Холм девичьих слез. Часть 2

– Вообще, я хворь еще на Восточных Болотах подхватил, когда за торфом ездил. Да не в этом дело, Морган. Страшное со мной случилось, очень страшное! Уже после того, как я тебе весточку послал.

Калдер вдруг закашлял, прикрывая ладонью рот, и священник (несмотря на царивший в комнате полумрак) увидал на пальцах у друга кровавые пятна.

– Я привез с собой травяные настойки, которые приготовил сам Ильтуд Травник, – промолвил Морган. – Ты еще оправишься…

Но Калдер покачал головой (мол, все это не важно) и, отдышавшись после кашля, приподнялся на локтях и вновь заговорил:

– Забудь обо мне тревожиться и дослушай. Зло ходит под нашими окнами. Это не разбойники воруют жеребят. Ты ведь знаешь, что я несколько лет прослужил под началом у Федельмида? Так вот… Там приобретаешь какую-то особую чуткость. Какую-то способность чуять тех, кто приходит к нам из Запретных Земель. И три дня назад, ночью, в тумане, я ощутил его. Он прошел…

Калдер вновь задохнулся в приступе кашля, а встревоженный Морган опустился рядом с другом на колени, взяв его за руку.

– Кто прошел? Кого ты почувствовал, Калдер?

– Ужас из мрака. Огромный, жуткий, он прошел возле моего дома. В ту ночь пропал Мерлов жеребенок…

– Ты видел его?

Воин покачал головой.

– Нет. Но мне и не нужно было. Лохматый, длиннорукий, он бесшумно идет в тумане. И насылает сон. Скажешь, болезнь виновата? Ну нет. Лучше поверь мне, Морган, и предупреди надежных людей. Он не насытится мясом жеребят.

– Я верю, брат, верю! – заверил дружинника Морган. – И сообщу, кому нужно. Но теперь позволь заняться твоим лечением.

Калдер откинул голову на подушку.

– Помолись надо мной, друг, – попросил он священника. – А уж потом делай, что хочешь. Мне уже все равно…

Мигел не особенно торопил коня, подъезжая к буковой роще. Он знал, что даже если Лоскенн нагрузит ослика бревнами и направится к городу, он быстро его нагонит и вернет назад. Однако чутье подсказывало ему, что рассказы Коди – не пустые бредни пристрастившегося к пиву и элю крестьянина. И этот странный туман, который он видел своими глазами… Поэтому иногда он невольно переходил на легкую рысь, внимательно прислушиваясь и озираясь по сторонам.

Но в роще было тихо (только легкий ветерок иногда шептался с молодой листвой), удары топора не сотрясали воздух, и Мигел уже подумал, что старик завершил работу и отправился домой, как вдруг услыхал вдалеке пение. Голос был знакомым, но…

«Да не может быть, что это Лоскенн», – удивленно подумал Мигел, направляя коня к вершине холма, откуда доносилась песня. – «В жизни не слышал, чтобы он пел! Да еще так красиво…»

Но поющий действительно оказался Лоскенном Лучником. Юноша увидал его у обрыва на вершине холма: старик стоял, опираясь рукой на молодой бук, и глаза его были устремлены в никуда. Он, по-видимому, Мигела не заметил, да и вообще казалось, что лучник забыл обо всем на свете, погрузившись в горькие воспоминания. Ибериец спешился и начал свой подъем наверх (туда вела узкая заросшая тропинка). Лучник пел громко, и Мигел сумел разобрать слова песни:

Страшная была битва,Кто не погиб в ней, был ранен…Там пали три моих сына:Моллинг, Келлах и Браен.Рядом, спасая отчизну,В битве последней бились,Не разлучались при жизни,И в смерти не разлучились…

Порыв ветра, внезапно налетевший с востока, оживил на мгновение невысокие деревца на холме, которые закачались, шумя листвой. Поэтому Мигел не разобрал следующего куплета песни. Но он уже понял, про что поет старик. Битва у Зеленого Причала! Та, в которой пали сыновья Лоскенна, и в которой он сам чудом уцелел. Они тогда спасли армию союзников от поражения, но цена для несчастного отца оказалась слишком высокой… Ветер затих, а Лоскенн продолжал:

Зубы сцепив, сражались…Казалось, еще немного…На малый срок задержаласьСпасительная подмога.И вот союзная конницаУдарила по врагам.А я все не мог опомниться,Понять, что остался сам.Пираты оружье бросалиВ панике на бегу,А три мои сына лежалиМертвыми на берегу…Хмурилось небо сурово,И океан стонал,Волны от пролитой кровиОтмыли Зеленый Причал.Сушил мои раны ветер.В лицо – соленые брызги…Так я остался бездетным,Живой, но лишенный жизни…

Старик ненадолго замолк, так что Мигел (который уже подошел к поющему совсем близко) даже подумал, что песня завершилась. Однако это было не так. Лоскенн вздохнул, и с каким-то надрывом, с тоской и горечью в голосе, пропел последние строчки:

Уйти вам раньше случилось,На все – Всевышнего воля…Надеюсь на Божью милость,Но все равно – мне больно…Тягостно жить на свете…Буду ль от мук избавлен?О милые, милые дети!О Моллинг, Келлах и Браен!

