– Я вызвала ваc срочно потому, что знала о предстоящей поездке и хотела, чтобы вы отправились на отдых с хорошим настроением. Однако мое предупреждение относительно солнечных ванн остается в силе.

Вера поежилась, вспомнив о леденщем холоде, который после того страшного диагноза то и дело щекотал сердце.

– Вы даже представить не можете себе, что я пережила!

– Я многое могу себе представить, – вздохнула Эльзара. – Потеряла мужа и жилье, приехала в Москву без гроша с двумя чемоданами и дочерью. Сейчас дочь работает простой продавщицей в овощной палатке. Хозяин платит по 500 рублей в день. Этого хватает на оплату однокомнатной квартиры. У нас в Бишкеке можно купить участок за 8 тысяч и за 20 тысяч построить дом. Если во всем себе отказывать, такие деньги за несколько лет удастся накопить. Но об отдыхе даже не думаем. А вы вот в Италию…

* * *

Аэропорт Домодедово. У стоек многочисленных представительств турфирм томятся страждущие сменить озноб души на отдых в комфортном салоне самолета. Вера и провожающий ее Коля первые в длинной очереди пассажиров, – чем раньше получишь авиабилеты, тем больше шансов завладеть лучшим местом.

Наконец начинается раздача папок с документами. Вот она, долгожданная шенгенская виза! Вера спешит к стойке регистрации пассажиров.

– Мне, пожалуйста, место у прохода – люблю встать, размяться и при этом не беспокоить соседа.

– Вам повезло – могу предложить вам место в салоне бизнес класса.

– А сколько надо доплатить?

– Нисколько – салон почти пуст. Богатые люди предпочитают летать на Сицилию во время извержения вулкана.

* * *

Паспортный контроль. Молодой офицер подозрительно долго изучает Верин паспорт.

– Простите, но здесь не ваша фотография.

– Как не моя?! Я специально снялась для визы у лучшего фотографа.

Правда, просила слегка подретушировать снимок, чтобы выглядеть помоложе.

– Похоже, фотограф не так вас понял.

Вера схватила паспорт. С фотографии на нее смотрело морщинистое лицо с темными мешками под глазами.

– Коля! Найди валидол. Он в аптечке на дне сумки.

Коля достал таблетки и положил одну Вере в рот.

– Ты сядь, мама. Ну как? Тебе лучше?

– Да не волнуйтесь вы так, – успокаивает их офицер. – Обратитесь к представителю турфирмы. Он обязан что-то предпринять.

– Но что он может сделать?

– Это ошибка посольства – визы готовили ночью наспех. Они должны обеспечить ваш вылет.

* * *

Зал ожидания. Измученная волнениями Вера сидит с закрытыми глазами в кресле. Звонит мобильный.

– Да, сынок, я в порядке. Борщ в холодильнике, котлеты на сковородке.

Обязательно ешь горячее на обед.

– Не парься, мама. Все будет нормально.

– Коля! Где ты набралcя таких выражений? Да, не перепутай собачий корм с кошачьим. Фунтику насыпь «Hills», а лабрадору разогрей кашу с мясом.

– Все будет сделано в лучшем виде.

* * *

Салон бизнес класса. Обложенная подушками Вера нежится в мягком кресле, потягивая из бокала красное сухое.

«Боинг 757» кружит над лунным ландшафтом острова, окутанного дымкой испарений вулкана Этна. Несколько разочарованная Вера прильнула к стеклу иллюминатора. Холмисто-гористый рельеф обожженного африканским сирокко острова, окаймленного зелеными оазисами побережья.

Пассажиры слегка встревожены – им кажется, что самолет слишком долго не выпускает шасси, да и посадочной полосы не видно. Душу сковали ледяные кольца.

Неожиданно произошло касание. Аплодисменты раздались не сразу, а после короткой паузы замешательства. Но все отлично, все здорово – Вера на острове Сицилия. Только сейчас она поняла, что выбрала этот тур не случайно – где-то в глубинах подсознания затаилась мысль о возможной встрече. Она отчетливо представила его лицо. Интересно, как он теперь выглядит? Вера взглянула на свою подвергшуюся стольким операциям ногу и подумала: «Нет, не надо, чтобы он увидел меня такой».

* * *

В двух километрах от очаровательного городка Чефалу, яркого примера наследия различных цивилизаций, начиная с V века до нашей эры, расположен уютный отель, принадлежащий, по слухам, сицилийской мафии.

Время ужина. Метрдотель проводит Веру к столику, за которым уже сидят шестеро русских: крутой с виду парень лет двадцати пяти с молодой воображалистой супругой в ярком сарафанчике и босоножках на немыслимо высоких шпильках, две дамы забальзаковского возраста с типичной наружностью бизнеследи, то есть подчеркнуто небрежно одетые и при этом переполненные чувством собственного достоинства, и две очень смазливые девушки из Сургута, ни на секунду не забывающие о своей внешности. Несмотря на явное различие в статусе собравшихся, они кажутся спевшейся компанией, не нуждающейся в новых членах.

– Разрешите представить вашу соотечественницу, – заискивающим тоном произносит метрдотель, – даму зовут Вера, она учительница.

– Я Мария, банкир из Елабуги, – представилась одна из бизнеследи, а это Женя, главный бухгалтер.

– Так не годится, – вдруг возмутился крутой, – нам за столом и так тесно.

– Простите, но я вспомнил русскую пословицу: «в тесноте, да не в обиде», – заметил метдротель.

– Лично я выбрала для свадебного путешествия Италию и этот отель, так как думала, что здесь отдыхают люди выше среднего достатка, – задрав свой и без того курносый нос, выпалила молодоженка.

– Вы правы, учителей и к среднему классу трудно отнести, – вздохнула Вера. – Но, может быть, я приехала сюда не как учительница, а как жена своего мужа. Кстати, вы еще не представились.

– Я работаю помощницей прокурора.

– Генерального?

– Нет, пока районного масштаба в Твери. Мой муж Вадим – старший следователь. А вы из какого города?

– Мы с мужем коренные москвичи, большую часть жизни прожили на Тверской в доме, когда – то принадлежавшем Григорию Распутину.

– Ах, ну тогда извините. Садитесь, пожалуйста. Кстати, моя мама купила нам квартиру в районе метро Щелковская, так что скоро и мы станем москвичами. Вадиму предложили работу в Балашихинском УВД.

– Боюсь, что мое общество не представляет для вас интереса – я законопослушная гражданка.

– Синьора, вы говорите по английски? – поинтересовался метдротель.

– Да, а почему вас это интересует?

– Я могу предложить вам чудесный столик с видом на залив. У вас будет только двое соседей – супружеская пара из Мюнхена. Они хорошо говорят на английском и жаждут общения, но, увы, мало кто из отдыхающих может поддержать разговор – здесь, в основном, французы и итальянцы.

* * *

Немецкая пара встретила Веру очень приветливо, особенно она. Но на немку эта маленькая женщина по имени Лао с ее типичной наружностью таитянки была совсем не похожа. Зато ее супруг, которого звали Карл, живи он во времена нацистской Германии, мог бы похвастаться всеми отличительными чертами арийской внешности.

Едва познакомившись, Лао начала рассказывать о своих впечатлениях, и не просто рассказывать. Достав из сумки пару бежевых осенних туфель на шнурках, она приблизила их к своему маленькому носику, смачно втянула в широкие ноздри аромат кожи и затараторила:

– Я езжу в Италию, главным образом, для того, чтобы покупать обувь. И вам советую. Очень мягкая кожа! И подошва непромокаемая. В таких ботинках осенью будет комфортно. Я уже не говорю о том, что они в полтора раза дешевле, чем в Германии.

– Моя жена может позволить себе покупать любую обувь и в Германии, – заметил Карл, – у Лао свой бизнес. Но за годы совместной жизни моя жена приобрела немецкую привычку к экономии.

– А на экскурсии вы ездите? – полюбопытствовала Вера.

– О да! Здесь есть, что посмотреть! Прежде всего Палермо. Красивейший город, но мало средств тратят на реставрацию – деньги прикарманила мафия. Если вы любительница острых ощущений, посетите монастырь капуцинов – там хранятся несколько тысяч мумий. – Карл протянул Вере фотографию скелетов во фраках и головных уборах.

– Брр… какой ужас!

– Простите, что испортил вам аппетит.

– Нет-нет, что вы. Вы правы – я действительно люблю все необычное.

