Ибридо. Часть 2

Войдя в дом, я заперла дверь и вздрогнула от неожиданного голоса.

– Привет, совершеннолетняя!

– Гектор? – положив руку на грудь, я сделала пару глубоких вдохов. – Ты меня напугал!

– Прости, не хотел.

– А Бритни еще не приехала?

– Нет. Но она скоро будет.

Воцарилась неловкая пауза. Мы оба стояли и улыбались, не зная, о чем еще поговорить. И Гектор, шинкуя огурец, заговорил первым:

– Как себя чувствует совершеннолетняя?

– Отлично…

«Как еще можно чувствовать? Обыкновенно! Всего лишь становишься на год старше, вот и всё!» – возмущалась я про себя.

– Повзрослела, поумнела? – продолжил он сыпать непонятные вопросы, при этом с его лица не исчезала хитрая улыбка, а чуть прищуренные глаза создавали впечатление, будто он меня в чем-то подозревает.

– Ага. Мой парень устраивает мне сюрприз в честь дня рождения. Пойду собираться.

Я уже дернулась к лестнице, но он меня остановил.

– И что это будет за сюрприз?

– Сама не знаю, – пожала плечами я. – Сюрприз же!

Послышался поворот ключа, и в дом вошла уставшая Бритни. Но как только она увидела меня и Гектора, на ее вялом лице появилась счастливая улыбка:

– О, мои дорогие, – протянула она, кинув два тяжеленных пакета на пол и снимая с плеча увесистую сумку. – Неужели я дома!

Бритни пристально разглядывала меня примерно полминуты.

– Ты покрасила волосы?

– Да… – соврала я. – Решила немного освежиться.

– А тебе идет! Ты… ты как-то изменилась даже… Твое лицо… не понимаю, что с ним не так? – Я напряглась. – Что за пудра? Я тоже такую хочу! Твоя кожа идеально ровная!

Фух… она всего-то решила, что дело в качественной косметике.

– Мне кажется, за эти три дня ты очень повзрослела!

– Вот и мне так показалось, – добавил Гектор и принялся разбирать пакеты, которые приволокла Бри.

– Если у меня хватит сил, то я приготовлю утку с ананасами, – расплетая хвост, уставшим голосом произнесла Бритни. Она запустила пальцы в рыжие кучерявые волосы и, закрыв глаза, принялась массировать голову. – У меня было столько планов на вечер! Я думала, что вернусь гораздо раньше, но шефу, как обычно, нужен материал именно сегодня! Все мои отговорки, что я хочу принять душ и отдохнуть после командировки, оказались бесполезными.

Бритни упала на диван и вытянула ноги. Гектор сел с ней рядом, положил руки на плечи и принялся их медленно массировать.

– Я сам всё приготовлю, – теплым голосом произнес он. – Тем более у Мелани на сегодня планы…

Бритни возмущенно уставилась на меня.

– Какие это? Мы с тобой и так почти не видимся!

– Уильям…

– Уильям! – закатила она глаза. – Ну конечно Уильям!

– Если хочешь, я останусь…

– Да ладно? Думаешь, я хочу видеть кислую мину подростка, которого не отпустили гулять с парнем? Нет уж, спасибо! Первая любовь… – вздохнула она и влюбленными глазами посмотрела на Гектора.

– Ладно. Я не буду вам мешать, – под шумок я увильнула в свою комнату.

Быстренько приняла душ, переоделась и кинула СМС Уильяму: «Я готова!»

И тут ко мне в голову закралась одна мысль: испробовать силу браслета и посетить голову Уильяма. Получится ли теперь прочесть его мысли? Я надела браслет на запястье.

Спустилась в гостиную. Гектор в фартуке Бритни хлопотал у плиты. На столе лежал разрезанный ананас, а из сковороды струился пар ароматных тушеных овощей.

– А Бритни где? – я подумала, что мне стоит предупредить ее о своем уходе.

