Тёмный легион

– Приехали, – сообщила Алиса, и машина остановилась.

Не снимая с его головы мешка, она вытащила Владика из салона и куда-то повела. Под ногами было что-то вроде крупной щебенки, Владик пару раз едва не споткнулся.

– Впереди ступени, – предупредила Алиса. – Поднимай ногу. Еще раз. Еще. И еще. Все, стой, я отопру дверь.

Звякнули ключи, затем дважды лязгнул замок. Послышался металлический скрип – судя по всему, это открылась дверь.

– Сейчас будет спуск, – подсказала Алиса, кладя руку на плечо Вкладка. – Ступени. Не споткнись.

Они опустились на восемь ступеней вниз, затем Алиса открыла еще одну дверь и втолкнула его внутрь. Вслед за этим ее рука сдернула с головы Владика мешок.

Они оказались в каком-то подвале или бункере, на что указывали бетонные стены. На столике стояла керосиновая лампа, которую Алиса зажгла, погасив затем фонарик.

– Стой здесь, не бойся, – обратилась она к Владику. – Я пойду, запущу генератор. Скоро вернусь.

Она удалилась, закрыв за собой дверь и забрав керосинку. Владик остался один во тьме. Он уже не боялся, что Алиса окажется душевнобольной истязательницей, обожающей заманивать в свое логово доверчивых юношей и ввергать их в пучины адской боли. Куда больше его беспокоил предстоящий визит в Цитадель. Владик начал догадываться, что нарисованный им в воображении сказочный мир за высокими стенами на деле может оказаться куда мрачнее. Откровенно пугало, что придется заниматься физическим трудом. Да и отношение к программистам в Цитадели было, судя по всему, не самое лучшее. Конечно, его вряд ли станут удерживать там силой, захоти он уйти, но куда ему, горемычному, податься? Он не Цент и не Алиса, которым зомби-апокалипсис как родная стихия. Он так не умеет.

Внезапно над головой вспыхнула электрическая лампочка, залив все помещение желтоватым светом. Почти сразу же после этого появилась Алиса, принесшая пластиковую корзину для белья.

– Раздевайся, – сказала она Владику, снимая с него наручники. – Вещи сложи сюда. Я тебе другие дам, у меня тут есть.

Владик встал на резиновый коврик, чтобы не морозить ноги на бетонном полу, и робко расстегнул верхнюю пуговицу шинели. Алиса стояла напротив, привалившись спиной к стене, смотрела прямо на него, и явно не планировала отворачиваться. Меч и автомат она оставила в машине, но огромный пистолет в кобуре остался при ней.

– Ты так и будешь смотреть? – спросил Владик.

– Нужно, – вздохнула Алиса. – Должна же я убедиться, что на твоем теле нет укусов. Да ты не стесняйся. Представь, что ты пришел на осмотр к врачу.

Владик хотел заметить, что врачи не носят с собой оружия, чтобы в случае подтверждения диагноза вынести больному мозги, но решил не умничать. В конце концов, правила есть правила. И понять Алису тоже было можно. Если хоть один зараженный проникнет в Цитадель, это может обернуться настоящей катастрофой.

Краснея и смущаясь, Владик заголил свое хилое тельце. В помещении было довольно холодно, и его тут же начала бить сильная дрожь. А тут еще Алиса, включив фонарик, принялась осматривать его со всех ракурсов, иногда заглядывая даже туда, куда сам-то ни разу не смотрел. Когда она просила поднять руки или задрать ногу, Владик безропотно исполнял приказы, решив считать эту порцию унижения платой за проезд в Цитадель.

– Вроде бы ничего нет, – произнесла Алиса, выключив фонарь.

– Я же тебе говорил, – лязгая зубами от холода, сказал Владик.

– Хорошо. Одевайся.

Обновка оказалась лучше его прежнего наряда. Кое-что было велико, кое-что странно пахло, но в целом Владик остался доволен. Особенно его порадовал теплый армейский бушлат.

