Вселенская мозаика, или Ген любви. Часть 1

– А можно мне посмотреть на них?

– Можно, если осторожно! Надо только продумать, как тебе изменить свои вибрации, чтобы пройти контрольный участок. Я что-нибудь придумаю…

– Слушай, а если вы ошибаетесь и не так составите это, как его, уравнение? Кто окончательно проверяет правильно или нет?

– Ошибка невозможна, потому что они проходят тест-контроль, ну сверх-плазменные слои, ну те, что Душа проходит после сферы, а там знаешь ли уже вселенские масштабы задействованы. Ошибка никому не нужна. Нам за ошибки отвечать придется, делиться своей энергосутью! А кому лишний раз хочется ангелом-хранителем отрабатывать. Ты разве не знаешь как к ним относиться Человек, находящийся в воплощении в плотных слоях?

– А как? Не знаю, я ж ангелом-то не была, да и вообще только вчера узнала, что мы как-то можем возвращаться в эти плотные слои!

Максимус осекся, только сейчас он понял, что сказал нечто лишнее, – да, да… как же он мог забыть об обете неразглашения, которое распространялось на всю его группу. Только для них читали курс «О взаимодеиствии и взаимном влиянии Миров». Отступать было поздно и пришлось пообещать Аринии, что он покажет ей это хранилище. К тому же ему совсем не хотелось снова надолго с ней расставаться, а это путешествие могло их сблизить сильнее.

***

В тот же дождливый Питерский вечер, когда Андрей Бурашов смертельно затосковал, глядя в ночное небо, в другом районе города разговаривали две подруги. Юля – темноглазая брюнетка, очень сексапильная, с томными интонациями в голосе. Алина – светлая шатенка с небесно-голубыми очень выразительными глазами, хорошо сложеная. Она никак не выставляла напоказ свою женскую красоту, в ней было море какого-то наивного обаяния и почти детской открытости.

– Алюсек, ну ты дурочка, надо же пользоваться, что на тебя такой мужик клюнул. Любишь, не любишь – это все фигня! – Юлька смачно затянулась тонкой сигаретой «Ротманс» и продолжила.

– Тебе доучиться надо? Надо! Одеваться нормально надо? Естественно! К тому же молодость проходит! Ты что, хочешь прожить как наши родители? Живем один раз, а с этой долбанной перестройкой разруха полная пришла и неизвестно когда она закончится. Ты представляешь насколько он «крут» если умудрился в такое время открыть казино. К тому же все эти типы хотят того же, что и все – чистой и светлой Любви. Он уже, небось, поимел добрую половину женщин в городе, до тошноты, от неразборчивости-то быстро тошно становится. А у тебя на лице написано, что ты ангел, с первым поперечным спать не будешь. Да с такой внешностью я бы уже знаешь где была? Да и потом такая редкость, что он тебя в постель сразу откровенно не тащит, обидеть боится – цени – значит действительно запал!

– А откуда ты знаешь, что от неразбочивости тошно? – подковырнула подругу Алина. Она сидела в красивом шелковом халате, выданный подругой, на Юлькиной уютной кухне и медленно потягивала виски с колой из ее запасников. Больше из солидарности, для компании, нежели из любви к этому напитку. Юлька умела раскручивать своих ухажеров по полной программе и долго на это угощать друзей из серии «бедных студентов». Эта была какая-то негласная солидарность cо свсерстниками. По молодости лет никто даже не задумывался, что это чистой воды куртизанство. Все друзья и подруги Юли понимали чем она потом расплачивается, но искренне считали, что та совмещает приятное с полезным и ей это нравится. Да и сама Юленька Семкович пока не ощущала тягот такой жизни. Ей даже было приятно потом выглядеть шикарной. И нравилось рассказывать байки про «папиков», отчасти дофантазированные ею же самой. Как они по ней сохнут, хотят ее и совершают неразумные поступки. В их компании Юльку любили за эрудированность – она могла поддержать разговор на любую тему, а также щедрость, доброту и веселость. Она как-то признавалась в своей слабости к хорошему сексу и ее несло по этой бурной реке как легкий парусник.

Юлька действительно была не по годам умненькой и тонко чувствовала когда и что надо сказать. Ее многочисленные богатые «папики» западали как раз на это сочетание юности, яркой сексуальности, неординарного ума и мудрости, которая свойственна уже немолодым женщинам. В тех случаях когда свидетелем ее знакомства была Алина, такой букет еще ни одного мужчину не оставил равнодушным. И это был первый случай, когда богатый, красивый, молодой и холостой мужчина выделил среди двух подруг именно Алину. Про себя она подумала, – значит в нем кобелиного действительно меньше. Алина знала Юльку уже два года, они вместе поступали, вместе пережили много трудностей и она искренне ее полюбила.

Прекрасно видела все ее недостатки, и совсем не одобряла такого образа жизни. Даже периодически высказывала свое мнение, предостерегала. Но, ни с кем из ее старых подруг ей не было так легко и интересно. Потому что, помимо слабости к богатым не молодым мужчинам, у Юльки было множество творческих интересов. А благодаря своей отличной памяти, она держала в голове массу интересного, все о чем читала или слышала от кого-то. Семкович хорошо знала историю, и прогуливаясь с ней по какой-нибудь ленинградской улочке, можно было узнать, кто из известных ранее личностей здесь жил, когда и как она застраивалась и все такое. А если пойти с Юлькой на любую художественную выставку, то непременно наткнешься на какой-нибудь, по ее словам, шедевр, о котором она прочитает целую лекцию.

Сегодня Алине захотелось поделиться с Юлькой своим сокровенным секретом. Об этом она больше ни с кем не решалась говорить. Вернее раньше такой и потребности не было, ее не тяготило то, о чем она собиралась рассказать.

– Юль, а ты знаешь, я считаю, что мой так сказать суженый-ряженый и не родился вовсе, поэтому наверное я такая инфантильная в отношении противоположного пола. Не «зажигают» они что-то меня – Алина была готова к смешливой реакции подруги, но та мгновенно стала серьезной.

– Хм-хм, – поперхнулась Юлька – а почему ты так думаешь?

– Примерно с 13 лет мне стал часто сниться один и тот же молодой человек. И ни на одного моего знакомого он не похож. Я все думала, что это мне снился будущий муж, а в последнее время меня осенило, что он вовсе не отсюда.

– ??? – Юлька вопросительно смотрела и продолжала хмыкать.

– В любом сне с его участием все происходит не в этом мире, а в какой-то другой реальности. Он снится чаще, когда мне грустно или у меня какие-то неприятности. А самое главное, если я знакомлюсь с кем-нибудь, и завязывается роман, то через какое-то время он снится мне в черном плаще, берет меня за руку и ведет в какую-то комнату. А в этой комнате стоит ванна, которая по виду совсем как живая роза. А вода в ней – это чистейшая роса. Я раздеваюсь, но тело у меня какое-то легкое и лучистое. Иногда я отказываюсь купаться в этой ванне, но если искупаюсь, то после такого исхода сна обязательно расстанусь с молодым человеком.

– Что прямо вот несколько лет один и тот же сон? Фантастика!!! – Юлька встала и глаза ее заблестели. Она вытащила из шкафа новую пачку «Ротманса».

– Любой психотерапевт поставил бы мне диагноз, какой-нибудь маниакальный синдром, навязчивую идею и что-нибудь в этом роде.

– Это очень интересно!!! Ты, знаешь я схожу к своей ясновидящей-цыганке и поговорю с ней об этом, она наверняка знает что это все значит.

– К какой цыганке? Юлька, ты ходишь гадать?

– Ой, Аль, я тебе боялась признаться, я же знаю, как ты ко всему этому относишься, но если бы кто рассказал мне раньше, что я буду общаться с цыганкой сама бы не поверила. Ну, раз ты поделилась со мной своим сокровенным секретом, то и я тебе открою «страшную» тайну.

И Юлька поведала свою историю о том, как однажды встречалась с женатым парнем. Он конечно же ей и не говорил, что он женат. А узнала она об этом от его жены. Как то раз к Юльке домой пришла молодая девушка и представившись соседкой снизу, попросилась зайти. А уже когда зашла и выпалила всю правду матку, что она жена ее любовника и что как ей не стыдно отбивать у беременной женщины мужа и разрушать семью, после чего порывалась «выдергать Юльке волосы». Юлька недаром так обворожительна, смогла обаять и свою соперницу, к тому же ей самой стало обидно, что ее так обманывали и к концу их беседы они уже стали чуть ли не подругами по несчастью. Юлька заверила гостью, что с этой минуты с ее мужем все кончено и пригласила попить вместе чайку. Несчастная «беременная женщина» закурила сигарету и расплакалась, она не ожидала что любовница ее мужа окажется столь незаурядной и интересной бабой, и теперь ей самой стало обидно за себя. Юлька ее слегка поуспокаивала и успела дать советы по питанию, даже показала упражнения для улучшению фигуры. Вот с того вечера Юленька дала себе слово встречаться толькос богатыми и не молодыми приятными мужчинами, пока не влюбится всерьез!

Алина слушала и заливалась смехом, представляя как это могло выглядеть со стороны. В очередной раз она открыла для себя еще одну неведомую сторону своей подруги, хотя подозревала, что это часть правды.

Под конец общения обманутая жена, растаяв от Юлиной искренности, призналась, что обращалась к цыганке, для того, чтобы та сделала заговор на разлучницу и отвернула ее мужа от любовницы. И даже рассказала как эту цыганку найти. Потому что обряд был сделан чуть ли не на смерть соперницы. И теперь надо бы к ней сходить и очиститься от этого.

Юлька-то в эту мистику не поверила и лишь отмахнулась. А уже через пару дней с ней начали происходить всякие неприятности. Самое ужасное, что неверного мужа так и не отворотило, только стал он каким-то невменяемым – приходил неожиданно, долго и громко ломился к ней в квартиру, после чего она вынужденно его впускала. А зайдя, смотрел куда-то в одну точку и просил выпить, зная, что выпить у Юли есть всегда и весь алкоголькачественный. Как Юлька его не выпроваживала и не стыдила, напоминая о его статусе женатого мужчины и будущего отца, тот лишь пытаясь схватить ее, через какое-то время без сил падал на ее диван и засыпал. Самое интересное, что утром он как ни в чем не бывало радостно просыпался, не слушая ничего быстренько собирался, и чмокая ее в щечку убегал на работу. Юльке это все конечно же надоело и она усиленно думала как быть.

Но, самое потрясающее произошло на ее балконе! На зиму она всегда утепляла свой балкон, а перед этим на нем хорошенько убиралась. И вот на фоне всех этих разборок с чужим мужем, пришла весна. Юлька первый раз решила выйти на балкон, после холодов, где и обнаружила на веревке для сушки белья, прямо по середине, перемотанный той же веревкой (что можно сделать только если сначала веревку отвязать от одной стены) огромный, гнутый и ржавый гвоздь. Откуда он мог тут взяться, она не представляла и объяснила себе все только вмешательством колдовства. Одним словом поперлась она с его фоткой и этим ржавым гвоздем в цыганский табор, который жил себе в приличных частных домах в пригороде города. Нашла она эту цыганку, объяснила все и подверглась очищающему обряду. Цыганка повела Юльку в какую-то комнату, посадила по центру, ходила вокруг, что-то говорила, сыпала на нее травку, дала выпить какой-то травяной чай, после чего Юлька всю ночь проспала у этой ясновидящей.

Алина слушала подробности Юлькиного пребывания в таборе, и все это походило на какой-то мистический фильм, в стиле Стивена Кинга. Ну, с кем из ее подруг такое могло произойти, только с Семкович! Алина в душе тоже была рискованной, когда распирало любопытство и отчасти хорошо понимала подругу.

В общем, Юлька обаяла и цыганку, та не взяла никаких денег за очищение, почувствовала видимо родственную роковую женщину с ведьминскими задатками да и заговорила ее от всех бед. С тех пор Юлька иногда ездит к ней, но крайне редко. Раз в пол года советуется по какому-нибудь вопросу.

– Ты, знаешь, все мои неприятности закончились с того дня, а этот хахаль больше и не появлялся. Теперь я конечно, стараюсь быть поаккуратнее с женатыми, разные бывают стервы.

– А тебе не приходило в голову, что ты еще легко отделалась – тебя Бог сберег. Вообще-то грех это, правда, что-то в этом есть непорядочное, чужого мужа принимать у себя. Ты же, Юлька, проститутище.

– Почему сразу проститутище?

– Да, потому, что если бы ты действительно любила, хотела бы новую семью создать – это одно, а ты же только похоть свою удовлетворяешь и сливки с мужиков снимаешь, по ресторанам ходишь, да подарки получаешь. Не обстирываешь, не переживаешь, если тот заболел, не рожаешь ему детей, не сидишь у детской кроватки бессонными ночами. А типа всю грязную работу пусть жена делает, и еще ведь наверняка пока ее муж у тебя, она переживает, а не случилось ли ним чего?

