Концерт Патриции Каас. 10. И завтра будет день

Считаю целесообразным восстановление на указанном завода производств стрелкового оружия (стволов) под различные боеприпасы с соответствующим изменением технологии упрочнения стволов по вновь разработанной технологии разработки «НИПЦ ГАМ».

Считаю целесообразным организацию на указанном заводе нового производства аккумуляторов типа «ЛЕКСАР» с уточнением номенклатуры и объема выпуска по конкретным маркам аккумуляторов для использования в военном оборудовании и электромобилях (в том числе на экспорт).

Считаю целесообразным восстановление и расширение производства двигателей турбинного типа для наземной и воздушной военной техники, для чего на заводе создать специализированное КБ указанного профиля (по номенклатуре изделий, производимых заводом в г. Харьков).

Считаю целесообразным сохранение на упомянутом заводе цехов по восстановлению и ремонту бронированной боевой техники (наземной) с исключением судовой техники.

Считаю целесообразным широкое развитие и наращивание производств по выпуску специальной запорно-регулирующей арматуры с том числе разработки «НИПЦ ГАМ» для трубопроводов большого диаметра (Ду 1200 и более).

Считаю целесообразным расконсервацию и восстановление производства мобильных пусковых установок для стратегических ракетных систем (типа БЖРК).

Считаю целесообразным переименовать ремонтно-механический завод № 271 в «Опытною производственную базу «НИПЦ ГАМ РМЗ № 271» с непосредственным подчинением руководству «НИПЦ».

Считаю целесообразным территориальное объединение научного центра «НИПЦ ГАМ Солнечный» с указанной Опытной производственной базой «НИПЦ» и прилегающей городской застройкой в единое целое под названием «ЗАТО Солнечное».

Академик Российской АН

Почетный Генеральный директор «НИПЦ»

Генерал-полковник А. Свиридов

На самом деле указ был несколько другой, но смысл …

– Эту записку я написал от руки и снабдил высшим грифом секретности …

– И что было потом?

– Долго рассказывать … Но зато теперь есть секретный Указ Президента о создании в Сибири «ЗАТО НИПЦ ГАМ Солнечное» с производственной программой и полным подчинением мне, есть другой секретный Указ о возобновлении работ по мобильным ракетным комплексам типа БЖРК, есть – тоже секретный – Указ о финансировании всех этих работ за счет спецсредств со спецсчета под контролем генерала Свиридова …

– Мало у тебя забот, так купила порося …

– Мне еще комплектовать руководство завода …

Секретный приказ

Итогом долгого разговора Свиридова с Президентом и служебной записки был приказ с грифом «Совершенно секретно особой важности».

Приказ печатали на ноутбуке в комнате, где беседовали Президент со Свиридовым.

В этом приказе генерал-полковнику Свиридову поручалось создать современное многопрофильное машиностроительное производство на базе завода № 271 Министерства среднего машиностроения, куда должны войти работы по возрождению мобильных ракетных установок типа БЖРК, создание базы по производству и ремонту компонентов военной техники, создание производства стволов оружия калибра 30 миллиметров и боеприпасов к этому оружию, созданию производства новейших аккумуляторов для военной и гражданской техники, и других производств по заказам.

По приказу территория центра и города объединяется в единый объект с условным наименованием «ЗАТО НИПЦ ГАМ Солнечное», и этот объект включается в состав военного округа генерала-лейтенанта Белоглазова Д.К.

Генерал-полковнику Свиридову поручалось курирование всех работ по созданию новых мобильных типов ракетного вооружения («Баргузин» по типу комплекса БЖРК) и обеспечивать финансирование всех работ за счет специальных фондов и средств.

Рассказывая Тоне о принятом Президентом решении Свиридов рассказал и о проблеме финансирования – а именно о том, что на начальном этапе работ финансирование ложится на плечи самого Свиридова.

– А еще мне хочется сказать тебе, что у меня в кладовочке сейчас находится солидный запас средств, нигде не учтенных и никому не известных.

– Почему?

