Наша весна. Проза. Том 1. Издание группы авторов под редакцией Сергея Ходосевича

Хотькин протиснулся в соседскую квартиру.

– О, да вы с инструментом! – нежно проворковала Татьяна Витальевна. – Какой хозяйственный мужчина.

– Да я это, гвоздь вот решил забить.

– Может, вы и мне гвоздик забьёте? – томно попросила соседка.

– Да он у меня погнулся, зараза, – сокрушённо вздохнул Хотькин.

– Где, покажите? – попросила она. И так нежно и ласково провела своим холёным пальчиком по кривому гвоздю, что тот дрогнул, натужился и… выпрямился.

– А ну марш домой! – рявкнула протиснувшаяся вслед за мужем Варвара.

– А кто же мне дыру в стене заделает? – разочарованно спросила Татьяна Витальевна.

– Сама замуруешь, зараза! – отрезала Варвара, уволакивая Хотькина в квартиру. – А ты, мастер, сиди перед телевизором, и никаких гвоздей!

«Ата, кара, куян»!

Мне четыре года, мы только-только обосновались в Пятерыжске, русском селе в Казахстане, после переезда из Татарстана. Отец работал в колхозной кузнице. Я любил ходить в это приземистое и прохладное в летнюю жару глинобитное помещение. Там шипели меха, гудело горнило, из которого вырывались оранжевые язычки огня; солидно бухал по наковальне молот в жилистых отцовских руках, расплющивая раскаленный добела кусок металла, и от него летели звезды-искры.

Помню, когда в первый раз зашел в темный коридорчик, где хранится всякий железный хлам, увидел там пушистого кролика и закричал радостно:

– Ата, кара – куян!

Ну, то есть: «Папа, смотри – заяц!» Я в свои четыре года по-русски тогда почти не говорил. Помню, как заржал кузнец, чумазый лохматый мужичок: «Какой еще х… ян!» Отец тоже хохотал.

Но уже меньше чем через год я владел русским наравне с родным, татарским. Однако с годами этот паритет был нарушен, так как я водился со сверстниками, говорящими только на русском, пошел в русскую школу, и русский язык постепенно вытеснял из сознания язык предков.

И даже родители, говорящие между собой на татарском, со мной и другими своими детьми, выросшими в Пятерыжске, уже изъяснялись в основном по-русски. Ну, а если человек не только говорит, но и мыслит на языке общения, он для него становится практически родным.

Я ничуть не жалею, что русский язык стал для меня таковым. Более того, именно отличное его знание и позволило мне стать журналистом, а затем, позволю себе это сказать, и профессиональным литератором.

И все же корю себя, что язык своего народа я основательно подзабыл и уже не могу свободно изъясняться с соплеменниками. А это плохо не просто с позиций так называемого «квасного патриотизма», а чисто из утилитарных соображений.

Татарский язык относится к группе тюркских, и если бы я знал и его в совершенстве, то мог бы в случае необходимости изъясняться и с башкирами, и казахами, и с киргизами, азербайджанцами. Между прочим, мама моя, в детстве несколько лет прожившая в окрестностях Баку (ее семья сбежала туда из-за голода в Поволжье в 30-х годах), знала азербайджанский язык очень хорошо.

А вот забытый мною более чем наполовину татарский язык тем не менее помог мне изъясниться с турком-официантом на турецкой половине Кипра. Мы оба не знали английский, но общий язык все же нашли!

Знание языков – это всегда хорошо, это удобно и полезно. Поэтому, друзья мои, если вы являетесь, кроме русского, носителем и какого-либо иного национального языка, прилагайте усилия к тому, чтобы не только самому не забыть его, но и по возможности передать своим детям. Всегда пригодится!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.