Непорочность

Лина Смит

Непорочность

Глава 1

Верить только в одного Бога, не создавать себе кумиров, не произносить имя Всевышнего напрасно; что для каждого путеводной звездой является закон Божий. Именно он указывает путь в Небесное Царство.

«Всё это я слышала с тринадцати лет после того, как отец ушёл из семьи».

У мамы на руках остались мы трое: мои братья-близнецы, которым тогда исполнилось всего лишь по три года, и я, тринадцатилетний подросток. Нас нужно было кормить и растить. Без поддержки и веры, которую мама приобрела в местном храме, она точно бы наложила на себя руки. Мама очень тяжело переносила уход отца. Он просто исчез без объяснений, в один солнечный день, когда ничего не предвещало беды.

Через год отец объявился. Он стоял около школы, когда я выходила. Он обнял меня, как ни в чём не бывало. Как будто никуда не уходил и всегда был рядом. Я скучала по нему, но ещё сильнее злилась на него. Злилась, что маме приходилось разрываться на двух работах, чтобы платить за дом и еду, оплачивать садик близнецам. Я помогала ей, как могла. Сидела по вечерам и в выходные дни с Каем и Даниэлем. Правда, седьмой день мы начали посвящать Всевышнему. Не могу точно сказать, через какое время это началось, и не помню, чтобы в воскресенье мы бывали с самого утра ещё где-то, кроме храма.

Отец хотел отвезти меня в наше любимое кафе с мороженым, но я отказалась. Мне нужно было быстро бежать домой, переодеваться и готовить обед, ждать маму и братьев. Потом до самой ночи сидеть в няньках, а ещё успеть сделать школьный проект, приготовить ужин и постирать вещи, а также собрать портфель на завтрашний день. Обязательно уложить близнецов спать, дождаться с работы маму, которая будет снова валиться с ног. Помочь дойти ей до кровати, помочь раздеться и уложить спать. Она работала медсестрой в городской больнице, а вечером

– в частном доме престарелых. Про вторую работу ей рассказала напарница, которая вместе с мужем именно туда совсем недавно отправила свою бабушку. Там был отличный персонал, который подбирали очень строго, да и для стариков замечательные условия: свежий воздух, озеро поблизости, шум воды, пение птиц.

Думаю, что любой человек в старости хотел бы провести там оставшееся время. Впервые я побывала в этом месте, когда мне было пятнадцать лет. Тогда отмечали столетие дома престарелых и ровно год, как мама работала в новом коллективе. Именно поэтому моя мать, Симона Миддлсон, привела свою семью в полном составе.

Близнецы бегали и играли со стариками, я же весь вечер провела, сидя в беседке и любуясь прекрасным видом на озеро и, конечно же, время от времени поглядывая за братьями.

Какими же счастливыми выглядели старики в эти моменты. Им определённо не хватало подобных чувств и эмоций. Мои братья настоящие озорники, но в то же время они самые милые дети на всём белом свете. Им достались светлые глаза и волосы от мамы, а я унаследовала все гены отца: мои локоны были такого же тёмного цвета, как и у него, цвет глаз не отличался ни на оттенок, такой же изумрудный. Если бы я была мальчишкой, то уж точно все говорили бы, что я его копия.

Может, именно во мне мать всё время видела отца, потому что после его ухода она начала смотреть на меня иначе. В её глазах больше не было материнской любви, одни упрёки и презрение. В самом начале, когда я помогала по дому, с близнецами, или укладывала её в постель, то слышала слова благодарности. Но со временем слово «спасибо» мать говорить перестала.

Когда мне было пятнадцать, она твердила, что эта помощь – повинность перед ней. Что я должна поступать именно так. И она не обязана быть благодарной. Это моя жизнь. Моя судьба. И за это я опять же – должна быть ей признательна.

У меня была только школа, дом, близнецы, мама и храм. Друзей я не смогла найти. Сначала из-за нехватки времени, а потом меня все считали странной и чересчур верующей. Какой парень захотел бы иметь дело с такой, как я. И уж точно никто из девчонок не желал портить свою репутацию, имея хоть что-то общее со мной. Я всё это время чувствовала себя призраком, тенью, но мне повезло, что при нашем храме была школа для подростков – её спонсировали и открыли за очень короткое время. Это стало для меня отличной новостью, я смогла завести друзей, но уж точно не отношения, потому что встречаться с парнями считалось грехом. И любая близость могла быть только после свадьбы.

Отец попытался наладить отношения с мамой. Вначале она его прогоняла, тогда он начал присылать чеки с приличными суммами. Все деньги она перечисляла храму и всё равно проводила время на двух работах, чтобы хоть как-то кормить нас и оплачивать счета. Каю и Даниэлю нужны были новые вещи, как и мне. Мама ссылалась на то, что тратить зарплату на это она не собирается, потому что детям из соседнего городка повезло меньше, чем нам; ведь у них почти нет одежды, так что деньги она вновь и вновь перечисляла храму.

Я не могла долго терпеть того, что над близнецами уже начинали не только смеяться, но и издеваться, а мама говорила, что таких людей нужно прощать, так как они не ведают, что творят. Если насмешки над собой я ещё могла выдержать, то в сторону моих братьев никто не смел сказать обидных слов, не говоря уже о том, чтобы хоть пальцем тронуть.

В маминой комнате я тайком отыскала номер отца и позвонила ему. Умоляла, чтобы он ничего не говорил об этом маме. Он сдержал слово.

На следующее утро он приехал к нам домой. У Симоны как раз был выходной. Они говорили минут сорок, пока мы с братьями были на заднем дворе и играли в прятки. Тот день мы провели вчетвером, отец уговорил её, не имею понятия как. Мы ходили по магазинам и выбирали себе всё, что захочется. В одном бутике мне очень понравилось светлое платье в розово-фиолетовый цветочек, но оно было чуть выше колен. Я знала, что не смогу надеть его, потому что мама будет очень зла, ведь я не имела права носить наряды, которые открывали и показывали колени или оголяли плечи. А это платье было именно таким: на тонких бретельках, и под него не нужно было надевать бюстик, а спина оказалась открытой. Но я попросила купить его. Я сумела спрятать это платье и примерять его в комнате, когда никто не видит. Так у меня появился «мой маленький секрет».

Глава 2

Мой первый день в религиозной школе проходил не так, как я себе это представляла. Мне уже исполнилось шестнадцать лет. До этого я видела, как старшеклассники уезжают на своих машинах в ближайшую пивную и празднуют первый учебный день.

В школе, после всех напутствий и промывки мозгов, было собрание. Ровно через пятнадцать минут нас должны были посетить два человека, без которых не было бы стен этого святого места.

Я не имею ничего против религии или тех, кто ей поклоняется и верит всему, что говорят в храмах. Может, в других храмах не всё так плохо, но меня уже начинало тошнить от всего вокруг.

Нам запрещалось посещать другие храмы, говорить с людьми, которые не разделяют наше мнение, а точнее – мнение наших проповедников. От таких «грешников» нужно было держаться подальше и обходить стороной, именно поэтому служители искали спонсора, который сможет построить школу для их детей – чтобы те не жили в грешном мире с грешными людьми. И удача улыбнулась им . Они отыскали сразу двух таких богачей, которые с огромным удовольствием потратили часть своих денег на приходскую школу.

И теперь эти двери будут открыты в ожидании спасителей. Я не сомневалась в том, что эти люди не имеют грехов. Если честно, то я ничего не имею против них. Все мы каждый день в той или иной мере совершаем не очень хорошие поступки, хотя делаем всё возможное, чтобы жить без греха.

Взрослые учат нас и говорят, чтобы мы не пили и не курили, потому что это неправильно, это вредно. Но сами не могут отказаться от этого. Они нам говорят, как важно иметь семью, одного партнёра, а сами изменяют и хвастаются об этом всем в округе.

Или же, как наши проповедники, – отмаливают грехи, а потом отчитывают тебя и рассказывают о твоих грехах всем присутствующим в храме.

После недолгого времени, которое я провела здесь в окружении этих людей, я всё меньше разделяла их мнение. Я, конечно, не считаю, что нужно грешить направо и налево. Но не нужно проповедовать и указывать другим, как нужно жить, в то же самое время делая всё наоборот. И при этом считаться святым, стыдя других и ставя в пример то, как не нужно поступать.

Сегодня в нашей школьной столовой собрались все служащие и проповедники с семьями. Все были в ожидании двух персон.

Позади девочки из моего класса очень бурно обсуждали наших спасителей. И все их непристойные слова меня очень насторожили.

«Как они могут произносить все эти пошлости в таком месте, среди таких людей? Вряд ли их этому учат дома».

Такие мерзкие слова будут изгнаны из них самыми эффективными методами, которые существуют, если это кто-то услышит, кроме меня. Голоса девушек стали чуть громче, и я могла понять, о чём речь.

– Говорят, что они очень сексуальны. Они как боги, им все поклоняются, – сказала первая сплетница.

– Ох, я бы тоже не против поклоняться таким красавчикам, – ответила ей блондинка с короткой стрижкой.

– А ещё они безумно богаты… знаешь, что самое интересное? Они не женаты и вроде как родные братья.

– Представляешь, если нам с тобой выпадет такая удача – влюбить в себя этих красавчиков.

Девушки начали подпрыгивать и тихо пищать. Повернув голову к центральному входу, я поняла, что эта реакция была не на обсуждение сладкой жизни, а от того, что они увидели.

На входе стояли они. Два брата. Одновременно похожи и не похожи друг на друга. Оба высокие, широкоплечие и хороши собой. Цвет волос одинаковый – тёмный. У каждого на левой руке красовались часы Но у одного скулы шире, и одет мужчина в тёмно-синий деловой костюм и белую рубашку, а второй выглядит серьёзнее, он выбрал чёрный костюм и такую же рубашку.

Могу ли я сказать, что очень долго смотрела в их сторону, ведь всё внимание было приковано именно к ним? Многие школьницы не скрывали своих эмоций и стояли с открытыми ртами. В то время как служащие по очереди подходили к мужчинам, обнимали, пожимали им руки и благодарили за то, как благоразумно поступили спонсоры, дав возможность учиться следующим поколениям.

Хоть нам и нельзя называть кого-то именем Всевышнего, но, видимо, сегодняшний день был исключением. Потому что я только и слышала, как этим двум мужчинам поклонялись многие присутствующие.

– На тебя они тоже произвели впечатление, как и на остальных? – спросил парень рядом со мной и мотнул головой в сторону девчонок, которые стояли позади нас и пускали слюни.

– Такого впечатления они уж точно не оставили, – с отвращением ответила я.

– Неужели? Тогда я точно должен держаться рядом с девчонкой, у которой не высох мозг при виде наших спасителей. Будет отлично с кем-то поговорить о смысле жизни, покуривая травку.

Я повернулась и осмотрела стоящего рядом парня.

«Не верю, неужели не только я не разделяю того, чему здесь учат и о чем говорят каждый день?»

– Ой, ты, наверное, из этих… мм… из «правильных». Извини. Я не хотел обидеть тебя. И не переживай, я отмолю все грехи, – с испуганным видом сказал он и собрался было уходить.

– Стой. Мне тоже потребуется кто-то, с кем можно будет поговорить о смысле жизни, только без травки. Договорились? – одёрнув парня, тихо сказала я.

– Оу. Я всё понял. Никакой травки. Для начала.

Мы усмехнулись друг другу. И как только я перевела взгляд, чтобы глянуть на то, как дальше обхаживают наших гостей, то встретилась глазами с одним из них, тем самым, что был в чёрном костюме. Он смотрел на меня секунд пять. В его взгляде я увидела страх, недоумение и неловкость.

– Ты так и не ответишь? – подпихнув меня в бок, спросил мой новый знакомый.

– Не отвечу что?

– Не ответишь, как тебя зовут? Я же должен знать имя самой адекватной девушки в этой школе, или же я свихнусь в предстоящем учебном году.

– Роза. Меня зовут Роза, – ответила я с лёгкой улыбкой на лице.

– А я Майкл. – Он протянул мне руку в знак знакомства, и я пожала её.

«Отличный первый день. Он прошёл совсем не так, как я ожидала».

Глава 3

Весь оставшийся вечер наш проповедник проводил экскурсию спонсорам по школе. Рассказывал о нравоучениях, о словах Божьих, о грехах и заповедях.

Именно заповеди и грехи смертные являются регуляторами жизни и основой её. Нужно стремиться избегать того, что может привести к духовной гибели. Нужно стараться исключить из своей жизни все семь грехов и соблюдать десять заповедей. Это очень сложно и практически невозможно. Но к этому необходимо стремиться, а Бог, в свою очередь, будет очень милосерден. Именно это нам говорят каждый день по двадцать, а то и более раз. Это стало для нас неотъемлемой частью молитвы. Ведь мы должны жить правильно.

Эти слова звучали вновь и вновь для наших спонсоров-миллионеров.

Пока все расхаживали гуськом по просторам школы, я решила взять немного еды и перекусить в столовой. Здесь были, кроме меня, ещё несколько человек.

Единственное, что мне нравилось в религиозной школе, так это самые вкусные макароны по-флотски и смесь овощей с брокколи и моей любимой кукурузой. Как только я собралась наложить себе овощей, то до блюда первее меня добралась мужская рука. Мне пришлось посмотреть, чья она, потому что за всё время, пока я ходила на службу, мало кто соглашался на эту смесь овощей, когда после молитвы предлагали еду. Я знала почти всех по именам или в лицо – из тех, кто разделял мою любовь к брокколи.

Каково же было моё удивление, когда стоящий рядом мужчина оказался одним из спонсоров. Тем самым, в тёмно-синем костюме. У него были голубые глаза – это единственное, что я смогла быстро рассмотреть, прежде чем отвела взгляд.

– Извини, что помешал. Не думал, что современная молодёжь ещё ест такое. Я думал, ты выберешь вот этот салат, – сказал он и показал на салат с оливками и рукколой. – Обычно девушки в твоём возрасте употребляют только такое.

Я промолчала. Быстро положила себе овощи и пошла за свободный столик в дальнем углу. И только собралась присесть, как услышала, что кто-то поставил рядом поднос. Это был всё тот же мужчина.

– Ты не против, если я присоединюсь, а то тут почти всё занято, – с ухмылкой сказал он.

Я кивнула.

Он снял пиджак, закатал рукава рубашки и принялся за еду.

– Наверное, я тоже должна поблагодарить за вашу доброту, вы с братом сделали для всех нас очень много, – ещё не притронувшись к своей еде, сказала я.

– Если тебе так хочется. Ну а если это не так, то не утруждай себя. Для меня и для Джейка это просто очередное доброе дело.

– Но не всем так везёт, как нам.

– Это точно. Мы как раз хотели попробовать что-то новое, и вот – теперь о нас пишут во всех газетах. О том, какие мы молодцы, какие мы спасители и честные люди. Кстати, я не представился. Доминик! – произнёс он.

– Роза, – потянувшись вилкой к своей еде, ответила я.

– Тебе здесь нравится? Ты сама решила здесь учиться или тебя родители заставили?

– Сама. В прежней школе у меня не было друзей, все меня избегали из-за моей «странной семьи».

– Но парень же у тебя был, который мог бы за тебя постоять? Сколько тебе уже, пятнадцать или шестнадцать лет, да?

– Мне шестнадцать. За меня могла постоять только я сама, но в этом не было необходимости. Меня там не замечали.

– Такое часто происходит в школах. Это не нормально и мне жаль, что ты оказалась в таком положении. Если честно, то я знаю, каково это. Я был на твоём месте. И именно Джейк смог меня защитить.

Я очень сильно удивилась.

«Как кто-то мог избегать или издеваться над таким, как он? Он же мечта. Он очень хорош собой и уж точно не глуп, если добился такого уровня».

На миг я подумала, может, он всё-таки шутит и хотела спросить об этом, но Доминик всё сам понял по моему лицу и продолжил рассказ.

– Да, трудно в это поверить. Но это так. Мои родители тоже были верующие, и многие в школе не понимали этого. Со временем я стал изгоем, закрылся в себе. Джейк был новеньким и быстро завоевал почётное место. Его не волновала моя религия, родители и как часто я хожу в храм. Он стал со мной общаться, а потом приглашал тусоваться с его компанией. Никто не мог возразить ему и поэтому ко мне начали относиться с уважением.

Мои глаза едва не вылезли на лоб, потому что я не ожидала такого откровенного разговора от взрослого мужчины. Он наверняка был старше меня где-то в два раза.

