Особые обстоятельства

На губах Тильды расцвела предвкушающая, мечтательная улыбка. Наверное, уже видела себя укротительницей акифа и его, покоренного красотой, у своих ног.

– Игенборг – не империя, – продолжал я. – Там есть один закон – слово акифа. Женщины считаются собственностью мужчин и живут в гаремах. Ваше благополучие в ваших руках. Сумеете покорить его сердце – будете на вершине, вызовете неудовольствие…

Я сделал многообещающую паузу.

В моих интересах было, чтобы она пришлась по душе избалованному женским вниманием акифу. Довольный акиф – еще один шаг к успешному завершению миссии. Пугать раньше времени не хотелось, но в Игенборге фаворитку могли как осыпать золотом и драгоценными украшениями, так и палками побить, если вызовет неудовольствие.

А еще Игенборг славился самыми искушенными жрицами любви. Кого ни спрашивал, выуживая крупицы информации, каждый не преминул вспомнить о них, закатывая глаза.

Перед глазами опять предстала пышная женская грудь в обрамлении золотистых кружев, и я сглотнул. Не ожидал, что вид полуобнаженных женских прелестей настолько выбьет меня из колеи, что они начнут мерещиться наяву. Надо же, при дворе меня окружали лучшие красавицы, бальные платья которых отличались совсем не скромными фасонами, демонстрирующими грудь практически полностью, и то на них я не реагировал, как и на раздаваемые прелестницами авансы. Все мысли занимала Дэрин.

Как всегда, при мыслях о ней сердце затопила нежность. Ее единственную хотелось холить и лелеять, оберегать от всех невзгод и этому посвятить свою жизнь.

Не сразу понял, что Тильда уже некоторое время пытается привлечь мое внимание.

– Что, простите?

– Хотела спросить, о чем задумались с таким мечтательным видом, – надув обиженно губы, произнесла танцовщица.

– О том, что путешествие в вашем приятном обществе продлится как один миг, – вежливый ответ, льстящий женскому самолюбию, легко слетел с языка.

Тильда благосклонно улыбнулась, а я окинул взглядом лагерь, с удовольствием отмечая, что шатры уже разобрали и мы будем скоро выдвигаться в путь.

– Позвольте проводить вас к экипажу и убедиться, что вы разместились со всеми удобствами, – и предложил ей руку.

– Какие удобства? Вот моя карета… – вздохнула Тильда. – Все же не понимаю, почему мне запретили взять ее с собой.

«Чтобы не сверкала позолотой и драгоценными камнями на всю округу, привлекая разбойников всех мастей», – раздраженно подумал я, но не позволил истинным чувствам проявиться на лице.

– Вы не представляете, как я восхищаюсь вашим терпением и умением с достоинством принимать тяготы пути, – сообщил вслух.

С трудом избавившись от общества танцовщицы, я перевел дух. Хорошо, когда фонтан чувств и эмоций выплескивается в танце или на сцене театра, но не на собеседника. Тильда напоминала яркую бабочку с характером капризного подростка. Подростка, проверяющего грани дозволенного у родителей. Она вредничала и не желала садиться в карету, потом надулась, когда поняла, что никто из-за нее не собирается задерживать отъезд.

Нервов не хватало умасливать ее! А еще раздражала постоянная смена образов. Лишенная зрительного зала, она играла в жизни – то соблазнительницу, то капризного ребенка, то мученицу, которой не сочувствуют бессердечные люди. Может, императора в любовнице такое разнообразие и развлекало некоторое время, но всем присутствующим удовольствия не доставляло. Интуиция подсказывала, что мы с ней еще намучаемся.

Наконец танцовщица была усажена в экипаж, вещи собраны, лагерь свернут, но стоило облегченно выдохнуть, как над головой раздался клекот, а перед носом что-то пролетело. Шмяк. Носок сапога украсил птичий помет.

Я с неудовольствием проводил взглядом самку ахана, которая села на руку капрала Маррингл и взглянула на меня свысока. Готов поклясться, что птица специально сделала это, настолько говорящим был ее презрительный взгляд. Нет сомнений, что пернатая нахалка меня невзлюбила.

«Неужели они разумны и она поняла, что я просил ее продать?» – задался я вопросом.

Такое предположение казалось невероятным и даже абсурдным, и я его отмел. Смахнув пучком травы подарочек, зашагал к своей лошади. Пора было выдвигаться в путь.

