Цена изменения

Они пронеслись по нему бок о бок, раздирая ревом моторов ночную тишину. Свист ветра в ушах уступал этому рокочущему звуку. Он отражался от ограждений, налетал короткими точками и пропадал, налетал и пропадал. Барабанная дробь, дань скорости, дань их смелости и безрассудности.

Впереди показались огни радиальной магистрали. Трасса, петляя, уходила вниз, и “Экво” начал понемногу догонять не слишком маневренный “Корбис”. Свет фар выхватывал то кусок асфальта, то ветку дерева, то несколько досок забора вокруг мирно спящей усадьбы.

На последнем повороте “Экво” практически достал соперника. Они едва не касались бортами, выписывая петлю вокруг отключенного на ночь фонтана.

– Ну же, ну же! – заорала изменяющая и закусила губу от злого азарта.

Свет ударил прямо в глаза. Их ждали у финиша, невидимая машина с включенными фарами и высокая фигура перед ней.

Аори вдавила тормоз и вцепилась в руль. Она потянула его на себя изо всех сил, словно “Экво” был конем, которого можно поднять на дыбы и остановить за те жалкие десятки метров, что отделяли разогнавшиеся машины от неизбежной аварии.

Силуэт перед ними поднял руки. “Экво” и “Корбис” развернуло на ходу, и автомобили с оглушающим визгом покрышек и скрежетом металла остановились по бокам от массивного “Ориона”. Воздух мгновенно наполнился дымом и запахом жженой резины.

Аори застонала и, сложив руки поверх руля, уткнулась в них лбом.

– Вылезай, – скомандовал Глава Ори холодным, лишенным эмоций голосом.

Сами собой щелкнули фиксаторы. Она выбралась из “Экво”, избегая смотреть супругу в глаза. Незнакомый страж открыл дверцу и предложил руку, но Аори забралась в “Орион” без его помощи.

Внутри она тут же наткнулась на ледяной, осуждающий взгляд Ликсирэ. Не обращая на изменяющую внимания, Аори прижалась лицом к стеклу.

Дым уже немного осел, и в свете фар она отчетливо видела Лейта и Росса. Акос стоял к ней спиной, раскачиваясь с пятки на носок и засунув руки в карманы, а на лице супруга Аори не различила и отблеска эмоций. Она затаила дыхание, сжала кулаки, до дрожи боясь и одновременно ожидая с секунды на секунду, что кто-то из них ответит ударом на очередное слово. Кто? Кто первый?

Никто.

Лейт отвернулся, коротко махнул стражу на “Экво”. Аори едва успела рухнуть обратно на сидение, когда супруг забрался внутрь и устроился напротив, бок о бок с Ликсирэ. Он сцепил руки в замок, оперся на колени и так и замер.

“Орион” плавно двинулся вперед.

– Ты знаешь, сколько времени? – спросил Лейт, глядя в сторону.

– Нет.

– Три часа ночи. В восемь во дворце представят Ори… если ты не забыла.

Она прикусила губу. Забыла, конечно.

– Лейт, я…

– Все, достаточно. Я устал, дай отдохнуть.

– Лейт…

– Мне пересесть вперед, чтобы ты отстала?

Он поднял взгляд – стальной, холодный, жестокий. Ни пощады, ни жалости. Лейт никогда не умел что-то делать или чувствовать наполовину.

Аори отвернулась к окну, чтобы он не увидел, как в ее глазах закипают слезы.

– Оставь ее, – тихо сказала Ликсирэ. – Она еще маленькая.

Лейт и ей не ответил. А Аори все-таки расплакалась беззвучно, хотя куда больше ей хотелось броситься на Ликсирэ с кулаками.

Маленькая… Маленькая!

Тебе ли не знать, изменяющая, как мы глушим боль?

Delain. Shattered.

