Модерация

Вадим Чернышев

Модерация

Стремись не к тому, чтобы добиться успеха, а к тому, чтобы твоя жизнь имела смысл.

Альберт Эйнштейн.

Глава 1. Инцидент

Локация: Антарктида.

Земля Королевы Мод, спустя сто лет после атаки на эскадру контр-адмирала ВВС США Ричарда Бэрда в 1947 году неизвестными летательными аппаратами, давно перестала быть центром внимания всего мирового сообщества. Да и, к слову сказать, эта новость была настолько шокирующей и неправдоподобной, что человечество попросту отказывалось в неё верить. И никакие документальные свидетельства не могли поколебать веру землян в свою уникальность во Вселенной.

После описания летающих тарелок, якобы выныривающих из воды и наносящих мгновенные удары по кораблям смертоносными лучами, многие военные ведомства всерьез озаботились проблемой технической оснащенности своих вооруженных сил, а слухи, что нацистам всё-таки удалось создать оружие возмездия на основе внеземных технологий, только усилились. Но последующие экспедиции так ничего и не нашли, кроме рванного немецкого обмундирования и кладбища советских летчиков, на могилах которых вместо крестов были установлены лопасти самолетов.

Эта давняя история уже мало кого интересовала в 2047 году, в разгар космических технологий. Ещё бы, объединение международных усилий и создание Всемирного космического Агентства позволили утроить усилия ученых по созданию уникальных орбитальных станций, многофункциональность которых наконец-то показала населению планеты колоссальные практические выгоды от инвестиций в исследования.

Антарктическая российская станция «Новолазаревская» готовилась встретить наступление полярного дня с размахом. И неудивительно. Задачи, которые стояли перед персоналом на ближайшие месяцы были поистине грандиозными. Проект под названием «Enigma», запущенный семнадцать лет назад, считался самым амбициозным на планете. Одних только международных институтов к его осуществлению было привлечено больше чем к любому проекту за всю историю Земли. Уровень секретности работ был запредельным. Каждой разработке, каждому шагу и действию предшествовал жесткий отбор специалистов, оборудования и условий хранения информации. Концепция генерации реликтового излучения в околоземных условиях и применения его на практике произвела в 2030 году фурор, когда амбициозный, двадцативосьмилетний физик из Санкт-Петербурга, Дробышев Иван Данилович, выдвинул её на всемирном симпозиуме в Торонто. Свои разработки в тот момент молодой гений мог подтвердить только теоретическими расчетами, но и этого оказалось достаточно, чтобы материалы были строго засекречены ещё до окончания высокого собрания. Любопытство научного мира вызвало не столько, каким образом и где русские смогут достать источник излучения, но и способы его преобразования в требуемые технические параметры для применения. До этого момента данный феномен считался само собой разумеющимся и вызывал интерес исключительно как объект наблюдения. А тут такое!

Области применения данного вида фотонного излучения были настолько обширны, что создавались дополнительные институты, занимающиеся подготовкой к реализации новых возможностей. Одним из направлений использования искусственной установки по генерации реликтового излучения было глубинное сканирование объектов, территорий и близлежащего космоса. Притом картинка, которую выдавал такой луч, должна была произвести фурор. От сканирования не могло утаиться ничего. Дополнительным плюсом эксперимента являлось то, что данное излучение практически совершенно безвредно и не влияет на живые организмы или химический состав неживой материи. Во всяком случае, так предполагалось теоретически. Ведь практические доказательства решено было представить именно в районе станции «Новолазаревская» на испытательном полигоне Земли Королевы Мод, Антарктида. Как объясняли всему мировому ученому сообществу, место испытания было выбрано из-за отсутствия населения на данной территории, возможности «заглянуть» под многокилометровую толщу льда и собственно для чистоты эксперимента. Установка под одноименным названием «Enigma» монтировалась на орбите на протяжении трех последних лет и к 2047 году представляла собой внушительных размеров беспилотную орбитальную станцию с управлением из ЦУП. Орбитальная стратегическая группировка космических сил Российской Федерации обеспечивала защиту станции от околоземного мусора и мониторинг метеоритных дождей.

Испытание луча было намечено 1 ноября 2047 года, на 12.00 по Гринвичу. Иван Дробышев уже как три месяца был в Центре управления полетами и, судя по его виду, спал мало. Ни крепкий кофе, ни стимуляторы уже не помогали. Волею судьбы он оказался на пике самого грандиозного проекта планеты и двухчасовой сон был для него в эти минуты непростительной роскошью. Его друг и коллега, Емельянова Анелина Павловна, делала всё возможное, чтобы Иван отдыхал при первой возможности. Будучи выдающимся инженером, специализирующимся на космическом оборудовании, Емельянова сделала невероятное при создании станции «Enigma». Если можно было выжать все возможности инженерии того времени для воплощения идеи орбитального сканера, то Анеле принадлежало восемьдесят процентов этого процесса.

Антарктида встретила эти идеи с холодком. Минус пятьдесят по Цельсию и снежные бураны делали подготовку полигона весьма затруднительным занятием. Арктические боевые скутеры класса «Багратион 5» то и дело выходили из строя из-за эфирных помех и непредвиденных проблем, как ком сыплющихся на экспедицию. Люди были на пределе человеческих возможностей, а полярная ночь за плечами сказывалась как никогда.

– Ерёмин! Ерёмин! – кучерявая голова Дробышева на экране коммутатора пыталась докричаться сквозь помехи и тысячи километров, разделявших станцию и центр – Игорь, ты меня слышишь?!

– Да, Иван Данилыч, слышу! – Игорь Игоревич Ерёмин, глава российской экспедиции, укутанный в толстый шарф, с кружкой горячего шоколада бессильно смотрел на экран, понимая, что его не видят и не слышат.

Снежная буря разыгралась не на шутку, и казалось, только чудо поможет наладить связь. Сзади открылась дверь и в комнату вбежал щенок породы «подзаборная пушистая помойка». Весело виляя хвостом, пёс залаял на хозяина в надежде получить угощение.

– Ерёмин, это кто там лает у тебя, Шарик? – прозвучало из колонки коммутатора.

– Ну конечно, человеческой речи ЦУП не слышит, только лай, – удивленно и не без горечи пробормотал полярник.

– Я это слышал, – улыбаясь, сказал физик – что у тебя?

– Группы на местах, маркеры подключены, – ответил Игорь – сейчас хочу сам туда выдвигаться. Погода так и шепчет, поэтому могу только наземным транспортом.

– Смотри, помнишь параграф 42 по аномальным явлениям? Так вот, с сегодняшнего дня он отменяется на территории полигона. Всё наблюдение снять и на время испытаний охрану вывести. Оставить только макеты и беспилотники. Думаю что это не лишние меры предосторожности, не дадим экологам ещё раз повод для упреков. А то умрет какой-нибудь кит, а он обязательно умрет, обвинят сразу нас. Так что пусть клевещут, а наших всех убери, как понял?

– Принял, Иван Данилыч! Мои датчики говорят о непонятных энергетических всплесках в районе полигона. Сейсмическая активность льдов повысилась и пингвины свалили. Прям какой-то птичий переполох. И главное вообще никаких четких показателей, ни температурных колебаний, ни излучений, ни свечений, ничего! – Ерёмин заметно нервничал.

– Ну, вот и посмотрим через три дня на причину этого переполоха, – серьезно сказал ученый – а пока смотри на мониторы не мигая и все сообщай мне лично, по рукам?

– По рукам, конец связи!

Полярник посмотрел на стену, где красовалась его фотография на фоне лежбища тюленей Росса, сделанную им при высадке на антарктический берег. Императорские пингвины, обитающие в этих местах, были фоном другой фотографии двухлетней давности.

– Господи, как время бежит! – подумал исследователь и пошел одеваться на выход.

Скутер на антигравитационной подушке неподвижно завис в ангаре готовый к выезду. Эргономика внутреннего пространства машины напоминала о доме. Фотографии и личные вещи друзей, привезенные из отпуска, небрежно валялись в заднем отсеке. Видимо парни вечером играли в «дурака» здесь, дым от сигарет ещё не выветрился.

– Приеду, дам по шее, – выругался Ерёмин и потянулся к системе зажигания.

«Багратион 5» взял курс по направлению к плато Вегенерисен. До полигона был час «езды». Отдать должное этим машинам, они прекрасно справлялись с трудностями пути в любой ситуации. Навигатор, встроенный в систему управления всегда прокладывал оптимальный маршрут и находил безопасный путь с учетом быстроменяющейся погоды шестого континента. Полярник задал курс, ввел параметры безопасности на уровень «максимум» и дал автопилоту команду старт. Скутер мягко тронулся в правильном направлении, а за окнами видимость упала до нуля. Иногда стоит отдать должное машинам, глаза им ни к чему. Исследователь прошел в задний отсек и укутавшись в плед заснул. Необходимо было использовать каждую возможность для отдыха, и час пути до полигона под урчание двигателя было грех не использовать на сон.

Название «полигон» место имело условно. На самом деле это было открытое место, напичканное датчиками, макетами зданий, старой техникой, немыслимым количеством научного оборудования различного назначения. При первом орбитальном сканировании поверхности Земли реликтовым излучением, необходимо будет снять как можно больше показателей о воздействии процесса на окружающую среду и понять адекватность и точность полученных результатов. Некоторые строения и объекты были намеренно помещены под толщу льда, и задача сканера состояла не только их обнаружить, но и дать четкие характеристики химического состава, физических характеристик и даже биометрических показателей живых организмов. Для этой цели в одном из помещений подо льдом разместили несколько подопытных животных в комнатах с различным экранированием. Станция на орбите должна идентифицировать каждую особь и дать анализ её состояния. Помимо этого ученые рассчитывали, что облучение даст куда более глубокий срез данных, включающий сведения о тектоническом состоянии пород под ледяной шапкой. Остальные аспекты исследования были засекречены.

Сканирование предполагалось производить в режиме «Узкий луч» чтобы минимизировать район исследований и повысить их эффективность. Но с учетом расстояния с орбиты, поле покрытия луча было значительным и занимало пять километров в диаметре. Как бы ни старались ученые и инженеры, добиться более узкого диаметра данного вида излучения они не могли. Поэтому предполагалось поначалу реестровое облучение площади полигона, а потом луч будет увеличен в размерах с определенной прогрессией, чтобы понять взаимосвязь интенсивности воздействия и видимых результатов.

Когда полярник вышел из вездехода, его уже ожидала группа специалистов у входа в дежурный бункер. Буря немного стихла и глава миссии мог разглядеть на усталых лицах сотрудников легкие улыбки. Всегда приятно осознавать себя причастным к великому, особенно если тебе это удается. Персонал полигона состоял из тридцати семи человек. Малочисленность объяснялась тем, что в полярную ночь большинство работающих исследователей шестого континента покидает материк и разлетается в более теплые края. Остается лишь дежурный состав. Именно на плечи этого контингента и выпала честь провести эксперимент и минимизировать риски в случае если что…

– Ну что, бедолаги, готовы? – пошутил Ерёмин – сутки на окончательный контроль функционирования и валим отсюда на базу. Забирайте всё отсюда личное, возможно… да всё возможно. Давайте, за работу.

Люди суетливо направились по своим рабочим местам. Было не до разговоров, каждый понимал, второго раза может и не случится. Семнадцать лет мир ждал этого момента.

Бункер был мрачным, но теплым и потому уютным. Связь с ЦУП здесь всегда идеальна из-за огромного количества передатчиков. Электронику не вмонтировали только в унитаз. Коридоры, ведущие вглубь горы и лифты вниз на десятки этажей, говорили об огромных средствах, инвестированных в эксперимент. От полигона бункер находился достаточно далеко и его расположение гарантировало безопасность. Но приказ есть приказ и все торопились завершить работу. Сутки перед экспериментом требовали только контроля оборудования, а значит, можно было смотреть на индикаторы одним глазом. В принципе, работа, проведенная в последние годы по подготовке полигона, считалась выполненной, что не могло не воодушевлять. Теперь все ждали луч и старт программы по сбору и обработке информации. Именно поэтому станция «Новолазаревская» с таким размахом готовилась к новому полярному дню. Он обещал быть долгим и насыщенным.

