Да. Да. Да. У меня тоже большая дорогая квартира в крутом жилом комплексе. Что теперь? Ну, давайте. Выговоритесь, все, что думаете про меня. Я подожду.

У нас, как это, «двор без машин». Только подземная парковка. Вышел, скоростной лифт и поехали. А что, прикольно. На улице, действительно, ни одной тачки. И детишкам есть где поиграть, и не страшно, что под колеса попадет.

У нас, правда, с Лерой детей нет… Почему? Не знаю. Вроде, все нормально… Просто… Да, ладно.

Лера, конечно, не спала. Она стояла в холле, скрестив руки и, облокотившись на стену. Приготовилась к бою. Никаких прозрачных пеньюаров, лосин, шортов. Запахнутый по самую шею длинный шелковый халат в пол. Ни одного участка голого тела врагу! Презрительный взгляд амазонки.

Что мне всегда нравилось в ней, так это, что она не занималась всякой фигней, типа, «я с тобой не разговариваю». Потому что со мной все равно получится, как в анекдоте – придется через час выходить с плакатом «а знаешь, почему?». Она – сразу в атаку. Раз, два, три…

– Миша, а правда говорят, что все футболисты – придурки?

Вот, значит, как ты решила начать. Эта фраза уходит корнями в историю нашего знакомства, и поэтому требует пояснения. А знакомство наше было такое романтичное, круче не придумаешь. Хоть фильм снимай.

Мне было двадцать лет. Я играл за второй состав своего клуба, и об основе и премьер-лиге только мечтал. Матчи наши проходили на небольшом учебном стадионе и собирали такое же количество зрителей, в большинстве своем, родственников и друзей игроков. Они усаживались стайками на сиденья, расположенные достаточно близко к полю. И в этой домашней, уютной тишине смотрели, как мы гоняем с каким-нибудь очередным «химпромгазлесом».

Я не помню, с кем тогда играли, но мы проиграли. Я стоял на самой бровке и финальный свисток прозвучал в момент, когда мне шла верховая передача. От расстроенных чувств, от обиды поражения, я со всей дури треснул ногой по мячу, рассчитывая, что он улетит куда-то в облака. Но вместо этого случайно запустил его на трибуны и попал прямо в лицо молодой девушке, которая поднималась с кресла в первом ряду. Она упала.

Я схватился за голову. Удар-то был не хилый.

– Ты чо, дурак?!!! – заорал мне Денис, как его… забыл уж… Ершов.

А судья вообще подбежал с выпученными глазами, обматерил меня и показал красную карточку, хотя время матча уже кончилось.

Я, как ошпаренный, помчался на трибуну. Простите, извините…

В общем, что долго рассказывать. Девочка оказалась подружкой подруги этого Дениса, который их и пригласил. Они были на футболе первый раз в жизни. И я достойно представил неискушенной публике свой вид спорта. Развернул, так сказать, товар… в лицо.

Вечером того же дня меня подкараулил ее брат. И поскольку он занимался борьбой, а я футболом, у меня по итогам встречи был синяк под глазом, а у него нет. Также я узнал, что ее положили в больницу с подозрением на сотрясение мозга. И на следующий день отправился туда с цветами, апельсинами, конфетами и разукрашенной физиономией.

В суматохе на стадионе я даже толком ее не разглядел. Но это и не потребовалось. Из трех человек в палате я безошибочно определил свою «жертву». Никакого сотрясения, как потом выяснилось, у нее не было. Зато ее украшал огромный фингал на пол-лица. Надо отдать мне должное. Ее синяк был намного больше, переливался всеми цветами радуги и выглядел гораздо красочнее моего.

Так мы стояли и светили друг на друга своими «фонарями», пока она не улыбнулась и не сказала:

– Вот и встретились два одиночества. Скажите, а правда говорят, что все футболисты – придурки?

Я огляделся и ответил:

– Не все. Но некоторые – точно.

Мы женаты пять лет. Синяки давно прошли и ее брат Артем – один из моих самых близких друзей. Лера умна и очень красива. У нее точеная фигура. И пронзительные бездонные глаза. Она легко учится и имеет два образования. Университетский диплом по социологии и эм би эй. А кроме того, театральная школа, курсы хореографии, макияжа. Как там у Барто, «кружок по фото»? Она реально увлекается фотографией. Мама без ума от Леры, потому что она вполне сносно умеет играть на пианино. В компании она может поддержать любой разговор: от перспектив курса доллара до критики идей иррационализма в творчестве Артура Шопенгауэра.

В общем, все говорят, что мне повезло с женой.

Лера – мотор, машина. Но, мне иногда кажется, что она стала ехать не вперед, а по кругу. И круги сужаются. С какого-то момента ее уверенность начала превращаться в самоуверенность, знания в надменность, целеустремленность в упрямство, принципиальность в цинизм, чувство юмора в пошлость, а красота… нет, она, конечно, не исчезла, а просто как-то расплескалась в бесконечных селфи с губами бантиком.

И меня стало это раздражать. Мы стали часто как-то беспросветно ссориться. А сегодня она конкретно накосячила.

– Ты зачем выложила пост в соцсети у Нинели?

– Какой пост?

– Такой. У Нинели. Жены Параллельного.

Параллельный – это Сашка Громов. Футболист. Мой хороший знакомый. Его так прозвали, потому что он, когда прыгает за верховым мячом, прикольно вытягивает руки по струнке вниз и прижимает к телу. Вроде, все так делают, но у него получается очень стремно, будто подпрыгнул шкаф с двумя дверцами.

Две недели назад Громов заключил контракт с… Нет. Не буду говорить, с кем. Но раньше он играл за московский клуб, а теперь уехал… в провинцию, в общем. У него жена, Нинель, которую Лера прекрасно знает. Она написала в интернете о своем переезде, а моя Лера тут же поспешила высказаться. У нее ник – lerakon, типа Лера Коннова. Он ей очень нравится, и я иногда даже так ее называю.

– Вот этот! – я достал телефон и сунул под нос благоверной.

– И что, из-за этого ты кинул меня и не взял на день рождения матери? – совершенно не смутившись, и даже с «наездом», ответила Лера, протягивая мне телефон.

– Ты комменты посмотри!

Народ у нас добрый, душевный, страсть, как интересующийся всем происходящим вокруг и, к тому же, с обостренным классовым чутьем. Поэтому сразу под Леркиным постом запестрели комментарии:

– «конечно, для нее все, что за МКАДом – ссылка»

– «бедные! где же они у нас в «деревне» будут бабло-то свое тратить?!»

– «видите, что для них страна, Россия, народ, если они быстрей-быстрей от этой страны хотят спрятаться внутри Садового кольца?»

– «тупая зажравшаяся курица», «фарфоровая голова».

Все это тут же разлетелось по сети и понеслось. Дальше – больше. «Потерявшая берега от бабла, подстилка», «обнаглевшая московская шлюха».

Досталось и мне. «Как твой Мишаня играет, так вас обоих надо действительно сослать в сибирь на разгрузочку уголечка», «семейка – у мужа деревянные ноги кривые и глаз косой, а у жены одни понты и язык без костей».

Я же говорю, душевные люди.

Лера покраснела от злости.

– Твою жену поливают последними словами! А ты, вместо того, чтобы заступиться, сам на меня наезжаешь?!

– А что я должен, на дуэль их всех вызвать?!

– Мог бы тоже написать, чтоб заткнулись, идиоты!

У человека диплом по социологии. Нет, правда говорят, «на всякого мудреца довольно простоты». Я заорал:

– То есть мало того, что ты сама влезла в это говно, так и я должен за тобой прыгнуть, что ли?! Какая ссылка из Москвы?! Какая Трубецкая?! 1 Че тебя дернуло?! Зачем ты все это написала?!

