацию.

– Почему ты говоришь мне все это, Джон? Ты всерьез оправдываешь рабство?

– Нет, мисс. Я оправдываю людей, которые, в отличие от ваших родителей, не стали бросаться на амбразуру. Вы тоже можете выбрать нормальную жизнь, что бы вам там ни приснилось. Вы ничего никому не должны!

Он чуть наклонился к ней:

– Пойми, Роззи, если ты влезешь в это, пути назад уже не будет.

Розалин смотрела на него во все глаза. Джон никогда не называл ее «Роззи». Она поняла, как он переживает за нее.

Но на одну короткую секунду она представила, что они просто уедут отсюда. Она вернется в школу, а может быть, и домой к отцу. Со временем она смирится с тем, что не смогла помочь Лиз, забудет о дружбе с ней… Забудет обо всех историях, которые она рассказывала, об их вылазках в город, о том, что Лиз, добрая и честная Лиз, осталась совсем одна в особняке сэра Уоррена на растерзание людям вроде прилизанного мистера Колинза… От одной мысли об этом сердце Розалин до боли сжалось. Это просто невыносимо!

Решительно тряхнув головой, она сказала:

– Поздно, Джон. У них Лиз. А значит, я уже влезла в это! Я ее не брошу! Ты пойдешь со мной?

Пристально вглядываясь в ее лицо, Джон молчал несколько секунд, словно подыскивал еще какие-нибудь слова, чтобы ее отговорить. Но, видимо, так и не нашел.

– Никогда больше не смейте у меня такое спрашивать! – наконец проговорил он и потянулся на заднее сидение за черной шляпой-котелком. – Револьвер заряжен, мисс?

Розалин кивнула и открыла дверь.

Напрасно Джон боялся, что мэр не захочет их принять. Видимо, сэр Уоррен заинтересовался необычными посетителями.

Дворецкий проводил их в богато обставленную гостиную, где сэр Уоррен, невысокий полный мужчина с опухшим лицом, курил сигару, сидя в мягком кресле.

– Добрый вечер, сэр! – сказал Джон.

– И вам добрый вечер, – мэр внимательно разглядывал гостей. – Какое дело привело вас ко мне в столь поздний час?

Его взгляд остановился на Джоне.

– Простите, что мы вас побеспокоили, – начал тот, вертя в руках свой котелок. – Моя дочь рассказала, что в школе «Вариотт» пропала ученица, ее одноклассница. Мы пришли просить вас заняться этим делом лично.

– Я знаю эту школу, – отозвался сэр Уоррен. – Уверен, учителя уже обратились в полицию и делают все возможное, чтобы найти девочку.

Он затянулся сигарой и добавил:

– Если конечно, она хочет, чтобы ее нашли.

– Что вы имеете в виду? – сделал глуповатое лицо Джон.

Запах дыма свербел у Розалин в носу. Она с трудом сдерживалась, чтобы не влезть в беседу. Непривычно было доверить Джону говорить за нее. В доме отца она самостоятельно общалась с людьми куда более высокого положения, чем сэр Уоррен.

– Юные девушки бывают слишком романтичны и доверчивы, – протянул мэр. – Возможно, что она убежала с джентльменом в надежде выйти замуж.

Тут Розалин не удержалась.

– Она совсем не такая, сэр! – воскликнула она. – Это на нее не похоже!

– Ну, разумеется, – понимающе улыбнулся сэр Уоррен.

Джон кинул на Розалин притворный «как ты себя ведешь»-взгляд и сказал:

– Сэр, директор даже не думает обращаться в полицию! Поэтому я и пришел к вам…

– Так может быть, директору известно больше вашего? – перебил его сэр Уоррен, начиная раздражаться. – Не думаю, что здесь требуется мое вмешательство.

Видимо, он ожидал более интересного разговора. Встав с кресла, сэр Уоррен направился к камину, всем своим видом давая понять, что аудиенция окончена.

И Розалин пошла ва-банк.

– Вы хотите представить это дело как несчастный случай, – выпалила она. – Но я была там и все знаю! Я знаю, что Элизабет Браун находится у вас!

Сэр Уоррен взглянул на нее, но его лицо осталось бесстрастным.

– Опрометчиво бросаться такими обвинениями, юная леди! – невозмутимо сказал он. – Вашему отцу должно быть стыдно за вас!

Джон хотел что-то сказать, но мэр его опередил.

– Думаю, вам пора. Мое приемное время давно закончилось.

Он неторопливо поворошил кочергой угли в камине.

Но Розалин не была готова проиграть.

– Я никуда не уйду! – в отчаянии заявила она. – Пока вы не отпустите Лиз или хотя бы не дадите мне с ней поговорить!

Джон пытался взять ее за руку, чтобы увести, но Розалин ловко увернулась.

– Я не собираюсь это выслушивать! – скривился сэр Уоррен.

Он взял с полки над камином колокольчик и позвонил.

В зал вошли двое людей в болотно-зеленой военной форме, у каждого на поясе висела внушительная кобура.

– Как я уже сказал, вам пора, – лениво махнул рукой мэр.

Джон взял Розалин за плечи.

– Простите, сэр, моя дочь не в себе, – лепетал он. – Уверен, она не хотела сказать ничего подобного…

Телохранитель увлекал ее к выходу, а за ними следовали солдаты Уоррена.

Только оказавшись за воротами, Джон отпустил ее.

– Прости, Джон, – тихо сказала Розалин, всхлипнув. – Я боюсь за Лиз!

– И не зря. Уверен, что она у него! – шепнул Джон, покосившись в сторону особняка.

– Что? – подняла лицо Розалин.

