История семи земель

Раздался подземный рокот, рвущийся огромных корней. Недалеко падало высокое вековое дерево, ломающее и валящее всю на своём пути.

– Вот тот, от кого чудища бежали.

Приятели открыли рты. Волхв, наверное, шутит. Они собирались воевать с чудищами, а не с тем, кто ими кормится. Впереди, из-под широкого корневища чернела дыра. Такая, что сошла бы за берлогу для трёх медведей. Внутри этой тёмной пещеры стоял мрак, и ничего нельзя было там разглядеть.

Ну конечно. Что же ещё может произойти дальше. Тут должны загореться чьи-то глаза и нагнать пущей жути. Но кошмар не хотел никого пугать. На это видимо не было времени. Пора тушить жизни.

Из открывшегося подземелья вихрем вырвалось существо. Свирепое, чёрное, как и тьма его породившая; четырёхлапое, ростом с человека. На вид это был полу медведь, полу волк.

– Его нам надобно убить? – попытался пошутить Горшок.

– Куда там, – положил старик руны в дырявое сито. – Это Диен. Постарайтесь продержаться до зимы. Потом всё закончится.

О чём сейчас сказал Сванар – не хотелось думать. Быстрее надо соображать: отбить налёт, или отскочить. Так и получилось. Кий рубанул мечом, прямо по морде невиданной твари. И сразу же получил когтями в ответ. А Горшок отскочил и всадил лезвие в рёбра чудищу. Но тому – хоть бы что. Драка только начиналась.

В это время хранитель тайн тряс сито. На землю, через дырку, упала одна кость.

Князь взялся за грудь. Она, хоть и болела, но была цела. Кровь не лилась. А на чудном доспехе не было и царапины. Диен щёлкнул зубастой пастью, но до весельчака не достал. Атаку добавил удар лапой. Горшку всё-таки досталось. Тут же чёрное «что-то» подошло к волхву, понюхало его и сразу оскалилось.

Небо заволокла серая пелена. Когда это произошло – никто не заметил. Не до этого. Полил дождь, мелкий прохладный, моросящий. Ещё одна руна полетала вниз.

Встав на задние лапы, монстр выпустил когти из передних. Нет, не бывает таких медведей. Даже мех на нём ни как у животного. Кий уже подбегал с занесённым мечом. Лезвие прошло по животу чудища. Кровь, однако у него красная.

Схватив князя за плечо, Диен сжал челюсть на его лопатке. Клыкам не удалось прокусить коричневую броню, но кости под ней едва не сломались. Удар клинка Горшка не ослабил хватку. Кий закричал от боли. Ещё немного и меч выпадет из онемевшей руки. Хохмач бил мечом так, словно боялся куда-то опоздать.

Монстр оторвал морду от тела и завопил. Удивительно, но звук был очень похож на человеческий ор. Швырнув Кия, он стал на все четыре лапы и побежал на Горшка. Скользя по грязи мимо Сванара, князь увидел в небе снежинки.

Весь этот ужас проходил в спокойной лесной тишине. Стоны и выкрики отчаянно сражающихся парней разносились как гром среди ясного неба.

– Ещё немного! Держитесь, воины Перуна! – подбодрил старец, вытряхивая сразу два кубика.

Встав с затвердевшей земли, Кий переложил меч из больной руки в здоровую. С ужасом увидав, как чудовище прижало Горшка к дереву, он кинулся на помощь. Подземный страшил пугал своей жестокостью. Наплевав на свои раны, он не откусил голову хохмачу. Существо медленно вдавливало жертву в ствол и водило слюнявым языком перед лицом.

Левой Кий бился не хуже, чем правой. Так что отведал гнева неизвестный былинам зверь. Диен отпустил хохмача и отбежал. Пар валил из пасти монстра и со ртов воинов. Ведь снегом присыпало уже все тропинки, а на ветках лежали пушистые белые хлопья. Хороша заговорённая броня, мороз щипал только пальцы, щёки и нос.

