Мастера иллюзий

Зачем Воберу эти переодевания? Маскируешься, прячешься, значит, в чем-то виновен, тут Смолин не допускал двойных толкований. Может, выпросить у Красильникова командировку в Париж? А чем ее мотивировать? Забавным роликом из аэропорта и дипломным проектом "Человек пришел к богу"? Генерал тут же запишет его в ближайший патруль, чтобы не издевался над начальством. Нет, надо копать здесь, но и связаться с французскими коллегами – пусть отследят перемещения странной парочки.

– Приехали, – констатировал Зотов.

Обуреваемый противоречивыми мыслями, Смолин спустился на минус первый этаж. Здесь шла бурная дискуссия с привлечением книг, атласов и страниц интернета. Леонид потрясал фолиантом "Крупнейшие храмы мира", Беридзе ему поддакивал, Лана тыкала наманикюренным пальчиком в экран монитора, где двигалась карта Франции, а измазанный сажей Шаврин молча пил в сторонке кофе.

– Что происходит? – спросил майор и тут же добавил: – Первым жалуется Леонид.

– Павел Аркадьевич, я знаю, где будут следующие взрывы!

* * *

Санкт-Петербург. Невский проспект. Площадь перед Казанским собором.

…Утром Кузьмин выехал на место трагедии. Туда же должен был подтянуться Беридзе, вместе они быстро опросят жителей близлежащих домов. Чтобы взорвать собор, требуется чертова уйма взрывчатки, а её нужно на чём-то привезти и как-то установить. Неужели никто ничего не видел?

Оставив мотоцикл у заграждения, Леонид пошел к руинам. Спасатели работали всю ночь, и сейчас техника растаскивала завалы, а грузовики забирали обломки. Действительно, фрагменты почти все одинаковые, отметил Кузьмин, снимая шлем. Из раскопа ему помахал Шаврин. Леонид кивнул и спросил:

– Как дела?

– А никак, – сморщился Глеб. – Всё пытаюсь выяснить характер взрыва, но пока чепуха какая-то получается…

– Джорджа видел?

– Вон к тем домам пошел.

Леонид направился в указанную сторону и заметил вчерашнего батюшку. Отец Алексий с болью в глазах наблюдал за работой спасателей, теребя в руках пожелтевший крест. Накануне Кузьмин пытался поговорить с ним, но тот всё твердил о кознях дьявола, и вразумительной беседы не получилось. Возможно, сегодня будет по-другому?

– Доброе утро!

– А, это вы… здравствуйте.

– Сочувствую вашему горю, батюшка. Мы ищем взрывников, но для этого нам нужна ваша помощь. Не припомните чего-нибудь подозрительного за последнее время? Может, машины разгружались, люди работы вели возле храма?

– Невосполнимая утрата, – невпопад ответил Алексий. – Для всего русского народа, для веры нашей. Этот крест – всё, что осталось, понимаете?

– Конечно.

– Обязательно найдите этих нехристей!

– Обещаю, но как насчет помощи?

– К нам приходит… приходило много верующих. Я не могу сразу определить, у кого зло на сердце.

– Подумайте, может люди какие с улицы захаживали, собором интересовались?

– Туристов мы пускаем беспрепятственно, – ответил Алексий и, помолчав, добавил: – Комиссия по защите памятников еще навещала.

– Какая комиссия?

– Так у них в удостоверениях было написано. Двое мужчин попросили разрешения произвести замеры для оценки сохранности здания. Я позволил.

– Как они выглядели? И что делали в соборе? Расскажите поподробнее.

– Выглядели обычно, среднего роста, оба в очках круглых темных, комбинезоны такие синие с надписью "ЮНЕСКО". Аппаратура у них на треногах. Один мерил, а второй записывал. Минут десять ходили по храму, а я и не препятствовал, служба только через час должна была начаться, да и дело богоугодное. Потом у них что-то сошлось, они заторопились и на выход. Я спрашиваю, что намерили, а они отвечают – собор крепкий, еще сто лет простоит, во как! Второй на радостях даже блокнот обронил, я поднял и за ними, а их и след уже простыл.

– А где сейчас этот блокнот? – спросил Леонид, чувствуя, как вспотели ладони.

– Так я его в шкаф положил, думал, вернутся они за ним, ан нет. Да и понятно, мужчина тот каждый листок исписанный обрывал и в папочку складывал.

– Спасибо, батюшка, – сказал Леонид и побежал к спасателям.

