Прикосновение

Я вылетел из длинного коридора в большой холл и резко закрыл за собой двойные двери. В них тут же врезались несколько тел, в том числе и моя обезумевшая мама. Эта мысль заставила меня почувствовать боль. Огромную, душераздирающую боль, смешанную с безвыходностью и беспомощностью.

Это была уже не моя мама. Её больше не было.

Внезапно я понял, что когда касался людей, они сходили с ума, превращались в монстров, в безудержных тварей, в таких же чудовищ, как и моя мать, но поверить я в это не мог. Я слышал, как они кричали мне, как бились об дверь, пока вдруг не начали пожирать друг друга. Именно, пожирать. Я просто в ужасе смотрел в пробитое окно двери, как они разрывали друг другу тела и запихивали себе в рот, и трясся от страха, медленно отступая назад. Кровь лилась из-под двери, заливая пол, жуткие крики боли и безумия слышались оттуда…

Но я уже бежал, не в силах вынести эти мучения.

4. НЕЧТО ЖУТКОЕ

Дыхание.

Вот что было для меня худшим в беге. Никогда не дышал так, как надо, отчего всегда задыхался, даже когда только-только начинал бежать. Не понимаю, как вообще люди занимались лёгкой атлетикой и выступали на соревнованиях – это ведь так сложно! Наверное, поэтому я вообще не любил спорт. И ходил ни живой, ни мёртвый.

Но когда тебе угрожала опасность, смертельная опасность, а ты дорожил своей шкурой, убегать тебе всё равно приходилось, как бы ты этого не хотел. Я уж точно не хотел ни бегать, ни испытывать на себе всю тяжесть приключений, ни превращать людей в монстров одним прикосновением.

Ноги несли меня мимо выхода из больницы, мимо парковки, мимо людей, которых я отталкивал в сторону. Они что-то кричали мне вслед, но потом резко замолкали, из-за внезапно нашедшего на них плохого самочувствия, истерики и конвульсий, которые в последствии приводили их к безумию, превращая в неистовых кровожадных тварей.

Эта мысль, резко пришедшая в мою больную голову, заставила меня остановиться и в ужасе посмотреть назад. Там бушевали озверевшие люди, разрывая на кусочки других людей. Обычный человек так делать не стал бы. Но это были голодные безумные монстры. Слышались истошные предсмертные крики, вопли ужаса и отчаяния. Я чувствовал, как меня толкали в спину, как что-то кричали, ругали меня, из-за того, что я стоял на месте и всем мешал убегать от чудовищ, которые ещё минуту назад были для кого-то другом, для кого-то товарищем по работе, для кого-то отцом.

Но я не мог сдвинуться с места. Меня поразила мысль, что во всём этом бедствии виноват я и только я. Хотя нет. Не будь того странного нападения на лабораторию, не стоял бы я здесь, как истукан, не думал бы над своей виновностью, не смотрел бы на свои чёрные пальцы и не дивился, почему всё происходило именно из-за них, не задумывался бы над тем, что за чёрный химикат попал в мою кровеносную систему и как долго мне оставалось жить, не мучился бы воспоминаниями о смерти Уилла и матери. Точнее, мама же не умерла, она просто превратилась в монстра, в безжалостного психа, которой хотел убить меня…

Разве после всего этого я и сам не монстр? Не разрушитель спокойной жизни? Не причина всех страданий и безумия?

Внутри меня с ужасающей скоростью возрастало отчаяние, сжимающее не только моё тело, но и душу, вонзая в неё свои кровожадные клыки, чтобы почувствовать на своих губах мой страх и боль, мою вину и стыд, чтобы насладиться моими мучениями и упиться ими. Бессилие перед всей развернувшейся передо мной картиной заставила меня содрогнуться от своего ничтожества, ведь я ничем не мог помочь ни себе, ни людям, никому. А эти монстры, которые когда-то были обыкновенными прохожими, терзали людей, будто они были тряпичными куклами, и наслаждались их муками, не обращая внимания на мои вопящие мысли.

Внезапно появившийся передо мной обезумевший человек тоже захотел меня убить. Что, в общем, было не удивительно. Его чуть побелевшие глаза дико сверкали, изо рта текла кровь, смешанная с пеной, волосы взлохмачены, одежда порвана и вся в алой жидкости, вены ну руках и шее вздулись, покрывшись синей, будто отмершей, кожей. Весь его образ внушал дикий ужас и желание не только закричать, но и вывернуть свой желудок наизнанку, однако я (молодец!) сдержал рвотный позыв.

Однако это вряд ли меня спасёт.

Это уже не был какой-нибудь деловой мужчина, нет, это был монстр, которого создал я. Так может мне и умереть? Не превращать людей в безумцев? Избавить мир от угрозы? Но какая-то неведомая сила заставила меня увернуться от ударов озверевшего человека и снова опрометью помчаться быстрее от опасности. Я снова слился с паниковавшей толпой, но уже старался никого не касаться. Меня толкали, ругали, чуть ли не роняли, но я продолжал бежать, снова задыхаясь, но никого не касаясь.

Чтобы снова не случилось это.

Странная магия, с помощью которой я мог превращать людей в сумасшедших. Или же здесь была задействована наука, сложная химия, сделавшая из меня угрозу для всего человечества.

В огромных окнах дома, мимо которого меня несли ноги, а заодно и поток людей, я видел своё отражение: выпученные от ужаса голубые глаза, растрепавшиеся короткие русые волосы, пухлое тело, на котором болталась больничная белая сорочка, но уже обляпанная чей-то кровью, и чёрные пальцы, из-за прикосновения которых, я мог сотворить такой ужас с живым существом…

Правда, жаль, что я ни на килограмм не похудел ни из-за бега, ни из-за приключений, ни из-за химиката. Наверное, мне уже ничего не поможет, чтобы я стал гламурным и накаченным красавцем, как на обложках журналов.

Вдруг я споткнулся и упал, позорно растянувшись на земле. Боль пронзила руки и коленки, когда я резко проехался по ним на асфальте. Из горла вырвался крик, когда по мне пробежала пара ног, убегающих от монстров. Мне наступали на пальцы, на ноги, на руки, на тело. Пытаясь хоть как-то подняться с земли, меня снова толкали и роняли на асфальт, отдавливая мне все конечности. Из глаз хлынули слёзы, как из некоторых сломанных органов потекла кровь (в особенности, это был нос). И откуда взялось столько людей? Вроде бы же никого не было. Кроме боли я уже ничего не чувствовал. Мне уже начало казаться, что я попал на тот свет.

И, думаю, это был бы наилучший выход.

Казалось бы, паниковавшая толпа никогда не прекратиться, но тут наступила тишина. Резкая, оглушительная тишина, звоном отдававшаяся в ушах. Я боялся двигаться. Всё тело болело, мучилось и страдало, мышцы были напряжены до предела. Я боялся даже дышать, хотя надеялся, что мои лёгкие не отдавили. Перед глазами всё плыло, я видел, как асфальт был заляпан кровью, как на нём лежали чьи-то останки. Может, меня постигнет та же участь? В глубине души я надеялся на это. Чтобы мои страдания наконец закончились.

Но, видимо, меня не хотели так легко и быстро отправлять на тот свет. Видимо, меня желали помучить в Аду раньше, чем наступла бы моя гибель.

Внезапный гортанный, мерзкий рык заставил меня замереть от страха (хотя я и так не особо двигался из-за бессилия). Сердце бешено застучало в груди, на лбу выступил холодный пот. Я медленно, слишком медленно, с трудом повернулся на бок, посмотрев на горячее солнце, которое заслонил с перекошенным от ярости лицом псих, которого создал я. Он злобно оскалился, когда увидел моё перепуганное и немощное лицо. Конечно, ему-то было весело, ведь он убьёт такого беззащитного парня, как я, и будет только наслаждаться этим, тогда как я визжать от ужаса. С воплем он кинулся на меня, брызжа слюной, смешанной с кровью и пеной. Я резко, что было выше моих сил, выпрямил ноги, ударив обезумевшего человека в грудь.

Никогда, слышите? Никогда так не делайте! Только в голливудских фильмах это спасало, но только не в реальной жизни! Уж поверьте мне.

Чудовище вцепилось мне в ногу, вгрызаясь в него зубами. Боль пронзила всё моё полуживое тело и я (простите меня, пожалуйста) не сдержал истошный крик. Наверное, он был слышен даже на Марсе. По щекам потекли жалкие слёзы отчаяния и страха. Я чувствовал, как горячая кровь потекла по моей ноге из продырявленной икры, как безумец радостно улюлюкал, впиваясь зубами и руками ещё глубже.

