Иллюзия свободы

Покинув библиотеку, я двинулась дальше по коридору, рассматривая фотографии на стене. На первых фотографиях изображена молодая пара. Дальше, эта же пара, но уже с маленьким ребёнком. Следующие фото были с историей роста маленькой рыжей девочки. Я ещё раз посмотрела на улыбающуюся девочку, что-то в ней мне было знакомо, может, где-нибудь видела её, город ведь небольшой.

Приблизившись к повороту, я аккуратно выглянула из-за угла, через пару метров начиналась кухня. Посередине за столом, спиной ко мне сидела длинноволосая рыжая девушка, предположу, что она ребёнок с фото, только намного старше. А рядом с ней в профиль сидел светловолосый мужчина, почти не отличающийся от тех фото в коридорах, разве что пару морщинок появилось. Мужчина что-то смотрел в планшете и пил кофе. Где-то в глубине кухни, не в моём поле зрения, гремели посудой.

– Дорогая, налей ещё одну чашку кофе для нашей гостьи. – Моё сердце пропустило удар, меня раскрыли, даже не повернув в мою сторону голову. – Евгения Максимовна, не стойте там, а присоединяйтесь к нам.

Неуверенными шагами я вышла из своего укрытия, мужчина повернулся ко мне и поприветствовал меня дружелюбной улыбкой. Женщина, которую до этого не было видно, уже поставила на стол кружку ароматного кофе и тарелку с вафлями, политыми сиропом. Хозяйка дома носила кучерявую каштановую копну волос, имела серый цвет глаз, обладала спортивным телосложением, на вид лет сорока пяти, может, больше, и также была знакома мне по всё тем же фото в коридоре.

– Проходи, не стесняйся. Знаю, ты предпочитаешь чёрный чай, но, мне кажется, сейчас тебе нужен крепкий кофе, чтоб взбодриться.

– Эм… Спасибо. – От запаха вкусной еды я почувствовала, как мой желудок свело. Обойдя стол, я села на предоставленное мне место, игнорируя резкую боль на внутренних сторонах моих бёдер, и только потом взглянула на рыжую девушку напротив меня. – Лиза?

– Доброе утро, Евгения Максимовна, рада вас видеть. – По лицу девушки было видно, что её забавляет моё удивление. – И кстати, я подготовила доклад о древнеегипетским богам.

– Но… Что ты здесь делаешь? Или что я здесь делаю? И что вообще здесь происходит? – Я совсем запуталась. Лиза была моей ученицей из выпускного класса, одной из лучших учениц, ну, по крайней мере, по моему предмету. Она всегда была готова, всегда делала доклады, участвовала в мероприятиях и ни разу не пропустила факультативные занятия.

– На самом деле меня зовут не Лиза, а Карина Филатова и я уже окончила школу три года тому назад, правда, это была не совсем обычная школа.

– Карина, не раскрывай, пожалуйста, все наши карты, ты же помнишь, что нам запретили все рассказывать. – Мужчина с укором взглянул на рыжеволосую.

– А я всё и не рассказываю.

– И всё же, Евгения всё узнает, но не от нас. – После он протянул мне руку и представился:

– Я Семён Петрович, можно просто Семён, – обменявшись рукопожатиями, мужчина продолжил, – а эта прекрасная женщина у плиты, моя жена Ирина Геннадьевна.

– Приятно познакомится, милая, и можно тоже просто Ира. Попробуй вафли, пока они совсем не остыли.

Так, вопросы можно задавать и, поглощая завтрак, только от одной мысли, что я последний раз ела… А кстати, когда я последний раз ела?

– Как долго я здесь пребываю? Хотя бы это вы мне сказать можете?

– После операции ты почти два дня проспала. По словам Киры Юрьевны, ты очнулась вчера вечером.

Получается последний раз в мой желудок попадала еда больше пяти дней назад, от этого осознания у меня закружилась голова.

– Где Владимир Владимирович? Он только что был внизу у меня. – Судя по звукам, в доме больше никого, кроме нас, нет.

– Он в гостевом домике. Позже, когда твои раны немного подживут, Карина проведёт тебе экскурсию. А пока будет лучше, чтоб твой врач не знала о твоём побеге из палаты. – Легонько потрепав меня по здоровому плечу, Ира села рядом.

– Почему, так называемая моя палата, находится в подвале?

– Ну как тебе сказать. Обычно в домах простых семей нет оборудованных операционных и так называемых палат. Было бы подозрительно, если это всё находилось, например, между кухней и библиотекой, ты так не считаешь? – Теперь я знаю, что за дверь напротив моих покоев, странно, что я не заглянула туда.

– Зачем вам вообще всё это? И кем вы являетесь? Почему ты, Карина, притворялась моей ученицей два с половиной года? – Раздражение вновь начало разгораться. Такое ощущение, что я оказалась в каком-то шпионском фильме.

– Мы здесь по просьбе твоего дяди. Главное условие, с которым Константин согласился работать – это твоя круглосуточная охрана. Рядом с тобой всегда кто-то находился, но это до́лжно было выглядеть как обычное твоё окружение. – Вместо Карины ответил Семён.

– Ну если Лизу, то есть Карину, я видела почти каждый день, то вас я что-то не припомню.

– О, милая, а ты и не должна была нас видеть. Однако несколько раз мы встречались, например, на родительских собраниях Лизы. А вместе с Семёном ты как-то работала на субботнике школы, вы загружали листья в трактор. – Я посмотрела на мужчину, пытаясь его вспомнить. Круглое лицо, ямочки на щеках, зелёные глаза, крупный. Без успехов. В нашей школе субботники были чуть ли не каждый месяц, и родители учеников всегда помогали на них. Плюс моя необщительность, из-за которой я не обращала ни на кого внимание.

– В общем, вы за мной следили.

– Сразу хочу предупредить, камеры в твоей квартире ставил сам Костя. – С хитрым блеском в глазах и, сдерживая улыбку, подразнила Карина.

– Что? Камеры? Вот чёрт! – Господи, что я вытворяла дома, думая, что меня никто не видит. – И где они установлены?

– В каждом углу твоей квартиры. – Девушка больше не сдерживала свою ехидную улыбку.

– Не слушай её, камеры стоят в прихожей, кухне и спальне. Камеры стоят в основном так, чтоб были видны двери и окна. – Попыталась успокоить меня Ирина.

– Но мы всё равно много чего интересного видели, больше всего мне нравятся твои дикие танцы.

– Знаешь, в роли Лизы, ты мне больше нравишься.

– Простите Евгения Максимовна, – она опустила голову и сделала раскаявшееся лицо, – я больше так не буду.

– И я должна поверить в этот фарс? – Моя бывшая ученица рассмеялась и встала из-за стола.

– Мам, пап, я в школу.

– Пожалуйста, скажите мне, что она на самом деле не ваша дочь? – Родители обменялись понимающими взглядами.

– Нет, наша семья – это легенда, правдивым здесь является только наш брак с Семёном. Но мы давно её знаем, она практически выросла на наших глазах. Она самый неуправляемый агент в нашей организации, но также она самая молодая, и поэтому её привлекли к этому заданию.

– Я здесь, зачем всё ещё ходить в школу?

– Это на случай если тебя там будут искать. Мы должны быть готовы ко всему. От тебя так просто не отстанут, по крайней мере, пока не получат желаемое, но после этого ты вряд ли останешься в живых. – Заметив мой задумчивый взгляд, Семён поспешил добавить. – Не переживай, наши люди работают над этим. Ребята все выяснят и устранят угрозу.

– А что с моей работой? Я уже должна была выйти из отпуска.

– Кира Юрьевна от имени твоего лечащего врача отправила в школу справку о твоей вре́менной нетрудоспособности. И, кстати, говоря о Кире, тебе пора вернуться в палату, иначе доктор будет в ярости. Пошли я тебя провожу. – Ира помогла мне встать, и мы вместе вышли из комнаты. – Ты любишь читать, может, выберешь себе книгу, чтоб скоротать время?

– Было бы неплохо.

Ненадолго заглянув в библиотеку, я уже с книгой в руках спускалась по лестнице. Ирина Геннадьевна шла за мной, готовая поддержать меня в случае чего. Уложив меня в постель и укрыв одеялом, женщина вновь обратилась ко мне:

– Чуть позже к тебе придёт Кира, проверить и ещё раз обработать раны. А после осмотра я принесу тебе обед, есть какие-нибудь пожелания?

– Хочу огромный стейк и жареную картошку. – Мой звериный голод вызвал улыбку у хозяйки дома.

– Ты как мой муж, много мяса не бывает.

– Спасибо вам за заботу. – Тихо проговорила я, но была услышана.

