Её звали Шайнара. Книга первая. Тень

– Вино, которое производят трудни на побережье, – ответил Задир.

– Да, – подтвердил Магистр, – вино. Но мне нужно не любое вино, а только то, которое хранит у себя Барламо Солеро. Вы, вероятно, его знаете. Это старик, который распоряжается водной системой плантаций. Он живёт на самой окраине деревни, в высоком доме с красной крышей.

– Это тот старик, который почти слепой? – спросил Анок.

– Да-да. Он уже давно ничего толком не видит. Но рубиновый аскорис делает так, как никто в мире. И ваша задача – принести его мне. Бутылка всего одна и потому особенно ценна. Старый хитрец добавляет в своё вино какой-то секретный ингредиент и никому не раскрывает рецепта, – Магистр усмехнулся. – Итак, послушники, вы поняли задачу?

– Ограбить слепого старика, – Задир даже фыркнул от пренебрежения.

– Принести бутылку рубинового аскориса, – спокойно уточнил Магистр Велиар. – Завтра на пиру она должна стоять у меня на столе. Тот, кто это сделает, будет назначен главным среди вас. Но, если вдруг попадётесь, не вздумайте сообщить Барламо Солеро, что это я вас подослал…

Послушники отдали Магистру честь и вышли из Зала Пустоты.

– В чем доблесть – ограбить слепого? – спросил Анок, когда они достаточно удалились от Тайной Обители.

– Может, просто потешить самолюбие Магистра Хрута? – отозвался Гевор.

– Смысл – выявить среди нас лучшего, – сказал Руден.

– Тени не должны обсуждать приказы, – вмешался Задир. – Так что, просто заткнитесь и дуйте бегом на побережье.

– Тебя ещё никто не сделал главным, чтобы командовать нами, – огрызнулся Анок.

– Это лишь вопрос времени, – ухмыльнулся Задир.

– Ты слишком самоуверен, – возразил ему Гевор.

– Просто среди нас только я достаточно силён, чтобы нести это бремя, – с неподдельным убеждением отозвался Задир.

– Бремя? – Анок прищёлкнул языком. – Ну-ну… Да ты даже во сне видишь, как всегда оставаться первым. Ты же никогда не уступаешь и ни с кем не работаешь совместно!

– Просто я умею решать проблемы в одиночку. А если ты – нет, то какая же ты, к мортану, Тень?! Она, – Задир указал на Шайнару, – вбила вам в голову, что мы должны помогать друг другу и вместе преодолевать трудности. Но это не так. Только постоянное состязание делает нас лучше, сильнее и умнее. Жаль, что вы этого не понимаете.

И, не вступая в дальнейшую перепалку, Задир развернулся и направился бегом на побережье.

Шайнара всё это время молчала. Упрёк Задира нисколько не задел её. Она действительно считала, что, если послушники будут помогать друг другу, то добьются больших успехов. Гевор, Руден и Анок обычно разделяли её взгляды, но сейчас, смотря вслед убегающему Задиру, Руден произнёс:

– Он, конечно, та ещё высокомерная задница, но, может быть, в этот раз он прав. Магистр Хрут хочет назначить главного. А главный должен быть лучшим. Выявить же лучшего можно лишь сталкивая нас лбами.

Но ему никто не ответил. Анок и Гевор помчались догонять Задира. Руден посмотрел на Шайнару и, подхватив свое тренировочное оружие, побежал вслед за ними. Девушка коротко вздохнула и решила тоже не отставать.

***

На побережье в этот поздний вечер царило оживление. Трудни готовились к предстоящему пиру и потому работали дольше обычного. И только, когда на остров опустилась глубокая ночь, все разошлись по домам.

Шайнара наблюдала за деревней из-за большого валуна. Узкий жёлтый месяц нырял в гонимые ветром тучи, а шелест накатывающихся на берег волн заглушал собой тихие шаги послушников. Те подобрались к поселению с разных сторон и где-то затаились по одному.