День 1 ноября 2047 года выдался на удивление спокойным в плане погоды. Ни магнитных бурь на орбите, ни снежных в Антарктиде не прогнозировалось. Разумеется, ученые всего мира увидели в этом добрый знак. Персонал антарктической станции был на местах, приборы работали исправно.

Дробышев и Емельянова стояли позади ведущих специалистов, выводивших космический аппарат «Enigma» на стационарную орбиту в нужные координаты. Параметры были в норме, связь идеальной. Корабли сопровождения российских космических сил были в визуальной близости от беспилотника. Казалось, сама природа замерла в ожидании.

Ровно в назначенное время станция выпустила луч по указанным координатам и приступила к сканированию полигона. Непрерывный поток данных с «Enigma» в первые же минуты обратил всех в восторг. Результаты в разы превосходили даже самые смелые ожидания. Перед глазами ученых пошла первая визуализация района с детальной расшифровкой всех объектов, начиная от кромки льда и до пятидесяти километров вглубь поверхности планеты. Фиксировалась каждая мелочь, живые объекты были выделены в особый статус информационного «доклада» искусственного спутника с четкими биологическими показателями. Две минуты и семнадцать секунд человечество ликующе осознавало что происходит, как все экраны погасли, связь прервалась, поступление информации прекратилось. В Центре управления полетами воцарилась тишина.

Связь оставалась только по военным каналам с космонавтами на орбите.

– Сергей, что там случилось, почему всё пропало? – говорил в микрофон Дробышев – где картинка? Где данные? Ответьте!

Космонавт на том конце связи видимо замешкался. Было слышно его дыхание и то, что он решает, какие именно действия сейчас предпринять.

– Нас атаковали, – голос полковника был взволнован – «Enigma» уничтожена.

Полковник космических войск Российской Федерации Сергей Владимирович Плющ был не из робкого десятка, но видимо то, что произошло, было действительно трудно описать сразу и четко.

– Иван, переключись на канал 3.8.1., пожалуйста, – добавил офицер.

Физик перешел в отдельную комнату и включил шифрованный канал.

– Что у тебя? Как уничтожена?! – ученый не мог поверить в происходящее – ракетой? Кем?!

– Лучом. Иван Данилович, лучом. Притом не просто уничтожена. Она превращена буквально в космическую пыль. Источник атаки, ты не поверишь, полигон! Оттуда вышел луч, мы засекли его датчиками. Как иголочка, диаметром не больше десяти сантиметров, а может и того меньше. Четко попал в двигатель. Сначала, буквально секунду, станция нагревалась, затем оплавилась и рассыпалась в пыль.

– Это невероятно, этого не может быть! – Дробышев все ещё отказывался верить, что многолетние труды по реализации проекта закончились вот так.

– Мы вели съемку, и есть показания приборов. Сначала мы думали, что энергетический всплеск в районе полигона – результат облучения, но потом когда поняли что это не так, было уже поздно.

– Подожди, Сергей Владимирович, ты хочешь сказать, что нас атаковали с Земли непонятным лучевым оружием, да ещё с нереальными параметрами?

– Да, именно так. Топосъемка с орбиты средствами армады ничего не показала. Наши уже выслали в район полигона спецгруппу. Но не уверен, что они там что-нибудь найдут. Мы на этом полигоне работали столько лет и не заметили лучевой пушки противника? Бред!

– Какая лучевая пушка? Фантастики насмотрелся? Нет у землян никаких лучевых пушек.

– Ты прав, Данилыч, у землян нет.

– Что ты имеешь ввиду? Нас атаковали с Земли инопланетяне?

– Я ничего не имею ввиду. Хоть я не физик, но знаю одно. Таких технологий нет ни у одной страны сейчас. Даже вы с вашими возможностями не смогли создать луч такого диаметра, а о разрушительной силе я вообще молчу. Там подо льдом что-то есть.

Дробышев молчал. При всей невероятности ситуации, против фактов не попрешь. «Enigma» уничтожена. Уничтожен не только труд десятков институтов, но и единственный источник реликтового излучения, добытого на астероиде в тысячах километрах от Земли невероятными усилиями и отчасти благодаря везению. Вся схема продвижения данной технологии рухнула. И выхода из этого тупика Иван не видел.

– Сергей Владимирович, перешли мне данные по эксперименту как можно скорее, – сказал физик полковнику.

– Есть. Конец связи.

Глава 2. Первый контакт

Локация: Киев.

Крещатик горел праздничными рождественскими огнями. Народ, пьяный от предвкушения праздника и горячего глинтвейна, сновал по магазинам, выгребая всё с прилавков на подарки родным и близким. Мягкий, падающий снег придавал всему происходящему сказочные оттенки.

Анелина накрывала стол, когда её телефон издал надрывный звук и призвал хозяйку к ответу. Откровенно говоря, рингтон был мерзким, но звонким.

– Саша, возьми трубку, – заголосила Емельянова, вытягивая шею к проходу в соседнюю комнату, где её муж беспечно читал журнал.

– Сама возьми, я занят, – ответил он, не отрывая от страницы взгляд.

– Придёт война, попросишь хлеба, – бормоча себе под нос, женщина пошла к телефону.

– Алло, говорите.

– Анеля, привет, это Дробышев. Я уже в Киеве. Ну, что, сразу к вам или купить что-то в магазине? – прозвучало из аппарата.

– Ничего не надо, дуй к нам, ждем.

– Хорошо! Лечу!

Через полчаса в дверь позвонили. Муж Емельяновой Александр открыл дверь и расплылся в улыбке.

– Иван приехал! – крикнул он в комнату через плечо.

Гость протянул бутылку шампанского хозяину дома и они по-мужски обнялись.

– Ну, наконец-то! Уж не чаяли увидеть такого человека в гостях, – Анелина, вытирая руки о полотенце, поспешила обнять друга и соратника.

– Не вводи в краску, обычный мешок с костями и немного амбиций, – отшутился гений.

– Не нарывайся на комплимент, проходи. Вот твоя комната. Праздновать будем через час. А пока располагайся, – Емельянова показала гостю куда проходить.

– Как ты? – с опаской спросил Дробышев коллегу.

– Нормально, цвету и пахну!

После инцидента в Антарктиде Анелина была в депрессии. Единственным утешением была её семья, и Дробышев это понимал. Между ними давно назревал разговор и каждый знал, что от результатов этой беседы зависело будущее их сотрудничества. Именно по этой причине Иван принял приглашение семьи Емельяновых отпраздновать Новый год вместе в Киеве. Обеими сторонами предполагалось, что атмосфера праздника сгладит шероховатости общения между собеседниками.

Муж Анелины, понимая ситуацию, вышел из комнаты. Когда ученые остались одни, первой разговор начала женщина.

– Иван, давай по чесноку, я понимаю, что ты связан обязательствами о неразглашении, но кое-что я должна знать.

– Спрашивай. Всё, что смогу пояснить – поясню.

– Я же не дура и прекрасно понимаю, почему для испытаний выбрали полигон в Антарктиде. Сразу как его начали там строить, я смекнула, что кое-кто захотел заглянуть куда не следует и увидеть то, что не должно существовать в принципе.

– Да, ты не дура, – с улыбкой поддержал её физик.

– И ты знал об этом?

– Догадывался. Но я ученый и догадки не входят в мою компетенцию.

– Я думала, тему эскадры Бэрда оставили десятки лет назад.

– Не совсем так. Эта тема была косвенной. Земля Королевы Мод не единственная аномалия на планете. Её просто выбрали из многих.

– Кто выбрал? – без особой надежды спросила Анелина.

– Если честно, понятия не имею, кто за этим стоит. Да и какая разница. Я был одержим лишь результатами эксперимента. Мне всё равно было, из какого района начинать. Но клянусь, я не ожидал такого и даже предположить не мог. Я в таком же шоке, как и ты.

– Я тебя ни в чем не виню и буду дальше продолжать работу.

– Ты не уходишь из проекта?! – с ликованием, присущим ребенку спросил Иван.

– Разумеется, нет, как ты мог такое подумать? Я просто хочу, нет, я требую больше информации о происходящем, – сказала Емельянова и её кулаки сжались.

– Будет тебе информация. Я записал тебя в международную группу по расследованию инцидента. На основе её работы нам откроют финансирование на создание второго прототипа, – глаза Дробышева сияли.

– Я тебя прикончу, – захлебываясь от восторга, сказала его собеседница – и ты молчал?!

– А вдруг бы ты отказалась, – уже засмеялся физик.

– Когда начинаем работать?

– Ну, уверен, выпить в новогоднюю ночь мы успеем.

После откровенного разговора и такого подарка на Новый год, настроение у всех было выше Эвереста. Шутки сыпались невпопад, радости не было предела. Грандиозные планы опять замаячили на горизонте, и тосты были один оптимистичней другого. И хотя идет молва, что физики пьют до потери сопротивления, на наших героев это не распространялось. В назначенный час все разошлись по комнатам и легли спать. Впереди всех ожидал необычный, насыщенный событиями 2048 год.

Выдающийся российский ученый, член Академии наук, Дробышев Иван Данилович спал крепким сном, и снились ему странные вещи. Бескрайние снежные равнины Антарктики уходили за горизонт. Странного вида строения возвышались над уровнем льда. Яркий контраст архитектурных решений не напоминал ничего ранее виденное ученым. Между строениями то и дело перемещались машины, напоминающие светящихся черепах. Черные силуэты, похожие на людей, возникали то тут, то там и исчезали из поля зрения.

Тишина стояла оглушительная, не было слышно ни ветра, ни машин, ни других звуков. «Люди» общались между собой, но слова не долетали до ушей профессора. И вообще было ощущение полного присутствия и очевидной логики происходящего. Физик отчетливо понимал, что спит, но с любопытством наблюдал за суматохой. А если учесть, что сны в его жизни были явлением скорее исключительного порядка, то он явно получал удовольствие от представления.

– Что скажете, профессор? – раздался голос справа от ученого.

Рядом с Дробышевым стоял невысокого роста мужчина, с темными волосами и пронзительным, но теплым взглядом.

Ученый, с его ростом под два метра, карими глазами, белой кожей и кучерями на голове, был явным антиподом собеседнику.

– Здравствуйте, – растерялся профессор.

– Здравствуйте, – серьезно сказал персонаж из сна.

– А вы кто? И вообще где я? Это же сон?! – вопросы сыпались изо рта гения науки, как из рога изобилия.

– Вы в Антарктиде. Недалеко от вашего полигона. Сейчас 1587 год по вашему летоисчислению. Как видите, они монтируют оборудование.

– Простите, что?! Я в прошлом? Господи, голова кругом. Ну и сон. И всё же, кто вы?! – не унимался Иван.

– Имя моё вы не произнесёте всё равно, Вам просто нечем это сделать. Мы слишком разные во всех смыслах этого слова. А меня можете называть Модератор.

– Модератор чего?

– Модератор вашего мира, вашего кластера, ваших условий существования, всего, что можно назвать вашим, в общем.

– Я сплю?

– Нет. Вы находитесь в пограничном состоянии. Думаю, вам не надо объяснять, что это такое.

– Да, но…

– Иван Данилович, вы первый человек с кем я общаюсь за всю историю человечества. Меня к этому вынуждают обстоятельства. Так получилось, что вы постучались в мою дверь. Выражение фигуральное конечно, но из песни слов не выкинешь. Так, кажется, люди говорят.

– А вы не люди? – академик пытался сосредоточиться на услышанном, не веря в происходящее.

– Нет, я вообще не из вашего мира. Но всему своё время. Я вышел на контакт не случайно. Нам предстоит друг друга понять, иначе последствия будут непредсказуемы. Ваши действия попали под мой контроль. Я вынужден принять меры. В мои обязанности входит, чтобы некоторые процессы не выходили за рамки, а первого ноября уже прошлого года, это произошло. Теперь надо превратить минус в плюс и сосуществовать дальше мирно и спокойно.

– Мы отсканировали вашу базу?

– Нет, не нашу, но и не вашу. Это база инопланетного происхождения, но вы не должны были увидеть даже её. Череда событий, нами называемая «диссонанс», иногда случается. Мы не имеем право упорядочить ход событий по своему усмотрению, поэтому реагируем иногда не на причину, а на следствие.