– Ты очень красивая. Думаю, что судьба преподнесёт тебе подарок. Только не отказывайся от него. Второго шанса может не быть, – доев и забрав свой поднос, заявил Доминик и ушёл.

Выходя из столовой, он повернулся в мою сторону и махнул рукой.

«Со мной только что сидел один из тех, по кому пускали слюни девчонки моего возраста. А ещё он сидел напротив меня и рассказывал о своей жизни, как ни в чём не бывало».

Глава 4

Майкл оказался старше меня на год, так что учились мы отдельно, но на каждой перемене проводили время вместе. Потом к нашей компании «грешников» присоединились Оливия из параллели и Стивен с Люси из класса Майкла.

Оливия и Люси оказались теми девчонками, которые обсуждали наших спонсоров в тот самый день.

Стивен был знаком с Майклом с того момента, как родители впервые привели их в храм, и мальчишки сразу же поняли, что держаться подальше от грехов, – это их тема. Я бы не сказала, что они были очень распущены или похотливы, мне они казались обычными парнями, какими те должны быть в семнадцать лет. Обычные парни, которые хотели жить нормально, жить своей жизнью. Да, есть правила в этой жизни, и парни им следуют, но они не следуют тому, что в головах людей, которые озвучивают свои мысли как правила и табу для остальных.

Я ничего плохого не замечала за нашей компанией. Мы просто подростки. Девчонкам хочется внимания от парней, а парням уже нужно намного больше в этом возрасте. Я это всё понимала, но ни Майкл, ни Стивен не относились к нам неподобающе. Наоборот, они всегда были любезны, обходительны, вежливы и могли прийти в любой момент на помощь. Они могли прикрыть. Они были нашими рыцарями. Я замечала, что наши гляделки с ребятами с каждым разом перерастают в нечто большее, чем просто дружба, но мы всё же сохраняли приятельские отношения.

Возможно, так было из-за того, что мы большую часть времени проводили среди чересчур верующих людей, от которых нельзя было отличаться, чтобы не получить выговор. Да, в лучшем случае это были упрёки и морали. В худшем тебя могут выгнать, и ты будешь позором для своей семьи, а твои близкие станут изгоями в храме. Поэтому нам приходилось быть ниже травы и тише воды.

«Я больше так не могу, ребята. Нужно срочно что-то придумать».

Пришло сообщение в нашей группе «Грешники» в мессенджере от Стивена. Ему сразу же ответила Оливия.

«И что ты предлагаешь? Ты же знаешь, что родители никого из нас никуда так поздно не отпустят».

«А им не обязательно говорить о том, что мы куда-то идём. Мы можем сделать это тихо».

Майкл печатает.

«А ты умеешь тихо? Я помню, как стонала та девчонка на прошлой неделе в соседней комнате, в которую она зашла с тобой».

И конечно же, парни не могут не похвалиться своими достижениями. В этом все парни. Нужно всем рассказать о своих похождениях: как, где и сколько раз у них был секс, а самое главное упомянуть о минете.

Девчонкам из компании было неловко слушать об этом. Особенно это не нравилось Оливии, которая сохла по Стивену. Думаю, что все из нас это заметили, кроме самого Стивена. Может, это из-за того, что она младше и он ещё видит в ней подобие младшей сестрёнки? Да, мы с Оливией выглядим не так привлекательно и сексуально, как Люси. Кстати, ей очень повезло с формами: большая грудь, стройная фигура и округлившаяся попа. Хоть после знакомства с ней я и старалась делать всё возможное, чтобы открыть свою женственную часть, но у меня это не так хорошо получалось, как у Оливии. Она за эти три месяца очень изменилась внешне и стала более привлекательная, чего нельзя сказать обо мне. Единственное, что у меня было женственного, так это то светлое платье, которое лежало очень далеко в шкафу.

«Я за любой движ», – не думая ответила я.

«Первый пошёл. Кто ещё с нами?»

Может, я бы ответила сегодня иначе, но несколько дней назад увидела свою маму и проповедника у него в кабинете. И они не просто мило беседовали. Он её лапал, а она не была против и полностью ему отдавалась. Потом он начал лезть к ней под юбку, а после они и вовсе начали раздеваться. Думаю, что и так было понятно, чем закончится их пребывание в кабинете.

Я не против, чтобы у моей мамы кто-то появился, я даже за. Тем более, если бы этот человек был из её круга общения и прекрасно знал и понимал её. Но каждый раз, когда у нас с ней заходит тема о сексе, она даёт мне пощёчину и говорит, что мой первый раз должен быть в первую брачную ночь. Я не имею права быть «грязной». У меня должна быть кровь, чтобы муж убедился, что он у меня единственный.

Я не понимала, почему эта тема так неприятна ей, я ведь подросток. Я девочка, которая просто хочет знать теорию. К практике я не собиралась приступать, хоть и не разделяла мнение мамы о первом разе только в брачную ночь. Но и похождения Стивена и Майкла я не одобряла. Для меня это было мерзко.

Я представляла свой первый раз иначе и все последующие разы тоже, хочу быть с одним человеком, раз и навсегда. Может, это и звучит глупо или наивно, но я верю в любовь, которую можно, а не нужно нести до самой смерти.

«Я хочу, чтобы он у меня был первым и последним. Хочу, чтобы он был навсегда и полностью мой, а я его».

Мне нужно было отойти от всего, что видели мои глаза несколько дней назад. И было всё равно, что сделает мама, когда узнает, что её дочь грешна. Я не знала, куда Майкл собирается нас везти, но я определённо знала, во что буду одета.

«Я с вами».

Через минуту пришло сообщение от Майкла. Он никогда не оставляет меня одну. Он всегда рядом. И в такой момент он точно не отпустит меня со Стивеном, зная, что при виде милой девушки тот оставит друзей, уйдя к красотке, чтобы наверняка не упустить свой шанс.

«Мои родители сегодня уехали к тёте Фионе, которая живёт в соседнем городке. Так что я тоже могу», – написала Оливия.

«Я в пролёте, ребят. У меня на сегодня другие планы», – ответила Люси.

«Неужели с тем красавчиком из кафе?» – спросил Стивен.

«Именно. Желаю и вам отлично провести этот вечер».

«Сегодня будет жарко. Собираемся у меня на заднем дворе. Без опоздания».

Последнее сообщение приходит от Стивена.

Мне повезло, что сегодня близнецы уехали к отцу, а у мамы ночная молитва в храме. И я даже могу предположить, с кем и как громко эти молитвы будут произноситься. Обычно после таких ночных служб она является рано утром, быстро переодевается и идёт на работу. Это настолько быстро происходит каждый раз, что я слышу только как открывается и закрывается дверь. Поэтому я могла не переживать, что мама заметит мой уход.

Я быстро поднялась и подошла к шкафу, чтобы найти то самое платье. Я смогла его примерить только один раз за всё это время. Каждый раз я боялась, что мама зайдёт и увидит меня не в самом подобающем виде для той девушки, которая ходит в храм и религиозную школу. Она лишила бы меня той части, за которую я каждый раз цеплялась, чтобы полностью не свихнуться. Я держала это в тайне. На самый крайний случай.

«И вот он наступил. Этот день наступил. Он сегодня».

Я достала из-под кровати кожаную куртку, которую тоже со всеми усилиями прятала от мамы. Если бы она увидела платье, то я бы ещё мягко отделалась. Но если бы она увидела эту куртку, то сказала бы, что такое носит только дьявол.

Куртка была полностью чёрная, с небольшими цепочками и пуговицами. Один только цвет привёл бы мать в ужас.

«Не понимаю, почему он так выводит её из себя. Или, может, её выводит из себя то, что её дочь носит такой оттенок?»

У меня в гардеробе могли быть вещи тёмно-синего цвета, но никак не чёрного.

Чёрный – мой любимый цвет. Не знаю почему, но это так. Это тот цвет, который идёт не всем, но если он подходит тебе, то тебе очень повезло. Чёрный – самый страстный и сексуальный, именно эти черты он открывает. И именно так я себя чувствовала, глядя в зеркало. Оставалось только подкрасить глаза и губы.

Наносить макияж я не умела, меня этому никто не учил. Только Люси иногда давала советы, но на практике я никогда этого не видела. Люси красилась только в том случае, если не шла в храм или школу. Её макияж всегда был слегка заметным, но он придавал ей женственность и тем самым привлекал внимание парней.