Задняя часть храма пострадала от пожара меньше всего. Огромный манипулятор за час расчистил от крупных обломков находящуюся за алтарем комнату. Глеб плюнул на свои бесплодные попытки что-либо понять в странном взрыве и вызвался помогать Кузьмину. Отец Алексий координировал действия полицейских. Вскоре они извлекли из-под завалов пять икон, чем несказанно порадовали батюшку, а в деревянном месиве, когда-то бывшем шкафом, обнаружили тонкий блокнот в клетку. Вместе с Глебом Кузьмин вернулся на базу.

В лаборатории он осторожно посыпал бумагу железным порошком и переместил его с помощью магнитной кисти. После удаления излишков взгляду Леонида предстал схематичный рисунок. Вершины пятиугольника были помечены буквами: КС-Р, НД-Ф, К-СА, ХГГ-И, ХХС-Р. Под каждой стояли цифры от одного до пяти. Лана живо заинтересовалась находкой и тут же заявила, что KC – это Казанский собор, а дальше мнения сигмовцев разошлись. За этим спором их и застал Смолин.

* * *

Санкт-Петербург. Невский проспект. Департамент полиции.

– Павел Аркадьевич, я знаю, где будут следующие взрывы! – заявил Кузьмин.

– Лучше бы ты сказал, что их не будет, – вздохнул майор. – Излагай…

Кузьмин вкратце рассказал о своей находке и перешел к рисунку.

– Буквы КС-Р обозначают Казанский собор, понятно, в России. НД-Ф – Нотр-Дам де Пари во Франции…

– Возражаю! – подала голос Лана. – Во Франции храмы через один носят название Нотр-Дам и как-нибудь там. Нотр-Дам де ля Гард в Марселе, просто Нотр-Дамы в Дижоне и Шартре.

– Собор Парижской Богоматери – это сердце столицы, – парировал Леонид. – Если террористы будут выбирать, какой из французских храмов взорвать, то остановятся именно на нём!

– Логично, – согласился Смолин, почему-то вспомнив Любимова. – А остальные буквы?

– Единичная "К" – несомненно, святыня мусульман Кааба в Мекке, Саудовская Аравия, – бросив торжествующий взгляд на девушку, продолжил Кузьмин. – Дальше совсем просто: храм Гроба Господня в Иерусалиме, Израиль, и храм Христа Спасителя в Москве.

– Начинают с России и ей же заканчивают, – задумчиво проговорил майор. – А почему вы решили, что взрывы вообще состоятся?

– Под буквами стоят цифры, – перехватила инициативу девушка. – Они показывают очередность терактов.

– А вдруг эти люди просто отмечали следующие объекты для инспекции? Все-таки надписи "ЮНЕСКО"…

– Павел Аркадьевич, я тоже хотел бы так думать, – признался Леонид. – Но характер их действий и аппаратура позволяют мне заключить, что комиссия – липовая. Не знаю, что они измеряли в соборе, но точно не сохранность здания. Кроме того, та же Кааба не включена в список всемирного наследия.

– Получается, мы имеем международную террористическую организацию, о которой ничегошеньки не знаем, и места следующих взрывов без дат, – заключил Смолин.

– Думаю, теракты спланированы во времени, – сказала Лана. – Если начнут рушиться святыни по всему миру, представляете, какая волна негодования поднимется?

– И наша задача поскорее вычислить и нейтрализовать взрывников, – продолжил майор. – Кстати, у меня есть любопытная запись, не хотите посмотреть?

Настал черед Смолина рассказывать о Любимове, Нестерове и погоне за призрачной "девяткой". Сигмовцы сгрудились перед монитором, где Вобер уже в который раз демонстрировал чудеса превращения. Первой высказалась Лана:

– Возможно, какая-то техника проецирует изображение вокруг него. Это доказывает и ее сбой, когда мужчина проходил через поле детектора.

– Ланочка, ты представляешь, каких размеров должна быть аппаратура, выполняющая такие задачи? – возразил Кузьмин. – Товарищ должен везти за собой целую тележку, а у него только легкая сумка.

– А если он гениальный ученый? – не сдавалась девушка.

– Тогда чего же твой гений не продумал опасность подобных сбоев? Из чего сделана его аппаратура, раз металлоискатель её не обнаружил?

– И какой из этого вывод? – спросил Смолин.

– Боюсь показаться смешным, но этот Вобер каким-то образом сам проецирует нужное изображение и на сетчатки глаз, и в объектив камеры, – сказал Леонид. – Если отбросить всё невозможное, то это единственное объяснение.

