Принц по ГОСТу

– А что? Где-то рядом есть смерть? – вкрадчиво поинтересовался голос. – Прости, Шарман, костлявенькая с объятиями пока задерживается! А замещать ее мы не имеем права!

– Короче! К чему мы пришли? – вздохнул хрипловатый голос. – Мы пришли к концу нашей преподавательской деятельности.

Послышались многочисленные шаги, в комнате, в которой я приходила в себя, вспыхнул яркий свет.

– Не может быть! – раздался хриплый голос, пока я пыталась проморгаться и отползти подальше. На всякий случай. – Вот это да!

– Так она же молодая, – возмутился старческий скрипучий голос с нотками ревности. – А по правилам Академии Прекрасных Принцев, ректором становятся женщины от шестидесяти и мужчины от тридцати! А то опять начнут орать, что соблазнили их мальчика! Окрутили! Он не виноват! Он ничего в этом не понимает! Она, воспользовавшись наивностью, затащила его на себя! А женщине, между прочим, нельзя поднимать и тащить на себя восемьдесят килограмм венценосного тела! И под предлогом «завязать шнурки» раздела его! У меня шесть папок объяснительных! Это только по молодости! Сейчас проще! Раньше, когда заходила, снимались штаны, а сейчас обвинения!

– Радуйся, что не шляпы! Есть еще поправка на женщин от ста пятидесяти. Но это по весу! – огласил весь список дискриминаций язвительный голос. – Так, что мы будем делать? Откармливать?

Я попыталась встать, опираясь на что-то шаткое позади меня, и тут мне на голову снова что-то упало. В ушах зазвенело, а передо мной лежал и расплывался огромный талмуд с изображением короны. Я покачнулась и снова провалилась в темноту.

Очнулась я от того, что лежу в полумраке на красивой постели. Вот этот сон мне нравится!

– Проснитесь, – прошептал на ухо хрипловатый мужской голос, а моей взмокшей щеки коснулись холодные пальцы. – Проснитесь, прекрасная незнакомка…

Вот это я понимаю! Ради такого сна стоит даже в обморок упасть! Кто-то взял мою руку и поднес к своим губам, нежно прикасаясь к ним, заставив мое сердце трепетно дрогнуть.

– С вами все в порядке? – прошептали мне, убирая липкие волосы с моего лица. – Вам стало плохо…

Я приоткрыла глаза, видя перед собой чертовски красивого мужчину, который склонился надо мной, как Принц над Спящей Красавицей. Сердце забилось от волнения, а я тревожно сглотнула, чувствуя, что такие сны снятся не каждый день.

– Как вы себя чувствуете? – прошептали мне, прижимая мою руку к своей груди и нежно перебирая мои пальцы.

– Так себе, – вздохнула я, разглядывая аристократическое лицо с выразительными серыми глазами. Легкая проседь уже посеребрила виски красавца, а улыбка выдавала штрихи ямочек на щеках. Я вижу даже первые морщинки, которые ничуть его не старят, а скорее роднят с хорошим, выдержанным коньяком, терпким и дорогим, который не грех пригубить.

– Знаешь, когда я в первый раз тебя увидел, – мои пальцы нежно погладили, пока я сделала глубокий вдох женского блаженства, – я сразу понял, что ты – именно та, которая нужна…

Продолжай, продолжай…

– Нет смысла больше тянуть. – Серые глаза смотрели на меня с такой нежностью и грустью, от которой хотелось зажмуриться и замурчать, как кошка. – Я не знаю, к чему церемонии, потому как только я вас увидел, то решил сделать вам предложение… Не почтите за дерзость, но вы согласны?

– Эм… Я не уверена… – слабо прошептала я, поражаясь тому, что наши отношения так быстро перешли из стадии «я тебя увидел» в стадию «пока смерть не разлучит нас», минуя все промежуточные стадии «как тебя зовут?», «чем увлекаешься?», «держи букетик!», «может, сходим куда-нибудь?».

– К чему сомнения? Я приказываю! – улыбнулись мне, в голосе послышались стальные нотки. А я уже чувствовала, что кроме смерти нас может разлучить глубокий обморок или крепкий сон. Этот нам не подходит. Слишком шустрый. Следующего, пожалуйста!

– Пульс слабый, – услышала я ленивый негромкий голос, с трудом открывая глаза. Надо мной сидел седоволосый молодой человек с васильковыми глазами. Он слегка смутился. – Ты как себя чувствуешь? Называй симптомы… Голова кружится? Хм…

– Э… – заинтересовалась я, чувствуя, как меня нежно держат за руку. Во рту все высохло и слиплось. Скорая помощь меня начинала радовать своим подходом к подбору персонала. Промелькнуло даже «мальчик по вызову», для игры «в доктора».

– Просто у меня есть к тебе предложение… – прошептали мне, слегка смущаясь. О! И этот туда же! Да они что! Сговорились все?

– Может, сходим для начала куда-нибудь? – простонала я, понимая, что во сне у меня эпидемия «любовей с первого взгляда».

– Ой, прости, я не подумал. Ты сходишь, а я отвернусь! – анонсировали наш культурный поход очередной «заразный».

– А вдвоем никак? – слабо спросила я, сжимая в руке медальон. Я представила, как прожорливым бакланом наяриваю заказ, пока «ухажер» сидит и конвертирует мой аппетит в местную валюту, сверяясь с меню и стоически отворачиваясь, понимая, что чаевые для него сродни покупке новой машины. Не представляю, что будет с ним, когда девушка изъявит желание поиграть в прожорливую гусеницу, возжелав недоеденное, но очень соблазнительное и шустрое яблоко.

– Эм… Вдвоем никак, – почему-то смутился герой моего сна, усиливая мои подозрения. – «Горшок» как бы один…

Пока я вспоминала, где в городе обосновалось столь дорогое и шикарное заведение с очень презентабельным названием «Горшок», мне подсунули красивый горшок с ручкой. Отлично, занимаем лучшие места, изучаем меню, а потом отрываем чек. Я простонала и закрыла глаза, понимая, что даже во сне мне не очень везет с мужиками, поэтому отвернулась и уснула, чувствуя, приступы слабости и головокружения.

Я очнулась от того, что меня осторожно похлопали по щекам.

– Дорогая моя! – Я открыла глаза, глядя на темноволосого мужчину с кудрями, склонившегося ко мне. – У меня для тебя есть отличное предложение! Очень выгодное! Ты только подумай, одно твое «да», стоит кругленькую сумму денег.

Мои глаза округлились похлеще суммы, которую мне озвучили.

– Для этого нужно подписать вот здесь! Поверь мне, более выгодного предложения я никогда никому не делал! – Мне в руку вложили перо, поднося ее к листу бумаги. – Тут нет смысла даже сомневаться! Смотри! Это – очень быстрый способ наживы! Я бы даже сказал «шальные деньги»! Только тихо и быстро! Никто ничего не заметит, а если заметит, то…

Я бросила перо, понимая, что дьявольские огоньки в глазах в последний раз блуждали в глазах сотрудника банка, который предлагал мне «очень выгодную ипотеку», рекомендуя мне прожить еще лет сорок. Я что-то не могла гарантировать банку, что проживу именно столько, скептически глядя на молодую семью на буклете. Ладно родители! Дети-то почему улыбаются? Со мной соглашались: плохая экология, медучреждения родного города, водители с бутылкой крепкого алкоголя, товарищи без зажигалки, облюбовавшие темные закоулки, кирпичи, высматривающие мою макушку среди других макушек, и одинокий балкон, готовый в любой момент оправдать мою обиду на весь мир.

– Пошел ты, – выдохнула я, пока горький опыт юридических приключений бегал за лупой, чтобы прочитать то, что написано третьим шрифтом в разделе «сноски».

Я простонала, потрогала лоб, поворачиваясь на другой бок. Сон про сон – это что-то новенькое!

– Малыш, – негромко промурчали мне на ухо, заставив открыть глаза. – Вставай, малыш! Не упрямься!

«Вставай» меня смущало, «малыш» огорчало. Матушка-природа взяла на себя «малыша», а моя самооценка со скрипом приняла на свой счет «вставай».

– Надень штаны и мучайся! – проворчала моя женская самооценка, закрываясь подушкой.

– Малыш, вставай, – потыкали в меня чем-то остреньким. Я обернулась, а к моему горлу устремилось что-то сверкнувшее металлическим блеском. Холодное лезвие уперлось в мое горло, заставив сердце бешено заколотиться от неожиданности. «С добрым утром, любимая!» – шептало незабываемое утро, зачеркивая с гаденькой улыбкой слово «доброе» на бейджике. «Утро, просто утро!» – отрекомендовалось время суток, пока я скосила глаза к носу и смотрела на руку в черной перчатке, сжимающую рукоять маленького стилета.

– Итак, малыш, выслушай меня внимательно, – прошептали мне на ухо. – Есть предложение, на которое нужно сказать «да». Только «да». Запомнила? А потом поставить свою подпись. Красиво, малыш, аккуратно, чтобы никто не придрался. Итак, ты согласна?

– Да, – тихо сглотнула я, глядя, как мне подсовывают листок с предложением. В мои дрожащие пальцы вложили перо, а я осторожно поставила какую-то «закарлючку», смутно напоминающую мою подпись.

– Она согласна! – Мое горло отпустили, заставив меня нервно податься вперед и прижать руку к тому месту, где еще недавно был повод понервничать. – Держите ваш договор!

– Ура! – раздалось со всех сторон. Вспыхнул свет, я видела, как с кровати вставал высокий светловолосый улыбающийся тип с обольстительной улыбкой последнего мерзавца, пряча ловким движением металлическое острие в голенище красивого сапога.

В комнате было полным-полно народу. Тот самый выдержанный красавец с проседью стоял в позе штандартенфюрера СС, одергивая кружевные манжеты, спрятанные под глухим черным сюртуком, седовласый, слегка взъерошенный молодой человек с нездоровой бледностью и васильковыми глазами прятал руки в рукава какой-то неряшливой хламиды, хищный кудрявый брюнет с профилем гордого орлана скептически приподнял бровь, поигрывая золотыми перстнями на руке и тот самый светловолосый, вполне симпатичный мерзавец улыбался так широко, что казалось, за ушами есть маленькие завязочки.

Неподалеку сгорбилась небольшая дряхлая старуха с мушкой на припудренном лице. Если оценивать количество штукатурки, то за ней должен ходить профессиональный маляр с валиком, закрашивая отвалившиеся фрагменты. На голове старушенции возвышался огромный, неопрятный и несуразный припудренный седой парик со старенькими и грязненькими бантиками. Из парика на меня, как из скворечника, выглянула мордочка мыши, а потом спряталась. Сама бабушка была одета так, что мне тут же захотелось укутаться в шаль, накинуть на голову платочек и пристально и подозрительно посмотреть ей вслед взглядом скамеечной инквизиции. Кружевное потрепанное декольте располагалось в районе пупка, обнажая дряблую шею с бархоткой, далее был атласный корсет, который заканчивался пышной юбкой с заплаткой. Юбка была коротюсенькой, но пышной, обнажая кружево двух старых растянутых чулок и туфли с большими бантами. Я бы даже сказала, что чулки слегка провисали, а по одному из них вверх ползла жирная стрелка. Но даже эта стрелка не могла сравниться с теми стрелками, которые были нарисованы на морщинистых веках. Старуха обмахивалась плешивым веером, донором к которому был сначала страус, а потом, в свете финансового кризиса, – петух.

– Добро пожаловать в Академию Прекрасных Принцев – самое престижное и дорогое учебное заведение современности! – пафосно проскрипела бабушка, обмахнувшись своим петухом. – От лица всего педагогического состава мы рады поприветствовать нового ректора!

– Кого? – Я на всякий случай обернулась по сторонам, чувствуя, как холодеют мои конечности. Еще бы не холодеть! Рядом не терся солидный мужик в лоснящемся костюме, который в этот момент должен был торжественно жать всем руки!

– Я – мадемуазель Шарман. Очень заслуженный преподаватель искусства обольщения. В свое время переспала со всеми монархами, включая всех их родственников мужского пола, – проскрипела бабушка, делая такой вычурный реверанс, что правая грудь чуть не вывалилась наружу, но хозяйка заметила это раньше и прикрыла ее веером, заправляя обратно. – Ой! Ой-е-ей! Разогните меня!

Она шарила костлявой рукой в поисках поддержки, а потом с хрустом разогнулась сама, кашляя и проклиная нынешнее поколение мужчин так, что следующего поколения могло и не быть.

– Это, – пришла в себя мадемуазель Шарман, показывая свернутым веером в сторону «фюрера», – наш преподаватель этикета! Арден фон Файербрук. Барон. Идеальное воспитание в строгой семье! Последний инсульт у него случился в тот момент, когда вилкой для рыбы ели мясо птицы!

– Драсте, – неуверенно кивнула я, а барон приблизился к моей руке, склонился и поцеловал, заставив меня слегка покраснеть. Я посмотрела в холодные серые глаза и на красивую осанку, скользя взглядом по наглухо застегнутым пуговицам.

– Это… Ой! Совсем забыла! Кажись, с ним не спала, а уже забыла! Бывает же такое! – прокашлялась бабка, показывая на бледного мужчину в хламиде, который постоянно доставал из кармана почерневшие часы и нервничал, поглядывая на них. – Наш преподаватель по ядам! В свое время отравил двести шестьдесят восемь человек! Винсент Аннехотителичашечкучая! Увы, фамилия его неизвестна, она даже нам не говорит.

– Двести шестьдесят девять, – лениво поправил молодой человек, глядя на меня так, словно собирается принести мне кофе в постель, пока за дверью дежурят похоронные агенты. – Вспомни маркиза…

– Ах да, как я могла забыть! – занервничала старушка, интенсивно обмахиваясь веером. – Вот наш преподаватель по казне. Робер Эрдинанд. Был некогда министром при этом… как его… кривой… Бертран, кажись…

– Кривой? – скептически уточнила я, представляя скукоженного монарха с прогрессирующей формой сколиоза. Седовласый молодой человек посмотрел на часы, достал из кармана какой-то флакон, залпом его осушил, крякнул, сморщился и застонал, как при родах. «Ай-я-я-яй!» – мучился он, хватаясь за живот и бледнея.

– На Винсента внимания не обращайте. У него по времени цианид! Это для меня Бертран – кривой. А для всех Бертран Бедный! Ну да, кривой, маленький… Да! – сладострастно улыбнулась старушка, растянув в улыбке намазанные алым губы. – Так вот, он был министром при Бертране Бедном. Почему он был беден – знает только Робер.

Мне подарили дьявольскую улыбку, сверкнув глазами и слегка приподняв брови.

– Наш преподаватель, с которым вы уже слегка познакомились, Лючио. Придворный интриган, ветеран двадцати трех дворцовых переворотов, идеолог более шестидесяти. И заметь, всегда выходил сухим из воды. Три раза менял правящие династии за месяц! Профессионал!

Блондин с широкой улыбкой поклонился мне, даря коварный взгляд и закусывая губу. Я что-то уже минуту пытаюсь сглотнуть, но все никак не получается!

– А вот наш учитель фехтова… – продолжила старуха, но я ее перебила, глядя на толпу почетных преподавателей:

– Постойте! При чем здесь я? – Я бросила подозрительный взгляд на делегацию.

– Как при чем? Вы – наш новый ректор! Завтра начинается учебный год, сюда съедутся принцы со всех земель. Так происходит каждый раз, когда во всех королевствах есть наследники мужского пола. Как только самый младший из них достигает шестнадцатилетия, объявляется набор в Академию. Мы готовим прекрасных принцев и будущих королей! И вы… кстати, как вас там… теперь наш новый ректор!

– Я – кто? – удивилась я, сжимая в руке медальон. – Ректор? Да вы шутите!

– Вы не просто ректор! Вы, считай, лицо Академии! Вам ничего делать не нужно. Просто подписываете документы, выступаете с речью, общаетесь с родителями и получаете за это очень хорошую зарплату! – закивали мне. – А мы, если что, пугаем вами учеников! Вы только представьте! Сто тысяч золотых! Вас всем обеспечат, включая личные покои, кабинет, одежду и еду. Поверьте, у нас отличный повар! Королевская кухня на высоте! Конкретно – в той башне!

Все переглянулись и стали соглашаться, мол, да, предложение выгодное. Я чувствовала, что сомневаюсь в своих умственных способностях. Сто тысяч? За то, что ты просто сидишь и дуешь щеки? Целый год ходишь с важным видом и толкаешь умные речи?

– Хорошо, а в чем подвох? – ядовито уточнила я, сжимая покрепче свой медальон.

– Какой подвох? – ахнула Шарман, обмахиваясь веером и хлопая глазами так, что у нее слетела накладная ресница. – Никакого подвоха нет! Где вы его увидели? Нам просто нужен ректор!

– Абсолютно никакого подвоха! – авторитетно покачал головой преподаватель по этикету, поднимая на меня серые глаза.

Кто-то рассмеялся, а я слегка успокоилась. Если действительно платят такие деньги, считай, за красивые глаза, то… Почему бы и нет? Что в этом такого? Я осторожно разжала руку с медальоном, который на удивление легко раскрылся. С одной стороны был нарисован наш мир, с другой – какой-то сказочный замок, а по ободку шла надпись: «Нажми на камень и выбери свой путь!» Я так понимаю, что вернуться всегда успею, так что…

– Хорошо, я согласна! – кивнула я, примеряя к своему имени и отчеству солидную приставку «ректор». Не офис-менеджер Настя, а ректор королевской Академии Анастасия Николаевна! «Анастасия Николаевна! Подпишите документы!» – мне приносят красивую папочку. «Анастасия Николаевна, родители пришли поблагодарить вас за все хорошее, что вы для нас сделали! Примите наше скромное подношение, на которое мы скидывались всем трудовым коллективом!» Первый человек в Академии! Я уже мысленно представляла себя в солидном кресле, пока мне отчитываются все преподаватели, составляла графики и утверждала расписания занятий, а потом чинно вышагивала по коридорам, давала указания, раздавала выговоры и премии…

– Мы пока оставим вас! Через пару часов здесь будут принцы и их родители! – сообщили мне. – Мы должны будем подготовиться к началу учебного года!

Дверь за делегацией закрылась, я встала, подошла к зеркалу, сделала надменное лицо, даже приосанилась. Ректор Анастасия Николаевна! Перед глазами возник коридор родного вуза, по которому шел доисторический реликт в очках, а все расступались и здоровались!

– Мною даже угрожать будут! – усмехнулась я, глядя на мятое и сонное лицо Академии. – Я буду хорошим ректором! Не зря же я окончила магистратуру с отличием! А еще я увижу настоящих принцев! И…

Я слегка покраснела, вспоминая красивые сказки.

– Возможно… – я лукаво улыбнулась сама себе, представляя замки, короны и белоснежных коней, – возможно, среди них есть и мой принц. А почему бы и нет?

Мысль о том, что сюда съедутся принцы со всех земель, поднимала мое настроение!

– Быстрей сюда! – послышалось за дверью, а ко мне ввалилась все та же делегация. – Несите одежду! Они уже съезжаются!

– Быстро одевайте на нее ректорскую мантию! – командовала парадом старуха, интенсивно обмахиваясь веером.

На меня водрузили какой-то огромный ковер с золотой вышивкой.

– Как вас зовут? – послышался задумчивый голос, на который я обернулась, увидев целый консилиум из трех человек, склонившийся над бумагой.

– Анастасия, – отозвалась я, глядя на свое отражение в зеркале. Бабка суетилась рядом, присматриваясь к моему лицу и близоруко щурясь.

– Несолидно! Ой, несолидно! – кряхтела мадемуазель Шарман, рассматривая меня со всех сторон и доставая огромную коробку, напоминающую походный чемодан средневекового инквизитора. – Держите ее! Сейчас! Сейчас!

Мне в лицо стали тыкать огромной, пушистой и старой мочалкой, заставив закашлять от неожиданности. Вокруг меня поднималось облако белой пыли.

– Бледная, потому что работает много! – Мне снова шлепнули по лицу, пока я пыталась сплюнуть с губ белый порошок, похожий на муку. – Чего переживаешь? Мука это, мука! Белила нынче дорогие! Дефицит!

Колобок имени меня пытался высвободиться, глядя, как старческая рука потянулась к каким-то щипцам.

– Надо что-то позаковыристей! Посолидней! – бухтел кто-то позади меня. – Тише, я думаю…

– Прекратите! – орала я, когда мне пытались продрать волосы и соорудить на них прическу. – Итить твою мать! Вы что вытворяете!

– Солидно, – согласился кто-то за спиной, пока я пыталась выкрутиться из лап доморощенных парикмахеров.

– Согласны! – подтвердили за моей спиной.

– Тьфу ты! – прокряхтела бабка, глядя на мои три волосины, которые никак не хотели стоять дыбом без посторонней помощи. – Придется парик надевать! Сейчас гляну, какой-нибудь ненужный!

Мне на голову надевали лысую шапку с реденькими волосенками. Проплешина справа не смущала никого, кроме меня!

– А ничего, что тут… эм… – Я показала пальцем на вырванный клок волос, глядя на свое бледное отражение в зеркале.

– Ничего, ничего! – успокаивали меня, рисуя огромные синяки под глазами. – Это от нервов! А синяки от бессонных ночей!

Я отклонилась, пытаясь посмотреть на себя, но мадемуазель Шарман заслонила собой весь вид, доставая шкатулку с какими-то черными бородавками и обильно расклеивая их по моему лицу так, словно я недавно переболела корью.

– Прекратите! Я сама все сделаю! – вырывалась я, пока меня держали за руки и наседали на плечи. – Не нужно клеить мне эти бородавки!

– Это – мушки! – пояснили мне, пытаясь накрасить губы. – Держите ее крепче! Я ей губы накрасить не могу!

– Преподавала в… – бубнил кто-то позади, пока я вырывалась и пыталась уползти!

– Это что за Волчегонская Академия Гопоты! – огрызнулась я, чувствуя, как остатки парика пытаются завить щипцами, выдирая искусственные волосы клоками.

– Отлично! – обрадовался кто-то позади меня. – Просто превосходно!

– Нет, я серьезно! – простонала я, когда щипцы чуть не заехали мне в глаз. – Пустите! Я кому говорю! Я передумала! Да лучше я буду уборщицей в Мухосранском политехе!

– Мухосранском политехе, – размеренно и абсолютно спокойно повторил голос за спиной.

