Единственная

– Спасибо, – выдохнула я, расслабляясь, и озвучила любопытную мысль: – Ваш вид, по-человечески раса, называется рант. Это понятие имеет какое-то отношение к рану?

– Относительное. Ран имеет несколько значений: мужественный, мужской, иногда множественный и умножающий. Слово «рант» на другие языки переводится как «большой муж». А ранты – большие мужи.

– Спасибо за информацию, – порадовалась я, ведь если делится чем-то о себе, возможно, не бросит сразу.

– В этой экспедиции ты была со своим мужчиной? – неожиданно спросил Джар.

– Нет, – грустно ответила я.

– Дома, на Земле, тебя ждут?

– Нет. Я решила участвовать в миссии только потому, что все мои родные и близкие погибли в аварии. Я круглая сирота.

– Сколько тебе лет и как долго вы живете?

– В среднем сто двадцать. Мне двадцать три, – быстро ответила и сразу вклинила свой вопрос, а то все он и он расспрашивает: – А вы сколько?

– Мы совместимые виды. Если наше время соответствует вашему, то, вероятно, живем одинаково.

Затем я сказала о часах-хронометре, продолжительности земного года, месяца, дня, часа и привела краткие сведения из астрономии и географии родной планеты.

Джар внимательно слушал, видимо, заинтересовался. Я между делом решила выяснить, с кем меня спутали:

– А что такое мак-ка?

Узнать не успела. Началась сильная вибрация, визор шлема раскрасился огненными сполохами.

– Закрой глаза, – приказал Джар. – Не открывай рот и не разговаривай. Будет сильная тряска. Ничего не бойся, дрифт рассчитан на большие перегрузки.

Не знаю, на что именно рассчитан суперскафандр рантов, но трясло нас основательно. Я боялась потерять зубы. И задохнуться боялась, потому что Джар прижимал меня к себе поверх дрифта и креплений руками. Мало того, еще и температура поднялась. Казалось, мы запечемся, как в духовке. Затем стало прохладнее, а потом нас бросило вверх, отчего я между ног почувствовала тот самый выдающийся та-ран, наверное. Через несколько минут падения капсула загрохотала, подпрыгивая на камнях, опять-таки наверное. А там… кто ее знает, эту из космоса красивую, но опасную Полярную. Если бы не защита дрифтера и Джара, меня бы точно размазало по капсуле.

Наконец, оказавшееся вполне надежным, спасательное средство замерло, напоследок обо что-то стукнувшись. Несколько секунд мы приходили в себя, затем Джар произвел невидимые мне манипуляции, о которых догадалась по движению его рук. Затем со свистом отъехала крышка капсулы, за ней начал раскрываться дрифтер.

Повеяло горячим ветром, напоенным ароматами трав, нагретых камней и еще десятком других запахов, в том числе оплавленного металла и отработанного топлива.

– Надо выбираться, – спокойно сказал Джар.

Я послушно оторвалась от его тела и уселась… ой, прямо на нем. Правда, ощутив ягодицами выступающий та-ран, поспешила отстраниться. Выбираться из капсулы мне пришлось сцепив зубы, чтобы не застонать от боли в затекших, долго зажатых конечностях. Плюс перегрузка.

Как только я неуклюже вылезла на свет Полярной, Джар восстановил герметичность дрифта. Через несколько секунд рядом со мной высилась знакомая монстроподобная черная фигура. Затем шлем распался на отдельные элементы и те скрылись в пазухах вокруг шеи и плеч. Теперь мне ничего не мешало внимательно рассмотреть лицо инопланетянина.

Жгучий брюнет с короткими волосами, взмокшими от пота, облепившими высокий лоб и виски. Более вытянутое, чем у землян, но не узкое, довольно симпатичное лицо с высокими скулами. Брови вразлет, глаза большие, раскосые, самую малость выпуклые – очень выразительные. Невероятное сочетание зрачка и радужки, похожее на черную снежинку, только добавляет яркости образу ранта.

Джар моргнул, затем посмотрел на меня, зрачок начал стремительно расширяться – все черные лучики и черточки становились более «пушистыми», снежинковыми. Невероятно увлекательное действо!

– Наши виды на удивление похожи, – рант высказал и мои мысли.

Я облизала пересохшие губы и невольно посмотрела на нижнюю часть его лица. Тоже ничего особенного, губы как губы, и стоило им дрогнуть в улыбке, я перевела дух, увидев обычные белые зубы.

– Да, это удивительно, – согласилась я, смутившись под его пристальным, изучающим взглядом, и отвела глаза.

Тревожно посмотрела вокруг.

В голубоватом небе висят два спутника и далекое оранжевое светило, которое немилосердно жарит. Наша капсула с оплавленными турбинами лежит на узкой площадке, уткнувшись в каменный барьер у самого края горного плато. До горизонта простираются горы, частично поросшие лесом, между ними зеленеют долины. Это хорошо. Воздух, растительность и даже горы радуют после безмолвных просторов космоса, закрытых пространств и особенно после коварных черных дыр. Если меня здесь оставят одну, вероятность выжить все-таки есть.

Джар подошел к проему между каменными глыбами и, глянув вниз, присвистнул. Еще бы, за спасительным барьером – скалистый обрыв. Повезло нам: площадка, где мы приземлились, с одной стороны ограничена отвесной стеной, с двух других – глыбами. Спустились мы сюда по широкой каменной тропе. Видимо капсула рухнула и проехалась вниз, оставив свежий черный тормозной след.

Я вытащила из капсулы рюкзак и прижала его к груди. Вроде вот они – свобода и спасение! Но что делать дальше? Не знаю. Тем временем Джар, как говорили наши военные на корабле, спокойно изучал обстановку. Вдруг мирный пейзаж нарушил гудящий звук. В следующий миг, обернувшись на шум, я увидела в небе большой, с огненным «хвостом», стремительно рассекающий воздух объект. Потом громыхнуло – и по нашему тормозному пути стремительно понеслась еще одна капсула.

– Шак, – выругался Джар, тревожно оглядываясь, видимо, соображая, как остановить капсулу, чтобы не вылетела с площадки в проем между глыбами.

Я откинула рюкзак с криком:

– Надо капсулой перекрыть проем!

Мы уперлись руками в наше спасательное средство. Признаться, двигал его исключительно Джар усилиями своего умного «костюмчика». У меня силенок кот наплакал. Потом он успел, схватив меня в охапку, отскочить от капсулы в последний момент перед столкновением. Дым рассеялся, и по довольному виду Джара, подбежавшего обратно, я поняла: все в порядке. Или, как говорят все космонавты, в штатном режиме.

Через минуту рядом с капсулами стояли двое рантов. Затем незнакомый убрал шлем, обернулся и внимательно посмотрел на меня, а я на него. Но второго – тоже смуглого, черноглазого брюнета с более узким, чем у Джара, лицом – я сочла менее привлекательным.

– Меня зовут Таяна Синичкина, приятно познакомиться. Вы можете…

– В дрифтах общая связь, большую часть вашей истории мы слышали, – бесцеремонно прервал меня второй рант на дроне. Еще пару секунд поглазел и представился: – Зови меня Илэр.

Я чувствовала себя неловко, ведь рассказывала Джару свою историю, не сдерживая эмоций, как единственному из воинственных пришельцев, рискнувшему спасти иномирянку, а слушали, оказывается, все. И наверняка не только восемь десантников, но и все на корабле, который не успел их подобрать. С другой стороны, если хорошенько подумать, глупо обижаться на рантов. Наши бы так же поступили с представителем нового вида и носителем информации. Подобное нельзя скрывать.

– Уходим, надо выбраться на плато, осмотреться и включить ирс, – приказал Джар. – Илэр, забери из капсулы спасательный запас.

В надежде, что приказ касался и меня, я подобрала рюкзак и приготовилась. Ранты ловко вскрыли отсек с запасами, где лежало по пять упаковок с водой и пищевыми брикетами. Аптечки и поисковый маячок они сразу уничтожили. Сунув блоки с продзапасом, упакованным в специальные сумки, под мышки, оба направились вверх. Я не выдержала, метнулась за Джаром и, стараясь не разрыдаться, попросила:

– Можно мне с тобой? – Ответом был хмурый взгляд. Я начала торопливо упрашивать: – Хотя бы недолго, мне бы осмотреться и немного привыкнуть к окружающей обстановке. Понять, где нахожусь и как здесь дальше можно… жить… устроиться. И хоть узнать, кто здесь живет и…

– Таяна, ты…

Услышав строгий голос Джара, подумала, что сейчас он меня окончательно пошлет куда подальше, ведь и так сделал больше, чем можно было бы ожидать. Поэтому срывающимся голосом взмолилась:

– Я клянусь: не стану обузой, вы на меня даже внимания не обращайте, просто немного с вами рядом побуду. Осмотрюсь и…

Джар резко поднял руку, останавливая меня, заставляя смириться с полным провалом и замолчать, но буквально потряс:

– Я не собирался тебя бросать, хотел осмотреть плато, наверху может быть опасно и подниматься тяжело.

Вникнув в его корявый дрон – опасалась, что приняла желаемое за действительное, – я чуть не разрыдалась от радости. И с облегчением выдохнула:

– Спасибо! Спасибо огромное! Но можно мне с тобой? Здесь страшно… без тебя.

– Пойдем, – согласился он.

Я прижала рюкзак к груди, в пару шагов догнала их и дрожащим голоском, срывающимся от эмоций, поблагодарила еще раз:

– Спасибо, что позволили побыть с вами. Я обещаю, вам не придется на меня отвлекаться и… и не буду обузой. Я… я… хотя бы осмотрюсь и…

И замолчала, пытаясь подобрать правильные слова. Видимо, Джар не выдержал моего сбивчивого лепета, блестящих от слез глаз и дрожащих губ. Подошел вплотную. Заставил поднять голову и посмотреть ему в глаза, удивительные, самые прекрасные в мире глаза, и заверил:

– Успокойся! Мы не бросим тебя здесь. Ты женщина, быть слабой тебе можно. Когда нас найдут и заберут, ты полетишь с нами на Рант. Поняла?

Я попыталась благодарно улыбнуться, но смогла лишь кивнуть и неуверенно пробормотать:

– Мне позволят прибыть… жить на вашем Ранте?

– Да, – твердо ответил Джар и коснулся моих рассыпавшихся по плечам волос жуткой рукой, стрелявшей смертельными пульсарами.

– Не бойся, Таяна, – поддержал соотечественника Илэр. – Представитель неизвестного вида будет интересен нашему руководству.

Вспомнив повышенный, не столько исследовательский, сколько напоминающий потребительский, интерес дронов к землянам, словно мы были подопытными животными, я содрогнулась. Наверное, страх и отвращение слишком ярко отразились на моем лице – Джар неожиданно заявил:

– Я обещаю позаботиться о тебе и на Ранте. Беру ответственность за тебя.

Вот это да! Спасший меня мужчина решил проявить участие в моей дальнейшей судьбе!

Илэр, хмыкнув, что-то недовольно произнес на своем языке. Джар ответил жестко. Испугавшись, что они ссорятся из-за меня, вернее, по поводу обещания Джара, поспешила предупредить:

– Если забота обо мне ухудшит твое положение дома или среди сородичей или повредит твоей репутации, или отношениям с родными, или… твоей женщиной. Или…

– Командиру ответственность ничем не повредит, – не дал договорить мне Илэр. – Женщины у него нет, иначе его здесь не было бы. Обязательство перед тобой лишь уменьшит его счет и даст возможность влиять на твои решения. Не более.

Да плевать мне, как Джар сможет влиять в будущем на мои решения, главное – сейчас не бросит на совершенно незнакомой планете. Я всхлипнула от облегчения, осторожно взяла его за руку, опять же презрев любые опасности, ведь у меня теперь опекун ого-го-го. Потрогала холодные черные пластинки дрифта и торжественно пообещала:

– Я от всего сердца признательна тебе за опеку. Я постараюсь не быть обузой и по возможности отплатить…

– Таяна, опека над женщиной для мужчины естественна и оплаты не требует, – категорично заявил Джар.

Илэр смотрел на меня с горячим нескрываемым любопытством, пока мой новоявленный опекун не заметил. Его реакция проявилась сжавшейся снежинкой зрачка и коротким приказом:

– Вперед!

Мы бодро направились вверх по каменной тропе.

Глава 6

За рантами я шла, внимательно глядя себе под ноги, – местность неровная, каменистая, с ямами и трещинами. Не хватало оступиться или попасть куда-нибудь – перелом обеспечен. А мне совсем нельзя быть обузой!

В суровом месте мы высадились. Кругом раскаленные серые глыбы, над которыми дрожал перегретый воздух. На станции я постоянно мерзла, приходилось любимый свитер под форму надевать, а сейчас покрылась испариной, капельки пота текли по вискам. Тяжеленный рюкзак за спиной и растрепанная грива волос добавляли мучений.

Космодесантники, в отличие от меня, шагали легко и непринужденно, закинув за плечо сумки с продзапасом. Будто бы по ровным дорожкам тенистого парка гуляли. Конечно, им хорошо, у них в дрифтах терморегуляция работает, в чем лично убедилась, и ноша меньше моей весит. Эх, промокну я к концу пути от пота и провоняю. Знать бы еще, когда он будет, этот конец. Бедные ранты-иномирцы с обостренным обонянием, о котором они столько интересного рассказали. Сражу их наповал.

Я уже собиралась просить неутомимых спутников остановиться, чтобы убрать волосы в косу, как Джар обернулся и, взглянув на меня, неожиданно сообщил:

– Я поднял твое головное украшение и положил в боковой отсек багажа.

– Спасибо! – обрадовалась я и полезла проверять кармашки рюкзака.

Нашла заколку и, быстро закрепив волосы на макушке, облегченно выдохнула: фу-ух, полегчало – ветер слегка охладил взмокшую шею. Сразу вспомнила, как «потеряла» заколку. Посмотрела на ожидающего меня Джара и спросила, о чем не успела узнать в капсуле:

– Кто такие мак-ки? И почему ты решил, что я одна из них?

– Мак-ки – изобретение дронов. Несколько лет назад они создали нашу автоматизированную копию для экспериментов.

– Создали подобные рантам механизмы? – уточнила я.

– Да. Потом дроны нарастили на корпус таких машин биологическую плоть, сделав их максимально схожими с живыми прототипами, то есть с нами.

– У нас искусственных людей раньше называли биороботами. Но впоследствии приняли закон о запрете внешнего сходства машин с людьми.

– Это хорошо, правильно сделали, – присоединился к разговору Илэр. – В дальнейшем дроны начали использовать мак-ков в качестве оружия против рантов.

– Каким образом? Можете рассказать? – заинтересовалась я.

Иномирцы посмотрели на меня снисходительно, даже с едва заметными улыбками. Джар продолжил рассказ:

– Очень просто. Ранты никогда не бросают своих в беде. Поэтому, встретив рантоподобного, мы первое время попадали в ловушку. Подбирали в космосе якобы потерпевших крушение соотечественников, оказывавшихся мак-ками, отбивали у дронов псевдопленных, находили их на наших объектах по переработке полезных ископаемых. Затем искусственно созданные игрушки дронов убивали своих «соплеменников», подрывали корабли, на которые их эвакуировали. Много различных происшествий было, пока мы не выяснили причину.

Я вспомнила несчастного Хойта Кроу в тот момент, когда черный монстр выстрелил в дрона, но, заметив землянина, рефлекторно дернулся в попытке остановить пульсар. Видимо, принял за своего. И сам чуть не погиб. Теперь понятно почему.

– Скажите, я похожа на женщину-ранта? – мой голос дрожал. Выходит, была на волосок от гибели! Могли принять за биоробота и уничтожить!

В этот раз ответил Илэр:

– Ты слишком белокожая, Таяна, ранты темные. У нас не бывает таких светлых волос, блестящих в лучах светила, и глаз, меняющих цвет от голубого до серого. Ты очень красивая, словно выдуманная.

Опять продравшись сквозь трудности перевода, я сделала вывод, что, по меркам рантов, сказочно хороша, хоть и необычного фенотипа. Как любая женщина мысленно порадовалась. И смущенно прошептала:

– Спасибо. – Подумала, как бы корректнее выяснить, и спросила: – Джар, зачем ты мне по голове… стучал? Проверял: мак-ка или нет?

Выражение лица у него неожиданно стало виноватым.

– Мак-ки снаряжены причинять наибольший урон рантам. В пасти вживляют скрытые челюсти, травмирующие лица врагов. Ядовитые иглы. В телах взрыватели, колющее оружие, которое сложно обнаружить, но при близком контакте оно резко выдвигается и ранит внутренние органы «врагов». На голове у мак-ков расположен управляющий элемент. При силовом воздействии на него происходят сбои или различные сюрпризы, по которым сразу определяют искусственное создание. Сами дроны пока этот дефект не выявили, а мы пользуемся элементарным способом опознавания.

– Но… – я хотела предупредить, насколько опасно стучать по роботу, способному устроить взрыв или выдвинуть запасную челюсть.

– Дрифт защитил бы, – понятливо усмехнулся Джар. – Зато я быстро проверил, что ты не новый вид мак-ков. Не новейшая разработка дронов.

– Нас тщательно исследовали и, вероятно, в будущем могли как-нибудь использовать именно в этом направлении, – тихо, удрученно признала я.

Дроны нас не спасли, а просто захватили слабых и беззащитных. Судьба порой слишком жестока.

– Может быть, – согласились мужчины.

У меня назрел серьезный вопрос:

– А почему вы воюете с дронами?

Подъем стал круче, и я начала пыхтеть, прикладывая больше усилий. Не дай бог – отстану. Вдруг бросят. Но оба ранта, заметив мое состояние, замедлили скорость, за что я была им благодарна. Мало того, Джар поравнялся со мной и пошел рядом, отвечая:

– Ранты не столь многочисленный вид, как дроны, но технологически не менее развитый. В нашей системе две населенные планеты, причем вторая – Лешка – исконная родина лешек. Это дружественная нам раса, которая проживает и на Ранте. Мы их «открыли» и нашли немало возможностей для взаимодействия. Выгода обоим видам. Ранты исследовали несколько соседних планетарных и звездных систем, но столкнулись с дронами. Эти разумные сочли нас менее развитыми и, по их мнению, низшими. Подходящим для использования объектом, но не слишком ценным. Рант и Лешку назвали прекрасной кормовой базой. Война длилась несколько дней, в ходе боевых действий мы разбили их флот и отогнали от своих границ. Успешно показали, что они совершенно не правы, подобным образом рассуждая о нашем развитии и техническом прогрессе. Теперь между нами редкие столкновения.

– Значит, Рант рядом? – воскликнула я.

– Нет, – криво усмехнулся Илэр. – Полярную открыли и начали исследовать ранты. Следом явились дроны и пытаются заселить ее. Но у них не выходит.

– Почему? – удивилась я. – При их технологиях и…

– Полярная обладает неординарными свойствами. Она испускает необычное излучение, которое полярно любому другому, поэтому получила свое название. Мы пока не выяснили, почему ее атмосфера не пропускает сигналы. Здесь, на поверхности, искажаются почти все сигналы. Живым организмам вреда не причиняет – проверено, а любая высокотехнологичная техника довольно быстро «умирает». Будто планета живая и разрушает искусственно созданные, неживые объекты.

– Как же нас найдут? – испугалась я.

В этот раз мне гораздо обходительнее, чем его товарищ, пояснил Джар:

– Ирс поможет. Обязательно. Ирс предназначен для местности, подобной Полярной. Этот прибор посылает коротковолновый сигнал. Уловить его можно, находясь поблизости. Придется подождать, пока поисковая группа доберется до нашего квадрата.

– Как повезет: могут через час подобрать, если точно траекторию падения капсул рассчитают, а могут – спустя несколько дней, – почти на позитиве добавил Илэр, сверкнув в мою сторону необычным «снежным» глазом.

Показалось, он флиртует со мной, чем только ставит в неудобное положение. Там, на станции, все, кроме Джара, готовы были убить меня, не разбираясь: мак-ку или неизвестно откуда взявшуюся среди врагов инопланетянку. Сейчас тоже заметила, что опекун разговаривает мягче, а Илэр бьет в лоб, не жалея моих чувств. Хотя, конечно, наши военные тоже те еще «любезники». За пару лет в пути познакомилась с некоторыми чертами их характера. В конце концов, военные и в ночном клубе военные.

Стало нестерпимо жарко, и я решила снять куртку и остаться в футболке. Но как раздеться с рюкзаком за спиной? Пришлось попросить:

– Джар, давайте на секундочку остановимся.

– Зачем? – спокойно отозвался он.

Оба мужчины замерли, с любопытством глядя на меня.

– Жарко в куртке, хочу снять и в рюкзак положить.

Я быстро сняла рюкзак и вжикнула молнией вдоль полочек куртки. Потом торопливо развязала палантин на шее и вместе с курткой, сложив валиками, затолкала в рюкзак. Сунула руки в лямки и заодно проверила, не промокла ли футболка от пота, еще и принюхалась, а то вдруг пахну плохо. Убедившись, что одежда в порядке, подняла глаза на спутников и оторопела: зрачки-снежинки у обоих расширились настолько, что чернота почти затопила глаза; ноздри жадно раздувались, вдыхая мой запах. Никаких сомнений – мужчины в возбужденном состоянии неотрывно, потрясенно таращились на мою грудь!

Я осмотрела скромную черную футболку с короткими рукавами, свободную, с вырезом, открывающим шею, и бюст не слишком обтягивающую. Хотя моя упругая округлая грудь все равно выпирала и похудела не особенно. Подняв глаза на чересчур засмотревшихся на меня мужчин, испуганно спросила:

– Что-то не так? У вас неприлично носить подобную одежду? Или…

Наконец Джар неохотно оторвал взгляд от моей груди и, прокашлявшись, задал неожиданный вопрос:

– У всех женщин Земли большая грудь?

Теперь я вытаращилась на рантов, попав в тупик. Потом, чувствуя, как краснею от стыда, хрипло уточнила:

– А у ваших женщин нет груди? У меня средний размер, такой у многих землянок. И гораздо больше есть.

Ответил Илэр, потому что Джар явно не успел подобрать слова:

– Есть, конечно. Просто грудь раза в два меньше. Даже у женщин с большим размером.

Неужели у них самый большой – это наш «А»? Они поголовно плоские? Я невольно перекинула волосы на грудь, прикрываясь, а то ранты пялились на меня, как на выдающийся экспонат на выставке неформального искусства. И расстроенно вздохнула:

– Значит, я ужасно выгляжу, по вашим меркам?

Джар лишь махнул рукой, словно отметая мое предположение, а Илэр не скромничал:

– Наоборот. Слишком… привлекательно. Так горячо, даже ран болит.

Услышав про ран от пристально разглядывающего меня Илэра, я торопливо встала рядом с Джаром и срывающимся голосом попросила:

– Меня же никто не тронет? Лучше я оденусь.

И начала снимать рюкзак, но Джар осторожно придержал мою руку своей бронированной:

– Перегреешься! Не бойся. Ты под моей опекой. – Не удержался и снова посмотрел на мою грудь, яростно вдохнул, а потом добавил, отводя взгляд: – У рантан грудь небольшая, а у лешек немного поменьше твоей. Не беспокойся, никого особенно не удивишь, но внимание, Илэр прав, привлечешь однозначно.

– Вы уже который раз упоминаете лешек, они похожи на… нас? Совместимы с вами? – осторожно спросила я, решив сменить скользкую тему на более безопасную.

– Нам надо идти дальше, – резко отозвался Джар, подхватив меня под локоть и вынуждая двигаться.

А вот Илэр, озадаченно покосившись на товарища, решил ответить:

– Внешне похожи, но у них серого цвета кожа и волосы. Из-за этого городские квадраты, где лешки проживают, называют серыми. У нас с ними полное взаимопонимание и взаимодействие. Специфический симбиоз. Они наравне с рантами занимают ведущие должности или рабочие места. Физически мы совместимы частично. Но лешки другие. И потомства от них не получить. Лишь удовольствие…

– Только после этого удовольствия дня три ты – как труп или пустая оболочка, – проворчал Джар; видимо, из личного опыта знает.

– В каком смысле частично совместимы? – любопытствовала я на радостях, что не только меня расспрашивают, но и сами рассказывают о своем мироустройстве.

Снова ответил Илэр, бросив на меня провокационный взгляд:

– Скажем так, технически мы совместимы, чтобы получить обоюдное физическое удовольствие при слиянии. Но в процессе у рантов-мужчин участвует только та-ран, а ран спит. Запах и физиология лешек не подходят рантам. И общее потомство мы иметь не можем.

– Потомство завести невозможно, запах не устраивает, три дня как трупы – зачем вам тогда подобные связи? – недоумевала я.

За разговорами мы добрались до большой каменной преграды, которая уступами уходила вверх по плато.

– У нас нарушен баланс: женщин рождается меньше, чем мужчин. Женщины-лешки по-своему хороши, невероятно чувственны и всегда готовы к сексуальному контакту с рантом, – поделился Илэр.

Я даже споткнулась. Сделала несколько шагов и переспросила:

– Всегда? На добровольной основе?

– Лешки необычные. Помимо физической еды, им необходимы эмоции для питания. И чем острее и ярче эмоции, тем более сытые, красивые и молодые лешки. Поэтому они всегда готовы разделить желание одиноких рантов и питаются нашими эмоциями во время секса. Омолаживаются и добавляют себе сил и позитивной энергетики.

– Но после секса вы как трупы? – удивилась я.

– Да. За все приходится платить, за удовольствие побыть с женщиной – особенно, – резко ответил Илэр.

– Из-за… хм-м… большой груди меня примут за доступную и желающую зарядиться и омолодиться лешку? – стараясь выдержать ровный тон, не выказать своего негативного отношения к чужому обычаю, уточнила я.