– Это просто метафора! Аллегория! И вообще, это моя личная жизнь! Я это написала подруге! Которой сейчас тяжело!

– Метафора?! Подруге?! Это прочитали тысячи людей! Сотни тысяч! Пресс-секретарь сборной покрутил мне пальцем у виска, звонили из клуба и просили передать тебе привет за «улучшение имиджа»! Ты подставила всех: Нинель, Сашку, себя, меня, сборную! Всех! После Франции половина вопросов ко мне было «почему вы опять проиграли?», а половина – «как вы прокомментируете пост вашей жены?»!

Если бы в этот момент она остановилась, то, возможно, не сразу, но как-то бы улеглось. Но она не остановилась:

– И что?! Тебя выгонят из сборной теперь? Или из клуба? Ты – ведущий игрок! Что ты кипешишь?! Чего ты разорался на меня? Из-за поста, в котором я посочувствовала девочке, уехавшей из Москвы?

Я просто взбесился.

– Слушай ты, леракон, безбашенный! Ты реально потеряла берега! Ты уже круче всех! Никто тебе не указ! Ты оборзела! Это я – ведущий игрок! Я! А не ты! Дура!

– Дура?!!! Так может ты в своем величии перерос меня? Может ты поищешь себе умную?

– И поищу. Мало ли…

Лерка ахнула. На глазах появились слезы. Она повернулась, ушла в свою комнату и появилась через пятнадцать минут, уже без слез, полностью одетая и с сумкой. Встала в дверях и заговорила:

– Да будет тебе известно, дорогой мой, Миша, что даже сильные женщины очень быстро впитывают стиль жизни и ценности своих мужчин. Конечно, которых любят. Если бы ты был монах, возможно, и я бы была монашкой. Но ты – далеко не монах. Так что, когда ты меня обвиняешь, посмотри в зеркало. Увидишь, с кого я беру пример. Ты раньше тоже был другой. Совсем. Я всегда шла за тобой, помогала тебе и росла вместе с тобой. А ты – просто предатель.

Потом открыла входную дверь и ушла.

Через некоторое время я встал с дивана, действительно, подошел к зеркалу и прислушался к себе. Матч с Францией я провалил, чего, уж, там, говорить. И вообще в сборной все сложно. Обидел отца. В хлам разругался с Леркой, хотя и был прав. И этот ее пост, точно, еще потреплет мне нервы.

Все это плохо. Но хуже всего было то, что на днях я случайно узнал, что клуб мой родной ведет переговоры о покупке за большие деньги Жилберта Моту из Португалии. И, якобы, все «на мази».

Моту – крутой игрок. Очень крутой. И он играет на моей позиции. Двенадцать голов в чемпионате Португалии. Двенадцать… А значит, как говорится, могут быть варианты. И то, что я на самом деле дергался из-за трансфера Моту, а не из-за мамы, папы, Леры, сборной, и ничего не мог с собой поделать – вот, это действительно было плохо.

Через месяц чемпионат мира. Завтра мы уезжаем на последние предстартовые сборы.

Так, примерно, обстояли дела, когда началась вся эта история…

Дорога на сборы

– Что-то не нравится мне все это… Странно все как-то, – серьезным голосом сказал Сема.

Сема – это Семен Кропотов. Заслуженный человек. Авторитет. Капитан сборной России по футболу. Тоже играет за московский клуб, являющийся принципиальным противником моего. Барабанная дробь! И мой самый лучший друг. Да, так вышло в жизни. Монтекки, Капулетти.

Заявление Семы имело под собой основания. Мне тоже все происходящее казалось странным. Вот, спросите меня: а где он тебе это сказал? И я отвечу – на палубе небольшого, но вполне себе комфортабельного прогулочного корабля, который, под шум волн, рассекал воды Эгейского моря.