– Ты знаешь, что половину конфиската я передаю на спецсчет ФСБ. А эти средства … чистый экс, они изъяты у различных источников, и я сомневаюсь в полной секретности при передаче их в фонд ФСБ. Поэтому я пока оставил эти средства у себя.

– И много там?

Свиридов на листке бумаги набросал цифру.

– У-у! Да ты миллиардер! И куда ты хочешь их направить?

– На развитие науки и производства …

Аларм

Этим устаревшим термином когда-то трубили чрезвычайный сбор войск, но иногда им пользовались для привлечения внимания к событию или к предстоящей проблеме.

Те, кто бывал на связи со Свиридовым, знали этот сигнал чрезвычайной важности и срочности …

Не терпит

На неожиданный звонок Владимир Владимирович ответил без задержки.

– Свиридов. Не терпит отлагательства.

– Через минуту в комнате.

Президент продолжил разговор, и извинившись, удалился.

Свиридов ждал его.

– Товарищ главнокомандующий! Через некоторое время на стартовой площадке в отрогах Кордильер произойдет авария – ракета взорвется прямо в хранилище. Рядом сработает программа запуска и стартует ракета с ядерным боезарядом.

– Насколько реально достижение этой ракетой нашей территории?

– Теоретически – реально. Я могу уничтожить ракету на любом участке траектории, но не полезнее ли будет использовать нашу систему ПРО? Показать наши возможности.

– Что для этого нужно?

– Думаю, задействовать Шойгу. Можем «навестить» его прямо сейчас.

– Действуйте, я с вами.

У Шойгу

Свиридов и Владимир Владимирович материализовались в комнате отдыха Министра обороны на Фрунзенской набережной.

– Сережа, я звонил тебе. Вот тут произошел аварийный взрыв боеголовки. Ракета стартует вот отсюда …

На столе лежала карта северной Америки, и Свиридов показал две точки.

– Вот так примерно пойдет траектория ракеты. Где, на каком участке наши системы смогут ее уничтожить?

– Запуск засечет наша вот эта наша стация … Сигнал пойдет на главный пункт ПВО. Сбивать такую ракету сможем вот на этом участке траектории.

– Насколько это надежно? По времени полета ракеты?

– Резерв времени невелик … но мы успеем. Объявить тревогу?

– Как вы считаете, Владимир Владимирович, нужно ли? Пусть система работает в реальной ситуации, а я смогу подстраховать … Я эту ракету смогу уничтожить до подлета к нашей территории.

– А точка нацеливания ракеты известна?

– Ленинград.

Реализация

– Анатолий Иванович, доставьте меня обратно в Кремль. Будьте добры. Сергей Кожугетович, держите меня в курсе …

Президент появился в кабинете ровно через пять минут и продолжил заседание.

Шойгу не оповещая свои службы, но тем не менее отслеживал именно это направление и увидел сигнал службы ПВО один из первых.

Свиридов стоял позади Министра, внимательно наблюдая за срабатыванием звеньев системы.

На мониторе-демонстраторе – по программе и точкам замера – вырисовывалась траектория полета ракеты. Свиридов был знаком с программой, по которой создавалась линия траектории, поскольку в создании этой программы принимал участие Владик Медяков …

Высветилась точка пуска противоракеты, пошел отсчет – две колонки цифр, время полета чужой ракеты и время – расчетное – момента от пуска противоракеты.

– Я отлучусь! – и Свиридов исчез.

Приемом, который ему подсказали его неизвестные контактеры, он поднялся на большую высоту и «увидел» ракету, вернее инверсионный след от нее, и помчался на сближение с ней.

Он совершенно не напрягался, изменяя свое положение в пространстве и скорость перемещения – этому его тоже научили неизвестные контактеры.

Кроме инверсионно следа он видел слои раскаленного воздуха, чему подивился – одно дело нагретая оболочка ракеты, а другое – волны воздушного следа с иными показателями коэффициента преломления, но у него пока не было времени для осмысления этого феномена.