– Она в душе, – не отрываясь от готовки, кинул Гектор. – Кстати, там лежит какой-то сверток для тебя, – он указал на комод.

– Сверток? – удивилась я. – От кого?

– Вроде бы от подруги. Она заходила, пока ты болела.

– Хм… интересно.

Я взяла сверток. Розовый. Надушенный. Почерк Эмили. Это сто процентов от нее!

Пока ждала Уильяма, распечатала пятьсот слоев блестящей бумаги и наконец добралась до заветного подарка: самодельный альбом из кусочков ткани разных цветов, к которым были пришиты пуговки с крапинками и разноцветные бантики из атласных ленточек. Открыв это чудо, я едва не расплакалась.

В альбоме были фотографии из разных школьных времен, а на этих фото улыбчивые лица: мое, Эмили и Дори. Я села на диван и с улыбкой перелистывала страницу за страницей, прокручивая в памяти те моменты, которые были запечатлены на фото. Как мы классом поехали на экскурсию в музей Бирмингема. Нам было лет по одиннадцать примерно. Сидим в школьном автобусе и кривим рожицы на Polaroid, которым нас щелкала Эмили. Дори – прилежная девочка с двумя пышными бантами на голове и с огромными карими глазами. Эмили и в свои одиннадцать была на снимке с кудрями и, подождите-ка, с помадой на губах? О-о-о, ну да, это же Эмили. Она, наверное, и родилась-то с накрашенными губами! Ну а я… совсем другая… Как будто бы и не я вовсе. Девчонка с темно-русыми волосами, медовыми глазами, да и кожа кажется смуглее. Кому покажи, ни за какие печеньки не поверят, что это я.

Первая школьная дискотека. Господи, она хранила это фото? Ужас! У меня такой смешной джинсовый комбинезон и какая-то дурацкая кепка. Ну ладно я, звездой того вечера была Дори! Отлично помню, как в тот день она напялила на себя мамин лифчик, и у тринадцатилетней девчонки появилась грудь аж третьего размера – нехилый апгрейд с нулевого-то… А после того как над ней засмеялись парни из нашей школы, она избавилась от лифчика в туалете и заныкала его в сумочку. Но парни стали смеяться еще пуще: «Эй, Тёрнер, куда подевались твои сиськи?» Как сейчас помню красное лицо Дори. А потом я, Эмили, Дори и «троечка» сгинули с этой дискотеки, чтобы ее перестали задирать.

Да-а-а… веселые были времена. Там еще были снимки, как мы в парке гуляем, едим мороженое и сладкую вату. Потом фотографии из темного кинотеатра, когда мы пришли на фильм «Звонок». Мы с Дори под кресла прятались, особенно в те моменты, когда на экране начиналась черно-белая рябь и из колодца вылезала страшная до ужаса девочка. А Эмили хохотала и щелкала нас.

Еще, к моему удивлению, там была фотография со школьного марафона, который проходил в том году. Она засняла, как я первая коснулась красной ленты. Я и не догадывалась, что у нее есть такое фото…

Но вот одно фото всё же вызвало у меня слезы.

– Это же с выпускного… – заторможенно проговорила я, глядя на изображение нас с Уильямом, запечатленных в танце. Эмили же стала королевой бала, да-да… И мы с ней уже были в ссоре. И она нас фотографировала? Я вообще думала, что она на нас внимания не обращает, занята своим королевским титулом. Но нет… Может, боялась подойти, чтобы помириться?

Признаться, я даже по ней соскучилась. Мне так резко стало ее не хватать, что я была готова схватить телефон и набрать ей, но тут темный экран ожил сам. Это был Уильям. Он предупредил, что уже подъезжает.

Глава 3

Я вышла на улицу. Меня уже ждал черный BMW, как всегда отполированный до блеска. А не менее безупречный водитель стоял, облокотившись на капот: черная бейсболка по-хулигански сдвинута на затылок, а на лице широченная улыбка. И взгляд такой игривый, словно он что-то задумал. Хотя… чего уж думать, так оно и было. Видно, настроение Уильяма было великолепным, и это сразу передалось мне. Перед тем как сесть в машину, я натянула рукав джемпера на запястье так, чтобы он скрыл браслет.