– Ну, ты знаешь, просто так же от жен не гуляют, значит они сами виноваты, не следят за собой, «пилят» своих мужиков – они мне сами об этом рассказывают.

– Конечно, изображают из себя несчастненьких, а ты и поверила. Да если по-настоящему так плохо, как они говорят, то люди разводятся. А это называется все одним простым русским словом – блядство!

– Да, ладно, что ты меня воспитывать взялась, все так живут, я другого пока не видела!

– А ты пробовала сама по-другому? А ты знаешь, некоторые еще и спиваются, и убивают, и воруют, и ты так же будешь делать?

– Ой, ну ты сравнила?

– Да, ладно, мне-то все-равно, только не зря говорят – и на старуху находит проруха, когда-нибудь ты о многом пожалеешь, а будет поздно…

Юлька закурила новую сигарету, улыбнулась – Аль, спасибо тебе, что совестишь, но если бы я действительно полюбила бы, то наверное ничего бы этого уже не хотела. Понимаешь, несет меня, энергии во мне много и куда девать ее не знаю. Легко как-то у меня все в институте получается, а мужики сами косяками плывут, их даже и приманивать не приходится особо. Знать судьба моя такая, Юлька запела:

– У беды глаза зеленые, не простят не пощадят…

– Ой, да знаю я тебя, как ты не приманиваешь. Ладно, хватит, закрыли тему.

– Закрыли-закрыли, ты лучше скажи, и что ты от Григория нос воротишь? Он правда неплохой мужик-то, я тут справки навела: не женат, любовницы нет, детей нет, денег немеренно. Совладелец первого в городе казино – дело перспективное, если его не грохнут, то скоро будет миллионером.

Алина замахала руками, – вот именно – если не грохнут – что других дел для мужчины нет? Игорный бизнес в ее глазах было делом недостойным, а вся эта тема вообще не стоящая ее внимания. Подруги проболтали до трех ночи. Как не убеждала Алину Юлька, что и не грех пользоваться мужчиной, который сам это предлагает, Алина осталась при своем мнении.

Да, ей было по-настоящему нелегко. Родители не могли ей помочь, потому что сами постоянно сидели в ожидании задерживающихся зарплат. При этом они еще и интеллигентно пили. Интеллигентность заключалась в том, что они спивались вдвоем на своей кухне, ничего не пропивая и не вынося из дома. Матом не ругались и морду друг другу не били, а просто ложились спать дойдя до кондиции и в тысячный раз обсудив свои взаимоотношения. Аля поражалась как они не теряли своих мозгов. И мало кто мог догадаться, общаясь с ними днем или утром, что почти каждый вечер они делали еще один шаг к алкоголизму. Причины пить они для себя находили всегда, правда всегда извинялись перед дочерью, когда она заставала их на кухне в привычном расслаблении.

А так хотелось придя вечером домой встретить бодрые лица родителей с ясным взглядом, но приходилось слушать доносящиеся из кухни заплетающиеся голоса и снова вдыхать приторный запах алкоголя, распростроняющийся по всей квартире. Она неоднократно предпринимала попытки им помочь выйти из этого состояния: обращалась к неофициальной медицине, взывала к совести, но все безрезультатно. Душевных сил смотреть на мать и отца, катящихся в пропасть почти не стало, боль за самых близких людей ушла глубоко внутрь, а внешне стала проявляться как холодное безразличие к ним.

Пока родители не пили, у них была очень дружная семья, а отношения родителей вызывали зависть окружающих. Алина успела прочувствовать, пропитаться их пространством Любви и получить дозу родительской бескорыстной заботы и внимания. Это воспоминание безмятежного счастья так же хранилось глубоко-глубоко внутри.

В школе Алина с легкостью училась почти на одни пятерки. Со второго класса занималась хореографией во Дворце Культуры, пела в школьном ансамбле, рисовала на школькном факультативе. К моменту окончания школы ее жизнь четко разделилась на два мирка – вне дома она была насыщенная и интересная, а по вечерам она отчаянно грустила, возвращалась в домашнее болотце и всей душой вновь и вновь переживала за родителей. Она нагружала себя разными занятиями именно потому, что ей не хотелось возвращаться домой. Театральный кружок, библиотечный, шахматы-шашки, кружок игры на шестиструнной гитаре. Как это ни странно, но пьянство родителей послужило мощным толчком к ее разностороннему развитию. Теперь в любой компании она чувствовала себя комфортно.

Поступив после школы на исторический факультет в Университет и сдав первую зимнюю сессию Алина приняла твердое решение жить самостоятельно. Пообщавшись с иногородними студентами реально увидела как они прекрасно справляются и выживают в большом городе без родителей – решилась. Не сразу появилась подходящая возможность: сначала она уходила гостить к сокурсникам в студенческое общежите по выходным, там всегда находилась свободное койко-место. Так продолжалось пару месяцев. Родители в первыее отсутствия дочери ночами поволновались и возмущались, но быстро смирились, так как та возвращалась цела и невридима. Нет худа без добра – у одной ее однокурсницы по Университету, умерла бабушка. Осталась комната в почти расселенной коммуналке, так как дом освобождался под реконструкцию. Эту жилпощать в тихом истоическом центре и сняла за небольшую плату Алина.

Поэтому сейчас, сидя на Юлькиной кухне и слушая ее теорию выживания за счет своего обаяния, Алина так и не решилась поделиться еще одной сокровенной мыслью, – Юлька не поняла бы, откуда может быть такая самоуверенность и независимость у ее подруги, у которой ни кола, ни двора, ни надежного кандидата в мужья, а лишь спивающиеся родители, малюсенькая стипендия и сомнительная подработка в ресторане. Да и сама Алина пока не догадывалась откуда, а только чувствовала СИЛУ внутри себя. Зачем нужен не ЕЕ мужчина, зачем тратить на человека, которого она не любит, не уважает и даже не симпатизирует ему за сомнительное содержание СВОЮ СИЛУ?

Она легла спать с мыслью, что ей очень жаль Юльку и вообще таких дурочек, как она. Потому что сама всегда чувствовала в себе какую-то огромную и неведомую энергию, но не понимала как ее применить. С самого раннего детства ощущая превосходство над сверстниками, не имела никакого желания как-то показать это наяву и самоутверждаться. То, к чему стремились ее друзья – карьера, деньги, любовь казалось каким-то мелочным и не особо трудным для нее. Она чувствовала, что приложив даже минимум усилий к достижению поставленной цели сможет достичь ее быстрее других. Но, в том то и дело, что никаких целей у нее не было.

Она давно пыталась искать смысл, ради чего родилась и каждый раз понимала про себя одно, что не для достижения каких-то видимых целей. Ее смысл жизни явно был мистическим и не объяснялся другими масштабами. В эту ночь Алька увидела во сне незнакомого молодого человека. Больше всего ей запомнились глаза необычного зеленовато-коричневого цвета с очень выразительными бровями. Во сне они ходили по соседним улицам, но никак не могли встретиться…

***

Максимус остановил Аринию в коридоре, после занятий. Он ничего не сказал, а только жестом дал понять, чтоб шла за ним. В ней зародилось сомнение, но не в том, что ей нельзя видеть ЭТО, а за своего друга. Это он не должен ей ЭТО показывать. Максимус видимо уже понимал, что чем-то рискует, тем не менее, решительно пошел вперед. Они шли друг за другом, передвигась по движущимся подъемным линиям на расстоянии около десяти метров друг от друга до самого нижнего яруса учебного корпуса Эполуса. Ниже, уже находились неучебные корпуса, в которые уже был особый допуск. Когда «заговорщики» подошли к Лазурным воротам в конце длинного коридора, Алиния чуть не ахнула вслух. Привычной раздвигающейся плазменной двери не было. Вся стена светилась и переливалась невиданными ею раньше цветными лучами. Они струились сверху вниз. Непонятно откуда выходили и так же уходили непонятно куда. Максимус вытащил из-за пазухи прозрачный плащ и протянул Алине.

– Одень это. Плащ-трансформатор, меняет твои вибрации, слегка увеличивает или понижает частоту волн, как настроишь. У всех в нашей группе уже нужая частота, а вам этого в принципе и не нужно. Эти плащи разработаны для тех случаев, когда кому-то из наших приходится слишком долго торчать в более плотных слоях этого измерения и для этого нужно понизить свою частоту. Такую форму не просто получить. Плащ-трансформатор я нашел сегодня утром у родителей в шкафу. Отец недавно вернулся из поездки и еще не успел сдать его, а может просто забыл – он улыбнулся – случайностей не бывает. Ты сможешь в нем пробыть незамеченной в зоне окружающей сферу и этом Ярусе лишь три часа. Потом он перестанет поддерживать непривычный для тебя уровень вибраций, потому что такое превышение может нанести тебе вред. Показать то, что обещал, я тебе успею, надеюсь ты никому не проболтаешься. ЗАЧЕМ-ТО ТЕБЕ ЭТО НУЖНО, РАЗ ВСЕ ТАК СЛОЖИЛОСЬ.

Ариния завороженно слушала, Максимус быстро натягивал на нее плащ-трансформатор пока рассказывал о нем. Она начала испытывать непривычные ощущения от соприкосновения с тканью плаща. Да, уж! Она становилась легче изнутри, и ей уже не хотелось расставаться с этой вещью.

– Готова? Если задержимся можем встретить кого-нибудь, пошли пока попадаем в технический перерыв!

Взявшись за руки, они вошли в этот светящийся поток и на какое-то время, может минут пять, словно плыли, так как ходьбой их скольжение назвать было трудно. Движение продолжалось в полной темноте и непонятно куда. Ариния была готова увидеть что угодно, но не пустоту. Ощущение теплой руки Максимуса помогало ей не запаниковать и не задавать глупых вопросов. Она пыталась запомнить ощущения, разглядеть что-то. Хотелось понять, из чего состоит пол под ногами, а может это и не пол. А если это не пол, то что это за материал такой, делаешь шаг, а твоя нога проскальзывает дальше, словно по льду и в то же время чувствуешь себя достаточно устойчиво. Ее исследования прервались. Далеко впереди засверкала воронка, которая подобно стене состояла из потоков, но только красноватого цвета. Приблизившись к ней, Максимус пояснил:

– Когда зайдем в переходную зону тебе может быть очень неприятно, плащ уже нужно будет снять, там он мешает. Мы слегка погрузимся в другое измерение, но только для созерцания. Поэтому не издавай ни звука, что бы ты не увидела, и по моей команде мы должны будем вернуться. Позже поговорим, тогда спросишь обо всем, что захочешь. У нас очень мало времени, вперед!

Ариния смиренно последовала за другом и подумала о нем с такой нежностью, что он почувствовав ее чувство к нему заулыбался. Но как только они приблизились к цели своего путешествия и начали втягиваться в воронку она на минуту пожалела о своей бредовой идее. Так плохо ей никогда не было, сколько она себя здесь помнила.

– Ничего себе неприятно, да это невыносимо – думала она – давит на все тело со всех сторон, а выдавливаться-то некуда, но буквально через пару минут все прекратилось и две фигурки оказались в зале, внутри которого передвигались летая в невесомости сотрудники в одинаковых одеждах. На вновь прибывших никто не обращал внимания. Ариния слегка расстроилась, так как не увидела здесь ничего нового. В таких же белых формах ходили у них в школе наставники и лабораторные работники. Максимус молча потащил ее в едва заметный проход справа. Только сейчас Ариния обратила внимание, что они оба так же парят в невесомости и передвигаются не ногами, а парят. Пролетев через коридор, они оказались в огромном зале. Девушка открыла рот, не в силах скрыть свое потрясение. Зал был настолько огромен, что какими-то известными ей единицами измерениями трудно было обозначить его размер. Она ощутила себя маленькой пылинкой в космосе. Из глубины этого помещения исходил яркий свет и приглядевшись, они оба увидели что это сияла шарообразная поверхность, похожая на часть огромной сферы, спрятавшейся глубже, как верхушка айсберга, она выдавалась из глубины этого огромного зала. Глаза привыкли к этому свечению очень быстро. Теперь стало понятно, что поверхность сферы полупрозрачная.

Всюду торчали какие-то незнакомые ранее ей приборы. Все сотрудники словно испарились. Похоже об этом техническом перерыве и говорил Максимус, когда поторапливал ее. А еще через мгновение они поняли, что ощущение такой громадности и удаленности сферы очень обманчиво и – сфера и зал словно уменьшились и приблизились к ним – как живые существа. Этого явления ни он ни она объяснить себе не могли. Да и какое могло бы прийти сейчас на ум разъяснение, они стояли возле части огромного неизвестно откуда выходящего кусочка и неизвестно чего. Так как температура свечения была вполне приятной, а заглянуть в полупрозрачную сферу так манило никаких опасений не возникло. Ариния взглядом и жестами обратилась к Максимусу и с его согласия легла на поверхность полупрозрачного светящегося шара чтобы рассмотреть что там внутри. На ее лице застыла нежная улыбка…