Чужая ракеты по заданной программе первоначально летела по пассивной траектории, а затем направилась вниз к заложенной программой цели. Свиридов напрягся и «увидел» координаты цели, заложенные в головке ракеты – он только собрался перевести координаты в сетку карты, как увидел старт противоракеты и переместился, чтобы видеть обе траектории сбоку.

На стойке перед ним в «коконе» бесшумно работала видеокамера, сообщая об этом помигивающим зеленым глазком, под стойкой привычно пристроился барабанный гранатомет – немецкий, с заряженным барабаном и с еще одним снаряженным запасным барабаном.

Свиридов зафиксировал взлет противоракет из сердца Европы, стайкой направившихся на перехват нашей противоракеты, и переместился поближе к ним.

Вот у этих ракет завершился активный участок и погасли выбросы реактивных двигателей,

«Ну, что же, пора!» – подумал Свиридов.

Он мгновенно приблизился на расстояние «активного удара» и мысленно приказал «цель групповая военная, аннигилировать!». Это так бы звучал приказ на человеческом языке в переводе с мысленного, которым он пользовался.

На месте ракет вспухли серые туманные клубки, превратившиеся в уходящие вверх нити.

Свиридов повернулся, чтобы понаблюдать за «встречей» чужой ракеты и противоракеты – они быстро сближались. Противоракета приближалась к цели под углом и не долетая цели взорвалась – вспух разноцветный клубок и вниз посыпались светящиеся обломки.

«Блок управления скорее всего цел!» и Свиридов стремительно рванул за обломками, нацеливаясь на обломок, определенный им как системный блок управления и наведения.

Нагнав этот раскаленный обломок он уравнял скорость «кокона» с обломком и захватил его внутрь.

И материализовался в центральном пункте управления в здании Министерства обороны рядом с Шойгу …

Краткий доклад

Разговор между Шойгу и Путиным занял минуту, после чего Свиридов «телепортировался» в кабинет Шойгу вместе с Президентом, Пресс-секретарем и «черным чемоданчиком» с полковником в черной форме.

Дежурный по Генштабу предложил вниманию собравшихся краткий видеофильм о произошедшем.

На экране возникла карта – немного выпуклая, как на глобусе.

Первая точка обозначала место аварийного взрыва.

Вторая точка обозначила место старта ракеты.

Траектория ракеты была показана довольно реалистично – активный разгонный участок, движение по параболе, выключение двигателей.

В нижней части экрана пошла строка – обнаружение цели нашими станциями ПВО, точки нахождения станций обнаружения …

Картинку дополняли засечки времени – в абсолютном и относительном исчислении, где за начало относительного отсчета была принята точка пуска вражеской ракеты.

– События на экране происходят быстрее натуры примерно в два с половиной – три раза.

– Почему примерно?

– Программисты уточнят.

На карте появилась точка запуска противоракеты, у нее тоже пошел отсчет времени, появилась траектория.

Внизу появилось время расчетного момента сближения ракет до подрыва противоракеты, а на территории Европы вспыхнула точки запуска противоракет противника, их траектории и отсчет времени.

– Успевали они достать нашу ракету?

– Нет. Все четыре ракеты встретились бы одновременно в одной точке …

Чужие противоракеты прошли значительную часть пути, поднялись на большую высоту – по инерции, с выключенными двигателями, и тут они … они просто исчезли.

Наша противоракета через шестьдесят секунд приблизилась к чужой ракете и их совместный взрыв был обозначен пунцовым кружком.

– Было ли предупреждение о случайном запуске ракеты с территории США? Об аварии?

– Таких предупреждений не было ни по одной из горячих линий!

– Ваши предложения о том, каким образом нам следует реагировать?

– Господин Президент, Медведев звонит Шойгу!

– Сообщите Медведеву, что я у Шойгу на его командном пункте. Занят!

– Президенты всех стран получат данные об инциденте через несколько минут!

– Предложения?

– Ноту протеста!

– Обращение в Совет безопасности ООН!

– Прямая линия – по горячей связи с Президентом США.

– Что ему сказать?

