Сильнее пламени

Фёдор Быханов

Ракетный след

Фантастическая дилогия

Книга первая

Сильнее пламени

Все события и персонажи вымышлены, любое совпадение может быть только случайным.

Автор.

Часть первая. Охотники за секретами

Глава первая

1

Шпионов ждали.

И это обстоятельство было в Обске делом совершенно не удивительным. Можно даже сказать, привычным, уже от того, что подобное происходило в городе довольно часто и порой такие ожидания оказывалось совсем не напрасным.

Но если они и оборачиваясь конкретными результатами, то в общество не проникало и крошки новостей. Традиционно про подобные успехи в газетах не писали, на собраниях не декламировали, не рассказывали по радио, избегали транслировать по телевидению.

Вот почему они так и оставались навсегда для обывателей важной государственной тайной. Особенно вошедшей в своеобразную моду на кухонных семейных разговорах и соседских обменов мнением за традиционной чашкой чая с тех самых пор, как ещё в середине двадцатого века начались серьёзные перемены в этом небольшом, некогда сплошь деревянном, провинциальном городишке.

В населённом пункте, что со времён атамана Ермака привольно раскинулся на берегах одноимённой великой реки с её истоком в самом сердце Сибири, являясь с тех пор одним из российских защитных бастионов.

Только нынешние ожидания визита тайных врагов были иного рода, чем прежде. Главным образом потому, что на этот раз к чужим разведчикам у горожан отношение складывалось совсем иное – с демонстрацией гостеприимства и благожелательности.

Чему имелся самый серьёзный повод.

Хотя, пожалуй, только при незабвенном «Царе Горохе» в Обске никто и ничего не вынюхивал. Затем всё изменилось, когда стало что скрывать от любопытных супостатов. И поступали с лазутчиками по всей строгости закона.

Во всяком случае, так утверждает досужая молва, издревле витающая среди местных жителей.

И не только слухами земля полнится. Вздыхая о благословенном прошлом своего города, компетентные обчане до сих пор уверены, что и в будущем вряд ли доживут до спокойного существования без внимания со стороны тайных соглядатаев, работающих на иноземцев!

Как в благословенные «строгие времена»!

О чём до сих пор вещают официальные историки, утверждающие, что никого страшней «врагов народа», продавшихся за деньги иностранцам, в Обске и его окрестностях отродясь не бывало.

Только природа, как известно, не терпит пустоты!

Нередко проявляя это своё неистребимое свойство даже в особо деликатных сферах общественной деятельности. В том числе особого свойства и крайне узкой направленности. Тех самых, что исподволь включают в себя, как самих местных жителей – носителей государственных секретов, так и охотников за чужими тайнами.

И она, эта незыблемая ниша, надежда и оплот государственной безопасности, однажды с лихвой заполнилась особым, совсем не типичным, местным содержанием.

Случилось это уже после того, когда начал на глазах меняться сам облик старинного Обска. Особенно с той его – тупиковой некогда стороны, мимо которой не было проезжих путей-дорог.

Именно там – на опушке соснового бора, вдруг солидно начали, ни у кого не спрашивая разрешения, вгрызаться в землю ковши экскаваторов, оставляя после себя грандиозной глубины котлованы под фундаменты будущих зданий.

Затем механизаторов сменили монтажники, которым поручила страна поднимать железобетонные этажи промышленных корпусов и жилых зданий вдоль растрёпанных окраинных улочек с их бесконечными садами-огородами.

Но, как ни скромно, если не сказать – незаметно для чужих ушей и глаз, обосновывалось будущее предприятие, этим оно никого из местных жителей не повергло в сомнения начёт своей истинной роли.

И каждый из них был готов крепко держать язык за зубами. Дабы не выболтать ненароком то, что не следует. Не рассекретить перед чужаком те цели и задачи новых сограждан – производственников, что должны были обязательно проявиться в ходе работы.

И не когда-нибудь потом, а в самом скором будущем.

И всё же градообразующий статус дался таинственным новосёлам далеко не сразу. И уж точно не в самые первые годы становления, когда достаточно скромно – не выпячиваясь, под видом некоего «номерного почтового ящика» существовало это сравнительно небольшое учреждение исследовательской направленности.

Сами годы, тем не менее, шли не впустую.

Давали свои результаты приезжие со всей страны специалисты. Пока их детище не разрослось многочисленными цехами и не окрепло многотысячным коллективом. Чтобы в эпоху гласности окончательно превратиться из гадкого утёнка в благородного лебедя, с которого были сброшены первые покровы секретности.

Разрекламированного ныне:

– Как в ведущий в своём направлении, флагман оборонного комплекса – Обский химический завод.

Вот он-то, с самых первых своих шагов, крайне и заинтересовал любознательных зарубежных господ, по милости советской пропаганды носивших стойкий ярлык вероломных агрессоров.

– Да и после окончания «Холодной войны», – знают, кому это надо. – Продолжает химзавод подогревать интерес потенциального противника в будущей третьей мировой войне.

Делает это и всей своей, как и прежде, широко не разглашаемой номенклатурой изделий. И сопутствующей им продукцией, востребованной другими наполнителями стратегических арсеналов.

Считаются, разумеется, с постоянными кознями чужаков здешние химики. Вот почему, вместе со своими незримыми кураторами:

– Ожидают нашествия шпионов…

Несмотря на то, что в последнее время всё складывалось уже совсем не так как прежде.

Теперь это были уже не совсем привычные, основательно вдолбленные в головы простых граждан, приготовления к визиту незваных гостей.

– Когда, – по мнению лиц, посвящённых в тайну. – Следовало расставить вооружённые посты на каждом перекрёстке!

Нынче «шпионские страсти», существенно видоизменившись. И очень существенно. В значительной мере так расплылись, воском сгоревшей свечи, от растаявших былых стереотипов, что не только потеряли прежний конкретный характер, но и обрели совсем иные свойства, чем в «строгие» времена.

Те, кому это положено – офицеры в штатском, занимавшие свои должности на различных постах и в местном управлении контрразведки, и в особых отделах на производстве, разумеется, готовились к появлению чужеродных «засланцев».

Но уже без былого предубеждения в духе знаменитого советского пограничника Карацупы:

– Дать решительный отпор обнаруженному врагу и натравить по его пятам овчарку Индуса.

2

В новейшую историю, что называется, на рубеже веков, решение насущного вопроса о безопасности даже самых больших секретов обстояло как раз наоборот:

– Полная открытость и доверие!

В точном соответствии с новыми политическими веяниями перехода от «строительства коммунизма» на «капиталистические рельсы».

И в этом самую первую скрипку сыграла, принятая в декабре, недоброй памяти, 1991 год, программа Нанна-Лугара, в соответствии с которой Россия, при активном участии множества специалистов США, в том числе и военных, на американские же деньги уничтожало по российским городам и весям излишки здешнего ядерного оружия.

Те самые, что уже не вписывались в палитру новых отношений двух стран – победительницы и побеждённой в «Холодной войне».

Следом за ней началась реализация других, но подобных же мероприятий, связанных с полной очисткой ракетных арсеналов, вновь щедро оплаченной из заокеанского бюджета.

Стоило это им недёшево. Зато, выделив свеженькие, пахнущие типографской краской, только-только напечатанные у себя, миллиарды зелёных бумажек, янки добились заветной цели.

Они получили, практически, полную свободу действий на всех оборонных объектах своего нового «партнёра», добираясь до самой глубинки бывшей сверхдержавы, где тоже за доллары вели уничтожение оружия, так и не позволившего исполнить в роковой час своё предназначение и защитить суверенитет распавшегося на куски советского государства.

Да и шпионы, оставшись по сути своей прежними «рыцарями плаща и кинжала», формально уже выступали с позиций миротворцев, когда без устали блистая улыбками перед толпой журналистов разных стран прямо с трапа самолёта, приземлившегося в «Шереметьево-2».

Как всегда предпочитают представители этой профессии, и нынешняя делегация традиционно явилась на глаза публики.

Репортёры и официальные лица принимающей стороны гостей увидели облачёнными в, неброских цветов плащи. Зато каждая такая немодная «хламида» скрывала под собой прекрасно отутюженные костюмы. Тогда как дополняли общее впечатление фетровые шляпы поверх элегантных причёсок и чёрные очки на переносицах холёных физиономий.

Впрочем, траурная окраска очков оставалась лишь, своеобразной, данью памяти о прошлых разногласиях и даже сражений в лабиринтах тайного противостояния. Ведь на этот раз, видимо, они сами понимали, кардинально изменившиеся условия «работы».

И не собирались упускать из рук:

– Невероятный объём несказанного счастья, внезапно свалившегося на их души, некогда изрядно потрёпанные страхом перед социалистической госбезопасностью.

Той самой, что теперь уже и сама не скрывала своё демонстративное нежелание следовать давним чекистским традициям:

– Ныне, казалось бы навсегда, канувшим в небытие.

Вместо этого преемники «Железного Феликса» с синими кантами на погонах и такого же сурового цвета околышами своих форменных фуражек придерживались иного мировоззрения.

Основой его была не очень-то хитрая идея:

– Действовать в настоящее время в противоположном, чем в прежней работе, ключе!

Теперь они, готовы были не только не мешать бывшим потенциальным противникам, но и помогать им решать те же самые задачи, которым противодействовали в прошлые времена.

И это уже стало, чуть ли не нормой предельно гостеприимного общения с западными коллегами.

– Примут, вас, господа, в Обске, как самых дорогих и почётных гостей с «хлебом-солью»! – искренне пообещал неприметным «миротворцам» в фетровых головных уборах, а на самом деле высокопоставленным сотрудникам Центрального Разведывательного Управления США, воодушевлённый их благостным видом, организатор встречи. – Можете не сомневаться!

Произнесена им была сия напыщенная фраза разве что не у самого трапа «Боинга», высадившего своих пассажиров первого класса, а лишь на посту пограничного контроля. В тот самый волнующий момент, когда в паспортах троицы только что прилетевших иностранцев почтительно, с каким-то рабским придыханием штамповались отметки, фиксировавшие прибытие на территорию России недавних заклятых врагов, а ныне самых близких деловых партнёров.

Однако они и сами не сомневались в высоком уровне хлебосольства, исходя в числе прочего:

– Из исключительности своей миссии!

Это стало отчётливо видно уже с первых шагов пассажиров из числа иностранцев после завершения их полёта и приёма на аэродроме конечного пункта посадки, обставленного принимающей стороной со священным трепетом.

Какого не знали, наверняка, и самые лихие авантюристы прошлого – конкистадоры, когда несли через океан христианство старожилам их нынешней исторической родины.

– Так просто демократия и нашим партнёрам – русским медведям не даётся! За неё, как и за всё следует платить! – величественно проходя по «зеленому коридору», небольшого по своим размерам, аэровокзала, бросил, не столько равноправным спутникам, сколько подчинённым, их непосредственный руководитель.

Те промолчали, чтобы услышать ещё более радужный прогноз на их общее ближайшее будущее от импозантного спутника в самом светлом плаще и менее широкополой мягкой шляпе над высоким лбом, усеянном старческими морщинами:

– Не только приветят нас, господа, как родных, да ещё и проводят обратно с не меньшими почестями.

3

Глава этой особой миссии НАТО, нисколько не скрывавший своего положения в группе, имел все основания, именно, подобным образом, и говорить, не опасаясь последствий за слова, и думать, скрывая за морщинами лба далеко идущие планы.

Лишь еще несколько важных сановников, как и он сам, знали, как широко простираются за рамки подписанного главами государств, соглашения, по которому они вот-вот должны будут оказаться, что называется, в «святая святых», сегодняшних друзей – вчерашних и завтрашних соперников.

Потому, что за рухнувшим «железным занавесом» этот их приезд – злокозненных чужаков «из-за кордона» был полностью и до последних мелочей согласован не только Министерством иностранных дел, но и компетентными органами со всеми вышестоящими инстанциями.

Кроме того, ведь он ещё сам по себе сулил хозяевам больше выгоды, чем потерь от профессиональной деятельности у них «под боком» иностранных разведчиков.

Так что обладатели еще одних, теперь уже транзитных авиабилетов в Западную Сибирь, нисколько не ошибались в своих предположениях насчёт прекрасных условий для совместной работы.

Во всяком случае, пока в столице только выражали полное согласие с намерениями иностранцев «проинспектировать» сверхсекретный объект – Химический завод, на месте – в городе Обске, для щедрых и оттого долгожданных визитёров уже заботливо приготовили все, только возможные там, бытовые условия.

В том числе и такие, о каких могли лишь несбыточно мечтать «свои люди» – годами прилежной работы проверенные на преданность родному государству.

Ведь, российские специалисты, посылаемые в Обск по делам службы, заботились, за редким исключением, сами о себе.

– Как и полагается обычным приезжим, командированным сюда на общих основаниях, – ставила жесткие условия для соотечественников со смежных предприятий принимающая сторона.

Соглашаясь с такими жёсткими требованиями, делая это совершенно безропотно, работники оборонной отрасли: с институтов, комбинатов, заводов и просто, таких же, как здесь, «номерных почтовых ящиков», проявляли чудеса предприимчивости, когда сами вынуждены были заботиться о себе.

Они вынуждены немало побегать, в исках «койки» в общежитии, много стоять, когда удавалось занять, как благо, очередь на обед в ближайшей к месту работы столовой. Очередной точке общепита, как и все прочие, обычно, переполненной всегда трудовым людом, желающим в разгар смены утолить аппетит и жажду.

Потому, что этого – сервисного добра всегда не хватало в бывшем закрытом для всех посторонних посёлке городского типа, не так уж и давно получившим статус обычного населённого пункта, со всеми вытекающими из этого последствиями.

– Вплоть до полной отмены былой строгой закрытости для всех, а не только для соотечественников, не имеющих специальных пропусков в этот мощный оплот прикладной науки! – наперебой писали все местные газеты в жадном предвкушении плодов давно свершившейся и уже угасающей махровым цветом, эпохи перестройки и гласности.

4

Но, как всегда и водится, первыми засобирались сюда совсем не те, у кого «нет камня за пазухой».

Когда самые обычные иностранные туристы, рвущиеся в Обск, чтобы действительно понаблюдать за красотами окружающих природных ландшафтов, едва успели сделать с трапа самолёта первые шаги по местами асфальтированному покрытию аэродрома, как их уже опередил иной контингент гостей.

Это и были, более сведущие обо всём, что происходит вокруг, в поездках по миру их соотечественники «в штатском» из особой миссии НАТО. И они же первыми получили, не строгий даже по их меркам, инструктаж от радушно встретивших здешних коллег.

Все трое, включая руководителя, предвкушали:

– Им на все дни визита уготован настоящий праздник!

Тогда как простодушные сибиряки ещё и конкретизировали свои привычные возможности приёма высоких делегаций:

– Ожидает пир, как образец чревоугодия и развлечений!

Не говоря уже о радости обладания шпионами желанных сведений, ни о какой передаче которых прежде не могло быть и речи.

Такая программа с кондачка не возьмётся.

Немало хлопот предстояло «гостеприимным хозяевам» из столицы. Не говоря уже о местных и сопровождающих группу, деятелях из того же самого отечественного «ведомства плаща и кинжала».

Кроме того, по струнке собирались ходить все дни пребывания натовской делегации, отменно вышколенные, представители ненавязчивого «совкового» сервиса.

Их имена – допущенных к деловому общению и непосредственным контактам с иностранцами, тоже были изучены, что называется, до третьего колена.

Во всяком случае, установленная родословная каждого была подробнейшим образом расписана, с указанием индивидуальных привычек и личных пристрастий, в, скрупулёзно составленном, кем-то «на верху» «Плане мероприятий связанных с приёмом иностранной делегации».

В нём не только внешне, но чаще всего и по своей сути были похожи, как близнецы-братья, страницы сухого лаконичного текста. На всё время визита и конкретно по его календарным дням, они учитывали и номера для проживания класса «Люкс» в лучшей здешней гостинице «Сибирь», и специальное меню в её ресторане, закрытом для других в такие часы под скромной вывеской на зеркальных входных дверях – «Специальное обслуживание».

Не говоря уже о, насыщенной самыми разнообразными «взрослыми» развлечениями, программе вечернего отдыха иностранцев. Не забывавшей заботы о дорогих гостях и в их свободное от «дружеской разведывательной деятельности» время.

Раньше подобную «заорганизованность», судя по всему, проклинали бы в душе, корили бы, на чем только свет стоит даже сами составители этих протокольных «бумаг».

– Но теперь иные времена! – понимали они.

Потому, над каждым листком из картонной папки-скоросшивателя с грифом «Для служебного пользования», допущенные к ним лица витийствовали буквально с придыханием:

– Готовы предугадать поступки и желания не только самого резидента, но и его рядовых агентов!

Не дай Бог, не осрамиться, когда те вдруг устанут «вынюхивать» в Обске сокровенные секреты градообразующего предприятия:

– Химического завода.

5

…Коленкоровая обложка папки, хранившей всю информацию, касающуюся этого самого, «исторического» – первого появления на предприятии иностранцев из делегации Североатлантического военного блока, оказалась всё того же важного в прошлом, бордового цвета.

Даже не смотря на то, что наступили иные порядки, такое наследие чекистских традиций не очень-то вписывалось в модерновый интерьер кабинета директора ОХЗ. Здесь в почёте были исключительно редкости – карельская берёза, морёный украинский дуб и натуральная импортная кожа «мягких» предметов офисной мебели.

Но и этой папке «Для служебного пользования» нашлось вполне достойное место, когда, собранные вместе, документы легли на широкий письменный стол академика Дмитрия Окуневича, с первых колышков строительства объектов, возглавлявшего родное предприятие еще и в качестве его первого и единственного директора.

Да и не только своей бюрократической несуразностью недалёкого прошлого привлекла эта папка-гроссбух внимание хозяина «хором».

Метнувшись первым взором по вызывающе грозному «коленкоровому чуду», он теперь с не меньшим неудовольствием наблюдал и за её самоуверенным подателем.

Тот же, как всегда, чувствовал себя и сейчас перед начальством вполне уверенно, полагая, что именно так дозволяется «по рангу» начальнику заводской службы безопасности.

– Ни сколько не теряюсь, как другие, но и чувствую себя в своей «тарелке» в присутствии «Самого», – любит говорить в кругу близких друзей, Виталий Павлович. – Да и зачем раболепствовать, коли моих заслуг хватило бы на десяток любых сотрудников особого назначения!

И всё же, по правде сказать, сегодня эта излишняя откровенная самостоятельность Виталия Бокарева, словно написанная несмываемой краской на его упитанном лице, раздражала директора в академическом статусе гораздо меньше обычного.

Потому, что Дмитрию Окуневичу самому не терпелось поскорее заглянуть в принесённые документы и лично убедиться, как он успел заявить ещё лишь входившему в кабинет собеседнику:

– В полной ли готовности оказался наш Химический завод с его немалой сетью инфраструктуры к чуть ли не инспекторской проверке «цэрэушников», выступающих здесь в ранге делегации инспекторов особой миссии блока НАТО?

Более того, Дмитрий Сергеевич готов был простить Бокареву любое циничное бахвальство, поскольку Виталий Павлович это вполне заслужил своей работой:

– Не подвёл!

И в действительности, самые радужные предположения и ожидания директора оказались совсем не напрасными, так как подтвердились целиком и полностью.

– Всё у нас «на мази»! – словно говорила сама за себя показная деловитость невысокого крепыша, обладающего, в меру раздавшейся к пятидесяти годам, плотной фигурой колхозного бригадира.

Разве что, только модное и даже стильное одеяние делало господина Бокарева настоящим, с иголочки, горожанином, вхожим, к тому же, в самые высокие здешние инстанции.

В числе прочих атрибутов, бригадирский облик ветерана тайной войны несколько скрашивал тёмный деловой костюм в светлую полоску, делавший похожим своего обладателя уже не на производителя зерна и молока, а на самого настоящего чикагского гангстера из низкопробных голливудских боевиков.

Сам он это прекрасно понимал, а потому умело пользовался любовью соотечественников к героям Голливуда.

Вот и сейчас, вальяжно, как привыкли показывать на широком экране отрицательных персонажей, он занял своё место в интерьере директорского кабинета.

Уселся в глубокое кожаное кресло, одно из нескольких, установленных перед широчайшим письменным столом «хозяина» и, разве что ноги не вытянул на полированную столешницу.

Только и дело своё визитёр знал.

Не теряя больше времени на процесс своего, чуть ли не театрализованного явления перед очами руководством, он немедленно начал священнодействовать над тем, с чем пришёл на доклад.

Потянувшись со своего места, Виталий Павлович с достоинством и гордостью за проделанную титаническую работу раскрыл перед академиком Дмитрием Окуневичем своё сокровище.

Как оказалось, ценностью не уступало его содержимое любому кладу. Ведь состояло оно, из почти сотни листов печатного текста, только что, перед данным отчётом директору, приведённое службой Бокарева в законченный, итоговый вид, каким привык академик, всегда видеть, поступающую ему на подпись, служебную документацию.

Когда тот – седой, вальяжный гигант с орлиным профилем породистого лица, едва уткнулся, наконец, в поданное ему детище службы безопасности, как из кресла с, удобно усевшимся в него кинематографическим «гангстером», сразу же последовали исчерпывающие устные комментарии.

– Это всё наши, проверенные лица, получившие личный допуск к работе иностранной комиссии! – ловя взгляд Дмитрия Сергеевича на открытых тем, страницах доклада, пояснил «особист».

Едва же очередной лист оказывался благополучно перевёрнутым, как следовал похожий анонс к очередному документу:

– План работы американцев, предложенный ими, был переработан нами с учётом наших же собственных возможностей!

И далее не скупился толстяк на слова, отдельные реплики и даже распространённые фразы, толково и со знанием темы, представляя Виталий Бокарев всё – до последней мелочи.

Как из того, что уже было предпринято, так и только намечавшегося к приёму делегации инспекторов из Северо-Атлантического Блока, прибывающей для проведения у них на предприятии контрольной проверки в рамках выполнения российскими партнёрами условий «Договора по ограничению ракетных наступательных вооружений средней и меньшей дальности».

Впрочем, так, как желал раньше, «от корочки до корочки», просматривать документы в «коленкоровом собрании от Бокарева» важный директор химического завода не стал.

– Решил я во всём довериться тебе, дружище! – донеслось из-за письменного стола к, сидевшему в глубоком кожаном кресле, собеседнику. – Возвращаю, Виталий Павлович, тебе бумаги обратно и благословляю на точное и своевременное их исполнение!

Причём, основой решения стала не столько компетентность самого главного исполнителя, сколько то, что прежде уже не раз докладывали академику это же самое ещё в черновых вариантах. Как другие службы завода, так и ответственные представители компетентных органов городского и регионального уровней.

Ведь там, имели с директором ОХЗ постоянный и без посредников прямой телефонный контакт. Осуществляли который по особой – «кремлёвской» линии высокочастотной связи. Надежным образом, защищенной от возможной прослушивания чужаками.

Лишь для порядка Дмитрий Окуневич ещё немного пошелестел страницами, потом поднял потеплевшие глаза на Виталия Бокарева.

Когда тот, не зная, какой еще реакции ожидать после уже услышанной им похвалы, забыл про имидж опасного киногероя, чуть ли не скукожился в кресле перед начальственным столом, владелец кабинета уже без прежней строгости и гораздо теплее произнёс: