Эфир: Пробуждение

– Что вас беспокоит? – спросила Мойра, всё ещё смеясь. – Слово «йогурт»? Ну, это же как минимум странно. Вы такой смешной, когда зависаете.

– Откуда-то мне знакомо это слово. И вообще, всё это очень странно. Я ничего не помню и не понимаю… но в то же время продолжаю понимать вас. И почему «номер пять»? Кто тогда – «шестой», «первый»?

– Неудивительно, не всё сразу, – в позитивном тоне ответила Мойра. – Ведь вы уже в 2025 году были в состоянии криосна. Мне кажется, вам стоит поспать. Чувствуете, как становится тяжело формулировать мысли? Мм? Не волнуйтесь, вы перенесли длительный гиперсон и частично потеряли память. С этого дня мы начнём ваше восстановление. Кто знает, возможно, совсем скоро вы уже всё вспомните.

Мойра ещё немного посмеялась и выдвинула ложе из стены, противоположной сенсорику.

– А теперь прошу вас, ложитесь и поспите. На вид вы просто ужасно глупо смотритесь. Вы устали.

Марк, присев на кровать, ощутил всю её непередаваемую мягкость и тут же с удовольствием развалился на ней.

Сверху не было конкретного источника света, это его тоже удивляло. Свет рассеивался как бы по всей поверхности потолка и стен.

– Да иди ты, без тебя ясно… – подумал он, забывая о том, что нейросеть может слышать его мысли.

Тело странно наливалось какой-то неестественной тяжестью и будто увеличилось в массе. В его памяти ожили неясные образы, какая-то древняя легенда про женщину-героиню. Видимо, это была история, услышанная в детстве. Ту женщину за что-то сожгли на костре очень и очень давно…

Он начал засыпать.

– А вот грубить вовсе не обязательно!

– Восстановление… Хорошо, надоеда… Жанна д’А… – пробубнил он, уже видя сон.

– Жанна?

Марк на миг осознал, что и в самом деле произнёс это в полудрёме. Приоткрыв пустые глаза он тут же сомкнул их.

– Боже, отстань, – выдавил он из себя. – Ты случайно не замечала, что слишком надоедлива? Или все рыцари-женщины такие?

– Слушай, а мне нравится это имя. Жанна… Оно такое старинное. Его сейчас почти никто не использует…

Она знала, что её хозяин спит, забывшись сном праведника. Сном о Средневековье.

– Спокойного сна, Марк Доу. Я с удовольствием буду твоей воительницей, твоей слугой, мой господин. Жанна, Жаннэт…

ГЛАВА 2: НАДЕЖДА НА «НАДЕЖДУ»

Унанган: – Я не знаю, что это за люди и что они делают. Мне страшно.

Асхинух: – Не бойся, я научу тебя понимать.

Ты должен знать свой Синтаксис36.

Это всё то, что ты пропустил.

ᅠ

15 июня 2045 года.Новый Вашингтон,Евразия.

Посадочная площадка комплекса «Дискавери»37 Нового Вашингтона сияла.

До блеска отмытая и отполированная «Аврора», современный кастомизированный самолёт с гибридным двигателем, ожидала своих важных пассажиров.

Летательные аппараты типа «вертикал круиз» считались самыми безопасными и комфортабельными на то время, и поэтому именно этот класс пользовался спросом в Белом Дворце38.

Полуденное солнце раскалялось в безоблачном небе. С «Авроры» спустился трап, и несколько андроидов AXIS складывали вещи в грузовой отсек. От яркого солнца они пускали солнечных зайчиков, отражая их тут и там своими зеркальными частями тел. Казалось, они торопились.

На посадочном участке показался мобиль «Ситроен» голубого цвета. Из него вышли госпожа представитель Оливия Мэнсон, Карл Доновар, заместитель министра обороны, двое личных телохранителей и генеральный секретарь – Джонатан Уоллес. Они подходили к площадке и обсуждали предстоящий полет в Евразию39.

Представитель была весьма скромно одета: чёрный глянцевый костюм, юбка с продольной белой полосой сбоку и короткая старомодная причёска – каре «Неопласт».40 Сорокалетняя женщина размахивала веером, высказывая своё недовольство погодой. Она оживлённо разговаривала с заместителем министра обороны – представительным мрачным мужчиной того же возраста, небольшого роста.