– Или учебным пособием в школе волшебства и магии Хогвартс! – простонала я, чувствуя, как меня сверху еще и припудривают. Я попыталась встать, но меня тут же усадили в кресло. На коленях лежал клок волос парика, а хватка на мне слегка ослабла. Серийный маньяк Красота посмотрела на свою жертву и решила не оставлять улик.

Я прокашлялась мукой, поднимая глаза на свое отражение. Мне кажется, что перед показом такого нужно предупреждать людей с расшатанной нервной системой и больным сердцем! А также впечатлительных домашних животных со слабым мочевым пузырем! Из зеркала смотрела чья-то посмертная маска с огромными синячищами под глазами и перекошенным ртом. Парик был похож на дохлого кота, который недолго залежался возле помойки и тут же посмертно вошел в индустрию красоты! На лице красовались огромные черные мухи, дружно облепившие колобка, бросившего косой взгляд на опустевшие косметические сусеки.

– Готово! – послышалось позади меня. – Рекомендации нового ректора готовы! Я думаю, что не придерутся!

Дверь распахнулась, вбежал опасный блондин, задыхаясь и обводя взглядом всех присутствующих.

– Ой! – застыл он, уставившись на меня. – Что-то у меня с сердцем плохо… Тащите ректора!

Мне на нос напялили огромные стрекозиные очки, похожие на две лупы, под мантией очутились чьи-то руки, заталкивая туда что-то мягкое, а потом меня толкнули в спину и поволокли по роскошным коридорам в сторону голоса, который восхвалял нашу Академию на все лады. Перед глазами все расплылось, а я пыталась понять, куда меня тащат. Очки с меня слетели, потом хрустнули, я мельком увидела толстую, страшную, упирающуюся тетку. Мне тут же нахлобучили очки с трещиной, чуть не оборвав ухо, наскоро поправив съехавший парик.

– Поприветствуйте нового ректора Академии Прекрасных Принцев! – задохнулся голос, прокашлявшись, пока перед глазами мелькали загадочные мутные пятна. Прошуршала бумажка. – Анастасию фон Ититьтвоюмать!

Глава третья

Грызуны гранита науки

Я здесь работаю на полставки,

потому что одной ногой в могиле

Что??? Я прокашлялась так, словно конец первого семестра удивительным образом совпадет с моими похоронами. Это что получается? Почему я не слышу рыдания паспортистки? С каких пор я Анастасия фон Ититьтвоюмать? Я сейчас срочно выйду замуж за автора идеи, силой заставив его взять фамилию супруги!

– О, достопочтенные короли и королевы, мы представляем вам потомственного ректора! Ее отец был ректором, ее мать была ректором, ее дед был ректором, ее бабушка была ректором! Все ее родственники – ректора! – не унимался преподавательский состав, который после моей новой фамилии не мешало бы подсократить и проредить!

– Мы пригласили нашего достопочтенного ректора из другого мира, тщательно проверив все ее рекомендации! Более подходящей кандидатуры мы и представить себе не могли! – торжественно и очень радостно объявил голос. – Еще бы! В ее руках весь тяжелый учебный процесс!

Если спросят про обезображенный труп на рабочем месте, знайте, он был зверски забит учебным процессом! Раздались вялые одиночные хлопки и подозрительный шепот. Темные пятна о чем-то перешептывались, но их шепот сливался в гул, и мне ничего не удавалось разобрать. Я нервничала, пытаясь осторожно отступить назад, но мне в спину уперлось что-то острое, заставив пересмотреть план побега.

– …почетный ректор Мухосранского политеха. Я лично был в Мухосранском политехе, в котором преподавала наша достопочтенный ректор. О ней высокого мнения не только преподаватели, но и студенты! Они плакали, провожая ее в Волчегонскую Академию Гопоты, куда она ушла поднимать дисциплину и успеваемость! Там о ней тоже очень высокого мнения! Ее профессионализм, ее чуткость сделали свое дело, и мы решили, что это – именно тот ректор, которого заслужили ваши многоуважаемые наследники!