– Тут не за что благодарить, дорогая. Эта наша работа. – С грустью в глазах она продолжила. – Твой дядя был хорошим человеком, и все мы его уважали. Мы не успели помочь Константину, но защитить тебя – это наш долг. А теперь отдыхай, за последнее время на тебя свалилось слишком многое.

Я осталась одна в комнате. От полученной информации в моей голове появилось ещё больше вопросов. Оставив попытки разобраться в сложившейся ситуации, по крайней мере, до тех пор, пока не появится больше све́дений, я взглянула на книгу. На обложке золотыми буквами сверкало название и автор. Я её уже несколько раз читала, но от этого она не стала менее интересной для меня, люблю детское фэнтези. Подложив подушку под грудь, я открыла книгу на первой главе. Погрузившись в сказочный мир, время и окружающие меня проблемы, растворились. Книга стала лучшим моим лекарством.

За чтением меня и застала доктор. Без приветствия она сразу откинула одеяло с моей спины и помогла мне сесть. Я также молча наблюдала за тем, как женщина снимает с меня повязки и ощупывает раны.

– Хорошее заживление. Плечо можно сегодня зашивать, рана чистая. Я подготовлю операционную, а Ирина Геннадьевна займётся тобой. – Что-то записывая в карту, Кира Юрьевна добавила, – и, кажется, я предупреждала, чтоб ты соблюдала максимальную неподвижность, а не бегала по дому.

– С чего вы решили, что я куда-то ходила? – Сомневаюсь, что кто-то меня сдал.

– На твоих штанах, побелка со стен на лестнице, ведущей вверх. – Опустив взгляд на свои ноги, я увидела белый след на левом бедре. Я даже не заметила, как зацепила стену.

– Упс…

Наш разговор прервала Ирина, появившаяся в дверях со стопкой чистой одежды и белыми пушистыми тапочками. Далее мои раны были обработаны и перевязаны, кроме, конечно, плеча.

На протяжении всей операции доктор не проронила ни слова. Рядом с врачом мне немного не по себе, она холодная и неразговорчивая. Моё плечо было обезболено, и в тишине я погрузилась в сон, на этот раз без кошмаров.

***

Проснулась я с чувством дежавю: опять я лежу на животе, опять под капельницей, но уже в знакомой мне палате.

– Евгения Максимовна, надеюсь в этот раз вы дождетесь, пока капельница закончится, прежде чем вырвать её. – И опять же от неожиданности я чуть не соскочила с кровати, повернув голову, я увидела Киру Юрьевну. – Я приду завтра проверить вас.

С этими словами женщина покинула помещение, а я обратила внимание на тумбочку рядом с кроватью. На ней стоял поднос с крышкой и сложенный лист бумаги, раскрыв его, я прочла записку:

«Надеюсь твой обед не сильно остынет к тому времени, когда ты проснёшься. Если будешь хорошо себя чувствовать, ждём тебя на ужин. Ужин в семь часов вечера. Чтоб тебе легче было ориентироваться во времени, в тумбочке лежат часы.» И подпись, Ира.

Улыбнувшись, я открыла крышку и с наслаждением втянула запахи ароматного сочного стейка и жареной картошки. Забыв о куче швов на моём теле, я со скоростью только что вылупившейся черепахи, спешащей в воды океана, подобралась к еде.

Вечером я поднялась, застав всю «семью» в сборе на кухне. Карина с Семёном что-то обсуждали, но при моём явлении замолчали. На столе было накрыто на четверых человек, значит, меня ждали.

– Рады тебя видеть, – поприветствовал меня глава семейства, – присаживайся.

– Какие новости в школе? – обратилась я к рыжей девушке.

– С того дня, как мы тебя спасли, возле школы постоянно дежурит машина, на случай, если ты появишься на работе.

– Похожие машины стоят и возле твоего дома, и дома Константина. – Добавил Семён.

– Я записала номерные знаки, и мы пробили их по базе…

– И все эти три машины зарегистрированы на одну фирму…

– На фирму, на которую нет никакой информации, никаких документов и никакого адреса…

– А говоря проще, её вообще не существует…

– И название фирмы – «Нимфадора»? – Решила и я поучаствовать в словесном пинг-понге между Семёном и Кариной.

– Да, та же самая компания, что и купившая подземную парковку, где тебя держали.

– В общем, пока они следят за всеми местами, где ты можешь появиться, мы следим за ними. Рано или поздно они приведут нас куда-нибудь.

– Так, давайте отложим этот разговор и приступим к ужину! – Со строгими нотками в голосе Ирина прекратила наш диалог.

– Да, мам, никаких разговоров о работе за едой. – Младшая девушка растягивает слова, подперев левой рукой щеку, и в довершение всего этого, скучающий взгляд направленный снизу вверх, на так называемую маму.

– Не паясничай и убери локти со стола.

Я была не очень голодна, но при виде всех яств, расставленных на столе, у меня появилось желание попробовать всё, даже если я лопну при этом. Я наложила себе картофельное пюре с куриными ножками и салат с крабовым мясом.

К концу ужина мне так и не удалось всё попробовать, от количества съеденного, мне было трудно дышать. Появилось ощущение, будто сидишь за праздничным столом, будто последних событий вовсе и не было.

– Господи, столько есть нельзя, – со стонами призналась я, – но всё было настолько вкусно, что оторваться просто нереально. Если вы всегда так готовите, то я скоро превращусь в колобка.

– Тебе это не грозит, дорогая. Как только ты немного поправишься, Семён тебя затащит в спортивный зал. – Мужчина подмигнул мне после слов жены. – Но мне приятны твои хвалебные слова, спасибо.

– Мне нужно беспокоится о спортзале? – Что-то мне не понравился хищный взгляд моего будущего тренера.

– Ещё как! – И опять эта издевательская ухмылка на лице. – Семёну стало скучно гонять только нас с Ирой, и он жаждет свежей крови. Видишь ли, до того как получить задание по твоей охране, он был инструктором новобранцев.

– Не пугайте мне Женю, а то она сбежит до начала наших занятий. – Мужчина повернулся ко мне и добавил уже более серьёзным тоном. – Костя постарался, чтоб ты была обучена основам самообороны, но ты давно уже не тренировалась, и мне бы хотелось посмотреть, на что ты способна. И в свете последних событий я хочу, чтоб ты была готова ко всему. Хоть мы и следили за тобой всё время, мы упустили тебя, что привело к твоему теперешнему состоянию. Это мы виноваты, что тебя похитили, мы не справились со своей задачей.

На кухне воцарилась тишина, даже Карина виновато отвела взгляд в сторону. Эти люди действительно винили себя в том, что со мной произошло. Мне захотелось заверить их, что это не их ви́на, но тут у меня в голове что-то щёлкнуло.

– Вы всё время за мной следили?

– Да, за тобой всегда кто-нибудь из нас ходил. Иногда к этой работе привлекали других агентов, но в основном мы втроём обеспечивали твою безопасность.

– Кто в тот день был со мной?

– Я. – Семён посмотрел на меня и со вздохом продолжил, – камеры стоят только в твоей квартире, в доме Кости их не было, и мы понятия не имели, что там происходит. Пока ты находилась в квартире, я ждал тебя на улице. После я услышал выстрел и пару секунд позже, ты выбегаешь из подъезда, а за тобой трое мужчин. Я кинулся им наперерез и смог их ненадолго задержать, прежде чем меня оглушили. В своё оправдание могу сказать: я думал, что их было трое, и не заметил четвёртого, появившегося у меня за спиной.

– Мы всегда находимся на связи, поэтому я сразу кинулась на твои поиски. Почти одновременно с твоим звонком следователю Летяго, я отследила твой телефон. Карина была в школе, и мы не могли рисковать её прикрытием, оно ещё нам нужно. Поэтому Летяго отправился на твои поиски со своими ребятами. К сожалению, твои похитители опередили нас, видимо, они тоже отследили твой телефон.

– Так вы хакер? – Я долго пыталась понять, как такая хрупкая и добрая женщина замешана в этом. Мне трудно представить её с оружием в руках или дерущейся. И моя догадка привела меня в лёгкий шок: Ирина выглядит как заботливая домохозяйка. Внешность бывает обманчивой.

– Я предпочитаю, когда меня называют программистом…

– Мне казалось, я отдал приказ о неразглашении каких-либо данных!

На входе в кухню появился высокий, крепкого сложения, смуглый мужчина, короткие волосы которого уже тронула седина. Прямая осанка, уверенный взгляд и в довершение внешнего облика чёрный классический дорого́й костюм с белоснежной рубашкой и галстуком в тон пиджака. При его виде домочадцы резко встали из-за стола, почувствовал неловкость я поспешила также оказаться на ногах.

– Вячеслав… – Но мужчина не дал договорить Семёну, подняв руку и призвав к молчанию.

– Я ожидал от Филатовой подобного, но не от вас, Семён Петрович и Ирина Геннадьевна. Вы вообще не должны были говорить с Евгенией Максимовной. – Все трое вышеупомянутые стойко выдерживали взгляд начальника, их лица застыли, никаких эмоций во взгляде или мимике. – Евгения, прошу за мной.

Мужчина повернулся и пошёл в коридор, я посмотрела на рядом стоя́щих людей с сомнением. Ира доверительно кивнула мне, а Семён хлопнул по плечу, забыв про огнестрел, и поспешил извиниться после моего протестующего шипения. Я поспешила догнать только что вышедшего человека, он ждал меня в открытой библиотеке.

– Евгения, меня зовут Вячеслав Васильевич Колоцей – директор ОРБ, присаживайтесь, – он указал мне на диван и закрыл дверь, – прежде чем мы начнём наш разговор, я хочу сразу предупредить: всё услышанное вами здесь, должно остаться в этих стенах. Это понятно?

– Да.

– Хорошо. Я начну с самого начала. Семнадцать лет назад два моих агента начали работу над очень важным проектом. Этот проект должен был перевернуть весь мир, должен был стать бо́льшим шагом в развитии человечества. Они разработали программу, а точнее, искусственный интеллект с безграничными возможностями. Однако программа была неуправляемой, ей были чужды любые общечеловеческие ценности, и она действовала в своих интересах. Надо было решить эту проблему, запрограммировать или научить, что такое хорошо и что такое плохо, показать систему аксиологических максим. Но и после этого программа делила мир только на чёрное и белое. К сожалению, нет ни одного человека, который хоть бы раз в жизни не ошибся, и по логике компьютера мы все должны быть подвержены истреблению. Мои люди пытались решить эту проблему. И на протяжении пяти лет кропотливой работы им, наконец, удалось найти все ответы. К несчастью, всех агентов, работающих над этим делом, убили, а все их разработки пропали. Нет, искусственный интеллект у нас остался, но мы не можем его использовать, нам не хватает пропавших документов. В них все ответы. – Колоцей ненадолго замолчал, а я, наконец, поняла, что за папка хранилась в сейфе Кости. Но откуда она у него? – Женя, агенты, которые работали над этой программой – это Марфа и Максим Лыскович, твои родители.

– Но этого не может быть: мой отец был простым айтишником, а мать – биологом. И их никто не убивал, они погибли в автокатастрофе.

– Да, твой отец был айтишником, а мама – биологом, но отнюдь не простыми. Они были лучшими в своих областях. В нашу организацию их завербовали ещё до твоего рождения, более того, они познакомились, будучи уже нашими агентами. Твои родители погибли двенадцать лет назад, но автокатастрофа была легендой. На самом деле они были застрелены во время нападения на один из наших засекреченных объектов. Все люди, находящиеся в тот момент на объекте, были устранены, а сам штаб уничтожен, и мы до сих пор не знаем, кто организовал это нападение. Мы думали, что наши враги достали разработки твоих родителей, но мы ошибались, программа так и не была запущена.

– А откуда вы знаете, что они её не запустили?

– Если она была запущенна, то наша организация больше не существовала, а наши люди, и я в том числе, долго бы не прожили. Скорее всего, Марфа и Максим успели спрятать все данные перед нападением. Двенадцать лет мы ищем эти документы, но, как ты уже понимаешь, безуспешно.

– А мой дядя? Он тоже на вас работал?

– Да, через несколько лет после смерти твоих родителей, Константин Фёдорович также стал нашим агентом. Но у него было одно главное условие…

– Моя безопасность. Но я думала меня охраняют только последние три года.

– Нет, твоей безопасностью занимаются последние десять лет. Пока ты училась в школе, твоим наблюдателем была Светлана Яковлевна – учитель физики и твой классный руководитель. А в университете – два твоих сокурсника, Татьяна и Борис. Ну а в настоящем времени ты уже знакома со своей охраной.

– Так чем занимался дядя?

– Он руководил отделом разведки. В его задачу входило выяснить, кто наши враги, где они и в чём их цель. А также найти разработки твоих родителей. Видимо, он наконец добрался до одной из своих целей, из-за чего и погиб. К сожалению, а может, и к счастью твой дядя такой же скрытный и недоверчивый, как и твои родители. В общем, что он нашёл, нам неизвестно.

– Получается мне всю жизнь лгали.

– Нет, тебя пытались защитить и огородить от всего этого. Видимо, у судьбы другие планы на тебя.

– Так что вы за организация такая? Вы работаете на правительство?

– Нет, мы не работаем на правительство, но мы с ними сотрудничаем. Итак, я многое тебе рассказал, но, если ты хочешь знать больше, тебе нужно ответить на один вопрос.

– Какой вопрос?

– Готова ли ты продолжить дело твоей семьи? Стать нашим агентом? Я дам тебе несколько дней всё обдумать и решить. А сейчас мне пора. До встречи, Евгения Максимовна, я возлагаю на вас большие надежды. – Напоследок кивнув мне, Вячеслав Васильевич вышел из кабинета.

***

Я сижу возле окна своей новой комнаты, мой организм больше не требует хирургического вмешательства, и хозяева дома предоставили мне гостевую комнату на втором этаже. После вчерашнего разговора с директором Колоцей, все мои мысли заняли родители и дядя. Что я о них знаю на самом деле? Как я не замечала раньше? Постоянные командировки, никаких разговоров о работе. Я даже никогда не была в отделе, где работал Костя, если нам надо было увидеться в его рабочее время, мы встречались в кафе напротив. Работал ли он там на самом деле? Или это очередная легенда?

Документы, что были в сейфе, неужели это те самые разработки родителей? Они всё время находились у дяди или он недавно их обнаружил? Нет, если бы папка была у него с самого начала, Костя давно бы отдал её Вячеславу Васильевичу. Моей охраной занимаются уже на протяжении десяти лет, значит, столько же дядя был агентом этой организации и получается он доверял людям, на которых работал. Может и мне стоит им довериться? Они спасли мне жизнь и заботятся сейчас обо мне. Директор сделал первый шаг, рассказав мне о родителях и об их проекте. Чтоб узнать ответы на многочисленные вопросы, мне нужно согласиться на предложение директора ОРБ. Я хочу выяснить, кто стоит за уничтожением моей семьи. И я пойду на всё ради правды. Мне теперь нечего терять.

Глава 5

– Я согласна.

– Ну что ж, тогда не будем больше терять время. – Директор ОРБ сидел в кресле, повернувшись лицом к окну. – Твоими кураторами будут Трегубовы.

– Трегубовы?

– Да, Семён Петрович и Ирина Геннадьевна Трегубовы, с ними ты уже знакома. Пока ты ещё не поправилась, вы будете находиться здесь, но твоя подготовка начнётся уже сегодня. – Мужчина повернулся ко мне, облокотился локтями о стол и с задумчивым взглядом посмотрел на свои переплетённые пальцы. – Когда все твои раны заживут на дальнейшее обучение ты отправишься на нашу главную базу. Но об этом позже, сейчас мне нужно с тобой обсудить несколько вопросов. Я понимаю, тебе неприятно вспоминать, однако мне нужно знать, что происходило, когда тебя похитили.

– Я удивлена, что ко мне сразу с этими вопросами не пришли.

– Я посчитал, что тебе необходим отдых после случившегося, в это время мы пытались отследить сбежавшего похитителя. По отчёту врача Киры Юрьевны видно, что тебя пытали, а при осмотре квартиры Константина мы обнаружили открытый сейф без признаков взлома. Предположу, что его открыла ты. Ты что-то нашла в нём?

Опять вопрос доверия. Но я пока не вижу причин скрывать содержимое сейфа, более того, эта информация может помочь найти людей, лишивших меня всего. Сейчас для меня эта главная цель.

– Там был кольт сорок пятого калибра, упаковка патронов к нему и запасной магазин, – перед тем как продолжить, я на секунду засомневалась, – И папка с программными кодами.

После моих последних слов Вячеслав Васильевич изменился в лице: передо мной сидел уже не суровый, с военной выдержкой директор ОРБ, а мужчина лет шестидесяти с искрящимися от волнения глазами. Он медленно встал, обошёл стол и остановился напротив меня.

– Где сейчас эта папка? – В его голосе чувствовалось напряжение и страх.

– Я спрятала её, перед тем как встретиться в кафе с Владимиром Владимировичем.

– Люди, похитившие тебя, интересовались ей?

– Да, мужчина, пытавший меня, хотел выяснить, где документы. Он не спрашивал, что я знаю о папке или что в ней находится, он задавал один-единственный вопрос: «где документы?»