– Да, кафедральные соборы, дворцы – все это прекрасно, но, признаться, меня больше интересует мафия. 24 июня арестовали девять главарей, которые раньше сотрудничали с Бернардо Провенцано. Этот крестный отец в течение 43-х лет скрывался от правосудия и был пойман только в апреле прошлого года. Вот взгляните на эту публику! – Карл повернулся и взглядом указал на противоположный конец ресторана, где собрались несколько десятков смуглых черноволосых мужчин небольшого роста в черных костюмах и ослепительно белых рубашках. – У них здесь постоянные сходки, но зато и нам достается кое – что с барского стола – торт с земляникой.

Вера вздрогнула.

– Что с вами?

– Все в порядке. Просто вспомнила одного знакомого итальянца. Он очень любил торт с земляникой.

* * *

Кухня в квартире Веры, пахнущая свежим ремонтом – подарок Алексея жене к отпуску. Семья любит собираться по вечерам в этом уютном гнездышке, где можно в редкие часы отдыха поговорить по душам друг с другом и со своими питомцами.

Коля открывает шкаф и достает пакет с кормом.

– Фунтик, это тебе.

Кот благодарно трется щекой о Колину мускулистую руку, выгибает спину и требует, чтобы ее почесали.

– Мня-мня-мня, – забавно причмокивает Фунтик при каждом прикосновении к шелковой шерстке и, наконец, принимается за еду.

Коля нагибается и смотрит под стол, где по обыкновению терпеливо и с достоинством дожидается своей очереди старый лабрадор, не заглядывая в рот и не клянча лакомый кусочек.

– Лордик! Где же ты? Скучаешь по маме? Ничего, старик, скоро все будут в сборе.

Коля направляется в гостиную. Лабрадор лежит на своем диванчике у окна, не обращая внимания на хозяина. Его когда-то богатые мимикой карие глаза подернуты мутной пеленой, дыхание редкое и неровное. Почуяв неладное, Коля гладит пса по голове, приговаривая:

– Вставай, Лорд, кушать подано.

Кончик хвоста слегка шевельнулся и безжизненно опустился на покрывало.

Коля открывает ящик комода, лихорадочно роется в бумагах.

– Где же визитка ветврача? Кажется, должна быть на дне под стопкой дипломов с выставок. Сколько их тут! BEST PUPPY (лучший щенок), 5 сертификатов CAC (кандидат в чемпионы России). Блин, куда же подевалась эта визитка?!

Коля включает компьютер и, найдя первую попавшуюся информацию о ветеринарной клинике, набирает номер.

– Можно срочно вызвать врача на дом?

– Что случилось?

– Собака в коме.

– Порода, возраст, вес, адрес.

– Лабрадор, 14 лет, 50 кг, Юбилейный проспект дом 51/2, квартира 7.

– Врач будет через два часа.

– А мне что делать?

– Ничего, ждите.

Легко сказать «ждите». Коля закончил первый класс, когда ему подарили щенка. Всем своим обликом, характером и поведением Лорд стал для него символом доброты и преданности. Коля так привык к тому, что друг всегда рядом, что даже забыл о том, что в человеческом измерении Лорд уже перевалил за девятый десяток. Только последнее время он начал сдавать, а до этого обожал продолжительные прогулки в обществе других собак, а еще больше любил приносить «апорт», и общались они в игре на равных, как партнеры. Хорошо, что мать не видит сейчас их любимца в таком состоянии. Но вот присутствия отца явно не достает. Где он сейчас? Почему не выходит на связь?

* * *

Несколько сотен километров Алексей тянулся в хвосте колонны крытых грузовиков, скрывающих под тентами сверкающие глянцем кузова японских легковушек. Темнело, но колонна упорно двигалась сквозь сгущающиеся сумерки. Зазвонил мобильный.

– Леха! Привет! Наконец-то есть связь!

Алексей сразу узнал голос своего друга по университету Володьки Белых, уехавшего по распределению в Горно-Алтайск, да так и осевшего там в должности директора средней школы. Алексей любил своего приятеля, который и в сорок оставался не утратившим бесшабашной удали мальчишкой.

– Леха, я сейчас на Байкале в районе залива Сор. Сижу в лодке и наблюдаю. Тут творится нечто – нарочно не придумаешь. Из глубины поднимаются к поверхности яркие вспышки. Они скользят по поверхности светящимися кругами как луч прожектора. Я сразу начал тебе звонить, но пока происходила эта чертовщина, связи не было. Леха, ты где сейчас?

– Километрах в двухстах от залива. Следую за колонной.

– Ты вот что – сворачивай в тайгу, там заночуешь, а как начнет светать, дуй прямиком сюда.

– А звери?

– Что звери? Лесной зверь не трогает того, кто его не боится. Леха, даже не думай отказываться! Быть рядом с Байкалом и не навестить эту жемчужину! О старом друге я уж молчу.

– Ладно, старик, жди с рассветом.

– На завтрак время не трать – угощу медвежатиной.

У конца плеча, так в Сибири называют длинные перегоны до перекрестка дорог, стояла девушка, судя по ярко накрашенным губам и коротенькой юбке, из под которой призывно выглядывали кружевные оборки трусиков, – плечевая проститутка, живущая от случая к случаю с тем, кто подберет.

Колонна притормозила, несколько парней вывалились из фур и, не злобливо хамя и подтрунивая друг над другом, направились к проститутке. Алексей, который в данный момент меньше всего нуждался в услугах жрицы любви, почувствовал инстинктивное желание защитить девушку. Хотя от кого и от чего защищать? Тем не менее, он тоже вышел из машины и присоединился к остальным.

– Ну что, брат? Жребий будем бросать или как? – обратился к нему седовласый мужчина в возрасте, в котором он сразу признал предводителя колонны.

– Со мной поедешь? – Крутой парень в безрукавке со свеженькой татуировкой на плече резко прижал девушку к себе и жадно впился в малиновый рот.

– Отвали! – заорала проститутка, но парень, не слушая ее, слизывал остатки помады и больно кусал начавшие кровоточить полные губы.

– Эй, послушай, не дело это, – предводитель положил на плечо парня тяжелую ладонь.

– Отвяжись! – буркнул парень, прижимая девицу к стволу березы и наседая на нее, как молодой хряк.

– Ты как со мной разговариваешь, сосунок?! – предводитель схватил бунтовщика за шиворот и резким ударом повалил на землю.

– Козел! – Оправившись от удара, парень встал на четвереньки, выпрямился во весь рост и двинулся на предводителя, пряча за спиной финку.

– Парни! – испуганно заорала проститутка, – не надо ссориться из-за меня. Я вот с ним поеду, – девушка указала на Алексея.

– Со мной?! – Алексей вздрогнул от неожиданности и часто заморгал.

– Идем-идем, – девица с силой потянула его за рукав. – Где твоя тачка?

– Но я… я живу в Москве.

– Вот и хорошо – я еще ни разу не была в столице.

– Но я женат, у меня семья…

– Садись за руль, – приказала девушка. – Тебя как зовут?

– Алексей. А тебя?

– Меня Тамара, короче Тома.

Среди плечевых проституток не курящие встречались редко, и, надеясь отвязаться от назойливой девицы, Алексей протянул ей пачку «LM».

– Томочка, ты зря меня выбрала. Я перегоняю машину с Дальнего Востока, ночую в лесах подальше от дорог.

– Я медведей не боюсь.

– Причем тут медведи?! Я не могу и не хочу брать тебя с собой.

– Ты что, так любишь свою жену? Неужели ни разу не изменял?

– Н-н-не приходилось, – от волнения Алексей начал заикаться.

– Ну, разок то можно.

Алексей на минуту задумался. Кажется, нет никакой возможности избавиться от этой наглой размалеванной куклы.

– Да ты не переживай, – прочитав его мысли, успокоила его девица, – завтра высадишь меня у следующего плеча и гуд-бай.

– И не надоело тебе так жить?

– Надоело или не надоело, тебе то какая разница?

– Хочешь, я отвезу тебя на Байкал к одному парню. Директор сельской школы. Ему хозйка ой как нужна.

– Ты что, серьезно?

– Вполне.

– Хороший ты человек, Алексей. Ну что же, вези меня в подарок другу.

Алексей притормозил и, проехав с километр по бездорожью, остановился вблизи небольшой речки. Издалека доносился звонкий лай самоедских собак, за мохнатыми елями мелькали фонари – охотники готовились к ночлегу, чтобы с утра пораньше двинуться по следу медведя-шатуна.

Тамара вдруг погладила Алексея по волосам так нежно, как гладят любимого кота.

– А волосы то, Алексей, уже поредели. Жизнь тает как облака – кажется, что медленно плывут, а глянешь – на их месте уже другие.

– Да ты, оказывается, философ.

Окаймленные тенями, тушью и густой подводкой, Тамарины глаза казались огромными и бездонными при тусклом свете луны.