«Какого такого моря?! Как вас туда занесло?! Вы же на сборы поехали?» – скажете вы. «А всем известно, что сборы у России перед чемпионатом мира в Австрии, в Нойштифте. У вас должны быть горы и луга альпийские».

Так, вот именно! И я про то.

И вдруг в Новогорске, прямо перед отъездом, Панфилов, держа в руках какую-то бумагу и не скрывая раздражения, объявил:

– Значит так. Не успели уехать – уже проблемы. Появилась срочная информация, что вчера в Альпах, в районе нашего Нойштифта, впервые за сто двадцать лет…, читаю дословно, «зафиксировано значительно превышающее норму движение ледника Штубай»! Вроде как, тронулся и остановился. Но есть угроза схода. В общем, черный уровень опасности. Всех эвакуируют. Мы туда не можем ехать.

Ничего себе!

А едем мы, выясняется, в Грецию, где оперативно, непонятно откуда, нарисовался какой-то неплохой вариант. С федерацией согласовано. Условия отличные. Климат супер. Цены приемлемые. Нас там ждут – не дождутся. Времени нет. Визы, паспорта, чартер, все готово. Вперед!

Чудеса! О-кей, в Грецию, так в Грецию. Мы – люди подневольные. Главное, чтобы там на поле ям не было и еду готовить самим не пришлось. А так, какая разница.

Но, оказалось, что это было только начало.

Летели мы не в Афины, и не в Салоники, и даже не на Крит, как кто-то мог подумать, а на остров Санторини. Прекрасное место, но причем здесь футбол? Еще в самолете Кирсанов спросил Панфилова:

– Иван Игнатич, что же база-то так близко? Подальше нельзя было? Мыс Доброй Надежды, Магелланов пролив, например…

На что тренер хмуро и, как всегда, кратко ответил:

– База не на Санторини. Там еще плыть надо на корабле.

– Плыть?!!!

Мы, вообще, «выпали в осадок».

Наконец, приземлились. Санторини… Залюбуешься. Мы с Леркой были здесь и влюбились в эти понатыканные друг на друга игрушечные белые домики и синие купола невысоких церквей. Жить здесь, конечно, я бы не смог. Я человек цивилизации. Но пару дней побродить по этим узким улочкам, поразглядывать расписные сувениры в бесконечных лавках – это с удовольствием. А потом с чашкой горячего кофе сидеть и смотреть с высоты на уютную бухту с синим-синим морем, и на огромные океанские лайнеры, высотой с Москва-Сити… Ну, пару дней, не больше.

Единственное, что смущало – это погода. В принципе, было солнечно, но на море штормило. Даже очень.

Прямо у самолета нас встретил и, как мы поняли, должен был сопроводить на базу, какой-то престарелый усатый грек, который больше походил на рязанского мужика из старых фильмов про колхозы. Он был одет в нелепые черные шаровары с лампасом и белую рубаху с жилеткой. На голове косо сидел тюрбан с кисточкой. И огромные темные очки от солнца.

– Гуд дэй! Гуд дэй! Здрав-ствуй-те! Велком! О-чень ждали!… – понес этот «пенсионер» какую-то чушь.

Мне он сразу не понравился. Не то, чтобы лично, просто если бы он на местном рынке торговал апельсинами, было бы понятно. Но такой гид!… Сразу задумаешься об уровне организации.

Что тут же и подтвердилось.

Этот клоун отвез нас на автобусе в порт и, когда мы вышли, стал суетливо пересчитывать, буквально, «по головам».

– Ван, ту, фри…

А потом растерянно объявил:

– Проблем… Ту мэни. Слишком много. Корабль не умещаться…

Круто!

Нас, игроков, было, как и положено, двадцать три человека, плюс тренерский штаб, врачи и так далее.