9

Все утро ее касались чужие руки. Аори вертели, словно куклу, одевали, на голове навертели гнездо из фальшивых прядей, полчаса раскрашивали лицо. Она не сопротивлялась. И ни слова не сказала, когда из зеркала посмотрела совершенно чужая женщина. Даже мешки под глазами, оставленные бессонной ночью, исчезли куда-то.

– Хорошо, – одобрила Ликсирэ, рассматривая ее со всех сторон. – Очень хорошо.

– Зачем это все? – спросила Аори без особого интереса.

Торжественная суета казалось глупой и ненужной после того, как Лейт молча запер двери своей спальни у нее перед носом.

У Ликсирэ каким-то образом получалось управлять слугами без слов. Вот и сейчас хватило одного взгляда, и горничные исчезли, словно и не было их.

– Сегодня тебя разве что ленивый не прощупает, – порадовала изменяющая. – Придется поработать куколкой. Зато потом…

– Что – потом?

– Потом двойник заменит. Тебе учиться надо, а не на балах развлекаться.

– А, ясно, – губы Аори горько искривились. – И Лейту проще, когда рядом – нормальная женщина.

– Да, и это тоже, – спокойно подтвердила Ликсирэ.

Аори искоса на нее посмотрела. Безупречна, как всегда. Элегантна, готова в равной мере к танцу или бою, всегда уверена в себе.

– Можно тебя попросить?

Ликсирэ подняла узкую ладонь, останавливая Аори.

– Есть вещи, которые я не стану делать ни при каких раскладах. Например, учить тебя изменению или влезать в ваши с Лейтом отношения.

– Ну хоть посоветуй, что мне делать! – взмолилась Аори. – Я же не хотела, чтобы все так получилось!

– Веди себя, как подобает супруге Главы, – вздохнула Ликсирэ и поправила сбившуюся накидку на плече подопечной. – Покажи ему, что ты можешь быть его спутницей и опорой в любых ситуациях, а не только добавлять проблемы. Даже если ты не хотела.

– Хорошо, – Аори несколько раз глубоко вдохнула.

Лейт точно не обрадуется, если еще полчаса уйдет на убитый макияж.

– И, если тебе вдруг приспичит выяснять отношения, – прикуси язычок. Можешь представить, что твое тело – эрг. Управляй им и не провали миссию.

Аори, наконец, улыбнулась.

Прием как-то вылетел из головы. Они вообще думали, что после эскапады Реодора обойдется без него, но Лунир не допустил столь вопиющего нарушения протокола.

“Снаружи – оболочка. Эрг. Никто не видит настоящую меня.”

Если бы не совет изменяющей, Аори сошла бы с ума от тысяч взглядов, от шепота за спиной. От изменяющей, которая то ли убила короля, то ли нет, разве что не шарахались. Но эргу все равно, он просто оболочка.

Аори коснулась супруга лишь во время первого танца. Он тоже скрылся внутри бронированной скорлупы, и не было такой силы, что достала бы его оттуда.

К Ори подходили Главы родов и просто любопытные, сами они приветствовали Реодора, мрачного и неразговорчивого, похожего больше на грозовой фронт, чем на живого человека.

Аори вынырнула наружу всего один раз, увидев знакомое лицо над туго затянутым воротником.

– Позвольте принести вам официальные и искренние соболезнования… то есть, поздравления! Конечно, поздравления! От рода Тройн.

Он ехидно улыбнулся и продолжил:

– К сожалению, Ян не смог прийти, так что придется довольствоваться моей скромной персоной. Вы же не в обиде?

– Конечно, нет! – Аори шагнула к старому знакомому. – Я по тебе скучала.

Лексаз охотно распахнул объятия.

– Лейт, не против, если я ненадолго одолжу твою супругу?

– Пожалуйста.

– Могу попросить кого-то из девчонок составить тебе компанию, чтобы не скучал.

– Обойдусь.

Глава Ори развернулся и направился в сторону.

