Новый порядок

– А-а-а… Блин! – и он полностью вдавил педаль тормоза.

Едва машина остановилась, Антон инстинктивно посмотрел в зеркало заднего вида, но только ещё раз убедился в том, что задние сиденья битком набиты разными пожитками.

Тут же, не мешкая ни секунды, Антон вылез из машины.

Женщина лежала прямо посередине дороги и ногами, словно мельница, отбивалась от насильника. Второй мужчина в позе эмбриона лежал рядом, держась за свои причиндалы. Когда третий с ноги ударил её по лицу, словно футболист бьёт по мячу, её ноги, обмякнув, предательски широко упали в разные стороны, чем тут же воспользовался первый насильник и вошёл в неё. Ещё двое – те, что обернулись на звук трущейся резины об асфальт, – уже бежали к самому Антону.

– Ага, я позову на помощь, – буркнул в нос Антон, закрывая за собой дверь и, вдавив в пол педаль газа, посмотрел в зеркало заднего вида.

Через десять минут по сторонам, как и на самой дороге, появились шедшие в центр толпы народа. Антон занервничал не на шутку. Их было слишком много, и поэтому он быстро схватил уже начатую бутылку виски, сделал два больших глотка и, вооружившись пистолетом, тыкал во всех и каждого, кто на него смотрел, сквозь лобовое стекло минивэна.

Люди, кто нехотя, кто вприпрыжку, разбегались по сторонам. Маленький мальчик на руках помахал ему ручкой, а девушки ехидно улыбались и подмигивали. Но теперь останавливать машину и уж тем более выходить из неё у Антона не было ни единого желания.

Да даже если бы сама порнозвезда, его любимая Анна, сняла перед ним свои трусики и помахала ими перед его окошком, даже это не сподвигло бы его остановить машину.

Думая об этом, Антон немного отвлёкся от мрачных мыслей и пообещал себе в такой ситуации всё-таки рискнуть.

Люди с нагруженными до предела тачками, люди-«муравьи», обвешанные сумками так, что едва могли и шагу ступить, но всё же все и всяк шли в центр города. Проехав ещё с пару минут, Антон стал не единственным обладателем авто. Несколько машин, чуть не сбив дюжину пешеходов, смогли прорваться из-за поворота и ехали впереди него. Одна ехала позади, и по сторонам ещё несколько застряло в непрерывном потоке людей. Сейчас Антон стал себя чувствовать снова более спокойно, но спина всё равно продолжала обтекать в холодном поту.

А дальше по дороге стоял военный блокпост. Подъехав ближе, Антон смог разглядеть уже две очереди. Одна на въезд в город, другая на выезд. И та и другая казалась ему бесконечной. Однако его очередь подошла весьма быстро, и к нему в окошко постучал своим толстым, как сосиска, пальцем мужчина с бейджем «Контролёр» на груди.

Антон, повинуясь, незамедлительно опустил окно.

– Ваши имя и фамилия, – спросило его толстое лицо с улицы.

– Антон Мудраков.

– 1991 года рождения?

– Да.

– Цель вашего визита в Святой город? – не отрывая глаз от планшета, читал вслух работник нового города.

– Эмм… – немного замешкался Антон. – Я… Мне нужно проехать на ту сторону реки.

Мужчина быстрым движением руки вытащил из своей навесной сумки красный блокнот, что-то в нём черканул и, поставив штамп, оторвал листочек, который впихнул в кабину, прямо Антону в нос.

– Вы строитель? – спросил мужчина у Антона.

– Эм, да. Я делаю встроенную мебель на заказ.

– Городу нужны строители…

Но Антон полностью отвлёкся от толстяка, прислушавшись к другому его коллеге, который говорил: «Городу нужны шлюхи, если вы заинтересованы в работе, то идите в Центральный парк. Там вы всё найдёте. У вас есть пять часов, чтобы уладить свои дела. Если не получите допуск, разрешающий находиться вам на святой земле до наступления темноты, то вы будете…»

– Талон на панель поставьте и не задерживайте очередь! – крикнул Антону его инструктор, при этом ударив другой своей ручищей по крыше минивэна, да так, что Антон чуть не выпрыгнул из своей шкуры.

– Что? Да. Конечно. А что вы там говорили про строителей? – но увидев то, что к сотруднику нового города стали подходить уже другие, в форме и с автоматами, Антон вежливо поблагодарил толстяка и, положив красный билет на переднюю панель, медленно тронулся вперёд.

«Центральный парк, говорите…» – про себя проговорил Антон, а у самого от предвкушения познать лёгкой любви во рту появилась слюнка, и он снова сделал большой глоток виски.

Ради такого дела ему пришлось даже сделать большой крюк и ещё с полчаса простоять в пробках, но в конце концов он подъехал к тому самому Центральному парку, который так и остался Центральным, а не Святым или Распутным.

Народу здесь было – не протолкнуться. Даже больше, чем на самой раскрученной ярмарке, что когда-либо видел Антон.

– Плохая идея, – сказал себе он, но тем не менее мотор приглушил.

– Привет, красавчик, не хочешь поразвлечься? – было первым, что он услышал спустя от силы секунд тридцать после того, как он покинул свою машину.

Ему «хотелось» больше, чем жить, но Антон видел лишь сотни голодных глаз, что смотрят на него со всех сторон. На него, на машину.

«Плохая идея. Чёрт, что же делать?» – думая про себя, Антон, покрутив головой, ещё раз убедился в том, что всё-таки нужно валить. Иначе его тут и самого полюбят.

«Всё-таки жить хочется больше…»

– Ну ты чего? Дар речи потерял или у тебя это в первый раз? – захихикала девушка в белом топе.

«Чёрт, какая она… Но это плохая идея».

– Блин, извини, – всё-таки, решившись, ответил ей Антон, – мне нужно ехать. В следующий раз. Обязательно.

– Ты всё успеешь, обещаю, – но поняв то, что Антон решил уйти, крикнула ему вслед. – Приходи завтра. Я тут каждый день!

Новый дом, лучший дом

Выехал Антон из города без особых проблем. Просто сдал очередному контролёру свой талончик и без каких-либо расспросов проехал через блокпост на мост. На другом конце моста также стояла вооружённая охрана, но те, кто покидал город, их не интересовали.

«Сколько людей», – подумал Антон.

С этой стороны города вереница людей затянулась на целые километры. Зрелище было весьма необычное, даже пугающее. Словно бесчисленная орда врагов была на подходе, и все крестьяне спешили со своими пожитками укрыться за городскими стенами.

Тут поневоле Антон задумался над тем, что он пропустил, и нашарив в кармане свой мобильник, решил почитать новости. Но, к сожалению, телефон уже не ловил интернет, как и обычную мобильную сеть.

Вздохнув, он хотел сунуть телефон обратно в штаны, но, подумав, кинул его на соседнее сиденье и краем глаза снова увидел эту толпу. В этот раз, когда он съехал с моста и вокруг него никого не было, Антон осмелел и остановил машину.

– Такое нужно заснять.

День был ясный, а камера на телефоне была достаточно хорошей, чтобы можно было как следует приблизить съёмку. И как только Антон всё настроил и приблизил камеру на солдат, то как по команде «Мотор!» всё пришло в движение.

Кто-то из толпы практически в упор стрельнул прямо в голову одному из солдат, а пятеро других в ту же секунду, словно были к этому готовы, стали длинными очередями стрелять по толпе.

Антон не верил своим глазам и смотрел на мост то своими глазами, то через камеру на своём мобильном. Но это не было как в кино. Солдаты меняли по несколько рожков за минуту. Люди же не умирали только после десятого попадания в грудь, перед смертью никто не рассказывал последних речей. Они просто умирали. Очень грязно. Ближайшие люди – женщины, старики и дети – вмиг превратились в однородную безобразную кровавую массу. Кто не успел вовремя спрыгнуть с моста, все стали частью поголовной бойни.

Бойня продлилась не больше пяти минут. Пять солдат, пять минут работы и сотни трупов по всей длине моста. Как и под мостом, всё же многие успели спрыгнуть, даже те, кто не умел плавать, а других убили те, кто спрыгнул чуть позже.

Антон остановил съёмку и дрожащей рукой сунул телефон в карман. Мысли путались в его голове. Всё, что он сейчас хотел, это убраться отсюда как можно дальше.

Разбитые машины всюду встречались на его пути. Некоторые из них лежали перевёрнутые и полностью выжженные огнём.

«Кому это нужно?» – задумался Антон, объезжая очередную разбитую машину, стоявшую на его дорожной полосе. А слева группа детворы, такой же, что недавно пристала к нему самому у его собственного подъезда, забрасывала камнями всё ещё целые окна в пятиэтажном здании.

Кто-то разбил окно и в его минивэне, но Антон лишь добавил газа и опять посмотрел в зеркальце заднего вида.

Постепенно городской вид сменился на более тихий и спокойный. Вокруг был лишь хвойный лес и дорога, словно и не было ничего. На краткий миг Антону казалось, словно он просто едет к другу, а все ужасы сегодняшнего дня ему попросту приснились. Но горевшая красная лампочка на панели сказала сама за себя: «Нет, для тебя всё только начинается».

Паническая атака тут же пробрала морозом всё тело, от живота и до кончиков пальцев.

«Как долго она уже горит?» – Антон вспомнить не мог, когда он смотрел в последний раз, сколько топлива в баке. А если бы даже знал, в какой именно момент эта злосчастная лампочка загорелась, он всё равно не знал, на сколько ему ещё хватит топлива.

– Чёрт побери! Что за день такой паскудный? – взвыл Антон за рулём и, остановившись, первым делом отпил из бутылки виски и закурил. А тем временем прожорливый минивэн успешно подъедал то топливо, что ещё оставалось на дне бензобака.

Варианты, которые ему приходили в затуманенный алкоголем ум, были следующие: первый – продолжать ехать вперёд, к дому друга. Второй – раздобыть топлива здесь и тогда уже, с полным баком, заново продолжить путь.

Второй вариант ему не нравился, но заглохнуть, проезжая мимо очередной своры бешеных подростков, нравилось ему ещё меньше. И вздохнув, Антон съехал с хорошей асфальтированной дороги на прилегающую к ней просёлочную.

Близко к проезжей части оставлять машину не хотелось, но и ехать в глубь леса тоже. В лесу уже было темно и страшно, Антон посмотрел на часы и сам удивился, как быстро прошёл день. Зоны на мобильном по-прежнему не было. И тут двигатель дёрнулся, издал душераздирающий звук и заглох.

Силы покинули и самого Антона, словно и у него вдруг кончился дизель. Он только вздохнул и, закрыв глаза, упал головой на руль.

– Это происходит не с со мной. Я тучка, мне всё по фигу.

Антон ещё пару минут повздыхал, поплакался и, выключив свет, какое-то время ещё посидел в машине, изрядно приложившись к бутылке. Покурил. Теперь снаружи стало совсем темно, а тишина, как и алкоголь, сделали своё дело, и Антон, сам того не желая, уснул.

Проснулся он глубокой ночью, не то от усилившего ветра, не то из-за плохого сна. Но когда он снова открыл глаза, ему было отчего-то жутко страшно. А беспросветная тьма вокруг никак не способствовала тому, чтобы он успокоился. Антон, как маленький напуганный ночью мальчик, крепко зажмурил глаза, желая, чтобы когда он их откроет, снова было светло.

Больше заснуть ему не удалось и успокоиться тоже, но открыть глаза всё же пришлось. Правда, уже не было так жутко, и Антон, более прислушавшись к себе, понял, в чём дело. Он был голоден, а также от жажды язык весь ссохся. Пачка орешков и полбутылки вина полностью решили все его проблемы, и с новыми силами Антон покинул машину и огляделся.

Глаза уже полностью адаптировались к темноте, и Антон без труда видел главную дорогу, по которой он сюда и добрался, а также то, что он и сам стоит на весьма укатанной машинами земле.

Покрутившись в ночи, Антон проверил пистолет за поясом, прихватил с собой остатки вина и пошёл дальше, в глубь леса. Но уже через десять минут засомневался в правильности своего выбора, а через тридцать и вовсе стал останавливаться в раздумьях: «А не повернуть ли мне назад?»

Тут его осенила гениальная идея: «Можно же по навигатору посмотреть, где я и куда иду», – но без интернета он посмотрел лишь время и, плюнув на землю, выругался.

Идея слепо идти в глубь леса ему больше не казалась столь разумной, и он, развернувшись, быстрым шагом пошёл обратно к машине. А через пять минут весь его окружающий мир залился красным светом от яркой сигнальной ракеты.

– Это вы зря. Ой зря, – покачав головой, сказал Антон и, вытянув пистолет из-за пояса, побежал в сторону ниспадающей яркой ракете.

Посреди леса, на вырубленной полянке, стоял хорошо освещаемый двухэтажный домик, огороженный невысоким сетчатым забором. А во дворе, в летней цветочной беседке, сидели мужчина, женщина и двое детей, один из которых игрался с ярко-сигнального цвета пистолетом.

«Спасибо тебе, пацан, и как же мне тебя отблагодарить? Может заявиться к ним и просто попросить топлива, по-христиански? Да хрен кто что мне даст. Но у меня же пистолет. А если в доме ещё кто-то есть, да и что я с пистолетом буду делать? Я же не убийца, не отморозок какой-нибудь. Я же нормальный, адекватный человек. Буду ждать, пока они все уснут».

А застолье затянулось ещё на пару часов, родители выпивали, мужчина играл на гитаре и вместе с женой весело пели песни в унисон, изредка вставляя матерные словечки, от чего дети катились на землю и хохотали. Мальчуганы, когда уставали сидеть с родителями, беззаботно бегали по двору, пускали дрон и выпустили в небо ещё две сигнальные ракеты. А тем временем Антон становился всё голоднее, холоднее и непомерно злее, так как не было у него с собой не даже пива, а курить он боялся. Боялся, что его заметят и весь его план накроется медным тазом. А в то же время мужчина играл на гитаре, а женщина смеялась. Женщина смеялась…

Когда они ушли, Антон лезть во двор не спешил. Сперва подождал ещё часик и тогда без особого труда перепрыгнул через забор и первым делом заглянул в беседку, где осталась ещё куча еды, правда уже холодная, но тем не менее очень вкусная. Даже графин с водкой они не удосужились убрать со стола.

Адреналин играл в жилах, алкоголь разогрел его тело и как следует затуманил ум. Так что когда та женщина вышла из дому на крыльцо и беззаботно закурила, Антон уже был у неё за спиной, и прежде чем она успела вдохнуть в лёгкие порцию никотина, он ударил её прикладом пистолета прямо по голове.

Встав за ней на колени, он понюхал её волосы, тело. От женщины пахло сексом, и он стянул с себя штаны.

Чуть позже Антон подобрал с пола ещё ею закуренную сигарету и, всунув её себе в рот, пошёл к стоявшему под навесом внедорожнику. Машина оказалась не заперта, но внутри салона Антон нечего интересного не обнаружил, когда в багажнике, наоборот, стояли две канистры по десять литров и рюкзак. Забрав всё, Антон не оборачиваясь побежал к своему минивэну.

Когда двигатель победно зарычал, Антон, и сам не сдерживая своего возбуждения, покричал и, расхохотавшись, сдал назад, выехав на шоссе, и поехал к своему другу.

По пути ему один раз встретился мчавшийся в противоположную сторону автомобиль. В тот момент сердце застучало как бешеное в его груди, но люди явно куда-то спешили. Даже не притормозили.

«Хотя это нормально. Чёрт, я уже становлюсь параноиком».

Ещё кое-где Антону попадались дома с горевшим светом в окнах, но больше ничего с ним не произошло. Он ехал и ехал по пустому шоссе ещё час, а потом снова свернул на просёлочную незаасфальтированную дорогу. Правда в этот раз он знал, куда едет. В доме Валерия Анатольевича он был всегда желанным гостем.

Пароль от калитки он знал, поэтому никого будить не пришлось, и он въехал на территорию сам.

Во дворе уже стояла машина Коляна, но авто Олега ещё не было. «Порше» Валерия Анатольевича был самый шикарный, всегда такой чистый и отполированный до блеска. Как всегда, стоял на своём месте, днём и ночью подсвечиваемый неоновой подсветкой. Даже своему сыну, да что там, жене своей ни разу не позволил и близко притронуться к «штурвалу», как любил всё время повторять Валерий Анатольевич: «Только истинный капитан может рулить этой машиной». А оно так и было, его друг и коллега капитан неоднократно рулил его «Порше», даже вдупель пьяный, а потом они могли часами спорить, что лучше, «Порше» или «Хаммер».

Антон, вздохнув, сглотнул слюну и поморщился, глядя на «свой» запылившийся минивэн.

– С приездом, сынок, – раздался командный голос Валерия Анатольевича откуда-то из-за спины.

Антон вздрогнул и повернулся на голос.

– Доброе утро, Валерий Анатольевич, – обрадовавшись воскликнул Антон и поспешил к мужчине преклонных лет с идеальной, всегда ухоженной седой бородой. Он сидел в мягком кресле у себя на веранде, закинув ногу на ногу. Рядом на маленьком столике стояла кружечка горячего кофе и лежала сигара. – А что, уже шесть утра?

– Да, сынок, уже. Я уже начал волноваться. Думал, если ты не появишься к восьми, то подыму вопрос о том, чтобы послать кого-то за тобой. Но слава богу ты здесь, при добром здравии. Как добрался, кстати?

Антон нахмурил лоб и, почесав нос, вздохнул.

– Всё так плохо?

Антон хотел было ответить, но снова только вздохнул.

– Присядь, покури, а я сварю нам свежий кофе, этот уже остыл. И тогда поговорим.

И это не был вопрос, Антон знал с самого начала, что бате Макса придётся всё рассказать и без утайки. Он такие вещи считывает мгновенно. Очень жёсткий человек, но рассудительный и справедливый.

«А выговориться хочется. Да, кому, как не Анатольевичу, можно всё рассказать. Ну может, почти всё».

Две маленькие, расписные золотом кофейные кружечки стояли снова на маленьком резном столике. Аромат кофе наполнил всю комфортабельную беседку, укутанную густым разросшимся виноградником, но никто не сделал и глотка этого душистого напитка.

Сперва Антон показал ему видео бойни, устроенной солдатами на мосту, а затем долго и в мельчайших подробностях рассказывал ему всё как было, весь его путь от начала и до конца. Упустив разве что момент с изнасилованием. Он не понимал, как это с ним произошло, и попросту решил этот момент не озвучивать, просто забыть. Даже когда к ним вышла его молодая жена, в достаточно тёплом, но не скрывающим её прелести махровом халате, он её вежливо отправил приготовить Антону комнату и завтрак. А когда Антон закончил свой рассказ, Валерий Анатольевич вздохнул и в беседке надолго повисло молчание.

– Я так и думал, – наконец сказал Анатольевич и впервые сделал маленький глоток кофе. – Холодный, – поставил кружечку обратно на блюдце и отпихнул его на край столика.

Антон молча сидел и со вспотевшей спиной думал: «Что означают его слова «Я так и думал»? Я его разочаровал? Это очень хреново. Не нужно было про бабку говорить или про…»

– Я рад, что ты с нами, – наконец сказал он. – Ты молодец. А теперь иди поешь и отдохни. Мне нужно подумать. Определённо, нас ждёт уйма работы, – но это он уже сказал скорее себе, чем ему, и Антон с облегчением на душе покинул беседку.

Спасение Олега

В большом зале Антона уже все ждали, но первой его обняла и поцеловала в щёку жена Валерия Анатольевича – Анастасия.

– Дай я тебя поцелую! – сказала она, горячо обнимая его.

Антон, как всегда, сделал невинный вид и будто бы посопротивлялся ей. Но от ощущения её упругой пышной груди при обнимании отказаться было невозможно. От этого в его штанах стало немножко теснее, а щёки краснее.

Анастасия всегда, просто всегда после поцелуйки вслух ехидничала над покрасневшими щеками Антона, и в этот раз исключения она не сделала. Разумеется, она знала, что Антон краснеет не из-за неловкости момента.

Такие женщины, как Анастасия, прекрасно знают, что хотят и как думают в её присутствии мужчины. Даже если эти мужчины на порядок младше, чем она сама. Конечно, после долгих лет работы в доме блаженств, её не интересовал ни один мужчина более, кроме её собственного мужа, который забрал её и привёз к себе домой, а через неделю женился. Она была его, а он её, но тем не менее флиртовать было её второй натурой и по-другому она не могла.

– Ладно, ладно, цыплёнок, не робей, – хихикнула Анастасия. – Пойду я к Валерию Анатольевичу, развлеку его. Ещё помню, как это делается, а то ты совсем его в стресс вогнал, – и в приподнятом настроении она своей шикарной походкой скрылась за дверью.

– Ух, огонь, – демонстративно вытирая лоб, сказал Колян.

– Ээ… полегче, – свёл брови Макс.

Но Антон с Коляном его засмеяли и прежде чем самим обняться, ещё долго обсуждали, мастурбирует ли Макс по ночам, думая о мачехе, или нет.

– Какие же вы придурки… просто пипец… неужели мне придётся теперь с вами жить под одной крышей? – вытирая слёзы от смеха, сказал Макс, и ребята крепко обнялись.

– Ну чё там, как добрался, Бро?

Антон вздохнул и, жуя жареную яичницу с ломтем белого хлеба, снова рассказал всю историю заново. Разве что теперь более нецензурным языком и с более активной жестикуляцией.

– Ну вот как-то так, пацаны, – закончил он. – Ну а ты, Колян, как добрался?

– А, я-то. Ну я вызвал такси и просто доехал. Правда он содрал с меня аж сто пятьдесят евро, мудак. Но знаешь, теперь я по этому поводу переживать не буду.

– Сто пятьдесят евро, значит? – ошарашенным видом с выпученным левым глазом переспросил Антон.

– Да. Сто пятьдесят.

Они втроём помолчали с минутку, а потом все снова весело залились весёлым хохотом.

– Просто вызвал такси… – всё время пытался выговорить Антон, но истерический смех превращал его попытки в нечленораздельное мычание, от чего всем становилось ещё смешнее.

Смеялись они долго, даже не заметили, как в комнату вернулась мачеха Макса.

– Ох эта беззаботная молодость, – вздохнула Анастасия. – Мальчишки, подойдите к моему капитану. Он хочет с вами что-то обсудить.

Ребята сразу посерьёзнели и, не задерживаясь, встали из-за стола.

Валерий Анатольевич сидел всё на том же месте, изменилось только то, что теперь верхняя пуговица его белой рубашки была расстегнута. Ребята встали напротив него, Макс облокотился об несущую колонну, увешанную горшками с маленькими разноцветными цветками.

– Где этот раздолбай? – без каких-либо сюсюканий спросил Анатольевич.

Все сразу поняли, о ком он говорит, но только лишь безмолвно пожали плечами.

– Что мнётесь, как девицы на выпускном в раздумьях, дать ему или не дать?

Антон сразу бросился в краску смущения. Не любил он, когда задевают его мужское эго. Он мужик и точка. Но ответить на вопрос не спешил, только что-то мямлил в своём уме. К счастью, Макс выручил, подав свой голос.

– Я вчера с ним разговаривал. Вот дозвонился до Олега и до Антона. Потом, через полчаса, хотел ещё раз позвонить, убедиться, что они не завалились дальше спать, но связи уже не было.

– Нужно съездить к нему, – Анатольевич сделал паузу и посмотрел на перекосившиеся лица парней. Особенно Антон весь побледнел и сам прислонился к решётчатой стенке беседки. – Съездите к нему, и если он всё ещё дома, то даю вам своё благословение отхреначить его. А потом везите сюда, но прежде напомните ему забрать стволы.

– Оружие? – удивился Макс.

– Не перебивай, – отрезал он. – Если его не будет дома, то идите в его гараж, там под резиновым листом на полу будет деревянное покрытие. Уберёте его, и там Макс мне передал, что спрячет, что сможет найти. Если там нечего не будет, значит дуйте домой. Возможно, Максим к этому времени будет уже сидеть здесь, на веранде. А если же нет, то значит обстоятельства совершенно неблагоприятны. Распределите стволы и амуницию и гоните домой. Но по дороге в любом случае старайтесь привезти с собой как можно больше еды и топлива. Это теперь основа выживания. Не крутите носом, берите всё, что сможете утащить. Вопросы есть?

Куда-то ехать Антону совершенно не хотелось, тем более что он только приехал и его эта поездочка всё ещё была свежа в памяти. Вся в красках и в мельчайших подробностях. Конечно, сцена с той женщиной на крыльце всплыла в его сознании первая. Вспоминать о ней было приятно и в то же время стыдно.

Антон снова поймал себя на мысли, что он, как и все, тупится, переминаясь с ноги на ногу. Теперь от мысли, что его опять сравнят с девчонкой, стало не по себе. И почувствовав пистолет за поясом, Антон, вытянув его, проверил магазин и сказал:

– Четыре патрона. Чё, норм, – пожал он плечами.

Тут и Макс очнулся.

– Пап, у тебя же тоже был пистолет?

Валерий Анатольевич оттянул край своего пиджака, и под ним блеснула серебристая резная ручка его «Смита».

– Есть, но он останется со мной. Или мне, по-твоему, кинуть тело твоей матери ублюдкам, которые придут к нам в дом, а самому закрыться на чердаке и ждать вас, пока они будут с ней вовсю развлекаться? Ты это мне предлагаешь?

– Я не подумал. Извини.

– Поэтому здесь есть я. Сперва разгрузите минивэн Антона. Поедете на нём, он самый вместительный. И не теряйте время, давайте за дело.

Ребята нехотя подчинились и пошли к машине, где тут же принялись за работу. Минивэн битком был набит шмотками, кастрюлями и сковородками. Немного, но какая-то еда тоже присутствовала. В основном это были рис быстрого приготовления в пакетах и гречка. Макароны тоже были, но меньше. Консерв было всего пять, и три штуки ребята оставили себе. Конечно, самый ценный груз был в корзине, которую Антону так удачно получилось добыть ещё в магазине у дома. Но её тут же прибрал к рукам Валерий Анатольевич, сказав: