Проклятые: История братьев Блэйк

По помещению разнёсся назойливый звук работающих швейных машин, и женщина в очередной раз покачала головой. Джозеф не слышал её. С годами ничего так и не изменилось − куклы навсегда останутся у мужа на первом месте.

Закипая от злости, Кларисса схватила за руки сыновей и потянула их за собой по длинному коридору.

− Вот ты где, − она испепеляла спину мужчины взглядом. – Может, ты вылезешь из своей норы и обратишь внимание на то, что происходит у тебя в семье?

− Вы только посмотрите, − мужчина с бакенбардами и бородой протянул Клариссе куклу в жёлтом кружевном платьице, − только закончил.

Женщина выхватила игрушку из рук Джозефа и отбросила её в сторону.

− Что ты делаешь? − мягко возмутился мужчина − Они же как дети…

− Как дети?! Да разберись же ты сначала с настоящими! Они оговариваются и угрожают мне, и я не удивлюсь, если они кого-то убили, взгляни на их рубашки.

− Не говори ерунды, Кларисса! Они просто дети! Что ты хочешь? Может, стоит зашить им рты? − в его руках сверкнула кривая игла. − Привязать? Сколько можно говорить?! У нас самые обычные подростки. Дольф, Вольтер, − мужчина одарил ребят грозным взглядом, − собирайтесь. Остаток лета вы проведёте у бабушки.

− Спасибо, − произнесла женщина и впервые за долгое время улыбнулась. У неё с души словно камень свалился, такого подарка от мужа она не ожидала, но была бесконечно благодарна ему.

− Мы не поедем, − бросил Дольф, не сдвинувшись с места. − У нас здесь много незаконченных дел.

− Повтори, что ты сказал? − Джозеф поднялся со стула и посмотрел сверху вниз на сыновей.

− Мы никуда не поедем, − повторил подросток и сплюнул на пол мастерской.

− Конечно, − мужчина оторвал два маленьких лоскута от ткани, лежащей на швейной машинке. − Теперь вы никуда не поедете, пока не вымоете полы, − он вручил ребятам подобие тряпок. Приступайте.

− Нет, − заявил Вольтер, − это не наша обязанность.

− Значит так, − он схватил младшего сына за ворот и отбросил его в сторону лестницы. − Начнёшь с того края. Приступайте. И без пререканий, иначе я правда подумаю о том, чтобы зашить вам рты. Когда закончите, придумайте достойное объяснение окровавленным рубашкам. Такое, в которое я поверю… Пора бы уже научиться быть достойными фамилии Блэйк.

* * *

В округе стояла пугающая тишина, нарушаемая лишь тяжёлыми шагами братьев Блэйк. Казалось, сама природа боится пошевелиться при виде их. Кромешная тьма тянулась следом за Дольфом с Вольтером к месту, над которым совсем недавно возвышался вход в погреб.

− Думаешь, она уже очнулась? − Вольтер потёр ладони друг о друга.

− Надеюсь, что нет, − грубо отозвался Дольф. − Хочу слышать её крик.

− Давно нужно было это сделать…

Убрав ветви, скрывающие металлический лист, под которым пряталась лестница, ведущая в погреб, братья спустились вниз. Когда мать настояла засыпать погреб, отец поддался на их уговоры и снёс лишь холмик с дверью, возвышающиеся над землёй, чтобы Клариссе было спокойней. Джозеф поставил перед ними лишь одно условие, − она не должна узнать их секрет, и женщина не знала о нём до сегодняшней ночи…

Широкий коридор, тускло освещаемый огоньками свечей, вывел братьев к алтарю, возле которого бессознания лежала их мать. Её руки и ноги были связаны, а светлые волосы пропитаны кровью. Не обратив внимания на Клариссу, Дольф вынул из кармана брюк маленький нож и подошёл к коробке, стоящей в дальнем углу комнаты.

Ящик хранил в себе множество предметов: разноцветные ленты, медальоны с выгравированными на них кличками собак или кошек, ножи, разных форм и размеров, спицы, лезвия, на острие которых красовалась засохшая кровь. Всё это были трофеи братьев Блэйк.

Они забирали у каждого убитого им что-то напоминающее о их превосходстве над остальными. Первый раз они убили, когда старшему из них едва исполнилось десять. Как сказал тогда брату Дольф: "голос подсказал, что надо делать". Поначалу страдали животные, нечаянно забредшие к ним в сад, а чуть позже их коллекцию стали пополнять детские игрушки и девчачьи банты.

Дольф захлопнул ящик и подошёл к Вольтеру, стоящему около матери.

− Сегодня особенный день, − Дольф взял с алтаря огромный тесак. − Больше никто не помешает нам. Ты же слышишь его?

− Да… − мечтательно протянул младший из братьев. − Сегодня мы освободимся.

− Он будет гордиться нами.

Кларисса тихо застонала, а когда открыла глаза, громко закричала и вжалась в алтарь.

Дольф сел перед матерью на колени и медленно провёл ножом по её щеке.

− Доброй ночи, мамочка. Не нас ты ожидала увидеть перед сном. Может его? − он подставил лезвие ножа под подбородок, и оно слегка вошло в кожу.

С трудом поднявшись, Кларисса тут же рухнула на пол и, уткнувшись в связанные запястья, зарыдала.

− За что! − прокричала она сквозь слёзы, − Джозеф…

На небольшой возвышенности, за алтарём, с перерезанным горлом лежал её муж. По его окровавленному телу тянулись глубокие перекрёстные раны, а глаза безжизненно замерли, смотря в лицо младшего сына, нависшего над ним. Придерживая губами толстую нить, Вольтер старательно зашивал рот отцу, при этом напевая весёлую мелодию без слов.

− Больше он не будет нам угрожать. Видишь, мамочка, теперь он никогда не заставит нас убирать. Он ничего больше нам не скажет, − в глазах Дольфа полыхало безумие. − Правда, Вольтер?

Оставив иглу во рту отца, мальчишка выплюнул нить и спрыгнул с постамента.

− Каждый получает по заслугам, − пропел мальчик и схватил Клариссу за волосы. − Ты никогда не была хорошей матерью при жизни, не будешь ей и после смерти. Тот, кому нужна твоя душа не позволит тебе.

Кларисса ещё громче зарыдала, с трудом выговаривая слова.

− От… Отпустите меня… Прошу…

− Зачем тебе жить? − широко улыбнувшись, поинтересовался Дольф. − Мужа нет. Детей… ммм… тоже нет. Она ведь нам не мать, правда, Вольтер? − младший брат наклонился и, смотря в глаза матери, покачал головой. − Так может, ты просто уйдёшь? Тихо… сама… А? Мы поможем.

Женщина поджала дрожащие губы.

− Ну… Ну что ты молчишь? − Дольф резким движением руки распорол Клариссе руку, от чего женщина закричала. − Я ведь могу продолжать бесконечно. И ты не умрёшь… он поможет мне сделать всё правильно, − мысли парня заполнил грубый смех. − Ты просто будешь визжать, как свинья от боли, пока не согласишься добровольно сдохнуть.

− Решай, мамочка, − Вольтер с силой отшвырнул голову матери, и та с глухим звуком ударилась об алтарь.

− Что-то, родная ты наша, ты совсем перестала улыбаться, − Дольф поднялся на ноги и, поставив остриё ножа к уголку её губ, быстро провёл им до самого уха. Кларисса взревела от боли. − Улыбнись, мамочка.

− Я… − пытаясь поднять голову, начала женщина, − я больше не хочу… дай мне… − дрожа, она протянула связанные руки к ножу, − не хочу… жить.

Громкий смех братьев Блэйк тяжким грузом повис в воздухе комнаты.

− Это было просто, − Вольтер запрыгнул на алтарь и поднял руки вверх. − Ты слишком, слишком слаба, − мальчик покачал головой. − Так быстро сдалась. Дольф, может, ещё помучаем её?

− Ей пора отдать свою душу, − старший брат разрезал верёвки на руках матери и, вложив тесак в её ладони, крепко сжал их. − Я помогу тебе.

Громкие всхлипы Клариссы стихли. Она подняла красные глаза на сыновей и запинаясь произнесла:

− Вас уже ничего не спасёт… − она надавила на нож, и лезвие плавно вошло ей в горло. − Вы сгорите в аду…

Больше она не произнесла ни слова. Одно резкое движение руки и всё закончилось, − её горячая кровь хлынула на алтарь, а тело, бьющееся в конвульсиях, безжизненно упало к ногам братьев Блэйк.

− Добро пожаловать в его тюрьму… мамочка…

После смерти родителей, всё потекло по установленному братьями плану. Опеку над ними взяла бабушка, которая неохотно, но всё-таки переехала в огромное мрачное здание, где прожила с ними до тех пор, пока старшему не исполнился двадцать один год. Сразу после чего, пожилая женщина просто пропала, растворилась, словно её никогда и не было, и лишь Дольф с Вольтером знали, что случилось…

В тот дождливый день, она за чем-то вышла на задний двор и увидела внуков, тащащих по грязи изувеченного мужчину, за которым тянулись ленты крови. Пожилая женщина пошатнулась и хотела закричать, но, встретившись взглядом с младшим внуком, не смогла произнести и звука. Волна ненависти, охватившая её, заставила замереть.

− Не сегодня ты должна была сдохнуть, но раз ты так захотела, − грубо произнёс Дольф и оскалился.

Вольтер перешагнул через тело мужчины и в мгновение оказался рядом с бабушкой, сделавшей почти незаметный шаг назад. Он с силой зажал ей рот ладонью и ядовито проговорил:

− Добро пожаловать в преисподнюю братьев Блэйк, − тьма заволокла разум Вольтера плотным туманом. − Твоя семья уже ждёт тебя в ней.

Одно резкое движение. Громкий хруст позвонков. И вот бездыханное тело бабушки упало к ногам младшего брата.

− Забирай её и пошли, − Дольф кивнул головой в сторону восстановленного погреба. − Сегодня у нас много работы.

Каждая душа, забранная братьями Блэйк, оставалась в этом насквозь прогнившем доме, каждое изувеченное тело, брошенное прозябать в проклятом месте, было любимым творением Дольфа и Вольтера. При жизни, они, подобно своему отцу, создавали целый театр кукол, играющих только по их адскому сценарию. А после смерти − стали неотъемлемой его частью.

* * *

Давно заброшенный особняк ловил на себе яркие лучи солнечного света, ускользнувшие от тени деревьев. Он притягивал к себе взгляд стариной и манил пробраться внутрь случайных туристов, таких, как молодая семейная пара с фотоаппаратом в руках.

Худощавый мужчина в клетчатой рубашке и жёлтых ботиках перевесил на левое плечо фотоаппарат, и почесав щёку с редкорастущей, торчащей в разные стороны щетиной, подал руку жене, пробирающейся через калитку. Скорее всего, она была моложе его. На выпирающих зубах ещё красовались брекеты, а коротко подстриженные волосы были собраны в небрежный хвост.

− Здесь можно сделать пару отличных кадров, − прозвучал восторженный тонкий голос мужчины. − Пойдём вон к той стене, − он отпустил ладонь девушки и махнул рукой, указывая на левую часть поместья.

− Остин, а ты уверен, что дома никого? − девушка отряхнула от пыли розовые бриджи и посмотрела на мужа.

− Алисия, пошли, − поторопил мужчина, сомневающуюся жену. − Если что, скажем, что заблудились или что-нибудь в этом духе − выкрутимся.

− Ладно, − бросила женщина и широко улыбнулась, − Хочу фотку у вон того дерева, − Алисия быстро зашагала в сторону широкого дерева, разломанного словно напополам и встала подле него.

Кадр, второй, третий и, Остин, сдержанно улыбнувшись, нажал на просмотр. На фоне этого зелёного гиганта его жена казалась совсем маленькой. Он внимательно всматривался в кадры, старательно проверяя качество, и вдруг прищурился. За спиной Алисии стояли две человеческие тени и, казалось, тянули к ней свои длинные пальцы.

Несколько раз моргнув, Остин бросил взгляд на жену, и, убедившись, что за ней никого нет, выключил фотоаппарат.

− Кажется, здесь недостаточно света, − буркнул он, а по его разуму, словно гром, прокатились два голоса:

− Пора…

− Убей…

− Мы покажем тебе как…

Остин встряхнул головой, но его разум всё больше затягивала пелена.

− Пошли с нами…

− Как же ты слаб… мы поможем обрести силу…

− Пошли…

− Милый, − встревожено произнесла Алисия, тормоша мужа, − всё хорошо?

− Да, − коротко ответил он, − пошли.

− Может уйдём? − девушка положила руки на плечо мужчины.

Мужчина хотел было развернуться и направиться к выходу из сада, но не смог. Две чёрные тени, хозяева проклятого дома, крепко ухватили Остина за локти, и его глаза затянула пустота. Больше для него не существовало ярких красок, братья Блэйк стёрли их, стёрли всю его жизнь, заменив на безумие, подталкивающее только к одному − к смерти.

− Всё хорошо… − словно в бреду произнёс он, − пошли…

Тусклый свет от огарков свечей мрачными переливами тянулся к алтарю, около которого Остин неустанно пронзал тело жены длинными ножницами. Голоса в его голове не унимались, а кровь ручьями стекала с его тела.

− Теперь она навсегда останется здесь, − прозвучал голос Вольтера, появившегося перед мужчиной.

− Ты же не оставишь её одну, − оскалился Дольф, поднимая на руки разорванное тело Алисии. − Она не сможет без тебя…

Остин несколько раз кивнул и, раскрыв ножницы, повернулся спиной к братьям Блэйк.

− Я не оставлю её… − его писклявый голос пробежался по стенам. − Она не оставит меня… − он медленно прокрутил головой, после чего принялся раз за разом вонзать раскрытые ножницы себе в грудь.

− Вот и очередные марионетки, − рассмеялся Вольтер.

− Наша коллекция будет бесконечной… Этот дом убьёт каждого, кто посмеет войти внутрь, − Дольф держал руку Остина, пронзающего себя ножницами. − Остаётся ждать − новая жертва уже на подходе…

Дыхание тьмы

Карл Хоук никогда не считал себя неудачником. Его жизнь всегда тянулась тихой чередой событий, приносящих за собой покой и стабильность. Хорошая работа, красавица жена, двое прекрасных сыновей. Всё изменилось год назад, когда мужчина потерял свою работу.

Нет, он не был плохим работником или отпетым пьяницей, которого поймали за постыдным делом. Нет. Всё было гораздо проще. Когда полыхнула волна безработицы, Карл был уверен, что уж его-то эта беда не коснётся, ведь таких как он единицы: трудолюбивый, покладистый, ответственный. Это был лишь малый список его положительных качеств. Однако, несмотря ни на что, он попал в первый поток сокращения и в один миг остался на улице без средств к существованию.

Маргарет не работала. Когда-то они решили, что она должна посвятить себя воспитанию мальчиков, ведь они ни в коем случае не должны были чувствовать недостатка родительской любви. Только вот теперь их нерушимые ценности оказались под тяжким гнётом судьбы.

Как бы ни старался Карл, он не мог найти новую работу, а деньги тем временем утекали, словно вода, и всех их накоплений едва ли хватило на полгода. Им пришлось отказаться от секции плавания для Марка, отложить до лучших времён уроки игры на гитаре для Кристофера, но бюджет всё равно близился к нулю.

В некогда дружную семью пришёл разлад. Крис бунтовал по поводу сокращения карманных денег и вместо учёбы стал ездить по различным подработкам. Маргарет, пытавшаяся сохранить хрупкий мир, всё чаще украдкой плакала, закрывшись в ванной. Карл же стал прикладываться к бутылке с виски, рассчитывая, что сможет утопить свои проблемы на дне бутылки.

И вот, когда семья почти раскололась на части, к ним пришло спасение в виде приглашения на новую работу. Бывшие работодатели Карла открывали небольшой филиал на севере страны и им срочно были нужны стоящие специалисты, знающие своё дело.

Первым порывом мужчины было отказаться, но, осмыслив предложение, он засунул свою гордость как можно дальше и, обсудив с Маргарет детали, решил дать своё согласие.

Теперь, сидя в своём кабинете, Карл крутил в руках стакан с виски и думал, что было откажись он от этой должности. Его семья, скорее всего бы разрушилась, но ведь Марк был бы жив. Его маленький мальчик был бы жив!

Карл осушил свой бокал и в следующую секунду с криком запустил его в стену. Стекло разлетелось по всему кабинету, но, казалось, мужчине было этого мало. Хватая первые попавшие под руку вещи, Карл раскидывал их по сторонам, надеясь, что от погрома на душе станет хоть капельку легче.

− Пап, − раздался тихий голос Кристофера из-за двери, − с тобой всё хорошо? Я слышал шум.

Карл сжал в ладони телефон и, плавно опустив его на стол, откашлялся прежде чем ответить сыну:

− Всё хорошо, Крис, − мужчина смотрел на закрытую дверь, боясь, что Кристофер может зайти и увидеть этот погром. – Я просто уронил несколько вещей.

− Тебе точно не нужна помощь? – настойчиво спросил мальчик.

− Всё хорошо, сынок, − сдерживая слёзы, ответил Карл. – Позови маму, нам пора ужинать.

Как только шаги сына смокли, мужчина упал в кресло и, закрыв лицо ладонями, горько разрыдался.

Он не знал, как теперь жить… Не знал, что делать без их маленького мальчика. Марк был лучиком, наполняющим их дом теплом и весельем. Он всех одаривал жизнью.

Несколько раз всхлипнув, Карл попытался прийти в себя, но слёзы не прекращая катились по его лицу. Вытерев солёные дорожки, мужчина несколько раз глубоко вздохнул и, взяв себя в руки, прошёл в столовую.

Кристофер уже привёл маму и сейчас увлечённо расставлял столовые приборы. Маргарет же словно зомби смотрела перед собой и, казалось, не замечала никого вокруг.

− Я сварил макароны и купил немного сыра в соседнем магазине, − произнёс Крис, не поднимая глаз. – Я не знаю каков он на вкус, но продавец уверял, что вполне ничего.

− Спасибо, сынок, − мужчина опустился на стул, стараясь не смотреть на жену. Кто-то из них должен быть сильным, вот только пока эта роль отводилась сыну. – Скоро тебе не придётся готовить.

− Почему? – без должного интереса спросил Крис, накалывая макароны на вилку. – Мне не сложно.

− Я знаю, сынок, − кивнул Карл, − и бесконечно благодарен тебе за это, но твою бабушку выписывают из больницы через несколько дней. Она хочет приехать и помочь.

Лицо Кристофера перекосилось в тревоге, но он промолчал и лишь яростней стал накалывать еду на вилку.

− Что-то не так? – мужчина озадаченно посмотрел на сына. – Ты не хочешь видеть бабушку?

− Дело не в этом, − буркнул Крис. – Мам, тебе надо поесть, − парень повернулся к женщине, намеренно переводя тему разговора. – Тебе полить спагетти соусом? Я его сам сделал. Там базилик, немного сметаны…

− Крис, почему ты не хочешь отвечать? – перебил сына Карл.

− Потому что мой ответ тебе не понравится, − юноша с вызовом взглянул в глаза отца.

− Бабушка очень пере…

− Да сколько же можно! Оставь ребёнка в покое! – вдруг воскликнула Маргарет, подскочив на ноги. – Твоя мать даже на похороны внука не приехала! Теперь-то она зачем здесь нужна?!

− Моя мать не приехала на похороны, − процедил Карл, − потому что попала в больницу с сердечным приступом, когда узнала, что Марк погиб.

− Конечно, − прищурившись, женщина посмотрела на мужа, − как всегда, плохо ей одной.

− Не нужно сориться, − спокойно попросил Крис, глядя на родителей. – Мы должны быть рядом друг с другом.

− Сынок…

Громкий хлопок со второго этажа заставил мужчину замолчать.

− Что это было? – нахмурился Карл, посмотрев в сторону лестницы. – Вы слышали это?

Маргарет кивнула, когда Крис наоборот отрицательно покачал головой и принялся с двойным рвением жевать макароны.

Вдруг наверху послышался тихий шелест шагов.

− К нам в дом кто-то пробрался, − шепнул Карл, направляясь к лестнице. – Кристофер, звони в службу спасения.

− Они не помогут нам, пап, − парень встал из-за стола и принялся собирать посуду. – Нам никто не поможет.

Однако Карл лишь отмахнулся от слов сына и, собравшись с духом, направился наверх. Стараясь как можно тише ступать по старым ступеням, мужчина пробирался вперёд. От тяжёлого дыхания очки запотели. Сорвав их с лица, Карл принялся ожесточённо протирать стёкла о край серой майки.

Чёрная тень скользнула перед его глазами. Мужчина прищурился, стараясь вглядеться вперёд, но мир перед ним слился в одно туманное пятно.

− Чёрт, − тихонько выругался Карл, быстро вернув очки на переносицу. – Кто здесь? – выкрикнул мужчина, собравшись с духом. – Учтите, мой сын уже вызвал полицию, и они скоро будут здесь.

Громкий хлопок повторился и на этот раз Карл понял, что он доносится из комнаты Марка. Осмотревшись в поисках предмета, который бы смог послужить оружием, Карл остановил свой взгляд на цветочном горшке.

− Всё лучше, чем ничего, − тихо произнёс мужчина, и покрепче ухватив глиняный горшок, крикнул: − Учтите, я вооружён, и вам лучше покинуть мой дом.

Ещё один хлопок буквально заставил Карла подпрыгнуть на месте, и он едва не выронил своё «оружие». Подойдя к комнате, он несколько раз глубоко вздохнул и резко рванул дверь.

Дикий крик застрял в горле хозяина, так и не вырвавшись наружу. Цветочный горшок выпал из его рук и, разлетевшись на крупные осколки, засыпал пол чернозёмом, но Карлу было всё равно. Прислонившись спиной к дверному косяку, мужчина медленно сполз на пол, и его сознание заволокло туманом.

* * *

− Мне очень жаль, мистер Хоук, − немолодой офицер полиции нервно поправил фуражку на своей голове. – Я даже представить не могу, кто это мог сделать, − патрульный кинул быстрый взгляд на комнату, залитую кровью. – Я и подумать боюсь, что это мог сотворить кто-то из соседей. Я знаю этих людей, и, поверьте, – все они порядочные и благочестивые люди.

− Однако факты говорят нам о другом, − сдерживая дрожь в голосе, произнёс Карл. – Кто-то пробрался в наш дом и залил комнату моего мальчика кровью. Не думаю, что благочестивые люди так поступают.

− Я обещаю вам, мы во всём разберёмся, − пообещал полицейский, – и виновные понесут заслуженное наказание.

