Новолуние

Её глаза единственные, которые я хочу видеть на протяжении своей жизни, до самой старости, когда мы будем сидеть во дворе этого дома, в окружении своих внуков.

Моё сердце оглушительно бьётся в груди, давая понять, что вот она, та самая, которую ты ждал. Это не одна из тех глупых дур, которые меня окружали на протяжении этого времени, ловя каждое моё слово, соглашаясь со всем, что я говорил. Теперь не будет зеркальных диалогов. Она будет моей, чего бы мне этого ни стоило.

Взяв два пластиковых стаканчика шампанского, я уверенно направился к ней. Она увидела меня и улыбнулась всё той же светящейся наивной, доброй и чистой улыбкой, притягивая меня сильнее и сильнее.

– С новым годом! – протянул я ей стаканчик и нежно улыбнулся.

– С новым годом тебя, Елизар! – улыбнулась она мне, принимая бокал.

– Вижу, многие о тебе вспомнили? – кивнул я на её телефон, разрывающийся от входящих сообщений.

– Да, сама удивлена этому. Обычно они вспоминают обо мне, когда им что-то нужно, а сейчас вдруг все принялись писать мне добрые слова пожеланий на новый год, – светилась, словно солнце, Арина.

– А я выключил телефон. Все самые близкие люди в этом доме, – улыбнулся я, втайне жалея, что так же не могу, как она сейчас, отвечать всем тем, кто хочет меня поблагодарить и пожелать чего-то хорошего.

– Я завидую тебе. Я никогда бы не смогла собрать стольких своих друзей в одном доме. Те, кто сейчас пишут мне, даже не пригласили меня. Я бы отмечала новый год одна с бабушкой и дедушкой, если бы не вы. Спасибо тебе большое, – пыталась перекричать громкую музыку она.

– Пожалуйста. Я рад, что в нашей большой семье появился новый человек, – сказал я и крепко её обнял.

Я почувствовал её нежный запах роз, влившийся в меня. Нежный, мягкий, лёгкий, как она сама. Так бы и не отпускал её никогда. Она такая же хрупкая, как цветок. Интересно, есть ли у этого цветка шипы?

– А теперь все пускать салют! – закричал во всё горло кто-то, и гостиную наполнил одобрительный гул.

– Даже не знал, что они это задумали, – удивлённо посмотрел я на Арину.

– Так что же сюрпризу пропадать зря?! – усмехнулась она и потянула меня за руку в сторону прихожей.

От её резкого прикосновения меня пробрала приятная дрожь. Я нежно сжал её мягкую ладонь и пошёл за ней, не сдерживая счастливой улыбки. Надеюсь, загаданное мной желание начало сбываться.

Мы накинули куртки, не имея возможности поговорить, потому что вокруг нас галдели другие, кому алкоголь в голову дал сильнее. Кто-то даже осмелился выйти на улицу в одной рубашке. Но я не стал рисковать здоровьем, хоть оно у меня и крепче, чем у многих здесь. Я держал за руку Арину, чтобы её потоком не вынесло на улицу без меня, пока она натягивала сапог. Она смеялась, глядя мне в глаза, когда кто-то неуклюже прошёл мимо всех, расталкивая толпу.

– Фуф, ну и давка! – первое, что сказала она, когда мы выбрались во двор.

Вдруг неожиданно для нас что-то светящееся, искрясь, с шипением вырвалось в небо. От испуга Арина отпрыгнула назад прямо на меня. Я успел поймать её и прижал к себе. Она, казалось, всё ещё не поняла этого или просто не была против этого. Её глаза были прикованы к огню, взметнувшемуся в небо. Раздался хлопок, и небо залили сотни разноцветных звёзд. Снова хлопок, и снова небо окрасилось в яркие цвета. Волшебство этого вечера продолжало набирать обороты. А я был всё ближе и ближе к ней, держа её нежно за талию. Я чувствовал, что между нами что-то есть. Казалось, будто мы оба были предначертаны друг другу.

Тут из окон, выходящих во двор, начала играть музыка – кто-то открыл окна и поставил на подоконник колонки музыкального центра. Это решение пришлось многим по вкусу.

– Завтра все они будут ныть под одеялом, – усмехнулась Арина, – но жизнь слишком коротка, чтобы чего-то бояться.