Глава шестая

Арджана

Проблема подобных экспедиций в том, что может возникнуть чувство безопасности и лени. Мы двигались по дороге уже пятый час, благо этот отрезок пути пролегал по лесу, и солнце палило не слишком сильно. И то я пару раз обтирала шею и лицо смоченным во фляге платком. Несмотря на тень от деревьев, вокруг стояла духота.

– Ночью дождь пойдет, – проговорил молоденький маг по имени Ивер, подъезжая ко мне ближе. В его руках покачивалась подвеска, внутри которой бродили голубые огоньки. Погодный определитель: если подкрашивается красным, то будет жара, если желтым – то сильный ветер. Голубой, да еще такой сильной интенсивности, означал проливной дождь. Ну почесуха тебя дери, а?!

– Значит, поищем место повыше.

Ивер продолжал разглядывать меня из-под черной челки. В нем явно угадывалась кровь даларийцев, что жили в восточных землях. Невысокие и худощавые, с черными волосами и такими же глазами.

– Что-то еще? – поинтересовалась я сухо.

Но благодарность ему хотя бы за то, что в глаза смотрел, а не ниже.

– Извини, – тут же проговорил Ивер. – Просто я первый раз вижу в армии нечистокровную орчанку.

– Все когда-то бывает впервые. Я даже эльфийку видела. Правда, во время войны, и она работала целителем.

Я оборвала речь и чуть нахмурилась. Как раз в этот момент Риграсс поднял руку, призывая к остановке. Следом за ним жест повторили маги и капралы.

По спине словно сквозняк пробежался. Это зашевелилась моя интуиция. Тракт впереди начинал постепенно зарастать травой. Чуть приподнялась на лошади, глядя вперед, но из-за ветвей, нависших над дорогой, сложно было что-то понять.

Риграсс отправил двух солдат на разведку. Те вернулись быстро, с мрачными лицами. Глядя на них, помрачнела и я. Особенно когда Риг обернулся и подозвал капралов и магов. И все это молча.

– Почему мы… – раздался капризный голос из экипажа Тильды, но я обернулась, как стоявшая ближе всех, и шикнула:

– Молчать. Залезть и не высовываться.

То ли я тон выбрала нужный, то ли все же у Тильды мозги периодически работали, но она заткнулась и спряталась в экипаж.

Импровизированный совет пришлось устроить ближе к центру отряда.

– Судя по траве, тут не ходили с прошлой осени, – проговорила Аррша.

Ее ноздри раздувались, словно орчанка пыталась уловить в воздухе нечто важное. Я тоже нет-нет да и вдыхала глубоко. Где-то на границе сознания постепенно вырисовывался запах.

Опасность.

– Арджана, – обратился ко мне Риграсс, – пусть Талиса осмотрит путь сверху.

– Я попробую, но деревья сильно мешают обзору.

Тем не менее я подняла голову, тихо засвистела. Что-то мешало произносить громкие звуки. К счастью, Талиса или услышала, или почувствовала, что я хочу ее видеть. Спикировала между ветвями и села на вытянутую руку. Я ощутила, как шею и правую щеку обожгло взглядом. Это Иррилий уставился на нас обеих. Ну и ладно. Я мысленно попыталась представить тракт с высоты птичьего полета. Талиса издала негромкий скрежет и вспорхнула вверх.

– Магический фон немного изменен, – сообщил Адарант, делая в воздухе странные знаки. – Недобро как-то. Мертвая энергия чувствуется. Ивер, Карсир, ставьте защиту на груз.

– Живой груз особенно тщательно прикройте, – попросил Риграсс. – И третью повозку.

Интересно, что там такого, в третьей повозке? Невольно бросила взгляд в ее сторону. Одна из семи повозок, ничем не отличавшаяся от остальных.

А вот Иррилий явно знал что-то, иначе с чего вдруг согласно кивнул и заметил:

– Объехать не выйдет, повозки не пролезут через чащу. Найти другую развилку тракта?

– Можем сильно потерять во времени, – возразил Риграсс. – К тому же мне бы не хотелось ехать более оживленными трактами. Там опаснее.

– Ну да, – кивнула Аррша, продолжая вглядываться вперед, – разбойники тоже не дураки. Что им на полудохлом тракте делать, где на расстоянии двух суток только захудалый Наргон с полусотней жителей.

Я заметила, что рука у меня уже лежит на рукояти меча. То, что таилось впереди, заставляло невидимые волоски на руках подниматься дыбом. Нет, не разбойники там прятались. Что-то другое, мерзкое, гнилостное. Даже воздух впереди, казалось, потемнел.

Сверху спустилась Талиса, долго смотрела мне в глаза, показывая картинки, после чего с шумом улетела. Я же потрясла головой, избавляясь от легкой дезориентации. Все же нелегко одновременно сидеть на лошади и видеть все с высоты птичьего полета.

– Деревья почти перекрывают обзор тракта, – проговорила тихо. – То, что видно, выглядит нормально, но тракт зарос травой, она пожелтела и высохла.

– Здесь день назад был ливень, – пробормотал Риграсс. – Странно…

Я прекрасно понимала его замешательство. Впереди явно засело что-то нехорошее, возвращаться назад – терять те дни пути, которые мы выиграли за счет перемещения через портал. За это тоже никто спасибо не скажет. Переговоры и так затянулись. То, что экспедицию перенесли, да еще так резко, говорило об одном: император торопится. А значит, и нам стоит последовать его примеру.

Видимо, у Риграсса были те же мысли.

– Нас тридцать воинов и пятеро магов, – проговорил он сурово. – Адарант, что ты конкретно ощущаешь?

– Там явно нежить, – пробормотал маг, – но странно, что она тут делает. Места глухие, захоронений нет. Издалека прийти не могла, если только…

Я быстро переглянулась с Риграссом, понимая, что холодок вдоль спины – это не ветерок, а дыхание ужаса. Нежить – твари мерзкие, часто переносят болезни. Они могут передвигаться очень быстро, а могут еле ползать. Вблизи крупных городов, да и в районе оживленных трактов их начисто истребили. Да и просто так нежить не появляется, надо либо присутствие некроманта, либо должна пройти жестокая бойня. Первые у нас все на учете, второго уже несколько лет не случалось.

– Капралы, займитесь вашими взводами, – уже командовал Риграсс. – Арджана, помни о грузе.

– Слушаюсь! – Я стукнула себя по груди.

– Адарант, – продолжал капитан, – двух магов на защитный барьер, остальные в нападении. Целителей охранять вместе с грузом. Лорд Иррилий…

– Мои боевые навыки позволят мне не отсиживаться, – мягко проговорил дипломат. – Тем более защитные амулеты у меня есть.

– Все равно держитесь ближе к защитному барьеру, в случае чего вас отправят за него. Постарайтесь не вступать в бой, вы нам нужны невредимым.

– Да, я слышу это в каждой дипмиссии.

Риграсс продолжал раздавать указания, а я слушала, одновременно осматривая окрестности. Судя по тому, что смогла увидеть Талиса с высоты, примерно на середине пути деревья полностью перекрывали тракт. И от картинки веяло холодом.

Туда идти совершенно не хотелось. Но выбора не было. К тому же, судя по заявлению Адаранта, если там и есть нежить, то не самая сильная. Насколько я знала, в особо опасных случаях маги начинали сильно нервничать. Магические каналы они ощущали отлично.

Пребывая наготове, мы медленно двинулись вперед. Тильда с обеспокоенным лицом выглядывала в окно экипажа, но дверцу открыть больше не пыталась. Все зорко смотрели по сторонам, но пока ничего опасного не наблюдалось. Только тишину леса нарушал скрип колес и бряцание оружия. Я слышала, как мое сердце постукивает уже где-то в ушах. Бросила взгляд на Риграсса: тот ехал впереди, придерживая лошадь одной рукой. Во второй поблескивал меч. Я просто физически ощущала его напряжение.

В то время как лорд-мать-его-Иррилий выглядел так, словно едет по парку.

Отчего же такое гнетущее чувство? И тут меня осенило – птицы смолкли. Про себя порадовалась тому, что Талиса в небе. Мысленно попросила ее не приближаться. Не хотела рисковать своей воинственной девочкой. С умертвиями шутки плохи.

Пока ехали по открытым участкам, ничего не происходило, но чем дальше мы углублялись в лес, тем сильнее сгущалось напряжение. Кроны деревьев закрывали небо, принося прохладу, но от нее мурашки бежали по коже. Казалось, каждая волосинка на теле встала дыбом, заставляя внимательнее вглядываться по сторонам.

Пусть мы и были морально готовы к нападению, но все произошло внезапно и неожиданно. Одного из солдат, ехавшего с краю дороги, выдернуло из седла, и он с громким криком взлетел вверх и исчез среди ветвей. Испуганно заржала лошадь, рванувшись вперед, но ее успели перехватить. Отряд остановился, и все обнажили оружие.

Задрав голову вверх, я выругалась сквозь зубы. Почему никто не обратил внимания на слишком густую крону? Ее как будто что-то оплетало, и там, среди листвы, мелькали тени, глаз не успевал разобрать детали, лишь улавливал движение.

Криков больше не было, но сверху на дорогу упали алые капли крови. А потом началось. С деревьев гроздями посыпались умертвия. Мозг с трудом воспринимал чудовищ, настолько ужасны они были. От людей остались лишь головы в разной стадии разложения, а вот тела очень напоминали по форме пауков – и передвигались так же. От торса шли шесть рук, с острыми черными когтями, на них чудовища быстро бегали. И ловко уклонялись от ударов оружия. Некоторые с одной головой, а некоторые – с тремя, смотрящими в разные стороны.

Таких монстров я видела впервые. И это были не тупые умертвия, рвущие плоть зубами и руками. Они метали в цель веревки с крюками и подтягивали к себе добычу. Трехглавые как будто направляли одноглавых, оценивая обстановку и бросая в бой.

Маги отвечали огнем, и стало трудно дышать от смрада и вони.

– На хрен иди! – цедила я сквозь зубы. – И ты тоже на хре-е-е-ен!

Последнее слово почти проорала, опуская меч на обезображенную голову. Хруст, одноглавый, а теперь уже безглавый забегал вокруг, как курица, когда ей отрубили башку.

Мне пришлось с частью взвода остаться рядом с грузом. Маги держали его под защитным куполом, а мы не давали тварям подобраться к ним.

Сознание стало холодным и ясным. Меч двигался как продолжение руки.

Р-р-раз – прыжок в сторону, чтобы уклониться от крюка.

Два – разворот и взмах сталью.

Три – пара конечностей покатилась по земле, продолжая подергиваться.

Я заорала боевой клич орков, слыша, как его подхватывают остальные.

– Айя-я-я-я-я-я-я!

Звон стали, крики и шипение сливались в боевую музыку. И она заставляла мою кровь вскипать.

Еще удар, еще. Пусть хрустят под моим мечом!

Внезапно чуть не упала от резкого рывка. Но тут же хватка ослабла. Молча кивнула солдату, который разрубил тварь, вцепившуюся мне в руку, и услышала визг Тильды.

Да заткнись ты!

Танцовщица, словно уловив мое желание, всхлипнула и упала в обморок.

Я боковым зрением улавливала битву вокруг.

– Некрос! – услышала крик Риграсса.

Вашу трижды мать-прамать, да чтоб его в задницу нарры имели!

Некросы – некроманты – преступники. Значит, придется искать его, иначе твари, даже разрубленные, будут продолжать нападать.

Уловила рядом золотой всплеск волос. Лорд Иррилий, чтоб тебе пусто было!

Дипломат сражался рядом с моими солдатами. Машинально оценила ловкость, с которой он орудовал длинным узким мечом. А затем увидела, как из-за его спины вырастает трехголовый пауко-скелет.

Действовала на рефлексах. Бросила один из кинжалов, целясь в полыхающую красным огнем глазницу.

Есть!

Иррилий перекатился по земле, разворачиваясь к монстру.

– Башку руби! – рявкнула я, делая то, что говорила.

Слаженный двойной удар… еще один.

Три головы покатились, как мячики.

Хруст костей, шипение, рычание. Один из пауко-скелетов достал когтем, руку полоснуло жгучей болью. Ничего, не страшно. Тем более его тут же разрубили двое солдат.

Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Пауко-скелеты вдруг замерли, красные глаза потухли. И то, что выглядело жутким подобием жизни, рухнуло на землю беспорядочной грудой костей. Теперь безжизненной.

– Фу! – выдохнула я, опираясь ладонями о колени и чувствуя, как над трактом начинает попахивать тухлятиной.

Глава седьмая

Мы отделались малой кровью. Помимо первого солдата, потеряли еще двух, многих потрепало, но серьезных ранений не было. В лесу опять воцарилась тишина, но на этот раз мирная, с щебетанием птиц. Лишь из кареты слышалось, как натужно выворачивает Тильду. Дианта бегала, опорожняя горшок и принося ей холодной воды. Сама танцовщица выходить из кареты на воздух категорически отказалась. Но ее понять можно, от одного вида кучи, в которую свалили остатки умертвий, тошнило не только Тильду, но и нескольких солдат. Дианта держалась молодцом, еще раз убеждая меня в том, что она – сильная девочка.

Те, кто не получил ранения, стаскивали ветки для костров. Требовалось сжечь останки – как погибших, так и умертвий. Если некрос вернется, то поднимет всех. К сожалению, ему удалось уйти. Один из магов подобрался к нему близко и сумел ранить. Лишь потеря концентрации некроса и его контроля над нежитью спасли нас всех, иначе мы еще долго бы отбивались от ползающих отрубленных конечностей. Пусть зубов у них нет, но они способны задушить, смыкая пальцы на шее, да и от царапин приятного не стоит ждать. Мало ли какую гадость могут занести.

Потому я наведалась к целителю. Вроде и неглубокая царапина, но горела огнем.

– Ты как? – хмуро спросила Аррша, пока мы с ней сидели на траве и ждали своей очереди. Целители в первую очередь занимались теми, у кого раны были глубокими, а кровотечение – сильным. Орчанке коготь умертвия распорол щеку. Ничего, залечат так, что и шрама не останется.

– Жить буду, – ответила я хмуро.

Отыскала взглядом Риграсса. Он не был в числе раненых и стонущих. Стоял в стороне и мрачно поглядывал по сторонам. Поймав мой взгляд, чуть кивнул. Я тоже слегка наклонила голову, давая понять, что все в порядке. Рядом сквозь зубы выругалась Аррша: к ней подошел целитель и сразу стал залечивать рану, не прибегая к обезболивающим заклинаниям. Я же решила еще раз сходить и проверить, как там Тильда и Дианта.

На обратном пути дорогу мне заступил Иррилий, протягивая мой клинок, добытый из умертвия. Я бы и сама его забрала, но было приятно, что очистил от слизи.

– Благодарю, – сказала сухо, забирая оружие, и чуть не подпрыгнула, когда дипломат перехватил мою руку.

– Вас ранили?

– Царапина. – Я попыталась освободиться, но хватка пальцев оказалась железной. И чего он вцепился в меня хуже умертвия?!

– У меня есть хорошая мазь, идемте.

– Целитель сейчас обработает, – заупрямилась я. – Отдайте тем, у кого ранения посерьезнее.

– На всех не хватит, и я ею дорожу, она не раз выручала.

– Тогда не стоит на меня тратиться! – шипела я, вынужденная за ним идти. Руку этот гад так и не отпустил. Ну не драться же с ним на потеху окружающим. И так вон уже маги странно косятся.

– А это уже не вам решать, – высокомерно ответил этот нарров дипломат.

Так и хотелось наподдать ему, но возобладал здравый смысл. Эльфы славились не только красивым бельем, но и знанием лекарственных трав, мази и настойки из которых стоили безумно дорого.

Мы подошли к его лошади, и Иррилию пришлось меня отпустить. Он достал из притороченной к седлу дорожной сумки баночку с мазью. Отвинтил крышку, являя подозрительную субстанцию зеленого цвета, но пахло хорошо – травами.

– Давайте руку. – Он зачерпнул мазь деревянной лопаткой, которую достал из холщового мешочка.

Боги, скажи мне еще утром, что прославленный дипломат будет меня лично лечить, покрутила бы пальцем у виска.

– Арджана, не упрямьтесь, – мягко попинал на мою недоверчивость Иррилий. – Это поможет. Вы помогли в бою мне, я помогаю вам.

– Не заставляйте меня жалеть, что не промахнулась, – проворчала я, нехотя протягивая руку, и тут же зашипела сквозь зубы от неожиданности. По ощущениям наложили не мазь, а раскрошенный лед.

Но моментально обжигающий холод превратился в приятную прохладу. А жжение почти прошло. Я даже облегченно выдохнула.

Иррилий тем временем вернул мазь обратно в мешочек, приговаривая:

– Сейчас она высохнет и застынет пленкой. Не мочите и не трогайте ее. Рану не накрывайте, пусть будет на воздухе. Вечером остатки можно смыть.

– Что это такое?

Я впервые сталкивалась с подобной консистенцией. Обычно мази густые, жирные, а тут нечто желеобразное.

– Поверьте, вам лучше не знать.

Я продолжала настойчиво смотреть на дипломата. Он серьезно думает, что этой фразой отвадит мое любопытство? Я его мазь на кожу нанесла!

– Вытяжки из водорослей и секреций некоторых видов моллюсков, питающихся останками…

При слове «останки» меня замутило, и быстро подняла руку, останавливая его:

– Мне лучше не знать.

На губах Иррилия появилась коварная улыбка, но я была благодарна, что он удержался от замечания: «Я же говорил».

С неба раздался недовольный клекот. Девочка недовольна, что я услала ее, и высказывает возмущение. Да, обидно, наверное, когда внизу сражаются, а ей нельзя.

– Вижу, вы своего сокола услали на время битвы.

– Да, умертвия не те противники, с которыми ей стоит сталкиваться.

– Рад, что вы заботитесь о ней. Вы не думали о том, что такое путешествие может быть для нее опасно?

– Это вы к чему? – тут же насторожилась я.

– В горах много хищных птиц. Подумайте о том, чтобы оставить ее на время поездки в надежном месте.

– Это в каком? – уже понимая, к чему он ведет, спросила я.

Ах ты, нарров дипломат, ежучий сын!

– Мы будем проезжать через Вечный лес. В наших землях сокол переждет в безопасности. Я бы мог написать сестре, она ее приютит. Как раз познакомилась бы с самцом ахана…

Вся благодарность к эльфу испарилась без следа. Кто о чем, а он о своем! Наверное, и мазью намазал для того, чтобы прониклась. С чего бы еще этому гордецу проявлять заботу обо мне?

И главное, такой тон невинный и глаза честные! Так и тянет поверить!

Правильно говорят: слушай дипломата мозгами, а не душой.

– Я подумаю насчет безопасного места, – холодно ответила ему. – Только где оно – не вам решать.

Окатив напоследок ледяным взглядом, ушла от греха подальше. Очень хотелось похлеще умертвия вцепиться в его самоуверенную рожу, убежденную в своей правоте, да еще с выражением мнимой заботы.

– Никаких розысков! – слова Риграсса окатили всех похлеще ледяного душа. – Раненых подлатали, и вперед. Надо выйти отсюда, пока некрос не очухался и не решил отомстить. Помним о том, что эти ублюдки те еще мстители. Вам тогда нарры хомяками покажутся.

– Он в моем взводе двоих прикончил, – проговорила негромко Аррша.

Я взглянула на нее почти с сочувствием. Да, терять всегда больно. Особенно если ты со своим взводом уже несколько лет. Мне тоже хотелось пощекотать ребра некроса мечом, но пришлось смириться. Слова Риграсса, как всегда, не лишены смысла. У нас есть задача: доставить дары и дипломата, мать его, в Игенборг. Все остальное не в приоритете.

Покосилась на руку. Рану уже не жгло, не дергало, а лишь иногда немного пощипывало. Главное – не думать о составе мази, и все будет хорошо.

– У нас есть часов пять форы, – подал голос Иррилий.

Ну вот что за эльф, а? Я думала, дипломаты предпочитают молча сидеть в экипаже и копить красноречие. А этот везде затычкой работает.

– Разбираетесь в некромантах? – поинтересовался Адарант.

Маги всегда находились в зоне видимости. Вот и сейчас: на импровизированном совете присутствовал лишь старший. Остальные продолжали вести наблюдение за лесом.

– По долгу службы с кем только не приходится общаться, – скупо улыбнулся Иррилий. – Если прикинуть примерное количество нежити, время, которое некрос затратил на нас, плюс серьезность раны… Да, часов пять, не больше. Меньше – возможно. Разыскивать его не стоит, а вот дать наводку…

– Часа три, не больше, – вынес вердикт Адарант. – У меня есть предположение, с кем мы столкнулись – Брюссон из Ланжа.

– Не может быть! – выдохнул Риграсс.

– А кто еще? Только он славился экспериментами с умертвиями, создавая монстров. Скрещивал их с живой тканью, мечтая создать умных и подконтрольных ему тварей.

Я вспомнила и поежилась. Кажется, образцы тех экспериментов вырвались на волю и убили больше трехсот жителей, пока их не изловили и не уничтожили. Скандал был жуткий. Брюссона осудили, но ему удалось сбежать из тюрьмы и скрыться. Это произошло около десяти лет назад. Тогда еще шла война, и его новаторские эксперименты поддерживало правительство, но на гибель мирных жителей сквозь пальцы смотреть не стали. Так гениальный некромант стал преступником, а затем – беглецом.

– Он наблюдал за нами и решился напасть. Наверное, посчитал возможный куш достаточным для того, чтобы выбраться из этой дыры и начать новую жизнь.