− Я очень надеюсь на это, офицер, − произнёс Карл, стараясь не смотреть в дверной проём.

− Мы оставили возле дома патрульную машину. Возможно, так вам станет спокойнее.

− Спасибо, − тихо проговорил мужчина.

− Не за что, мистер Хоук, − грустно улыбнулся офицер, − и, если что, звоните. Я оставил свой номер вашему старшему сыну.

− Единственному, − хрипло поправил его Карл.

Патрульный громко закашлялся и, неловко похлопав хозяина дома по плечу, направился к выходу.

Мужчина опустился на пол, возле комнаты Марка, и несколько минут смотрел вдаль пустым взглядом. В его голове абсолютно не укладывалось, что кто-то мог совершить такую дикость. Он всегда думал, что в таких местечках, как этот городок, люди слишком набожны и тихи, чтобы лишний раз высунуть свой нос на улицу. Однако он ошибался…

Незаметно для себя Карл задремал. Откинув голову назад, мужчина всё глубже погружался в сон. Его широкие очки в роговой оправе сползали по переносице, с каждой секундой грозя упасть на пол.

Он уже не видел, как серебристая тень бережно коснулась его лба, и блестящая дымка расползлась вокруг, окутывая коридор. Не видел он и маленькой девочки, чёрные глаза которой полыхнули ненавистью. Он просто всё дальше уходил в страну грёз, где его уже заждались…

Карл непонимающе огляделся. Он стоял на каменной дорожке, ведущей в покорёженный сад, который плотно пустил корни за их домом. Впереди разлилось лёгкое мерцание. Мужчина потянулся поправить очки, но их не оказалось. Карл несколько раз моргнул, ожидая, что картинка перед его глазами расплывётся в привычное туманное пятно, но к его удивлению этого не произошло.

На дорожке промелькнула фигура, в которой Карл безошибочно узнал своего младшего сына. С замиранием сердца, мужчина проследовал вперёд, держась немного позади от Марка.

Ребёнок обогнул очередное покорёженное дерево и вышел к земляному погребу, который небольшим холмиком возвышался в глубине сада. Только сейчас Карл заметил рядом с сыном маленькую девочку, он не видел лица ребёнка, но по его спине пробежали мурашки, стоило ему приблизиться к ней.

По поляне разнёсся тихий скрежет, и тяжёлый амбарный замок упал к ногам сына. Двери распахнулись, и дети смело шагнули во тьму погреба.

Карл попытался крикнуть, но слова словно застряли в горле. Извилистые корни оплетали тело мужчины, не позволяя сдвинуться с места. Из погреба раздался детский крик. Мужчина дернулся, но, не сумев удержать равновесие, рухнул на землю.

Крик повторился и Карл из-за всех сил постарался избавиться от обвивших его пут, но всё было напрасно, − корни лишь сильнее сжимали его тело. Неожиданно всё стихло. Казалось, сам мир замер в ожидании чего-то тёмного.

Дверь подвала распахнулась и из неё медленно вышла мужская фигура. Карл не мог разглядеть его лица, но огромный нож в руке незнакомца блеснул в ночной тьме. Следом за первым мужчиной на улице появился второй, только вот в его ладонях было зажато нечто другое…

Словно мешок, набитый грязным бельём, мужчина тащил детское тело, ухватив его за ворот рубашки. Ни смотря на тьму, Карл отчётливо увидел тёмно-бордовый, почти чёрный след тянувшийся след за ними.

Мужчины остановились, и на мгновение их силуэты растворились средь искорёженных ветвей, но уже через минуту они продолжили свой путь. Карл попытался подняться, чтобы проследить за ними, но так и не смог сдвинуться с места.

− Они не должны были тебя увидеть, − раздался детский голос над его головой. – Даже во сне они имеют слишком много власти.

Карл поднял голову и увидел серебристое лицо своего младшего сына. Марк стоял в нескольких шагах от отца и, грустно улыбаясь, смотрел в его глаза.