Он был так же старомодно одет: чёрный костюм-тройка, чёрные лакированные оксфорды. Седые волосы покрывали голову, нос с крупной горбинкой разделял крупные серые глаза. Морщины на лбу, строгие скулы, аристократичный острый подбородок. Тонкие губы сжаты в привычной серьёзной гримасе, в отличие от секретаря.

Тот особенно выделялся среди них, он шёл и без умолку что-то рассказывал, поддерживая разговор. Молодой, в модном смокинге из перламутровой симпатической41 кожи, подвижный, чёрный. Белая нанорубашка и красный, идеально фиксированный галстук. Телохранители также были одеты в переливающиеся костюмы, только нейтральных тёмно-серых тонов. Группа приблизилась к «Авроре».

Самолёт расправил сложенные крылья и стал напоминать большой наконечник стрелы. Его белый окрас был почти зеркален и отражал в себе небо и облака.

Безликий андроид AXIS, личный стюард представителя, принимал пассажиров на борт. Протягивая свою чёрную руку Оливии Мэнсон, он поприветствовал её. Оливия не обратила внимание на учтивость андроида и с неподдельным отвращением вошла внутрь.

Пилот объявил, что готов к взлёту. Сверкая белой металлической спиной, андроид-штурман закрыл двери. Свита расположилась в салоне, и самолёт взлетел.

Пристёгиваться было не обязательно, так как аппараты типа «вертикал круиз» поднимались вертикально и набирали скорость постепенно, по требованию, стабилизируя давление в салоне. Небольшой салон на десять человек выглядел просторно. Абсолютно белое матовое покрытие стен обшивки сочеталось с глянцевыми панелями разделителей, пола, спинок подвижных кресел, обитых серой кожей. Длинный деловой мультимедийный столик продольно делил салон пополам. «Аврора» набрала скорость и отправилась на восток.

Карл Доновар, усевшись в кресло у иллюминатора, недовольно поправил брюки и рукава. Он повертел на левой руке ретрочасы из белого золота и включил прозрачный смарт-браслет. Окно приветствия встретило его белым цветом, а затем появилась новостная лента, которую Карл поспешно пролистал, после чего взглянул на Оливию.

Мэнсон, поправив причёску, положила ногу на ногу. Вздохнув, она довольно подмигнула секретарю. Проверяя свой внешний вид смарт-браслетом, отсканировала лицо. Часть тонального крема была нанесена немного некорректно, потому что иногда она приводила себя в порядок сама. И смарт указал на незначительный изъян. После исправлений, убедившись, что всё в порядке, и снова поправив причёску, Оливия удовлетворённо причмокнула.

Джонатан Уоллес, улыбаясь в предвкушении чего-то хорошего, разложил на стол ценные бумаги из компактного кейса, который носил с собой. Он сел у левого борта, так же, как и заместитель секдэфа42, только позади.

Стол подсветил каждый лист бумаги и выделил красным цветом наиболее важные документы. Телохранители сидели рядом с Оливией, угрюмо нависая с обеих сторон по правому борту с другого конца стола.

– Мальчики, – вдруг сказала Оливия, быстро похлопывая маленькими тёмными глазами, – расслабьтесь, разрешаю. Только давайте без формальностей – это дело ИИ. Давайте расслабимся, полагаю, время ленча?

Уоллес сразу же выпрямился и ловким движением рук собрал все бумаги в стопку и вложил их в папку. На его темнокожем лице появилась довольная улыбка.

– Верно, время три четверти, а мы всё ещё не уделили время завтраку, госпожа, – ответил он и кивнул Карлу.

Карл щёлкнул пальцем, и в салон вбежал стюард. Поняв всё без слов, он уже было развернулся.

– Что вы предпочтёте на аперитив43, Мэнсон? – спросил Карл, останавливая жестом стюарда. – Уоллес?

– Мой дядя когда-то выращивал виноград в округе Уэйн, но он был пригоден только для… – начал Джонатан, но Доновар его перебил.

– Как насчёт «А-Вояж Novline»44 из «Города братской любви»? – он кивнул стюарду и торопливо окинул взглядом секретаря. – Оно сухое, белое, думаю, подойдёт нам по всем канонам.

И он достал серебристую бутыль из мини-бара, который аккуратно, но почти молниеносно прикатил стюард.

– Когда-то я мог бы поспорить, что буду пить такое, – продолжил Карл и улыбнулся Джонатану. – Всему своё время, приятель. А время Уэйна давно вышло вместе с его мятежными нравами.