Уильям болтал полдороги, не давая мне испробовать силу браслета. Он выглядел таким счастливым – видимо, ему не терпелось вручить мне тот самый заветный подарок. Наконец, выехав за пределы города, он замолчал, и, включив музыку, мчался по трассе.

– Мой подарок не уместился в Хомвуде? – засмеялась я.

– Почти угадала, – хитро ответил Уильям. Затем, оторвав взгляд от дороги, взглянул на мою коротенькую джинсовую юбку.

«Нужно было ее предупредить, чтобы она надела что-то более удобное».

Браслет работает! Я услышала его первые мысли! Я спокойно повернулась к лобовому стеклу, сделав вид, будто ничего не происходит.

«Мелани смелая. Надеюсь, она не испугается… – подумал он. – Она же мне ни разу не говорила, что боится высоты…»

По моему телу пробежала дрожь. Я немного запаниковала, еще до конца не разобрав, что он такое задумал.

«Надеюсь, всё пройдет гладко…»

Боже, что он хочет со мной сделать? Я покосилась на Уильяма, он в этот момент повернулся и увидел мои испуганные глаза. Я выдавила на своем лице глупую улыбку, но Уильяма было не обмануть…

– Что-то не так? – подозрительно спросил он.

– Нет-нет, всё в порядке.

– Так… Ладно, – сердито произнес Уильям. Машина резко затормозила. Уильям протянул ладонь. – Давай его сюда!

Как он меня раскусил? Я, сделав виноватое лицо, отогнула рукав и сняла браслет.

– Ну как? Всё услышала? – наверное, я впервые увидела разочарование во взгляде Уильяма.

– Прости… – опустив глаза, пробормотала я.

– Вот так и делай тебе сюрпризы, – покачал он головой.

Но быстро оттаял, взял мою руку и, перебирая мои пальцы, заговорил уже нормальным голосом:

– Я знаю, что после перевоплощения хочется испробовать все свои возможности, я сам прошел через это. Но если ты будешь постоянно гулять в моей голове, то это ни к чему хорошему не приведет. Мы это обсуждали, помнишь? – Я кивнула. – Поверь, тебе не нужно читать мои мысли, чтобы искать в них какой-то подвох. Всё, что ты найдешь там, я говорю тебе каждый день, Мел. О том, как сильно люблю тебя, что кроме тебя для меня никто не существует, понимаешь? Я смотрю на тебя, а остальные – люди, дома… да даже целые города – они в тумане.

Он провел ладонью по моим щекам. Я наконец отважилась поднять на него глаза.

– Конечно, если тебе так хочется утверждаться в этом день за днем, то можешь носить браслет и сколько угодно гулять по извилинам моего мозга. Но помни, что время от времени я буду устраивать неожиданные сюрпризы для тебя, а так как ты уже будешь знать о моих планах, сделать это будет нелегко…

Я начала краснеть от стыда.

– Я больше никогда не надену его, – пообещала я. – И не сомневаюсь в твоих чувствах, просто решила попробовать, получится у меня или нет?

Уильям прижал меня к себе и вздохнул.

– И что же услышала моя любопытная кошечка?

– Почти ничего, – пожала плечами я. – Знаю лишь, что я зря напялила юбку и что ты переживаешь, не испугаюсь ли я высоты, – призналась я.

– И всё? – отодвинувшись от меня, подозрительно спросил Уильям.

– Ага… – хлопала глазами я.

– Тогда я буду считать, что мой сюрприз еще не рассекречен, – Уильям поцеловал меня, потрепал волосы и завел машину.

Мы достаточно далеко отъехали от Хомвуда, и всю оставшуюся дорогу Уильям был спокоен за свой сюрприз, ведь браслет лежал между сиденьями.

Наконец он остановил машину на обочине.

– А теперь идем пешком! – сказал он и, когда мы вышли из машины, попросил меня закрыть глаза.

Около ста метров я шла по полю вслепую и держала Уильяма за руку. Мы сворачивали то направо, то налево, спускались вниз и поднимались в горку. В конце концов мы остановились.

Веял прохладный ветер. Даже с закрытыми глазами я понимала, что стою лицом к заходящему солнцу – его огненно-красные лучи проникали сквозь плотно сомкнутые веки. Уильям встал за моей спиной, положил ладони на мои плечи, склонился и тихонько прошептал:

– Открывай.

Не сразу, примерно секунд через пять, я открыла глаза.

– Ого! – вырвалось у меня, когда я увидела перед собой огромный и невероятно красивый воздушный шар в виде красного сердца.

Я обернулась к нему, когда закончила разглядывать шар.

– Уильям! Это… это… – я мотала головой, пытаясь подобрать слова. – Это потрясающе!

– Нравится?

– Спрашиваешь? Конечно!

– И не испугаешься?

– Нет!

– Тогда бежим скорее к нему!

И мы смеясь побежали к самому большому на планете сердцу.

Уильям бережно поднял меня на руки и поставил в корзину, затем запрыгнул и сам. От огненной вспышки шар наполнился теплым воздухом и оторвался от земли.

Я не могла произнести ни слова от переполнявшего меня восторга. Мы поднимались выше и выше, к самым облакам. Я глубоко дышала, пытаясь насытиться свежим воздухом. Уильям обнимал меня за талию, прижавшись щекой к лицу. Стоя в маленькой корзине на фоне тонущего где-то в горах солнца, я понимала, что сейчас, в этот момент, я по-настоящему счастлива! Счастлива и свободна, как никогда прежде.

– Ты плачешь? – Уильям развернул меня к себе и аккуратными движениями вытер слезы с моего лица.

– Это лишь капельки океана моих эмоций, которые вырвались наружу, – слезы вновь подкатили к моим глазам. – Ты подарил мне это счастье!

Подняв голову вверх, где красное сердце озарялось вспышками огня, я закрыла глаза и улыбнулась.

– Это самый лучший подарок в моей жизни!

Уильям прижал меня к себе, перевернул козырек бейсболки назад, и его губы нежно коснулись моих. Затем медленно развернул лицом к открывающемуся виду и бархатным голосом заговорил:

– Вон там, – он показал вдаль, – твой родной Хомвуд. Там ты росла, взрослела, училась, беззаботно гуляла с подружками, влюблялась, плакала, смеялась… Всё это осталось там. Теперь начинается новая жизнь, которую тебе придется веками познавать. Всё изменится: Хомвуд, люди, живущие в нем. Изменятся дома, твои друзья… Они вскоре заведут семьи, у них появятся дети. А тебе останется лишь наблюдать за ними издалека. Ты увидишь, как стареет Бритни… Ты обязательно будешь находиться рядом – этой привычки, которая присуща первой человеческой жизни, поверь, не отнять. Пройдут года, века… И изменится абсолютно всё. Всё, кроме этого неба.

Уильям наполнил легкие воздухом и устремил взгляд в лазурное небо, по которому плыли маленькие пушистые облака, похожие на сладкую вату.

– Оно навсегда останется неизменным, Мелани, точно так же, как и мы.

Сколько раз я гнала от себя мысли о том, что мне рано или поздно придется покинуть Хомвуд, а значит и всё, что было с ним связано. Уильям напомнил мне об этом, но так мягко, что во мне не разбушевалась тревога, как это обычно происходило.

Шар медленно опускался на землю. Уильям попросил меня не смотреть вниз. Я без лишних вопросов прижалась к нему, дожидаясь, пока мы приземлимся.

Корзина коснулась земли, и красное сердце превратилось в бесформенное полотно.