– Садись в машину! За нами наблюдают.

Розалин заняла место рядом с Джоном, и автомобиль медленно покатил к «Мэрибель».

– Ты, конечно, вела себя очень глупо, – сказал Джон. – Но Уоррен занервничал, когда ты упомянула, что все видела. Он знает, где она!

– Занервничал? – удивилась Розалин. – Но я ничего не заметила!

– Ты была слишком занята своими эмоциями. Тут нужен трезвый ум и некоторый опыт.

– Тогда нам нужно влезть в дом сэра Уоррена!

Она думала, что Джон снова станет ее отговаривать. Но, к ее удивлению, он кивнул.

– Только сперва нужно подготовиться.

***

Вернуться в школу для Розалин было немыслимо, и Джон привез ее в гостиницу. Ему пришлось выслушать по телефону целую речь директора о безответственности Розалин, уехавшей без предупреждения. Только после этого ему представилась возможность сказать, что ее не будет несколько дней из-за «разыгравшихся нервов».

Весь следующий день они продумывали операцию. Розалин сходила в городскую библиотеку и нашла план особняка, похожего на «Викторию». Согласно плану, в подобном доме был большой подвал для хранения продуктов, состоящий из двух комнат.

– Возможно, он держит ее в любом другом месте, но для начала проверим эти кладовые, – говорил Джон, водя пальцем по перерисованному Розалин плану. – Если ее там нет, придется незаметно отступить и предпринять другую попытку позже. Сейчас для нас главное – не быть замеченными.

Розалин подняла глаза от листка и увидела ползущего по стене таракана. Едва задумавшись, что делает, она сняла туфлю и прихлопнула его. «Есть ли тараканы в подвале сэра Уоррена, где сидит Лиз?» – мелькнула мысль. Брезгливость и высокомерие отступили при мыслях о положении подруги. Ни тараканами, ни охраной, ни высоким положением мэра Розалин было не напугать.

***

Глубокой ночью взятый Джоном напрокат автомобиль подъехал к улице, параллельной той, где стоял особняк Уоррена.

Дальше Розалин и Джон пошли пешком. Розалин предлагала раздобыть для нее брюки, чтобы иметь большую свободу движений, но Джон сказал, что, если она будет похожа на девочку, то вызовет меньше подозрений. В случае проблем все внимание должно быть приковано к нему.

«Викторию» окружала ограда с каменными столбами, пространство между которыми заполняла решетка с острыми пиками наверху. Джон подсадил Розалин, чтобы она взобралась на один из столбов, а затем привязала к резной верхушке веревку.

Руки у нее вспотели, и спускаться, держась за веревку и упираясь в каменный столб ногами, было сложнее, чем она думала. Каждую секунду Розалин казалось, что ладонь сейчас соскользнет. И в следующую секунду тоже… Но все же она успешно приземлилась в сугроб.

Осторожно перекинув веревку Джону, она ждала, когда то же самое проделает он. Сердце натужно стучало. Розалин оглянулась на дом. Ни в одном окне не горел свет, и она надеялась, что сэр Уоррен и его прислуга мирно спят.

Наконец Джон тоже оказался по эту сторону забора и сделал ей знак двигаться за ним.

Осторожно подобравшись к самой стене здания, они принялись красться под окнами. Джон объяснял ей, что так их труднее заметить из дома.

У двери черного хода Джон остановился. Повозившись с отмычкой, он отпер дверь, и они проникли в дом. Небольшой коридор вел к кухне, но взломщики прошмыгнули мимо.

Ткнув Розалин в плечо, Джон указал на следующую дверь, где по плану была лестница в подвал.

Он первым двинулся по ней во тьме. Розалин старалась не отставать. Радовало, что ступени не скрипели. Розалин заметила, что они не деревянные, а каменные.

Спуск окончился перед двумя дверями. Джон дернул ручку одной из них. Заперто.

– Наверное, она там, – выдохнула Розалин.

– Проверь вторую, – шепнул в ответ Джон.

Потянув на себя вторую дверь, Розалин с удивлением ощутила, что она открывается. Их глазам предстал каменный коридор, заворачивающий за угол. Над дверью неярко горела газовая лампа.

– Что это? – спросила Розалин.

Она услышала, как Джон вынул оружие.

– Я первый.

Опередив ее, он двинулся по коридору с револьвером наготове. Розалин тоже достала свой из внутреннего кармана пальто и последовала за телохранителем.

Джон заглянул за угол и грубо выругался сквозь зубы. Розалин повторила его движение, не дожидаясь объяснений.

Прежде, чем Джон втащил ее обратно, она увидела в свете ламп длинный и широкий каменный коридор с дверями по обеим сторонам.

– Это же настоящая тюрьма! – с ужасом прошептала она.

– Тссс! – прижал ее к стене Джон. – Там охрана! Нужно убираться отсюда!

Охрану Розалин заметить не успела.

– А как же Лиз? – спросила она.

Джон снова чуть слышно выругался. Отпустив Розалин, он выглянул снова.

– Охранник один, – обернувшись к ней, бросил он. – Похоже, он спит.

Нахмурившись, Джон напряженно раздумывал, а Розалин смотрела на него умоляющим взглядом. Они так близки к освобождению Лиз!

– Хорошо, – наконец промолвил он, принимаясь снимать пальто. – Рискнем. Я проберусь и оглушу охранника. А ты стой здесь и смотри, чтобы никто не спустился сверху.

Она кивнула.

– Я подам знак, когда найду ключи, – продолжал телохранитель и бросил пальто на пол. – И будем искать камеру Лиз. Но если что-то пойдет не так – беги! Без меня! Ты поняла?