– Ну, мужик ты в конце концов или как?…

* * *

Ночь. Алексей прикрыл пледом задремавшую Тамару и вышел из машины. Время от времени слышны выстрелы и замирающий в воздухе лай со стороны зарослей приречного тростника – кто-то вздумал охотиться на камышовых котов.

– Ну и люди-звери! – возмущается Алексей. – Зачем им эти дикие коты? Даже шкурку не продашь.

Внезапно нестерпимая боль обожгла левый глаз…

* * *

Квартира Веры. Коля опрокинул вторую рюмку брэнди, но душу и тело по-прежнему сотрясал озноб. Он злобно уставился на содержимое бутылки, которое, вопреки ожиданиям, не принесло облегчения. В коридоре послышались тяжелые шаги, сопровождающиеся дребезжанием отколовшихся плиток. Шаги приближались к двери.

Коля распахнул дверь, и в прихожую ввалился двухметровый гигант.

– Вы один? – дрожащим голосом спросил Коля. – Боюсь, что не смогу помочь.

– Дело привычное, справлюсь.

Наполнив шприц, гигант двинулся к дивану, на котором, казалось, в полной отключке лежала собака. Однако остатки чутья еще сохранились, и лабрадор слабо зарычал, словно предчувствуя, что незнакомец явился по его душу.

– Голову на всякий случай придержи, – приказал фельдшер.

Коля зажмурился и прижал ладонью уже начинавшую костенеть шею.

– Все готово. Минут через семь можно забирать на кремацию.

– Не надо кремировть, сам похороню.

– Ну, хозин барин, но оплата, как договаривались.

– Да-да, конечно. – Коля протянул три пятисотрублевые бумажки, – сдачи не надо.

Гигант положил деньги в пухлый бумажник, достал из сумки два вложенных друг в друга клеенчатых черных мешка и ловким движением запихнул в них бездыханное тело.

Из кармана фельдшера донеслись позывные мобильного.

– Алло, порода, вес, адрес?

– Вы не могли бы приехать поскорее, – в трубке послышались сдавленные рыдания.

– Хорошо, постараюсь, если только не застряну в пробке.

Взглнув на часы, гигант засуетился.

– Мне пора – ехать на другой конец города. А вам советую без промедления купить щенка. Некоторые бабули по полгода рыдают, а потом все равно заводят. Кто животных любит, без них счастлив не будет.

– Я подумаю. Но сначала надо это пережить. Помоги донести пса до машины.

Гигант поднял мешок, несколько раз перекрутил его в воздухе и, взвалив ношу на плечи, двинулся к лифту. Коля последовал за ним.

– Показывай, где твоя тачка.

Коля кивнул в сторону облезлого «пикапа».

– И ты ездишь на такой развалюхе?

– Использую ее только как рабочую лошадку. Отец занимается перегоном спортивных машин с Дальнего Востока. Обещал подарить на день рождения что-нибудь типа «Феррари».

– Да ну! Гонишь!

Фельдшер положил мешок на заднее сиденье «Волги» и быстрым шагом направился к своему лакированному джипу.

* * *

Коля затормозил возле безлюдного лесистого холма, с вершины которого открывался чудесный вид на долину реки. Он не знал, что неподалеку находится хоспис и потому удивился при виде полуслепой старушенции, которая приветливо помахала ему морщинистой рукой.

– Кого вы приехали навестить, молодой человек?

– Навестить? Я приехал сюда похоронить свою собаку.

– Да, как поется в песне, есть только миг между прошлым и будущим. Мне было за 70, когда я вдруг начала писать стихи. Так и гудят в голове, как пчелиный улей, остановиться не могу.

Едва крылья успеешь расправить,Залюбуешься алым рассветом,Как желтой листовой накроются травы,Предвещая конец бабьего лета.Собираются годы в черные стаи,Устремляясь туда, где солнечный рай.Но грехи к земле беспощадно толкают,И нет у той бездны ни начала, ни края.

Вообще-то животных где попало хоронить не положено – их в Москве несколько сотен тысяч.

– И всего одно кладбище, да и то не каждому по карману.

– Ладно, ступай. С другом надо проститься по человечески.

* * *

Земля была рыхлая и чуть влажная после недолгого дождя. Коля поцеловал лабрадора в лоб, бережно положил на дно ямы и быстро соорудив невысокий холмик, воткнул в него саженец рябины. Мучительно хотелось посидеть час-другой в одиночестве, слушая доносящееся из-за облаков курлыканье канюка. Но позывные «Nokia» заставили вернуться к реальности.

– Алло, мама? Как ты?

– Чудесно! Я сейчас в Главном соборе Монреаля. Это небольшой городок в восьми километрах от Палермо. Величественный интерьер! Все стены покрывает мозаика – истории из Старого и Нового Завета, повсюду инкрустации из золота. Вообще масса впечатлений и состояние полного умиротворения. Сейчас направляемся к чудодейственному распятию и статуям Веры и Надежды… А как у тебя? Папа звонил?

– Не волнуйся за нас, отдыхай.

– А что это голос у тебя какой-то странный?

Коля с трудом удержал подступившие к горлу слезы.

– Все окей, целую.

– И я вас целую. Не забывай, что лабрадору нельзя ничего жирного…

– Коля отключил мобильный и глухо зарыдал.

ГЛАВА 3

ПРАЗДНИК СВЯТОГО МАУРО

Боль, невыносимая боль смыла с Алексея всю усталость. Ошалевший от страха, он двигался в ту сторону, откуда прозвучал выстрел дробовика – там были люди. И он звал и звал их слабеющей мощью грудной клетки, придерживая рукой вытекающий глаз.

– Эй, мужик, ты что орешь как вепрь под топором?

– Дробью задело глаз, – только и вымолвил Алексей, без сил опускаясь на обросший мохом пень.

– Эх, елки зеленые! Говорил тебе Витек – не балуйся затемно с ружьем, – произнес тот же голос. – Федор! Где ты?! Давай срочно аптечку.

– Да, угораздило тебя, брат – прободное ранение, но жить будешь, коли не помрешь.

Щупленький мужчина в ветровке и охотничьих сапогах, по-видимому, тот самый Федор, начал лихорадочно рыться в рюкзаке.

– Слава богу, что прихватил противостолбнячную сыворотку.

Федор обтер руки носовым платком, смоченным спиртом, и, сделав инъекцию, приступил к хирургической обработке глаза.

– Сейчас-сейчас, потерпи немного. Введу антибиотик и можешь считать, что заново родился. Тебя как зовут?

– Алексей.

– И куда ты, Леха, путь держишь?

– В Москву, – онемевшим ртом прошепелявил Алексей.

– Москва подождет. Придется доставить тебя вертолетом в Иркутск. В Академгородке есть отличный хирург. Сделает тебе такой глаз – жена подмены не заметит. А потом возвращайся на Байкал. Озеро обладает мощнейшей энергетикой. Каждый, кто приезжает сюда хоть на несколько дней, весь год будет здоров как бык…Может быть, все-таки сообщить жене?

– Не надо, Вера сейчас отдыхает в Италии.

* * *

Сицилия.

Обнажив уже успевшие покрыться бронзовым загаром плечи, Вера, как зачарованная, бродила в толпе туристов вдоль уникальных развалин города Селинунте, основанного греческими колонистами в 7 веке до н. э. и через два столетия разрушенного Карфагеном.

– Теперь, когда, благодаря раскопкам здесь найдено 8 храмов с гигантскими колоннами и оборонительными сооружениями, развалины Селинунте признаны одним из самых красивых архитектурных памятников Средиземноморья, – устало улыбнувшись, произнесла с легким акцентом гид, худенькая женщина лет тридцати трех по имени Моника.

– А что означает название города? – поинтересовалась Вера.

– Название происходит от слова «selinon» – дикая петрушка. Здесь изобилие петрушки.

– Дикая петрушка?! – рассмеялся пузатый мужичок без возраста. – А сколько, если не секрет, вы, Моника, зарабатываете?

– Когда как. В среднем тысчу евро.

– Будь я на вашем месте, я бы не туристов возил, а открыл здесь свиноферму. Петрушка – самая полезная еда для мини пигов.

– Мини пигов? Я плохо разбираюсь в породах свиней.

– Эти карликовые свиньи умны и хитры как дети. В Австралии, Штатах, Англии уже вошли в моду как домашние животные, которых можно содержать даже в квартире. Теперь и у нас в Украине начался бум. Один поросенок стоит столько же, сколько ваш месячный доход.

<1 2 3 >

На страницу:

Перейти

2 из 3

Полная версия

Невероятные детективные истории

Другие книги автора