– Ну, рассказывай, чего ты уже начудила? – посмотрев ему вслед, усмехнулся дипломат.

– Можно я не буду отчитываться?

– Конечно, – с показным смирением подтвердил Лексаз. – Раз так, я попрошу Лану с тобой побеседовать по-женски. Ну, или как Глава с супругой Главы…

– Это шантаж?

– Даже не сомневайся.

Лексаз широко улыбнулся и предложил подруге руку. Вместе они отошли к высокому окну, и дипломат с наслаждением подставил лицо падающим из-под потолка струям холодного воздуха.

– А ты знал, что Росс… Россет работает на Арканиум? – пытливо поинтересовалась Аори.

– Откуда ж мне знать, что любимый сынишка Главы Акосов еще в семнадцать лет встрял в договор, и теперь будет расплачиваться всю жизнь. Конечно, не знал. Мерзкая это вещь, надо сказать, договора с Арканиумом.

– Надо запомнить, – пробормотала она.

– Никогда не знаешь, что от тебя потребуют, но никогда не потребуют ничего невозможного. И какое же отношение Россет имеет к нашему разговору?

– Мы с ним ночью гонки устроили, – буркнула Аори, в полной мере понимая теперь, какую вытворила глупость.

Лексаз расхохотался так, что слезы брызнули из глаз. Он ухватился за подоконник, сгибаясь со смеху.

– Прости, – вытирая глаза тыльной стороной ладони, выдавил он. – А кто победил?

– Лейт. У него замечательно получилось нас финишировать.

– Ах вот оно что! Демоны, надо взять эту возможность на вооружение на тот случай, если моя любимая женщина опять помчится кого-то спасать.

Аори коротко кольнула иголка зависти. Никогда, ни в какой вселенной Лейт не сможет стать таким. Спокойным и мудрым.

– Вместо Ланы Аген пришел, кстати. С ней все в порядке?

– Собственно, об этом я и хотел поговорить.

– Что случилось? – испугалась Аори.

– Эх, – Лексаз повернулся и осторожно коснулся ее плеча. – Лейт ведь не сказал, правда, что просил помочь тебе? Вряд ли ты простила дурака так быстро.

– Нет… А ты мог помочь?

– В том-то и дело, что нет. Из-за Яна Лана потеряла троих детей. Если она потеряет четвертого, то погибнет.

– Лана… Серьезно? И ты?

Он кивнул.

– Я хотел, чтобы ты знала. Если уж и признаваться в предательстве, то самому.

– Лексаз, да брось, – Аори снова его обняла. – Когда ты успел что-то мне задолжать? Забудь. Скажи лучше, мальчик или девочка? Или еще не знаете?

– Мальчик, – улыбнулся Лексаз. – Только тс-с. Это государственная тайна. Формально считается, что он зачат в браке.

– Понимаю.

– Знаешь, что? – сменил тему дипломат. – Приходи в гости.

Аори замялась, не зная, что ответить. Она бы с удовольствием сидела в соседнем кресле, поджав ноги, как в старые времена, слушала неторопливые рассказы, задавала дурацкие вопросы. Но, если рядом будет сидеть вечно напряженная, как взведенный арбалет, а теперь еще и беременная Лана…

– Не бойся, – Лексаз угадал ее мысли. – Вечер анонсирован для двоих.

– Ты никогда не приглашал меня, это я всегда приходила, – прищурилась Аори.

Он развел руками.

– Вот знаешь, я впервые засомневался, а правда ли то, что слабая особенность не может перебить сильную? Или ты просто резко поумнела за последнее время?

– Нет во мне никакой особенности.

– Есть. Потому и приглашаю. Хочу посмотреть поближе, что из тебя получилось. Сядем, выпьем по чашке… э… чая, и придумаем, что с этим делать. Идет?

– Только не в Доме Баго, хорошо?

– Ты связываешь мне руки!

– Хм, это будет что-то новое в наших отношениях, – брякнула Аори и тут же прикусила язык.

Но Лексаз, на удивление, даже обрадовался дурацкой шутке.

– Ну слава богам, таки про особенность не наврали.

– Это нечестно – на меня влиять! А ну прекрати!

– Слишком уж смурная ты. Не обидишься же за такую ерунду? А?

– Боишься, что сожгу тебя? Или голову оторву? – настроение моментально упало, стоило Лексазу выполнить просьбу. – Не волнуйся, во дворце я на подобные фокусы не способна.

– Надеюсь, до такого никогда не дойдет, – ответил он почти серьезно. – Я предпочел бы быть на твоей стороне, и не только потому, что дорожу тем, куда ем.

– А что из меня получилось, если смотреть издалека?

Аори подняла руки и медленно повернулась вокруг оси.

– Вот торопыга. Внешне – обезличенная болванка.

– Ну спасибо!

– Это, спешу заметить, ничуть не феминитив от слова болван, – с изысканной вежливостью сообщил Лексаз. – Внутренне… Скорее всего – эмпатия. Слабенькая, чахленькая, но тем не менее. Ты знаешь умное слово, или разъяснить?

– Сопереживание? – удивилась Аори.

– В контексте особенности – восприятие эмоций. Полезная штука для изменяющей, скажи?

– Лексаз, мне страшно, – Аори оперлась на холодный, как лед, подоконник. – Что я должна сделать? Зачем я Арканиуму?

– Не лучшее место для такого разговора, – предостерег он. – Ты не права. Они не нуждаются конкретно в тебе, они экспериментируют на том, что способно вынести эти эксперименты. Магия не рождается на пустом месте, потому и зовется изменением. Что-то одно превращается в что-то другое, только так.

– Не очень приятно быть этим что-то.

– А ты не первая, – он выудил из кармана смартфон, посмотрел на него, нахмурился. – Все, кто жил до нас, были чем-то, а мы пользуемся результатами. Двигайся сюда.

Аори заглянула в смартфон и прилепила к виску предложенный кругляшок звукового сенсора.

Старая съемка рябила, черты лиц смазывались, но пение звучало на удивление чисто и ясно. Как весенняя капель, как звон колокола в сумерках. Даже гомон придворных не заглушал гармонию детских голосов.

– Красиво.

Ненужным казалось подбирать слова – Лексаз и так понимает, чем отзывается мелодия.

– Поет хор мальчиков-кастратов, – спокойно пояснил он. – Один из последних. Было модно держать их при Домах. Ты можешь поспорить с тем, что мир однозначно потерял, лишившись такого пения?

– Легко, – она вернула сенсор. – Мир ничего не потерял. Потеряли только люди.

Лексаз задумчиво потер гладко выбритый подбородок, сверкнул угольками глаз под буйной россыпью кудрей.

– В основе самых страшных преступлений лежит наслаждение. Удовольствие.

– Ты сейчас похож на Яна, – поежилась Аори.

– Мы из одного рода, если ты не заметила. Особенность Тройнов так и развивают. Принуждают испытывать самые разнообразные эмоции, или же находиться рядом с теми, кто их испытывает. Многие методы тоже запретили со временем.

Аори подняла на него глаза.

Усталость. Глубоко спрятанная усталость и в нем, и в Россе, и даже в Яне. От того, насколько все те, кто кажутся непохожими, удивительными, мудрыми, смелыми, – одинаковы.

Она перевела взгляд на зал. Их маленькая ниша у окна прилепилась у самого края островком хрупкого покоя, и океан жизни распахивался вокруг. Счастье до исступления, роскошь до вульгарности, вожделение вместо любви. Они брали столько, сколько могли, и закрывали двери там, где возможности заканчивались, лишь бы не взял кто-то другой.

Редкая искра промелькнет в этом болоте.

– Кто? Кто те, кто решает запретить?