Она взяла меня за руку и потянула к танцующим. Я отдался во власть музыки и просто радовался празднику. На удивление, Арина хоть и была хрупкой, но танцевала она отнюдь неплохо. Было в её движениях даже что-то возбуждающее, и, заметя мой взгляд, она принялась соблазнять меня ещё сильнее. Но это длилось недолго. Арина громко засмеялась своим распутным танцам и обняла меня. Я тоже смеялся с ней, прижимая её крепко-крепко к своей груди, вдыхая её запах и надеясь, что это никогда не закончится. Кто-то достал бенгальские огни, но мы не отвлеклись на них. Мы по-прежнему стояли, обнявшись, в шумной толпе прыгающих вокруг людей.

Вокруг нас крупными хлопьями опускался снег. Толпа прыгала и пела. Где-то рядом кто-то достал бенгальские огни, и искры фонтаном летели в стороны, размывая этот серый мир. В какой-то момент я набрался смелости, чтобы поцеловать её, не опасаясь испортить то, что зародилось между нами. Я был готов, и, честное слово, мне казалось, что она тоже готова. Но я не успел.

– О, Господи! Это же моя любимая песня! – закричала она, услышав новую песню, заигравшую из дома.

– Твоя любимая? – переспросил её, злясь на лирическую песню, помешавшую мне.

– Да, это Paramore – the Only Exception. «Единственное исключение», так переводится её название. Баллада о любви! – крикнула она от счастья, что неожиданно для неё заиграла её любимая песня.

Все вокруг нас рассыпались по парочкам, и мы не стали исключением. Я смотрел в глаза счастливой Арины, которая подпевала вокалистке. Кажется, она хорошо знает текст этой английской песни. Я чувствовал, как она дрожит от счастья.

– Хотелось бы мне знать перевод этой песни, – прервал её пение я.

– В ней поётся о том человеке, которого можно назвать единственным исключением. О том, кто может разбудить в сердце любовь, – произнесла она, пристально глядя мне в глаза.

Не знаю, что за чувство взяло надо мной вверх, но я резко опустил глаза после её слов. Такое ощущение, будто она сказала это, прочитав мои мысли. Эта песня была про меня. Арина и есть моё единственное исключение.

– Очень красивая песня, – улыбнулся я ей.

Внутри меня вдруг резко стало как-то грустно и печально. Не знаю, что это было. Краски всего мира будто померкли. Будто что-то пошло не так. Мне захотелось уйти отсюда и где-нибудь побыть наедине.

– Всё в порядке? – обеспокоенно посмотрела на меня Арина.

В её глазах было то беспокойство, которого мне не хватало. Мне не хватало этого искреннего беспокойства. Я давно хотел быть с кем-то, кто будет обо мне заботиться, а я о нём. Надеюсь, таким человеком будет Арина. Я хочу, чтобы им была Арина.

– Прости, я просто задумался, – ответил ей я и фальшиво улыбнулся. – Всё в порядке.

– Ты меня напугал, – прижалась она к моей груди снова.

Я её напугал. Как же это приятно слышать. Никто раньше такого мне не говорил. Да и вряд ли кому-то это было интересно. Но что же это был за непонятный наплыв печальных чувств? Будто некий поцелуй дементора. Кажется, кто-то пересмотрел Гарри Поттера.

После танцев, когда алкоголь из крови выветрился, а температура на улице начала казаться невыносимо низкой, мы забежали домой. Огромная компания разбилась на группы по интересам: кто-то обсуждал учёбу, кто-то обсуждал новости, кто-то обсуждал музыку, кто-то играл в Твистер, кто-то пел песни под гитару, а были даже такие, которые закрылись в комнатах, чтобы поговорить на личные темы. Я был в той группе, что пела песни под гитару, потому что из всех жителей этого дома я единственный в совершенстве владел своей акустикой. Но, увы, при всём моём желании, Арина выбрала группу, разговаривающую на личные темы, с бокалом спиртного, в закрытой комнате. Поначалу я искал её взглядом в огромной гостиной, но когда услышал, что она, Света, Лена и Маша заперлись в комнате Маши, понял, что девочки обсуждают то, что парням слышать необязательно. Я знал, что уютная комната Маши всегда была центром слезливых разговоров. Скорее всего, её выбирали именно из-за уюта и тепла, царившего в ней. Мне бы и самому хотелось излить свои переживания в этой комнате, но я парень, а в нашем доме редко кто-то из парней говорил о своих чувствах – все держали всё в себе. Правда, как-то раз Вадим напился до такой степени, что всё же снял завесу и рассказал мне о своих переживаниях и проблемах. Тогда я помог ему парочкой советов, после чего наши бывшие тёрки из-за всяких глупостей прекратились.

