Николай Ликийский

И именно поэтому новую религию обвиняли в грубом и безмерном суеверии.

Неизбежность гонения на христианство лежала, таким образом, в самом существе языческого государства и отличительных особенностях христианства, как религии абсолютной, исключающей все другие культы.

Для этого вовсе не было надобности в каких-либо особых специальных указаниях касательно непозволительности христианства. Весь строй языческого государства восставал против христиан и требовал их уничтожения.

Римляне уже давно привыкли подозревать политические опасности в том случае, когда какой-нибудь чужестранный бог без позволения Сената, контрабандным путем проникал в Рим и соединял около себя группы людей.

Именно поэтому наместникДалмации и Киликии Дион Кассий говорил императору Августу:

– Сам почитай богов непременно по отеческим законам и других принуждай почитать таким же образом! Тех же, кто вводит что-нибудь чуждое, преследуй и наказывай не только за то, что они презирают богов и все другое, но и за то, что они, вводя новые божества, соблазняют к принятию новых законов; отсюда происходят потом заговоры и тайные союзы…

Во времена империи, когда появились статуи императоров, после обоготворения их, римская религия в значительной степени совпала, отождествилась с культом императоров.

«Презирать храмы – значит отвергать императоров, – говорил римский христианский поэт Пруденций.

Именно поэтому религиозные судебные процессы над последователями новой веры автоматически превращались в процессы политические и христиане становились преступниками политическими.

В Римской империи подобное обвинение означало только одно: смерть. И не просто смерть, но смерть, чаще всего, мучительную.

И, тем не менее, мучеников за новую веру хватало.

Вслед за своим Учителем приняли мученическую смерть апостолы Павел и Петр и многие из выбранных Христом его семидесяти учеников.

Мучеником стал хорошо известный Тимофей, прославленный ученик апостола Павла и старейшина Ефесской церкви.

Увидев языческую процессию во время праздника «Катагогин», он преградил ей путь и сурово упрекнул ее участников за идолопоклонство.

Его святое дерзновение разозлило язычников, и они так избили его дубинками, что от полученных ран он умер спустя два дня.

Когда ученика апостола Иоанна и епископа церкви в Смирне Поликарпа арестовали, он накормил солдат и попросил у них один час на молитву.

Поликарп молился с таким усердием, что конвоиры попросили у него прощение за то, что именно им пришлось арестовать его.

Когда Поликарпа привели к правителю, тот сказал ему:

– Похули Христа, и я освобожу тебя.

– Я был Его слугой 86 лет, и Он никогда не изменял мне. Как я могу обесчестить Моего Царя, Того, Кто спас меня?

На торговой площади его привязали к столбу, сухой хворост быстро загорелся, но, к изумлению зрителей, не прикоснулся к телу.

Испуганный столь ярким знамением правитель приказал убить Поликарпа мечом.

Дьякона из Вены Санктуса пытали, положив раскаленные докрасна медные пластинки на самые уязвимые части тела и держа их до тех пор, пока они не прожигали тело до кости.

Бландина, молодая христианка хрупкого сложения, о которой думали, что она не сможет перенести пытки, обнаружила настолько великую стойкость, что ее мучители устали от своей дьявольской работы.

После этого ее с тремя другими христианками подвесили на столбе в амфитеатре, чтобы они стали пищей для диких львов.

В ожидании смерти Бландина искренне молилась за своих друзей и ободряла их.

К великому удивлению наблюдавших за казнью, ни один лев не прикоснулся к ней.

Девушку снова бросили в темницу, и еще два раза бросали на растерзание хищникам.

Последний раз ее вывели вместе с пятнадцатилетним юношей по имени Понтик.

Твердость их веры привела толпу в такую ярость, что она принялась аплодировать рвавшим Бландину на части львам.

Однако палачам и этого показалось мало, и они принялись бичевать христианку, затем завернули в сеть и бросили быку, который подбрасывал ее рогами.

В довершение ко всему Бландину обнаженной посадили на раскаленный докрасна металлический стул.

Озверевшие палачи хотели только одного: услышать отречение от Христовой веры.

Но все было напрасно.

Бландина не только не отреклась, но и убеждала всех, находящихся с ней рядом, укрепиться в вере.

Не уступал ей в мужестве и претерпевавший страшные пытки юноша.

В конце концов, отчаявшиеся палачи закололи мучеников мечами.

Золотыми буквами в историю христианских мучеников вписано имя молодой женщины Перпетуи.

Когда проконсул предложил ей принести жертву идолам и получить за это свободу, она отказалась, и ее вместе с грудным ребенком бросили в тюрьму.

Через несколько дней состоялся суд.

Судья тоже предложил Перпетуе свободу, если она принесет жертву. К нему присоединился отец женщины, умолявший ее уступить и спасти жизнь себе и ребенку.

Она отказалась.

Вместе с другой женщиной по имени Фелицата ее приговорили к растерзанию дикими зверями на радость толпы на ближайшем языческом празднике.

В день казни женщин раздели догола и завернули в сетку.

На арене Перпетую ударил бык и оглушил ее, но не ранил серьезно, а вот Фелицату он тяжело ранил.

Перпетуя подняла ее с арены и, закрыв своим телом, ожидала нового нападения быка.

Однако тот, к разочарованию толпы, вдруг потерял к женщинам интерес и не даже не думал нападать.

После небольшой паузы женщин отдали на заклание гладиаторами.

Фелицату убили сразу.

Затем наступила очередь Перепетуи.

Однако молодой и неопытный гладиатор сильно волновался и смог только слегка ранить ее несколько раз.

Видя, как он волнуется, Перпетуя взяла его меч и направила в то место, куда следовало ударить.

Подобные рассказы о христианских мучениках можно было бы продолжать бесконечно.

Конечно, не все выдерживали страшные пытки, и были и такие, кто отрекался от Христа.

Но справедливости ради надо заметить, что отступников было ничтожно мало.

Христиане гибли тысячами, но на их место приходили новые обращенные в новую веру и с честью несли выпавшие на их долю невзгоды, не страшась ни пыток, ни самой смерти.

В этих и во множестве других казнях не было ничего случайного, поскольку они являлись реакцией языческого, и в первую очередь, римского мира, на распространение и становление христианства.

Мир ненавидел и гнал христиан, и не случайно появилось римское выражение, позже ставшее крылатым:

Non licet vos esse!

Вам не должно существовать!

Именно так было определена судьба о христиан в теперь уже новом после казни Христа мире, и первый период жизни Церкви стал временем мучеников.

Именно в этот героический период решался вопрос: быть или не быть христианству, и Церковь ответила на него «свидетелями» крови – мучениками, исповедниками и проповедями великих апостолов.

Мученики, не прибегая ни к каким другим аргументам, проливали свою кровь вместо доказательств той истины, в которой они были убеждены.

И подвиги и отцов церкви, и рядовых христиан были не напрасными.

Брошенные ими зерна веры ложились на хорошо удобренную и обильно политую христианской кровью почву, и из нее вырастали новые подвижники святители.

Именно они были призваны Господом в столь страшное для христиан время защищать и укреплять новую веру среди язычников и прочих иноверцев.

И они оправдывали возложенные на них надежды.

Одним из таких святителей и стал будущий Николай-Чудотворец, явивший миру великий подвиг служения Христу.

Глава I. Божий Угодник

Будущий Чудотворец родился около 270 года в Ликии, благословенной земле в южной части Малой Азии.

Овеянная легендами, Ликия являла собой один из древнейших очагов цивилизации, где расцветала античная культура и творилась древняя история христианской Церкви.

Впервые о ее жителях мы услышали в «Илиаде», где они выступали на стороне Трои.

В III веке Ликия являлась римской провинцией, в которой христианство сумело пустить уже довольно глубокие корни.

В чем не было ничего удивительного, поскольку в Малой Азии проповедовал сам апостол Павел.

Да, основное свое внимание он уделил Ефесской церкви, которую он, согласно «Деяниям апостолов», учил три года.

Тем не менее, благодаря подвижнической деятельности апостола Павла и других христианских миссионеров, новая вера с разной степенью успеха распространялась по всему полуострову.

Имелась христианская церковь и в Патаре, где родился будущий Чудотворец.

Его родителями жили хорошо состоятельные супруги-аристократы Феофан и Нона, известные всему городу своей хорошей жизнью, милосердием к бедным и усердием к Богу.

Правда, поначалу и им пришлось пройти через нелегкие испытания.

У них было все: любовь, деньги, положение в обществе, но не было детей.

Глубоко верующие христиане, они долгие годы молились о наследнике.

Бесчадие сильно огорчало их, и они не переставали усердно молиться Господу о даровании им сына, причем дали обет посвятить его на служение Господу.

– Если небеса пошлют нам ребенка, – часто повторяли они, – то мы посвятим его богу…

В конце концов, горячие молитвы праведников были услышаны.

Господь смилостивился над ними, и в положенное время Нонна родила сына.

Мальчика назвали христианским именем Николай, что означало «побеждающий народ».

И в данном случае имя как нельзя лучше подходило тому самому человеку, которого им назвали.

Нет, Николай не был воителем с мечом в руках, явившимся побеждать и порабощать народы.

Отнюдь!

Его сила была в другом и крылась гораздо глубже традиционного понимания буквального понимания его имени.

Да, Николай будет побеждать народ, но не мечом, а словом и силой своего несгибаемого духа.

Он будет побеждать, а вернее сказать, убеждать язычников и словом, и делом в свете новой веры, которая пришла на смену уже отжившему свое и отходившему с исторической сцены язычеству.

И его победа будет означать не торжество силы, а торжество духа, любви и свободы того самого духа, который пока еще рядился в языческие одежды.

И строиться эта победа будет не на разрушении и подчинении, а понимании и созидании.

То, что в мире появился великий святитель, стало ясно уже через несколько дней после его рождения.

Так, во время совершения Таинства святого крещения он, никем не поддерживаемый, целых три часа простоял в купели.

Своим трехчасовым стоянием в купели великий младенец, по словам святителя Димитрия Ростовского, предзнаменовал свою будущую веру в Святую Троицу, которую он ревностно будет защищать в продолжение всей своей жизни.

И как тут не вспомнить нашу Матрону, крещение которой тоже было отмечено чудом, свидетельствовавшее об ее избранности.

Когда священник опустил дитя в купель, присутствующие увидели над младенцем столб благоухающего легкого дыма.

В церкви установилась благоговейная тишина. Но больше всех был удивлен сам священник, которого прихожане почитали как праведника и блаженного.

– Я много крестил, – произнес он, – но такое вижу в первый раз, и этот младенец будет свят…

Он внимательно взглянул на небольшое тельце и увидел на груди девочки выпуклость в форме креста, нерукотворный нательный крестик, который являлся телесным знаком особого предназначения младенца.

– Да, – задумчиво повторил он, – этот младенец будет свят…

На этом знамения не кончились, и при кормлении грудью Николай принимал молоко только из правой груди матери, а по средам и пятницам воздерживался даже и от этой пищи и вкушал ее только однажды, по совершении обычного древним христианам правила.

Точно такие же чудеса будет проявлять и Матрона, которая по каким-то ведомым только ей причинам, по средам и пятницам тоже будет отказываться брать грудь.

Такое необычайное поведение ребенка не могло не навести на мысль о том, что у него, действительно, особое предназначение и из него выйдет великий Угодник Божий.

Но самым поразительным было то, что будущий святитель сразу же после рождения исцелил свою мать от тяжелой болезни.

И здесь надо напомнить о том, что представляют собой святые и выяснить самое главное: ими становятся, или все-таки рождаются.

Надо полагать, что рождаются.

Да, можно стать хорошим солдатом, музыкантом или писателем, но, что бы стать Байроном, Бахом или Наполеоном, им надо родиться.

То есть, говоря другими словами, получить то, что принято называть Божьим даром, уже в чреве матери.

То же самое относится и к верующим.

Миллионы людей веруют в тех или иных богов, но только единицы рождаются с Богом в душе, который и освящает весь их дальнейший подвиг.

– Прежде, нежели Я образовал тебя во чреве, – говорил пророку Иремие Бог, – Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя…

Иными словами, Бог сделал Иремию Святым еще до его рождения и тем самым предопределил его путь.

Что же касается самого понятия святости, то она подразумевает собой непосредственную связь того или иного человека с Богом и его преображение под действием Божией благодати.

Основой вятости является обожение, которое пронизывает человека Божественными энергиями и соединяет его с Богом.

Иными словами, душа при общении с Святым Духом делается с ним единым духом.

Более того, действие избыточествующей Божественной благодати ведет к прекращению обычной деятельности ума.

Что это значит?

Да только то, что человеческий ум прежде соединения с Господом, рассуждает сообразно своей силе.

Когда же он соединяется с огнем Божества и Святым Духом, то, исполнившись Божественного разума, уже не может иметь собственных помышлений и размышлять о чем-либо по своему произволу.

Таким образом, с момента обожения всеми помыслами и поступками святого руководит сам Господь.

Но в то же самое время обожение недостижимо человеческими усилиями. Как совершенный дар, исходящий от Отца светов, оно установлено Богом, «желающим спасения и алчущим обожения людей».

Обожение совершается во Христе благодатью Святого Духа.

Вочеловечившийся Господь в благодатных таинствах и дарах соединяется и совоплощается с верными Ему душами, вносит «душу в душу, ипостась в ипостась».

Через подобное соединение человек сопричащается Нетварной Божественной Жизни Святого Духа, делается «причастником Божественного естества».

Обоженный человек во всем уподобляется Христу, становится зеркалом Божественного Света.

Через причастие божественной благодати он исполняет призыв апостола Павла: «В вас должны быть те же чувствования, что и во Христе Иисусе».

На высших ступенях духовной жизни, непременно связанных со стяжанием высочайшего смирения, обоженный христианин получает особую благодать совершенства, выражающуюся в дарах чудотворений, исцелений, прозорливости.

При этом его душа и ум совершенно соединяются с Богом. К такому человеку относятся слова апостола Павла «уже не я живу, но живет во мне Христос».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.