Лоскенн сел на краю обрыва, опершись спиной о ствол. Голова упала ему на грудь. Несколько минут Мигел боялся пошевелиться, не желая тревожить несчастного. Он даже подумал, не уйти ли ему, оставив старика наедине с горькими воспоминаниями. Но потом ибериец вспомнил тревожный рассказ фермера Коди, беспокойство своих друзей, пелену тумана на востоке, и решился. Неслышно подойдя сзади, он сел рядом с лучником и положил руку ему на плечо.

– Дедушка Лоскенн!

Лучник вздрогнул, и, подняв голову, оглянулся на юношу. Глаза его были затуманены, он словно очнулся от сна.

– Дедушка Лоскенн, хуторянам из Восточных Пределов нужна ваша помощь…

Нелюдь

Кевин сидел за столом в гостиной роскошного Мерлова особняка и кормил с руки вороненка Кара. Малыш с довольным видом принимал из рук принца кусочки мяса, заботливо предоставленные Луннетой, но у самого принца вид был очень недовольный.

– Вокруг творится невесть какое страхолюдство, – промолвил он, с трудом подавляя раздражение, – люди в тревоге, имущество их в опасности, а я, наследный принц, сижу здесь сложа руки и кормлю маленького крикливого обжору.

Вороненок, словно поняв сказанное принцем, вдруг отскочил в сторону и недоверчиво на него покосился. Кевин усмехнулся. В сущности, он сделал все, что мог. Проснулся ранним утром, исследовал все места происшествий (вместе со своими спутниками и псом Кухулином), порасспросил людей… Правда, отец Морган почти сразу отказался принимать участие в расследовании, поскольку его больше тревожили больные хуторяне, и прежде всего – Калдер. А вот малыш Кау повел себя совершенно неожиданно. Раньше он не отходил от священника, но теперь остался с принцем и всюду следовал за ним, все внимательно осматривая и даже обнюхивая. И еще пес Кухулин явно почуял что-то недоброе. На каждом месте происшествия он начинал рычать, и шерсть у него на затылке вздыбливалась, хотя выглядел он скорее решительно, чем испуганно. Но на этом все и заканчивалось, поскольку никаких следов похитителей обнаружить не удалось. Ни примятой травы, ни царапин, ничего! А ведь одно то, что хутора у местных фермеров были обнесены могучими частоколами, и охраняли их мощные сторожевые псы (которые не преминули повздорить с Кухулином) лишало разбойников шанса похищать жеребят незаметно.

Если это, конечно, были разбойники, – вновь тихо произнес Кевин и обернулся на шум. В комнату зашел Бертвальд.

– Какие вести? – спросил принц у друга. – Лоскенн и Мигел еще не прибыли?

– Еще нет. Странно, что они так задерживаются.

– Значит, будем ждать и играть с вороненком. Знал бы, что с этим проглотом будет столько мороки!

– Да неужели не спас бы? – усмехнулся Бертвальд. – Знай, принц, что ты оказал услугу воину из народа воронов.

– Еще скажи, что они за это заберут мою душу в Валгаллу, – засмеялся Кевин. – И замолвят за меня словечко у вашего Одина. Это ведь он покровительствует воронам?

Бертвальд пожал плечами.

– Почему только он? У этих птиц много и иных покровителей. Принц Ридерх рассказывал мне, что богиня Морриган тоже выбрала воронов своими слугами…

Но договорить ему не удалось. В комнату вбежал Таильтен.

– Лоскенн и Мигел объявились! Они просто не знали, что мы обосновались у Мерла. Побывали на всех местах происшествий, взяли с собой отца Моргана и прибыли сюда. Через минуту у нас совещание.

Смеркалось, туман густел. Люди сидели за столом в гостиной и молчали. Только что отец Морган рассказал о кошмаре, который так недавно мучил Калдера.

– Это наверняка из-за болезни, – добавил он после паузы. – Никто бы не сумел пройти возле его окон – там частокол такой…

– Как и у Коди, и у Мерла! – запальчиво воскликнул Кевин. – При чем тут частокол?

Тише, тише, Кевин! – попытался успокоить друга Мигел. – Конечно, это самые ловкие разбойники, которых…

Принц ударил кулаком по столу.

– Да при чем тут вообще разбойники?! Какие разбойники?! Вы сложите одно с другим! Неужели это такое легкое дело, перенести жеребенка (пусть и новорожденного) через частокол? Ворота-то оставались запертыми, внутренние засовы никто не трогал. И откуда вдруг такая страсть к жеребятам? Если они эдакие ловкачи, то почему не взяли более ценной добычи? Нет! Это зверь, или кто похуже зверя… Потому и наш Кухулин, хоть и явно что-то чует (в отличии от этих негодных хуторских брехунов), а след взять не может. Не с простым существом столкнулся, а с призраком из мрака. Хотя призрак он, или нет, я не знаю. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что Похититель приходит с Восточных Болот. Оттуда, откуда наползает этот проклятый туман.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.