Ибридо

– Вы, наверное, часто бываете в лесу, мистер Бакер?

Хорошо, что мисс Джонс вовремя его отвлекла, поскольку я готова была провалиться сквозь землю.

– Я практически жил там большую часть моей жизни, – улыбнулся он. – Штат, из которого мы перебрались, окружен лесами.

– Что ж, садитесь на место! – выйдя из раздумий, попросила мисс Джонс, добавив: – Одно вас всё же связывает с мисс Даннет – вы, как и она, явно любите одиночество… Кто желает продолжить цепочку?

Неугомонная мисс Джонс пристально оглядывала класс. На этот раз желающих не было. Видимо, все думали о том же, о чем и я: даже если в твоей колоде окажутся все козыри, то этого короля всё равно будет нечем крыть…

Звонок прозвучал как спасение. Я поспешила скорее выбраться из класса, но мисс Джонс меня остановила.

– Мелани, задержись на пару минут.

Подходя к ее столу, заметила, как новенький будто нарочно медленно складывает тетради в рюкзак.

– Я надеюсь, ты примешь участие в ежегодном марафоне?

Она предпочитала мило улыбаться, когда говорила со мной на спортивные темы – чтобы я не посмела ей отказать.

– Да, конечно.

– Тогда готовься. Энди Смит хочет взять реванш. Я слышала, что после того, как ты ее обогнала в прошлом году, она усердно тренировалась.

– А я могу принять участие? – послышался голос новенького.

– Конечно, мистер Бакер! Сейчас как раз начинаем формировать списки. В мужской команде еще есть свободные места.

– Отлично!

– Тогда Мелани введет вас в курс дела.

Прекрасно… Видимо, общения с ним мне не избежать.

– Что это было? – подскочила ко мне Дори. – Я про новенького.

– Я не знаю…

– Он с тебя не сводил глаз! – ревниво заговорила Эмили, втиснувшись в беседу. – Так, ладно! Нужно раздать флаеры, – и она сунула мне в руку стопку цветных бумаг.

– Вечеринка в честь нового учебного года? – прочитав флаер, я удивленно уставилась на подругу.

– Да! А что? Я организую музыку и напитки на пляже, а с вас купальники, отличный настрой и побольше народу, девочки, побольше! – подгоняла она нас к толпе школьников.

– Она уже во всех соцсетях написала, – уставшим голосом протянула Дори. – Итак полгорода собирается быть сегодня вечером на ее вечеринке. Зачем еще эти флаеры?

– Зачем вечеринка в начале недели? – улыбаясь сквозь зубы, спросила я, раздавая бумажки.

– Это же Эмили! – покачала головой Дори.

Мы разошлись в разные коридоры школы и подавали флаеры каждому прохожему.

– Привет, Мел! С днем рождения!

– Люси? – улыбнулась я девчонке, которая была на год младше нас. – Ты не забыла, – улыбнулась я и обняла ее в знак благодарности. Хоть кто-то вспомнил о моем празднике.

– Вечеринка? – она взяла пару флаеров и скривила лицо, водя глазами по большим красным буквам. – В честь нового учебного года, значит… Эмили всегда найдет повод для веселья, – закатив глаза, вздохнула она.

– Это точно!

– Ты, кстати, больше не будешь приходить в конюшню?

– Нет. Начался учебный год. К сожалению, я не буду успевать, даже по выходным.

– Жаль. Тогда я передам от тебя привет мистеру Питерсону, – улыбнулась Люси и, подмигнув, побежала в сторону столовой.

– И Азару! – крикнула я ей в след.

– Это могла бы и не напоминать, – обернувшись, крикнула она.

После возвращения из Мэдисона я устроилась работать волонтером в конюшне, расположенной на окраине города. Там мы с Люси и познакомились. Два раза в день приходили кормить лошадей.

