Девочка в реакторе

– Вы еще более безумны, чем я думал.

Долгожитель громко рассмеялся.

– Все обо мне так говорят, но предпочитают держаться от меня подальше. Ну так что, Валерий Алексеевич? Вы согласны принять мое предложение?

Валерий набрал в легкие воздуха и решительно ответил:

– Нет, не согласен! Это хреновая затея. Вы подвергаете опасности жизни многих людей, убили ни в чем неповинного ребенка, и поэтому дальше собираетесь разрабатывать свои чудовищные эксперименты? Вы думаете, что вам это не сойдет с рук? Вы что, Господь Бог? Если вам и дали много лет жизни, это не значит, что вам нужно уничтожать жизни других людей!..

Долгожитель внимательно выслушал ученого, затянувшись очередной сигаретой. Отвернувшись, выпустил табачный дым через сжатые губы и бросил на Валерия пристальный взгляд. Ему казалось, что злые и переполненные темнотой глаза прожигали его насквозь.

– Ну что ж, – после долгого молчания произнес Долгожитель, – вы сами подписали себе договор, товарищ Легасов. И да, не забывайте, что вас ждет, когдвы покинете мое пристанище. Мои глаза и уши везде, я отреагирую сразу же, если вы посмеете открыть свой рот.

– И вам всего хорошего. – Валерию хватило смелости не удрать с громким воплем из странной подпольной лаборатории.

21

– Да сделай же ты что-нибудь! – продолжала кричать Света. В этот момент можно было подумать, что в хрупкую на вид девушку вселился сам дьявол – ее глаза стали безумны, а руки дергали за воротник пиджака рядом стоящего мужчины. – Не стой столбом, спаси мою Алину!

Последние слова больно резанули слух ученого. Он-то думал и надеялся, что у них со Светланой самая настоящая семья, но девушка продолжала считать себя его любовницей и мало того, считать маленькую дочь только своей, обходя вниманием самого мужчину. Но Валерий быстро взял себя в руки. Он поправил съехавший галстук и твердо заявил:

– Я сейчас же поеду и разузнаю, что случилось с нашей дочкой!

Светлана осталась стоять у входа в институт. Ее шикарные, цвета солнечного нимба, волосы стояли дыбом. Ей хотелось зацепиться взглядом в проходящих мимо женщин, держащих за руки маленьких детей. Среди них не оказалось ее девочки с длинными, цвета воронова крыла, волосами и пронзительным взглядом синих глаз.

Валерий вызвал такси и, назвав водителю адрес, отправился в злополучное место. За весь путь пришлось дорого заплатить, но мужчина швырнул деньги водиле и вышел из автомобиля, хлопнув дверцей. Валера затарабанил по железной, окрашенной в красный цвет, двери, и едва сдерживался, чтобы не начать крушить все подряд.

– Идемте, Валерий Алексеевич. – Ему открыл тот же самый юнец, что являлся к нему в институт по поручению своего начальника.

– Нетушки! – рассвирепел Валерий. – Сначала скажи, где твой начальник, я хочу лично с ним поговорить!

– Он ждет вас, товарищ Легасов.

Валерий спустился в подвал, прошелся по ярко-освещенному тоннелю, прежде чем перед ним предстал сам Долгожитель в новом искусно сшитом костюме.

– Снова приветствую вас, Валерий Алексеевич, – зловеще улыбнулся мужчина.

– Где Алина?! – воскликнул Валера.

– Ну, ну, чего вы так буяните, товарищ Легасов, – Долгожитель подошел и с наигранным сочувствием похлопал ученого по предплечьям, – ну же, успокойтесь. С вашей дочерью все в порядке, она играет в детской.

– Верни мне мою дочь!

– Вернуть тебе твою дочь… – задумчиво пробормотал Долгожитель, склонив голову на бок и прищурив глаза. – Понимаешь, в чем дело, твою дочь сложно будет вернуть тебе в том виде, в котором она сюда пришла.

– Ах ты, гад! – Валерий набросился на Долгожителя, но тот внезапно растаял и вновь материализовался у него за спиной. – Что за…?

– Мне иногда бывает очень сложно контролировать свою стихию. Она по-прежнему не хочет моей смерти. Зато она желает отмщения, как и я! – повысил голос мужчина. – Твоя дочь, Легасов, как ни странно, подходит на роль исполнительницы. Она примет мои знания, а когда придет срок, исполнит порученною ей миссию! Она уничтожит не только вас, но и всю вашу страну, которая долгое время издевалась надо мной! Она построит новый мир, где нет таких, как ты!

Долгожитель насмехался над ученым, который растерялся от услышанного. По лицу мужчины крупными бусинами скатывался пот, оставляя на белом воротнике рубашки серые следы. валерий часто-часто заморгал, пытаясь удержать рвущиеся наружу слезы. Ему хотелось побежать в милицию, написать заявление о пропаже дочери, но понял, что дело это проигрышное. Наверняка у этого безумца есть козыри в рукаве. И один из них – любовная связь ученого на стороне.

– Покажи мне мою дочь, – Валерий продолжал не сдаваться и давить на обезумевшего чиновника.

Тот расхохотался.

– Хорошо, ты увидишься со своей ненаглядной дочуркой, но лишь при одном условии!

– Говори!..

– Ты станешь участником эксперимента. Ты возглавишь моих ребят и будешь проводить опыты над собственной дочерью. Нет для тебя наказания более худшего, чем это!.. – Долгожитель снова разразился смехом и, превратившись в клубы темного дыма, взлетел к потолку и материализовался обратно по ту сторону лабораторной.

22

Когда на следующий день Валерий не пришел к ней на назначенную ранее встречу, Светлана впала в отчаяние. Слезы ручьями стекали по бледному лицу. Безумным взглядом уставившись в одну точку, она искала хоть какое-то верное решение. В груди разверзлась настоящая дыра, а в голове начал происходить кромешный ад. Пустующая детская кроватка заставила несчастную мать выть от горя. Света вцепилась руками в волосы и рвала их в буквальном смысле, пока кровь вместе с слезами не покатились по щекам и шее, опускаясь на грудь обезумевшей девушки.

Через месяц возвращающиеся с работы соседи заприметили приоткрытую дверь квартиры, где проживала Света, и заглянули внутрь. На полу были разбросаны бутылки. На столе стояли недобитая водка и рюмка. Сама девушка лежала на полу без сознания. Пульс на ее шее еще прощупывался. Светлану доставили в больничное отделение. Девушка хотела покончить жизнь самоубийством, так как ее маленькую дочь, ее единственный смысл жизни, так и не нашли.

Валерий как в воду канул.

23

Он не мог без слез смотреть на маленькую девочку. Алина подошла к нему и дрожащими руками обняла за шею, уткнувшись носом в плечо. Валерий поглаживал дочь по спине и сдерживал рвущиеся наружу рыдания. Она была так невинна и разбита, что от отчаяния хотелось выть, словно одинокий волк на луну.

Девочка разомкнула объятия и всмотрелась в отцовское лицо пронзительным взглядом синих глаз.

– Ты заберешь меня домой?

Валерий активно закивал, сдерживая вопли отчаяния.

– Заберу! Обязательно заберу, вот увидишь!

24

Лиза встретила Валерия на выходе из детской.

– Попрошу вас, товарищ Легасов, пройти со мной в свой рабочий кабинет, – произнесла она, смотря куда-то мимо ученого. – И еще: так как вы являетесь участником научных исследований, наш начальник просит вас, как и всех участвующих, называть его господином. Вам запрещается покидать лабораторию без его ведома, действовать по собственному усмотрению, заранее не предупредив нашего господина и, если ситуация потребует вашего отъезда, вы должны держать язык за зубами. Все ясно?

– Более чем.

– И еще кое-что, товарищ Легасов, отныне наш господин будет контролировать ваше с дочерью общение. Вы не должны ничего ей говорить или объяснять. Господин в целом предусматривает для вас запрет на контакт с девочкой, но так как вы добровольно согласились с нами работать… – тут девушка понимающе улыбнулась, – вам сделали небольшую поблажку. Вы можете видеться с Алиной только вечером, желательно перед сном. И ни при каких обстоятельствах не влезать в ее воспитание!

Валерий лишь шумно выдохнул, не найдя сил что-то ответить.

25

Алина с трудом открыла глаза и увидела лицо милой девушки, что нависла над ней подобно скале из самых страшных сказок.

– Доброе утро, Алиночка. – Лиза тепло улыбнулась.

Девочка протерла глаза и осмотрелась.

– Я уже дома?

– Ты дома у дяди Долгожителя.

– А кто такой дядя Долгожитель?

– Он друг твоего папы.

Алина хотела что-то сказать, но замолчала, опустив голову.