– Заходи сбоку, – скомандовал другу Кий и начал размахивать мечом перед собой, отмеряя шаги.

Чудище заревело. Услышав такой рык в лесу, любой прохожий бы пустился наутёк.

Сванар прищурил глаза. Нет, не от страха и не от испуга. Ему наверно вообще такие чувства не известны. Белая кость на белом снегу видна плохо. Просто нужно запомнить куда она упала.

Диен смотрел, как князь приближается. Монстр не наступал и не отходил. До Горшка ему вообще не было дела. Звериная рожа так оскалила зубы, будто пыталась улыбнуться.

Нога наступила во что-то мягкое. Вторая вообще чуть не провалилась по колено. Отвлекаться и смотреть в землю Кий не хотел. Слишком опасный противник стоял впереди. «Плюх!» – шлёпнуло что-то справа. На князя попало несколько капель. Повернув голову, он увидел Горшка, угодившего по пояс в трясину. В тот же миг и сам Кий едва не упал в мутную грязь. Сапоги тонули и уходили под тёмную воду. Чёрно-зелёное болото расползалось по полю боя.

Наверно можно сказать, что наши герои попали в западню. Но для этого нужно схватить приманку, побежать за кем-то, или залезть в чьё-то логово. Тут же земля просто ушла из-под ног. Но огромная лужа посреди леса не мешала Диену спокойно идти к своей добычи. Его лапы ступали твёрдо, как по камням.

– Князь, я иду! – торопился хохмач.

Бежать, или убегать – всё одно. По болоту особо не разгуляешься. Кий стоял и ждал страшилище. Опустив руки под воду, он смотрел врагу прямо в глаза.

С острых клыков стекали слюни. Видно монстр готовился поесть человеческого мяса. Немного не дойдя до цели, он медленно остановился. Трясина проглотила Кия почти до груди. Чудище тихо дышало и смотрело, как болото засасывает князя.

Рядом, громко расплёскивая грязюку, хлюпал Горшок. Каждый шаг утопал в мерзкой мякоти. Диен повёл ухом. Не отворачивая морды, монстр терпеливо дожидался, когда Кий сгинет в болоте. Внезапно нога весельчака упёрлась в старый пень, или какое-то обломанное бревно внизу под жижей. Ещё рывок и его меч над головой уже был готов перерубить хребет страшилу.

Чудовище не сдержалось. Выпущенные когти и широкий замах. Негодник хохмач всё испортил и не дал насладиться смертью. Он должен сдохнуть первым. Но в лицо Горшка полетала только кровь монстра. Кий молниеносно ударил клинком, вытащив его из-под воды. Отрубленная лапа кувыркалась над головой Диена. Последние два кубика Сванар поймал рукою в грязи.

Завыв как стая голодных волков, страхолюд запрыгал прочь и скрылся в яме, откуда и пришёл. А огромное дерево стало на своё место, как неваляшка. Словно росло себе всегда и никогда не падало. Только куски разбросанной земли говорили о том, что здесь происходило нечто странное.

На деревьях снова зеленела листва, и кое-где ещё оставались цветочки. На свежей траве лежали наши герои. Не живы, не мертвы. Мокрые, грязные, измученные. Откуда взялись они среди красочного леса! Словно нарочно измазались, чтобы грибников пугать.

Тёплый весенний ветерок согревал озябшие уши. Сил не было даже поднять головы, когда перед глазами ступили ноги в белом балахоне.

– Всё закончилось. Руны собраны. Восстаньте с новыми силами, воины семи земель! Последнее приготовление ждёт вас.

* * *

До дома всех троих: Сванара, Кия и Горшка – довёз крестьянин. На счастье, множество телег каталось в город. На этой мужик вёз сено на продажу. Не очень он был рад повстречать на дороге эту компанию. Волхвов на Руси почитали. Но издалека, вместе со старцем, мерещились чёрные черти. Долго мужик бурчал, что товар ему весь перепачкают. Но Кий с Горшком ничего не слышали и всю дорогу спали как убитые.

Вечером того же дня, в соколятнике у Горшка, Сванар запер двери. Поставил на стол глубокий чан с живой водой, рядом свой мешочек и взял вилы. Зачем всё это было нужно, друзья и спрашивать не стали. К хмурому молчаливому старику они успели привыкнуть. И не побаивались уже его грубого голоса и тяжёлого взгляда. Однако мешать ему лишними вопросами не стали.

Волхв закрыл глаза. От его шёпота затряслась водная гладь.

– Явись, покажись

Судьба скорая.

Здесь очутись

Явь новая.

Проговорив эти слова, как скороговорку, Сванар вытащил белый кубик с руной. Бросил его в воду и очертил что-то вилами по воде.

– Древляне! Вижу я леса их! Любовь вижу, в муках томимую!

Вот так-то понятней Кию и Горшку. Древляне живут в соседнем княжестве, совсем неподалёку. Побывать там, а точнее сбежать на денёк, друзьям хотелось ещё с детства. В чан упала ещё одна руна, сразу же перечерченная вилами.

– Дреговичи! Дела вижу славные и злые! Сталь ожившую, людей ей служащих!

Дальше мудрый старец продолжал называть племена ещё быстрее, рисовать какие-то знаки в котле и кидать кости:

– Кривичи! Свет в небе сверкает ярче солнца! Суждено тому свету народу послужить!

Вятичи! Забытых предков я вижу! Разруха и гниение средь голов светлых!

Словене! Брат идёт войной на брата! Чудо лишь спасёт их!

Радимичи! Три пути и три дороги! Зло на двух называет своё имя! Только третья притворяется добром!

Может быть хранитель тайн увидел бы ещё что-нибудь и сказал ещё больше. Да только вода в котле уж кипела и выливалась за края. Не успела бы ворона прокаркать три раза, как всё испарилось до капли. На дне чана лежали семь рун.

– Стало быть… мы пошли? – решил сказать Кий первее Горшка.

– Куда? – вернулись чувства к волхву.

– В путь-дорогу.

Борода Сванара дёрнулась у рта. Видать сдержать какое-то лихое слово.

– Берите табуретки и садитесь. Слушать будите в четыре уха.

Горшок слегка хмыкнул сдавленно, избегая взгляда друга. Хоть разок не на него гневался старик.

Ох лучше бы чего другое стояло под седалищами наших героев. Табуреты – это не те удобства, чтобы просидеть на них весь вечер и пол ночи. Сванар учил странников варить зелья, говорить с природой и чудищами. Как обойти или победить ведьм, колдунов, или монстров. Столько не знают все бабки во всех деревнях, сколько пришлось запомнить будущим путешественникам.

* * *

Опять наступил новый день. И настало время прощаться. В дорогу славных витязей провожал князь Орий, мать, Леля, Сванар, Ратибор и дружина княжеская. Махали они руками им в след.

В добрый путь Кий и Горшок!

Глава 2

Древляне

… И вот перед нашими путниками лежала дорога. Большая, широкая, уходящая в даль, где было совсем не видать тех земель и мест, в которых предстояло ещё побывать Кию и Горшку. Шагая по знакомым с детства бескрайним просторам полян, друзья то и дело встречали на себе удивлённые взгляды, идущих навстречу витязей и девушек. Проезжающие мимо, многочисленные купеческие тележки и сидящие на них торговцы, вовсе глазели на них, не стесняясь. Ещё бы, одежда, смастерённая для них, и вправду была не похожа ни на один наряд, что носили славяне. Вот и не ведомо было никому, глядя на них, откудова такие странники путь держат. Но чем дальше они уходили, тем всё меньше на дороге попадались им люди.

Долго ли шли, коротко, да привычные поля и равнины стали заканчиваться, и всё чаще встречали их дубы, берёзы, да сосны. Шли они так, пока куда не глянь, повсюду был лес, с вековыми деревьями. И были то земли древлян.

Леса эти были велики. Стволы широкие, ветки длиннющие. А если залезть на самый верх одного из таких пышных зелёных столбов, то взгляда бы не хватило увидеть край этого летнего ковра из листьев. Под кустами и в траве, вдоль широких троп, то тут, то там красовались цветы. Склоняла пухлые фиолетовые бутоны сон-трава, проглядывались маленькие белые цветочки кислицы и жёлтого чистяка. Идти бы сколько душа пожелает, да только уже начинали опускаться сумерки, удлиняя многочисленные лесные тени.

– Ну что, будем искать место для лагеря? – обратился к своему другу князь Кий. – Вечереет, а путь у нас ещё не близкий.

– А давай хоть ещё немного пройдёмся! Вдруг попадётся на пути хоть одна изба древлян. Уж очень мне хочется на их жилища поскорее посмотреть, – попросил в ответ Горшок.

– Ладно. Тогда ты иди, и хворост собирай пока, раз так решил. В темноте потом огонь разводить не с руки, – согласился так Кий.

– Сейчас нам ещё и малины дикой насобираю!

– Давай пока просто хвороста охапку, – остановил порыв собирателя князь, – а то гляди, заблудиться не хватало.

Так прошли они ещё немного, пока тропа не начала сливаться с потёмками лесной чащи. Птиц не стало видно, вечер подходил к концу.

– Ну что, привал? – медленно сбавлял шаг Кий. – За кострового сегодня побыть захотел? – посмотрел он на Горшка с кучей сухих прутиков подмышкой.

– Вообще-то гостем скорее нежданным, – промахнулся, из-за веток, по комару на шее Горшок.

– Будем гостить у того дуба, – указал князь на ствол могучего великана.

– Ну, дай душе раздолья, княжа! Идём себе на северо-запад, да идём. Чего нам не гулять-то? – стал просить Горшок. – Луна, вон гляди какая!

– Там, за ветвями, она точно на листья свет прольёт. Только нам потом как? На ощупь идти?

– А тогда давай я вперёд пойду! Ежели капкан палкой поймаю, то тебе обещаю подарить! Соглашайся, второй раз могу и не предложить!

Кий лишь глубоко вздохнул, улыбаясь, глядя на друга. Но чего поделаешь, не отказываться же теперь.

Шагать они стали осторожней, ночь стояла хоть глаз выколи. По лицу всё чаще ударяли ветки, а за одежду теперь цеплялись колючки. Горшку всё сложнее становилось продираться через бурелом. Всё ещё держа он хворост, на всякий случай. Было понятно, что идут они уже точно не по тропинке.

Но, внезапно, вдалеке показался огонёк. То исчезая за ветками, то появляясь вновь, он стал заметен в ночи.

– Смотри, князь! Костёр что ли там? Эх, и не зря я тебя прогуляться уговорил. Теперь есть у нас компания, байки, да шутки!

– Что там за компания, мы не ведаем. Держи меч наготове. Ведьмы, чудища, али разбойники лихие, отсюда не видать.

Подходя всё ближе, путникам наконец-то удалось ясно разглядеть желтый свет во мраке. Прямо посреди леса стояла избушка, а у дверей её торчал факел, словно кто-то ждал гостей в такой поздний час. К избушке этой не вела ни одна тропинка. Даже трава вокруг была нигде не примята. Изнутри, сквозь закрытые ставни, пробивались огоньки от свечей. Не далеко у входа, из земли торчал широкий старый пень, запачканный чем-то тёмным, или просто прогнивший во многих местах. В неярком свете было не разобрать.

– Свечи не потухшие, быть может и не разбудим никого, – постучал в деревянную дверь из досок Кий.

Внутри, под скрип полов, раздались шаги. Лязгнул засов, и на пороге их встречал бородатый старичок небольшого роста. Подкатанная в рукавах рубашка свисала почти до колен. А широкие штаны почти закрывали длинные носки разных сапог.

– Доброй ночи тебе дедушка, – поприветствовали старика путники.

– Доброй ночи, – широко улыбнулся старичок, показав несколько дырок между зубов.

– Заплутали мы в здешних лесах и идём уже давно. Переночевать бы нам, а утром рано мы пойдём дальше, тебе не докучая, – учтиво попросил Кий.

– Милости просим, – отступил на шаг назад старик, отводя ладонь в сторону комнаты. – Будьте как дома.

Изба оказалась небольшой, простора было маловато. У стены находилась печь, а около окна стоял большой стол, с несколькими табуретками под ним.

– Меня зовут Кий.

– А меня Горшок.

– Моё имя Вилын. Дед Вилын, если пожелаете. Садитесь, путники, располагайтесь, – начал очень радушно принимать гостей хозяин. – Чего уж там ночь переспать, сперва отужинаем сейчас с вами.

Старичок потянул кольцо в полу и открыл квадратную дверцу в погреб. Уже через минуту на столе стоял крупный кусок сала, солёные грибы, квашеная капуста, печёная картошка, мёд, самовар и большой каравай.

– Спасибо тебе дедушка, – удивился такому приёму Кий, прости, что потревожили тебя…

– Куда уж там! – перебил ненужные ему извинения дед. – Говорю же, садитесь, угощайтесь, кушайте, мечи вот сюда за печку кладите.

– А ты с нами ужинать не станешь, старче?

– Для меня поболтать – это самое любимое, а еда это второе. Вы ешьте пока, берите всё, что есть.

– Покажем учтивость, князь, ты вот сало с картошкой вприкуску есть будешь, или тебе вместе на хлеб положить? – протягивал руки к еде Горшок, усаживаясь за стол.

– Могу ещё помидорчиков достать, – продолжал ухаживать дед.

– Расскажи про лес, деданька, мы в таком большущем, как у вас, ещё и не бывали, – освоился вконец Горшок.

– Леса эти тайн полны, живу я тут долго, про всех всё знаю.

– Про всех? Да нет же никого вокруг. Если не заблудиться, как следует, твою избушку ведь и не найти вовсе, – прервался с трапезой Кий.

– Это как же нет? – возмутился Вилын. – Медведь, сосед, малинкой меня балует, то медком угостит. Белки орехами никогда не жадничают. Лиса иногда и курочку занести может.

– Интересные друзья у тебя дедушка Вилын, сразу видать, что ты человек компанейский, – произнёс Горшок и закинул себе в рот щепоть солёной капусты.

– Настоящие друзья у меня другие. Вот однажды иду я по лесу, слышу воет кто-то горько. Пошёл на вой, смотрю волк сидит и слёзы, стало быть, свои волчьи проливает. Лапой в капкан угодил, значит. Ох, и не люблю я капканы эти, да охотников тех, – сжал сухой кулак дед. – Ну да леший с их костями. Разомкнул капкан я серому… – Кий с Горшком переглянулись, – и отпустил бедолагу на волю. Эх, – мечтательно подпёр он кулаком щеку, – сколько раз на большой дороге меня стая волчья выручала.

Горшок и Кий сидели, молча уставившись на деда Вилына. Вопросов появилось ещё больше, да только задавать ни один из них, язык не поворачивался.

– Сбрендил дед. Один живёт тут, поди, сто лет с белками. Точно ума лишился, – подумал князь.

– А волк что, даже спасибо не сказал? Что за дружба такая? Нет, врёт старый, ох и заливает, – подумал Горшок.

Вдруг за ставнями раздался протяжный вой. Не успев закончится, его подхватило ещё несколько долгих сиплых звериных завываний. Ничего не сказав, старик напустил на лицо широкую улыбку. Опять показались дырки на месте некоторых передних зубов. И даже борода стала казаться шире. Резко подскочив, Вилын отодвинул ржавый засов и выскочил на улицу. От неожиданности, Кий и Горшок лишь проводили его взглядом, да так и остались сидеть в пол оборота, не отрываясь, глядя на приоткрытую дверь.

– Я к двери, а ты хватай мечи за печкой, – продолжал, не шевелясь, Кий смотреть на выход.

– Не успеешь, князь, хватай, что под руку попадётся! – как можно громче прошептал Горшок, вставая с табуретки.

– Куда же вы собрались, гости мои! – вломился Вилын с двумя самострелами в обеих руках. – Даже подышать перед сном на свежий воздух не выйдите? – Стрелы были направлены прямо в шею, и расстояние было слишком коротким, чтобы не попасть. – Пойдём со мной, с друзьями своими серыми познакомлю.

С этими словами он уходил в сторону к печке, освобождая пленникам путь к выходу. Первым направлялся Кий. Толкнув ладонью дверь, перед ним открылась та маленькая полянка, едва освящённая факелом. Из-за спины князя, Горшок увидел стаю из шести волков, стоявших полукругом и облизывающих острые клыки. Переведя взгляд на Великое солнце на спине у Кия, он глубоко вздохнул и шагнул за другом. Вперёд вышел самый высокий и старый хищник. Перешагнув через порог, друзья остановились.

– Ну-ка, давайте двигайте вперёд, молодцы, – скомандовал дед Вилын, – друзья мои хотят… – натужно охнув, он упал на колени, запутавшись в куче хвороста, брошенного Горшком у порога.

Почувствовав, как колючие наконечники стрел скользнули вниз по спинам, прочесав по коже дублетов, наши герои, не думая ни секунды, выхватили сзади самострелы, прямо вместе со сжатыми кулаками Вилына. Две стрелы со свистом свалили на землю двух матёрых волчищ, откинув их в сторону. Стреляли друзья от пояса, не целясь. Один острый прут торчал из груди, другому зверю стрела Кия угодила прямо в глаз.

Вожак стаи злобно захрипел, шерсть встала дыбом, скалясь и присев на задние лапы, он с рыком прыгнул вперёд. Мигом разойдясь в стороны, и всё ещё крепко держа руки Вилына с пустыми самострелами, Кий с Горшком распростёрли деда в широкие объятия. Ими-то и встретил гостеприимный хозяин зубастую пасть волка. Конечно же, людоед не хотел нападать на деда, однако, промахнувшись, он в ярости вцепился Вилыну прямо в лицо. Дед заорал и с визгом вцепился пальцами зверю в горло, отчего тот ещё сильнее сжал челюсти. Недоумевая, что творится, остальные волки, которых было уже три, поджали хвосты, обнажили клыки, и вертели мордами, глядя то на деда с вожаком, то на убитых собратьев.

Секунду помедлив, глядя на вопящего старика и скулящего волка, Кий выхватил из стены факел и поджёг кучу хвороста, на которой валялись закадычные приятели. Трудно описать, какой истошный вой прокатился в лесной глуши, и кто завыл громче, дед Вилын, или дикий зверь. Расцепившись, они вскочили и, горящие, принялись метаться в разные стороны, ещё пуще прежнего напугав сородичей стаи.

– Бежим! – дёрнул Горшка за плечо Кий.

Тот, словно опомнившись, оторвал взгляд от свалки, творящейся на недавно спокойной опушке, и побежал обратно в избу.

– Куда же ты, Горшок!!! – резко остановился князь.

Но уже через мгновение его друг перепрыгивал порог, держа в обеих руках по мечу в ножнах. Бежали по ночному лесу они долго, иногда останавливаясь и вслушиваясь в тишину. Погони не было, однако идти они не прекращали почти до самой зари. Хотелось подальше уйти от избы деда Вилыла.

Спать решили на высокой пышной иве. Её длинные изящные ветви уходили далеко ввысь и свисали до самой земли, множеством мелких листьев. Выбрав сучья пошире, улёгшись как можно удобней, наши путешественники собирались наконец-то отдохнуть.

– А волки видать до ума не очень-то, – смыкал глаза Горшок.

– Пока в отчий дом не воротимся, мечи с пояса не снимать даже в бане. Это нам обоим мой ратный наказ, – вместо пожеланий на ночь проговорил Кий.

* * *

Утро было прохладным, утренние лучи солнца лишь изредка доставали до самого низа, а от теней матушка земля прогревалась очень медленно. Кий проснулся первым. Вспомнив вчерашний ужин, он тряхнул головой, словно хотел отмести те события, которые теперь казались скорее забавными, нежели ужасными. Внизу, под верками, где-то журчал ручей. Князь спрыгнул с ивы, пошёл на приятный плеск воды, и набрал ей походную кожаную флягу. Продирал глаза и Горшок. Потягиваясь, хохмач едва не свалился, удержав равновесие. Когда он спустился и попил холодной бодрящей воды из ручья, где встретил своего друга, странники решили выдвигаться в путь.

Шли они дальше, широкими нескончаемыми тропами. И сколько бы они ни шли, леса нисколько не заканчивались. Иногда они набредали на лесосеки с кучей порубанных, да попиленных пней. Было теперь до жути непривычно оказываться на открытом пространстве. Деревья, что опоясывали такие лесные дыры, казались громадными стенами. Попадались и склоны, и овраги, и возвышенности, и торчащие из земли обширные камни, но лес оставался повсюду.

Так брели они вдвоём, под стрекотание кузнечиков, треск стрекоз, покуда не повстречали молодую девушку, спокойно идущую им навстречу с лукошком на локте. В таком белом платье, расписанном зелёными листьями и дикими красными ягодами, издали её можно было и не заметить среди деревьев и кустов. Волосы её были просто собраны в длинный русый хвост, а голова и вовсе ничем не покрыта. Видимо здешние женщины, волосы собирали лишь за делом, а просто и вовсе ходили с распущенными.

– Гляди, князь, девица! – схватил за плечо Кия Горшок, тыча вперёд пальцем другой руки.

– Тихо. Напугаешь, – успокоил удивление друга Кий. – Это для тебя тут лес. А девица просто погулять вышла. Ей дремучая глухомань – это крылечко соседское. Привыкай.

– То-то же, – улыбнулся Горшок, – древляне наверно детей полем пугают.

– Да уж, – поддержал Кий, – а пугало огородное это чудище страшенное, – рассмеялись они оба.

Услышав задорный молодецкий смех, девушка посмотрела вперёд и увидела двух витязей, идущих по тропе. И что это за одежды на них такие! Видывала она на ярмарке славян из разных земель, и у всех наряды отличались, хоть и были во многом схожи. Но у этих путешественников! Были они не то следопыты, не то воины, не то артисты.

– Здравствуй, сестрица! – все же радостно, от долгожданной встречи с человеком, а не очередным зайцем, поприветствовал незнакомку Горшок.

– И вы здравствуйте, – ответила она, но глядя не на Горшка, а отчего-то на Кия.

– Долго ли нам до деревни ближней идти? Подскажи пожалуйста, – спросил князь.

– А разве сами не видите? Под ногами, на тропе, следов больше чем в конюшне.

– Значит в ту сторону? – Кий сделал вид, будто не заметил подшучивание над своей оплошностью.

– Угу, – коротко, слегка безразлично, кивнула девушка и отвернулась, словно вспоминая, куда шла.

– А говорят древляне на медведях ездят, и коней совсем не видали, – пошутил, то ли отыгрался за следы и конюшню Горшок.

– Чего? – повернулась девушка.

– Спасибо тебе, – ответил за Горшка Кий и подтолкнул друга вперёд.

* * *

Идя дальше, дорога становилась шире, всё чаще попадались люди, возвращающиеся домой, с большими корзинами лесных груш, малины, красной смородины, земляники, белых грибов, подосиновиков и маслят. Несли мешки с добычей охотники, с колчанами стрел за спиной, держа в руках длинные тугие луки. Среди стволов деревьев, которые в этом месте уже росли не так часто, на широком старом вязе путники прочитали надпись со стрелкой: «Грёзы».