– Есть хочешь? – спросила Алиса.

– Да! – выпалил Владик. Полгода интенсивного голодомора под руководством нацистского преступника Цента не прошли даром – страдалец стал жаден до еды, и все время хотел кушать.

Алиса отвела его в соседнюю комнату, которая оказалась уютнее прежней. На стенах висели ковры, на полу раскинулся уже изрядно затоптанный палас. У дальней стены стоял диван, рядом с ним стол и стул. Еще было много картонных коробок, набитых всевозможными трофеями. Но особенно Владика порадовал обогреватель, работающий, очевидно, от генератора. Он прижал ладони к его теплой поверхности, и счастливо заулыбался.

– Ты тут живешь, да? – спросил он у Алисы.

– Да, – ответила она, и поставила на стол банку тушенки. Владик шальными глазами уставился на пищу, даже не веря, что это для него. Цент за одну только попытку покуситься на тушенку мог покалечить на всю жизнь, так что за полгода у Владика в мозгу сформировалась устойчивая причинно-следственная связь межу поеданием консервов и телесными увечьями. Даже когда Алиса положила рядом с банкой консервный нож, бросила пачку сухариков и сделала приглашающий жест, Владик не сдвинулся с места. Сухарики оказались любимого Центом сорта, со вкусом холодца и хрена. На них Владик не пытался покуситься никогда, потому что знал – за это изверг просто убьет на месте.

– Ты есть будешь, или нет? – спросила кормилица.

– Это мне, да? – все еще сомневаясь в чуде, уточнил Владик, жадно, и в то же время с опаской, глядя на банку тушенки.

– А кому еще? Давай, подсаживайся. Вижу, ты голодный.

– То есть, мне можно это есть, да?

– Ну да, да.

– И сухарики?

– Сухарики тоже.

– А тушенку?

– И ее.

– То есть, я могу вот прямо сейчас сесть и кушать тушенку с сухариками?

– Мне тебя что, силой кормить? – вздохнула Алиса.

Владик рванулся к столу, едва не стоптав по пути благодетельницу. Одной рукой он вонзил в банку консервный нож, второй схватил пачку сухарей и впился в нее зубами.

– Подожди, я тебе ложку да….

Алиса повернулась к кормящемуся гостю, и поняла, что опоздала. От пакета сухарей не осталось ничего, Владик потребил его вместе с упаковкой. Банка выглядела так, будто у нее внутри взорвалась граната. Владик яростно терзал ее ножом, дабы добраться до крошечных кусочков еды, прилипших к ее поверхности в самых труднодоступных местах. Основную массу содержимого он проглотил целиком, даже вкуса толком не успел распробовать.

– Еще дать? – осторожно спросила Алиса.

Живоглот прекратил вылизывать растерзанную банку изнутри, уставился на благодетельницу дикими глазами и утвердительно кивнул.

Только после четырех банок тушенки и семи пачек сухарей Владик вернул себе способность мыслить. Он не помнил, как озверело жрал давно забытую человеческую еду, как жадно слизывал со столешницы крошки, как рычал волком, когда Алиса пыталась приблизиться к нему и отнять не до конца вылизанную изнутри банку. Словно нашло какое-то помутнение, и что-то свирепое и лютое вылезло из глубин подсознания, захватив контроль над телом и разумом. Он с ужасом подумал, что это могла быть та самая первобытная дикость, которая подчинила себе Машку, и которая являлась для Цента нормальным состоянием с рождения. Ну, или он просто озверел от голода, и вкус тушенки вызвал временное пищевое помешательство.

Так или иначе, но Владику было немного стыдно перед новой знакомой за свое поведение.

– Ты как будто месяц еды не видел, – сказала она, когда Владик пришел в себя.

Страдалец горько вздохнул. В том-то и дело, что видеть-то он ее видел, каждый божий день, утром, в обед и вечером. Видел, как эту еду уплетают другие, а сам давился сырым луком или еще какой-нибудь гадостью, которую Цент разрешал ему потребить.

– Я плохо питался, – признался он.

– Почему? – удивилась Алиса. – Еды ведь вокруг полно. Заходи в любой магазин, и бери. Ну, колбасы там, сыры, это, понятно, испортилось, но консервов и сухарей в достатке.

Владик отмолчался. Рассказывать о том, как его месяцами терзал изверг, было и больно и унизительно.

– Ну, что, поехали в Цитадель? – предложила Алиса.

– Уже? – как-то даже испугался Владик.

– Лучше не тянуть. Тебя ведь надо зарегистрировать, поставить на довольствие, подобрать жилье. Да не бойся ты так.

– Я не боюсь, – соврал Владик, но прозвучало это крайне фальшиво. На самом деле боялся, и даже очень. Пугала, в основном, неизвестность. Большой вопрос, как там, в Цитадели, примут, и что там за люди живут. Ну и рассказ спасительницы о судьбе его коллег, обреченных вычерпывать ведрами продукты жизнедеятельности, тоже не вдохновлял.

– Знаешь что, – вдруг предложила Алиса, – ты не говори там, что программист. Скажи, что ты…. Ну, что ты умеешь делать?

Владик, в общем-то, мало что умел за рамками специальности.

– Машину могу водить, – промямлил он.

– Вот! Уже что-то. А автобус можешь?

– Нет.

– Да это почти то же самое. В третью поисковую группу срочно нужен водитель автобуса. Скажешь, что умеешь, тебя сразу зачислят. Ну а там уж по ходу разберешься. Автобус, автомобиль – какая разница?

– А что случилось с предыдущим водителем? – спросил Владик.

– Ничего особенного. Несчастный случай на производстве. Ну, едем?

Вдаваться в подробности Алиса не стала, но Владик все постиг сам – несчастный случай, скорее всего, состоял в том, что водителя съели заживо. Работа, следовательно, крайне рискованная. С другой стороны, как назначат золотарем, и что же – всю жизнь известный продукт таскать? У него и раньше-то личная жизнь не клеилась, а с такой работой он до самой смерти в девках проходит.

Алиса вновь надела ему на голову мешок и повела наружу.

Минут через пять, когда они отъехали от убежища достаточно далеко, благодетельница позволила Владику стащить с головы мешок. Автомобиль мчался по трассе, вокруг которой простерлись заснеженные поля. Он хотел спросить, далеко ли еще, но тут на панели заработала рация, которую Владик вначале принял за магнитолу.

– Всем группам, внимание, – прозвучал хрипящий помехами голос. – Экстренное сообщение. Общий сбор. Явиться в Цитадель немедленно.

Алиса протянула руку и сняла переговорное устройство. Нажав крупку передачи, она спросила:

– Кеша, что за дела?

– Чрезвычайное происшествие, – коротко гавкнуло радио, после чего невидимый Кеша начал повторно повторять сообщение.

– Странно, – протянула Алиса.

– Что случилось? – беспокойно ерзая в кресле, спросил Владик.

– Не знаю. Такого раньше не случалось.

Владик хотел еще что-то спросить, но тут его накрыла такая волна ужаса, что он лишился дара речи. Паренек все понял – это проделки Цента. Неужели изверг добрался до Цитадели? Неудивительно, что несчастные взывают о помощи. Там ведь сейчас террор, геноцид и репрессии в одном флаконе.

– Ты чего так побледнел? – покосилась на него Алиса.

– Да я…. Это….

– Не пугайся раньше времени. Еще неизвестно, что стряслось. Может, ерунда какая-нибудь.

Впрочем, Алиса явно так не считала. Владик видел, что спасительница взволнована поступившим сообщением. А уж как он-то волновался, того и вовсе не передать. Только, казалось бы, нашел цивилизацию, и опять что-то плохое начинается. Ладно, если там массированная атака зомби, это пустяки. Но если в крепость ворвался Цент с бейсбольной битой…. Господи, упокой несчастные души ее обитателей!

Владик был так встревожен, что прозевал самое интересное.

– Вон, смотри, – привлекла его внимание Алиса. – Слева.

Повернув голову, Владик изумленно хрюкнул. Посреди чистого поля поднималась какая-то разноцветная футуристическая громадина. Когда Алиса говорила о неприступных стенах, он думал, что речь идет о бетонном заборе трехметровой высоты, и это в лучшем случае. На деле все оказалось куда внушительнее.

– Что это? Из чего оно сделано? – бормотал потрясенный Владик.

Довольная произведенным эффектом, Алиса засмеялась.

– Железнодорожные контейнеры, – подсказала она. – Тут станция в десяти километрах, там целый состав с ними стоял. Перевезли сюда, установили в два ряда. Удобно. Одновременно и стена, и жилые помещения. То, что выше, уже позже наваривали.

Цитадель казалась просто огромной. Владик был так потрясен ее видом, что не сразу заметил сетчатое заграждение, создающее дополнительный периметр примерно в пятидесяти метрах от самой крепости. А потом он увидел такое, что просто обалдел.

– Там что, самолет? – простонал он, указывая пальцем направление.

– Да, самолет. Легкомоторный. Прикатили его на буксире. Пилотов вот только нет. Но двое ребят учатся, осваиваются помаленьку. Еще не летают пока, но всему свое время.

Въезд во внешний периметр сам напоминал небольшую крепость из бетонных блоков. Вид крупнокалиберных пулеметов в огневых точках и охраны с автоматами и мечами наполнил душу Владика восторгом. Тут уж зомби не пройдут. На семиметровой наблюдательной вышке находился дозорный с биноклем, обозревающий окрестности. Возле ворот топтались четверо, один сидел за пулеметом, и лицо у него было крайне воинственное.

– Что-то больно бдительные они сегодня, – заметила Алиса. – Обычно в будке сидят, чаи гоняют. Неужели действительно что-то случилось.

За внешним периметром перед стенами Цитадели были припаркованы автомобили и автобусы. Вокруг них суетились люди в военной форме.

Остановив внедорожник перед воротами, Алиса спросила у подошедшего охранника:

– Что за дела, Семен?

– Группа пропала, – ответил Семен, оказавшийся пареньком лет семнадцати. А издали, в своей камуфляжной броне и с автоматом, выглядел могучим воином.

– Что значит – пропала? – удивилась Алиса. – Какая группа?

– Пятая.

– Да как это – пропала?

– Вчера выехали на поиск, – стал скучающим тоном вещать охранник, которому явно надоело повторять разным людям одно и то же, – задержались, сообщили по рации, что возвратятся затемно. Нам отзвонили на пост, предупредили. В девять дежурный звонит, спрашивает, прибыла ли группа. Мы говорим – нет. Ну, стали с ними по рации связываться, они не отвечают. В общем, до самого утра пытались связь наладить. Подумали, что они решили там заночевать, а рация просто из строя вышла. Ждали, что с утра приедут, а их нет и нет. Батя тревогу забил, сказал созвать всех. Они сейчас там поисковые отряды формируют.

– Ясно, – кивнула Алиса. – Пропусти нас.

– А это кто с тобой? – заинтересовался Семен, заглядывая в салон. – Не знаю его.

– Новенький. Нашла снаружи.

– Алис, ты же знаешь правила, – заныл паренек. – Нельзя без осмотра внутрь пускать….

– Я осмотрела его, – заверила Алиса. – Или ты мне не доверяешь?

– Тебе доверяю. Конечно, доверяю.

– Ну, так пропускай. И где Батя?

– В штабе, с командирами групп. Совещаются.