Я могла бы пойти официанткой, к примеру, или продавать мороженое и получать за это неплохие карманные. Но я предпочла проводить время с теми, в кого была влюблена с детства, при этом не получая за это ни цента. Никакие карманные деньги не способны заменить прогулку верхом на мускулистом красавце Азаре, черногривом жеребце. Мистер Питерсон, хозяин конюшни, таким образом благодарил нас за работу. Правда, катание происходило строго под его присмотром.

– Можно? – ко мне подошел новенький.

– Да… – я протянула ему флаер.

– Спасибо, Мелани!

Опять его вкрадчивый голос. Подмигнув, он слился с толпой. А я пыталась избавиться от помешательства, которое накрывало меня при каждом его взгляде.

Как оказалось, он с нами в одной группе на истории. И на этот раз он опять поверг в шок своими знаниями как учителя, так и всех остальных в классе. Эмили влюбленно пялилась на него, а когда замечала, что его взгляд часто обращается ко мне, то, поджимая губы, с хмурым лицом отворачивалась в другую сторону.

– Встречаемся на пляже. И никаких отговорок, Мелани! – пригрозила Дори. Эмили мило улыбалась, но больше не уговаривала меня пойти на вечеринку. Видимо, чтобы я не перетягивала внимание новенького на себя.

– Если не выдохнусь, то обязательно приду, – подмигнула я Дори и выбежала из школы. Обычно после двухчасового занятия в балетной школе, у меня нет никакого желания ходить на вечеринки.

– Мелани! – голос Бакера раздался сзади как гром среди ясного неба.

Я медленно обернулась.

– Это твое? – он держал в вытянутой руке мой блокнот.

– Да… видимо, выпал из сумки.

– Ты забыла его на истории. Не бойся, я не читал.

– О, спасибо! Я без него как без рук, – улыбнулась я.

Неловкая пауза намекнула, что нам пора расходиться. Поблагодарив за находку, я направилась в сторону балетной школы.

– Скоро увидимся! – добавил он вслед.

Я кивнула, хотя еще не успела понять – где именно увидимся? Завтра в школе или сегодня на вечеринке?

Идя быстрым шагом по коридору балетной школы, я на ходу закручивала хвост в пучок.

– Мисс Даннет! – раздался строгий голос миссис Робертсон.

– Здравствуйте, миссис Робертсон, – кинула я и завернула в раздевалку.

– Подойдите ко мне, мисс Даннет! – настоятельно попросила она.

Я пошла обратно в коридор, по пути закалывая челку невидимками.

– Не подскажете, который час? – ехидно спросила миссис Робертсон.

Я вытащила мобильник из кармана джинсов и, взглянув на дисплей, ответила:

– Три часа пятнадцать минут.

– Значит, мои часы не врут, – она покачала головой, взглянув на свои наручные часы.

Я не понимала в чем дело.

– Видимо, за время летних каникул у вас пропало желание поступить в балетную школу Нью-Йорка?

– Н-нет… – нахмурив брови, ответила я.

– Тогда как вы объясните свое опоздание? – прикрикнула она.

– Опоздание? Но занятие начинается через полчаса.

– Для всех – да, оно начинается без пятнадцати четыре. А вы, мисс Даннет, еще пятнадцать минут назад должны были начать разогреваться в зале! Вы что, не видели сообщение с новым расписанием?

– Нет, – я опустила глаза, осознав, что даже не подумала поинтересоваться возможными изменениями в расписании.

– Я напомню вам, что в прошлом году вас пригласили в одну из самых лучших школ балета в стране, – миссис Робертсон повысила тон. – Было всего одно место, мисс Даннет, одно! И, видимо посчитав, что место в Эллисон балет уже за вами, вы решили, что теперь можно расслабиться и приходить на занятия тогда, когда вам будет удобно?

– Я не…

– Я приглашаю хореографа, трачу на вас свое время, – еще громче сказала миссис Робертсон, – назначаю вам дополнительные индивидуальные занятия. А вы… вы… – фыркала она, подбирая выражение, – вы приходите, когда вам вздумается? – и, почти перейдя на ультразвук, добавила: – Не смейте меня подвести, не смейте!

– Простите, миссис Робер…

– Немедленно идите переодеваться!

В небольшой балетной школе всего два класса, и занятия в них расписаны по часам. Я бы с удовольствием оставалась после занятий еще на пару часов, если бы была такая возможность. Но после нас в зал забегают маленькие балерины, похожие на ангелочков, а после них следующий класс, и так до позднего вечера. Миссис Робертсон потрудилась в небольшом промежутке, пока свободен зал, выделить мне время для индивидуальных занятий, а я умудрилась опоздать уже на первое…

В спешке я натянула лосины, купальник, гетры и, быстро завязав пуанты, вместе с остальными девочками побежала в зал, забыв про необходимость заклеить пластырем пальцы. И уже после нескольких прыжков я об этом сильно пожалела: летом, дома, я занималась по два-три часа в день и заработала себе ужасные мозоли, поэтому к концу занятия мне казалось, что на мои пальцы льют раскаленное масло. Перед уходом из зала миссис Робертсон еще раз напомнила мне о том, что я не имею права расслабляться, если хочу поехать в балетную школу Нью-Йорка. Я дала слово, что не подведу ее.

Придя в раздевалку, села на скамейку, сделала глубокий вдох, зажмурилась и сняла пуанты.

– Черт! – вырвалось у меня.

– Ого… – Кэт скривила лицо, взглянув на мои мозоли. Затем соскочила со скамейки и, схватив свою сумку, подбежала обратно ко мне. – Держи! – она протянула мне новенькие вкладыши для пуантов. – Может, пригодятся в следующий раз.

– У меня есть, – буркнула я, засовывая ноги в ботинки, стараясь как можно меньше задевать разбитые пальцы.

– Тогда почему не носишь? – удивленно спросила София.

– Опаздывала сегодня, вот и не надела.

– О-о-о… – София закатила глаза. – Да тебе не то что опаздывать нельзя, тебе вообще нужно ночевать в балетной школе!

– И ты туда же? – огрызнулась я. – Без тебя разберусь, где мне ночевать, ясно?!

– Простите, простите, мисс Даннет! – ехидничала она. – Вот только не нужно зазнаваться.

– Ты о чем?

– Все знают, почему тот хореограф из школы Нью-Йорка выбрал из нас троих именно тебя.

– Интересно… – усмехнулась я, сложила на груди руки и по очереди посмотрела на каждую, кто сидел в раздевалке. – Может, и мне расскажете?

– Если бы миссис Робертсон не шепнула ему про тебя, то не видать бы тебе той школы, как собственных ушей! Давно известно, что ты ее любимица. А нас с Кэт просто так попросили выполнить вариацию, так сказать, для создания видимости, что он выбирает, хотя уже заранее знал, что это место достанется тебе.

София встала со скамейки и, нагло уставившись на меня, проговорила:

– Легко плыть, когда тебя поддерживают. Правда, Мелани?

– Пф-ф… – я закатила глаза и рассмеялась. – Видимо, это тебе помогает прогнать от себя мысль, что ты выступила хуже меня, – она уже открыла рот, чтобы возразить, но я не дала ей сказать и слова. – А знаешь, София, через год, когда я уже буду танцевать в кордебалете, то тебе первой вышлю пригласительный на концерт. Так что как можно чаще заглядывай в почтовый ящик, иначе я очень расстроюсь, если ты не увидишь, каких успехов я добилась.

Закинув на плечо сумку, я с важным видом вышла из раздевалки.

– Мел, подожди, – голос Кэт раздался эхом по длинному коридору. – Я вот что хотела сказать, – подбежав ко мне, начала она запыхавшимся голосом. – Ты это… не обращай на нее внимания, она просто обижена, что выбрали не ее, а тебя.

– Я догадалась.

– Мне тоже сначала было обидно, что место досталось тебе. Но потом, когда я несколько раз пересмотрела вариацию Жизель, которую ты исполняла на отчетном концерте, я поняла, что он сделал правильный выбор. Нам с Софией нужно еще заниматься и заниматься.

– Спасибо за поддержку, – вздохнула я.

– Давай, бодрее, – похлопав меня по плечу, воскликнула Кэт. – Или ты с таким кислым лицом собралась покорять Нью-Йорк?

Подмигнув, Кэт побежала обратно в раздевалку.

Прихрамывая на правую ногу, я не спеша направлялась в сторону дома. В сумке зазвонил мобильник:

– Привет, Дори! – поникшим голосом ответила я.

– Эй, ты не утонула там в своем лебедином озере? – рассмеялась она. – Надеюсь, ты оставила силы на вечеринку?

– О нет! Я пас.

– Что значит пас? Ах да, – Дори начала говорить моим голосом. – Нужно же еще дома ножки потянуть, выполнить парочку «па».

– Перестань. Не собираюсь я ничего тянуть. Просто нет настроения.

– Так вот вечеринки как раз и созданы, чтобы его поднимать!

– Хорошо. Я постараюсь прийти, – спорить с ней было бесполезно.

Странно, но раньше я возвращалась домой похожая на апельсин, которого только что пропустили через соковыжималку, а сейчас я не то чтобы устала, нет, я полна сил, вот только с моими мозолями лучше будет остаться дома, иначе рискую загреметь в психушку, если появлюсь на пляже в купальнике и ботинках.

Только близкие мне люди знают, что я уже давно отказалась от такой обуви, как «вьетнамки» например, чтобы не распугать окружающих пальцами, сбитыми в кровь. Дори всегда шутила, когда видела меня без обуви: «Вы там что, боксируете ими?»

– Мелани? – за спиной послышался знакомый мне голос, а затем глухой звук закрывающейся дверцы автомобиля. Я обернулась. Это новенький. А позади него на меня смотрели сердитые фары спортивного черного BMW.

– А, – я выдержала небольшую паузу. – Уильям, кажется? – восхищалась сама собой – как театрально я сделала вид, что запамятовала его имя.

– Да, Уильям, – улыбнулся он, медленно направляясь в мою сторону. По его хитрой улыбке было ясно, что это только мне показалось, что я хорошо сыграла. Я быстро перевела тему:

– Ты живешь где-то рядом?

– Нет. Я слышал, что здесь неподалеку есть конюшня. Хотел поинтересоваться, в какие дни можно покататься верхом.

– Правда? – я опешила. Наши интересы с ним явно совпадали.

– А что тебя так удивило? – вскинув брови и не переставая улыбаться, спросил он.

– Да так… – не стала выкладывать ему о том, что лошади – это моя вторая слабость после балета. – Но одно тебе могу сказать точно: тот, кто сказал тебе, что это «где-то неподалеку», скорее всего, заблудившийся турист, – рассмеялась я. – Любой житель Хомвуда тебе бы сказал, что это находится совсем в другом районе.

– Правда? – он покачал головой и усмехнулся так, словно его только что хорошо обдурили. – Стоило самому заглянуть в карту, прежде чем верить первому встречному.

– Да, в следующий раз лучше так и сделай. А вообще, ты можешь спрашивать у меня, я знаю город как свои пять пальцев.

– Второй вариант мне больше нравится, – опять его тихий вкрадчивый голос. Главное не поддаться его гипнотическому взгляду и не потерять рассудок, как бо́льшая часть женской половины нашего класса.

– И, кстати, ты зря ищешь конюшню. Покататься в ближайшее время всё равно не получится. Не так давно она закрылась на ремонт.

