Таунхаус

Пока же она быстро составила письмо, в котором рассказала, что произошло. Настя сама не знала, почему это сделала по-английски. И отправила по указанному на сайте электронному адресу.

Несколько дней прошли в мучительном ожидании, она проверяла свою почту каждые пятнадцать минут. Из еды осталось лишь несколько картофелин, да банка баклажанной икры. Она тончайшим слоем, как сусальное золото, намазывала ее на хлеб и съедала.

Через четыре дня пришел ответ. Дедушка извинялся за задержку с ним, но он отсутствовал дома. Он так же сообщал о переводе, а также приглашал ее переехать к нему жить. Наконец-то она дождалась! Она поедет в Америку, будет жить в большом доме деда. А то, что он был большой, Настя почему-то не сомневалась.

И тут произошло нечто совершенно неожиданное для нее. Она приняла решение отказаться от приглашения. Не поедет она к нему. И все тут. Надо было звать раньше, сразу после гибели родителей. А сейчас поздно. Она останется здесь. Она не разменная монета, ее можно туда, можно сюда. Когда ситуация позволяла, он и не думал ее звать к себе. А когда она обострилась, решил это сделать. Нет уж, она не позволит так с собой обращаться.

Настя долго сочиняла текст отказа. Он должен быть решительным, даже резким, но без личных выпадов, тем более оскорблений. Пусть почувствует в ней самостоятельного человека, умеющего принимать и аргументировать свои решения. Написав, она отправила послание и с замиранием сердце стала ждать ответа. Почему-то она вбила себе в голову, что дедушка, получив такое письмо, раз и навсегда прервет с ней все сношения.

Ответ пришел на следующий день. Он был весьма краткий. Без всяких объяснений дед сообщал, что если Настя согласна, он готов вернуться на Родину и поселиться вместе с ней.

Именно о таком варианте событий Настя в тайне мечтала. Но не верила в его возможность. Она сама точно не знала, почему хотела пожить со своим дедушкой. Может, потому что он все же всемирная знаменитость. Она немало читала о нем в Интернете. Писали очень разное, одни восхищались, другие ругали. А были и такие, что проклинали, сравнивали с исчадием ада. Она поняла, что вокруг него кипят сильные страсти, что усилило ее интерес к этому человеку.

Пыталась она прочесть некоторые его работы. Но они были на английском, и смысл написанного в значительной степени от нее ускользал. Сначала Настя обложилась словарем и стала, но ей быстро это занятие утомило. А теперь в этом вообще отпала необходимость. Они станут жить вместе, и дедушка станет посвящать ее в свои идеи.

А затем впервые они увидели друг друга по скайпу. Настя волновалась перед этим сеансом связи. Даже принарядилась, хотя понимала бессмысленность этого поступка. Вряд ли он обратит внимание на ее одежду.

Первый их разговор ее разочаровал. На мониторе возник пожилой мужчина с усталыми и, как ей показалось, холодными глазами. Ни о какой философии он не говорил, только о делах. Причем, сухо и лаконично, словно бы считал не то, что каждое произносимое слово, но каждую букву. Он сказал, что продаст в Америке свой дом и купит в Москве квартиру для них двоих. Он поинтересовался ее пожеланиями к новому жилищу. В ответ Настя сказала, что хотела бы иметь свою комнатку, пусть самую маленькую, так как жить на кухне больше не хочет.

И тут выяснилось, что дедушка не ведал, что все эти годы Настя жила на кухне. Она увидела, как изменилось его лицо; он вдруг растерялся и не знал, что сказать. Ей даже стало жалко его, она поспешно сказала, что сейчас живет в комнате. Так что не стоит волноваться и беспокоиться, в этом плане у нее теперь все в порядке.

После того памятного общения они выходили еще на связь несколько раз. Однако их разговоры не становились разнообразней и теплей;, дедушка почти ни о чем не расспрашивал внучку. Они обсуждали исключительно деловые вопросы, связанные с покупкой квартиры. По поручению Кайгородова вести эти дела была выбрана некая компания недвижимости. И он Настю просил проследить за ними, а так же выбрать район и место будущего проживания.

Настя совершенно не разбиралась в этих вопросах, к тому же стеснялась указывать или контролировать совершенно незнакомых ей взрослых людей. Хотя они периодически звонили ей, докладывали, как продвигаются дела. Эти доклады она и пересказывала во время сеансов связи.

Но однажды ей позвонили и предложили посмотреть квартиру. На машине ее повезли к месту назначения. Настя сгорала от желания, как можно скорей увидеть их новое жилье. Но когда она вошла в него, ей едва не стало дурна. Она-то полагала, что окажется в небольшой двухкомнатной квартирке, где ей будет отведена небольшая каморка. Она же оказалась в огромных апартаментах. До этого момента она не только ни разу не была в таком большом жилище, но даже сомневалась, что они существуют на свете.

Потрясенная, она целый час бродила по квартире, не в силах прекратить эту экскурсию. И даже не замечала, как все сильней раздражаются сотрудники фирмы, которым давно надоело это однотипное зрелище. Но они молча следовали за ней, так как именно от нее зависело, будет ли совершенна покупка. Наконец, риелторы не выдержали и спросили, согласна ли она с приобретением этих апартаментов?

Только тогда Настя очнулась от наваждения собственными впечатлениями. И поспешно, словно боясь, что они передумают, дала согласие. Ее тут же, чуть ли не насильно, отвели в машину и доставили домой.

Настя грезила о новой квартире и не могла представить, что будет в ней жить. Разве могут два человека проживать на такой огромной площади? По крайней мере, ей требовалось время и усилия, дабы эта мысль освоилась в ее сознании. И до какой-то степени, хотя и не совсем, это примиряло ее с дедом. Ведь это благодаря ему она скоро вселится в такие роскошные апартаменты.

И теперь этот момент совсем близок. Вот-вот появится ее дед и вместе с ним начнется новая жизнь. Настя едва ли не до рези в глазах вглядывалась в выходящих из зоны прилета пассажиров.

И вот он появился. Она ощутила его присутствие на мгновение раньше, чем увидела. Он же ее не замечал, напряженно высматривая среди встречающих.

Настю накрыло такое сильное волнение, что даже захотелось бежать отсюда. Хотя чего волнуется, не понимает, приехал же родной ей человек. Одно это обстоятельство должно уже их сближать. Но пока же она чувствовала между ними огромную пропасть, через которую еще не переброшен мост.

Пока он ее не видел, она внимательно его рассматривала. И ей сразу же бросилось одно обстоятельство, в толпе прилетевших пассажиров он выглядел каким-то чужим и отстраненным, не похожий на всех остальных. Чем он отличался от других, она осознать сейчас не могла, но ощущение было сильным. Как будто бы он явился не из обычной страны, а из другого мира.

Настя решила, что пауза затянулась. Ей вдруг стало обидно, что он смотрит в ее сторону, а ее не видит. Она двинулась к нему.

Едва она сделала первый шаг, как он увидел ее и быстро пошел на встречу. Они остановились в полуметре друг от друга, не зная, что делать дальше. По крайней мере, Настя не представляла, как следует приветствовать его: обнять, поцеловать в щеку, пожать руку или просто ограничиться почти что официальным: «с благополучным прибытием на родную землю».

Судя по всему, Кайгородов испытывал схожие затруднения. Молча, смотря друг на друга, они стояли секунд тридцать. И лишь тогда были произнесены первые слова. Их автором стал прилетевший мужчина.

– Здравствуй, Настя. Поверь, я очень рад тебя видеть.

– Я тоже рада нашей встрече, дедушка, – ответила Настя.

– Тогда пойдем.

Они вышли на привокзальную площадь.

– Мы можем поехать сразу на новую квартиру, – предложила Настя. – Но там еще ничего нет, даже стула. Поэтому лучше отправиться пока туда, где я жила все эти годы.

– Конечно, поедем туда. Тем более, я хочу посмотреть, как ты жила. Там все и обсудим.

Им предстояло пересечь почти всю Москву. В такси они почти не разговаривали. Кайгородов внимательно, с большим интересом смотрел в окошко, иногда он поворачивал голову к своей спутнице, ей казалось, что он хочет что-то сказать. Но всякий раз ничего так и не произносил. Иногда вместо слов улыбался ей. Но эта улыбка держалась на его губах считанные мгновения и тут же исчезала.

Настя решила, что не будет сама форсировать события. Он взрослый человек, а она еще совсем недавно была ребенком. Вот пусть и берет на себя инициативу. Она же будет наблюдать за ним.

Машина въехала во двор со всех сторон окруженный одинаковыми, словно одно яйцевыми близнецами пятиэтажными домами.

– Вот мы и приехали, – сказала Настя.

Кайгородов вышел из автомобиля и внимательно стал разглядывать место, где оказался. Потом перевел взгляд на Настю. Он хотел что-то спросить ее, но в очередной раз передумал.

– Пойдемте в квартиру, – пригласила Настя. – Нам вон в тот подъезд.

4

Настя предчувствовала, что им будет трудно друг с другом. Но тот первый совместный вечер в этом плане превзошел все ее опасения. Было ощущение, что по их небольшой квартире разлился какой-то тяжелый, удушающий газ. Кайгородов большую часть времени сидел у окна и смотрел на улицу. Он так глубоко погружался в свои мысли, что ей казалось, что он полностью забывал об ее существовании.

Настя обладала одним качеством, она тонко ощущала настроение и состояние находящихся рядом людей. И сейчас она снова почувствовала, что этот человек совершенно не нуждается в ней, что она лишняя в его жизни, навязана ему волей печальных обстоятельств. Не будь их, он бы никогда не вспомнил о ней, не приехал сюда. И очень даже вероятно, что они бы так и не встретились. А он не сожалел бы об этом, не испытывал никаких угрызений совести. В самом деле, кто она такая, чтобы иметь хоть какое-то значение для него. Он знаменит, о нем ходят разные слухи и легенды – она читала об этом в Интернете. А о ней не знает никто. Да и вряд ли узнает, проживет свою жизнь безвестной? Никакими особенно талантами она не отягощена, самая обыкновенная девушка, мечтающая о банальном счастье. Такая особа не может его не заинтересовать, будь она хоть сто раз его родная внучка. Для него такое родство скорей обременительно, чем приятно. Он даже не пытается делать вид, что интересуется ею.

В Насте, как вновь подожженный костер, снова вспыхнула былая обида, Слабая надежда, что она обретет семью, что между ней и дедом протянутся пусть даже тонкие родственные нити, вновь погасла. Но неужели у нее нет даже искорки теплых чувств по отношению к ней?

А, впрочем, откуда им взяться. Ведь столько лет он не интересовался ею, так может ли возникнуть интерес сейчас? А если что и возникнет, то скорее недоброжелательство, ведь это из-за нее он покинул свое насиженное в Америке гнездо и приехал сюда, где все ему давно стало все чужим. И в первую очередь она, Настя.

Настя вдруг ощутила голод. И подумала, что им пора бы и поужинать. Ей придется приготовить еду.

Кайгородов сидел в кресле и читал книгу. Настя подошла к нему.

– Дедушка, что приготовить вам на ужин? – спросила она.

Кайгородов оторвался от книги и посмотрел на девушку.

– Все, что приготовишь, я с удовольствием съем.

– Хорошо.

Настя направилась на кухню. Но перед тем, как покинуть комнату, посмотрела на дедушку. Он снова читал.

Настя накрыла на стол в комнате, а не кухне, решив придать ужину хоть отдаленный оттенок торжественности. Для этого она даже заранее купила бутылку вина и сейчас поставила ее посреди тарелок. Все-таки встреча двух близких людей. Надо же такое событие как-то отметить. Она даже попыталась приготовить что-то необычное. Хотя большой любви к этому занятию никогда не испытывала. Скорей, наоборот, если бы не суровая необходимость, никогда бы подходила к плите. А теперь ей придется кормить не только себя, но и его. Такая перспектива не слишком радовало. Это ограничивало ее свободу, отныне она будет вынуждена сочетать ее с необходимостью готовить пищу. А ведь он старый человек и ему надо хорошо питаться. Почему-то раньше все эти мысли не приходила в ее голову, И только сейчас она ясно поняла, что ее ждет. Если бы она обо всем этом своевременно подумала, то может быть, приняла другое решение. Но сейчас уже поздно, ничего не изменишь.

Они сидели за столом. Хотя прошло уже никак не меньше минут десяти, разговор так и не завязался. Кайгородов все также молчал, лишь поглядывал на внучку. И вдруг Настю осенило: а если и он испытывает смущение? Да, вот такой всемирно известный человек – и не в своей тарелке. Старым людям трудно привыкать к новой обстановке, к новому человеку. А она это сразу и не поняла.

– Может, вы еще чего-то хотите? – спросила Настя только для того, чтобы нарушить молчание.

Дедушка пристально посмотрел на нее.

– Нет, спасибо, я давно приучил себя есть немного. Переедание – это страшный бич современного человечества. Оно отражается на всех аспектах его жизни, делает его реакционным. Зависимость от еды ведет ко многим негативным последствиям, включая самые разрушительные войны… – Внезапно он замолчал. – Извини, это тебе неинтересно.

– Почему же, дедушка, я никогда не думала об еде в таком аспекте.

– Да, ты права, в таком аспекте о пищи думают редко. Извини, я о тебе так мало знаю. Даже не спросил, где ты учишься?

Настя давно ждала этого вопроса. И вот он прозвучал. Как он воспримет ее ответ?

– Я учусь на первом курсе Московского государственного университета. – Она замолчала, ожидая его реакции.

Она увидела легкое удивление на его лице.

– Вот как! Я тоже там учился. А можно узнать, на каком факультете?

От волнения у Насти даже на мгновение сперло дыхание.

– На философском.

Кайгородов вдруг замер и снова пристально посмотрел на внучку.

– Странный выбор для девушки. Почему ты его сделала?

Настя почувствовала замешательство. Она не знала, как объяснить. Говорить же правду, не решалась. А правда состояла в том, что она выбрала факультет исключительно по причине того, что на нем когда-то учился дедушка. Какого-то повышенного интереса к философии она не испытывала, скорей ей больше нравились точные науки. По крайней мере, по математике и физике в классе она была одной из лучших. Хотя любила и литературу. И даже думала какое-то время стать филологом. Но затем решила, что станет физиком. А потом случилось в очередной раз нечто неожиданное: она шла сдавать документы в институт, почему-то стала думать о дедушке и внезапно переменила решение. Она пойдет по его стопам, разберется в его учение. И, кто знает, может, превзойдет его.

Мысли были какими-то несерьезными, даже можно сказать, незрелыми. И Настя отдавала себе в этом отчет. Но ее это не слишком беспокоило; раз так решила, так и сделает. Такой уж у нее характер, взбалмошный, но решительный.

Настя вышла из вагона метро, и поехала в противоположном направлении, в сторону университета. Зная свои способности, она не боялась экзаменов. И оказалась права, сдала на все пятерки. И стала студенткой философского факультета. Она сразу решила, что никому не скажет там, чьей родственницей является. Но к ее удивлению и разочарованию до сих пор этот вопрос ни разу не возникал. Да и вообще, о дедушке не упоминали. Хотя ей казалось, что это случится совсем скоро. Но она решила ждать, так как уверенна, что однажды это непременно произойдет.

– Захотелось разобраться, как устроен мир, – постаралась Настя ответить, как можно неопределенней.

– Тебя это интересует? – От удивления Кайгородов даже прекратил есть.

– А вы считаете, что это исключительно ваша привилегия. – Невольно в ответе девушки прозвучал вызов.

– Подавляющее большинство людей этот вопрос нисколько не волнует, – произнес Кайгородов.

– А меня волнует. – Снова в словах Насти прозвучал вызов.

– Ты не понимаешь, те, кто всерьез занимается этой темой, меняет свою судьбу. Тебе придется многим пожертвовать. Хочешь ли ты этого?

– Чем же я должна жертвовать? – удивилась Настя.

– Никто не знает, чем. Но готовым надо быть ко всему.

– А вы пожертвовали?

– Да.

– И чем же?

– Это долгий разговор. К тому же я не уверен, что ты сумеешь меня понять.

– Почему же? Я выгляжу глупой? – с обидой спросила Настя.

– Ты выглядишь обычной.

– В вашем понимании обычный человек и есть глупый. Разве не так?

Кайгородов посмотрел на девушку.

– И да и нет.

Настя ждала, что он развернет свой ответ, но он молчал. И это молчание наполняло ее обидой. Он не желает ни о чем серьезном вести с ней беседу.

– Мне трудно понять вас.

– Я понимаю. Но ты не должна спешить. Понимание должно приходить постепенно.

– А озарение?

– Любое озарение результат долгой подготовительной работы. Оно не возникает на пустом месте, ниоткуда. Кто так думает, заблуждается.

– Я хочу вас понять, – решительно заявила Настя.

Лицо Кайгородова вдруг стало сосредоточенным. Он явно о чем-то размышлял.

– Тебе лучше тратить усилия на то, чтобы попытаться лучше понять себя. Я уходящий материал.

– Но вас знают во всем мире.

– Ну не так уж я и известен. – На его лице впервые появилось подобие улыбки. – Особенно в этой стране. И это хорошо.

– Почему?

– Я устал от своей известности. В Штатах она меня сильно докучала. Как что-то происходило в мире, все хотели узнать мое мнение. Все ждали, что я скажу нечто такое, чего не скажет никто. В какой-то момент я стал отвечать, что у меня нет мнения по этому вопросу. Но это только сделало меня еще более популярным. Все стали трактовать мое молчание по-своему, стали искать в нем какой-то глубокий смысл. Надеюсь, тут ничего такого не случится. Да никто и не знает, что я вернулся. Я тебя прошу, никому не говори. Я хочу докончить свою жизнь в покое и тишине.

Настя вспомнила о женщине в таунхаусе, она сообщила ей о приезде деда. Но пока решила ничего не говорить ему об том. Посмотрим, как развернутся события.

5

Наступил поздний вечер, а они все не ложились. Что-то сковало их, каждый словно бы боялся что-то предложить, нарушить устоявшуюся тишину. Кайгородов сначала читал какую-то книгу на английском, потом неожиданно спросил, не возражает ли она, если он включит телевизор.

Настя даже немного оторопела, почему-то ей казалось, что ее дед не смотрит телевизор, для него это занятие чересчур примитивное. Сама в последнее время это делала не часто, с какого-то момента ей вдруг стало не интересно то, что там показывают. Хотя не понимала, почему это случилось и с чем связана такая перемена, ведь раньше она любила смотреть телевизионные передачи?

Она наблюдала за тем, как дед смотрит телевизор. Он сохранял полную серьезность, словно бы слышал нечто чрезвычайно интересное. С точки же зрения Насти с экрана неслась обычная повседневная чушь. И к чему тут можно прислушиваться, она понять не могла.

Впрочем, пришла к ней мысль, вполне возможно, что это с ее точки зрения так говорят сплошную ерунду. А дед, может, слышит во всем этот какой-то большой, неведомый ей смысл.

Настя попыталась вникнуть в развернувшуюся в студии горячую дискуссию, но ничего любопытного не услышала, обычный телевизионный шабаш. Как это можно слушать нормальному человеку? Она еще понимает, когда передают музыку, но смотреть на этих клоунов невозможно.

Настя решила, что нет смысла дальше наблюдать за этой клоунадой. Она встала и направилась нас кухню мыть посуду. Оставлять ее на ночь было нельзя, так как в квартиру часто захаживали соседские тараканы. И хотя она пыталась бороться с этим нашествием, все равно они упрямо приходили и нагло ползали, где хотели.

Настя ужа заканчивала возиться с посудой, как внезапно услышала за спиной шаги. Она поспешно обернулась и встретилась глазами с дедом.

– Вы что-то хотите? Попить? – спросила она.

– Не то. Я хочу посмотреть, где ты спала в период своего детства? – произнес Кайгородов.

Просьба удивила девушку. Ей-то казалось, что такие мелочи его совершенно не интересуют.

– Вот здесь и спала, – показала она на маленькую тахту. – До семнадцати лет.

– Но это же совсем маленькая кровать, максимум на десятилетнего ребенка.

– А что делать, приходилось ее использовать. Моя бабушка не могла спать со мной в одной комнате. Она говорила, что у нее невероятно чуткий сон. И любой звук заставляет ее просыпаться.

– Она не писала мне ничего подобного.

Настя решила, что ей нет смысла отвечать на эту реплику.

Не дождавшись ее слов, он произнес:

– Я не думал, что все так обстоит.

– Тем не менее, это было не слишком удобно.

– Да, теперь вижу. Нам следует, как можно скорей переехать на новую квартиру. Риэлтор писал мне, что она очень просторная и удобная. Да и на фото выглядит замечательно.

– Я там была, квартира большая, – подтвердила Настя. – Места хватит и вам и мне.

– Вот и отлично. Давай начнем переезд прямо завтра. Нужно купить мебель?

– Да, нужно, квартира совсем пустая. Даже нет стула.

– И все же я хотел бы ее посмотреть.

– Тогда завтра и поедем.

– Хорошо.

– А сейчас давайте спать, – предложила Настя. – Я вам постелю на диване в комнате.

6

Дормидонтова выглянула в окно и сразу же ощутила волнение. Рядом с подъездом стоял фургон, украшенный большой надписью «Мебель». В этот момент как раз грузчики несли какой-то запакованный ящик. Она сразу же поняла, что это въезжают Кайгородовы. Может быть, и они тут. Если это так, то сейчас она увидит этого человека. До сих пор она видела его только на фотографиях в Интернете. Его лицо поразило ее. Оно было очень худым, с выделяющимся носом и глубоко посажеными глазами. Именно с такой внешностью обычно изображали на картинах и в фильмах инквизиторов. И ей было любопытно, насколько фото имеет сходство с оригиналом.

На случай встречи с Кайгородовым, Нина Сергеевна одела свой лучший костюм, в нем она появлялась лишь в самых важных и торжественных случаях своей жизни. И сейчас она нисколько не сомневалась, что настал очередной такой момент.

Нина Сергеевна вышла из квартиры и спустилась на первый этаж. Дверь квартиры Кайгородовых была широко распахнута. Хотя Дормидонтова понимала, что это не совсем прилично, но любопытство было сильнее ее – и она заглянула во внутрь. И увидела только грузчиков, которые распаковывали мебель. Но грузчики ее совершенно не интересовали.

Нина Сергеевна уже хотела ретироваться, как из другой комнаты появилась Настя и пошла к выходу. Обе женщины – молодая и пожилая встретились на лестничной площадке.

– Вижу, переезжаете, – проговорила Нина Сергеевна.

– Да, – подтвердила Настя. – Закупили мебель. И теперь будем тут жить. Представляете, эту ночь проведем уже в новой квартире.

– Я так понимаю, и ваш дедушка тут. – У Дормидонтовой от волнения даже сперло дыхание.

– Да, он немного притомился и присел отдохнуть. Эти дни очень беспокойные, а ему много лет. Хотите, познакомлю вас с ним?

– А это удобно?

Настя удивленно посмотрела на свою собеседницу.

– А что тут неудобного. Мы же теперь соседи. А соседи должны дружить. Разве не так?

– Именно так, – горячо поддержала ее Нина Сергеевна. – У меня есть заветная мечта: хочу, чтобы все жильцы этого дома подружились. Это же не сложно, тут всего восемь квартир.

– Замечательная идея! Вот давайте начнем с нашей. Пойдемте.

Они вошли в квартиру. Кайгородов сидел в кресле и смотрел, как расставляли грузчики мебель. Но в процесс не вмешивался. Он был безмолвным наблюдателем. И ей показалось, что в этом есть что-то знаменательное. Хотя, что именно, Дормидонтова не понимала.

– Дед, – сказала Настя, – я хочу вас познакомить с нашей соседкой. Она живет на втором этаже. Ее зовут Нина Сергеевна.

Дормидонтова почувствовала на себе взгляд Кайгородова. И вдруг ясно осознала, как что-то произошло с ней. Как будто бы оказалась в ином измерении. Ничего подобного с ней раньше не случалось.

– Я очень рада с вами познакомиться, Александр Рюрикович. Счастлива, что мы будем жить в одной доме.

Но вместо ожидаемых Дормидонтовой ответных слов возникла пауза. Кайгородов смотрел на нее и молчал, словно бы не слышал или не понял ее. Ей вдруг стало неуютно, захотелось немедленно уйти. И зачем она вторглась на эту чужую территорию, почти заставила Настю познакомить ее со своим родственником? Обычное любопытство. И вот теперь она за нее наказана.

– Я тоже рад с вами познакомиться, Нина Сергеевна, – вдруг заговорил Кайгородов. – Надеюсь, мы будем добрыми соседями. Вот только, почему вы полагаете, что для вас это счастливый момент? Мои соседи в Америке меня не жаловали. Хотя наши дома находились на приличном расстоянии друг от друга.

– Неужели? Не может быть. Никогда в такое не поверю.

– Уверяю, так все и было. Меня даже хотели заставить переехать. Но я решительно отказался.

– Но почему они этого хотели?