– Владимир Владимирович, а я бы предложил следующее. – Свиридов говорил не спеша, задумчиво. – Нам известно об аварии. Известна точка нацеливания их ракеты – программисты уточнят, но это Ленинград. Мы думаем, что раздувать случившееся не следует, а лишь ограничиться предупреждением о том, что мы собьем любую ракету и в следующий раз выложим на всеобщее обозрение блок наведения этой ракеты с адресом. Или если они захотят проверить свою ПРО – мы можем запустить небольшую ракету на Вашингтон … На клумбу перед Белым домом …

– Ты даешь, Толя! То есть генерал Свиридов, ваше предложение очень … очень … очень экстравагантно!

– Но вполне в духе времени. Сергей Кожугетович, тут есть линия горячей связи с президентом США?

– Есть. У меня в кабинете.

– Но делать это нужно срочно – они могут нас опередить.

Президент в сопровождении дежурного офицера перешел в кабинет Министра.

Владимир Владимирович говорил очень спокойно и на английском языке.

Положив трубку Президент помолчал и сказал:

– Через час доклад у меня. Министр обороны, командующий РВСН, командующий ПРО, генерал Свиридов.

– Толя, мои правильно определили тип ракеты?

– Да. Это Minuteman-III с авиабазы Минот штат Северная Дакота с боеголовками W78.

Еще одно заседание

Президент позвонил Свиридову по спецтелефону.

– Анатолий Иванович, есть необходимость прояснить некоторые … некоторые неясности. Как вы считаете, кого следует позвать? Только очень ограниченный круг …

– Шойгу. И больше никого.

Они собрались в комнате для секретных бесед.

– Анатолий Иванович, я думаю, что следует более подробно узнать о ваших особых способностях. Мы с Сергеем Кожугетовичем знаем, что вы неоднократно принимали непосредственное участие в боевых операциях, используя свои неизвестные широкому кругу способности, и помогая нашим подразделениям специальных операций … и в других случаях. Только-что мы были свидетелями вашего вмешательства в уничтожении запущенной на нашу страну ракеты. У нас естественно возникают вопросы …

– Я не могу гарантировать вам полноту ответов, товарищ главнокомандующий. Но постараюсь!

– Итак, начнем с внезапного уничтожения ракет.

– Были случаи мгновенного уничтожения массивов саранчи … – негромко сказал Шойгу.

– Вы можете объяснить эти явления?

– Не полностью. Я могу мысленным посылом аннигилировать некоторые объекты. Например, живую органику – саранчу, хотя тогда я не был уверен в таком всеобъемлющем результате. Со временем я научился избирательно аннигилировать различные объекты – органику живую и неживую, металлы, взрывчатые вещества и объекты вооружения. Ракету я смог уничтожить с расстояния нескольких десятков километров …

Свиридов несколько лукавил – он мог аннигилировать объекты в прямой видимости, но экспериментально это подробно не проверялось.

– Аннигиляции можно подвергнуть конкретный объект, несколько объектов – как было с ракетами в этот раз, или произвести такое воздействие по площади.

– А в объеме?

– Не проверено.

– А к примеру одиночного человека можно аннигилировать?

– Возможно.

– Можно ли аннигилировать металлическое изделие, содержащее взрывчатые вещества?

– Можно. Но можно взорвать взрывчатку внутри изделия.

– Вид взрывчатого вещества и корпуса имеет значение?

– Материал корпуса не сказывается на взрыве. Взрывчатые вещества полностью не проверялись, но пока недоступные ВВ не установлены …

– Какие-либо ограничения по аннигиляции для вас существуют?

– Возможно, но я их не знаю.

– Анатолий Иванович, не считайте наше любопытство праздным – мы интересуемся этим в плане использования ваших способностей в целях обороны страны!

Беседа в виде вопросов и ответов продолжалась больше часа, после чего был устроен небольшой перерыв с чаем и бутербродами.

За этот час Президент и Министр обороны выяснили многое из интересующих их проблем, но услышанное порождало и множество новых вопросов.

Оставалось неясным происхождение особых способностей Свиридова, и объяснить это он сам не смог.