Дом Барламо Солеро стоял на окраине и отличался от остальных крышей из красной черепицы. К дому примыкал загон для птицы, а чуть поодаль находился двухэтажный амбар, возле которого на решётке из деревянных прутьев сохли гроздья рубиновых ягод. Когда все огни в деревне погасли, Шайнара подкралась ближе. Перемахнув через изгородь, она прижалась к стене амбара, и в нос ей ударил характерный запах браги. Послышался кашель, и из дома вышел старик. Он опирался на массивную чёрную трость, а на голове носил такую же широкополую шляпу, как Морлав Тейн. Это и был знаменитый винодел Ордена – Барламо Солеро.

Слегка простукивая тростью дорогу перед собой, он проковылял мимо притаившейся девушки и исчез за дверьми сарая. Тут Шайнара заметила на крыше дома с красной черепицей силуэт. Он бесшумно перепрыгнул на амбар и влез в чердачное отверстие. Послышался стук и приглушённый возглас, а потом снова стало тихо.

Шайнара подползла к окну и осторожно заглянула внутрь. Там горела масляная лампа. Она освещала стол, на котором стояла та самая бутылка рубинового аскориса, будто специально забытая на самом видном месте. А вокруг никого не было. Старик, видимо, поднялся на второй этаж, куда вела лестница, расположенная в углу. Забрать вожделенную находку прямо сейчас казалось пустяковым делом – достаточно перепрыгнуть через окно.

Но тут дверь приоткрылась и в сарай проник Анок. Шайнара мельком увидела его лицо в освещении лампы. Он протянул руку и схватил со стола бутылку. И в тот же момент сверху на него упала сеть. Анок попытался распороть её ножом и выбраться, но он не успел. В амбар откуда ни возьмись ворвались четверо крепких трудней. Они выбили у Анока нож и, не разрезая сетки, уволокли несчастного послушника по лестнице на второй этаж.

– Не для твоих потных ручек созревало моё вино, малыш, – услышала оттуда Шайнара скрипучий старческий голос.

Девушка замерла под окном, не дыша. Где-то сбоку раздался резкий свист – сработала ещё одна ловушка. Из сарая выскочили всё те же четверо трудней. Шайнара вжалась в стену. Они не заметили её и пробежали дальше. А потом девушка увидела, как по земле тащат ещё одно тело, завёрнутое в сеть.

Шайнара поняла, что задание не такое и простое, как показалось вначале, и решила ещё раз всё обдумать, прежде, чем действовать. Она стала медленно отползать от окна, но во тьме не разглядела и задела ногой натянутую и хорошо замаскированную кем-то верёвочку. Раздался знакомый свист, и девушку накрыла сеть. Всё те же трудни, не распутывая сети, подняли попавшуюся жертву на руки и втащили в сарай. На втором этаже пленницу дополнительно связали и подвесили к потолочной балке за ноги. В таком перевёрнутом положении здесь уже находились Анок, Руден и Гевор. А вскоре к ним присоединился и Задир.

–Так-так-так, – проговорил старик после того, как последнего послушника подвесили вверх ногами. – Вы решили, что раз я плохо вижу, то меня можно и ограбить? И это будущие Тени! Мне стыдно за вас. – Он снял свою широкополую шляпу и повесил на спинку стула. – Кто же дал вам столь низкое поручение? А?

Пленники не ответили. Барламо Солеро прошёл между ними, проверяя на ощупь узлы, которые завязали его дюжие помощники.

– Ладно, – проскрипел старик. – Я отпущу того, кто скажет мне имя заказчика. Ну? – он слегка ткнул тростью в Шайнару, потом в Гевора.

Но те не произнесли ни слова. Барламо Солеро потыкал Анока, Рудена и Задира. Но ответом оставалось лишь угрюмое сопение.