– Вот как… – он опустил глаза, и я смогла спокойно его рассмотреть. Он был в кожаной куртке, под ней – белая футболка с большой надписью adidas, завершали образ темно-синие джинсы и черные ботинки. В общем, одет довольно стильно. Его светлые волосы слегка растрепались от ветра, он изнутри прикусывал левую щеку, отчего на правой появлялась милая ямочка, размером с горошину, а его пальцы медленно перебирали четки.

– Жаль, – он резко поднял на меня глаза, и два бездонных океана снова накрыли меня волной.

– Согласна, – пожала плечами я. – Извини, но мне пора идти, – поправив на плече ремень сумки, я направилась в сторону дома.

– Может, тебя подбросить? – крикнул он в след.

– Прогуляюсь, – обернувшись, улыбнулась я.

Думаю, на моем месте многие девчонки с радостью прыгнули бы к нему в тачку. Но прима балета, живущая во мне, этого никогда не позволит: она уже пару раз стукнула указательным пальцем по моему виску: «Эй, деточка, не вздумай им увлечься, иначе не видать тебе Нью-Йорка, как собственных ушей». Только она могла привести меня в чувство и напомнить, что все любовные любови еще случатся в моей жизни, но только после того, как я буду твердо стоять на сцене театра.

Я послушала свою невидимую строгую наставницу и решила порастягиваться дома вместо того, чтобы тусоваться на пляже.

– Ну вот, вроде бы теперь нормально, – неуверенно произнесла я, когда надела пуанты и попыталась встать на пятачок.

– Всё же ни один пластырь не спасает так, как пара капель суперклея на лопнувшую мозоль, – я попробовала покрутиться и тут же убедилась в своих словах: я почти не чувствовала боли.

– Мелани, дорогая! Я знаю, что обещала побыть с тобой сегодня в твой праздник, но на работе полный завал, – виноватым голосом тараторила Бритни мне в трубку, – в лесу, на окраине нашего города, были найдены два трупа, и мы с Гектором срочно отправляемся туда. Прости, что опять сорвала все планы!

– С Гектором? – переспросила я.

– Что? А… да, это мой новый напарник. Совсем забыла тебе рассказать. Всё, милая, прости, но не могу больше разговаривать.

– Хорошо. Увидимся вечером.

– И пожалуйста, побудь дома, пока я не узнаю, что произошло в лесу.

– Обещаю не выходить из дома и запереться на все замки!

А я еще думала, в честь чего Бри так тщательно колдует над собой по утрам: выпрямляет свои кучерявые рыжие волосы моими утюжками, примеряет по несколько костюмов, ярко красит губы помадой. И даже каблуки ей стали не помехой водить машину.

Очередной бойфренд Бритни… А что это значит? То, что ее и так редкие «побывки» дома превратятся в очень редкие.

А раньше Бри и вовсе не стеснялась приводить в наш дом своих дружков. Когда мне было четыре, она забрала меня из приюта и привезла сюда. И лет до десяти я чувствовала себя гостем в этом доме, пока случайно не услышала ее разговор с подругой: она советовала ей тоже взять ребенка из приюта, которому оставлено наследство. В этот же день ей пришлось мне сознаться, что мои настоящие родители хоть и бросили меня, но оставили целое состояние и дом в придачу. И если у меня появится опекун, то он сможет спокойно жить со мной в этом доме, пока мне не исполнится восемнадцать, а дальше я уже буду вправе решать, оставить ее или нет.

После этого Бри не приводила дружков. Хотя ее бывший парень Стив бывал в нашем доме. Я не была против только потому, что эти отношения не были мимолетными, она с ним достаточно долго встречалась, и дело уже близилось к свадьбе. Но, увы… Я прекрасно помню тот день, когда она надела синее облегающее платье с глубоким вырезом, накрутила локоны и отправилась в ресторан в надежде получить заветные слова «выходи за меня», а вместо этого услышала «прости, нам было хорошо, но…». В общем, Стив оказался тем еще гурманом: если уж и расставаться, то под музыку и красное вино.

Бри несколько недель давилась слезами и заверяла, что больше никогда не позволит себе так влюбиться. Но это «никогда» оказалось не таким уж долгим.

Отрезав небольшой кусок творожного торта, я уместилась возле телевизора. Но перед тем как начать отмечать свой день рождения, решила внести в свой блокнот кое-какие поправки:

– Так… понедельник, среда, пятница – теперь в пятнадцать часов балетная школа…

И тут меня осенило: я быстро перелистала блокнот с предыдущим расписанием. Затем пролистнула на дни каникул, где было расписано время кормления лошадей.

– Он читал! – воскликнула я. – Этот новенький точно листал мой блокнот, – усмехнулась, поражаясь его наглости. Тогда, возможно, он вовсе не заблудился в поисках конюшни, а намеренно пришел к балетной школе, узнав, во сколько у меня заканчиваются занятия, да еще и среди моих однотипных записей нашел всё же крючок, за который я точно должна была зацепиться: он, видите ли, тоже любит лошадей. Хитрый ход. Как же я сразу не догадалась?

Но несмотря на то, что Бакер меня обманул, на моем лице появилась довольная улыбка – он, видимо, всерьез мной заинтересовался.

Следующий звонок был от Дори. Сначала я услышала громкую музыку, а затем и ее не менее громкий голос:

– Мел, ты слышишь?

– Да, и можешь так не кричать, это не у меня орет музыка.

– Что?

Теперь уже я начала кричать на весь дом:

– Дори, тебе не кажется, что перед тем, как набрать мой номер, тебе стоило отойти подальше от колонок?

– Я специально встала к ним поближе, чтобы ты слышала как тут весело, – рассмеялась она. – Давай к нам, вечеринка в полном разгаре.

– Я подумаю.

– Что? Ты придешь?

– Я сказала, что подумаю, – крикнула я.

– Думай скорее, иначе твоего Шекспира кто-нибудь переманит, – рассмеялась она и положила трубку.

Кого? Шекспира? А, так это она про новенького… Хм, Шекспир, прикольно.

И внутри меня всё же что-то ёкнуло. Может, и правда отправиться туда, где веселье, танцы, музыка и этот… Шекспир. Вот черт, Бритни же просила не выходить из дома.

Я принялась нервно покусывать нижнюю губу и ерзать по дивану, словно сидела на горстке колючек.

– И зачем она мне позвонила? – фыркнула я. – Всё же было нормально: сидела себе, отмечала день рождения в компании трех друзей – торта, дивана и телевизора, в котором, как назло, по всем каналам вещали новости:

Пропавшие в субботу вечером охотники были найдены сегодня в лесу. Следствие предполагает, что на них напал зверь.

– Зверь? – вырвалось у меня. Я схватилась за телефон.

– Твои коллеги тебя опередили, Бритни! По новостям говорят о нападении дикого зверя.

– Да, мы уже приехали на место событий. Похоже, эти ребята наткнулись на стаю волков.

– Тогда я могу выйти из дома? Не думаю, что в городе я наткнусь на волков.

– Да, только возвращайся не слишком поздно. Помни, что у тебя начался учебный год! – Бритни хотела казаться строгой, иногда вспоминая, что она мой опекун.

– Ну что ж, вечеринка так вечеринка! – закинув в холодильник недоеденный кусок торта, я привела себя в порядок и отправилась на пляж.

Музыка в стиле Эмили разносилась по всему побережью. Вот в чем ей не было равных, так это в организации вечеринок – вся наша школа собралась!

– Эй, Мелани! Иди к нам! – крикнула Дори, а лицо Эмили стало не таким счастливым. Она, видимо, надеялась, что я не приду. Тем более что уже успела переключить внимание Уильяма на себя. Но, увидев меня, он тут же отошел от нее.

– Привет! – улыбнулся он.

