Империя Млечного Пути. Книга 1. Разведчик

Ну а пока, что же, можно и учителем поработать.

* * *

– Настал час, когда человечество, наконец, осознало масштабы надвигающейся катастрофы. Энергетический кризис, перенаселение, ухудшающаяся экология и социальные потрясения – вот плата за безрассудство и легкомыслие. Люди засиделись в своей колыбели, она стала слишком мала и теперь разваливалась на куски.

Трескучий голос из динамиков был наполнен тревогой и скорбью. Под его аккомпанемент на электронной доске кружилось изображение висящего в черной пустоте голубого шара с простым орнаментом континентов. Сейчас Юрий знал, что это всего лишь компьютерная графика, но в свое время, когда им впервые демонстрировали эту запись на уроке Родины, он изо всех сил старался рассмотреть под пеленой облаков людей.

Мужчина перевел взгляд с экрана в класс, где мерцающий свет выхватывал из полумрака лица детей. На некоторых читался испуг, на некоторых – любопытство. Были и те, кто откровенно скучал. Должно быть, они уже видели эту запись. Либо же… Либо такое оно, новое поколение.

Заиграла бравурная музыка, Юрий вновь повернул голову к экрану. Начиналась его любимая часть.

Голос диктора изменился, стал торжественным и волнующим.

– … И тогда было принято решение послать экспедиции на поиски новых миров, способных дать приют человечеству.

На экране от планеты в разные стороны начали разлетаться маленькие, похожие на продолговатые бобы космические корабли. Камера уцепилась за один, стала стремительно приближаться, еще и еще, пока тот не заполнил собой все пространство. Пролетела над серой стальной поверхностью, выхватывая сегменты обшивки. Нырнула под корпус и воспарила прямо под ярким синим небом из тысяч ламп. Под которым, среди зеленых рекреационных полей, медицинский бараков и технический верфей, деловито сновали по своим делам кажущиеся крохотными люди.

– Ковчеги, корабли поколений, флагманы колонизации, бесстрашные покорители звездных просторов! – прогремел голос. – Достойные продолжатели славных традиций первых героев-космонавтов!

По экрану фоном поплыли знакомые каждому лица духовных покровителей, чьими именами называли детей – облаченные в громоздкие скафандры Терешкова и Леонов, строгие Армстронг и Титов. Последним выплыло изображение ослепительно улыбающегося Гагарина.

– Именно вам выпала эта светлая и важная миссия! Именно вы – надежда человечества!

Картинка вновь сменилась. Теперь с экрана в класс смотрели добрые глаза пожилой женщины, заботливые и понимающие. Глаза любящей матери.

Камера отъехала назад. Стало видно, что волосы женщины убраны под косынку, одета она в простое платье и прижимает к груди трепещущий под несильным ветерком платочек. А за ее спиной, до горизонта, расстилается бескрайнее поле с желто-белыми цветами.

– Теперь вы – наши герои! Вы – наш последний шанс на выживание! Вы шагнете за горизонты пространства! Отыщите новый дом и водрузите над ним знамя несгибаемого человеческого духа!

Экран потемнел, но последним штрихом его пересекла надпись, продублированная голосом диктора:

– И помните: Земля всегда будет ждать своих детей.

Когда зажегся свет, по классу пролетел возбужденный шепот. Под гомон голосов Юрий вернулся за свой стол и окинул взглядом учеников.

Их было чуть больше дюжины, почти вдвое меньше, чем когда-то в классе Юрия. Все возрастом от десяти до двенадцати лет. Четверо отличались болезненной бледностью и худобой, двое из них периодически пользовались ингаляторами. Остальные, в целом, вполне крепкие и здоровые дети, но с каждым поколением их становилось все меньше и меньше. Все же, как ни пытался Штаб требовать соблюдения деторождения от генетически разных родителей, полностью избегать кровосмешений не получалось.

Юрий поднял руку, призывая к тишине. Дети нехотя, но подчинились.

– Наш корабль стартовал вторым, – разведчик взял в руки легкий макет ковчега из папье-маше и поднял его повыше, чтобы было видно всем детям. – В полет отправились самые лучшие, самые достойные представители Родины и мы являемся их прямыми потомками. Наш корабль необычайно огромен, внутри он разделен на многоуровневые палубы, заполненные всем необходимым для длительного полета. Мы должны были найти пригодную для жизни планету и основать на ней колонию, после чего послать сигнал на Родину. Но потом… Кто скажет, что случилось потом?

Поднялось сразу несколько рук. Еще бы, вопрос из простейших.

Юрий указал на худого мальчика, сидящего за второй партой.

– Петр.

– Случилась Авария! – выкрикнул мальчик.

– Правильно, – кивнул Юрий. – А кто скажет, сколько лет назад это произошло?

Рук оказалось значительно меньше.

Гарин выбрал для ответа полную девочку в очках.

– Да, Надя, пожалуйста.

– Двести пятьдесят три года назад, – без сомнения отчеканила ученица.

– Верно, – Юрий вновь взял в руку макет, указал на него пальцем. – Двести пятьдесят три года назад произошла Авария, разделившая наш корабль на две половины – на Землю и на Изнанку.

Юрий попеременно коснулся двух сторон макета.

– На Земле живем мы, люди. Так вышло, что у нас осталась большая, кормовая часть корабля. Здесь расположены склады и мастерские, медицинские блоки и зоны с живой природой. Благодаря этому мы все существуем.

Гарин положил макет на стол и уперся руками о столешницу.

– Изнанку населяют мьюты, – он обвел взглядом класс. – Мутировавшие животные и растения. Как вы знаете, Изнанка начинается по ту сторону главного шлюза и там всегда царит полная темнота.

– Мьюты страшные? – пискнул кто-то несмело.

– Некоторые мьюты очень опасны и хитры, – не стал врать разведчик. – Они представляют большую опасность для всех, кто идет в Изнанку. Именно поэтому у нас есть разведчики, которых специально готовят к работе по ту сторону шлюза.

– А зачем туда ходить, если там опасно? – задал вопрос рыжеволосый мальчик в куртке «на вырост».

– Дурак что ли? – повернулась к нему девочка в очках и возмущенно покрутила пальцем у виска. – Там же запчасти!

– Тихо, – успокоил школьников Гарин. – Надежда верно подметила, что разведчики приносят из Изнанки необходимые нам детали для машин и аппаратуры, ткани, консервы, медикаменты и другие полезные предметы. Это позволяет нам экономить запасы, многие из которых, увы, невосполнимы. Но есть и еще одна причина, которая толкает нас на ту сторону шлюза.

Он сделал многозначительную паузу, прошелся вдоль стола.

– Вы же помните, о чем говорилось в фильме? – он ткнул себе за спину пальцем, на потухший экран. – Про то, зачем мы здесь и какая перед нами стоит задача? Мы должны найти новый дом для оставшихся на Родине людей. На нас надеются, в нас верят. Нас ждут. Но мы пока не можем выполнить свою миссию по той причине, что наш корабль остался без управления, которое осуществлялось с капитанского мостика. А мостик, как вы знаете, остался там, в глубине Изнанки. И добраться до капитанской рубки нам до сих пор не удалось.

Дети вновь зашушукались, возбужденно обмениваясь репликами.

– А мой папа сказал, что все это ерунда, – с вызовом произнес мальчик по имени Рид, кажущийся на первый взгляд самым старшим в классе. – Он сказал, что Родина и космос – это сказки, чтобы дурачить мозги простым людям.

– Мне папа рассказывал, что наша Земля – это и есть весь мир, – поддакнула девочка в комбинезоне. – Кроме нее ничего другого нет.

Тут дети сами затихли, внимательно глядя на своего учителя.

Юрий снисходительно улыбнулся и покачал головой.

– Наш корабль, как бы он велик не был, всего лишь маленькая песчинка в огромном космосе, полным звезд и планет. Об этом написано в книгах предков, об этом говорят фильмы и данные из инфоцентра…

– А вы сами видели космос? – Рид непочтительно перебил учителя, хитро прищурившись.

– Нет, не видел…

– Так я и знал! – хлопнул ладонью по столу маленький оппонент Гарина. Жест вышел уж слишком взрослый, явно подсмотренный у родителя.

– Дело не в этом, – терпеливо возразил Юрий. – Есть разные документы и научные труды. Их, правда, сохранилось немного, но мы из поколения в поколение передаем друг другу эти знания. К тому же, у нас есть люк, через который можно выйти в космос. Сейчас он тщательно опечатан…

– Ага! – воскликнул мальчик, словно вновь поймал его на лжи.