Карл налил себе бокал.

Оливия молча смотрела на это представление, затем произнесла:

– Господи, Карл, уйми свой пыл, дорогой. Среди нас есть ценители и старого доброго вермута «Аливари». С каких пор ты поменял мнение об округе?

Карл застыл с бокалом в руке, он не решился ответить, потому что не хотел вспоминать, как сносил его при постройке «Дискавери». Уоллес, потянувшись к бару, достал вермут и ананасовый мартини.

– Действительно, довольно неприятных воспоминаний, – сказал он, отпив глоток. – Рано или поздно останется только наш, новый мир.

Он поинтересовался последним важным документом. Мэнсон поспешно ответила:

– Не беспокойся об этом, я всё просканировала и знаю, что делать. Давайте всё-таки отдохнём. За эти два часа нам стоит собраться с мыслями и дать мозгу покой.

Карл, смакуя своё синтетическое вино, откинулся в кресле.

– Госпожа, я всё равно не могу так. Я привык к напряжённой работе, – произнёс он.

– Это потому что ты пренебрегаешь технологиями больше, чем пытаешься это показать. Твоё вино в данный момент не аргумент. Неважно, что его изобрёл какой-то андроид из Филадельфии.

Оливия принялась за еду, только что разложенную стюардом.

– Как я вижу, ты терзаешь себя из-за состояния жены. Я права?

Карл только угрюмо промолчал. Он смотрел на госпожу представителя некоторое время, по его рукам заметно прошла дрожь. Осушив содержимое, резко вернул бокал на стол.

– Вы же не думаете, что я согласилась просто так выпить с вами по дороге? Посмотрите на себя! – Оливия слегка возмутилась. – На наших плечах зарождается план нового грандиозного проекта. Но на нас висят старые принципы, ценности систем, с которыми уже давно нужно попрощаться раз и навсегда.

Она глотнула ещё разок.

– Карл, Джонатан, вы нужны мне как никогда. Никто не знает, что будет завтра. Мы должны убедить Союз Восточного Полушария объединиться с нами. Мы должны быть полны энергии и дерзновений, чтобы дать нужный толчок. А вы, я смотрю, озабочены своими периферийными проблемами.

– Я оставил свои проблемы позади, дело не в них, мэм, – сказал проникшийся её тревогой Джонатан. – Просто не уверен, что всё будет настолько гладко, как хотелось бы.

После того как он всё это проговорил, Оливия поднялась:

– Мы все имеем право на сомнения, но этого нам ни в коем случае допускать нельзя. Даже несмотря на не совсем позитивные расчёты интеллекта.

– А что, если не выйдет? – вдруг резко гаркнул Карл и тоже встал. – Что будет, если всё пойдёт не так? – он со стуком поставил ещё один осушённый пустой бокал на стол и вновь наполнил его.

– Отпусти эту проблему, Карл, пожалуйста, хотя бы на миг, – постаралась сказать как можно мягче Оливия. – Если у нас выйдет, то, когда Объект запустится – всё изменится. Тогда, возможно, мы избавимся от этой заразы.

– Хорошо, Оливия. Учту. Я стараюсь как могу, – Карл сел обратно, машинально подгибая брюки в коленях.

На экране монитора показывали интерактивные новости. Уоллес включил звук.

«Йеллоустонский вулкан после нескольких десятилетий спячки снова пробудился. Как вы видите в этой прямой трансляции, уже начались выбросы гигантских клубов дыма», – говорил голос за кадром.

Оливия провела пальцем перед глазами и переключила канал.

«Всё больше и больше фиксируется точек выбросов нескольких пробуждённых вулканов по всему земному шару. Это начинает беспокоить все Союзы мира. Что же будет дальше? Что повлечёт за собой редкое, ужасно грандиозное, одновременное извержение нескольких вулканов?

Мы пригласили на интервью нашего персонального эксперта по вулканологии, бывшего сотрудника канала CNN, прокомментировать эту ситуацию.

– Что вы думаете по этому поводу, Заир?

– Поначалу вспышки двух пробудившихся вулканов на Андах показались нам простой случайностью, – заговорил вулканолог. – А теперь мы понимаем, как ошибались. К сожалению, никто, даже в свете нынешнего развития современного прогнозирования, не сможет с точностью определить дальнейший исход событий.

Мужчина с большими усами и бородой, кажется, был напуган, в его лицо бил порыв ветра.