– Иди ко мне, – Уильям подхватил меня на руки, а я уткнулась лицом в его шею и наслаждалась запахом любимого одеколона. Он поставил меня на ноги, улыбнулся, сказал:

– Это еще не всё! – и повел меня к машине.

Видимо, сюрпризы на этом не закончились.

Через пять минут я поняла, что мы едем к той самой старой вышке, куда Уильям меня уже возил. Так и оказалось. Вскоре машина остановилась на обочине, мы вышли, а Уильям достал шарф и завязал мне глаза. Мое сердце забилось быстрее в предвкушении. Мы шли вперед молча, и я гадала, что же за сюрприз ждет меня там?

Внезапно в тишине раздался божественный звук саксофона, расслабляющий и разливающийся по телу как легкое прохладное вино.

– Еще один момент, – таинственным голосом произнес Уильям и снял шарф с моих глаз.

Закрыв дрожащими ладонями губы, я восторженно разглядывала происходящее вокруг нас: перед нами стояли два музыканта в черных смокингах, белых рубашках и с галстуками-бабочками – тоже черного цвета. Первый склонил голову к скрипке и, бережно обнимая ее, словно дорогую сердцу женщину, дожидался, когда наступит его очередь. Второй, закрыв глаза и прислонив к губам мундштук, скользил по клавишам саксофона, наполняя это тихое место волшебными нотками.

В сумерках виднелся столик, накрытый белоснежной скатертью, на нем горели свечи, а их огни отражались в хрустальных бокалах, наполненных белым вином.

Уильям молча взял мою руку и провел к столу. Он был истинным кавалером: отодвинул стул, усадил меня, а затем и сам сел напротив. Он улыбался, хотя мне казалось, что за этой улыбкой он старался скрыть свое волнение. Он взял свой бокал, я свой, и от запотевшего стекла мои пальцы тут же стали мокрыми.

Он не сводил с меня глаз, продолжал молчать, словно настраиваясь на серьезный разговор. Дрожа то ли от холода, то ли от волнения, я пристально смотрела на Уильяма и поймала себя на мысли, что я прежде никогда не видела его таким смущенным. Он был похож на школьника, который впервые пытается признаться девочке в любви.

Наконец на фоне саксофона заиграла скрипка – пронзительно, до глубины души. И в этот момент, наверное, мое сердце закружилось в танце. Уильям закрыл на секунду глаза, выдохнул и заговорил:

– Еще тогда, в первый день нашей встречи, я понял, что хочу быть с тобой навеки.

Его голос красиво и мягко звучал под скрипку так, будто он один из исполнителей этого ансамбля. Он протянул свободную руку ладонью вверх на середину стола. А я в ответ накрыла ее своей.

– Я не рассчитывал, что этой мечте суждено сбыться, предполагая, что ты обычный человек. Быть вместе какое-то время – да, но «навеки» – можно было и не мечтать…

«Не волнуйся так, любимый. Ты же знаешь, как я люблю, когда ты говоришь со мной о чувствах…»

– И когда выяснилось, что ты одна из нас, живущих столетиями, я благодарил это небо, – он поднял голову к звездному небу, – за то, что хоть одну из жизней я проживу с тем, кого люблю по-настоящему, всем сердцем.

От его слов на мои глаза навернулись слезы. Я терпеливо ждала, когда наступит моя очередь для признаний.

– Ты очень важна для меня, Мелани Даннет, – Уильям крепче сжал мою ладонь. – И впервые за сто шестьдесят лет я хочу это сделать.

Он поставил бокал на стол, засунул руку в карман своей куртки. Перед тем как продолжить, сделал еще один глубокий вдох, а затем достал бархатистую коробочку алого цвета.

– Мелани Даннет, ты станешь моей женой?

Он предложил стать его женой? Мне не послышалось?

Уильям открыл коробочку, взял в руки колечко с аккуратным камнем и поднял на меня глаза в ожидании ответа.