Ворота открылись, внедорожник въехал на безопасную территорию. Владик, впрочем, не спешил радоваться. Его опасения не оправдались – Цент не напал на Цитадель и не устроил тут избиение младенцев. Но зато он с тем же успехом мог напасть на пропавшую поисковую группу. Извергу для этого не требовался какой-либо повод, мог просто так, в силу врожденной кровожадности. А если он увидел, как поисковики грузят в свои машины тушенку, то их уже ничто не могло спасти. Хорошо еще, если умерли легко и быстро, поскольку Цент не просто убийца, но еще и профессиональный терзатель.

Стены Цитадели, составленные из железнодорожных контейнеров, казались огромными и несокрушимыми. Ворота, ведущие внутрь, были приоткрыты, но въезд на транспорте туда был запрещен. Алиса припарковала внедорожник на свободном пятачке, рядом с обшитым металлическими листами автобусом, и вылезла наружу.

– Пойдем, – сказала она Владику.

На воротах опять стали выспрашивать, кто он такой и прошел ли проверку, но и тут слова Алисы оказалось достаточно, чтобы уладить все формальности. Похоже, в Цитадели она имела неслабый авторитет.

Внутри все оказалось не так круто, как представлял в своем воображении Владик. Коттеджей, зеленого газона и прогулочных дорожек не было и в помине. Вместо этого Цитадель внутри напоминала то ли гигантскую общагу, то ли лагерь беженцев, то ли цыганский табор.

Контейнеры служили не только стеной, но и жильем для сотен людей. В их железных боках были прорезаны двери, и из каждого торчала дымовая труба. Если снаружи крепость обдувал ветер, то в ее стенах дыма было столько, что выедало глаза. Отапливались жилища углем. Алиса на ходу пояснила, что уголь они берут с той же железнодорожной станции, откуда и контейнеры.

– На эту зиму должно хватить, – сказала она. – А там что-нибудь придумаем.

Под ногами чавкала липкая грязь, вокруг сновали люди, совсем не похожие на обитателей рая. Кто-то тащил от костра ведро с горячей водой, кто-то развешивал на веревках белье. Под жестяным навесом выстроились в ряд десяток газовых плит, подключенных к баллонам с пропаном, еще больше усилия сходство Цитадели с коммуналкой. На них что-то готовилось в кастрюлях, жарилось на сковородах. Запах пищи смешивался с ароматом дыма и нечистот, доносящимся с отхожих мест. Отовсюду неся всевозможный шум: стук молотков, детский плач, визгливые женские голоса, кашель и ругань. Откуда-то сверху, со стены, сыпались искры – там работала сварка. Возле накрытого грязным брезентом танка прямо земле сидела девушка, тощая, неимоверно грязная и какая-то отрешенная. Владика потряс ее внешний вид, и он спросил Алису, почему никому нет дела до этой несчастной.

– Насильно жить не заставишь, – пожала плечами она.

– Те есть как? – не понял Владик.

– Слушай, поисковики привозят снаружи не только еду, одежду и лекарства. Иногда доставляют и специфические вещи. Алкоголь, наркотики. Эту дуру я знаю, сама ее в Цитадель привезла. Имя только забыла, ну да бог с ней. Все равно долго не протянет.

– Она что, наркоманка? – испугался Владик.

– Да.

– Но чем она платит-то поисковикам? Ведь деньги больше ничего не стоят, а что еще у нее может быть?

– Ну, ее тело-то у нее еще есть, – заметила Алиса. – Так себе тело, но тут, как видишь, выбор небогатый. Расплачивается собой. Вообще, будь моя воля, давно бы вывела ее за ворота, пулю в затылок, и точка. Но начальство каждого живого ценит…. Хотя она-то тут при чем, не понимаю. Ее к зомби брось, жрать не станут, за свою примут. А кормить ее только в надежде на то, что теоритически может дать потомство…. Господи, да что она даст? Загнется со дня на день.

В подтверждении слов Алисы девушка вдруг содрогнулась всем телом, и ее вырвало на собственные колени. Владик побледнел и быстро пошел за своей благодетельницей. Рай, нарисованный его воображением, все больше и больше напоминал нечто совсем противоположное. Он-то думал, тут собрались цивилизованные люди, а на деле процветает наркомания, алкоголизм и бытовая неустроенность. И как с такими людьми жить бок о бок, да еще в замкнутом пространстве, откуда не сбежишь? Теперь-то Владик понял, почему Алиса предпочитала жить не в Цитадели, а в собственном логове.

Штаб располагался в одном из контейнеров на втором ярусе, куда вела металлическая лестница. Еще на подходе Владик услышал шум голосов. Разговор велся на повышенных тонах. Он робко предложил Алисе подождать ее снаружи, но та не позволила, сославшись на то, что Владик пока не прошел осмотра, не имеет учетной карточки, и в Цитадель его пустили под ее ответственность.

– Будь рядом, – сказала она. – Но не отсвечивай.

Владик тут же применил излюбленную тактику – постарался представить себя маленькой незаметной мышкой.

В штабе было накурено так, что хоть топор вешай. Над столом с картой склонился суровый мужик лет пятидесяти, в военной форме с погонами. Владик плохо разбирался в армейских званиях, поэтому не знал, что означают три крупные звездочки, расположенные треугольником. Решил, что это генерал. Мужик полностью соответствовал этому званию – выглядел он властным и воинственным.

Помимо него внутри находились командиры четырех поисковых групп. Все они показались Владику какими-то фантастическими героями – высокие, крепкие, с такими лицами, что любое смело лепи на героико-патриотический плакат. На каждом висело по целому арсеналу холодного и огнестрельного оружия, и Владик, у которого не было даже ножика, почувствовал себя голым и беспомощным среди этих титанов.

Когда они с Алисой вошли внутрь, один из командиров яростно доказывал что-то генералу. Тот слушал с хмурым лицом и продолжал смотреть на карту.

– Батя, да ты послушай, – втолковывал оратор, – ну не могли они сойти с маршрута. Там ведь сходить некуда. А по полю автобус не пройдет. Не надо дробить силы.

– Ну а что ты предлагаешь? – хрипло спросил Батя.

– Возьмем всех, и пройдем по маршруту. Сам понимаешь, мертвецы тут вряд ли при делах. А если там какая-то банда, нужно выследить и зачистить, иначе они нам житья не дадут.

– Ну а если у них все-таки просто поломка? – предположил другой командир.

– Что, у всех сразу? – хмыкнул Батя.

– Ну, всякое бывает. Нет, вообще я с Андрюхой согласен – едем толпой. Мало ли.

– Ну, Батя, что ты скажешь? – потребовал решения командир, которого звали Андреем. – Решай.

– Ну, ладно, – вздохнул генерал. – Так и поступим. Возьмите пять машин и лучших людей. Все время быть на связи, докладывать обо всем. Если там какие-то бандиты, не дай бог, с ходу в бой не лезьте. Оцените, что и как, если надо, запросите подкрепление. С живыми людьми воевать не то, что с зомби. Это, ребята, куда как сложнее. Не рискуйте там понапрасну.

Тут он поднял взгляд и увидел Алису. За ее спиной робко прятался Владик, интенсивно представляющий себя маленькой мышкой.

– А, Алиса, и ты тут, – отметил Батя. – В курсе уже?

– В общих чертах, – ответила Алиса, кивками здороваясь с командирами.

– Поедешь с ними. А это кто с тобой?

Алиса шагнула в сторону, и все дружно уставились на Владика. Тот понял, что прикинуться маленькой мышкой не удалось, поэтому он робко улыбнулся и поздоровался с коллективом.

– Новенький, – сказала Алиса. – Нашла на юге, в деревне у колхоза.

– Один был? – спросил Батя, оценивающе разглядывая Владика.

– Да.

– Ну, хорошо. Возьми мальца с собой, поглядим, что за фрукт.

– Куда взять? – испугался Владик, но Алиса уже тащила его наружу. Следом штаб покинули командиры групп.

– Куда взять? – опять спросил у нее Владик.

– На задание. Отправляемся искать пропавшую группу.

– Но я там зачем? Я бы мог вас тут подождать.

Алиса остановилась и посмотрела Владику прямо в глаза.

– Ты хочешь в поисковую группу? – спросила она. – Или предпочитаешь нечистоты выгребать?

Владик кивнул головой, хотя и сам толком не знал, что именно выбрал. Оба варианта казались ему одинаково непривлекательными.

– Вот тебе и представился шанс себя проявить, – похлопала его по плечу Алиса. – Пользуйся моментом.

– Подвиг надо совершить, да? – совсем скис Владик, у которого это слово стойко ассоциировалось с изощренным самоубийством.

– Для начала, хотя бы постараться не трястись от страха, – посоветовала Алиса. – Не бойся. Вон нас сколько едет. Все будет хорошо. Ну, готов?

Владик секунду колебался, затем судорожно кивнул головой. Никакой готовности, на самом деле, он не чувствовал, но сознаться в собственной трусости и выбрать стезю черпальщика было бы невыносимо унизительно. Да и кто знает, может быть именно сегодня в нем и проснется мужество?

– Все будет хорошо, – еще раз повторила Алиса, и Владик ей даже почти поверил.

Глава 3

Денек выдался морозным, солнечным и безветренным. Цент любил такую погоду. Вымерший поселок казался особенно живописным на фоне ослепительно-голубого неба, а гробовая тишина, повисшая над миром, приятно дополняла идиллическую картину.

Именно в такую прекрасную погоду Центу особенно нравилось заниматься мародерством.

В самом процессе присвоения чужой собственности, в силу великолепного стечения обстоятельств ставшей ничейной, Цент видел не только практическую пользу, но и глубокий философский смысл. Он мог зайти в любой дом, в любой магазин, влезть в любой погреб и взять все, что пожелает. Тем самым, весь мир как бы платил ему дань, притом не за что-то, а просто так, из одного только огромного уважения к самому факту существования Цента.

Впрочем, справедливости ради нужно отметить, что Цент частенько тосковал по лохам. Зайти, взять – оно, конечно, просто и легко, но что может сравниться с разводом какого-нибудь лоха на бабки и имущество? Запугать лоха, ввергнуть его в немыслимый ужас, лишить его тени надежды на благополучный исход, отнять у него все – как же это приятно! Всякий раз, ставя очередного клиента на счетчик, Цент чувствовал себя высшим существом, сверхчеловеком. Большую радость могло принести только насильственное пробуждение щедрости в жадных коммерсантах. Дорого бы он отдал за возможность попытать паяльником хозяина магазина или владельца сети пивных ларьков. На безрыбье сгодился бы и перекупщик, толкающий на базаре турецкие спортивные костюмы, сшитые таджиками в подвале соседнего дома.

Не то чтобы Цент был садистом, но он редко упускал возможность сделать людям мучительно больно. Особенно, если они того заслуживали. А они ведь непрерывно заслуживали. Иногда, правда, не удавалось распознать плохого человека с первого взгляда, но Цент все равно докапывался до истинной сути собеседника. Вот хотя бы взять последнюю встреченную ими группу. Эти трое вначале показались Центу хорошими ребятами, у них даже оказались сухие сливки и сигары. Но зло на то и зло, что всегда вылезет наружу. Вот и эти трое, начали за здравие, а потом как понесли немыслимую ересь. И про возрождение порядка, и про красоту стабильности, и про какую-то цивилизацию. Где тут было удержаться и не воздать по заслугам? Ну, Цент и воздал. Еще бы спасибо сказали, что легко отделались, потому что за такие разговоры легкая смерть – половина помилования. За такое надо язык с корнем выдергивать и в одной интересное место засовывать. Нет, вначале все-таки засовывать, а уж потом выдергивать, так лучше.