«История на ладошке о жизни одной крошки»

Олеся Хуссейн

ИСТОРИЯ НА ЛАДОШКЕ О ЖИЗНИ ОДНОЙ КРОШКИ

Предисловие

Уже второй год собираюсь с мыслью, что хочу написать свою историю. Историю жизни, любви, историю, возможно, о такой же девчонке как ты – да – да, ты, которая держишь в руках эту книжку, накручиваешь локон на палец, пьешь травяной чай и мило улыбаешься…

Кто знает, как вообще создаются и развиваются наши жизненные сценарии? Может быть, как уровни в компьютерной игре? Каждый усвоенный урок – та да, переход на новый уровень! Может, кто-то наверху, умело и ловко дергает за ниточки, при этом пристально наблюдая за нами? Небесная канцелярия не дремлет, и иногда так закрутит жизненный сюжет, что и герои мелодрам обзавидуются!

Мне 33. И этот возраст, всегда казался мне чересчур «замысловатым». Возраст Спасителя, возраст, когда принято говорить «немного за…», когда хочется покорять вершины, цели, решать сложные жизненные задачи, все, что ниспослано нам по Воле Судьбы! Возраст, когда задумываешься над тем, что тобою уже сделано и сколько предстоит сделать в дальнейшем – возраст подведения итогов. Наши сценарии не предопределены – мы сами пишем свою жизненную историю и все в ней, за исключением 2 грандиознейших событий – даты нашего рождения и даты нашей смерти. Люди, события, ситуации – все это нам дано вовремя, не раньше и не позже. Каждый ниспосланный человек для чего-то нужен, чтобы научить, разбудить, затронуть, задеть, раскрыть именно ТВОЮ СУЩНОСТЬ! Не зря есть шутливое выражение – «Спасибо всем! Одним – за сказку, другим – за встряску!» Не пройдя свой жизненный путь, мы никогда не стали бы такими, какие мы есть. Опыт, увы, приобретается лишь через негативные события, и извлечь урок нужно, просто необходимо, видимо именно в этот момент подключается наша первоочередная функция – «Инстинкт самосохранения», и дай Бог, чтобы эта «функция» подключилась не через саморазрушение! Я уже не та девчонка, что была в 20, но я невероятно рада себе – той, что сейчас 33! Я уникальна! Я такая одна! И поверь, мой дорогой читатель, эти две фразы, непременно, применимы и к тебе! Каждый из нас уникум! Каждый из нас такой ОДИН!

Хочу поблагодарить мою маму – самого любящего и любимого, нежного и чистого человека на земле! Ты – мое крыло, Ты – мой Ангел! Ты – мой верный тыл!

Своего отца – он во многом сделал меня сильнее и принципиальнее!

Настю – если бы не твоя жертва, я навсегда бы осталась в том самом дне – дне своего рождения!

Деданю (Царство Тебе Небесное) – ты всегда говорил, что быть мне писательницей! Ты – мой пророк!

Благодарю своего бывшего мужа – М., спасибо, что ушел из моей жизни! Благодарю и бывшего любимого человека А. – я узнала, насколько сильно могу любить, с тобой я познала любовную зависимость и исцелилась от нее. Я осознала, как глубоко я могу нырнуть в свое подсознание и, благодаря нашей истории, я смогла раскрыть свой талант!

И, несомненно, спасибо тебе, моя ЖИЗНЬ, за такую чудесную и увлекательную историю, которую ты со мною провернула! Я знаю, мы еще пошалим! ЛЮБЛЮ…

Но не обольщайтесь – все персонажи, описанные в книге, являются плодом воображения автора и любое сходство с реальными людьми случайно.

Глава 1. Начало

Вечер 06.06.18. Я сварила ароматнейший кофе, включила ноут и немножко «подвисла»… С чего начать свою story? Наверное, со знакомства тебя со мной! Ну что ж, я – Олеся, мне немного за…, я коренная дончанка и пишу сейчас из того города, в котором и по сей час идет война. Я никуда не бежала и не переезжала, понятие «переселенец», в пределах СВОЕГО ЖЕ государства – это чушь и блажь власть имущих, а мне дорого все то, что меня окружает. Мой дом, моя мебель, мои вещи – все это и создает атмосферу уюта и тепла, только здесь есть этот «уголок комфорта», только сюда я стремилась из командировок и отпусков, после гостей и прогулок, после жизненных бурь и невзгод или радостных и счастливых дней! ДОМОЙ – туда, где стены меня любят и помогают, мой дом меня, по-особому, наполняет – это моя крепость и мой очаг!