– Да… – осипшим голосом произнесла я.

– Не расслышал? – улыбнулся он, прислонив растопыренные пальцы к уху. Я набрала в легкие воздуха и изо всех сил закричала:

– Я выйду за тебя, Уильям Бакер!

Уильям встал из-за стола и медленно подошел ко мне. Я встала напротив. Он бережно взял мою руку и легким движением украсил мой безымянный палец обручальным колечком.

Всё это время музыканты создавали лишь фон для того, чтобы поддерживать Уильяма, но как только кольцо засияло на моей руке, скрипка и саксофон заиграли в полную мощь: музыканты поздравляли нас с обручением.

– Хоть бы предупредил, – смущенно сказала я, взглянув на свой далеко не праздничный наряд.

– Операция под грифом «секретно» прошла на ура, – улыбнулся он и чмокнул меня в макушку. – Как видишь, я тоже без смокинга…

Мы целовались и танцевали под россыпью звезд, счастливые, влюбленные и – от этого слова в моем животе порхали тысячи бабочек – обрученные!

Глава 4

– Тебе не показалось, что Линда что-то подозревает?

– Нет…

– Вчера, когда мы вернулись, она раз пятнадцать спросила у меня, почему я так сияю. Потом начала выспрашивать, где мы пропадали целый день, чем занимались. Я, конечно, не созналась. Молчала как партизан.

– Поверь, я свои мысли держал под контролем. Если рассказать ей, что мы решили пожениться, то она сразу тебя потащит по всем свадебным салонам, – засмеялся Уильям.

– Это точно, – улыбнулась я, когда представила ее реакцию на новость о нашей свадьбе.

– Ты не представляешь, как это трудно – не думать об этом дне… Я так хочу помечтать о том, как ты стоишь у алтаря в белом платье, скромно поглядываешь на меня через шелковую вуаль, которая прикрывает твое милое личико… м-м-м… Но, увы, стоит мне только об этом подумать, как Линда сразу нас раскусит. Я уверен, что сестрица вчера гуляла в моих мыслях, чтобы выяснить, почему Мел такая довольная, – Уильям смешно изобразил любопытную Линду. – И почему это мой брат такой загадочный?

Мы смеялись всю дорогу до колледжа.

– Ты бы поаккуратней с мыслями. Линда и сейчас может гулять в твоей голове, – предупредила я, выходя из машины.

– Сейчас они ей недоступны.

– Она что, уехала из Хомвуда?

– Да. Поехала прогуляться куда-то.

– Одна?

– Она любит иногда побыть наедине с собой, подумать, помечтать… Впрочем, как и мы все.

– Ясно…

– Ты вот что скажи: Дори и Алекса сегодня оповестим о воскресном ужине?

– Всё же, ты думаешь, это правильно?

– Мел, мы вроде уже всё обсудили, – закатив глаза, в пятый раз напомнил мне Уильям. – Бритни и Дори – это твои самые близкие люди, верно?

– Угу… – буркнула я вздохнув.

– И я знаю, что ты хочешь видеть их в этот день. Верно?

– Ага…

– Значит, они будут на ужине, где мы и объявим о нашей свадьбе, – я только хотела возразить, но Уильям, прислонив палец к моим губам, продолжил: – И да, этот ужин будет в нашем доме, где нет ничего подозрительного, где никто не перевоплотится, в доме, где всё пройдет гладко, мирно и весело, поверь!

– Уговорил!

– Алекса и Дори оповестим сегодня, чтобы они не строили планы на выходной. А вечером пригласим Бритни с ее бойфрендом.

– Договорились.

Как только мы вошли в колледж, сразу наткнулись на Алекса и Дори, которые за ручку шли на лекцию.

– О, вот они, наши голубчики! Мы уже подумали, что вы и вовсе забили на учебу. Погрузились в любовь, и всё такое, – Дори обняла меня и рассказала, как всю неделю скучала. – А болезнь пошла тебе на пользу…

Прищурив глаза, Дори разглядывала мое лицо, затем взяла в руку прядь моих волос.

– А вот теперь ты меня точно не проведешь! – хитро прищурилась она. – Признавайся – покрасила волосы?

– Раскусила! – воскликнула я и погрозила указательным пальцем для убедительности.

– А что за помада? Что за румяна? Такой естественный макияж! – восхищалась подруга. – Так ты на больничном была или разгуливала по СПА-салонам? А может, прошла курсы визажистов?

– Что еще делать в четырех стенах… – вздохнула я. – Сиди да малюйся целыми днями.

– М-да… Тоже, что ли, поболеть пару денечков? Глядишь, и я стану краше…

– Что? – я медленно поднимала глаза с синих лодочек на высоком каблуке к длинным стройным ногам, вела взгляд к осиной талии, которую обтягивало серое платье, задержалась на шелковом синем шарфике, идеально подобранном под цвет туфель, и, наконец, добравшись до ее кукольного личика, выдала: – Да за тебя и так скоро будут драться модельные агентства! Куда еще краше?

Дори засмущалась. А я так и вспомнила Эмили, она бы засыпала меня вопросами: «Правда? А я думала, мне в этом не очень», «А не слишком обтягивает?», «Ты так считаешь?» – и всё в таком духе. Она мастер напрашиваться на комплименты, в отличие от скромняги (на этот счет) Дори.

– Кстати, всё забываю спросить: а Эмили куда поступила?

– Она учится в Бессемере.

Дори начала рассказывать о том, как Эмили тщательно выбирала колледж, относила документы то в один, то в другой, а я, заметив, как Уильям и Алекс тихо беседуют в сторонке, попыталась прислушаться к их разговору. Краем уха я смогла разобрать, что они хотят вместе поохотиться на днях, но о чем еще они говорили, было невозможно услышать: Дори тараторила так громко, что у меня в ушах невыносимо звенело. Понимая, что всё равно прослушала разговор Уильяма и Алекса, я решила перейти к делу:

– Уильям, – окликнула я. – Ты еще не говорил Алексу об ужине?

– О каком ужине? – выпучив глаза, спросила Дори.

Я дождалась, пока Алекс и Уильям подойдут к нам.

– Мы с Уильямом хотим вас пригласить в воскресенье на ужин, который состоится в доме Бакеров.

– Ты серьезно? – Алекс удивленно взглянул на Уильяма.

– Да, – пожал плечами Уильям.

– А тебя что-то смущает? – встряла Дори. Алекс тут же опомнился, ведь Дори не знала, что ее пригласили в логово волков, и растянул на своем лице фальшивую улыбку.

– Да это я так… Эм… Просто Уильям никогда не устраивал вечеринки, – выкрутился он.

– Пора когда-то начинать, – улыбнулась я. – Тем более это всего лишь ужин в кругу друзей, вот и всё.

– Мы не против! – Дори ответила за себя и Алекса. – А кстати, по какому поводу?

– Без повода, – развел руками Уильям. – Просто давно не собирались вместе.

– Да, – подтвердила я, пожимая плечами. Пусть для них станет сюрпризом новость о нашей свадьбе.

– Ну что ж, это здорово! – Алекс ткнул Уильяма в бок. – Повеселимся!

– Да-да, – хитро прищурилась Дори. – Ты еще не проставлялась за свое совершеннолетие! Так что, считай, и отметим.

Она взяла меня под руку, и мы пошли на лекцию. А парни шли позади и о чем-то болтали.

– Кстати, Чейз переехал в Даллас. И вроде бы взялся за ум.

– Я рада, – улыбнулась я.

– Но перед тем как уехать, он отомстил отцу за ту историю с официанткой, – хихикнула Дори.

– Отомстил? – нахмурилась я.

– Взял патрульную машину своего отца, ездил по улицам Хомвуда и кричал в рупор: «Всем раздеться до нижнего белья!»