Отпуск за свой счетЪ

«Круто!» – невольно восхитился Луговой. «Ну что-ж, Легат, поздравляю с боевым крещением …» Однако когда два «Шварцнегера» выводили его из номера, он все же счел нужным громко крикнуть:

– Юля, требуй адвоката и ничего не подписывай! – за что тут же получил удар по затылку.

Очевидно, он был рассчитан на урезонивание куда более крепких орешков, чем менеджеры по сбыту кровельных материалов. Сознание тут же помутилось и плавно заскользило вниз – в гостеприимную и ласковую темноту …

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

… Резкий запах нашатырного спирта, настойчиво лез в ноздри. Когда он стал нестерпимым, голова инстинктивно дернулась и Роман очнулся. Пузырек тут же убрали и смутно знакомый голос рассудительно произнес:

– Ага, ну вот и славненько. Давайте-ка, помогу подняться, медики рекомендуют приходить в себя сидя …

Еще до конца не осознавая, где он находиться и чью помощь принимает, Луговой ухватился за протянутую руку и сел. Голова продолжала кружиться, и пришлось слегка опереться о стену – благо, она оказалась в наличии. Теперь – оглядеться, сориентироваться … Ага, он находился, в «своем» номере. Чуть сбоку висело запомнившееся бра с двумя ярко-оранжевыми плафонами «распустившийся тюльпан». На месте оказалась и прочая меблировка – более скромная, чем у Юлии, но все же достаточно солидная кровать, платяной шкаф, тумбочка, табуретки-пуфики …

– О-о, черт!

В черепной коробке продолжался «танец маленьких лебедят»*, и Роман непроизвольным жестом потянулся к затылку. Там обнаружился свеженаложенный компресс и не менее свежая шишка, размерами с лунный кратер средней величины.

– Малость не рассчитали ребята, – сочувствующе-доброжелательным тоном промолвил старый знакомец в джинсах.

– «Малость»? – с сарказмом поинтересовался Луговой. – А что же Вы тогда называете «среднестью», или «большестью»? Свеженький труп?

Собеседник снисходительно улыбнулся.

– Неет, это у них случается редко – все-таки, профи. Ну с вас, конечно, Роман Васильевич, спрос иной, но мало-мало соображать тоже треба. Или боевики по TV не смотрите? Раз уж вас арестовали – ведите себя, как полагается законопослушному гражданину, ежели конечно, вы таковым и являетесь. А все эти крики и прочее «геройство», квалифицируется как «передача информации сообщнику в процессе ареста» и подлежит немедленному пресечению.

– Эту информацию, – с напором возразил уже пришедший в себя Роман, – можно найти в любой правозащитной брошюре. Там, кстати, имеется и определение термина «арест». И если не ошибаюсь, «арест» – это действие, произведенное с ведома или по письменному указанию прокурора. Могу я взглянуть на ордер, с упомянутой там моей фамилией?

Улыбка незнакомца внешне осталась такой же дружелюбной, но в глазах зажглись нехорошие огоньки.

– О, да мы политически грамотны? Что ж, гражданин Луговой, Вы правы – ордера на Ваш арест, у нас пока нет. Но для того, чтобы препроводить гражданина РФ в не самое уютное место, достаточно простого постановления о задержании, каковое действительно, в течение двух суток. Кстати, коль скоро пошел формальный разговор, извольте взглянуть на мое удостоверение – я ведь обязан Вам представиться, не так ли?

Отработанным жестом раскрыв красную книжечку, капитан Федеральной Службы

* Или точнее – бегемотиков.

Безопасности России Валерий Феоктистович Бизань терпеливо ждал, пока «подопечный» усвоит информацию, и лишь узрев его утвердительный кивок, убрал руку с документом.

– Фамилия, у вас редкая, – глубокомысленно заметил Роман, ища пути к достойной ретираде, сиречь, отступлению.