– Всё не-воз-можное, – передразнила Лана. – Это объяснение твоё невозможно!

– Так, стоп! – оборвал майор. – Если принять версию Лёни, то этого человека нельзя поймать по приметам, но ведь сейчас рядом с ним Любимов. Я, конечно, не представляю, как этот господин делает свои проекции, но вряд ли он способен укрывать ими еще и спутников. Передадим информацию коллегам из французской жандармерии и посмотрим, что из этого получится. Если даже Вобер не замешан в теракте, то явно что-то знает о настоящих взрывниках – не зря же он направился в Париж! Джорджик, я понимаю, Глеб молчит, он больше по саперному делу, но ты-то что думаешь?

– Интересно мне в "Сигме" работать, Павел Аркадьевич. "Секретные материалы" отдыхают!

* * *

Париж. Международный аэропорт Шарль де Голль.

Аэробус А-320 прибыл в столицу Франции поздно вечером. Весь полет Артем пытался выведать у Вобера интересующую его информацию, но тот со стойкостью спартанца пресекал эти неуклюжие попытки и в свою очередь рассказывал про достопримечательности Парижа, где, оказывается, жил долгое время. Постепенно они перешли на "ты".

– Артем, пойми, ты еще не готов правильно всё воспринять. Слова должны получать подтверждение в жизни, только тогда им можно верить. Кстати, ты любишь мёд? Представляешь, в самом центре Парижа, в Люксембургском саду, находится пчелиная пасека, а появилась она еще в 1856 году! Мёд там просто изумительный, мы обязательно посетим оранжерею сада и купим по баночке. Но сначала я приглашаю тебя отведать "le pied de cochon" – свиную ножку в панировке. На бульваре Сен-Жермен есть отличный ресторан, и работает он круглосуточно.

– А фуа-гра там подают? – с видом знатока поинтересовался Артем.

– Конечно! Кстати, для приготовления этого блюда гусей откармливают так, что их печень весит почти килограмм. Ужас, правда?

Шасси мягко коснулись посадочной полосы. По радио зазвучали обычные напутствия экипажа на русском, английском и французском языках. Пассажиры отстегнули ремни, Артем подхватил сумку, где лежал мольберт и смена белья. Вобер пошел впереди, но на выходе замешкался. Любимов посмотрел через его плечо. У трапа скучали карабинеры.

– Aux armes, citoyens*, – пробормотал Клод и, коснувшись шарика на шнурке, повернулся к Артему. – Идем, как ни в чём не бывало, для них теперь мы выглядим по-другому.

Они вышли на трап. Артем старался шагать ровно, но внутри дрожала каждая жилочка. Страх ареста сковал тело ледяными цепями, ноги одеревенели. На предпоследней ступеньке Любимов споткнулся. Сумка полетела в одну сторону, Артем в другую. К нему тут же бросился карабинер и подхватил за руку.

– Ви нэ ушиблись, мадемуазель? – на ломаном русском спросил он.

– Нет, – пропищал Артем и, подняв сумку, добавил: – Спасибо.

Мужчина заулыбался, всем видом показывая, что готов поймать мадемуазель еще раз. Товарищ хлопнул его по плечу, и участливый карабинер посерьезнел, не забыв на прощание подмигнуть симпатичной туристочке из России.

Они прошли в аэропорт через зеленый коридор для пассажиров, не имеющих багажа. Уже оправившись от испуга, Артем крутил головой, впитывая новую для него атмосферу. Вокруг раздавались звуки чужой речи, люди одевались по-другому и выглядели по-другому. Как французы, решил Артем и спросил у Вобера:

– За кого меня принял тот полицейский?

– За красивенькую русскую девушку, одетую в китайский ширпотреб.

– Ладно, хоть красивенькую, – буркнул Артем.

Вобер повернул направо. Стеклянные створки дверей разъехались в стороны, пропуская людей в недра многоярусной стоянки. Спустившись на этаж, Клод направился к автомобилю ярко-красного цвета, в остальном как две капли воды похожего на недавнее купе.

– Любишь стабильность? – спросил Артем, проведя рукой по крылу "Астон Мартина".

– Да, не изменяю вкусам, – ответил Клод. – Тем более, охранный контур заново не надо настраивать.

– Конечно, я понимаю, – с важным видом поддакнул Артем.

В тишине паркинга скрежет металла по бетону прозвучал иерихонской трубой. Из темноты соседнего бокса медленно вышли двое невысоких мужчин. Глаза обоих защищали круглые дымчатые очки, а в сочетании с кожаными куртками, черными джинсами и ботинками на толстой подошве они делали незнакомцев похожими на фанатов группы "Депеш Мод", причем, довольно таки агрессивных фанатов. Один крутил в руке нож-бабочку, другой держал оливково-зеленый пистолет.

– А вот и месье Вобер, – произнес мужчина с ножом. – Мы уже заждались, когда же вы почтите нас своим присутствием. Правда, Жак?

– Точно, Рене.

– Arrête de faire le pitre*, – процедил Клод и бросил Артему: – Живо в машину!

Двух раз повторять не пришлось. Изгнанный вроде бы страх ударил в мозг паникой, Артем юркнул внутрь "Астона" быстрее, чем мышь в спасительную норку. Бандиты никак не отреагировали на его бегство. Один вразвалочку шел к Воберу, второй продолжал целиться из пистолета. Артем быстро осмотрел салон – ничего похожего на оружие. Под прикрытием тонированных стекол он пересел на водительское сиденье и нажал кнопку пуска. Заурчал двигатель. В этом момент Клод начал действовать.

Неуловимо быстро переместившись в сторону, он оказался закрыт от стрелка фигурой Рене. Тот взмахнул ножом, но Вобер ждал это. Слившись с рукой атакующего, он продолжил движение, раскрутив Рене так, что тот волчком влетел в объятия товарища – грохнул выстрел. Клод исчез за машиной. Артем смотрел на лежащего бандита, который зажимал рукой развороченный живот и жутко скалился. Равнодушно взглянув на раненого товарища, названный Жаком пошел к "Астону". Любимов вжался в кресло, пальцы стиснули дверную ручку. Бандит вплотную подошел к машине. Дуло пистолета, казалось, смотрит прямо в лицо Артему. Он зажмурился и изо всех сил толкнул дверцу.

По крыше что-то прогрохотало. Прыгнув в машину, Клод буквально выжал Артема на соседнее сиденье. Взревел двигатель, автомобиль с пробуксовкой рванулся прочь из западни. Артем взглянул назад. Стрелок сидел на бетонном полу, щупая окровавленное лицо, второй бандит медленно поднимался. О его ранении в живот напоминала только дырявая куртка. Вот тут Артема прорвало:

– Что это такое?! Ответь! Кто эти люди?! Ты обещал мне работу, а сам подставляешь под пули! Останови немедленно, слышишь?! Я возвращаюсь домой!

"Астон" миновал шлагбаум на выезде с коварной стоянки, впереди лежала автострада, залитая светом фонарей. На лице Вобера блестели капельки пота, он повернулся к Артему.

– Я должен был предвидеть нападение, прости меня. Постараюсь больше не подвергать твою жизнь опасности. Хочу добавить, что в сложной ситуации ты действовал рискованно, но грамотно. Как настоящий дуал!

– Ты ответишь на мои вопросы, – с нажимом произнес Артем.

– Это справедливо.

– И ответишь немедленно!

– Глупо стоять посреди освещенной улицы и ждать пули в спину. Ты не против, если сначала мы приедем домой?

Набирая скорость, автомобиль помчался по автостраде. Через несколько минут из-под арки выбежали двое бандитов – немного потрепанные, но без заметных ранений. Один достал телефон.

– Господин, мы потеряли его. Да. Он притащил с собой какого-то мальчишку… да, я знаю адрес! Обещаю, они не доживут до рассвета. Повинуюсь!

Мужчины сели на мотоциклы и выехали на автостраду. Их цель находилась на другом конце города.

* * *

Бритва Оккама – согласно этому принципу, понятия, несводимые к интуитивному и опытному знанию, должны удаляться из науки. Короче, если отбросить все невозможные версии, тогда то, что останется, и есть истина, какой бы невероятной она не казалась.

Aux armes, citoyens фр. – К оружию, граждане.

Arrête de faire le pitre фр. – Перестань паясничать.

Глава 6

Санкт-Петербург. Невский проспект. Департамент полиции.

Генерал Красильников сидел во главе длинного стола. Кроме начальников отделов, утреннюю планерку посетил незваный гость – координатор ФОС Максим Ломов. Толстый, с крупным носом и большими ушами, он напоминал мультяшного Шрека, но взгляд маленьких злых глаз сразу предупреждал окружающих, что подобные сравнения лучше не озвучивать. На его визите настоял директор ФОС генерал-майор Лебедев, разбудивший Красильникова телефонным звонком. Валерий Борисович спросонья согласился, а теперь то и дело бросал на Ломова неодобрительные взгляды. Присутствие постороннего человека нарушало давно отработанный ход планерки, полицейские косились на координатора и старались быстрее донести до начальства состояние дел в подразделениях, а Красильников утешал себя тем, что раз федералы прислали своего человека, значит, зашли в полный тупик. Теперь только от Смолина зависит, получится ли утереть нос охранителям.

– Павел Аркадьевич, доклад готов? – спросил генерал.

– Так точно! В ходе оперативно-розыскных мероприятий мы выяснили, что за три дня до взрыва собор посетили два лица, выдававших себя за членов комиссии по охране исторических памятников.

– Как они выглядели? – немедленно влез Ломов.

Смолин посмотрел на Красильникова, тот кивнул. Павел выдержал паузу и продолжил:

– Мужчины среднего роста в очках, одеты в синие спецовки с надписью ЮНЕСКО.

Майор постепенно рассказал о блокноте, Артеме, Вобере и сделанных выводах. Шрека явно распирало от вопросов, но он сдерживался, чтобы не затягивать доклад. Остальные присутствующие слушали Смолина чуть ли не с раскрытыми ртами.

– Вчера я передал информацию французской жандармерии. Позже они сообщили, что пассажиров с такими приметами на рейсе из Санкт-Петербурга не оказалось.

– Как это? – не выдержал Ломов. – Они что, по пути сошли?

Некоторые полицейские заулыбались, Красильников нахмурился.

– Для невнимательных слушателей повторяю: Клод Вобер обладает особыми, как выразился наш аналитик – паранормальными способностями. Он как-то воздействовал на карабинеров и те увидели вместо него другого человека, – сказал Павел. – Эту версию доказывает и запись с камеры наблюдения в аэропорту Пулково.

– Чепуха! Вы сделали неверные выводы, – заявил федерал и, повернувшись к генералу, сказал: – Ваше превосходительство, нам необходимы материалы, собранные вашими сотрудниками. Мы сами их проанализируем. Замечу, тут затронута национальная безопасность. Если под угрозой находится храм Спасителя, то это в компетенции нашей службы, ваши полномочия на Москву не распространяются.

– Я предоставлю вам материалы после официального запроса, – твердо сказал Красильников. – Все свободны, майора Смолина попрошу остаться.

Ломов порывался сказать что-то ещё, но, наткнувшись на холодный взгляд генерала, вышел молча. Начальники отделов потянулись к выходу, на многих лицах читался немой вопрос: "Неужели вся эта невероятная история – правда?". Когда закрылась дверь за последним, Красильников встал из кресла.

– Сиди, Паша, сиди. Я когда хожу, думаю лучше. Скажи начистоту, ты сам веришь в то, что тут нарассказывал?

– Это единственно возможный вывод из доступной нам информации.

– Что ты заладил: возможный, невозможный? Твой доклад фантастика какая-то, сразу трудно и поверить. Вот Вобер этот… человек, конечно, интересный, но вдруг он действительно покинул самолет или даже в него не садился? Может, всё проще, чем ты думаешь. Я что-то не слышал про людей с такими способностями.

– Валерий Борисович, я и сам вначале сомневался, но известные нам факты по-другому объяснить нельзя. Тем более, французы мне звонили еще раз, сообщили о стрельбе на стоянке аэропорта. Думаю, это как-то связано с Вобером, в совпадения я не верю.

– Хорошо, работай. Как ты понимаешь, я вынужден предоставить ФОС все материалы, так что подготовь их, сними копии. Пусть разбираются с остальными храмами, а мы должны найти наших взрывников. Говоришь, у Любимова обратный билет на послезавтра? Что ж, надеюсь, он вернется. И вернется с Вобером.

* * *

Париж. Бульвар Сен-Жермен. Ресторан "Свиная ножка".

…"Астон" летел по ночному городу. Изредка Вобер притормаживал, и всегда на следующем перекрестке или в темной арке обнаруживался патрульный "Пежо". Артем таращился в окно, подмечая полное отсутствие рекламных щитов и растяжек. Этот похвальный недостаток с лихвой восполняли неоновые вывески на французском и английском языках, стены зданий подмигивали разноцветными огоньками, витрины соревновались между собой дизайном, подсветкой и выставленным товаром. Артем почти отошел от стычки и теперь с нетерпением ждал рассказа Вобера. События последних дней гарантировали, что рассказ этот будет более чем занимателен.

В полированном боку купе отразились фонари на площади Бастилии, шины прошуршали по Аустерлицкому мосту. Вобер свернул на набережную Сен-Бернар и заявил:

– Я передумал.

– Что?! – возмутился Артем.

– Передумал ехать домой, – с улыбкой добавил Клод. – Если они вычислили мою машину, то и дом – наверняка. Придется поселиться пока в отеле, но прежде мы заедем перекусить. Что скажешь?

– Согласен, у меня на нервной почве что-то аппетит разыгрался.

Автомобиль остановился у ресторана с вывеской "Свиная ножка". Через проёмы окон на тротуар лился приглушенный свет, грубый облицовочный камень напоминал кладку средневековых замков. Рядом с массивной дверью, укрепленной полосами железа, висел на цепи медный гонг с колотушкой. Вобер ударил в него, через мгновение дверь открылась, и на пороге возник одноглазый вышибала.

– Привет, Густав! – сказал Клод по-русски. – Этот юноша со мной.

– Доброй ночьи, месье Вобер! Проходьите…

Артем переступил порог и огляделся. Напротив дверей висит огромное зеркало в позолоченной раме, составленной из множества рук. Стены закрывают потемневшие от времени дубовые панели, декорированные щитами, перекрещенными алебардами и головами различных животных, порой и вовсе фантастических. На мозаичном полу стоят резные стулья и круглые столы под клетчатыми скатертями, расцветкой напоминающие шотландский килт. Прикрепленные цепями к потолочным балкам висят кованые люстры в форме колес. В большом камине исходят жаром толстые поленья, языки пламени лижут дверцу из огнеупорного стекла, тщась вырваться на свободу. С небольшой эстрады льются звуки лиричной баллады.

Из-за стойки вышел подтянутый мужчина и, расставив руки, пошел к Воберу.

– Клод, дорогой, давненько тебя не было!

– Здравствуй, Анри! Ты же знаешь, какой я занятой человек. Познакомься, это Артем Любимов, талантливый русский художник. Артем, перед тобой хозяин этого замечательного заведения Анри Булон.

– Рад встрече, юноша!

Рукопожатие нового знакомого оказалось довольно крепким, но тот вовремя ослабил хватку и сказал заговорщицким тоном:

– Если уж Клод привёл вас сюда, то вы не только талантливый художник, уж поверьте мне.

Он провел их к свободному столу. Зачарованный убранством ресторана, Артем не сразу обратил внимание на посетителей.

Двое бородатых мужчин через проход с энтузиазмом поглощали фирменное блюдо заведения – свиные ножки с гарниром из картофеля и зелени. Рядом красовались прислоненные к стене топоры. Одежда бородачей состояла из шкур, перетянутых кожаными ремнями, засаленных штанов и теплых плащей с блестящими пряжками. Один из мужчин опорожнил внушительную кружку и подмигнул Артему. Тот поспешил отвести взгляд.

В соседней кабинке сидел молодой человек в стильном костюме. В ухе мигал огонек клипсы "блютуза", пальцы порхали над клавиатурой ноутбука. В перерывах между работой юноша одновременно ел, разговаривал по телефону и просматривал газету, мечтая, видимо, о славе Цезаря. Артем покачал головой и обернулся на смех.

В дальнем конце зала компания подростков в блестящих одеждах веселила подружек. Один бросал через стол жареную фасоль, другой старался поймать её ртом. Остальные хором считали удачные попытки, промахи сопровождались безудержным хохотом. На компанию стали оглядываться. Градус веселья понизил Густав – под его тяжелым взглядом подростки собрали обронённые бобы, в это время девушки с завидным мастерством строили вышибале глазки. Посоветовав употреблять, а не кидать еду, Густав вернулся к двери.

– Ну, как тебе тут? – спросил Вобер, с интересом наблюдая за реакцией Артема.

– Впечатляет. Здесь что, рядом театр?

– А, вот ты о чем. Нет, эти люди в повседневной одежде, просто они из разных мест… разных отражений.

– Откуда?

– Хм, может сначала поедим?

Анри как раз принес две порции фирменного блюда и запотевший кувшин. От свиных ножек шел такой одуряющий аромат, что Артем немедленно согласился с Вобером. В кувшине оказалось терпкое вино. Пока они ели, бородачи закончили трапезу и, расплатившись с хозяином, вышли из ресторана. Артем поперхнулся – на миг в проеме показался лес, сквозь зеленые листочки просвечивало солнце… Густав закрыл дверь. Артем вытер салфеткой рот и буркнул: