Волшебство за поворотом

При этом на экране появилась запись с мобильного телефона одного из очевидцев, на которой была запечатлена Алиса во всей красе, окунавшая руку в резервуар, а затем, выпрыгивавшие и валящие с ног старушку, рыбины.

Людмила застонала, схватившись за голову. И ее просят подождать?! Подождать, когда ее дочь здесь! И явно в опасности!

– Что же делать?

Мысли у Людмилы путались. Алиса – ведьма! Нет, она всегда это знала, но силу девушка использовать раньше точно не могла! И как она ее в себе открыла? И еще хотелось бы знать, кто из девчонок инициатор их «путешествия»? Ох, сама виновата – не надо было их оставлять одних! Да и звонить, хотя бы, можно было почаще!

Людмила, не жуя, заглотила пирожное и побежала в спальню, схватила кофту, надела туфли, забежала в гостиную взять сумку, затем в столовой взмахнула рукой над столом, волшебством убирая за собой посуду. Мгновение поколебалась – не оставить ли ему записку, но потом махнула рукой:

– Если захочет, то найдет меня!

Людмила выскочила из квартиры, быстро заперла ее и побежала вниз по лестнице, на ходу надевая ключ на цепочку.

***

Борислав Залесский расставлял на полках только что приобретенные кофейники-самокипятильники и размышлял о недавнем посещении его магазина полковника Королевской полиции. Рядовая проверка, значит? Ну-ну, так он и поверил. Поначалу Борис даже напрягся, заподозрив, что полиции открылись его махинации с изъятыми из оборота магическими предметами, но, посмотрев новости, он понял, что к чему. Девчонка, значит, не врала, продавая колечко – Залесский смог воочию убедиться в его эффективности. Борис усмехнулся.

– Чего это ты заулыбался?

Борислав резко повернулся на голос и приветливо улыбнулся Расмусу.

– Снова ты? Ну и наделало шума колечко, которое ты выкупил!

– Я видел, – кивнул маг.

– Возможно, и предвидел? – сощурился торговец.

Расмус неопределенно пожал плечами. Взял в руки один из кофейников, повертел его, поставил на полку. Борис продолжал заниматься своим делом, не обращая на волшебника внимания, зная, что тот заговорит, когда захочет. И он дождался-таки – Расмус подал голос:

– Тебя навещала полиция.

– Угу, – кивнул Залесский.

– Ты не сказал им, кто купил кольцо.

Борис криво усмехнулся:

– Все, что касается тебя, я сразу прячу поглубже в свое сознание. Так… на всякий случай.

Расмус улыбнулся:

– Правильно. И, спасибо за такую заботу.

Борис кивнул. Поставив, наконец-то, последний кофейник на полку, спросил равнодушным тоном:

– А ты, как всегда, все уже разнюхал?

– Да так… – отмахнулся маг. – Услышал один интересный разговор.

Борислав понимающе хмыкнул и двинулся к столу, налить чаю себе и Расмусу. Волшебник, медленно последовав за ним, тихо спросил:

– Послушай, Борис, а ты когда-нибудь подозревал меня в похищении королевских детей?

– Конечно! – не задумываясь, ответил торговец. – От тебя чего угодно можно ожидать. Полгорода точно тебя подозревает, что уж там про страну говорить, я не знаю.

– Ага… – протянул Расмус.

Борислав озабоченно посмотрел на него и попытался объяснить:

– Слушай, мне все равно, причастен ты к этому или нет. Я в это дело не лезу! Ты мой друг, я всегда готов тебе помочь. Но связываться с такими проблемами я не собираюсь. Если ты в этом замешан, меня за собой не тяни – и ладно. Остальное мне до лампочки! Если ты ни при чем – я очень рад.

Расмус слегка улыбнулся:

– За то я тебя и люблю, Борислав, что ты не лезешь не в свое дело.

Волшебник и торговец молча выпили чай, раздумывая, каждый о своем. Затем, аккуратно поставив чашку на стол и очистив ее заклинанием, так что она заблестела, Расмус обратился к Борису:

– У меня к тебе еще один вопрос. Ты, как знаток магических предметов, скажи мне, как действуют амулеты, помогающие отыскать что-либо?

– Ну… – протянул Борис. – Они бывают разные. Но, в общем, просто направляют человека туда, куда ему нужно. Например… Ммм… Ну, вот пойдешь за грибами – на каждую сыроежку наткнешься.

– Хорошо. А если ищешь не предмет, а человека? В городе, в мегаполисе?

– Так и пойдешь прямо к этому человеку. Хотя, иногда эти амулеты и кругами водят… Но, все равно, доведут туда, куда надо.

– А человек, осознает свои действия или просто идет, куда взбредет в голову?

– Нет, просто чувствует, когда, где повернуть. Даже если решит идти на юг, а то, что ему надо – на востоке, все равно, потом повернет на восток. Может даже и не заметить! Но если, например, предмет поиска на западе, а потом, вдруг, переместился на север, то и амулет, до того, ведший на запад, повернет в новом направлении. Тогда, обычно, осознаешь, чувствуешь, что то, что ты ищешь, переместилось. А вообще, это, как компас.

Расмус слушал внимательно, что-то прикидывая про себя. Когда Борис закончил говорить, маг благодарно улыбнулся ему:

– Спасибо! Ты мне очень помог. Никогда не интересовался этими вещами. Чем дольше живу, тем больше понимаю, как мало я знаю!

Расмус встал, еще раз поблагодарил Залесского, похлопал его по плечу и направился к выходу из магазина. На самом пороге Борис окликнул его:

– У меня была сама Вишневая. С помощником. Забавный паренек… Они знают, что девчонки в Норвегии.

– Помощник много об этом думал? – хмыкнул маг.

Борис кивнул. А затем буквально услышал, как Расмус, выходя из магазина, нарочно громко думал о том, зачем Лена Вишневая таскает с собой дураков, выдающих тайны следствия.

***

Устина с наслаждением разглядывала свое отражение в огромном зеркале. А наслаждаться было чем: в сто двенадцать лет ни одной морщинки! На то она и великая колдунья. Даже ее мать такого не смогла добиться. Правда она не использовала и таких методов, которые позволяла себе Устина. Еще немного повертевшись перед зеркалом, колдунья отошла от него, довольная собой, и уселась в кресло, насмешливо глядя на желтенькую канарейку, сидевшую на реечке в золотой клетке, подвешенной к потолку, посередине комнаты.

– Я красавица, правда? – засмеялась Устина. – Спасибо тебе за это, милая Мария!

Колдунья встала, подошла к клетке и с силой крутанула ее так, что у птички, возможно, случился приступ тошноты. Снова мельком взглянув на себя в зеркало, Устина в очередной раз счастливо рассмеялась. Хотя не будь у нее столь завышенного самомнения, она возможно так сильно не радовалась бы. Не смотря на то, что для своих крайне преклонных лет, ведьма выглядела потрясающе, красавицей она отнюдь не была. Ни сейчас, ни в свои лучшие годы. Обладая достаточно привлекательным лицом с раскосыми зелеными глазами, и орлиным носом, красивыми светлыми волосами, она не имела ни капли изящества. Довольно высокая, но не стройная, Устина, казалась какой-то тяжеловесной: у нее была большая грудь, мягкий животик, круглые бедра и толстые ноги. Но, к своему спокойствию, она нисколько не обращала на это внимания, упиваясь тем, что в свои сто двенадцать, выглядит на двадцать лет.

Достав из коробочки птичий корм, и прибавив туда пару сухофруктов, Устина положила все это в маленькую фарфоровую тарелочку в птичьей клетке.

– Кушай лучше, милая принцесса. Мне не нужно, чтобы ты умерла, я ведь возлагаю на тебя большие надежды!

Канарейка живо принялась за еду, не обращая внимания на слова хозяйки, а та, подойдя к большому старому столу, взяла с него красивое серебряное зеркальце и, прошептав что-то, вгляделась в него. В зеркале сразу же отобразилась красивая женщина, быстро шагающая по улицам Старгорода. Колдунья усмехнулась и вышла за дверь. Пройдя по узкому коридору, Устина дошла до лестницы, ведущей в Западную башню ее замка, и стала, не торопясь, подниматься по ней. Остановившись на самой верхней лестничной площадке, колдунья учтиво постучала в единственную, находящуюся там дверь.

– Зачем ты стучишь? – раздалось из-за двери. – Ключ все равно у тебя.

Устина улыбнулась, достала из кармана ключ и отворила дверь.

– Да, ключ, действительно, у меня, – проговорила она, входя в большую круглую комнату. – Но было бы невежливо не предупредить тебя о моем приходе.

И, не дожидаясь приглашения, колдунья уселась в одно из кресел, напротив приятного светловолосого мужчины, с недовольством смотрящего на нее.

– Чего тебе надо? – спросил он.

– Ну, же, Ярослав, не будь таким недружелюбным! Я пришла всего лишь пообщаться…

– Что-то я не расположен к беседе.

– А если я расскажу что-то интересное? – хитро улыбнулась колдунья.

– Что интересного ты можешь сказать мне? – искренне изумился Ярослав.

– Ну… – протянула Устина, наматывая прядь своих светлых волос на палец. – Например, то, что твоя жена здесь.

Ярослав вскочил с кресла.

– Здесь? У тебя?!

Устина захохотала:

– Испугался? Ну, нет, пока не у меня. Всего лишь в Старгороде. Но вы только поглядите: она семнадцать лет здесь не показывалась, а ради любимого мужа, переборола себя и прошла через портал! Бросила дома дочь…

– Молчи, змея! Ты ничего им не сделаешь!

– Твоим милым жене и дочке? Дочурке-то нет, конечно. На что мне это? Наоборот, я с радостью заменю ей мать.

Ярослав побледнел и со страхом посмотрел на Устину:

– Людмилу ты тоже не тронешь.

Колдунья сделала вид, что задумалась, и ответила:

– Неужели? И ты, кстати, не надейся на ее помощь – она все равно никогда тебя не найдет. Да и домой, скорее всего, не вернется…

– Перестань меня пугать! – огрызнулся Ярослав, но затем очень мягко произнес. – Послушай, Устина, зачем я тебе? Отпусти меня, и я обещаю, никогда не вернусь в ваши земли. Мы будем спокойно жить с Людмилой и детьми у себя дома.

Устина рассмеялась:

– Шутишь? Поверить твоим обещаниям?! Нет уж! Никуда я тебя не отпущу! Ты сам виноват. Никто тебя не просил влезать не в свои дела. Зачем тебе понадобилось разыскивать принца? Тоже захотелось королевских денежек? Думал, что окажешься умнее Расмуса? Он уже год Влада найти не может, а ты решил, что сумеешь? Да у тебя больное самолюбие…

– Но ведь я нашел!

– О, нет, дорогой! Ты нашел меня. Да, это я виновата в исчезновении принца. Но где же сам принц?! – Устина развела руками. – Ты этого не узнаешь. Никто не узнает! Потому что я сама не знаю. Ну, как, хитро?

– Ты чудовищна, – с отвращением сказал Ярослав.

Колдунья устало махнула рукой и сказала:

– Отбрось свои принципы, и мы неплохо поладим. Я жажду любви, Ярослав! Борьбы мне достаточно. А ты очень мил. Знаешь, я тебя не отпустила бы, даже если бы ты не представлял для меня никакой опасности.

Устина обворожительно улыбнулась. Ярослав отвернулся от нее, с тоскою поглядел в окно, а затем, с явной тревогой в голосе, спросил:

– Что ты собираешься сделать с Людмилой?

– Даже не знаю, – пожала плечами ведьма. – Она мне пока не мешает. Я ее от тебя отгородила, так что она ни найти тебя не сможет, ни узнать, если увидит… Даже сознанием с тобой соприкоснуться. – Колдунья засмеялась, как девчонка. – Но, посмотрим, что же она будет делать дальше – боюсь, мне все-таки, придется ею заняться!

Ярослав, сглотнув, кивнул. Устина еще немного посидела, глядя на него, затем, заявив, что он зануда, она встала и пошла к двери.

– Я понимаю, тебе нужно переварить информацию, – сказала колдунья, обернувшись на пороге. – Не стану тебе мешать. Но, думаю, мы можем поужинать вместе – нечего тебе сидеть все время в этой комнате. Я знаю, ты будешь себя хорошо вести – мне, ведь так легко теперь добраться до твоей дражайшей супруги.

Устина весело подмигнула Ярославу и захлопнула дверь.

Мужчина опустил голову на ладони и пытался совладать со своими чувствами. Людмила здесь! Естественно, здесь! Она его жена, в конце концов… Но он так надеялся, что она не явится за ним так быстро. Он думал, как бы найти способ самому сбежать из этого плена, и как можно быстрее, чтобы не подвергать Людмилу опасности.

Но Устина, возможно, ничего с ней не сделает, если он будет достаточно мил. Ведь Людмила не может его найти, почувствовать… Ярослав вскинул голову, пораженный внезапной мыслью. Вчера вечером абсолютно точно он чувствовал прикосновение к своему разуму и был уверен, что это его любимая супруга, пытается узнать, где он. Но Устина заставила его наложить заклятие и, отгородиться магией от жены сразу, как только он попал к ней. Ярослав легко согласился, ведь так он защищал и саму Людмилу. Но теперь она никак не могла бы с ним связаться. Тогда… Кто же это мог быть?

Глава восьмая, в которой с загадочного волшебника слетает загадочность

С улыбкой благодаря любезного продавца на довольно корявом, но вполне понятном норвежском Алиса, едва не лопаясь от самодовольства, вышла из магазина, неся в руках бумажный пакет с продуктами.

Сзади шла Элишка с бутылкой молока в руках и бормотала:

– Поверить не могу, что ты действительно знаешь норвежский!

Алиса даже не пыталась скрыть победную улыбку, отвечая ошеломленным друзьям:

– Я бы не сказала, что знаю его. Так, пару слов… Никогда бы не подумала, что хоть один из моих неоконченных онлайн-курсов все же сможет мне пригодиться!

– Самое удивительное, – засмеялась Элишка. – Что из всех слов ты помнила именно те, что обозначают продукты питания!

Алиса только отмахнулась, сказав, что запас провизии необходим в любом походе. Она была сейчас в благоприятном расположении духа, благодаря тому, что они очень быстро нашли населенный пункт (Расмус не соврал – городок был действительно близко), и здесь тоже в ходу были короны – девушки решили, что это некое подобие евро, в этом «параллельном мире». Проблема с норвежским языком тоже была решена – к удивлению Элишки и Серого, и к удовольствию Алисы, чьи познания наконец-то были оценены по заслугам.

– Что теперь? – спросил волк у девушек.

– Теперь… Теперь веди нас, Элишка! – заявила Алиса на это, обращаясь к сестре.

– Почему я?! – девушка остановилась, испуганно стискивая бутылку с молоком, словно та могла ее защитить.

– А у кого из нас амулет? – резонно заметила Алиса. – Мы и до этого городка только благодаря тебе добрались, я не сомневаюсь.

Похвала смягчила Элишку и она, немного повертевшись на месте и поглядев в разные стороны, решительно направилась на север.

– Нам туда! – воскликнула девушка на ходу, и Алиса и Серый поспешили за ней.

С полчаса друзья шли молча и не останавливаясь по пустынной проселочной дороге, где лишь изредка проезжали машины, пока не свернули на узкую тропинку, круто спускавшуюся с горы, и выведшую их на морской берег. Там друзья и решили устроить привал и обед. Расстелив на гальке льняную Алисину куртку, сестры уселись на нее, а волк расположился рядом. Пока Лисичкина побрела к журчавшему неподалеку ручейку, ополоснуть канцелярский нож, неизвестно зачем валявшийся у нее в рюкзаке, и которым, за неимением ничего более подходящего, собиралась резать хлеб и сыр, Элишка погладила Серого по голове и смущенно проговорила:

– Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты меня спас от этих парней… Спасибо.

Волк завилял хвостом и с жаром ответил:

– Что ты, милая Элишка! Вы столько делаете для меня – разве мог я допустить, чтобы эти негодяи тебя схватили? Что бы я без тебя делал?.. – волк глядел в глаза девушке так искренне и преданно, что она смутилась еще больше, но улыбнулась и обняла его за шею.

– Ты такой замечательный! Как бы мне хотелось тебе помочь. Может быть, Алисе стоит попробовать тебя расколдовать? Раз уж она… вроде как ведьма, да?

Выражение, отразившееся на морде у Серого, можно было расценить, как панику и, усмехнувшись, Элишка успокаивающе произнесла, ласково потрепав его за ухо:

– Ладно-ладно, мы не будем ее об этом просить, – а затем, понизив голос до шепота, она сказала: – Если честно, мне самой ее колдовские способности доверия не внушают.

– Что-что?

Алиса появилась рядом так неожиданно, что Элишка вздрогнула и, нахмурившись, обернулась к сестре, говоря:

– Ты скоро будешь совсем как Расмус – исчезать и появляться абсолютно неожиданно.

Алиса только пожала плечами и присела рядом с девушкой и волком.

– Как ты думаешь, какое заклинание наложено на Серого? – спросила Элишка. – Может быть, твои магические способности что-то подсказывают тебе?

– Ничего не подсказывают, – покачала головой Алиса, нарезая сыр толстенными ломтями. – Я вообще не уверена, что они не залегли снова в спячку. Но, может, Серого спасет поцелуй прекрасной девушки?

На последних словах Алиса усмехнулась, а Элишка, удивленно приподняв брови, спросила:

– Ты думаешь?

– А почему нет? Целуют же лягушек, – повела плечом Алиса, но потом добавила негромко: – Правда не думаю, что часто…

Элишка протянула только: «Ммм!», и принялась за еду. Но, пожевав немного бутерброд, она отложила его в сторону и, повернувшись к Серому, уплетающему сыр, спросила:

– Может, попробуем?

– Что именно? – не понял волк.

Но Элишка не стала утруждать себя лишними объяснениями и, обхватив мохнатую голову волка ладонями, быстро чмокнула его в самый нос. Серый ошалело глядел на нее несколько мгновений, в то время как девушка стремительно краснела, пока Алиса не разрушила молчание, задав вопрос:

– Ну что, помогло?

Серый прислушался к своим ощущением, но ничего необычного с ним не происходило, если не считать безграничной волны нежности и благодарности к Элишке, поднявшейся у него в душе. Волк отрицательно покачал головой и, увидев расстроенный взгляд Элишки, ласково лизнул ее в щеку.

– Что ж… – пробормотала она. – Будем надеяться на Расмуса…

– Кстати, насчет него! – тут же оживилась Алиса. – Я уже заикалась о том, что Расмус – тот человек с рисунка Людмилы. Подожди, не спорь! – выставила она ладонь вперед останавливая готовые сорваться с губ Элишки возражения. – Я это к чему – если Расмус – человек с рисунка, то он же тот самый человек, с которым она встречалась тогда ночью. Я хоть и была немного в шоке, но все же, смогла бы его узнать при встрече. А Расмус сразу мне показался знакомым, – уверенно кивнула Алиса на свои же слова. – Я тут хорошенько его рассмотрела, и у меня не возникает сомнений в правильности моих умозаключений.

Элишка попыталась возражать, ссылаясь на то, что Расмус помогал им, а тот человек, с которым встречалась Людмила, исходя из Алисиного рассказа, сам был замешан в исчезновении Ярослава. Алиса покачала головой и замахала рукой у себя перед носом, как бы отбрасывая от себя Элишкины доводы, а когда девочка замолчала, сказала:

– Узнать все проще простого. Давай сюда рисунок, – протянула она руку.

Элишка с выражением скепсиса на лице нехотя полезла в рюкзачок и вынула оттуда аккуратно сложенный листок. Алиса взяла его и, развернув, показала рисунок Серому, спрашивая:

– Как тебе кажется, он похож на Расмуса?

Но, даже не дождавшись ответа волка, уверенно заявившего «да, думаю, это он», Элишка, тоже взглянувшая на рисунок, осознала правоту Алисиных слов, сама теперь недоумевая, как же она раньше не заметила сходства. Алиса прочла мысли сестры по ее лицу и сказала:

– Они, думаю, давно не виделись, он изменился за эти годы, вот мы сразу его и не признали. А там, ночью, он вообще очень странно выглядел! И, кстати, хотела еще кое-что проверить, – Алиса развернула рисунок к себе и поискала что-то глазами, а затем, удовлетворенно хмыкнув, протянула листок назад Элишке, указывая на что-то пальцем. – Говоришь, Людмила эти рисунки никогда не подписывает? Ну-ну.

Элишка и Серый вгляделись туда, куда указывала Алиса, и различили в самом низу листка, испещренном завиточками, цветочками и даже рыбками, крохотную надпись.

– Здесь написано «Расмус», – озвучила Алиса и самодовольно улыбнулась, встречая изумленный взгляд сестры и непонимающий – волка.

Друзья не успели еще осмыслить до конца свое открытие или хотя бы обсудить его, так как рядом с ними вдруг в своей обычной манере возник Расмус собственной персоной и со вздохом то ли облегчения, то ли раздражения устало опустился на гальку, усаживаясь рядом. Элишка метнула в колдуна яростный взгляд, раздраженно складывая рисунок и буквально заталкивая его обратно в рюкзак. Она готова была тут же наброситься на Расмуса с обвинениями, но Алиса помешала ей, осторожно спросив мага:

– Скажи, Расмус, а ты когда-нибудь носил средневековую одежду?

Намек был таким толстым, что даже Элишка не сразу поняла, к чему Алиса это спросила, но волшебник быстро повернулся к девушке, внимательно глядя на нее, а через мгновение на его лице промелькнула понимающая усмешка, и он сказал только:

– Я тоже тебя узнал.

Ждать дольше Элишка не пожелала и разразилась потоком упреков и обвинений, суть которых заключалась в том, что Расмус – подлец, обманувший их доверие и заманивший в хитрую ловушку. Она, вскочив на ноги, кричала, обвиняюще указывая на чародея пальцем:

– Вы! Просто отвратительный человек! Мы вам поверили! – негодовала девушка. – Мы делали все, как вы говорили, а вы… вы… мы… Я даже слов не могу найти! Это из-за вас папа пропал! Я знаю, – кивала она, потрясая пальцем. – Мама так считает, и мы за вами сюда отправились! Что же вы собирались делать? Куда нас притащили? И зачем?! Отвечайте немедленно!

У девочки на глазах показались слезы – слезы обиды и ярости. И еще – страха, так как теперь она поняла, как опасно было доверяться абсолютно незнакомому волшебнику. Тот в свою очередь ничего не отвечал, но даже, если бы хотел, такой возможности сестры ему не предоставляли. Как только Элишка умолкла, чтобы набрать побольше воздуха в легкие и продолжить, как вступила Алиса:

– Правда, Расмус, почему ты сразу не сказал, что знаком с Людмилой? Я ведь правильно поняла – вы знакомы? Потому что я никак больше не могу объяснить то ночное путешествие. Да нет, если честно, я вообще не могу его объяснить! Что это было? – живо интересовалась она. – Где и когда? И почему? И что ты замышляешь? – девушка щурилась подозрительно. – Людмила была уверена, что ты виноват в том, что Ярослав исчез, и мы, скажу я тебе, не находим причин ей не доверять.

Расмус лишь на последних словах Алисы смог вклиниться с ответом, правда, кажется, он проигнорировал все вопросы и обвинения, потому что единственное, что он произнес на все это, было:

– Она сама вам это сказала?

Элишка яростно покачала головой, а Алиса пояснила:

– Нет. Она нам вообще ничего не говорила. Это было написано на рисунке.

– На рисунке?! – воскликнул Расмус, и в голосе его слышалось одновременно удивление, раздражение и странное веселье. – Покажите мне его! – потребовал волшебник.

– У нас, его нет, – сказала Алиса, – Но, правда, есть другой, – она бросила взгляд на Элишку, и та, раздраженно пыхтя, снова достала листок с рисунком из рюкзака и протянула его мужчине.

Расмус взял рисунок в руки, поглядел на него и тут же изменился в лице, нахмурившись. Одним движением смяв лист в кулаке, он прошипел:

– Маленькая ведьма! – но голос его при этом, не казался злым, скорее, наоборот – будто бы, мага что-то позабавило.

Обведя глазами всех троих, волшебник внимательно уставился на Серого, и тот посчитал нужным заявить:

– Я вообще не понимаю, что происходит и о чем они говорят.

Расмус кивнул и сказал:

– Ничего, сейчас я все объясню. Милые мои девочки, – обратился он к Алисе и Элишке. – Я отвечу на все ваши вопросы и все ваши выпады.

Улыбнувшись на хмурый взгляд притихшей от негодования Элишки, Расмус покачал головой и добавил:

– Только не сию минуту. Я так устал… – он смахнул несуществующий пот со лба. – С вашей стороны было бы очень мило поделиться со мной обедом и дать мне немного отдохнуть – я два часа до вас добирался.

Как ни желала Элишка тут же услышать объяснения, присмотревшись, она оценила неподдельно измученный вид волшебника, который не позволил ее совести закрыть глаза, и девушка нехотя пододвинула Расмусу хлеб, сыр и молоко, а Алиса даже нарезала ножом ломти. Серый печально поглядел на молоко – он бы тоже от него не отказался, но, предупредив извинения Элишки, заметившей его взгляд, он быстро проговорил:

– Я могу напиться из ручья. Я привык, – и волк посеменил к источнику.

Расмус очень быстро уничтожал запасы продуктов, и все это время девушки молча ждали, пока он закончит. Как только волшебник проглотил последний кусок и блаженно растянулся на земле, сладко потягиваясь, Элишка заговорила:

– Я рада, что вы, наконец, сыты, – голос ее звучал холодно. – Может, теперь приступите к рассказу? Хотя нет! – перебила она саму себя, спохватившись и на минуту забывая об обиде. – Не могли бы вы для начала расколдовать Серого? Мы от отчаяния уже сами пробовали… Но поцелуй не помог…

– Ты его целовала? – удивленно воскликнул Расмус, резко возвращаясь в сидячее положение и растягивая губы в улыбке.

Густо покраснев, Элишка процедила: