Малиновое вино для Синей Бороды

– Я не хочу вам мешать! И к тому же тут ехать-то всего ничего. В этом лесу нет гайцев! Да и не было их здесь никогда, – заползая за руль и имея в виду, конечно же, сотрудников ГИБДД, сказал Марк.

– Марк! Не дури! Ты останешься ночевать у нас, – уговаривал его Михаил. – Отдай ключи. Слышишь? Ты никуда не поедешь! Отдай ключи, Марк!

К этому времени стало заметно холоднее и из совершенно темного без звезд неба на землю полетели холодные редкие капли. Дайна не стала ждать, чем закончатся все эти пьяные уговоры, а пошла в дом, и уже там по звуку отъезжающей машины поняла, что уговоры так и не увенчались успехом и Марк, не смотря даже на хмель, все же поехал домой. Она, конечно же, ни капли не одобряла его поступок, но и повлиять как-то на выбор взрослого человека тоже в общем-то не могла.

Выезжая за ворота, Марк пару раз громко газанул на пригорке.

– Позвонишь или сообщение пришлешь, как до дома доедешь! – вслед ему зябко прокричал Михаил, на что Марк в ответ только коротко просигналил.

Дайна наскоро собрала в холодильник продукты, после чего вернулась в гостиную. Михаил сидел там в кресле по пояс голый и задумчиво смотрел на огонь камина. Блики огня сверкали искрами в черной, почти совсем синей в этот поздний ночной час бороде. На полу, на медвежьей шкуре стояла бутылка красного вина, пара бокалов и тарелка фермерских сыров, с медом и изюмом.

– Терпеть не могу баночное пиво! – немного устало от принятого ранее на грудь алкоголя, сообщил Михаил, медленно откупоривая бутылку: – Я вообще не большой любитель всех этих посиделок-пирушек-пивнушек.

– А чего ж тогда пил? – поинтересовалась у него Дайна.

– Ну, отказать же было невежливо. Ну что? Теперь начнем романтический ужин? – разлив вино по бокалам и спустившись на пол, поближе к огню, спросил он.

Ничего на это не ответив, Дайна тоже присела к огню и взяла у него из руки бокал.

– Ты все-таки включил эту самую пластинку? – обратив внимание на негромкие звуки винила, засмеялась она.

– Дизайнер сказал, что таким способом лучше всего кадрить девушек, – снова пошутил на это Михаил и сонно улыбнулся.

Они выпили немного вина и попробовали молодые фермерские сыры. Сыры были разные, и с горькими травами, и с разными добавками, и даже с кедровыми орешками, а также из самых разных сортов молока. И были они все по-своему просто восхитительны.

«Вот научились же делать!» – размышляла при этом Дайна. – «Хоть какая-то польза от этих санкций!»

Заплетающимся языком Михаил рассказал, что купил сыры в фермерских рядах и положил на кухонный стол, однако, потом, когда приехал Марк, благополучно про них забыл. Вернее, помнил, конечно, просто все же решил оставить на потом. При этом, Михаил рассказал, что именно так и хотел бы отпраздновать этот немного неудачный и не особо везучий вначале день, который тем не менее, все равно останется в его памяти и станет одним из самых драгоценных его подарков судьбы.

В общем, красиво говорить он умел.

Надо сказать, что после изрядного количества баночного пива вино было уже в общем-то совершенно ни к чему. Но Дайна все равно держала бокал и время от времени прикасалась к его краю губами.

Дайна пила маленькими глоточками вино, закусывала молодыми сырами и слушала трескучие, немного странно звучащие по нынешним временам, но, тем не менее, очень даже приятные звуки винила.

– Слышишь, какой бархатный звук идет с пластинки? – будто бы прочитав ее слова, сонно сказал Михаил. – Никакой цифровой носитель с редкостно высокими или низкими частотами никогда не сможет похвастаться таким вот именно живым, будто бы дышащим, звуком.

Дайна на это ничего не возражала, была в полной мере со всем согласна.

– Я даже предполагаю, что в самом ближайшем времени продажи винила в России возрастут просто в разы, – сделав еще глоток вина, сонно пробормотал Михаил.

– Малиновое вино, – пел с пластинки суперпопулярный некогда, да и сейчас еще вполне даже известный и всенародно любимый автор и исполнитель, и барабаны вторили его голосу: – Бум, бум, бум.

– К пьянящему аромату… – загадочно грустно продолжал певец. – Подмешана горечь слез и ранняя боль потерь…

Отставив недопитый бокал, Михаил упал на спину, расслабленно распластавшись на медвежьей шкуре у огня и блаженно закрыл глаза. Дайна в своем достаточно сильном уже хмелю решила, что пора переходить к делу. Она подползла к Михаилу ближе и стала любоваться его телом, после чего низко нависла над ним, поцеловала в солнечное сплетение и стала щекотать его грудь своими короткими, но все же достаточными для этого по длине волосами.

Она ждала романтического продолжения, а Михаил в какой-то момент от всей этой ее щекотки только весело рассмеялся сквозь дрему, после чего сгреб ее в охапку, прижал к себе и тут же снова уснул, мирно дыша горячим и мощным своим дыханием ей в затылок.

Не пытаясь даже пошевелиться (да это и сложно было сделать на самом деле), Дайна лежала так какое-то время, греясь в горячих объятиях Михаила, и смотрела, как за окном в темноте плывет клочьями и все больше сгущается туман с озера, после чего тоже задремала.

Когда угли в очаге погасли и стало заметно прохладнее, Михаил перенес Дайну на второй этаж и уложил ее в постель, после чего разделся сам и завалился спать рядом.

Вероятно, от того, что уснула Дайна достаточно рано, проснулась она среди ночи и почувствовала себя вполне выспавшейся. Надо сказать, что она не просто проснулась, а, можно сказать, испуганно вздрогнула. Ей показалось, что в просто-таки синей какой-то густой темноте возле кровати стоит кто-то и пристально смотрит на нее. Ей показалось, что это был все тот же призрак девушки в белой мужской рубашке, и с черными, подстриженными под каре волосами.

От внезапно охватившего ее ужаса, Дайна поначалу забилась поглубже под одеяло, а потом принялась размышлять логически и наконец пришла к выводу, что весь этот охвативший ее сейчас ужас, а также и привидевшийся глюк не что иное как реакция организма на перенесенный днем стресс. Да и все эти рассказанные на ночь страшилки на самом деле нисколько не способствуют хорошему сну! И еще она решила, что все это на самом деле придумала себе, размышляя о том, были ли у Михаила до нее какие-то другие девушки. Ведь сознание же подсказывало ей, что были. И, вероятно, именно в этот самый момент в мозгу Дайны и сформировался некий образ привидения. И даже тот момент, что призрак в белой рубашке и с черным каре ужасно похож на нее саму, есть не что иное, как защитная, психологическая реакция организма. Ведь кто, как не мы сами создаем вокруг себя разного рода трудности и неудобства. И потом еще это, прозвучавшее от рыбака на берегу имя «Инга», и ко всему прочему рассказы Марка и Михаила про странным образом исчезнувшую девушку, полностью закрепили сформировавшийся где-то в подсознании образ. А что еще, спрашивается, должна была носить в этом доме девушка, как не рубашки Михаила? Ведь и Дайна тоже, надо сказать, пыталась примерить одну из его рубах! В общем, вся эта жуткая мистика с привидевшимися наяву призраками объясняется на самом деле вполне даже легко и просто.

Чтобы подтвердить свою догадку, Дайна собралась с силами и осторожно выглянула из-под одеяла. И в самом деле, никакого ужасного белого призрака с черными волосами и в белой рубашке перед ее кроватью уже не наличествовало, в доме было тихо и спокойно, ну, за исключением разного рода скрипов и вздохов деревянного дома, конечно же.

И чего, спрашивается, она так сильно перепугалась-то, если рядом с ней спит такой сильный, красивый и достаточно молодой мужчина?

Дайна выбралась из-под одеяла и тихонечко потянулась.

Сон пропал начисто, будто его и не бывало вовсе.

По стеклам плыл дождь и где-то поблизости в приползшем с озера тумане качались ветки вековых елей.

Сколько было времени Дайна не знала.

В какой-то момент она ужасно соскучилась по Михаилу. Она подползла к нему, такому нагому и горячему под одеялом и прижалась, притихла. От его тела пахло можжевельником и горькими травами. Дайна провела ладонью по его груди и животу, внимательно следя при этом за его реакцией. Михаил спал и, казалось, видел чудесный сон. На его лице всего на мгновение возникла мечтательная улыбка и тут же, в ожидании продолжения, пропала. Дыхание его при этом стало глубже, по телу пробежала едва заметная судорога, а мышцы бедер ощутимо заметно напряглись. Решив, что это явный сигнал к действию, Дайна продолжила.

Она беззастенчиво трогала мышцы Михаила и гладила его бедра и живот, водила руками по груди, плечам и мощным рукам. В какой-то момент она даже шально осмелилась и ткнулась лицом в его горячую подмышку, после чего втянула в себя пьянящий горький мужской запах, будто хотела напиться им как вином. А спящий Михаил нисколько не возражая против всего этого. Он тут же охотно поддался на все это полуночное действо и, все еще пребывая в своем сне, закинул правую руку вверх, неосознанно давая подруге в полной мере насладиться своим телом.

Голова Дайны уже кружилась, тело ее пробила нетерпеливая дрожь и просто до безумия нестерпимо хотелось продолжения.

Она взобралась на Михаила, мгновенно ощутив разгорающееся на его бедрах упрямое и горячее тепло, и оперлась руками на его покрытый просто-таки каменными кубиками живот.

Она ждала, что он сейчас откроет глаза и сильными руками притянет ее к себе, но ничего этого не было. Сон Михаила все еще был крепким, не смотря даже на то, что некоторые части его тела уже, можно сказать, вполне проснулись и зажили своей собственной активной жизнью. И Дайна тут же приняла в себя эту безудержную и мощную силу Михаила, после чего стала медленно двигаться на нем.

Ей хотелось кричать от возбуждения, но в темном доме было тихо, только изредка сердито поскрипывали венцы бревен, да охали будто бы от некоего неодобрительного возмущения ступени деревянной лестницы.

Не переставая двигаться, Дайна взмокла, хотя и в ожидании неминуемо приближающегося финала в полной мере осознала, что это все как-то не правильно на самом деле. В первую очередь потому, что в этом сладком танце должно быть два танцора, а не один. И это будет совсем даже неправильно, если она в одиночку испытает все то, что должны испытать и непременно разделить оба. И еще она тут же представила себе, как утром будет завтракать с Михаилом, зная при этом, что накануне ночью самым настоящим образом украла и использовала по своей прихоти его такое безумно красивое тело.

Нет! Так быть не должно!

Непонятно почему Дайну вдруг охватило горькое отчаяние.

Все еще двигаясь на Михаиле, она закрыла руками лицо и едва не разревелась от горя.

«Да что же это такое-то?!»

И что это за день такой вообще, в котором все, что ни возьмись, словно песок убегает сквозь пальцы.

Видимо, именно от этого самого странным образом захлестнувшего ее вдруг отчаяния Дайна стала двигаться на Михаиле не в пример резче и мощнее. Она даже не понимала уже, проснулся он или еще крепко спит, да ей это уже и было совершенно не важно. В ее, все еще отдающей тупой болью голове будто бы часто-часто застучал ни с того ни с сего заколдованный шаманский бубен.

А финал все никак не наступал, а только предательски ускользал от Дайны. И она торопилась. Она будто бы пыталась нагнать ускользающее от нее счастье. Или это было уже совсем не то счастье, от котором она совсем недавно мечтала?!

Дайна хотела кричать и уже совершенно точно знала, что очень скоро все непременно случится. В спешке догнать, настичь то, что неумолимо убегало от нее и пряталось, она еще больше ускорилась и, будто птица взмахнула руками, зацепив при этом что-то на прикроватной тумбочке и ощутив в последующем в руке что-то гладкое и холодное. И уже почти теряя сознание и готовясь огласить комнату громким диким криком, она вскинула руки, соединив их вместе и каким-то совершенно непонятным ей ритуальным жестом занесла их над Михаилом. Она уже в полной мере понимала, что буквально через мгновение с силой опустит руки с зажатым в них металлическим предметом в его грудь. Но этого, к счастью, не произошло. Михаил резко дернулся и перехватил руки Дайны, выхватив сверкнувшие сталью острые ножницы и отбросив их далеко в сторону. Ножницы тут же обиженно звякнули где-то на полу.

Шаманский бубен в голове у Дайны после этого неожиданно стих.

Она все еще сидела на Михаиле, настороженно напрягшемся и поднявшемся на локтях, и совершенно ничего не понимала.

Михаил не стал ничего выяснять или что-то спрашивать, а только грубо столкнул с себя Дайну и сильной рукой отшвырнул ее в сторону, после чего поднялся, обмотался полотенцем и спустился по лестнице на первый этаж. Немного погодя в ванной внизу зашумела вода.

Дайна подумала, что в этот самый момент он пытается смыть с себя все то, что здесь буквально только что было. Она и сама поступила бы точно также, только при этом еще и разревелась бы во все горло. А мужик реветь не будет никогда, пусть даже в полной мере и прочувствует все то же самое, что чувствует обманутая и использованная им в своих каких-то целях женщина.

Пока он стоял за запотевшей прозрачной перегородкой под душем, Дайна быстренько собралась. Она комом запихала в сумку вещи, стараясь при этом ничего не оставить и не забыть, после чего оделась и неслышно вышла на улицу. Возвращаться в этом дом она уже ни при каких обстоятельствах не планировала.

«В следующий раз, когда познакомишься с симпатичным мужчиной, предварительно почитай гороскоп и ни в коем случае ничего не начинай, если в предсказании тебе пророчат какой-нибудь неудачный или несчастливый день», – дала она сама себе достаточно дельный совет.

Хотя, если бы гороскопы в самом деле уберегали от всяких бед, это было просто каким-то волшебным счастьем. К сожалению, ни один гороскоп еще ни разу в жизни не помог Дайне избежать неприятностей или каких-то жизненных катаклизмов.

А холодный дождь все капал и капал. Крупные капли его в свете электричества были похожи на падающие с неба на землю бриллианты. Только вот радости от созерцания этой красоты не было совершенно никакой.

И не только потому, что было ужасно холодно!

Далее, за этим кругом электрического света со сверкающими брызгами дождя было очень темно и страшно.

И, тем не менее, Дайна вознамерилась было идти в Патроны пешком, но тут же забоялась, что собьется с пути и в итоге заблудится в лесу. И еще она немного пожалела, что того самого умного песика, которого повстречала днем у озера, нигде не было поблизости. С ним бы она уж конечно же ничего бы не забоялась. Дайна для верности даже посюсюкала губами в сторону леса и пощелкала пальцами, будто в них имелось какое-то лакомство. Но, нет. Пса не было рядом.

Дайна видела в окно, как Михаил, выйдя из душа, сразу же обнаружил потерю и догадался, что Дайна ушла, однако вслед за ней не побежал, только кинул мокрое полотенце на спинку стула, а сам упал в кресло, в печали обхватив голову руками.

– Алло. Это такси? Мне нужна машина. Да, прямо сейчас, – все еще стоя на крыльце под навесом и украдкой поглядывая при этом в окно, не услышит ли ее Михаил, негромко, почти шепотом сказала она в трубку телефона.

– Назовите ваш адрес, – потребовала на том конце связи диспетчер.

– М-м-м-м, – замешкалась Дайна. – Дом в лесу у озера.

– Назовите, пожалуйста, ваш точный адрес, – терпеливо попросила женщина-диспетчер.

– Это совсем недалеко от поселка «Патроны», по дороге в сторону Щучьего озера, там, где рядом еще каменистый обрыв…

Впрочем, насчет «недалеко», это она, наверное, соврала.

Ехать к дому Михаила от поселка даже на машине было достаточно прилично, а уж идти пешком по ночному лесу, да еще и во время дождя, было просто невообразимо долго и далеко.

– Я не понимаю. Назовите, пожалуйста, адрес вашего точного местонахождения, – устало вздохнула женщина в службе такси.

Дайна попыталась с помощью телефона определить свое местонахождение, но на экране была только какая-то карта совершенно незнакомой ей местности с синим кружочком-указателем ее местоположения посередине.

– Магазин «Олень» в поселке «Патроны», – наконец сообщила она в трубку диспетчеру и в раздумье уставилась на стоявший во дворе неподалеку темно-синий форд Михаила.

– Хорошо! Спасибо! Заказ принят. Машинка подъедет к назначенному вами адресу в самое ближайшее время. Желаем вам приятной поездки.

Выслушав все это, Дайна отключилась, добежала до форда, дернула незапертую дверцу, кинула на пассажирское сиденье сумку, а сама забралась за руль. Ключ на ее счастье оказался в замке зажигания. Михаил или просто не забрал его с собой, забыл, или же вообще ни капли не переживал, что кто-то в этом дремучем лесу в ограде его дома вздумает покушаться на кражу авто.

«Я оставлю твою машину у магазина «Олень» в Патронах. Утром сходишь и заберешь. Извини, что все так вышло» – сидя за рулем, набрала она на телефоне сообщение Михаилу, после чего повернула ключ, газанула и выехала со двора.

Она немного побаивалась, что Михаил выскочит следом за ней и попытается как-то догнать и задержать ее, но ничего этого не случилось. Оглянувшись в какой-то момент, Дайна увидела в окне, как Михаил подошел к столу, взял свой мобильник и принялся читать сообщение.

«Ок» – уже вдогонку прилетело ей от него немногословное подтверждение и согласие.

До магазина Дайна доехала с неимоверным трудом, дорога была склизкой, а с внедорожником она обращаться толком-то и не умела. И как только она вообще не врезалась в этом плотном тумане в какое-нибудь дерево, было просто уму непостижимо.

Припарковав форд у магазина, Дайна, чтобы не вымокнуть, с сумкой в руке взбежала на крыльцо под навес и стала ждать такси.

– Девушка, я машину заказывала в поселок Патроны к магазину «Олень», – снова набрала она номер службы такси.

– Да, машинка уже едет. Скоро будет, ждите, – достаточно терпеливо ответила ей все та же женщина диспетчер.

– Кто здесь? – неожиданно громко прозвучал поблизости чей-то сердитый голос.

И вдобавок к этому что-то металлически грозно звякнуло, причем именно так, как бывает, когда передергивают затвор ружья или дробовика. Дайна никогда это не видела в реальности, только наблюдала подобное в разного рода в фильмах-экшн и боевиках.

– Не стреляйте, пожалуйста. Это я, Дайна, – пролепетала она. – Мы виделись с вами днем в магазине. Я просто жду здесь такси. Оно скоро приедет. И как только такси приедет, я сразу же уеду.

И в то же мгновение яркий луч фонаря ударил ей по глазам.

– Такси? Здесь? В три часа ночи? А… Это ты! Волосы что ли перекрасила? Хотя, что это я? Запамятовала! Ты же давеча днем у меня краску для волос покупала. И ночнушку… – ударивший по глазам луч фонаря переместился под ноги и Дайна наконец разглядела, что перед ней в самом деле стоит та самая крепкая и боевая хозяйка магазина по имени Лариса.

Была она в меховой безрукавке поверх почти такой же, как у Дайны, сегодня днем купленной ночной сорочке, только много большего размера.

– Ну, что? Размер-то подошел? – видимо, не зная, что еще сказать, поинтересовалась про купленную днем ночную сорочку Лариса.

– Вполне, – каким-то крайне разочарованным голосом, ответила ей Дайна.

В руках у Ларисы в самом деле было ружье или дробовик, Дайна не особо разбиралась в оружии, да и вообще ни капли не хотела разглядывать эту, все еще направленную на нее страшную штуку.

– А я уж подумала, что грабители в магазин лезут, – хмуро сказала Лариса. – У меня дом поблизости. Сама товар вожу, сама торгую, сама же за магазином присматриваю, – и, хмыкнув, спросила, небрежно мотнув при этом головой в ту сторону, где за лесом должен был по ее мнению располагаться дом Михаила: – Чего так, прямо посреди ночи? Выгнал, что ли? Или сама сбежала?

– Сама сбежала, – ответила на это Дайна.

– Ну и правильно сделала. Я хоть с Мишкой сильно-то и не знакома, в гости к нему ни разу не захаживала, а только совершенно точно знаю, что он дерьмо. Причем полное дерьмо. Как, впрочем, и все другие мужики.

Сказав это, Лариса пренебрежительно сплюнула.

– Но ведь с виду-то он вполне даже ничего, – попыталась Дайна защитить даже и не Михаила вовсе, а в первую очередь саму себя и тем самым в какой-то степени таким образом оправдаться за неудачный выбор несостоявшегося кавалера.

– Я это поганое мужское нутро просто на расстоянии чувствую, – снова произнесла Лариса. – И я совершенно точно знаю, что все мужики на свете на самом деле самое настоящее дерьмо!

Она еще раз зло передернула затвор и снова смачно сплюнула на землю, после чего добавила уже совершенно не зло, а скорее немного грустно:

– Может, именно поэтому я все время одна…

– Да ты не грусти, – тут же добавила она. – Просто выкинь их, всех этих мужиков, из головы и живи себе, как ни в чем не бывало. Живи и жизни радуйся. Вот я, к примеру, именно так и сделала. Выкинула всех этих чертовых мужиков из головы и, теперь живу, жизни радуюсь.

Сказав это, она снова презрительно сплюнула на землю и снова зачем-то сердито передернула затвор.

Дайна не стала ей ничего на это говорить, хотя и имела на данный счет немного иное мнение. Да и как же, спрашивается, выкинуть всех этих мужиков из головы, если это вообще, наверное, никак невозможно ни теоретически, ни практически. Хотя, может быть, таким сильным женщинам как Лариса, это, когда-нибудь, и удавалось.

– Такси приехало! – обрадовалась высветившим из-за поворота дорогу фарам легкового автомобиля Дайна и, забыв даже попрощаться с Ларисой, бросилась навстречу машине.

Потом, закутавшись в клетчатый зеленый плед, Дайна почти целую неделю лежала на стареньком бабушкином диване и жутко страдала от размолвки с Михаилом. Она даже придумала себе, что смертельно больна и дни ее сочтены. Как говорится: сама придумала, сама поверила.

В первый же рабочий день Дайна позвонила на работу и, громко кашляя в трубку, сообщила о своей болезни начальнице.

– И что же у вас за болезнь такая приключилась? Грипп? Это в самый разгар лета-то? – не особо поверила ей начальница.

«Какой разгар лета? Август идет к концу, скоро белые мухи полетят», – хотела было дерзко возразить ей Дайна, однако, начальница ни в какие подробности вдаваться не стала и только пожелала:

– Поправляйтесь! – после чего отключилась.

Несколько дней Дайна не ела и не пила.

Вообще ничего не ела!

Никогда ранее ей не доводилось самым настоящим образом голодать, но, как выяснилось, обходиться без еды и воды было не так уж и сложно на самом деле, особенно когда сутки напролет лежишь на диване и жутко страдаешь при этом.

Правда, в конце концов, она все же поднялась с дивана, сама не зная зачем, встала на весы и тут же поняла, что скинула пару килограммов.

И сразу же после этого у нее появилась туманная идея примерить старинные, еще со студенчества, заброшенные на самую дальнюю полку в шкафу, джинсы. Медленными шажками (а как же еще должен передвигаться неизлечимо больной человек?) она дошла до шкафа, достала джинсы, натянула их и…

О, майн гад!

Джинсы без какого-либо особого труда тут же сошлись и легко застегнулись.

И как только некоторые девушки и дамы самым бессовестным образом врут, что никак не могут похудеть? И, якобы, даже никакие модные диеты и тренажерные залы им при этом ни капли не помогают?! В общем, глупости все это! Для того, чтобы легко и быстро похудеть, надо просто меньше жрать! Ну, и еще надо неожиданно расстаться с парнем, и какое-то время жутко страдать от этого.

Впрочем, была ли Дайна, в самом деле, влюблена в Михаила, она и сама не знала. Она вроде бы и жалела о случившемся, и, может быть, даже страстно хотела все вернуть, да только сама при этом звонить ему ни при каких обстоятельствах не желала. А если так, то разве ж можно это назвать настоящей любовью?

Может быть, на самом деле у них с Михаилом до настоящей любви дело все-таки и не дошло?

Может быть, если бы это была настоящая любовь, то Дайна никуда бы и не уехала в ту ночь, да и Михаил в таком случае ее тоже никуда бы не отпустил…

Ну, или бросился бы разыскивать ее на другой же день.

Или позвонил бы. Номер же он ее знает!

В общем, какая же это тогда любовь, если и ей, и ему глубоко по фиг на самом деле.

Но, как уже было сказано, Дайне в любом случае было просто невыносимо грустно думать и вспоминать, что все так вышло и получилось в ту ночь.

И что на нее вообще в ту минуту нашло? Какой бес вообще в нее тогда вселился? Зачем она вообще схватила эти самые ножницы?

Теперь Дайна даже немного жалела, что обрезала накануне размолвки свои расчудесные локоны и перекрасилась в темный цвет. Но, в тот момент, когда она это делала, она была стопроцентно уверена, что поступает правильно.

В общем, все так сложно!

Примерив джинсы, Дайна включила свое любимое радио «Мьюзик сити», то самое, трендовое и супермодное, которое слушала почти везде и всегда. Да и не только она одна любила эту радиоволну. Вся Москва теперь слушала только одну эту станцию.