– Но нам известно, что люди жить в космосе не могут, – не обращая внимания на возглас, продолжил Гарин. – Там нет воздуха. Для выхода нужны специальные костюмы, которых у нас нет. Именно поэтому люк запечатали, дабы туда не полезли любопытные.

– Так может, за люком и нет ничего! – подали голос с задних парт, подхватывая навязанную спорщиками игру. – Может, и капитанского пульта управления никакого нет!

Юрий понял, что увязает в глупом и бессмысленном диспуте. Он никогда не стремился быть учителем и сейчас не имел никакого желания спорить с детьми. Когда он впервые вошел в класс неделю назад, то сразу же завладел вниманием учеников. Еще бы, не каждый день им вел уроки настоящий разведчик. Да и сам по себе Гарин выглядел довольно колоритно – крепко сбитый, широкоплечий, на руках и мускулистой шее – белые линии застарелых шрамов. Из-под низко опущенных бровей смотрели холодные серые глаза. Голову венчал короткий ежик светлых волос. Иногда ворот свободной рубашки топорщился, и дети могли разглядеть медицинскую повязку на плече, лежащую поверх какой-то раны. Впрочем, что это именно за рана ученики додумывали сами – Юрий, несмотря на все просьбы, отказался комментировать.

Возможно, работай Гарин в школе дольше, то смог бы убедить этих испорченных взрослым скепсисом ребят, смог бы зажечь в них искру здорового авантюризма, смог бы объяснить всю важность возложенной на них миссии.

Но сейчас… Сейчас мысли Юрия были заняты другим. Более важным, как он считал.

– Послушайте меня, – сказал он своим привычным холодным голосом, который вмиг пресек все разговоры в классе. – Вам, в отличие от ваших родителей, еще свойственно обычное детское любопытство. Пользуйтесь этим, находите ответы на вопросы. Исследуйте все вокруг себя. И тогда, рано или поздно, вы поймете, кто из нас был прав. До тех пор мои слова – единственная доступная вам истина. На этом прервем наш урок до завтра. Всем спасибо и до свидания.

Разведчик опустил взгляд на наручные часы и поморщился. Он не любил опаздывать.

* * *

Нил встретил Юрия возле уходящей к небесам стены технической мастерской. Старый разведчик кивком головы поприветствовал Гарина и зашагал рядом, заложив жилистые руки за спину. На нем был затертый комбинезон с нашитыми карманами и петлями, на поясе в чехле висел традиционный длинный нож разведчиков.

– Спасибо, что вытащили, – поблагодарил товарища Юрий.

– Не за что, – прохрипел Нил.

Его шею пересекал уродливый шрам, оставленный несколько лет назад зубами мьюта. С тех пор голос Нила стал похож на скрежет старого механизма, шестеренки которого покрывал песок.

– Как вы меня нашли? – Юрий посмотрел на сухопарого разведчика.

– Стась наткнулся на твой рюкзак возле пролома, – кадык Нила дернулся среди рубцов. – Остальное случайность.

– Не случайность, – Юрий кивнул проходящему мимо знакомому из научного корпуса. – Ты знал, что я буду искать ориентиры. Мы слишком давно с тобой работаем, чтобы понять ход мыслей друг друга.

Нил промолчал, лишь слегка улыбнулся.

Они свернули в узкий проулок под решетчатыми техническими мостками. Прошлепали по небольшой луже, вытекающей из залатанной трубы. Рядом возился чумазый работяга с ремонтным чемоданчиком.

Проулок кончился и мужчины вышли к приземистому трехэтажному зданию «Корпуса разведки», украшенному по периметру широкими кадками с низкорослыми вишневыми деревьями. Напротив входа, в центре ухоженного газона, высилась металлическая стела, похожая на готовую к запуску ракету. На ней, опускаясь к самой земле, располагались узкие таблички с именами разведчиков и датами их гибели.

От небольшой группы молодых людей отделился стройный черноволосый парень с живым улыбчивым лицом и быстрым шагом направимся навстречу Юрию и Нилу. Молодежь, с которой он только что беседовал, проводила парня взглядом, увидела приближающегося Гарина и их глаза красноречиво заблестели.

– Разболтал уже, – пробурчал Юрий.

– Привет! – помахал, приблизившись, парень. – Опаздываете.

– Здравствуй, Стась, – Гарин ответил на приветствие. – Чего ты опять про меня насочинял?

– Чего сразу «насочинял»? – Стась изобразил обиженную невинность. – Я говорю только правду.

– Он все уши прожужжал о твоей схватке с мьютом, – пояснил Нил.

– Почему нет? – искренне удивился Стась. – Не каждый сможет выйти победителем из схватки с такой громадой.

– Я его не победил, – Юрию стало неловко под откровенно изучающими взглядами.

– Ты остался жив, – резонно заметил парень. – Это уже немало.

Нил криво ухмыльнулся, по-своему соглашаясь с товарищем. Юрий лишь терпеливо вздохнул.

Они прошли мимо затихшей молодежи. Стась тайком, как он думал, показал им пальцем на мрачного Юрия и уважительно покачал головой. Гарин еле сдержался, чтобы не отвесить ему подзатыльник.

В холле корпуса разведки было прохладно, еле слышно гудели под потолком вентиляторы системы воздухоочистки. На серых пластиковых панелях, из которых собирали практически все жилые и административные здания Земли, яркими пятнами выделялись цветные репродукции видов далекой Родины, стенды с фотографиями и информационными листами.

За полукруглым столом, закрытый монитором старенького компьютера, сгорбился дежурный с красной нарукавной повязкой. Он поднял глаза на вошедших и торопливо выпрямил спину, придав лицу сосредоточенный вид. Желто-серый комбинезон выдавал в нем курсанта.

– Здравствуйте, Юрий Алексеевич, – дежурный приподнялся, когда троица подошла ближе. – Как ваше здоровье?

– Здравствуй, – Гарин не знал имени молодого разведчика. – Здоровье хорошо, спасибо. Совещание уже идет?

– Да, уже двадцать минут как.

– А я говорил, что опаздываем, – громким шепотом напомнил Стась.

– Где? – спросил у дежурного Юрий, пропустив слова парня мимо ушей. – У Волкова?

– Нет, в конференц-зале.

Гарин кивнул, принимая информацию, и пошагал в сторону двойной двери, ведущей во внутренние помещения. Нил и Стась последовали за ним.

Когда-то здание корпуса казалось Юрию огромным. Он долго не мог понять как на трех этажах, пусть и с подземным уровнем, помещались учебные классы, спортивный зал, кабинеты командиров и оружейная мастерская. Во внутреннем дворе располагался небольшой садик со скамеечками и декоративным фонтанчиком.

Это сейчас, при взгляде узкие закольцованные коридоры и на ютящиеся вплотную друг к другу помещения становились видны истинные, довольно небольшие размеры корпуса. Когда-то это здание именовалось «Блоком физической и психологической разрядки», служило для занятий спортом и медитаций летящих на ковчеге людей. Потом случилась Авария и первые разведчики организовали здесь свой штаб.

– Юра, – Стась догнал Гарина и пошагал рядом. – Ты можешь поговорить с моим братом?

– А в чем дело?

– Да они решили ребенка заводить, а Пашка не хочет идти в криохранилище. Говорит, что хотят сами зачать, без чужих «головастиков». Ему, видите ли, хочется быть с ребенком «одно-родным».

Юрий хмыкнул. Не новая проблема.

Когда ковчеги отправляли к далеким мирам, то каждый оборудовали довольно обширными банками спермы – криохранилищами. Это должно было спасти генофонд лучших представителей человечества, а также уберечь будущих колонистов от неминуемого кровосмешения.

На Земле многие семьи прибегали к искусственному оплодотворению замороженными «головастиками» из криохранилища, заводя «вне-родных» детей. В корпусе медицины даже был целый информаторий, в котором каждый желающий мог проследить свое родство, чтобы не допустить опасного смешения генов.

Однако время от времени находись мужчины, которые болезненно воспринимали перспективу воспитания ребенка, зачатого не от них. Они либо не воспринимали всерьез проблемы, связанные с возможным инцестом, либо были слишком самовлюбленными.

– Хорошо, поговорю, – согласился помочь Юрий. – Ты мне только скажи, когда он дома будет.

Они прошли мимо приоткрытой двери зала ножевого боя. Внутри, на полу из упругой резины, тренировались будущие разведчики. Они пока еще неумело наскакивали друг на друга, сжимая в руках учебные ножи, пытаясь повторить то, чему их обучал инструктор Эрик Бу. Сам преподаватель, невысокого роста мужчина с обезображенным шрамами лицом, упражнялся в дальнем углу с манекеном. Его движения были плавными и стремительными, а напор таким мощным, что насаженная на стальную трубу деревянная чушка с торчащими в разные стороны «ногами» и «руками» гнулась в разные стороны и с шумом прокручивалась вокруг своей оси. Мелькающий нож рисовал вокруг инструктора отливающие сталью полосы, от стука металла о дерево в воздухе стоял непрерывный гул.

Гарин никогда не мог в совершенстве овладеть премудростью боя на ножах. Призванные выжить в окружении быстрых и опасных мьютов, разведчики старались подражать, а то и превосходить своих противников. Они делали ставку на скорость и точность ударов, на быстроту движений и частоту смены векторов атаки.

Юрию, с его габаритами, было трудно держать нужный темп. Он, конечно, старался соответствовать званию одного из лучших учеников старого Эрика, но все больше и больше полагался на сильные и разрушительные удары, чем на легкие, но частые уколы.

Мужчины поднялись на третий этаж, прошли мимо окрашенного в красный тамбура, за которым располагались кабинеты командования корпуса, и остановились возле конференц-зала. Из-за непрозрачного пластика доносились приглушенные голоса, среди которых Юрий безошибочно узнал густой бас Волкова.

Гарин коротко постучался костяшкой пальца и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь, входя внутрь.

– Здравствуйте. Разрешите присутствовать? – Юрий остановился на пороге и окинул взглядом зал.

В полупустом зале с рядами стульев и выключенным экраном-проектором расположились три человека.

Опершись рукой о лекторский стол, возвышался над всеми Владислав Волков. Рано поседевший командир корпуса разведки, несмотря на свой достойный возраст, по-прежнему обладал могучей фигурой. В своем простом черном комбинезоне с серебристой командирской звездой на плече он словно олицетворял собой те качества, которые заставляли мальчишек записываться в разведчики – смелость, стойкость и целеустремленность.

Напротив него, положив ногу на ногу, сидел хрупкого телосложения Леонид Кизим, глава научного корпуса. Близкий друг Волкова, он являл собой полную противоположность разведчику – худой, с острыми чертами лица и плавными движениями. На длинном носу восседали круглые очки в тонкой оправе.

Третьим, к вящему удивлению Юрия, был Роберт Криппен, помощник коменданта технического корпуса. Гарин несколько раз видел его в Штабе, где Роберт и еще несколько человек из команды Авдеева отстаивали интересы техников. Этот полноватый мужчина всегда выглядел добродушным и приветливым, хотя, судя по тому, что о нем говорили, человек он был жесткий и принципиальный.

– Наконец-то, – покачал головой Волков, хмурясь. – Опаздываете.

– У меня были уроки, – ответил Гарин. – Я не мог уйти раньше.

Нил и Стась промолчали, давая понять, что они не могли явиться без товарища.

– Хорошо, проходите, – не стал развивать тему командир разведчиков и указал на свободные места. – Как себя чувствуешь, Юра?

– Отлично. Готов к работе.

– Это радует, – искренне улыбнулся Волков. – Присаживайтесь.

После обмена рукопожатиями, мужчины устроились в мягких креслах и замерли, готовые слушать.

– Итак, – командир разведчиков откашлялся, – Мы здесь обсуждали ваши доклады по крайнему походу в Изнанку. И, прежде, чем начнем задавать возникшие вопросы, я попрошу вас рассказать все еще раз. Чтобы, так сказать, из первых уст.

Гарин был готов к этому, потому еще утром постарался восстановить в памяти события тех дней, усердно выуживая показавшиеся важными детали. Он кивнул командиру, вытащил листы с записями и начал свой рассказ. В нужные моменты его дополняли Нил и Стась, повествуя о своих похождениях.

Собравшиеся слушали, не перебивая, внимательно. Кизим изредка делал пометки в блокноте, хмуря лоб, а Волков задумчиво вертел в пальцах старинную монету, с которой никогда не расставался. Лишь Криппен казался чуть отстраненным, но Юрий был уверен, что техник прислушивается ко всему сказанному.

Рассказ вышел не очень долгим. По сути, из двухдневного похода заслуживающими внимание оказались лишь три вещи – найденная подсобка с хорошо сохранившимися бухтами толстого электрокабеля, новый вид мьюта и та самая дверь, из-за которой Юрий провалился на нижний уровень.

– Что ж, спасибо, – поблагодарил Волков, когда Гарин закончил. – Кратко, четко и по делу.

Командир убрал монету в нагрудный карман и, сложив руки на груди, обратился к коллегам:

– Ну, какие были вопросы? Леонид?

– Да, спасибо, – Кизим поправил очки и поднял глаза на Гарина. – Юра, можно поподробнее об этом новом мьюте. Почему ты решил, что он новый, а не просто более крупная особь?

– Уж поверьте, на мьютов я насмотрелся, – заверил ученого разведчик. – Даже если та тварь, что я встретил, не новый вид, то уж точно более крупная и сообразительная. У нее совсем иные повадки, совсем иные методы охоты. И морда отличается от других – совсем нет глазных впадин, одна сплошная кость. И шкура, как я понял, стала намного толще. Мой нож еле справлялся.

Леонид хмыкнул, а Волков удивленно цокнул зубом – уж он-то знал о боевых качествах Гарина. И если тот не смог прирезать чудовище, то значит, мьюты действительно научились наращивать дополнительную броню.

– Звучит тревожно, – признался ученый. – Но почему ты решил, что он – часть вида, а не одиночная жертва мутации?

– На том уровне вообще заметны повсеместно прогрессирующие изменения, – уверенно ответил Юрий. – Поэтому я склонен полагать, что та тварь – лишь одна из многих. Более того, я уверен, что на нижних уровнях зреет новое поколение мьютов, которое скоро начнет представлять реальную угрозу для Земли.

– Это плохо, – вздохнул Кизим, закрывая блокнот.

– Леонид, – вставил Волков. – Помнишь, я говорил тебе об участившихся нападениях на разведчиков? Фауна и флора Изнанки с каждым годом все агрессивнее и агрессивнее

– Я помню, – ученый поднял глаза на Владислава. – И меня настораживают такие темпы развития Изнанки. Она словно готовится выдавливать нас отсюда всеми доступными силами. А та информацию, что принес Юрий, доказывает насколько мы не готовы к этому, насколько постыдно мы отстаем в исследованиях.

Волков понимающе кивнул и Кизим продолжил, вновь повернувшись к Гарину.

– Сможешь завтра придти к моим топографам и еще раз повторить свой маршрут? Нам надо выяснить, что именно является причиной столь форсированной мутации.

– Без проблем, – уверил ученого разведчик.

– Спасибо. Там еще поговорим, – Кизим откинулся на спинку кресла, давая понять, что свою часть он закончил.

Дальше вопросы задавал Волков, и они больше касались пунктов задания – как добраться до подсобки с кабелями, зарос ли восточный выход в одичавший дендрарий, не отступила ли вода из затопленных туннелей. Разведчики отвечали, а Юрий все ждал того самого вопроса, который не давал ему спокойно спать вот уже несколько дней. Возможно, командир не хотел раскрывать все карты в присутствии молчащего в соседнем кресле представителя корпуса техников? Тогда зачем позвали Криппена на совещание?

Когда он уже решил, что вопросы иссякли и беседа подошла к концу, Волков, по своему обыкновению шагающий во время совещаний взад-вперед по залу, остановился напротив него.

– А теперь, Юра, расскажи нам про ту самую дверь, которая так всполошила здесь кое-кого.

От Гарина не скрылся чуть насмешливый взгляд, который Волков бросил в сторону Криппена.

– Дверь, – собираясь с мыслями, повторил Гарин. – После того, как мы вылезли из шахты коммуникации, я чисто случайно забрался в разрушенный зал… Влад, я могу на карте показать, где именно!

– Покажешь, – заверил его Волков. – Так что за дверь?

– На самом деле там две двери, – Юрий подался вперед, облокотившись о колено. – По обе стороны коридора. Одну заклинило – там стену перекосило, но вторая целехонькая, только заварена по контуру.

– Заварена? – переспросил Кизим.

– Ну да. Должно быть контактной или газовой сваркой.

Ученый состроил недоуменную гримасу, посмотрел на Волкова. Тот пожал плечами.

И тут впервые за все время подал голос Криппер. Он поднял вверх полную ладонь, привлекая внимание, словно ученик на уроке. Сказал своим мягким и тихим голосом:

– А почему, Юрий, вы решили, что эти двери ведут на капитанский мостик? Судя по вашему рассказу, любоваться дверьми у вас времени не было?