Но некоторые вопросы, относящиеся к обороноспособности страны и возможности некоторых видов диверсионных актов собеседники Свиридова все же выяснили …

Ночью

Все подробности о происшествии – и даже те подробности, о которых кроме него никто не знал – Свиридов ночью рассказывал Тоне.

– Президент немного задержался. Все присутствующие были давно знакомы – подчиненных Сережи я знал, а еще с нами сидел Дмитрий Сергеевич …

– Это Песков?

– Да, это пресс-секретарь Президента. Помощник Сергея подготовил демонстрационный экран, подключил ноутбук.

– Владимир Владимирович извинился за опоздание, мы расселись, и он предложил мне доложить об аварии с ракетой на американской базе, которая предшествовала запуску ракеты.

– Я рассказал. Авария произошла случайно, из-за нарушения температурного режима хранения изделия – ядерная реакция началась в боевой головной части без срабатывания устройства инициации заряда. Поскольку ракета была не на стартовой позиции, а в хранилище, то взрыв разрушил само хранилище внутри горного массива, и от взрыва пострадали все ракеты в этом отсеке – их там было восемь. Взрыв был зафиксирован не по выбросу радиоактивных газов, а по сейсмическому сигналу – как подземный ядерный взрыв …

– И еще я добавил, что протокол об этом инциденте я доставлю позже, когда этот документ доберется до их президента.

– Так и сказал? Нужно ли это?

– Сказал – и ладно. А потом докладывал Сергей, а его помощник демонстрировал все это на экране. Вопрос возник после непонятного исчезновения противоракет, запущенных на перехват нашей противоракеты. Вопросов было два: успевали ли они уничтожить нашу противоракету и куда они подевались?

– Ну, и!?

– Расчет времени показывал, что все летящие ракеты должны были встретиться в одной точке на расстоянии друг от друга 150 метров плюс-минус 10 метров. Таким образом с большой долей вероятности все противоракеты уничтожали американскую ракету.

– Это означает, что твое вмешательство было излишним?

– Я же не мог так быстро оценить временные параметры орбит! И я просто их аннигилировал. А сказал, что уничтожил – и все.

– И еще я успел подобрать падающий кусок американской ракеты с остатками блока управления и координатами точки наведения …

– Вопросов … не было вопросов. А Владимир Владимирович рассказал о своем разговоре с их президентом, и сказал, что эту идею подсказал ему я. И тут же пояснил, что с этого момента я являюсь Советником Президента и его личным Представителем по целому ряду вопросов …

– И за что тебе это ярмо, милый?

Лексар

Переделка автомобилей на электротягу вначале сводилась к замене двигателя внутреннего сгорания на электродвигатель без существенных изменений в механической части с установкой коммутатора – системы управления электродвигателем.

Таких «электромобилей» в городе появилось много, появились микроавтобусы и дорожная техника.

Поэтому проблема электрических мотор-колес была как нельзя актуальна.

Колеса

Рядом с производством голубеньких электромобильчиков «РусLtaf» на заводе Дементьева находилось небольшое строение – древнее производство бытовой продукции, дань времени.

Это здание передали Арсению Волкодаву – начальнику производства «РусLeaf» здесь, недалеко от Москвы.

Здание подлатали и там появилась выставочная площадка: тут были мотор-колеса практически всех фирм, так или иначе связанных с производством электромобилей (если у них были мотор-колеса!), и была уникальная площадка со ступицами колес крупных колес отечественных производителей – БТР, «Тигров» и другой крупногабаритной оборонной техники. У стенки, позади ступиц стояли сами шины, удивляя величиной.

Рядом с ними некими лилипутами выглядели ступицы легковых автомобилей и даже внедорожников. По настоянию Владика Медякова ступицы всех колес были разрезаны по вертикали так, чтобы было видно внутреннее устройство каждой ступицы и элементы ее подвески и подшипники.