Мгновение – и он бы разорвал меня на кусочки, как и всех остальных людей до этого, но вдруг его снесло с места. Просто – «вжух!» – и его нет. Это сделало что-то белое, толкнув монстра в бок. И этим «белым» – вы не поверите! – были волосы той самой девушки, что спасла меня от охранника во время пожара в лаборатории. Именно, та самая девушка. Я застыл от шока, следя за тем, как она резко сняла резиновую перчатку с одной руки и коснулась психа, заодно ударив его со всей силы по голове. Безумец истошно завопил, собираясь напасть на девушку, но тут вдруг резко остановился, будто поглощённый внезапным озарением.

– Серьёзно?! Снова лежишь? – в гневе закричала она таким тоном, будто ругала маленького ребёнка, что заставило меня почувствовать её власть и силу. Куда уж мне до неё! Я просто был мелким, жалким трусом с покалеченным телом. – Ты издеваешься? Или ты просто не знаешь другого положения, кроме как лежание? – в её голосе звучало издевательство.

Но для меня эти слова были как пощёчина. Это было жестоко.

– Да, вот видишь, захотел полежать, – набравшись духу, сумел отшутиться я подавленным голосом, как было подавлено и всё моё тело.

С ноющими от боли мышцами я с трудом сел на горячем асфальте, волосы развевал прохладный ветерок. А ведь не скажешь, что сейчас осень, хоть и было только начало. Если дела пойдут так же, то, скорее всего, я и не доживу не то что до Нового Года, а до первых холодов. Или же хотя бы до завтра.

– Оно и видно, – придирчиво фыркнула девушка, рукой откинув свои длинные белые волосы назад. – Только этим явно и занимаешься, – надменный взгляд серебристых, как Луна, глаз зорко устремились на меня. – Джейк, верно?

– О, неужели ты запомнила имя труса? – усмехнувшись, продолжал шутить я, хотя в душе не испытывал ни капли радости. Мне просто нужно было встать. И отдохнуть.

Интересно, и что это на меня так нашло? Вместо того, чтобы поблагодарить за спасение от монстра, я вот так гадко себя вёл. Мысль о напавшем на меня человеке заставила меня посмотреть в его сторону и прекратить своё нелепое шоу с подниманием своего тела с земли. Псих исчезал. Именно, исчезал, как это происходило и с охранником, что преследовал меня ещё вчера. У безумца не было уже ни рук ни ног, будто их и не было вовсе, а из его глотки раздавался жуткий вопль, отчего даже уши заложило.

Зрелище не из приятных, так что не желаю вам видеть такое.

– Ты угадал, я до сих пор считаю тебя трусом, – с какой-то даже гордостью в голосе, но со строгим лицом сказала девушка, нахмурив брови и уперев руки в бока. Я заметил, что на них снова были одеты белые резиновые перчатки. Интересно, зачем они ей? Может, она страдает такой же болезнью, что и я? – Вместо того, чтобы помогать людям ты, как и все, просто убегал. Конечно, я не знаю, что тут творится и почему это люди так взбесились, но, надеюсь, ты в этом не виноват.

О! Если бы это было так! Я был бы опять благодарен судьбе. Но, видимо, не в этот раз.

– Ошибаешься, – криво улыбнулся я, мучась болью в ноге. Кровь залила уже не только мою одежду, но и асфальт, проникая во все его трещины. Может, мне посчастливиться хотя бы в этот раз умереть? – Как раз-таки я во всём и виноват.

– А не слишком ли ты слаб для такой масштабной катастрофы? – недоверчиво фыркнула незнакомка.

– Да я силён, как бык! – рассмеялся я, но, когда увидел, что девушка не распрямила свои тонкие брови, то тут же перестал даже улыбаться. Я и так выглядел в её глазах полным идиотом, так что не надо было ещё больше унижаться. – Ладно, не знаю я.

– Как не знаешь? – начала злиться девушка, грозно сверкая глазами, словно в них метались молнии. – Ты только что говорил, что ты во всём этом виноват. В том, что люди стали психами. В том, что они убивали друг друга или съедали заживо. Или ты ещё и лгун помимо того, что ты трус?

– Я… Я не… – я чуть ли не задохнулся от возмущения, отчего даже шутку не смог придумать. Не знаю, что я ответил бы ей, но в этот момент, моё тело пронзила резкая боль, но я заставил себя не закричать.

Это заболела рана, полученная мной ещё вчера. Её жгло, будто руку положили в лаву, муки были адские, словно я и вправду оказался в Аду. И с чего это вдруг она так разболелась? Дрожа, как осиновый лист, я с трудом посмотрел на рану, и все мои худшие опасения подтвердились – повязка, крепко намотанная на мою руку, просочилась кровью, из чего следовал один вывод – порез раскрылся.

Сильно прикусив губу, я с мольбой в глазах поднял свой взор на девушку, тем самым как бы говоря, что не смогу ей ответить. Она заметила мою искривлённую от боли мину и даже как-то смягчилась в лице, перестала быть такой угрюмой и сердитой.

Никогда бы не подумал, что девочки бывают намного сильнее мальчиков.

– Ладно, так уж быть, давай помогу, – тяжело вздохнув, она протянула мне руку вперёд, за которую я ухватился и тяжело встал. Рана до сих пор ныла, перекрывая боль в ноге, одежда порвалась и вконец испачкалась, а ведь на мне кроме сорочки ничего больше не было. И о чём я думал, когда выбегал из больницы? Надо было хотя бы прихватить одежды.

– С-спасибо, – запнувшись на слове, я кивнул и выдавил на своём лице улыбку. На самом деле, я был дал удивлён такой помощью от незнакомки. С чего это вдруг она протянула мне руку помощи? Неужели в ней было что-то тёплое кроме суровости и и холода? Неужели она скрывала свою доброе за маской безразличия? Или же просто сложная жизнь вынудила её стать такой? Но спрашивать я не стал, боясь её ещё больше разозлить. – Что ты с ним сделала? – я показал на то место, где стоял монстр, но который уже исчез, заодно перестав так дико орать. Однако от него осталась одежда, которую я быстро напялил на себя, а именно длинные штаны и пиджак, который, прямо скажем, не очень вписывался в мой кровавый вид.

– Неважно, – махнула рукой девушка, наморщив лицо, явно не желая об этом говорить. Но зато я теперь знал, что это было её рук дело: исчезновение охранника, а теперь и психа. В глубине души я надеялся, что в этом мы с ней похожи. Хоть в чём-то. – Кстати, – она слабо улыбнулась (вы не поверите она умела улыбаться! Я был в шоке), заправляя локон былых волос за ухо и отпуская мою руку. Стоп, мы только что держались за руки?! В этот момент я был готов провалиться сквозь землю. – Меня зовут Ванесса.

– Красивое имя, – глупо заулыбался я, заливаясь краской. И что это на меня снова нашло?

Я всмотрелся в неё. То же самое бело-серое порванное платье, те же самые тонкие руки и хрупкие плечи, те же самые строгие измученные глаза, которые явно хранили немало мрачных тайн, тонкие, но сильные ноги, длинные стопы с потрескавшимися ногтями, и такие прекрасные белые волосы, которые я так любил…

Неужели я в неё влюбился?…

Но мои размышления внезапно прервал звук стрельбы. Ненавижу этот звук. А всё из-за той экскурсии (вы ещё помните, что ни в коем случае не надо на них ходить?). Я испуганно обернулся, чтобы узнать, что опять происходило. Люди уже давно убежали, монстры, созданные мной, бродили неподалёку от нас, ища добычу или разрывая на кусочки своих товарищей. Но помимо них на площадь, на которой я с девушкой каким-то образом оказался, вбежали несколько десяток вооружённых людей, не похожих ни на военных, ни на полицейских. Это были будто чьи-то личные люди. Наёмники. До боли напоминающие охранников из лаборатории.

– Бежим! – в панике закричала Ванесса, дёргая меня за плечо. Она взяла меня за руку (хорошо что не за ту, где была рана), собираясь уже мчаться со всех ног от новых приключений, как обычно я это старался делать, но тут перед нами возник грозный мужчина с каким-то пистолетом в руках. И шрамами на всё лицо. Это было единственное, что я успел запомнить.

– Куда это вы собрались? – он злобно ухмыльнулся и выстрелил электрошокером мне в грудь.

Жуткая боль, конвульсии и непонимание того, почему со мной снова так ужасно поступили, пробыли во мне секунды две, после чего сознание угасло, а за ним исчез и отчаянный крик Ванессы…

5. ПЛЕН ОТЧАЯНИЯ

Мерный, тихий звук мотора заставил меня проснуться. Точнее, медленно разлепить тяжёлые веки, сфокусировать взгляд и чуть простонать от того, что болела голова. Почему-то в последнее время у меня то и дело, что болела голова. Не думаю, что это к добру. Хотя какое тут могло быть добро, если ты всё время посреди зла? Тьма могла проникнуть даже в самое хорошее сердце.

Когда я наконец полностью открыл глаза, то обнаружил, что сидел на полу. Я попытался пошевелить рукой, но не смог. Только после второй неудачной попытки я понял, что мои руки связаны. Я тупо уставился на верёвку, что обвязывала мои запястья и талию. Мой мозг никак не мог сообразить, откуда она взялась, ведь в последний раз её не было. А когда это было в последний раз?…

И тут я вспомнил. Вспомнил, как приснился мне ужасный сон про Уилла и монстров, вспомнил, как обезумела моя мать и как пыталась она меня убить, вспомнил, как я выбежал из больницы, как превратились все люди в монстров. Но самое главное, я вспомнил, как встретил Ванессу и даже смог поговорить с ней прежде, чем на нас кто-то напал…

Ванесса! Как же я мог о ней забыть? Это ведь такая восхитительная (хоть и строгая) девушка! Воин, а не женщина. Эта мысль заставила меня поморщиться от стыда и сквозь боль во всём теле повернуть головой, чтобы осмотреться, может, даже в поисках её. Девушки, которая манила меня своей силой и величием.

Моё местоположение оказалось в машине. По крайней мере, я так предполагал, но был уверен всего лишь наполовину. Прямоугольное, достаточно большое помещение, в которое можно было встать в полный рост, металлические стены, несколько толстых коробок, в которых что-то звякало. Одинокая лампа качалась туда-сюда из-за того, что машина тряслась. Где же я оказался? Нет, надо по-другому задать вопрос. Куда меня везли? Навстречу приключениям? Интересно, а хоть кто-нибудь знал, что я совершенно этого не желал?

Как следует подумать над этим я не успел, так как мой взгляд привлёк двое вооружённых людей, одетых во всё чёрное и военное. Их пулемёты болтались на ремне, пересекавшие их мощную грудь. Чем-то они мне напоминали тех, кто преследовал меня во время пожара в лаборатории. Неужели они из той же самой компании? И те же люди, которые напали на меня на площади?

– О, очнулся, – заметил мой взгляд один из мужчин, широко и по-доброму улыбнувшись, хотя весёлого тут не было ни капли, разве что моя несчастная рожа. – И долго же ты спал, пацан. Мы, вон, – он кивнул подбородком в мою сторону, – тебе даже успели раны залечить.

Я опустил голову и только сейчас заметил, как на моей ноге болталась белая повязка, чуть испачканная кровью. Также бинт был и там, где находилась рана от осколка. Чуть пошевелив онемевшими конечностями, я для себя отметил, что ничего не болело. Даже как-то голова прошла. Интересно, почему? Наверное, эти гады что-то мне воткнули, какое-нибудь обезболивающее. Я почувствовал, как внутри зарождалась ярость, смешанная с паникой. А паника была в том, что я ничем не мог себе помочь, кроме как…

Нет, о монстрах я не хотел думать. И о том, что я сам им являюсь – тоже. С меня хватит. Просто хочу всё это забыть и жить нормально.

Жаль, что моим мечтаниям не суждено было сбыться.

– Не хочешь там пить? Есть? – продолжал тот же самый с рыжей кудрявой копной волос мужчина, который был явно заботливый и дружелюбный в душе. Ха, добрый, но с пулемётом в руках. Второй же угрюмо сидел на коробке рядом со своим товарищем, скрестив руки на груди. Он был весь бородатый и загорелый, отчего его лица не особо-то было и видно. – У нас тут немного осталось после обеда, – он снова кивнул головой на пару контейнеров, валявшихся около его огромных ног.

– О… обеда? – охрипшим голосом спросил я, чувствуя, как першило в горле, что заставило меня немного поморщиться. Что-то в последнее время я перестал ориентироваться во времени. Слишком много что происходило, что совсем сбивало меня с толку.

– Да, полдень уже недавно прошёл, – ещё шире улыбнувшись, кивнул мужчина. Я отметил про себя, что у него была довольно привлекательная наружность, внушающая доверие, что никак не вписывалось в его громоздкую военную форму и пулемёт. Его бы куда-нибудь в садик отправить, детей развлекать, а не подростков пугать, таких, как я. – Ну, так будешь?

– Но как я буду есть, если мои руки связаны? – спросил я, подавляя улыбку. Если этот мужчина такой добрый, то вряд ли был умный, и не догадывался, что мне не надо развязывать руки. Зато я какой умный! Хоть в кои-то веки.

– Да, проблема, – кивнул он, почесав затылок. Его тонкие брови нахмурились. – Слышь, Джо, – повернулся он лицом ко второму напарнику, – не возражаешь, если я развяжу парнишке руки?

– Ленз, ты серьёзно думаешь, что босс зря сказал нам не развязывать ему руки? – грубо спросил мужчина по имени Джо таким тоном, будто обращался к идиоту. Рыжий по лицу вроде бы не понял подкола, отчего Джо пришлось добавить в ответ, закатив глаза. – Нет, дурень, даже не смей.

– Не думаю, что босс оценит того, что парнишка сдохнет от голода, – ловко возразил Добряк, которого я так назвал, потому что он отлично подходил на эту роль. И неважно, что я знал его имя. – Тем более он сынок нашего новенького.

Я нахмурился. Последние слова мне показались не столь подозрительными, сколь жизненно важными. Пока я не понял почему. Мурашки пробежали по спине, вселяя страх. Предчувствие беды возникло во мне так внезапно, что я даже не сразу сообразил из-за чего именно.

– К… какого новенького? – нервно сглотнув, я поёжился, ёрзая задом по полу и ощущая, как верёвки больно впивались мне в руки.

– Твой отец, разве ты не догадался? – с улыбкой на лице насмешливо спросил Ленз и тяжело встал со своего сиденья, чуть ли не упав из-за того, что машина подскочила, на что-то наткнувшись. Наверное, мы сейчас ехали по сельской местности, если не где-нибудь в лесу. Интересно, куда и зачем? Меня просто мучило любопытство.

Однако новость об отце меня мучила ещё сильнее. Так вот он куда делся после пожара. Поехал с этими идиотами куда-то вместо того, чтобы помочь матери, не то что ещё мне. Но… мамы больше не было. Как и моей нормальной жизни. Я подавил желание заплакать, а слёзы так и рвались наружу, боль терзала изнутри, не давая вздохнуть полной грудью, отчаяние брало меня в плен, окутывая холодными, ужасающими щупальцами, вызывая душераздирающий немой крик.

– Он с вами? – я пытался вложить в свой голос как можно больше надежды и наивности, будто бы отец был для меня единственным священным спасением.

– О да, он уже в лаборатории вместе с нашим боссом, отчитывается перед ним, потому что…

– Молчи, дурак! – резко ударил в голень мужчины рукояткой оружия Джо, чтобы его напарник наконец захлопнул от боли рот, чтобы не раскрыть мне все секреты. Эх, жаль, что не сегодня я хоть что-нибудь пойму для того, чтобы узнать, куда я вляпался. – Хватит ему рассказывать всё. Он наш пленник и мы не должны с ним разговаривать, – дальше он что-то пробурчал себе под нос, но я смог разобрать только «какой идиот», «уволили бы его» и «что за убогая жизнь». Да уж, у него дела не более оптимистичные, чем у меня.

– Но я же не виноват, что он сынок Роберта, – прокряхтел Ленз, потирая ушибленное место рукой, отчего всё его веснушчатое лицо скривилось.

Роберт.

Так звали моего отца. Но откуда они знали, что я его сын? Может, он рассказал им обо мне? Предал меня, чтобы побольше заработать? Я не был в этом уверен, но плохое предчувствие давало понять, что такое очень возможно. И это меня пугало. Пугало куда больше, чем обыкновенные побои отца и рыдания в подушку.

И что значит, что он отчитывается перед боссом? Неужели это он случайным (а, может, и специальным?) образом поджёг лабораторию? Однако после этого на нас бы не стали нападать охранники, если они вообще когда-либо таковыми являлись. Я явно попал чью-то крупную игру и был в ней не самой простой пешкой.

Если не самой опасной.

Добряк подошёл ко мне, тем самым прервав мои размышления (что за невезение!). Я внимательно следил за его движениями, подавляя в себе отчаяние и дикий страх, и прорабатывал в голове план побега. Я считал это просто удачей, что мне попались два таких идиота, которых можно было обвести вокруг пальца как это делалось в фильмах. О, да я снова в главной роли, как Том Круз!

Осталось теперь только выбраться с таким же крутым планом, каким был и сам Том Круз. Была всего лишь одна ма-а-аленькая загвоздка – я не был в фильме и меня не могла спасти в любую секунду команда супер технологических умных друзей.

– Босс прикажет тебя расстрелять, ты ведь знаешь его, он не только жадный, но и жестокий, – с видом недовольного гнома проворчал Джо, ещё больше нахмурившись, отчего его лицо буквально полностью скрылось за волосами и бородой, но он даже не попытался физически остановить своего напарника.