Невольно я посмотрел на своего друга, сидящего в обнимку со своей девушкой. Вадим был вроде нашего местного ловеласа, героя-любовника Казановы. Ему не составляло труда закадрить любую девушку, на которую мы могли показать пальцем, но связал он себя не с самой лучшей партией в нашей огромной компании. Вера – его девушка – была на редкость стервозной особой, которая только и делала, что искала в нашем доме конфликт, чтобы разжечь его ярче. И неважно было, на чьей она стороне. Она могла даже быть против своих подруг, только бы конфликт и ссора были эпичнее и горячее. Но как бы это странно ни было, ей это прощали. Все знали её характер и понимали, что она без этого не может жить. Даже сейчас её глаза по-лисьи уставились вдаль, а хитрая улыбка не сползала с узких губ ни на минуту.

И вот что в ней нашел Вадим? Он мог закрутить роман с любой девушкой на этой планете, а выбрал её. Она и красотой особо не блистала. У Вадима пепельные густые кудри, а у неё жидкие волосы серого цвета, как мышиная шерсть. У Вадима были большие голубые глаза, а у Веры узкие ехидные щёлочки льдисто-серого цвета. Вроде бы с виду такие, как Вера, всегда остаются в тени, чтобы не привлекать к себе внимания, а эта только и делает, что ищет где бы с кем пособачиться. Странная особа. Наверное, именно её жесткий характер и привлёк Вадима, ведь все мы хотим получить то, что получить тяжелее всего.

Недалеко от ёлки, на полу около камина, спал Женя – парень Светы. Женя тоже казался мне странной партией для моей Светы. В детстве нас со Светой сватали, но мы с ней остались только лучшими друзьями. Да я и благодарен этому, потому что Света – великий человек, способный понять тебя, помочь тебе и встать на твою сторону в любой стычке. Женя не нравился мне только тем, что он был полной противоположностью активной Светы. Если Света могла поднять восстание, то Женя был из числа тех людей, которые всегда стояли в стороне и со скукой в глазах наблюдали за такими, как моя лучшая подруга. Хотя мне кажется, что я снова пролетел со своим мнением. Женя – идеальная партия для Светы. Он тормозит её, когда это нужно, и всегда поддержит и выслушает вечно тараторящую девушку. Моя любимая хоббитиха и её возлюбленный гном.

Подходит ли мне так же Арина? Подходит ли Арина под стандарт моей идеальной девушки? Противоположны ли мы с ней? Или же не обязательно быть противоположными, ведь у ребят всё-таки есть что-то общее. Кто-то из них смотрит одни и те же сериалы, кто-то читает одни и те же книги, кто-то из них слушает одну и ту же музыку.

А какую музыку слушает Арина? Я знаю, что она, так же как и я, слушает рок. Но я слушаю тяжёлый рок и не думаю, что девушка, олицетворяющая собой солнце, может слушать что-то тяжёлое. Тем более, сегодня я узнал, что её любимой песней была лирическая баллада о любви. Нужно будет лучше узнать её вкусы и предпочтения.

Хор вокруг меня постепенно угасал: кто-то из воющих засыпал, кто-то оторвался от нашей группы и пошёл разговаривать по душам, а некоторые парочки поняли, что пора запираться в свободных комнатах. Этой ночью не всем удастся уединиться и поспать на кроватях. В нашем доме не хватит спальных мест, чтобы вместить двадцать человек. Наверное, Женю даже будить не стоит, пускай себе похрапывает под ёлкой около камина. Разве это не идеальный новый год? Он проснётся утром под ёлкой в роли подарка для Светы.

Когда вокруг меня не осталось подпевающих мне людей, я поставил гитару в угол, где её никто не тронет и пошёл на кухню. Перекушу и отправлюсь искать Арину.

На кухне я обнаружил пьющего в полном одиночестве Игоря. С широко раскрытыми глазами он смотрел в одну точку и о чём-то думал. Его не отвлёк даже мой приход, хотя учитывая наши способности, он давно должен был меня заметить.

– Ты что, в одно горло сидишь гонишь? – вопросительно усмехнулся я.

– Нет, – вздрогнул мой друг и посмотрел на меня, – вместе с Вискасом.

Вискасом звали нашего жирного и наглого кота, которого откормили до такой степени, что бедняга не мог спрыгнуть с дивана, не плюхнувшись на живот. Кто-то считал его милым, а мне он казался омерзительным.

Я посмотрел под стол и обнаружил рядом с ногами Игоря тарелку с колбасой, взятой со стола, и нашего жирного кота. Кот, казалось, даже не понимал, что ему достаточно. Он ел, ел и ел. Ужасное зрелище. Если этот мохнатый колобок лопнет, я не удивлюсь.

– О чём задумался? – сел напротив Игоря я.

– Неважно, – он всё ещё сверлил взглядом точку в стене.

– Сейчас многие разбились по компашкам, разговаривающим о чём-то личном, поэтому будет неплохо, если мы тоже поговорим по душам, – многозначительно покосился я на него.

Игорь немного сузил глаза и посмотрел на меня. В его взгляде я видел, что что-то внутри него так и просится быть высказанным, но алкоголя, видимо, в моём друге было недостаточно.

Не найдя чистой коньячницы или рюмки, я взял из шкафчика с посудой какие-то две кружки с сердечками и налил туда немного виски. Я знал, что Игорь так же, как и я, не любит смешивать алкоголь с газировкой.

– Поговорим? – протянул я ему чашку.

Игорь немного подумал и принял чашку. Он вытянул руку вперёд, предлагая выпить за новый год, и, звякнув столовой керамикой, мы выпили её содержимое.

– Итак, что тебя гложет? – переспросил я у него.

Надеюсь, алкоголь развяжет язык Игорю.

– Это, наверное, покажется тебе немного глупым, но я не знаю, что делать дальше. Хоть мне всего шестнадцать лет, и у меня вся жизнь впереди, я начал волноваться об этом. А ещё и этот новый год? Когда нужно строить планы на год вперёд. Какие к чёрту планы!? Вот ты у нас счастливчик. Твоя жизнь расписана по годам. Тебя уже ждёт место в строительном университете в Казани. У тебя будет своя квартира в любом городе России, где ты осядешь. Но у меня такого нет, брат. Не думай, что я завидую тебе или ещё что-то, просто мне тоже хотелось бы быть уверенным в будущем. Давай признаем честно, я – колхозник. Мой папа работает на тракторе, а мама на свиноферме. Что меня ожидает с моей успеваемостью в школе? То же самое. Родители будут огорчены во мне. Им повезло с Машей. Она поступила в медуниверситет. А кем буду я? Куда я смогу поступить через полтора года? Ничтожество я, Елизар. Вот кто я, – с этими словами он залпом выпил половину стакана виски и опустил голову.

Мне стало жаль Игоря, отчасти он был прав, но по большей степени в том, что его будущее ещё не решено, оно имеет и положительные стороны. Никто, кроме него, не сможет решить за него, как ему жить. И ставить на себе крест, даже не сделав и первого шага, рановато.

– Знаешь, я не думаю, что твоё будущее такое мрачное и тёмное. Игорь, твоя учеба и поступление в высшее учебное заведение зависят только от тебя. У тебя ещё целых полтора года, чтобы выбрать предметы для сдачи ЕГЭ и налечь на них, вместо того, чтобы целыми днями возиться с нашим стареньким «Минском». И никакой ты не колхозник, да и нет в этом слове ничего обидного и оскорбительного. Твои родители – замечательные люди. Крёстный всегда поддержит твой выбор, кем бы ты ни стал. А твоя мама – самая добрая женщина на этой планете. Они прекрасны! Они ценят каждый отведённый им день, по-настоящему понимают жизненные ценности. Ради них ты должен стать кем-то большим, чем просто «Игорем-колхозником», – сказал я и похлопал его по плечу.

– Не стоило мне распускать сопли при тебе, – усмехнулся он.

– Не неси чушь. Мы с тобой выросли вместе, и я надеюсь, состаримся, будучи лучшими друзьями. Не держи в себе то, что тебя съедает. Если хочешь выговориться, приходи ко мне с бутылкой спиртного, – усмехнулся я. – А про себя я могу сказать, что сам бы себе такой жизни не выбрал. Я наперёд знаю, что меня ждёт, а это не самое лучшее знание. Я бы не отказался оказаться просто одним из тех, что сейчас спят в комнатах, не знающих о существовании таких, как мы.

– Таких, как мы, оборотней? – закончил за меня Игорь.

– Да, не хотел бы я быть оборотнем, и уж тем более сыном своего отца. Это трудно, когда от тебя ожидают чего-то большего, а ты даже не знаешь чего, – опустил я глаза.

– Не знаю. В этом я понять тебя не могу. Мне нравится, что мы не такие, как все. Мне нравится, что мы лучше них, – кивнул он в сторону гостиной.

– Да, мы лучше них, но не забывай о том, что мы не такие, как в фильмах. Мы не умеем превращаться в волков по своему желанию. И это не так уж и легко. Если бы мне дали выбрать жизнь другого человека, то я бы выбрал одного из тех, кто сопит в зале. Я бы не хотел быть сыном вожака стаи. Мне всегда хотелось такого папу, как у тебя, который может научить строить кораблики, бриться, разбираться в технике. Мне всегда хотелось иметь маму, которая просто любила бы меня, – мой голос дрогнул, и я замолчал.

Мне становилось ужасно больно, когда я вспоминал о том, что моему отцу не было до меня дела, а мама умерла при родах. Мне ужасно больно вспоминать, как в детстве я убегал из дома Игоря, где жил, чтобы найти маму. Я чувствовал, что моя мама где-то есть. Мне долго не говорили, что мама на самом деле не улетела спасать мир, а умерла. Я долго не знал, что, бродя по ночным заснеженным зимним улицам, я никогда её не найду. Имея одного родителя, я всё равно оставался сиротой. Мне всегда хотелось кому-нибудь выговориться, выплакаться, но я всё ещё не нашёл такого человека. Не нашёл того, кто выслушал бы меня и погладил по голове. Да, я могу поделиться своими обидами на эту жизнь с кем-нибудь в этом доме, но я знаю, что это будет не то. Я не почувствую свободы и окрыления. Наверное, этим самым меня и привлекла Арина. У неё тоже нет родителей, и мне кажется, она поняла бы меня.

– Для моих родителей ты такой же сын, как я. Ты же знаешь, они тебя любят по-настоящему, – посмотрел на меня Игорь светящимися глазами. – Я никогда тебя не ревновал к ним.

– Спасибо за хорошие слова. Я знал это, – улыбнулся я ему.

– Вижу, не только девочкам развязало языки, – появилась на кухне Маша, старшая сестра Игоря.

Оба – и брат, и сестра – были смуглыми высокими брюнетами с карими глазами. Увидев их двоих, сразу же можно было понять, что они родные – они очень похожи на маму. Но характеры у них, как подобает всем родным братьям и сёстрам, абсолютно разные. Маша характером пошла в родителей, а вот Игорь в дедушку с маминой стороны. Дед Игоря в молодости был человеком с горячим сердцем, который мог вспылить из-за любого пустяка и решал все проблемы кулаками. Исключением не была даже его жена, бабушка Игоря. К счастью, маме Игоря, тёте Лиле, повезло с мужем, который оказался полной противоположностью её отца. Они родили и воспитали детей в искренней любви. И даже сейчас можно заметить, что любовь не погасла с годами.

– Да нет. Ничего у нас не развязалось, – вспылил Игорь, который явно боялся показаться слабым.

Я не считаю слабостью высказываться в своих чувствах, в поисках поддержки, но названный брат думал иначе. Раньше я пытался его в этом разубедить, но у меня никак не получалось. Надеюсь, со временем Игорь всё-таки повзрослеет и научится думать своей головой, обретя мудрость.

– Ладно, оправдывайтесь, сделаю вид, что ничего не слышала, – усмехнулась Маша.

На самом деле Маша не была тем человеком, который высмеивал то, что Игорь считал слабостью, просто сестра часто подшучивала над братом. Наверное, во всех семьях дети подкалывают друг друга. Увы, мне этого так и не узнать, ведь те, кого я называю братом и сестрой, не родные мне, и между нами всегда будет пропасть.

– Елизар, пойдём покурим, – встал со стула Игорь и направился в прихожую.

– Пошли, – устало выдохнул я.

Выходя, я заметил вопросительный взгляд Маши. Глаза девушки так и кричали «что с ним?». Я не стал ничего ей отвечать потому, что Игорь в любом случае нас расслышал бы, даже не обладая сверхсильным слухом оборотней. Я просто покачал головой, устало закрыл глаза, тем самым отвечая на немой вопрос моей названной сестры.

«Он просто перепил».

Маша легонько улыбнулась и осталась на кухне. Спустя пару секунд она начала греметь посудой. Скорее всего, она решила немного прибраться, чтобы завтра днём работы было меньше. Маша не любила беспорядок и при малейшей возможности старалась привести дом в порядок, что было крайне сложно, учитывая, что её в этом деле поддерживала только Света.

На улице Игорь больше не поднимал той темы, что мы обсуждали на кухне. Он казался загруженным, о чём-то думал, устало выпускал табачный дым.

Одной сигаретой мы не накурились, поэтому принялись за вторую. В нашем доме это обозначало только две вещи: либо что-то тебя тревожит, и ты не хочешь возвращаться к этому вопросу, либо ты не можешь накуриться. Вторая причина сразу же отпадала, так как сигареты были крепкие.

За все десять минут, что мы провели на улице, Игорь так и не проронил ни слова. Он даже ничего не сказал, когда мы вошли в дом и разошлись по комнатам. Мой друг либо перепил, либо уже протрезвел. Второго я боялся больше, ведь если эти проблемы тревожат его по трезвости, то он не скоро от них избавится. Мой друг не на шутку задумался о своём будущем. Надеюсь, он справится с этим в одиночку, если сможет. А если у него не получится избавиться от этого тяжкого бремени, то я с радостью ему помогу.

Пока я был на кухне с Игорем, Света и Лена расселили всех наших гостей по свободным комнатам, матрасам, диванам, то есть по любым свободным спальным местам. На моё удивление мест хватило всем. Правда, кому-то пришлось лечь на двуспальную кровать втроём, но всё же в тесноте, да не в обиде.

Слова Игоря долго не хотели уходить из моей головы. Но меня беспокоило не его будущее, а моё. Моё будущее, которое в принципе и не моё. За меня давно всё решили. Моё будущее расписали ещё до того, как я научился принимать свои собственные решения. В какой-то степени мне нравится это будущее, ведь мне не придётся ломать голову, не придётся ни в чём огорчаться, не придётся задумываться о том, как себя прокормить дальше. Всё готово. Мне осталось лишь дойти до очередного чекпойнта и продолжить свой путь.

Пока я раскидывал планы своего отца на моё будущее в своей голове, я дошёл до своей комнаты, где меня ждал мой любимый скрипучий кожаный диван. Ни на что не обращая внимания, я вошёл в комнату и обнаружил, что что-то в ней изменилось. Что-то не так было в воздухе. Я напряг обоняние и пошёл по следу запаха. Но как только я оказался около дивана, я сразу же понял в чем дело.

Свернувшись клубочком, под тёплым шерстяным одеялом спала Арина. Она была в какой-то футболке, скорее всего, одолженной Светой. Её волосы были собраны в пучок на затылке, а её тонюсенькие бледные ручки обнимали то самое одеяло, как маленькие дети обнимают свою любимую игрушку во сне.

Спящей она казалась ещё привлекательнее, чище и наивнее. Она спала, как ангелок. Даже сейчас эта девчонка умудрялась делать всё так, как нравится мне.

Был как-то роман у меня с одной глупой девчонкой. Как-то раз мы с ней вместе тоже легли спать, так она была похожа во сне на сытого медведя в берлоге. Полная противоположность этому хрупкому ангелочку. Как можно быть такой идеальной?

Осторожно, чтобы не потревожить её сон, я прилёг на самый краешек дивана и принялся наблюдать за ней.

В этот раз я решил не медлить, не терять возможности, и пододвинулся к ней ближе. Моя рука осторожно легла ей на талию. Первые пару секунд я почувствовал, как напряглось её тело, но потом она расслабилась, будто чувствуя себя со мной, как за каменной стеной.

Мои глаза недолго блуждали по открытой части её тела, когда я заметил, что под футболкой на ней ничего нет. Руки сами поднялись выше по талии к её животу. Она томно выдохнула. Мои пальцы чувствовали, как напрягаются её мышцы там, где проходит моя рука, как мои пальцы оставляют за собой волны мурашек.

Не встретив сопротивления, моя рука юркнула под её футболку. Что-то в ней так и манило меня. На каждые мои движения она будто отвечала положительно, хоть ничего и не делала. Это придало мне решительности.

Нежно повернул к себе её лицо, я коснулся губами мягких сладких губ, чувствуя, как учащается её сердцебиение. Мне ответили…

Этот год начинается нереально сказочно. Я даже поверить себе не могу, что всё так обернулось, всего лишь за несколько часов. Я благодарен тем силам, что сегодня свели меня с ней и дали мне возможность быть с ней рядом. Нас влекло друг к другу что-то недоступное и неподвластное объяснению. Всё вокруг складывалось так, чтобы оставить нас сначала наедине на балконе, а потом привести её в эту комнату. Теперь я даже представить не могу, кто может затмить собою Арину. Мне кажется, такой партии для меня не существует на свете. Такой девушки я больше никогда не встречу. Да и нужно ли её встречать, если у меня есть она.