– Почему вы так считаете? – спросил андроид-корреспондент.

– Десять лет назад, когда затопило Нью-Йорк, никто и предположить не мог, что такое может случиться. Это прискорбно, нам остаётся только надеяться на лучшее, – он запнулся, но продолжил: – Я думаю, наши технологии ещё слабы. Никто не сможет тягаться с величайшими силами природы. Никто! – заключил он.

Оливия выключила звук. К тому времени кадры репортажа сменили на съёмки эвакуации людей из потенциально опасных регионов.

– У нас мало времени, – сказала она. – Бедные люди даже не знают, что их, возможно, ждёт.

– Думаете, что наши источники более достоверны? – спросил её со спокойным видом Джонатан, вытирая рот салфеткой.

– Теперь они дают нам преимущество, по крайней мере, – ответила она. – Боюсь представить, что будет, если Объект оправдает ожидания.

– Не всё так уж и плохо. Если и будут землетрясения, то незначительные. Если значительные – «Дискавери» должен выстоять, – уверил Уоллес.

– А что, если не выйдет, чёрт возьми?! – воскликнул Карл. – Предположим, они не пойдут на уступки. Что тогда?

– Да что с тобой сегодня такое?! Прошу тебя, успокойся, Доновар, – сказала представитель. – Если не выйдет, я сообщу секдэфу, что нужно делать, а твоей задачей будет выполнить его поручение. Она махнула рукой, и экран потух.

– У меня плохое предчувствие, – пояснил Карл. – Мне порой кажется, что напряжение в моей голове никогда не стихнет.

Он посмотрел на Джонатана настолько яростным взглядом, что тот поперхнулся и замер.

– Нам не стоит устраивать выяснение отношений в момент, когда мы на пороге становления Мирового Правительства, – произнесла Оливия. – Это совершенно новая система, с новыми закономерностями, свойствами. Совершенно другой расклад. Но как мы собираемся создать её, если не сходимся во мнениях, не жертвуем собой? Это ошибка наших предков и родителей. Посмотрите, к чему всё это привело. Мы должны изменить мир. Всю систему. И кстати, Карл… если ты и дальше планируешь продвигаться по карьерной лестнице, то тебе стоит воспользоваться интеллектом45. Я лично позабочусь об этом. За этим будущее.

Карл усмехнулся. Да, она имеет право говорить так сейчас. Но, увы, не все законы так работают, вне зависимости от того, жертвуешь ли ты собой или нет. Оливия пренебрегла правилом дижестива, в отличие от Карла, и продолжила:

– Насколько я знаю, ты ценитель всего, что касается новинок. Ты окружил себя технологиями, у тебя вырос выдающийся сын, возможно, он и изменит мир. Но почему ты до сих пор не используешь нейросеть? Твои возраст и мировоззрение не в счёт. Если ты с нами, то обязан принять «Скарабея» для того, чтобы в будущем не наломать дров.

Карл вытер пот со лба. Он знал, что все эти нравоучения неспроста. Оливии нужна поддержка, и не только банально моральная.

– Я ещё не настолько стар, чтобы не уделять внимания ближнему, – тихо сказал он в ответ, смотря ей в глаза.

«Она поймёт», – решил он.

– Но вот Мелина часто не в себе… порой я начинаю задумываться, что уже нет смысла продолжать. Но я надеюсь, – с оттенком отчаяния добавил он.

– Не сходите с дистанции. Вам не кажется, что вам постоянно кажется? – сказал Джонатан и подмигнул Карлу.

– Если бы у тебя был личный «Скарабей», то ты бы не был таким эмоциональным. Не теряя рассудок, несмотря ни на что, ты бы просто двигался вперёд.

Оливия Мэнсон попросила стюарда наполнить бокал, но Карл опередил его. Кажется, она поняла его манёвр, скромно улыбнулась, но молчать не стала. Продолжила, поднимая руку:

– Господа, я не хочу снова всё потерять. Америка… всеми нами любимая бывшая Пенсильвания… – Оливия остановилась. Казалось, она вот-вот заплачет, но этого не произошло. – С этого штата, нашего штата, не только для Америки, но и для всего мира, когда-то начиналась вся эта бессмысленная гонка46. Если мы ничего не изменим, то… тут всё и закончится. У нас уже сейчас нет ничего, она пуста. Вся надежда на проект «Надежда» и Объект. Я не допущу ещё трагедий, подобных затоплению Вашингтона, Флориды, Лос-Анджелеса. Мы построим новые безопасные города и всё восстановим, отбросив лишнее. Таяние ледников, загрязнение воздуха и замусоривание планеты можно исправить, нужно только терпение. А сделать это нам будет несложно, потому что мы всегда были на шаг впереди.