Затрагивая вопросы великой геополитики, хочу сказать лишь одно – если хочешь кому-то помочь – дай денег, еды, кров, НО никогда не приноси нуждающемуся оружие и все, что может разрушить его и чужие жизни! Ты не имеешь на это право! Протягивая алкоголику бутылку водки, наркоману – дозу, игроману – фишку – ты собственноручно убиваешь конкретного индивидуума. Ты несешь смерть, прикрываясь маской мнимого «добра»! А в пределах государства – это уже, дорогой сосед, геноцид! И это не помощь – это горе и беда, которую ты собственноручно принес на ЧУЖУЮ тебе территорию! Но не хочу об этом… Политика это грязь на абсолютно любых уровнях власти! Книга моя? Хочу о себе!

У меня высшее экономическое образование, но я, ни дня, не работала по специальности. Если бы могла дать себе, четырнадцатилетней девочке, совет – подсказала бы выбрать иную специальность! Но, увы, жизнь не кинопленка, отмотать не получится, а для общего развития и подобное образование пойдет! Я никогда не была тихушницей или выскочкой, я спокойная домашняя девочка, знающая о нормах морали и правилах, которую мама воспитала в традициях девятнадцатого века, и да – я горжусь этим!

Я верю в любовь! Я обожаю мечтать! Хочу увидеть весь мир и лицезреть каждое чудо – света! Я знаю, что самое интересное у меня ВПЕРЕДИ! Стакан наполовину полон и дай Бог, чтобы никогда не был пуст! Увы, разочаровываясь, ты уже никогда не будешь как прежде, однако станешь на одну ошибку мудрее! И жизнь стОит того, чтобы радоваться своему рождению! Но это отступление – пофилософствовали, и будет, возвращаюсь к себе!

Далекий август 1984… Мама говорила было жарко… Вот, в один из таких дней, и родилась Я! Безумно фартовая, голубоглазая девочка с длинными темно-русыми волосами! Я, естественно, не помню, но уверена – мой крик разбудил пол больницы! Роды у мамы были невероятно тяжелые, а медицина – рядовая совдеповская… Вовремя не прокесарили, халатность мед. персонала зашкаливала, начались потуги, роды, а ребенок не идет… Решение приняли второпях и впопыхах! Так легко и непринужденно, на глазах у кричащей от невыносимой физической и душевной боли женщины, доставали ребенка по кускам. Словно абортируемый биоматериал… Здоровая девятимесячная девочка погибла в свой день рождения из-за безмозглости мед. персонала! Со мной сделали бы то же, но став тянуть за ножку, я увильнула в мамино лоно. Однако акушер был настырный и после, когда он захватил мою голову щипцами – я увидела этот мир! Жестокий и страшный мир, который убил мою сестру! Я, безусловно, слышала ее немой крик о помощи и об адской боли, я пряталась там, внутри мамы, где нам было так весело и уютно, где мы вместе играли и общались, поочередно лупили маму из животика, и делились нашими мечтами! Это божий промысел или провидение – не знаю, однако чтоб со мной доктора не повторили то же, что и с сестренкой (Настей назвали ее, посмертно), я поддалась акушеру и, щипцами за голову, он вытащил меня из моего девятимесячного дома! Болела ножка, голова, слишком яркий свет, но вот она – моя МАМА! Она плакала от горя, боли и счастья одновременно! Говорила, что я невероятно красивая девочка, с кожей словно персик. Именно поэтому, еще сидя на облачке, я выбрала ЕЕ, мою родную и бесценную МАМУ! При выписке, родителям не отдали тело Насти, более того, заменили все материалы в карте, словно ребенок был один. Угрожали, еще неокрепшей после родов женщине, что если она не подпишет все бумаги, то и второй дочери у нее не будет. СтОит ли говорить, что захлебываясь слезами, моя мамочка все подписала. СтОит ли говорить, что всю свою жизнь она винила себя, что не пошла против системы и не доказала убийство своего первенца, у которой даже не было места на кладбище!

Нас выписали, я росла на радость родителям и дедушке с бабушкой. Вторая же бабуля (мать отца) меня сначала невзлюбила! До 9 месяцев я невероятно сильно кричала – днем и ночью. И испуг был, у бабушки лечили, и грыжа. Возможно и головные боли после применения щипцов… Но после всех хитростных манипуляций и лечений, мой крик не прекращался! Я была уже достаточно взрослой, и мама, шутя, спросила – «Ты почему так орала?» На что получила вполне резонный ответ – «Внутри нас было двое! А после внутриутробного испытанного ужаса и шока – я, во внешнем мире, осталась вдруг одна, и простую, мягкую игрушку вы не положили в мой манеж. Хоть мнимая, но игрушечная ручка рядом, возможно, решила бы эту проблему! Я бы почувствовала, что и в этом мире не одна!» Идея понравилась родителям, но, увы, класть куклу в манеж уже было не надобно!

У меня было счастливое детство, в тесноте да не в обиде! Жили мы сначала впятером, потом вшестером в маленькой двухкомнатной квартирке, с иногда навещавшими нас дворовыми котами, которых, естественно, затаскивала я!

Главной персоной в моей жизни была, конечно же, МАМА – любящая и заботливая, а я, словно ее хвостик, так меня шутливо звала бабушка, всегда была подле нее. Стильная и эффектная – мамочка была первой модницей нашего двора! Все платья и костюмы разрабатывала по собственному дизайну и шила лишь в ателье, совдеповское «тряпье» она никогда не надевала! Мама невероятно вкусно готовила и, действительно, могла бы стать шеф – поваром крутейшего ресторана, если бы захотела. Ее сердечной доброты хватило бы, чтобы отогреть с сотню детей. Она невероятно нежна и участлива, внимательна и сострадательна. Она никогда меня не била (за одним единственным исключением) – мне было 9 месяцев, мы собрались на прогулку, мама нарядила меня в импортное темно – синее велюровое платье, надела белые колготки, предварительно спросив – хочу ли я в туалет? Получив отрицательный ответ, меня оставили в прихожей, и мамочка отправилась в спальню наспех прихорашиваться. Спустя 5 минут ее взору предстала очаровательная картина – я, подол невероятно – дорогого и красивого платья задрав, стоя босиком посреди прихожей, что есть силы, вытирала белыми колготками свежеобписяный пол! Видимо, в состоянии аффекта, меня отлупили именно теми мокрющими колготками! Я смышленая очень, и не нужно даже говорить, что после того случая, осечек больше не было, и слово «горшок» – я произносила сама и всегда вовремя.

Папа был достаточно занят в течение всей жизни, но пусть и иногда, но играл со мной, рисовал мне, катал «на лошадке», покупал попугаев, забирал из садика и приносил тормозок от зайчика. Папа мог пешком сбегать в ночной магазин за пирожными, коль мы попросили, хоть этот магазин был в пяти километрах от дома. Зимой мы катались с горки на санках, ходили на лыжах, играли в «НЭП», «Монополию» и шашки-шахматы. На Новый год, в полночь, папочка переодевался в дедушку Мороза, со смешной и пушистой белоснежной бородой, и дарил всем подарки. Весной же папа рисовал мне кукольные домики и мастерил смешные мягкие игрушки. А летом мы собирали на поле цветы, захаживали на «живой рынок», где рассматривали разных кошек – птичек – собак – рыбок – хомяков, естественно, иногда пополняя нашу домашнюю звериную коллекцию. Последних, в этом списке зверей, просто ненавижу, и по сей день.

Помню ужасающий случай из детства!

У нас жила пара хомяков. Вскоре, мама – хомячиха «охомячилась» и клетка наполнилась малюсенькими кремовыми хомячками. Мимимитр зашкаливал, как бы сейчас выразилось наше подросшее поколение. И в один из вечеров эта чудо – мамашка, на моих глазах, стала жадно жрать своих маленьких детенышей. Принято было незамедлительное решение – спасать малышей. Доблестно открыв клетку, я схватила этого зверя! Мама, чудом увидела эту картину и, молниеносно, выхватила хомячиху из моих маленьких рук. В ту же секунду хомячиха вцепилась в мамин палец так, что освободить его самостоятельно было невозможно. После безуспешных попыток, в ход пошла маникюрная пилочка, однако цепкая хомячиха не отступала. После нескольких минут «кусания», чудо-зверь сам отцепился и эффектно полетел с балкона 4 этажа вниз. Безусловно, если бы зверушка вцепилась в мой нежный детский пальчик, он был бы сразу откушен. Мамин палец долго мазали и лечили, а что касается хомяка – мне эту зверушку не жаль и по сей день!

Относительно моей бабушки (Клавдии Петровны), я ее мало помню в своем раннем детстве, намного больше ее стало в моей жизни после безвременной кончины дедушки и про это я, несомненно, расскажу.

Однако самой большой любовью моего детства был деданя! Вот уж кладезь идей, король медленных прогулок и эксцентричных планов! От других дочерей у дедушки было уже 3 внука, а он – отец дочек, так хотел маленькую внучку! И стоит ли говорить, что той самой, единственной, послушной и очаровательной внучкой стала я? Весь мир, ой – все, что было в возможностях дедани, было для меня. А это и был весь наш с ним МИР!

Мама пробыла со мною в декрете лишь год, великий СССР – тунеядцам бой! Поэтому, после выхода мамы на работу, всю заботу о маленькой Эсе (так я называла себя в далеком детстве) добровольно возложил на себя дедушка. Сырники или манная кашка на завтрак, молочный супик на обед, дедушка четко следил, чтобы я была накормлена. Никогда не повышал голоса, всегда четко и рассудительно беседовал, неспешно гулял со мной по аллеям, не забывая, при этом, собирать каштаны для поделок, которые иногда мы делали.

Все окотившиеся кошки, все новорожденные котята – где были они, там передавали и нас с деданей. Я нянчила и заботилась о маленьких подросших четвероногих друзьях, не забывая, иногда, тащить их в дом. После съеденного угощения, в виде полной мисочки молока и кусочка колбаски, деданя уговаривал отнести котенка маме, ведь она плачет и ищет котеночка. И, кстати, это незамедлительно действовало. Я, чрезмерно впечатлительный ребенок, представляла, что мама – кися это моя мама, а котенок – я, поэтому перспектива быть без мамы меня пугала и, понимая, как стенает и плачет мама-кошка, потеряв своего котенка, мы тотчас шли обратно, не забывая прихватить тормозок и для мамы-кошки! По приходу я долго вела монолог с кисей – мамой, объясняя свой фривольный и сомнительный поступок. Думаю, со стороны, это было крайне трогательно, мило и смешно, учитывая особенно тот факт, что я очень рано заговорила, даже раньше, чем прекратила писять в штанишки. Мама – кошка, несомненно, меня понимала, прощала и на следующий день снова доверяла мне нового котенка, естественно, ожидая полноценный вкусный тормозок.

Но самым важным, нашим с деданей, событием стала находка дохлых кроликов! Сейчас пишу и самой смешно, однако тогда – это событие было эпическим! В тот год была невероятная «падучка» на кролей и хитропродуманные хозяева умерших кроликов ничего лучше не придумали, нежели выбросить их трупы на рельсы железной дороги. И все бы ничего, их слопали бы вороны или собаки, да только та самая жд проходила на нашем с деданей маршруте! Была весна, и мы собрались на футбольное поле маме за фиалками. В итоге фиалки были собраны, все поле обмотала. Знаете, обычное футбольное поле превращалось весной в нечто чудесно-красивое, зеленое, чудно-пахнущее, наверное, это самое красивое футбольное поле в мире. Рассказывая дедане о том, как буду дарить маме столь красивый нежданный букет, увидела что-то пушистое на шпалах впереди. Деданя увидел тоже, однако возраст не позволил увидеть это «нечто» чуточку раньше. О, как он уговаривал меня вернуться вновь на поле, чтобы собрать чуть больший букет, но мое детское любопытство просто распирало меня. Я неслась навстречу этому «пушистому» нечто и уговоры дедани не могли мне помешать. До сих пор я помню очаровательных «спящих зайчиков», как мне объяснил дедушка. Я даже хотела взять некоторых на руки, но деданя предупредил, что «зайчики так устали, что уснули мертвым сном, но если ты возьмешь одного, разбудишь всех остальных зайчат!» Ну, я ж сострадательная, брать на руки не стала, пускай спят! Полюбовавшись вдоволь находкой, мы отправились домой, дожидаться маму, чтоб поделиться с ней радостной новостью о найденном пушистом сокровище! Придя с завода, возможности сразу пообедать у мамы не было, ибо взяв ее крепко за руку, я повела ее на жд, показывать нашу чудо-находку! Было крайне обидно, я ожидала, что к вечеру зайчики проснутся, и я смогу с ними познакомиться и поиграть. Но, увы, они по-прежнему «мертвецки спали», и я поспешила объяснить маме, что «нужно говорить тише, чтоб их, уставших, не разбудить!» Стоит ли говорить, что разговоров хватило на целую неделю, и каждое утро мы с деданей, наспех собираясь и быстро поглощая свежеприготовленный завтрак, ходили в гости к зайчикам, пока нерадивый дворник не убрал их трупы. Обычно о бабушках говорят с теплом, но у меня самый «теплый» человек старшего поколения, все же был и остается ДЕДАНЯ.