– Что? Что-то не так?

– Дядя Долгожитель похитил меня и не дает увидеться с мамой. Дядя Долгожитель Баба Яга!

Лиза рассмеялась.

– Это был сюрприз!

– Хочу к маме! – расплакалась Алина.

Лизавета остановилась и приблизилась к лицу девочки.

– Если ты не будешь плакать и будешь хорошо себя вести, то очень скоро поедешь к маме. Идет?

Алина согласно закивала.

– Пойдем! – девушка взяла ее за руку и повела через узкий мрачный коридор.

Через пару минут она привела ее в небольшую комнату, похожую на процедурную, что бывали в обычных поликлиниках: кушетка, стол и стул, шкафчик с медицинскими препаратами и странное оборудование, механизм которого словно застыл. Лиза набросила на себя халат, собрала волосы в хвост и, нажав кнопочку на незнакомом аппарате, принялась доставать шприц и бутылочку спирта. Намочила кусочек бинтика и показала Алине на терапевтическое кресло.

Девочка послушно устроилась и вытянула руку. Она крепко зажмурилась, когда Лиза, вытащив из аппарата ампулу со странной жидкостью и вылив ее в шприц, начала медленно вводить иголку под нежную кожу малышки.

– В обед мы с тобой эту процедуру повторим. – Медсестра широко улыбнулась. – Дядя Долгожитель хочет, чтобы ты росла крепкой и здоровой.

Алина закивала.

– А теперь пойдем, навестим нашего дядю Долгожителя!

И они, взявшись за руки, вышли из процедурной.

26

– Здравствуй, Алиночка. – Девочку встретил высокий темноволосый мужчина. Долгожитель спрятал левую руку в карман брюк и начал медленно приближаться к малышке с фальшивой улыбкой на лице.

– Здрасти.

– Ты наверняка задаешься вопросом, кто я такой и что ты здесь делаешь?

Алина посмотрела по сторонам и лишь улыбнулась в ответ.

Долгожитель заметил скуку во взгляде синих глаз.

– Я хочу научить тебя нечто прекрасному. – Мужчина опустился на правое колено и вытянул вперед руку. Малышка восторженно охнула, когда из центра ладони вырвалась струйка дыма, похожая на русалку. – Это Уран. Она хочет быть твоей подружкой.

Русалка принялась выплясывать, то взлетая ввысь, то падая на распростертую руку мужчины. Ее мелкие глаза были похожие на темные бусинки, а вместо ног у нее развивался хвост, на конце которого размытыми движениями струился дымок.

Алина радостно захлопала в ладоши.

– Хочешь такую же?

Девочка закивала.

– Уран любит послушных девочек, которые хорошо учатся и выполняют все, что им скажут. Ты должна доказать ей, что достойна ее дружбы. Ты же… – Долгожитель прищурился и всмотрелся в лицо Алины, – понимаешь, о чем я тебе говорю, верно?

– Папа говорит, что я умная девочка!

– Папа… – протянул мужчина, отворачивая взгляд.

– А где папа? Он тоже будет учиться?

– Конечно!

Лиза спрятала кривую усмешку. Она, не отрываясь, смотрела на разыгрываемую ее любовником сцену и ощутила приятное тепло, что разливалось по венам как хорошо выдержанное вино. Такое ей приходилось ощущать в моменты близости: когда девушка, оставшись наедине со своим сожителем, отдавалась ему безо всякого чувства вины. Была только любовь, бесконечная, безграничная, наполненная эмоциями и сладкими речами…

– Итак, – девушка выплыла из своих воспоминаний, услышав строгий голос Долгожителя, – первое, чему ты должна научиться, это хорошему этикету. Уран любит грациозные манеры и деликатное отношение к тому, кто выше. Понимаешь?

– Я же сказала, я не дурочка! – возразила девочка.

Долгожитель рассмеялся.

– Очень хорошо, умница Алина. Ты должна для начала присесть… как это делают принцессы в сказках. Ты читала такие сказки?

– Конечно!

– Помнишь, как они приветствовали своих друзей?

Девочка задумалась. А потом присела в реверансе, взявшись за края платья.

– Мне мама показывала! – гордо произнесла она в конце.

Долгожитель ободряюще улыбнулся малышке, а Лизавета захлопала в ладоши.