Два кульмана рядом не простаивали – на них старательно в масштабе 1:1 вычерчивали вертикальные сечения ступиц без внутренней «начинки». Рядом, на столе лежали ксерокопии и нередко кто-нибудь накалывал на кульман такой лист и начинал от руки заполнять внутреннюю полость ступицы – это мог быть Владик Медяков, Карен Варданян, Сергей Дементьев, Потап Потапович или сам Анатолий Свиридов …

Технический совет

На техническом совете концепцию нового мотор-колеса докладывал Владик Медяков. Сперва он смущался, но потом освоился и спокойно отвечал на любые каверзные вопросы. А доклад Владика поддерживали Волкодав, Варданян и Свиридов.

А содоклад по коммутаторам делал Потапович, все время упоминавший авторство Владика.

В конце концов определилась конструкция мотор-колеса для колес большого диаметра.

Внутри ступицы размещались элементы электрического мотора, тормозная система и даже элементы коммутатора (а самой большой ступице помещался коммутатор полностью), а аккумулятор располагался вне ступицы.

Такая конструкция позволяла создавать транспортное средство с независимо управляемыми колесами, а в многоколесной конструкции подключать требуемое количество приводных колес.

Центральный коммутатор, связывающий все приводы колес, и учитывающий множество факторов и вырабатывающий стратегию управления, вызвал тоже немалый интерес – а тут основной вклад в программирование внес Владик и никто этого не оспаривал.

По решению Техсовета создавалась специальная стендовая установка для всесторонней проверки новых технических решений и было поручено подготовить материалы для патентования.

– Нужно утвердить состав авторского коллектива, – сказала непременный Ученый секретарь Полина Ерлыкина.

– Потапович, Волкодав, Дементьев, Свиридов, Медяков, Варданян …

– Во-первых так: Медяков, Волкодав, Потапович. Дементьев – решайте … Только не включайте меня! – очень твердо сказал Свиридов. – Я вам не зицпредседатель!

Патенты

Маленькая и очень уютная Юдифь Федоровна Клиноземас почти прописалась в квартире у Медяковых.

При всей своей уютности и добродушии начальник патентной службы НИПЦ обладала мертвой хваткой, и она не выпускала изобретателя до тех пор …

В общем, до тех пор, пока она не считала материал ясным для себя – но зато потом авторское свидетельство – а иногда и патент! – выходили с минимальной правкой как по сути, так и по содержанию.

К ней быстро привыкли. Владик выделил ей время и определил четко это время в своем рабочем дне – и Юдифь Федоровна дисциплинированно придерживалась договоренности. Она практически все изобретения на фирме пропускала «через себя», хотя у нее были подчиненные, выполняющие подобную работу.

А патентов образовалось немало.

Во-первых, как верно заметил Свиридов, основным было размещение электропривода и коммутатора внутри ступицы колеса – аккумуляторы размещались вне колеса, как и система управления колесами.

Во-вторых сам электропривод был оригинальным по конструкции (и по замыслу Владика) и он тоже подлежал патентованию.

А далее шли более локальные предметы изобретений, которые тем не менее тоже требовали защиты.

Кроме того – Свиридов выделил это в отдельный предмет патентования – была стратегия управления многоколесным устройством с индивидуальным управлением каждым колесом в зависимости от условий движения, в том числе пробуксовки отдельных колес, отключения в зависимости от скоростного режима и других факторов.

В общем и целом по прошествии некоторого времени Юдифь Федоровна насчитала восемь заявок …

В цехе заработала опытная установка с новым колесом от Нижегородского «Тигра», вся увешанная датчиками и заставленная кучей приборов контроля – для чего потребовался визит Свиридова в НАМИ, и оттуда привезли целый фургон аппаратуры.

Колесо крутилось, электродвигатель Владика обеспечивал скорость от 0,5 до 200 км/час и весьма приличное тяговое усилие (больше, чем у родного «Тигра»), а дополнительно исследовалась работа с максимальной нагрузкой двигателя.

Заодно на стенде проверяли работу новой модели тормозной системы разработки Арсения Волкодава …

Руководство НИПЦ получало все больше материалов по испытаниям аккумуляторов типа «ЛЕКСАР» в самых разнообразных системах – на судах ВМФ, в подплаве, в авиации, в радиоэлектронике в том числе в роботах, на транспорте, в медицине и так далее.