Тогда старик подошёл к окну и крикнул во двор:

– Мик! Давай скорей. Всё веселье пропустишь…

В сарай вошёл Мик. Он поднялся на второй этаж, и глаза его заблестели. Этот трудень был всё таким же полным и неуклюжим. В руках он держал свежесрезанные розги, а улыбка его растягивалась до ушей.

– Даю вам последний шанс, – вновь обратился Барламо Солеро к пленникам. – Скажите мне, кто вас послал, и я отпущу всех.

Но послушники по-прежнему хранили молчание.

– Что ж, – старик любовно погладил свою трость, – ночка длинная, а развлечений у меня много… Начинай, Мик.

Молодой трудень не заставил себя долго ждать и принялся с энтузиазмом сечь подвешенных к потолку послушников, приговаривая:

– Вы всегда надсмехались надо мной. Считали себя лучше и умнее. А сами попались в наши ловушки, как глупые курицы. Ха! Хотя нет… курицы и те не попались бы!

Было видно, что Мику доставляло огромное удовольствие словесно унижать послушников Тени. Он выдумывал оскорбления и сам же от них приходил в восторг. А руки его тем временем работали без устали.

– Вы все из себя такие гордые и надменные. И конечно думали, что вам стоит отобрать вино у какого-то старика с побережья! И вам даже в голову не пришло узнать о нём больше! Вы жалкие недоумки, а не Тени! Барламо Солеро был Мастером Боя в Ордене, пока Железный герцог не ослепил его. Но даже в таком положении Барламо сильнее любого из вас, самоуверенные идиоты! Вам даже не хватило мозгов объединиться. Может, тогда у вас и был бы шанс… Хотя нет. Не было бы. Вы всё равно тупоголовые!

Мик сёк подвешенных послушников направо и налево, но те не издавали ни звука. Несколько обжигающих ударов досталось и Шайнаре. Потом Мик ушёл, а Барламо Солеро и его помощники продолжили экзекуцию. Пленников обливали ледяной водой, хлестали узловатыми верёвками и кололи иголками. С рассветом старик приказал опустить изнемождённые тела на пол.

– Проваливайте отсюда, сосунки, – сказал он, от души напоследок пнув каждого. – И передайте Велиару Хруту, что вы ни на что не годитесь…

***

Побитые и униженные, послушники покинули деревню. Никто из них ни с кем не разговаривал. Еле передвигая ноги, они направились к Тайной Обители, и только Шайнара отстала. Она села на дорогу, развернувшись в сторону побережья, и наблюдала, как просыпается деревня. У трудней было ещё много сегодня забот, ведь подготовка к ночному пиру лежала полностью на них.

Дом Барламо Солеро тоже ожил. Те, кто всю ночь издевались над пленниками, занялись своей работой. А самого стаика нигде не было видно. Может, он отсыпался после бессонной ночи.

Шайнара встала и снова побрела к деревне. Она осторожно прокралась к зловещему амбару и заглянула внутрь. Бутылка рубинового аскориса всё ещё стояла на столе. Странно, что хитрый винодел до сих пор не убрал её. Девушка перелезла через окно и схватила заветную бутыль.

– Тебе мало досталось? – донёсся до неё знакомый скрипучий голос.

Она обернулась. В дверях стоял Барламо Солеро.

– Запомни, деточка. Никто никогда и ничего не заберёт у Борламо Солеро без его разрешения.

– А вы не такой уж и слепой, да? – ответила Шайнара, оттягивая время и придумывая пути к отступлению.

Старик ухмыльнулся и поднял массивную трость, на которую опирался при передвижении.

– Поставь на место моё вино, девочка, и проваливай отсюда. Игра окончена.

– Я не могу. У меня приказ. А Тень не возвращается, не выполнив приказа.

– Тогда пеняй на себя…

Барламо Солеро кинулся на Шайнару. Несмотря на плохое зрение, он очень ловко орудовал тростью. Девушка еле уворачивалась от его ударов. Она схватила стул и отбивалась им, но натиск боевого старика было невозможно остановить.