Я немного растерялась и схватилась за стакан с колой, который протянула мне Дори, чтобы отвлечься. Хм, этот красавчик знает себе цену и умело пользуется своим обаянием. Возле нашей небольшой компании крутилось больше всего полуголых девиц. Они постоянно оборачивались на Уильяма, старались громко смеяться, разговаривали так, чтобы он обратил на них внимание. Но он их словно не замечал – всё его внимание доставалось только мне.

– Это та самая Мелани? – к нам подошла незнакомая мне девушка, очень похожая на Уильяма: волосы белые, как бумага, подстриженные под четкое каре, глаза, как голубые льдинки, ровные пухлые губы, на которых нет следов от карандаша, притягательно-светлая кожа и румянец на скулах. На вид ей лет столько же, сколько и мне. Только серьезность в ее взгляде заставляет задуматься о том, что она гораздо старше, чем выглядит. Довольно милая и приветливая. Она уставилась на меня, внимательно изучая мое лицо, и ее улыбка стала медленно исчезать.

– Это моя сестра Линда, а это Мелани, – представил нас Уильям, чтобы разбавить неловкую паузу.

И что такого он успел ей про меня рассказать, что она меня так пристально изучает?

– Ты мне напоминаешь одного человека… – заторможенно произнесла она еле слышным голосом.

– Привет, – подбежал еще один парень, тоже очень похожий на них, – я Дерег!

– Мелани.

Мы пожали друг другу руки.

– Мой брат, – пояснил Уильям.

– Вы тоже теперь учитесь в нашей школе? – поинтересовалась Эмили, переключившись на Дерега, видимо понимая, что Уильяму она не интересна.

– Нет, нам уже восемнадцать! – гордо произнес Дерег.

– Как твоя фамилия? – подозрительно спросила Линда, всё еще вглядываясь в мое лицо.

– Даннет, – я не понимала, к чему эти вопросы.

– Ты очень красивая, Мелани Даннет! У тебя хороший вкус, братец, – подмигнув, она наконец-то отстала от меня.

– Я уже не надеялся, что ты придешь.

– Бритни не выпускала меня из дома, пока не разобралась, что случилось с охотниками в лесу. А когда подтвердили, что это было нападение дикого зверя, то разрешила выйти из заточения.

– Зверя? – он изменился в лице. – Я сейчас.

Уильям отвел в сторону брата и сестру, они стали бурно о чем-то говорить. Взволнованные Линда и Дерег быстро поторопились уйти с пляжа, а Уильям вернулся ко мне.

– Всё в порядке?

– Да… они позже вернутся, – растеряно сказал он, а затем что-то достал из кармана.

– Можно? – он взял мою руку, положил это в ладонь и закрыл ее в кулак. – С днем рождения, Мелани!

С удивленной улыбкой я разомкнула пальцы и увидела потрясающе красивый браслет из камней.

– Но откуда ты узнал?

– Слышал, как тебя сегодня поздравляли твои подруги, – скромно ответил он.

Насколько я помню, мы стояли далеко от него, но он как-то умудрился услышать поздравления сквозь шумиху вокруг. Скорее всего, это проделки Дори: он спросил у нее как можно ко мне подкатить, она намекнула, что есть отличный повод, к примеру, поздравить меня с днем рождения! А он мне рассказывает, что случайно услышал. Что ж, сделаю вид, что охотно верю.

Я не пожалела, что всё же решила прийти на пляж. Красное солнце утопало в голубом озере, а вечерний воздух был свежим до головокружения. Кругом знакомые лица, музыка. Мы стояли в компании Дори, Эмили и еще нескольких человек из нашего класса. Джек Постнер рассказывал Уильяму смешные истории о нашей школьной жизни, мы все смеялись. Время от времени я хитро поглядывала на Уильяма и улыбалась, когда представляла, как он, найдя мой блокнот, тщательно изучил мое расписание и, придумав историю о поиске конюшни, отправился по моему маршруту. Решила, что не буду сознаваться, что я его раскусила, хотя бы из уважения к «нашим общим интересам».