Все поникли в раздумьях. Карл закрыл глаза и попытался представить себе лучший мир, каким он его себе воображал – без лишних ртов и полоумных. Но он не мог. Эти придурки никогда не успокоятся. У его сына было больше шансов расставить все точки над «и».

Евразию, казалось, обходили все беды. Город спасало расположение в центре материка, на месте когда-то существовавшего Казахстана. Город Евразия был центром Союза Восточного Полушария, и всё самое важное в последние годы происходило именно там.

Ожидалось заседание Совета Круглого Стола47.

Представитель Союза, Глава Союза Восточного Полушария, сидел немного выше других особ. Остальные места были заняты гостями из Союза Западного Полушария48 – Оливией Мэнсон, региональным представителем Пенсильвании и Королевой Монреальской, Луизой. Главу Союза Восточного Полушария окружали региональные представители Уральского, одноимённого Иерусалимского, Индокитайского, Имперского, а также Африканского и Австралийского регионов.

Огромный зал с высоким, почти невидимым потолком и огромным столом вмещал около трёх сотен человек, не считая охраны и членов СМИ. Множество голосов, шум переполняли помещение.

На этот раз, Совет Круглого Стола был собран по инициативе Главы СЗП. Но сам лично на мероприятии он показаться не рискнул. Предстоявшая дискуссия посвящалась проекту «Надежда».

Приготовления к началу заседания завершались. Оливия Мэнсон, Джонатан Уоллес, Карл Доновар и члены Монреальской Монархии расположились на своих местах в противоположном конце стола, напротив Главы СВП.

Когда все участники расселись, был произведён специальный сигнал о начале, и Глава СВП, Вэйшенг Вэй торжественно заговорил:

– Рад приветствовать всех уважаемых членов Союзов, представителей СЗП, наших инициаторов на Втором Совете Круглого Стола!

Все захлопотали, поднимаясь со своих мест, кланяясь и кивая.

– Кажется, русские будут против, я что-то уловил с их рядов, – прошептал на ухо Карлу Джонатан.

Карл кивнул в знак согласия, поправил костюм, предварительно заглянув в смарт-браслет.

– Мир требует перемен! – громко произнёс Вэйшенг Вэй, он выглядел грозным и невозмутимым. – Многие из наших регионов признают это. Но обсуждать всю серьёзность положения дел в официальной обстановке до этих пор не желали, за неумением считать обстановку настолько критичной.

«Чёртов восточный менталитет», – подумал Карл и недовольно заёрзал на стуле.

– Многие из нас настроены на исход Совета весьма отрицательно. Но… – продолжил Глава.

В зале прокатился рокот возмущения.

Вэйшенг жестом поднятой руки приказал всем успокоиться.

– Прежде чем мы будем отстаивать наше истинное и односторонне объективное мнение, прошу всех выслушать основную идею представителей СЗП. Надеюсь, они смогут убедить нас в обратном.

Затем повернулся в пол-оборота и обратился к Мэнсон:

– Прошу вас…

Оливия Мэнсон поднялась. Она была уверенно настроена, и казалось, что ни одна эмоция не способна помешать её выдержанной самодисциплине.

– Наш проект, – не спеша начала она, – имеет название «Надежда» неспроста. Все мы по обоюдному согласию собрались здесь вживую, в максимально неформальном и закрытом формате. И это, если честно – впечатляет.

Вы видите, насколько обострилась общая ситуация. Ситуация с экологией первым отголоском горя уже тревожно прозвенела, но мы пропустили её ещё в первом десятилетии. Но не мы в этом виноваты. К примеру, 2016 год – далеко не начало отсчёта таймера замедленной бомбы. Все это началось с эпохи появления ископаемого топлива, когда стартовал бурный рост индустриализации. За весь двадцатый век это стало до мозга костей легитимно.

Да, мы не смогли бы без этого жить, да, мы построили капиталистическое Море Морей. И оно породило ужасных монстров. Это стало началом бесчисленных войн, началось бесконечное и бессмысленное соперничество.