В самом деле, определить, подлинная «ксива» или нет, он с ходу не сможет. А значит – следует считаться с тем фактом, что перед ним может оказаться самый что ни на есть настоящий «фээсбешник». И в данной ситуации как-то глупо требовать адвоката, открытого суда и освещения хода процесса «независимой», то бишь, западной прессой. Он же не Пеньковский,* в конце концов …

– Думаете – морская династия? – оживился (или сделал вид, что оживился) собеседник. – Вовсе нет-с, милостивый государь! Предки – из Калужской губернии, потомственные крепостные-с! Барин их одно время увлекался «морским» чтивом, ну и переименовал своих холопов. Грот, Бизань, Клотик, Бушприт … Кого-то, даже фамилией Гальюн, осчастливил! Вначале было все равно, даже гордились, думали – нечто благородное, «хранцузское». Разобрались что к чему, только в конце девятнадцатого века, когда отдельные прыткие личности в поисках заработка умудрились аж до Санкт-Петербурга добраться …

Несмотря на всю серьезность ситуации, губы Лугового невольно тронула улыбка.

– Вот и я про то же, – усмехнулся капитан. – А теперь, Роман Васильевич, к делу. Вашу личность, как Вы поняли, мы уже «пробили» и «просветили». Прошлое – обычно, и на первый взгляд, кристально чисто. А вот в настоящем, право слово, картина не столь радужна. Догадываетесь, к чему я клоню?

– Очевидно, это как-то связанно с моей новой знакомой? – «предположил» Роман.

– В точку, Роман Васильевич, в самую точку! Так вот, имеются большие подозрения в том, что эта милая девушка, причастна к деяниям крупного синдиката фальшивомонетчиков. «Производство» у них, видимо, в Москве и Питере, причем «товар» высшего качества, выявить их фальшивки можно лишь с помощью самой серьезной экспертизы. Обычные детекторы и даже ультрафиолет, здесь бессильны. Но в последнее время, ходят слухи, что ребята взялись активно осваивать провинцию – в столицах их «продукцию» хоть и редко, но обнаруживают. Так вот, в багаже вашей знакомой – по документам, Юлия Владимировна Костылькова, гражданка РФ, проживающая … Впро-чем, вам-то такие подробности не нужны, разве что возраст интересно узнать будет … Интересно, или нет?

– Ну допустим, – буркнул Роман. Направление, в котором развивалась беседа, нравилось ему все меньше и меньше.

* Полковник ГРУ, долгое время снабжавший США стратегически важной информацией. После одного из самых «громких» судебных процессов, приговорен к высшей мере наказания.

– Двадцать семь, вот так-то! Я тоже признаться, вначале опешил, но к чему же прекрасному полу свой возраст преувеличивать? Они, как правило, предпочитают двигаться в противоположном направлении …

Луговой позволил себе легкую ухмылку, а сам в это время (что касаемо возраста Юлии, то тут он подсознательно был готов услышать нечто подобное), лихорадочно размышлял:

«Врет, или нет? В любом случае, сейчас речь зайдет о моей «пачечке». А я, как последний лох, банковскую обертку так и не выкинул. Лежит, дожидается, слегка начатая … Но, постойте-ка! Ведь там, вроде бы стоял штампик – «такое-то отделение Сбербанка РФ, город Йошкар-Ола»!

– Что вскинулись, Роман Васильевич? Что-то вспомнили, или хотите сообщить? – тут же среагировал не спускавшись с него пристального взгляда ФСБешник.

– Я … Я просто удивился. С виду, совсем девчонка …

– Ах вот, вы о чем, – с непонятной интонацией произнес «капитан Бизань». – Ну, ну … А я лично, удивился тому, что в багаже вашей знакомой оказалась достаточно крупная сумма наличности. Бумажки по виду достаточно «свежие», а вот номера «вразбивку». И не одной банковской упаковки! Все, понимаешь ли, резинками перевязаны …

– А это разве не является, сугубо «служебной информацией»? – сделал удивленные глаза, Роман.