Глава 2. А у нас пополнение…

Мне было почти 3 года, когда родители завели со мной разговор о том, что у мамы в животике живет малыш. Понятное дело, что узи, в те времена, гарантию по установлению пола ребенка не давало, меня подготавливали к тому, что может появиться братик или сестричка. Проводя четкие расчеты и «действуя по инструкции», родители были уверены, что будет, скорее всего, мальчик. Однако я безумно желала маленькую сестричку, и перспектива рождения брата меня не устраивала. Помню долгие, монотонные, ласковые мамины беседы, на тему, что же делать, если «завезут только мальчиков?» И, в один из таких дней, я сдалась – братик, значит, братик.

Я обожала время, пока мама была в декрете по беременности. Практически, каждый день, мы были вместе все 24 часа. Помню, как ходили за покупками в хлебный – мама всегда хотела купить мне сладкие кукурузные палочки, а я предпочитала кукурузные хлопья. Да, дело и во вкусовом предпочтении, но не только. А все потому, что пачка с палочками была большая и обычная, а с хлопьями – маленькая, аккуратная, и на каждой пачке была изображена мама-коза и дочка-козленок. Не стоит говорить, что наши с мамой «портреты» нельзя было покупать никому, поэтому все хлопья нужно было, немедля, купить и заставить ими стеклянный шкаф на кухне. Так и помню, огромная стеклянная витрина старого окрашенного кухонного шкафа и пачки, с рисунками козы и козленка. Я, каждый раз, проходя мимо шкафа, поднимала голову и приговаривала: «Мама и я, снова мама и я». Если пачки заканчивались, не доходя до конца витрины (а частенько, проводя ревизию, мама пересыпала все содержимое пачек в одну или две), мы должны были срочно идти в хлебный – пополнять запасы хлопьев! Флешмоб козлят должен был быть полноценный и постоянный. Получается, перфекционистом я была с раннего детства.

Помню, как раскладывали с мамулей кубики, собирали разные цветы из мозаики, делали самодельные поделки из желудей и каштанов, читали книжки перед сном. Чудесно запомнила ее руки – они так нежно меня обнимали, крепко сжимали мою ладошку при переходе оживленной улицы, дома всегда невероятно вкусно пахли и несли для меня только добро. Часто мама готовила что-то непременно вкусненькое на кухне, а я, играя в гостиной, частенько наведывалась к ней, и, порой незаметно для нее, тайком, наблюдала за ней и почему-то всегда боялась ее потерять. Как наваждение какое-то – вот она здесь и, вдруг, может исчезнуть! Этого я, безусловно, очень боялась. Поэтому считала, что мой контроль помогал маме оставаться рядом, чтоб ее никто не забрал и не похитил! Этот детский страх вполне имел резонную причину в будущем…

5 декабря 1987 началось как обычно. После оформления маминого декрета, я все чаще оставалась с ней дома, лишь иногда наведываясь в детский сад. Детский сад я уже полюбила, особенно преподавателя музыки – я была в саду Примой! Это сейчас я пою так, что мне могут подпевать лишь мартовские коты и воющие собаки! А тогда – я была Звездой своего сада «Ямашка» (ой, «Ромашка» все же)! Все утренники, главные роли – это все мое! Ненавидела «тихий час» в саду, но, на мою радость, частенько его проводила в музыкальной комнате, репетируя очередной утренник – благо, они никогда не кончались: Новый год, 8 марта, выпуски и т. д. Чудесное было время, меня очень любили и воспитатели, и няни. Я могла не кушать всю порцию (исключение составляли духовые омлеты и запеканки – это просто блюда от шефа и по сей день), меня не заставляли, а вот других детей – да! Был такой, Ромка, у нас. И вот однажды, его заставили доесть манную кашу. Он ревел, запихивал кашу в себя и, искусственно, вызывал рвоту. И, да, его – таки вырвало прямо на наш общий обеденный стол. На этом обед завершился! А вот Ромку, я не любила и в школе, мы после учились в параллельных классах, но для меня он так и остался в памяти мальчик – рвотный рефлекс! Но я немного увильнула от событий 5 декабря…

Где – то к обеду, мы с мамулей отправились в магазин – купили разные заколки, игрушки, сладкие палочки и «Гулливерки». Неспешно шли по улицам, мама, как всегда, крепко держала мою ручку, мы поглощали вкусные, хрустящие конфеты, я рассказывала ей о своих главных событиях и подготовке к Новогоднему утреннику. После, мы отдохнули на лавочке возле нашего подъезда, встретив соседских девчонок, и зашли в дом.