Увы, вот и настал тот самый момент, когда вся эта эра подходит к концу.

Переводя дыхание, она остановилась.

Зал на удивление внимательно слушал, и Оливия продолжила:

– Мы улучшили ситуацию на рынке, несмотря на автоматизацию, стабилизировали финансовый коллапс. Мы достигли, несмотря на разногласия, глобальных результатов по созданию общего экономического пространства. Побороли мятежи, терроризм, наладили контакты со всеми возможными единомышленниками.

Казалось, обрели стабильность, общность. Но я знаю, что ещё не все воспринимают наши действия должным образом и с благодарностью. Сейчас не буду вдаваться в подробности, из-за чего мы остались раздроблёнными по две стороны.

Итак, после всего того, что сделали, мы забыли о нашем доме, который в течение стольких столетий так жестоко эксплуатировали. Думаю что вы заметили как наша обитель стала нестабильной. Наш слишком тесный мир стал рушиться, но мы по-прежнему не замечаем, насколько сильно продолжаем ему вредить.

Все эти катастрофы, которые настигли нас десять лет назад, заставили задуматься об этом. Эпидемии антарктической иглы49 не было бы, если бы не глобальное потепление. Таяние семидесяти процентов льда полюсов с вытекающими отсюда последствиями в виде наводнений и бедствий. Эпидемии унесли жизни более трёх миллиардов человек, и не стоит напоминать, насколько это прискорбно, господа.

Мы до сих пор не можем найти корректный метод лечения, антивирус от этой погибельной заразы.

Её прервали, это был представитель Имперского региона, Сяо Ли Пинь.

– Уважаемая Оливия Мэнсон, мы прекрасно осведомлены, но не совсем понятно, что в данном случае вы хотите предложить. Не разводите демагогию. Если вы о вреде экологии, то мы уже давно отказались от ископаемых источников энергии и полностью перешли на возобновляемые. Или это всего лишь томительное вступление?

– Извините, – резко вставила Оливия – пожалуйста, имейте терпение и дослушайте до конца… Ну, что ж…

Она осмотрелась, выпила воды и продолжила:

– Я перехожу к делу, никого не утомляя, собственно к самой идее проекта «Надежда».

Она бросила неодобрительный взгляд на Сяо.

– С момента скачка в развитии ИИ, машинного обучения, технологий за последние тридцать лет мы достигли небывалых высот. AXIS – самостоятельная сеть, андроиды есть уже у каждого пятого человека, и поэтому я и наши учёные считаем, что пришло время внедрять GMLM50-модули в широкое потребление. Довольно ограниченных тестов, разве вы не видите потенциала во внедрении Скарабея в широкие массы?

Но проблема в том, что мы уже сейчас вынуждены ограничивать их. Возникает вопрос – зачем? Зачем, когда мы можем дать им волю в развитии? Человеческий мозг изначально был идеальной средой. Так давайте продвигаться дальше! Вы решаете проблемы касательно контроля общества, когда есть возможность контролировать внедрённую сеть всего лишь одним Объектом, но об этом позже.

Давайте спросим себя, для чего мы это делаем? Что нам мешает? Чего мы боимся?

– Мы живые люди, госпожа представитель, не водите вокруг да около. Всё созданное нами, конечно, является благом, но мы не должны полностью отказываться от нашего естественного интеллекта, разума. Я так понимаю, это имеет для вас важное значение в данный момент? – возразил представитель Уральского подрегиона.

Оливия выпрямилась.

– Я с вами солидарна, но ещё раз повторю и вам – будьте терпеливы. Как я вижу, мы до сих пор пытаемся прийти к единому видению…

– Ну, так что вы предлагаете? Вы считаете, что будет Вторая Волна? – перебил её со смехом представитель Австралийского региона, толстый и бородатый мужчина.

– Поймите, – со вздохом продолжила Оливия, – я просто пытаюсь плавно ввести вас в курс дела. Всё то, чего мы достигли, – рушится уже сегодня.

Все структуры, законы, всё ещё создаются нами, людьми. И мы пытаемся контролировать всё это, поскольку мы люди, и создатели, и разрушители собственных порядков.

Но почему с таким уровнем развития технологий мы не позволяем AXIS улучшить нашу систему? Почему мы всё ещё тормозим прогресс? Почему мы не рассматриваем внедрение модулей на законодательном уровне? Я сейчас не только про народ, я сейчас и про нас.