– Да прекрати ты ваньку валять! – резко сменил тон капитан. – Или еще не понял, во что вляпался? Да захоти я тебя к ней «пристегнуть», подбросил бы одну такую пачечку, оформил протокол изъятия – и все! Ты – фигурант дела, и никакой адвокат, тебя уже не отмажет! Что, скажешь – не прав?

– Вам виднее… – кротко ответил Роман.

– Ага, уже не лезем в бутылку? – тут же «остыл»* ФСБист. – А рассусоливаю я с тобой потому, что именно твои деньги, cудя по всему – подлинные! Получены в Центральном Отделении Банка Йошкар-Олы вчера днем, по системе Western Union. Точно доказать – кем, я пока не могу, но то, что вчера там была мадмуазель Костылькова, и получила по своему паспорту аналогичную сумму, знаю точно. А теперь ответь мне, друже, вот на какой вопрос – зачем человеку, у которого на руках почти миллион, вдруг срочно понадобились какие-то несчастные пятьдесят тысяч?

– Вопрос, конечно интересный, – автоматически произнес Роман.

– Дабы ты, мил человек, не напрягал зря свои извилины – а после всех сегодняшних событий, это далеко не простое дело,** могу поделиться еще одной информацией «для служебного пользования». Возражения есть?

– Нет, – ответил Роман, понимая, что все его попытки наладить хоть какую-то «линию обороны», сорваны.

* Или сделал вид, что «остыл». Человек, поднаторевший в допросах, может имитировать ярость, жалость, и прочее, не хуже профессионального лицедея.

** Ничего себе события – удар по голове!

– И на том спасибо! Так вот, эти ребята – там, наверху,* далеко не дураки. И прежде чем наладить канал сбыта, вначале они «пропускают» по нему «чистые» деньги. Так же они поступают и тогда, когда не хотят светить нужного им человека. Ты думаешь, что те, кто прикрывает их «на местах» – а таковые в МВД, к сожалению имеются, получают свою «зарплату» «продукцией»? Эге, дорогой, ошибаешься! Только «чистыми», проверенными ассигнациями-с, – хочешь валютой, хочешь рублями, а хошь – золотыми монетами! И я очень желаю знать – чем же ты, такой молодой и наивный, приглянулся этим акулам, а?

– Это вопрос ко мне? – вежливо, но достаточно ядовито поинтересовался Роман.

– К тебе, дорогой, к тебе! А еще будут вопросы о том, за какие-такие красивые глаза ты получил уже упомянутые пятьдесят тысяч, из коих оплатил свой «двухместный нумер»? Денежки-то ведь, милый мой, выданы вчера Центральным Отделением Йошкар-Олинского Сбербанка, а там кругом видеокамеры и круглосуточная запись. Что, будем утверждать, что таки там были?

– Не будем, – принимая очевидное, согласился Роман.

– Тогда – что?

В голове Легата промелькнула мысль о том, что в настоящий момент имеет место самый настоящий допрос, но – безо всякого протокола, что, ясен пень, является грубым процессуальным нарушением. Но понимал он и то, что изображать из себя «правоведа» сейчас, мягко говоря, не стоило. Возможно, упомянутая пачечка «не тех» денег, уже лежит-полеживает в его дорожной сумке и бравый капитан, буде окажется недоволен результатами беседы, быстренько кликнет «понятых» – дежурную по этажу, и какого-нибудь ночного швейцара, например, и в их присутствии оформит «изъятие». И будет твоя старорусская фамилия, товарищ Луговой, украшать собою первый том свежезаведенного уголовного дела …

– Ну – что, что … Встретил по дороге девчонку – голоснула, попросила сменить колесо. Помог, ясное дело … Разговорились, то – се. Узнал, что тоже едет в Йошкар-Олу – у меня тут родственники, ну и как-то так сразу приязнь возникла … Короче, предложила ехать в ее гостиницу. А когда я замялся – финансово-то на такие экспромты не рассчитывал, легко и небрежно, кинула эту пачку.

– Прямо вот так – легко? – переспросил его капитан.

– Ну да! – честно глядя на него простодушными глазами, заявил Луговой.

– А как мотивировала?

– Да никак! Сказала только что-то типа: «Не парься, Роман, зайдешь минут через пять после меня и оплатишь какой-нибудь номер на втором этаже». А когда я возразил, что тут

* При этом слове Луговой невольно вздрогнул, хотя потом долго уговаривал себя, что капитан, конечно же, употребил сей термин в привычном для каждого российского гражданина «переносном смысле».

много, рассмеялась. «Нам ведь еще, в ресторан идти».

– Ну ты смотри! – с восхищением, в котором почти не проглядывалась издевка, воскликнул «Валерий Феоктистович». – Вот везет же некоторым! Нет, Роман, я конечно ни на что не намекаю, ты парень видный, но согласись – не каждый день такое услышишь, верно?

– Верно, – не стал спорить Луговой. – Но в народе есть хорошая поговорка: «Торговали – веселились, подсчитали – прослезились…»

Бросив на собеседника быстрый взгляд, капитан утешительно-примирительным тоном произнес:

– Ну пока что, мы ведь с тобой нормально беседуем, верно? А спецназ, кстати, уже уехал …

– Хотите сказать, что я могу остаться в номере? – не поверил Луговой.

– Нет, Роман, этого, к сожалению, не обещаю. Но вот если ты согласишься дать ПРАВДИВЫЕ показания и рассказать ВСЕ, что знаешь о своей новой знакомой, то через денек-другой отпустим, ограничившись подпиской о невыезде. Даже проще – обещанием уведомлять органы, о своих перемещениях. Хочешь – гости здесь у тетки, хочешь – езжай в родное Подмосковье, хочешь – возвращайся к своим йогам – им, между прочим, еще несколько дней «фестивалить» …

И тут в голове у Легата, явственно «дренькнул» сигнал тревоги.

– Ну да! Меня теперь туда, калачом не заманишь!

– А что так? – невинно поинтересовался ФСБист.

– Да прибабахнутые они там какие-то! Одному то привиделось, другому – это, третьего трясет, как в пляске святого Витта. А мне и похвастать нечем – только голова болит.

– Болит, значит? – задумчиво произнес капитан. – Ну-ну … А для чего же тогда отпуск продлили? Ведь по нынешним временам – рискуете, и весьма. Ваше-то руководство, нам так и заявило – этот товарищ, у нас уже практически не работает …

– Вы что – официальный запрос делали? – почти искренне ужаснулся Роман. – Ну, тогда все – плакало мое место …

– Да? А кто же на него своего приятеля рекомендовал? – жестко спросил «чекист».

– Рекомендовал – да, на время отпуска, потому что Мишка мужик порядочный, чужой кусок не заглотнет, пусть даже с голоду помирать будет. Думал – приеду после, поставлю ему пару литров коньячку, и все …

– После чего? – тем же следовательским тоном, вопросил капитан.

– Ну, после загула этого, с Юлией …

– Вот как? Аж на три недели, рассчитывали? Для «дорожного» романа – очень даже немало!

– Да ничего я не рассчитывал! – счел возможным добавить в голос испуганной истеричности Легат. – Все спонтанно получилось, понимаете?

– А то что все «это», которое «получилось», очень похоже на классическую вербовку, это Вы понимаете? – неожиданно тихим, и от того еще более угрожающим тоном, произнес ФСБешник. – Договорился с вербовщиком – простите, в нашем случае – с вербовщицей, получил щедрый аванс, тут же «развязался» с прежней работой … Ладно, Роман Васильевич. Не хотите откровенничать – не надо. Мог бы я, конечно, запротоколировать сейчас ваши показания,* а потом поймать на нестыковочках. Будут они, можете не сомневаться – «фантаст» вы, прямо скажем, еще начинающий. А статью о даче ложных показаний, пока что не отменяли. Редко ее применяют – это да, но для такого случая, уж поверьте, сделали бы исключение. Это будет конечно послабее, чем с фальшивыми ассигнациями, но справедливее, не находите? Сами наврете – сами и ответ держать будете …

– Ничего я не врал, – уже понимая, что его карьера «звездного рейнджера» прервалась еще до начала, устало произнес Луговой. – Не верите – проверяйте …

– И проверим, Роман Васильевич, уж Вы не сомневайтесь – проверим. А пока, коль скоро душевного разговора у нас с Вами не получилось, собирайтесь-ка на выход. Вещички оставляйте здесь – не положены они задержанному. А «один звонок», на который Вы вроде бы имеете право, сможете сделать из отделения. Если у ребят будет настроение – соединят. Если нет … Впрочем, меня ведь это уже не касается, верно?

Роман шумно втянул воздух и понял, что спорить и возмущаться бесполезно. Сейчас его первейшая задача – сберечь «на крайний случай» тот невеликий остаток сил, что сохранился у него после удара по голове, и воспоследовавшего за ним допроса. Голова, кстати, болела все сильнее – но просить разрешения принять «освежающие» таблетки, он, естественно, не стал …

– И еще одно, – перед тем, как вывести задержанного в коридор, предупредил капитан. – Спецназ я отпустил, но сам тоже не из балетной школы, так что на всякий случай, предупреждаю – без фокусов. Жаль мне вас, Роман Василич, право слово – жаль. И отсрочку эту я вам даю, как последний шанс одуматься. Захотите по приезду, все как есть описать – милости просим. Нет – пеняйте, как говорится, на себя … Ну – тронулись!

Роман невесело усмехнулся, и медленно поднялся с постели, пытаясь сообразить, где же он оставил свои ботинки – здесь, или в номере Юлии. Ехать в «казенный дом», имея на ногах лишь гостиничные шлепанцы, мягко говоря, не стоило …

Глава 5.

Коридоры и холл гостиницы, или, как теперь модно именовать – отеля, поразили своей пустотой и безлюдностью. Нет, конечно понятно, что час был далеко не пионерский – где-то в районе трех ночи. Но ведь нужно учитывать, что творилось здесь совсем недавно! К ним с Юлией, вломились около двух … Ну, пусть спецназ «отбыл», но ведь разбуженные постояльцы, хотя бы с их этажа, должны были поинтересоваться, из-за кого такую крутую кашу заварили? И пусть даже час спустя, все равно кто-нибудь маячил бы

* Тут у Романа внутри что-то испуганно екнуло – накаркал, блин!

или в коридоре, или в «красном уголке»,* коротая время возле включенного телевизора. Это американцы при звуках выстрелов бросаются на пол, а наш человек, напротив, спешит на шум, с вечным вопросом на устах: «Что случилось?»

А тут – в коридоре никого, в «красном уголке» – тоже, лестница – пусто, холл первого этажа – плюс откровенно спящая за стойкой дежурная. Бодрствовал лишь охранник, но и тот молча открыл дверь, не проявляя естественного в данной ситуации любопытства.

Сомнения все сильнее одолевали Легата, и выйдя «на свежий воздух», он перво-наперво завертел головой, отыскивая предназначенное для его перевозки транспортное средство. Подкати сейчас какой-нибудь наглухо затонированный БМВ Х5 или «Геленваген», он, честно говоря, не удивился бы. Значит, ФСБешный капитан – поддельный, и повезут его, отнюдь не в «отделение». Но повинуясь взмаху руки его провожатого, у обочины затарахтел движком и подрулил к крыльцу «отеля» столь специфический экземпляр отряда четырехкопытных, что Роман только охнул.

Их ожидал в меру раздрызганный «луноход» – он же «бобик», он же – «рыболов», то есть, патрульный УАЗик, переделанный для перевозки арестованных (пардон, задержанных). Впереди – отделенные перегородкой места водителя и сопровождающего, сзади – просторная «клетка» для «улова». Все вновь смешалось в голове у начинающего Штирлица, и он почувствовал себя, полным идиотом.

– Привет, Азат! – приветствовал «Валерий Феоктистович» вышедшего из машины шофера. – А почему один?

– Да у Ильнура что-то с тещей стряслось – он и отпросился у дежурного на полночи. Ничего, доставлю в лучшем виде, не сомневайтесь! Вы только заведите этого субчика внутрь, ну и наручники хорошо бы, на всякий случай …

– Наручники – обязательно, а одному все же не положено. Ну что за разгильдяйство, право слово! Теща! Тоже мне, нашел повод! Ладно, чего уж там, «подхалтурю» твоим напарником – давай-ка браслетики …

– Извиняйте, мон шер – инструкция! – внушительно сказал Роману отчего-то повеселевший капитан, аккуратно заводя за спину его руки.

Тот не сопротивлялся, потому как решил, что во-первых, сие бесполезно, а во-вторых – бессмысленно. Щелчок наручников, со скрипом раскрывшаяся дверца с узким зарешеченным окошком …

– Прошу, Роман Васильевич – да голову пригибайте, а то стукнетесь …

Сопровождаемый столь трогательной заботой Легат, осторожно протиснулся внутрь и примостился на одну из намертво привинченных к полу скамеек. И только тут, он заметил

* Для незнакомых с планировкой советских гостиниц, переквалифицировавшихся в «отели», после «евроремонта», поясняем – мини холл, располагающийся на каждом этаже, как правило, напротив лестничного марша. «Стандартная комплектация» – диван, два-три кресла, телевизор, журнальный столик, некоторое количество цветов.

в полумраке «камеры» скорчившуюся на соседней скамье фигуру.

– Юля?!

Грохот захлопнувшейся двери – и почти полная темнота, слегка разбавленная лишь сочащимся из окошка светом от уличных фонарей.

– Приветик, Роман, – негромко ответила она. – Оригинальная концовочка романтического вечера, не находишь?

А впереди, одна за другой, звучно лязгнули две дверцы. Затем донесся голос водителя: «Да посильнее, она у меня тугая …» Чья-то возня, и новое лязганье, куда энергичнее первого. Затем – душераздирающий вой стартера, гул заработавшего двигателя, и скрежет врубленной передачи …

Еще не привыкший к тому, что практически лишился рук, Роман не удержался на скамейке и чертыхнувшись,* завалился набок. С трудом восстановив равновесие, он первым делом глянул, как там Юлия.

А вот она, чувствовала себя прекрасно, словно путешествовала в подобных «каретах» каждый божий день. Стройные ножки, обтянутые черными брюками и обутые в уже знакомые Роману мокасины, ловко уперлись в противоположную скамейку, обеспечивая телу нужную фиксацию. А руки, судя по всему, были так же, как и у него, скованны за спиной …

Почему-то данный факт, поразил Романа больше всего.

– И тебя – тоже? Во уроды!

В этот момент, машину ощутимо тряхнуло – здешние улицы, по количеству и качеству рытвин, заметно превосходили московские проспекты. Романа понесло вперед, и он ткнулся головой в мягкое юлино плечо.

– Прижмись ко мне! – донесся до него еле слышный шепот. – Прижмись голова к голове, плотнее …

Машину вновь качнуло, а затем «пассажиры» испытали последствия резкого торможения, ощутимо приложившись к передней стенке.

Если бы не услышанное им от Юлии, Луговой непременно заорал бы: «Эй, начальник, не дрова везешь!» или еще что-нибудь в том же духе. Но теперь, у него были заботы поважнее. Тщательно рассчитав потребные для сего маневра телодвижения, он вначале перескочил на юлину скамейку, а затем, как и было рекомендовано, прижался к девичьему телу, «слегка соприкоснувшись головами». Подсознательно он ожидал, что услышит такой же шепот, но девушка упорно молчала. Лишь в голове, с каждым разом все нарастала и нарастала, уже знакомая ему боль. И вдруг …

– Роман, ты меня слышишь? Если «да» – наступи мне на ногу. Если слышишь – наступи на ногу, наступи мне на ногу, наступи … Ай!

Шокированный сим «прямым контактом» Луговой, кажется, малость не рассчитал приложенное усилие. Но его куратор, отнюдь не обиделся.

– Хорошо. Теперь – слушай. Отвечать ты пока не сможешь, так что и не пытайся – это разорвет контакт. Сигнал «да» – одно нажатие на ногу, сигнал «нет» – два. Пока – хватит.

* На сей раз – действительно, «чертыхнувшись». Потому что рядом была, во-первых, дама, а во-вторых – начальство.

Ни в коем случае, ничего не говори вслух. Камера – наверняка на «прослушке». Понял?

– «Да» – просигналил Роман.

– Сколько машин, ты видел у гостиницы?

– «Один».

– То есть – только эту?

– «Да».

– Плохо! Сопровождавший тебя человек, сел в машину?

– «Да».

– А что насчет второго? Как думаешь – похож он на обычного ментовского «водилу»? Если не уверен – нажми три раза.

Но слышавший разговор капитана и Азата Луговой, уверенно просигналил «да».

– Что-ж … Тогда, какой-то шанс, у нас есть …

Девушка замолчала, и лишь когда Луговой «вопросительно» боднул ее головой, продолжила.

– Нас везут, вовсе не в отделение. Пока что я не уверена точно, но скорее всего, это либо огнарцы, либо хартоки. И то и другое – плохо. Их цель – ты. Меня они подозревают, но пока что не раскрыли. Сейчас – проверяют … Кстати, наше молчание подозрительно. Выдай в мой адрес какую-нибудь «предъяву», а я тебя «отбрею» и обижусь. Давай, Легат, импровизируй!

– Гх-м, гх-м … Ну и поездочка, елы-палы … Между прочим, Юля, тип, что меня «оприходовал», намекнул, что я из-за тебя в это дерьмо вляпался. Это правда?

– Что?! Ах ты, козел подмосковный! Попользовался, значит, а теперь стрелки на меня переводишь? Все, парниша – ты свободен! А если такой умный, все вопросы – через моего адвоката! Уразумел?

– Ну ты и …

Роман замолчал, не желая оскорблять своего шефа даже «понарошку». И тут же в его голове прозвучало:

– Молодец! Но надолго, нас так не хватит. Ладно, минуты три имеем … Короче: сейчас нас везут на секретную базу огнарцев, или хартоков. В любом случае, это где-то «в сельской местности» – городов ни те, ни другие не любят, даже таких провинциальных. Сопровождение они вряд ли привлекли, в их интересах, сделать все «по тихому». Сигнала нашим я подать не смогу, единственный шанс – попытаться освободиться самим. Но это – риск, серьезный риск. Ты согласен?

– «Да».

– Скажу честно – тебе лично, они вреда не причинят. Малость пожурят, что связался не с теми, с кем нужно, и тут же «зачислят в свой штат». А вот мне, кое-что припомнят … В общем – подумай еще раз, Ром Васильевич …

– «Да».

– Что-ж … Сейчас я освобожусь от наручников. Затем – открою твои. Все это время, будем вести разговор. «Солировать» буду я, ты подыгрывай, а затем – когда «потеряю сознание», колоти в перегородку и кричи что-нибудь сообразное обстоятельствам. Главное – оставайся все время рядом с кабиной, чтобы они тебя слышали и без опаски распахнули дверь в «камеру». Понял?