И вдруг Шайнара, отбиваясь от очередного выпада, посмотрела в окно и, изобразив на лице дикий ужас, истошно закричала.

– Огонь! Пожар! Твой дом горит!

Барламо опустил трость и подскочил к окну. А девочка в мгновенье ока выскочила в приоткрытую дверь и понеслась прочь от деревни так, что только пятки засверкали…

Шайнара бежала, не останавливаясь, и была уже далеко от побережья, когда на дорогу перед ней неожиданно выпрыгнул Задир. В руках он держал два деревянных тренировочных меча.

– Отдай это мне, – сказал Задир, указывая на бутылку с вином.

– Вы же все ушли. Это я её добыла, – ответила девушка.

– Да. Ты добыла. А я заберу.

– Это подло.

– Нет. Это будет честно, – и Задир бросил один из мечей Шайнаре. – Защищайся.

Девушка подняла деревянное оружие. Задир начал атаку первым, и мечи младших послушников скрестились так яростно, как никогда ни на одной тренировке. После ночных пыток тело Шайнары ныло от усталости и боли, а Задиру словно всё было ни почём – он твёрдо решил завладеть вожделенной бутылкой. Девушка сопротивлялась отчаянно, но всё равно проигрывала. И, в конце концов, Задир выбил у неё из рук меч и приставил свой к её горлу.

– Теперь-то ты понимаешь, кто из нас лучший послушник? – торжествующе спросил он.

– Ты всего лишь лучший боец, – отрезала девушка.

Задир ухмыльнулся, отвёл меч и забрал бутылку…

Глава восьмая. Притень

В Ночь Призраков из Первого Храма вышли шестеро и девочек среди них не было…

А на пиру Велиар Хрут объявил Задира притенем – командиром над старшими послушниками – и приколол к его груди серебряный значок в виде полумесяца, перевёрнутого рогами вверх. И все послушники, включая Шайнару, отдали своему новому притеню честь жестом, которым им теперь полагалось приветствовать всех, кто был выше по рангу.

Жест выглядел так: правая рука, сжав пальцы в кулак, делала два удара по груди и потом, раскрыв ладонь, прислонялась тыльной стороной ко лбу. Удары символизировали сердце Судьи, бьющиеся во имя Закона, а прикосновение ко лбу – единство членов Ордена.

Шайнара никому не рассказывала, каким образом Задиру удалось заполучить бутылку рубинового аскориса, но она видела, что на пиру Магистр Теней сидел рядом с Барламо Солеро и выглядели они, как старые добрые друзья…

Это была вторая Ночь Призраков, на которой присутствовала девушка. Но в этот раз она находилась среди тех, кто приветствовал новых младших послушников, получивших имена Духов в Гроте Ушедших. Шайнара смотрела на шестерых подростков, которые просили наставление на путь Тени у Магистра Велиара Хрута и вспоминала, как это было с ней три года назад.

Потом все вернулись на пир. Вскоре к столу, за которым отмечали своё повышение старшие послушники, подошёл Карлем.

– Не хочешь прогуляться? – обратился он к Шайнаре.

Девушка охотно согласилась, потому что от вина, которое ей то и дело подливал в бокал Анок, у неё уже начинала кружиться голова. Шайнара встала из-за стола и почувствовала, что её немного шатает. Она смутилась, но Карлем изящно подставил ей руку и она, благодарно улыбнувшись, оперлась на неё.

Они прошли мимо накрытых столов, за которыми пировали члены Ордена, мимо музыкантов и танцующих трудней. Шайнара и Карлем уходили всё дальше и дальше от освещённого факелами центра долины, пока не остановились у того самого дерева, под которым три года назад девушка наблюдала за праздником, не в силах подняться на ноги и присоединиться к остальным.

– Орден отправляет на материк миссию во главе с Хранителем Ворохом, – начал Карлем. – И я еду с ними.

– Зачем?

– Мы должны найти больше свидетельств об Альконе. С этой блуждающей планетой что-то не так.

– И когда же ты вернёшься?

– Не знаю… Но я очень хотел бы вернуться до того, как ты отправишься на своё Испытание.

– Испытание? Но до него же ещё целый год… Так тебя не будет целый год?!

Карлем виновато пожал плечами.

– Значит, я снова останусь одна, – с горечью заключила Шайнара.

– Одна? Почему же? Разве Орден ещё не заменил тебе дом?

– Да, конечно, – девушка слабо улыбнулась. – Орден – мой дом. Но ты для меня… – она замолчала, не договорив.

Карлем смотрел на неё и ждал. Но она продолжала молчать. Тогда он привлёк её к себе и обнял. Так они и стояли под деревом, обнявшись в ночи, вдали от света и праздничной суеты…

***

На следующий день старшие послушники поступили в распоряжение Мастера Рукокрылов. Его звали Акено Ошар. Он был личным наставником Гевора, но жил не в Тайной Обители, а в хижине на вершине одной из скал. Акено Ошар занимался обучением тех самых маленьких крылатых зверьков с большими глазами, которых Шайнара видела у Алхены, Морлава Тейна, Сибурда и многих других Теней.

Мастер Рукокрылов не любил много говорить. Его бледно-восковое лицо обычно не выражало никаких эмоций, и лишь рука подкручивала кончики раздвоенной бороды, когда он испытывал внутреннее волнение.

– Пещерный рукокрыл – это не просто животное, – объяснял Акено Ошар, подведя Шайнару, Задира, Рудена, Анока и Гевора к одной из пещер. – Это маленькая тень Тени. Куда бы вы не пошли и что бы не делали, рукокрыл будет сопровождать вас повсюду и не покинет, пока ваше сердце бьётся.

Мастер показал ученикам на гнёзда, прикрепленные под самым потолком пещеры.

– Там уже появились яйца. Пусть каждый из вас возьмёт себе по одному.

Рукокрылы, потревоженные незваными гостями, взбудоражено заметались. Когда послушники выполнили приказ, Акено Ошар раздал каждому из них по маленькому мешочку с верёвочкой.

– Теперь положите в них ваши яйца и наденьте на шею, – учил он. – Носите у сердца и не снимайте до тех пор, пока не вылупиться рукокрыл.

Мастер щёлкнул пальцами, и один из крылатых зверьков, отделившись от остальных, сел ему на плечо:

– Пещерный рукокрыл обладает уникальными способностями, – продолжал рассказывать Акено Ошар. – Он слышит стук сердца хозяина даже под землёй. И если Тень погибает вдали от Красного Острова, её рукокрыл всегда возвращается на него, и тем самым свидетельствует о её смерти перед Орденом.

Мастер показал на лапке своего зверька серебряное кольцо с именем:

– Те из вас, кто пройдут конечное Испытание и станут Тенями, тоже получат такие именные кольца. Вы наденете их на своих рукокрылов, и мы всегда будем знать, живы вы или нет…

– А рукокрыл может помочь в бою? – спросил Задир.

– Нет. Он слишком мал и ценен для этого. Его назначение – свидетельствовать, что Тень жива. Но… – Акено Ошар вышел из пещеры и сделал жест, обрисовав пальцем в воздухе круг, – вы можете отправить его на разведку.

Рукокрыл Мастера стал набирать высоту, кружась над хозяином и с каждым разом увеличивая площадь облёта. Поднявшись достаточно высоко, крылатый помощник закричал, потом сделал ещё два круга и закричал снова.

– На севере двое, на западе один, – расшифровал для послушников крики зверька Акено Ошар. – Вы научитесь управлять своим рукокрылом и отсылать его на расстояние полёта стрелы. Он станет вашими глазами за высокими стенами и в тёмном лесу. Но сначала – помогите ему родиться…

***

Целый месяц Шайнара носила на шее драгоценный мешочек. По ночам девушка спала очень чутко, боясь неловко повернуться во сне и раздавить яйцо. Но её страхи были напрасны – яйцо рукокрыла не было хрупким. На ощупь оно напоминало скорее тёплый камень, чем скорлупу. Но постоянно нуждалось в тепле хозяина. И вот однажды чудо свершилось – маленькая тень Тени родилась.

Это произошло под утро. Шайнара проснулась раньше обычного от того, что кто-то шевелился у неё на груди. Этот кто-то прогрыз мешочек, сделанный из древесного волокна и пуха, и, озираясь вокруг большими глазами, жалобно издавал тихие всхлипывания. Шайнара аккуратно сняла с себя вылупившегося малыша и вскочила с кровати.

Девушка достала из кармана одежды коробочку с толстыми личинками (Акено Ошар приказал каждому послушнику собрать такую) и стала кормить своего рукокрыла. С этого дня ей предстояло делать это до тех пор, пока тот не научиться летать и заботиться о себе самостоятельно. Беспомощный зверёк жадно заглатывал пищу, то и дело прихватывая Шайнару за пальцы, а та лишь улыбалась.

После кормления девушка взяла малыша в ладони и поспешила в Зал Пустоты. Задир, Анок, Руден и Гевор находились уже там. Став старшими послушниками, все они теперь могли спать дольше и приходить на практику «воссоединения с духом» уже после того, как младших послушников забирал с собой Варен Сайрок.

Войдя в Зал Пустоты, девушка увидела, что остальные тоже держат в руках новорождённых рукокрылов. Парни показывали их друг другу и сравнивали между собой. Но зверьки ничем не отличались по внешнему виду, и тогда Анок предложил Рудену:

– Давай поменяемся. Посмотрим, а отличат ли они нас.

– Конечно, отличат, – вмешался Гевор. – Мы же целый месяц носили их у сердца. Они запечатлили его стук, ещё не родившимися. А Мастер Ошар говорит, что ритм сердца даже у двоих людей никогда не повторяется.

– И всё равно, давай попробуем, – снова предложил Анок Рудену.

Тот согласился, и они аккуратно переложили новорождённых рукокрылов из рук в руки. Несколько секунд зверьки вели себя тихо. Они замерли в чужих ладонях, прижав крылья плотно к телу. А потом вдруг начали пронзительно кричать и вырываться.

Анок не удержал рукокрыла Рудена и зверёк упал на пол, и, наверно, больно ударился, потому что крик его стал ещё отчаянней. Руден быстро сунул рукокрыла, которого держал в ладонях, обратно хозяину и поднял своего малыша.

– Вы что творите?! – как гром среди ясного неба, раздался голос Велиара Хрута, появившегося в Зале Пустоты.

Ученики вытянулись и, удерживая рукокрылов в одной руке, другой отдали честь.

– Они же могут погибнуть! – продолжал кричать Магистр Теней. – Пещерный рукокрыл не переносит прикосновения чужого человека. Никогда! Слышите? Никогда никому не позволяйте трогать вашего рукокрыла, пока он не вырастет и не научиться летать! Лишь Мастер Ошар способен приручить чужую тень Тени. И только он. Никто больше…

Анок и Руден опустили головы, и Шайнаре тоже стало не по себе.

Рукокрылы росли быстро. Уже через два месяца старшие послушники под руководством Акено Ошара пробовали запускать их в небо, а потом приманивать обратно. Шайнара иногда составляла компанию Гевору, когда тот занимался со своим наставником лично, и Акено Ошар показывал обоим, как он общается с рукокрылами, потерявшими своих хозяев и вернувшимися на Красный Остров в одиночестве.

В первое время такие зверьки ничего не ели и прятались от света в расщелинах скал. И только Акено Ошар мог сделать так, чтобы эти несчастные животные начали доверять другому человеку – ему. Он кормил их с рук и снимал с лапок серебряные кольца с именами погибших. Постепенно эти рукокрылы снова начинали летать и переселялись в Грот Ушедших Теней к своим сородичам.

***

Теперь, когда Задир стал притенем, он часто заменял на тренировках Мастера Сибурда, и в такие дни Шайнара, Анок, Руден и Гевор не знали от него пощады. Притень гонял старших послушников в три раза сильнее обычного и заставлял выполнять упражнения до полного изнеможения. Девушке доставалось особенно сильно. К ней Задир придирался по каждой мелочи.

– Он смерти моей хочет, – как-то пожаловалась Шайнара, зайдя после очередной такой тренировки в комнату наставницы и бессильно плюхнувшись в кресло.

Алхена в это время сидела за столом и что-то писала.

– Просто Задир пытается оправдать доверие, которое оказал ему Орден, сделав притенем, ответила она, не поднимая головы.

– Да нет же! – Шайнара подобрала под себя ноги, удобно устраиваясь на мягком ложе. – Он ненавидит меня и постоянно пытается выставить неудачницей перед другими.

– Это потому, что ты сильная и имеешь на них влияние. Он чувствует от тебя угрозу своему положению.

– Но почему?! Я же нисколько не претендую на его место.

– Разве? – Алхена подняла голову и пристально посмотрела на Шайнару, а потом снова вернулась к письму. – Если ты не хочешь быть притенем, тогда успокойся и научись хорошо подчиняться.

– Что значит «хорошо подчиняться»?

Эзра отложила перо в сторону и запечатала письмо.

– Ты должна полностью доверять Ордену, – пояснила она. – А Орден выбрал главным Задира. Всё, что теперь требуется от тебя – это просто выполнять его приказы. Но выполнять их настолько быстро и точно, насколько сможешь. И неважно, что он потом об этом скажет – хорошо ты справилась или плохо. Его оценка не должна волновать тебя, только собственное ощущение от того, насколько полно ты выложилась.

– А как же другие? Мне не нравится, когда Задир издевается надо мной на глазах Анока, Рудена и Гевора.

– Он притень и может поступать так, как считает нужным. А ты нет. Ещё раз повторяю, смири свой нрав и научись подчиняться. К тому же, скоро вы отправитесь на материк для дальнейших тренировок, и от вашего умения работать вместе будет зависеть многое…

***

Через пять дней от Красного Острова отплыла лодка, на борту которой находились Алхена, Сибурд и старшие послушники, которым Мастер Боя приказал взять с собой деревянные мечи.

Причалив к берегу в сумерках, все семеро направились в Сульдоран. Они миновали Верхний квартал, в котором проживали богатые и знатные горожане, и спустились туда, где находились городские трущобы. Ни один достопочтенный сульдоранин не рисковал соваться сюда даже в светлое время суток, не говоря уже о столь позднем часе.

Тени и послушники прошли по узкой улочке, вдоль которой текла переполненная канава с нечистотами, и остановились перед низким зданием с камышовой крышей. Над дверью висела обшарпанная вывеска «Весёлый хряк». Но это была не просто таверна, а самый настоящий притон, в котором собиралось всё дно портового города Сульдоран.

Сибурд дал Задиру кошелёк и приказал всем послушникам надеть маски.

– Вы не должны никого убивать, – распорядился Мастер Боя. – Просто вынесете нам с Алхеной пару кружек эля.

Послушники закрыли лица и переступили порог заведения. В нос ударил запах крепкого вина, топленного на сковородке жира, мокрой шерстяной одежды и мужского пота. Несколько пар глаз уставились на четверых молодых людей и девушку, и сложно было сказать, что вызывало у местных завсегдатаев большее удивление – маски или деревянные мечи вошедших.