Путешествие к Краю

– Что это? – очнулась я от своих рассуждений. Я оглядела себя, и… О! Ужас! Я попалась в огромную паутину. Прочные канаты, как мне показалось, стянули все моё тело, – Вот блин! – и я испугалась, потому что такие слова Феи не говорят, это влияет на наш волшебный порошок (он начинает подмокать и плохо работает). Ну короче… Я выбрала другое слово и крикнула его вслух (на всякий случай, если меня кто услышит), – О, Всемогущая Фея Цветополья! Помоги мне! – и, оглядевшись по сторонам, я, конечно, понимала, что здесь, стоя на земле, Она меня не услышит и не придёт на помощь.

Дрожь побежала по моему маленькому тельцу. Я вдруг вспомнила, что эта мудрая фея Флора как-то читала нам сказку про какую-то муху, которая попалась в паутину. Мы тогда все смеялись, как вообще это возможно? Попасть в паутину? У неё такие огромные глаза, куда она вообще смотрела? Но на всякий случай я крутила головой в поисках этого – как его? А! Комарика с мечом или саблей! Я уже не помню, но чувствовала, что мне нужна помощь, потому что от ужаса я готова была потерять свое волшебное сознание и завалиться в обморок. А это для фей самое страшное, потому что из обморока нас может вывести только поцелуйчик в ухо гусеницы Повелухи Густавны. Она являлась крайне редко, и почему-то её все безумно боялись, и поэтому в обморок старались не падать. Но сейчас я была бы рада её присутствию. Моё феечковое чутье меня не подвело, я услышала зловещее шипение справа. О! Фея Цветополья! Спаси меня, спаси меня, спаси меня! Фраза застряла в моей голове и билась в висках. На меня надвигался огромный мохнатый чёрный паук. Он приближался медленно, шипел, скалил свои огромные зубы и заливал кровью свои глаза – блюдца. Он приблизился к моему лицу, разинул пасть, я увидела полные ужаса свои глаза в отражении его клыков.

– Ох! Все! – я приготовилась падать в обморок, потому что пульс бился с запредельной скоростью, а нам, Феям, это противопоказано – может не выдержать сердечко.

– Шшшшшшшш! – зашипел Паук. Я зажмурилась и прогнала свою жизнь на всякий случай: может я где согрешила, что-то сделала неправильно? А может это наказание за неподчинение и любопытство?

– Феяяя! – закричала я.

– Ага! Испугалась? Все пугаются! – захохотал паук, – Обожаю этот момент! – я приоткрыла правый глаз, потому что второй приклеился навеки (как мне показалось). Обворожительная белозубая улыбка ввела меня в недоумение. – Привет! Я Косюн! И ты у меня в гостях! Кофе будешь? – он продолжал улыбаться. Я отклеила второй глаз и уставилась на него, моргая так быстро, как Кристи своими крылышками (и мне даже показалось, что я сейчас взлечу). – Ты вообще разговариваешь? Понимаешь меня? Иностранка что ли? Откуда прибыла? Красивое платье! А чего крылья в пятнах? Так надо? Выглядит не очень! Прости! – тараторил паук. Я опять впала в ступор, точнее, я из него ещё не выходила – столько вопросов сразу никогда не влетало в мои уши, мозг не успевал отвечать на один, как прилетало ещё три.

– Стоп! – крикнула я.

– Прости! Так всегда! Не с кем поговорить, все падают в обморок или откидывает лапки, и я не успеваю пообщаться. А я так люблю! Я вообще очень дружелюбный и люблю гостей. Еще ни разу никто не попил со мной кофе. И я даже не знаю, как это пить кофе в дружеской компании, не было случая попробовать.

– Стоп! – сказала я тише, – Погоди! А ты даешь своим гостям сказать хотя бы слово? Ты вообще представляешь свой прием на месте твоих гостей? Я вообще чуть крылышки не откинула, не говоря уже о лапках. И как тебя зовут говоришь?

– Косюн! – Надул губы паук. Я вообще, наверное, первая, кто заговорил с ним (так мне показалось). Я уже перестала удивляться, просто принимала всё новое, что входило в мою жизнь.

– Странное у тебя имя, не соответствует твоему грозному внешнему виду – начала я разговор.

– Да это я сократил. Гости и так падают в обморок, я и короткое не успеваю сказать. – он хихикнул, – А так-то я Констанц Осипун Солюсиус Юпираус Ногтюнский! – я мысленно закатила глаза (наяву было неудобно, боялась оскорбить гостеприимного хозяина).

– А чего так длинно то? – выразила удивление я. И обнаружила у себя новое качество, а я не луплю в лоб свое мнение, а деликатно общаюсь. Вот это да! А ведь феи, хотя и милые создания, но всегда говорят правду в глаза. А это не всем нравится. А тут я прям включила дипломатию, хотя понятия не имею, что это такое…

– Так у меня длинная родословная. Я, между прочим, Барон в этих местах. У меня и герб имеется. – он в доказательство ткнул мне в лицо свою заднюю лапу, на которой было что-то вроде тату (ну вот откуда я знаю про тату, поймала я себя на мысли). Его задняя лапа около моего носа совсем мне не нравилась. Если бы это было хотя бы передняя, а то задняя. Это было негигиенично, а вдруг он наступил ей во что-нибудь? Вдруг? Он же не видит задом (ну и мысли – удивилась я).

– О, Ваше превосходительство! Не будете ли так любезны освободить меня, и я с удовольствием выпью с Вами кофе. – лукаво посмотрела я ему в глаза. Он даже смутился.

– Конечно, извини! Сети – канаты в миг спали с моего тела.

– Уф! – выдохнула я, – Ну и напугал же ты меня. Мне точно надо подкрепиться! – мы уселись в тени подорожника в бархатные Маргаритки, которые источали тонкий приятный аромат.

– Грантос! Кофе пожалуйста! – я закрутила головой, чтобы увидеть существо со странным именем.

Маленький синий паучок примчался с подносом, сервированным серебряным сервизом. Он неспешно разлил кофе по малюсеньким чашкам. Аромат завораживал. И Пеночка выглядела красиво и пузыристо (мы феи обожаем все пузыристое и красивое). Я глотнула кофе, и мои глаза захотели выпасть на землю. Фея Цветополья, что это? Что за гадость? Что же делать? Я не могу это проглотить (хочу напомнить, что Феечки пьют нектар и едят цветочный салат, желательно без маковых семян). А тут такое! Это вообще пьют? Зачем? Это же невкусно! Мои мысли, как пулемет, выстреливали в моей голове. Это просто гадость, подумала я. Я сузила глаза на всякий случай, попыталась улыбнуться. В этот момент Паук тоже сделал глоток. Я замерла и подумала, что надо бы проглотить, чтобы не обижать хозяина, а потом я подумала: а зачем я буду делать то, что не хочу? Я скажу ему правду, что его кофе просто гадость (как и сделала бы любая фея на моем месте). Подумав об этом, я осознала, что я не обязана кому-то угождать, если мне это не нравится. Я громко выплюнула кофе в траву.

– Ну и гадость! – крикнула я и приготовилась к истерике паука.

– Птфууу! – выплюнул паук тоже и заулыбался, – Я думал, это только мне кажется, что это гадость!

– Ты что, издеваешься? – опешила я. Паук не переставал меня удивлять.

– Ты понимаешь, нам на роду написано пить кофе по утрам, а я терпеть его не могу! – начал рассказывать паук.

– Кем написано? На чем? Дай посмотреть! – вскочила я.

– Что посмотреть? – удивился Паук.

– Ну надпись на каком-то роду! – пялилась я на него.

– Ну это не надпись… – выпучил глаза на меня наш Барон, – Это передается из уст в уста, от отца к сыну и так далее. Ещё никто не прерывал эту традицию!

– Ааа! – протянула я, – Я бы так не смогла, пить эту гадость. Ты самоотверженный! Я вообще не могу делать то, что мне не нравится. У меня такая суть. Я даже летаю с трудом на голубых крыльях, когда что-то мне во вред. – я проверила свои крылышки, фиолетовые пятна пропали, но они ещё были голубые после кофе, – Слушай! А что изменится, если ты перестанешь пить этот кофе?