Я четко не помню, чем занялась сразу – то ли мозаику раскладывала, то ли с серым резиновым котенком играла, не соображу. Лишь в воспоминаниях какая-то непонятная суета, разговоры на чуть повышенных тонах, деданя беспокоится, папа / мама бегают, в прихожей полумрак. Сумка… И какая-то давящая обстановка… Потом мама на пороге, собирается уходить, целует меня и от нее пахнет словно Смертью… Я помню, как обхватила ее ноги руками, вцепилась со всей силы, рыдала, как в последний раз, и кричала так неистово – «Не уходи! Ты не вернешься!» Помню единственную грубость от деда – он схватил меня, как котенка за шкирку, и прикрикнул! Мама заступилась, но тут же ушла. Я выбежала снова в прихожую, ее не было, и мне в тот момент показалось, что уже никогда и не будет. Слезы застилали мои глаза, я, практически, ничего не видела, истерика… А еще, я была обижена на нее, зла и была крайне испугана! Почему она ушла без меня? Зачем так со мной поступила? Бросила.

Роддом встретил маму, очередной раз, неприветливо. Во-первых, воды отошли, но срок – всего лишь 7 месяцев! Во-вторых, рядом какая-то неопытная акушерка Лариска, ничего не умеющая, но много из себя ставящая… Родовая деятельность была неактивна, ребенок внутри находился поперек и выйти никак не мог. Потуги были бесполезны, боль невыносимой, все как в тумане… Мама увидела синее растекающееся пятно на своем животе, внезапно появившаяся «Шахиня» (заведующая родильным отделением) приняла решение – «кесарить». Мамина мольба – «Спасите ребенка!» Наркоз и, стремительно уносящий вдаль, болезненный сон…

В коридоре не находил себе места папа. Эта суета в роддоме коснулась и его. Вскоре пришлось признать, что отдаленные переговоры докторов про «или ее спасать, или ребенка», снова относились к его жене. Затем «Шахиня» приблизились к нему вплотную, и озвучила эту «весть» напрямую. «Спасите супругу!» – только и смог вымолвить он. И остался в коридоре роддома, в надежде на хорошие вести. Действительно, больница – это место, где можно услышать самые искренние мольбы к Всевышнему. Никакая церковь, в данном случае, не составит достойную конкуренцию. И произошло невозможное, чудо, диво – ведь нет невозможного, ограничения лишь в нашей голове!

Операция была крайне сложной, пришлось удалить матку, шов проходил через весь мамин живот – от пупка и до промежности. Но малыш и мама остались живы!

Он закричал 6 декабря в 00.45. Естественно, он не столь импозантно пел в роддоме как я, но все же! Маленький, красненький, сморщенный, без ногтей и ресничек, лысенький, сразу отправленный в барокамеру, но живой и невредимый мальчик! Мой брат!

С мамулей врачи трудились еще долго, потеря крови, большая… Наркоз заканчивался, добавляли снова, боль ощущалась. Потом – провал, клиническая смерть… Где-то вдали разговоры: «Попробуем еще раз и все! Разряд!» Маме так хотелось закричать – «Вы что? Я жива! Я все слышу! Конечно разряд – еще и еще!» Спустя время, мама открыла глаза. Яркий свет, трубка во рту, трубки и котеторы по всему телу, живот – он болел неистово… Возглас доктора: «Жива! А мы уж думали – ВСЕ! Ты как? Дома кто ждет?» Полусонным, измученным голосом мама произнесла – «Дочка!» Доктор спросил – «А еще кто? Мама, папа, муж?» Но ответ последовал прежний – «Дочка!»

Постепенно приходя в сознание, мама вдруг обнаружила, что малыша внутри не ощущает. Спросила – «Кого родила?» Ответили – «Мальчика», и стали отстраняться. Это словно дежавю, нет, так не может быть снова! Мама потребовала принести ребенка, чтоб показали, что жив, что он есть! На что последовал жесткий отказ – «Роды были тяжелые, ребенок в барокамере!» Мама настойчива, сильна и с очень сильной волей – это самая волевая женщина во всем мире! Поставив докторам ультиматум – «Либо несете ребенка, либо встану и дойду сама», вынудила акушерку принести моего брата. Он был как малюсенький лягушонок, такой маленький, огромными были лишь нос и мужское достоинство! Но ни это ли самое главное в будущем мачо, а?