– В этом-то и соль. Люди, у которых хватает сил оторваться от собственного удовольствия и увидеть чужую боль. Любое сражение, которое чего-то стоит, начинается изнутри. С собой.

Мимо их убежища пронеслась в танце пара, хихикая и перешептываясь.

– Знаешь, как ты со стороны выглядишь?

– Вот идиот, делать ему больше нечего, философа из себя строит, – усмехнулся Лексаз. – Ну я же кратенько. Или утомил?

– Нет. Ты хотя бы не скрываешь отвращение за милой улыбочкой.

– На твоем месте я бы веселился, – Дипломат хитро подмигнул. – Ой чует моя душа, ты еще хорошенечко над всеми пошутишь!

Аори ответила ему многообещающей улыбкой.

– И я даже знаю, с кого начать.

Отделившись от супруги, Лейт сделал большую стратегическую ошибку. Вместо того, чтобы найти себе компанию по вкусу, он привычно попытался забиться в угол, совершенно позабыв, что теперь понятие угла теряет всякий смысл.

К Главе Ори моментально, как на свет фонаря, начали слетаться самые разнообразные “мотыльки”. Дочери и сыновья родов, сестры, братья, более дальние родственники или просто те, кому посчастливилось попасть на прием. Все, кому особо нечего предложить новому роду, кроме себя, и кто не решался делать такое предложение в присутствии Аори.

И что ты с ними будешь делать? Лейт в отчаянии бросил полный мольбы взгляд на Лунира, но тот даже не заметил, занятый собственными беседами. Реодор и вовсе смылся… и это, кстати, хорошая новость. Если не знаешь, что делать, – следуй за королем.

Он усмехнулся пришедшей на ум фразе из Свода, но щебечущие рядом девушки отнесли это на свой счет.

– Милый, да, правда? – одна ухватила его за рукав. – Ага, ну как же, как же, а все потому, что!

Впервые прислушавшись, он едва удержался, чтобы не потрясти головой. Может, и ему чип в детстве поставили, и тот засбоил?

– Ну, вы же понимаете, о чем я, – девушка ласково погладила пальцем пуговицу на рубашке Лейта, посмотрела на подружку, и обе чарующе рассмеялись.

– Ой вряд ли, – на плечи шалуний легли тонкие пальцы. – Но, девчули, лично я знаю очень занятные ритуалы на троих.

Подружки сжались, словно мыши, только накладными ресницами хлопали так растерянно, что Лейт едва не расхохотался. Того и гляди, улетят.

Стоило изменяющей убрать руки, как девушки улетучились, словно и не было их. Остальные заметили опасность и исчезли еще раньше.

– Пойдем домой, – тихо попросила Аори. – Или еще нельзя?

– Почему, можно, – он первым направился к выходу.

Она посмотрела вслед, прежде, чем двинуться следом.

Эмпатия… Да, Лексаз? Чуть-чуть, самую малость? Может, если очень, очень постараться, я смогу почувствовать… его?

Лейт сам не мог понять, нравится Аори ему такой или нет. Роскошное платье, украшения, макияж, прическа… Она превратилась в настоящую придворную даму, ничуть не хуже тех, что выросли на дворцовых балах. Спасибо Ратту за его заботу, от души спасибо.

Но он всегда мог жениться на такой. А вот девчонка из другого мира, вредная, наглая, безответственная – всего одна.

Стоит ли звать обратно? Что еще придет в ее голову? Что, если в следующий раз он не успеет подставить руки?

Усилием воли Лейт выгнал мысли из головы, как много раз прежде. Не время. И так полдня эфу под хвост, а дела наваливаются быстрее, чем он их успевает разгребать.

В машине Аори осторожно взяла его за руку, переплела пальцы.

– Спасибо, – тихо сказала она и прижалась лбом к плечу.

– За что?!

Совсем не этого Лейт ожидал.

– За все. Что беспокоишься, что терпишь.

– Что, боишься, что “Экво” заберу?

Аори вскинула обиженные глаза и увидела, что он улыбается.

– Ну Лейт! Неужели нельзя серьезно?

– Если бы я с тобой был серьезным, я б уже с ума сошел, – он вздохнул, обнял ее и поцеловал в макушку. – Фу, ты липкая…

– Это называется – красивая.

– Красивая моя, объясни, что это было?

– Тебе не понравится…

– Тоже мне, открытие.

Аори устроилась поудобнее у супруга под мышкой.

– У-у-учеба, – выдавила она через силу. Рот словно ватой набили, и выплюнуть ее ну никак не получалось. – Э… Лейт, я не могу рассказать! Уроды! Твари!

– Если ты не хочешь учиться, никто тебя не заставляет.

Она осеклась, погладила его по колену.

– Я хочу. Мне интересно. Там совершенно другая жизнь, не эти занудные балы и заседания. Просто это… тяжело.

– Но ты можешь в следующий раз хотя бы сообщение сбросить, через сколько дней домой вернешься?

Аори тихонько фыркнула.

– Это было красиво. Ты посередине дороги, в свете фар… И две машины разворачиваются по сторонам. Надо было записать рекламу, не знаю только, какую…

– “Ориона”, само собой, – Лейт взъерошил ей волосы. – Что-нибудь про то, как самые крутые машины останавливаются, чтобы на него поглазеть. Или, что его владельцы круче самых крутых гор.

– А я думала, они только у Ори будут.

– Там и без рекламы уже двадцать четыре заказа на версии попроще. – Свободной рукой он достал смартфон и теперь недовольно листал набившиеся за последний час сообщения. – Когда тебе в Арканиум в следующий раз?

– Сегодня.

– Не поздно?

– Через неделю занятия вообще на ночь поставили. Там и останусь.

– Хм, – он с некоторым подозрением посмотрел на макушку супруги, уже превратившуюся в воронье гнездо его стараниями. – В гостинице? Может, водителя возьмешь?

– Каждому изменяющему – по квартире. Как тебе такой лозунг?

– Оптимистично, – усмехнулся он. – Ладно, как знаешь. Изменяющая… Давай только без гонок на этот раз?

– Кстати, а как ты нас нашел?

Аори подрыгала ногами, сбрасывая надоевшие туфли.

– Детский вопрос. Акос влез в систему, чтобы трассу проложить, а я посмотрел, где она заканчивается.

– А что ты ему сказал?

Она посмотрела снизу вверх тем шаловливым, дерзким взглядом, которого Лейт не видел так давно и по которому, как оказалось, отчаянно скучал.

– Что сказал, что сказал, – пробурчал он и снова уткнулся в смартфон, чтобы не начать целовать вредную, глупую, единственную прямо здесь и сейчас. – Незачем тебе это слышать.

– Лейт…

– Что?

– Жаль, что у нас больше не получится родиться, да? Ты бы хотел начать все заново, быть вместе без особенностей, без изменения?

– Хм. Наверное, нет.

– Почему? – она удивилась и даже немного обиделась.

– Я хотел бы простую, правильную жизнь. А с тобой такое невозможно.

Аори тихонько вздохнула и притихла, убаюканная плавным покачиванием “Ориона” и мерными ударами сердца где-то под серой рубашкой.

Последняя неделя весны выдалась суматошной, безумной, неимоверно счастливой. Ничего не напоминало уже о холодах, дождях, резком ветре. Тепло и лето воцарились в каждой травинке, и ждали лишь официального подтверждения своего статуса.

Когда Аори просыпалась, ни Главы, ни их изменяющей уже не было дома. Лейт не оставлял цветов на подушке, записок или иных приятных мелочей, и даже писать ему стоило только в случае крайней необходимости. Но Аори все равно постоянно вспоминала о том, с кем делила жизнь, и потому то ошибалась в простейших арканах, то щелкала, как орешки, самые заковыристые задачки, какие только мог придумать неугомонный куратор.

Для них с Лейтом оставались лишь вечер и ночь. Иногда – только ночь, если кто-то возвращался после наступления темноты. Они бросались друг к другу, пытаясь вместить в несколько часов то, что переполняло души, чтоб хоть немного притушить пожирающий их огонь. Проживали все, что могли представить, от тихого разговора и невинных поцелуев и до той грани, где заканчивался человеческий стыд.

И дальше нее. Как можно стыдиться того, с кем делишь саму себя, того, в чьей груди бьется частичка твоего сердца?

И, главное, зачем? Чтобы отнять у двоих то, что не может ощутить один?

Они спешили жить, и не потому, что боялись снова потерять эту жизнь. Просто потому, что могли.

Последнюю весеннюю ночь Лейту предстояло провести в одиночестве, и его супруга улыбнулась собственным мыслям, справедливо полагая, что Глава Ори не прочь в кои-то веки выспаться.

– Аори, а ты и в самом деле замужем? – поинтересовалась Люс.

Им назначили парную практику, и то, что перед этим посоветовали посетить туалет и принять душ, оптимизма не добавляло.

Старшая изменяющая восседала на кушетке, сложно переплетя ноги. Аори попробовала было повторить позу, и едва не рухнула носом в пол. Так что теперь она сидела на краю и болтала ногами, ничуть не заботясь о том, соответствует такое поведение супруге Главы или нет.

– Удивительно, что есть в этом мире кто-то не осведомленный о моей особе, – съязвила Аори. – Правда. Откуда ты узнала?

– Ананасик сказал. Роды какие-то… или рода?

Люс поправила легкий зеленый шарф. Единственная вещь, которая осталась у нее из родного мира, и Аори неловко было спрашивать, куда делось все остальное.

– Неважно. А что с твоим маяком?

– Ну был, – отмахнулась Люс. – Не твое дело. А как твой муж относится к тому, что ты – изменяющая?

– Вроде не против… – растерялась Аори.

– Значит, любит, по крайней мере, пока, – заключила Люс. – А ты его?

– Не твое дело, – мстительно отбрила младшая изменяющая.

Они посмотрели друг на друга, как две столкнувшиеся в переулке кошки. Разве что спины не выгнули и хвосты не распушили, за неимением таковых.

– Аори, а что такое любовь?

– Примитивный аркан, – саркастически отозвалась она, – неплохо подходит…

– А для тебя? – перебила Люс, и что-то в ее голосе заставило замолчать и задуматься.

– Я не могу представить мир, в котором нет его. Я знаю, что может найтись демон или человек… нет, не хочу об этом думать. И представить этот новый мир – не могу.

– А если вы расстанетесь?

– Все равно он будет в мире, в котором я живу. Понимаешь? Ничего не изменится настолько, чтобы учиться жить заново. Мне уже приходилось, Люс. И я не знаю, будет это легче, буду я равнодушнее. Или, наоборот, сломаюсь.

– А этот ваш клан, наверное, очень сильный? – Люс смотрела в сторону, и Аори не могла понять, почему изменяющая так резко сменила тему. – Зачем ему нужно учить тебя?

– Ты давно в Арканиуме?

– Года два, а что?

– И до сих пор не выучила простейших вещей про Астраль? – вкрадчиво поинтересовалась Аори.

– Я не собираюсь тут задерживаться, – буркнула Люс. – Отправлюсь домой сразу, как только смогу. Посмотри только вокруг, все купаются в роскоши, пока в других мирах сражаются за то, чтобы дожить до следующего дня! Ненавижу…

Что-то екнуло на душе у Аори.

– Почему ты не вернулась раньше? – спросила она без всякой издевки.

– Потому, что второго шанса выучиться не будет. Мой мир надо восстанавливать, а не разрушать, и это – куда сложнее…