27

Валерий с трудом сдерживал свои эмоции – чувства рвались наружу, и мужчина ощущал, что с каждым днем теряет над собой контроль. Ему было сложно видеть лицемерие и показное веселье нового начальника – тот вел с девочкой крайне корректно, не позволяя и тени подозрения лечь на его лицо. У него все шло по плану, и озлобленный на весь мир чиновник наслаждался страданиями присутствующего в его подпольной организации химика-неорганика.

Прошло пару месяцев.

Валера обжился среди неизвестных ему практикующих ученых. Он ни с одним из них не общался и появлялся лишь тогда, когда его дочь, маленькую шестилетнюю девочку, приводили на очередную операцию – так называли уколы слабо радиоактивного урана, которые необходимо было ставить внутривенно. Валерий самостоятельно назначал дозировку химического вещества, внешне очень похожего на спирт – такой же бесцветный и противный на запах. Ему хотелось, чтобы Алина продержалась как можно дольше: в его голове уже родился план спасения из этого дьявольского места.

Лиза, медсестра и по совместительству любовница Долгожителя, проводила с девочкой больше времени, чем родной отец. Валерию назначили время посещения малышки и выдали список фраз, которые он должен говорить при каждой встрече с дочерью. Валере хотелось смять ненавистную бумажку и швырнуть комок в лицо своему начальству за издевательства над ним и ребенком. Это был удар ниже пояса. Но нужно стерпеть, чтобы спасти свою девочку.

Алину кормили по расписанию: завтрак – обед – ужин.

Иногда это делала Лиза.

Но однажды перед самым сном Валерию выдали поднос и приказали отнести его дочери. Обычно девочка сама приходила в столовую. Валера лишь украдкой видел ее и едва сдерживался от рыданий, что разрывали его душу и сердце на куски.

Мужчина принял подношение и направился в больничную палату, где отдыхала малышка.

Отворив ногою дверь, он вошел в комнату.

Алина повернулась к отцу и улыбнулась.

Валерий остолбенел.

На лице девочки появились маленькие язвочки. Они покрылись толстой корочкой, но при этом выглядели не менее жутко. Тыльные стороны рук украшали красноватые пятна, а голова была прикрыта обычным белым платком. Во взгляде малышки проглядывались усталость и одновременно грусть. Появление отца на пороге больничной комнаты возымело свое действие: Алина едва не расплакалась и продолжала сидеть на постели с натянутой фальшивой улыбкой.

– Уран ко мне так и не пришла, – сказала Алина и тяжело вздохнула. Подняла вверх руку и показала пустую ладонь. – Я ее зову, но она так и не пришла. Я делаю что-то не так?

Валера поставил поднос на столик, что стоял рядом с кроватью, и присел рядом.

– Я хочу показать маме, чему научилась. – Девочка продолжала вертеть руку. – Когда мы поедем к маме?

Валерий опустил взгляд. Он помнил угрозы Долгожителя и лишь молчал, изо всех сил сжимая губы.

– Папа, а когда мы домой поедем? Мне надоело быть в этой больнице! – закапризничала малышка.

Мужчина встал и поправил одеяло, съехавшее наполовину на пол. Заботливо уложил дочь, подложив ей под голову подушку, и чмокнул в лоб. Провел пальцами по детскому личику, ощутил прикосновение шершавых язвочек на коже девочки и грустно улыбнулся.

– Все будет хорошо, – произнес он напоследок, прежде чем покинуть палату.

“Это все гнусная ложь. Алина покинет комнату только в одном-единственном случае… и я об этом даже думать не хочу! – размышлял сам с собой Валерий, тихонько прикрыв дверь. – Я надеюсь, что мой план сработает… или я покину эту лабораторию вместе с ней, в одном гробу!”

28

Спустя еще пару месяцев Долгожитель вызвал Валерия к себе.

– Я хочу с вами побеседовать, товарищ Легасов, – не поднимая взгляда темных глаз, произнес чиновник. Валера остолбенел и сцепил пальцы в кулак. Он чувствовал себя школьником в кабинете директора, – и вот, собственно, о чем. Мои работники записывают каждый ваш шаг и указывают на тот факт, что вы умышленно убавляете дозу урана-238. Если вы и дальше будете так делать, Валерий Алексеевич, мы не добьемся нужного результата.

– Алина умрет, если мы продолжим ее травить! – не выдержал ученый. – Это моя дочь, и я хочу, чтобы она выжила… или просто прожила гораздо дольше своего предшественника!

– Здесь не важны ваши “хочу”, товарищ Легасов! – подскочил будто ужаленный Долгожитель. – Вы должны делать то, что от вас требуется, а иначе… – тут он немного успокоился и сел обратно за стол, – исход вам известен.

– Хорошо! – Валерий всплеснул руками. – Можете меня убить! Ради дочери я готов и умереть!

– Вот как?

– Да, именно так!

– Вы слишком ценны, Валерий Алексеевич. Как и ваша дочь, Алина. Хотя знаете, меня в последнее время мучают сомнения насчет полезности девчонки. На самом деле она бесполезна. Возможно, в будущем, что-то из нее да выйдет. Или мы просто потеряем время благодаря ей и вам, товарищ Легасов.

– Вам плевать на чужие жизни, вас заботит только ваша задница!

– Меня заботит только Союз. Я хочу его уничтожения, – отчеканил Долгожитель.

– Вот как? И чем мы вам не угодили?

– Чем?! – воскликнул Долгожитель, словно его укусили за мягкое место. – А ты сам не догадываешься?! Оглянись вокруг! Вокруг вас столько показухи, и вы думаете, что вы и правда кому-то нужны?! Сборище деградантов и моральных уродов! Ваши фальшивые ценности и ногтя моего не стоит, – прошипел он, встав из-за стола и приблизившись к ученому. – Любовь, семья! Дружба, счастье! Все это не стоит моих потраченных лет в урановых рудниках! В каждой вашей так называемой примерной семейке столько скелетов, столько насилия и предательств, и вы их распространяете, а тех, кто думает иначе, вы готовы уничтожить даже с помощью мирного атома! Я слишком долго терпел, – уже спокойнее продолжил чиновник, – я столько лет терпел, что я – никому ненужный. Я терпел косые взгляды в свою сторону, ведь я не похож ни на кого из вас. И мне это надоело! Даже мать моей сожительницы смотрит на меня как на сущего демона, а я просто люблю ее дочь!..

Валерий внимательно, хоть и с долей изумления, выслушал своего начальника и усмехнулся.

– Если ваша жизнь не удалась, – он развел руками, – в этом нет вины страны. Никто не виноват, что с вами плохо поступили много лет назад. А если чье-то счастье приносит вам моральную боль… обратитесь к психологу… или даже к психиатру, ибо то, что вы творите, ненормально.

– Ненормально?! – снова взбесился Долгожитель. – И ты еще будешь учить меня, что нормально, а что ненормально?!

– Я по крайней мере не бросил ни одну из своих женщин! Я люблю их одинаково, несмотря ни на что! – тоже повысил голос Валера. – Да, это аморально, но это ошибки, мои поступки, и мне за них отвечать, а не моим детям!

– Знаешь что… – озлобленный чиновник аж покраснел от переполняющей его ненависти, – я не намерен больше терпеть тебя и твои мерзопакостные выходки! Убирайся вон из моей лаборатории и больше не приходи сюда, никогда! Никогда, слышишь?!

– Раз вы меня отпускаете, – ученый сделал паузу, – позвольте забрать Алину. Она вам все равно не нужна.

– А вот черта с два! – парировал Долгожитель. – Свою милую дочурку ты никогда больше не увидишь. Я передам ее другим специалистам. Ты все равно со своей задачей не справляешься!

– А вы не боитесь, что, если я выйду отсюда, то немедленно обращусь в милицию?

На лице начальника появилась кривая усмешка.

– Ты не сделаешь этого. Причины две – умрешь сам и помрет твоя дочурка.

– Значит, у вас только один компромисс. Оставить меня здесь, чтобы я продолжал свою работу.

– Ты можешь продолжать работу, но с дочерью ты больше не увидишься. Считай, что ее у тебя больше нет!

Валерий покраснел от злости и чудом смолчал, чтоб не выдать свой план.

“Меня это все равно не удержит. Рано или поздно я заберу свою дочь!”

29

А тем временем прошло уже больше полугода. Валерий считал дни и часы, искал подходящего случая, чтоб выкрасть свою дочь. Его чудом оставили продолжать эксперимент, но отношение к нему резко изменилось – с равнодушного на негативного: другие ученые устраивали настоящие подставы, подкидывая лишнюю и даже ненужную работу, совершали глупые ошибки и, порой, не давали просто отдохнуть. Могли поднять посреди ночи, ничего не объясняя, а после высказывать претензии на пустом месте. Валера забыл, когда в последний раз виделся с Алиной, ибо ему всячески мешали повидаться с девочкой: Лиза, приставленная к ней медсестра, не подпускала его даже на сантиметр.

30

Алина постоянно хрипела, пытаясь дышать через рот. В груди все жгло, а кожа нестерпимо чесалась. Длинные, цвета воронова крыла, волосы полностью слезли, и вместо роскошной гривы зияла лысина. Кожа на голове начала покрываться язвочками, а те, в свою очередь, невыносимо зудились и разрастались еще больше.

В палату, где лежала девочка, вошла Лиза. Она везла впереди себя каталку, на которой лежали заранее приготовленные шприц и баночка спирта. В комнате стояла невыносимая вонь – кожа на теле Алины гнила живьем, истончая гной и сукровицу. Лизавета, подавляя рвотные позывы и отвращение к подобному зрелищу, старалась смазывать ожоги спиртом и зеленкой, но это не спасало. Алина начала часто болеть, ибо в открытые раны попадали инфекции и вирусы.

– Нужно что-то делать, – как-то раз Лиза навестила своего сожителя у него в кабинете. Все свое свободное от работы время Долгожитель проводил наедине со своими мыслями и терпеть не мог, когда кто-то или что-то его отвлекало. – Девочка гниет прямо на глазах. Знаешь, хоть я и медсестра, и должна быть привыкшей ко всему, но даже для меня это слишком.

– Лизонька, душа моя, – мужчина улыбнулся и поманил девушку к себе. Та, виляя бедрами, подошла к нему и обхватила левой рукой за шею, позволяя гладить себя по слегка выпирающему животу, – ради тебя все что угодно! Я прикажу нашим перебинтовать девчонку. И после можешь дальше ставить ей уколы.

– Да я и сама могу! – Лиза развела руками. – Даже лучше твоих работников. – Она присела на край стола и выпрямила затекшие ноги.

Долгожитель, воспользовавшись моментом, провел рукой по ее ногам. Лизавета томно вздохнула и закатила глаза от приятного прикосновения. Она села к сожителю на колени и принялась его целовать, стараясь не замечать, как пальцы мужчины развязывали пояс на ее платье. Их поглотила взаимная поглощающая страсть – Долгожитель, смахнув все свои бумажки на пол, усадил любовницу на столешницу и принялся ее раздевать.

Валерий с озадаченным видом отошел от двери. Заглянув еще раз в узкую щель, он понял, что времени у него навалом. ученый собрался с мыслями и духом и рванул в палату к дочери.

31

Валерий тихонько отворил дверь и незаметно вошел в палату. Путь к девочке преграждала ширма. Аккуратно обойдя ее, безутешный отец едва не упал в обморок от увиденного. На постели в распахнутом виде лежала его дочь, все тело которой покрывали жуткие ожоги. Малышка тяжело дышала, из ее груди вырывались хрипы. В помещении стоял жуткий и невыносимый запах.

“Она долго не проживет…” – промелькнула мысль в голове ученого. Он лишь раздраженно от нее отмахнулся. “Я унесу ее отсюда, увезу в больницу, и ее спасут, обязательно спасут!” – это было больше похоже на самоутешение. Валерий отказывался верить в увиденное. Ему хотелось надеяться на лучший исход. И, чтобы больше не терять ни секунды драгоценного времени, подхватил дочь на руки и вышел из палаты, оглядываясь по сторонам и направляясь по темному коридору до выхода.

Он не знал, куда ему следует идти, а лишь следовал по наитию. Валерий с дочерью на руках блуждал по темным помещениям, надеясь выйти к свету. Потеряв уже всякую надежду покинуть злополучную лабораторию, Валера внезапно вышел в главный зал, заставленный столами и стульями. Над ними возвышался еще один кабинет Долгожителя, с огромным окном, за стеклом которого никого не было. Царил полумрак, работающих людей не оказалось и, воспользовавшись отсутствием возможных препятствий, побежал дальше.

Когда спасительная дверь показалась, Валерий изо всех сил приблизился к ней и толкнул свободной рукой от себя.

Резкий свет больно ударил по глазам, и ученый прикрыл веки ладонью.

– Ты надеялся удрать от нас и унести нашу добычу, Валерий Легасов?

Он не мог поверить в происходящее.

Он проиграл битву за жизнь девочки!

– Мы никому не позволим разрушить наши планы. Ребята, хватайте его, а девчонку отнесите обратно!