– Не знаю. Я делаю это каждое утро, выплевываю вон туда. Видишь, там даже трава не растёт! – паук аж вздохнул. Я посмотрела на грустное место под подорожником.

– Ну что будет, если не пить? – не могла не спросить я, – у кого спросить? Кто знает? Кто у вас тут самый умный? Вот у нас, например, Фея Флора самая умная, хранительница традиций и правил. Она всё знает, – захлебывалась я.

– Ну… Это… Тут я самый умный. Я слежу за соблюдением порядка и традиций… – промямлил Паук. И я увидела, как его начинает осенять гениальная мысль, – Это что же, если я тут самый главный, то мне и решать, что лучше для меня и моих подданных? – он почесал себе затылок.

– Ну конечно! – обрадовалась я.

– Кот – сапорот! – крикнул вслух Паук. Наверное, это было грозное ругательство (подумала я), потому что Грантос зажал уши и зажмурился. Я тоже зажмурилась на всякий случай. Ахахаха! – паук разразился громким смехом, – Слушайте, подданные мои! С сегодняшнего дня тот, кто не любит кофе, может его не пить! – он кричал так громко, что даже какие-то жуки разлетелись в стороны.

– Ну слава Богу! – прошептал Грантос и удалился.

– Спасибо тебе, добрая Фея! Ты освободила меня и мой род от заклятия! – какие заклятия, подумала я, сами придумываете рамки, ограничения, препятствия, преодолеваете их, жалуетесь, мучаетесь. А на самом деле все просто – не делай то, что тебе не нравится. А вслух сказала:

– Пожалуйста! Зови, если что! А сейчас мне пора в путь, дело то к вечеру!

– Хочешь, я отвезу тебя в безопасное место, переночуешь, а утром в путь? Ты когда-нибудь каталась на мохнатой спинке?

– Да! Конечно! Поехали! – вот это поворот. И я была счастлива.

Глава 6

Вечер у Бабочки

Косюш бежал так быстро, что от встречного ветра у меня из глаз вытекали слёзы. Они катились по щекам и падали жемчужинами на землю. Ты разве не знаешь, что слёзы феи превращаются в жемчужины?

Я держалась крепко за паука и радовалась новому ощущению свободы и непринужденности. И ещё одна эмоция ушла в кармашек, чтобы поделиться с остальными феями. И ещё я подумала, что всё-таки лучше переживать эмоции самому, а не рассматривать их как чужой опыт.

Мы резко остановились на краю скошенного поля у подсолнуха. И его огромный жёлтый цветок выглядел как второе солнце. Тут, снизу, он выглядел совсем по-другому. И я опять поймала себя на мысли, что один объект, если смотреть на него с разных позиций, меняет свой вид и даже функцию. И это наблюдение удивило меня. Я почувствовала себя мудрой феей Флорой, хихикнула своим рассуждениям и спрыгнула на землю.

– Доброго вечерочечка! – раздался сильно доброжелательный голос.

– Привет, старушка! – крикнул паук. Я обернулась, навстречу нам шла роскошная бабочка, с наглаженными крылышками, в фартучке и мягких тапочках. Я опешила. Она выглядела круче Феи, а мы, на минуточку, самые красивые создания, в общем, само великолепие! А тут такое! Я чуть не захлебнулась своим приветствием:

– Здрааастеее! – выдавила я.

– Добро пожаловать в мой храм хлебосольный, – пролепетала хозяйка. Я напряглась, я чувствовала фальшь (мы, Феи, очень чувствительные и интуитивные, и от фальши мы покрываемся мурашками. И это совсем не означает, что нам холодно. Так работает наша внутренняя навигационная система состояний). Бабочка была прекрасной, но какой-то ненастоящей. Я обернулась на паука, он отдал честь, крикнул: «Пока!» и умчался. Вот злыдень, подумала я, но позлиться не успела, бабочка уже тащила меня в дом.

– Я Тиоптрия! Заходи! Не стесняйся.

Не стесняйся? Да я даже не знаю, как это – стесняться (шипела я внутри себя). И тут я словила жгучее, разъедающее чувство. Что это? Что же так щемит? Я мысленно перелистывала учебник «Ограничения в земной жизни». И тут вспомнила. Да, это была зависть. До этого момента никто и никогда из фей не испытывал это чувство, и все шушукались об этом, наговаривая разные страшилки. Я испугалась. Я испугалась, что это чувство разъест меня изнутри, и я сгину Феечкой, даже и не успею принять новое приятное состояние в новой жизни. Ах, ах! Что же я наделала? Вот оно – приземление в неизвестное. Дает тебе испытать новые состояния, и это мне явно не нравилось. Оно причиняло дискомфорт всей моей сути. Я остановила поток мыслей, вздохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула (как учил ёжик). И я начала разбираться. Бабочка красивая? Красивая! О! Все феи восхищаются красотой? Все! Ну так что же? Она великолепнее великолепного? Несомненно! Значит есть в мире те, кто красивее тебя? Значит есть! Фея Флора умнее тебя, ты же не злишься на неё за это? Нет, не злюсь. Я уважаю её за её труд. Умница! А ёжик? Разве он не мудрее тебя? Мудрее! Вот. Так что? А красивее тебя никто не может быть? Может. И тут я поняла, что у каждого свой талант, свое «золотое» качество. И не обязательно быть идеальной, надо просто быть собой. Этот диалог в моей голове успокоил меня. Я расслабилась и заулыбалась.

– Нектар будешь? – голос бабочки вывел меня из размышлений.

– А! Да! Конечно! А то кофе не пошёл! – улыбалась я.

– Ааа! Он тебя поил этой гадостью? – засмеялась бабочка.

– Он отменил эту традицию и освободил себя и подданных от этой обузы! – лыбилась я.

– Как это? Как это могло быть? – удивилась Тиоптрия.

– Просто, он же сам пишет правила, он их и отменить может! – не унималась я. Бабочка села на стул, она резко погрустнела, плечи опали, и она разревелась, – Фея Цветополья! – выругалась я, от неожиданности я даже нектар разлила, – Ты чего? Кофе любишь?

– Нет! – ревела красавица.

– Подданных жалко?

– Нет! – уже навзрыд кричала бабочка.

– Так что такое? Ты ему кофе поставляешь? – заикалась я.

– Да нет же! – она заливалась слезами.

– Вот ведь Фея Цветополья! – опять я за свое, – Что случилось то?

– Я тоже так хочу! – она подняла на меня краснющие глаза (если честно, то красных глаз за этот день было предостаточно).

– Ну? – приготовилась слушать я, – Выкладывай, чудо – божество, что у тебя в шкафу? – Бабочка подскочила к шкафу, открыла дверцы и, заикаясь, сказала:

– Наряды всякие! – тут уже было не до дипломатии. Я закатила глаза к небу. Это образное выражение (так говорила наша Фея Цветополья и закатывала глаза, когда у фей что-то случалось). И ещё я успела подумать, почему я ругаюсь её именем? Надо будет об этом подумать, но не сегодня.

– Ну рассказывай! – и это волшебное божество (в моих глазах) начало свой печальный рассказ:

– Видишь, какой чистый и уютный дом у меня? Видишь, сколько в хранилище висит личинок под потолком? Из них скоро появятся красивые бабочки, как я, их ждёт та же судьба, как и меня.

– А что с твоей судьбой? – осторожно спросила я.

– Они появятся на этот свет, расправят крылья, заведут дом, наведут в нём идеальный порядок, напекут васильковых пудингов, отложат тысячу личинок, будут холить, лелеять их, пока те не вылупятся, и всё – жизнь кончится. Ты знаешь, на всё у нас только сутки! Они скоро появятся, и я сгину.

– Когда? – спросила я.

– Завтра утром. – вздохнула она, – А я даже не сделала ничего для себя. – я вскочила, мне очень хотелось исполнить её желание.

– Что ты хочешь сделать?

– С самого своего проявления я мечтала играть на гусляшах. Они стоят в углу в чулане, но я так занята хозяйством, что у меня нет времени.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.