– То есть как это, «не умещаться»? У нас в заявке все прописано! Вы что, читать не умеете? – начал наезжать на него наш администратор. Грек принялся извиняться на ломаном русском языке:

– Форс-мажор… не готовиться… еще вчера не знать… быстро-быстро, еле успевать… Не волнуйся! Один момент решим!

В результате, охая и причитая, он кое-как распихал игроков, то есть нас, со всем багажом на корабль, а тренерский штаб и сопровождение – на два больших катера. А потом, довольный собой, с гордостью закричал:

– Фсе о-кэй! Ноу проблем!

Панфилов только поморщился, плюнул, что-то там сказал сам себе, и залез в катер.

На удивление, на борту корабля не было ни одного матроса. Поэтому грек сам убрал мостки, отдал швартовы, а потом залез в рубку и встал за штурвал. Экономия. Везде экономия… И мы отчалили. Волна была ощутимая.

– Эй, византиец! – обратился к нему Кирсанов. – Долго идти-то?

– Полчас, полчас, – затараторил тот в ответ. Типа, недолго.

Но когда мы вышли из бухты в открытое море, стало понятно, что не все так просто. Здесь был ветер и какое-то серовато-нехорошее небо. А волна была уже не только ощутимая, а конкретно большая. И если наш кораблик, хотя и покачиваясь, шел уверенно, то катера сзади «колбасило не по-детски». Мы с тревогой сбежались на корму и стали наблюдать, как они прыгают по гребням, собирая на себя огромные брызги.

Грек снизил ход и принялся что-то по-своему кричать в рацию. Затем катера развернулись и пошли назад по направлению к бухте. А наш «лайнер» пошел вперед. Мы бросились в рубку.

– Это че?! Почему они возвращаются?! – закричал Темиров, показывая рукой назад.

Грек, путая русские и английские слова, начал суматошно объяснять:

– Биг волна! Вери биг. Катер денжерос! Опасно!

Он махнул в сторону уходящих катеров и добавил:

– Зей тумороу. Завтра придут!

– А мы че премся без них? Разворачивай! Тоже завтра пойдем!

– Мы – ноу денжерос! Нет опасность! Нельзя тумороу! Корабль тудэй платить! Только сегодня! Донт ворри. Не волнуйся. Дойдем.

Он постучал ладонью по приборной панели, как бы демонстрируя надежность своего судна. Олень!

Кропотов достал телефон и принялся звонить Панфилову.

– Связи нет, – объявил он через некоторое время. И, оглядевшись по сторонам, процедил сквозь зубы:

– Ладно, идем одни.

– Ну, не переношу я качку, – прошипел, схватившись за рот, молодой Степа Прутков, быстро побежал в сторону палубы и перегнулся через релинги. Все посмотрели на него тупыми глазами.

Мы стояли офигевшие и заторможенные. Вместо зеленой лужайки привычного Нойштифта, горничных в тирольских шляпках, и джакузи с видом на Альпы, сборная России по футболу плыла в шторм где-то по середине Эгейского моря с безмозглым греком-капитаном в тюбетейке с кисточкой на башке, хрен знает куда, без связи, да еще и без тренера и штаба. Ну… ващеее!

Минут через пятнадцать обстановка за бортом немного улучшилась. Качало по-прежнему неслабо, но, по крайней мере, небо стало голубым. На горизонте появились очертания какой-то суши.

Грек заорал из рубки, показывая в даль:

– Айленд! Остров! База. Тен минитс!

По мере приближения, стало понятно, что это действительно «айленд». Причем маленький. Каких, наверное, десятки в гряде Кикладских островов. Яркое солнце заиграло в прибрежных волнах, появились говорливые чайки.

И вот, в этот момент Семен сказал тревожным голосом:

– Что-то не нравится мне все это… Странно все как-то.

Семен – мужик «кремень». Серьезный. Лишнего не говорит. И такой… реалист. В облаках не витает. И другим не дает. Например, мне. Он относится к жизни настороженно и не хочет от нее манны небесной. Но свое, то, что он считает справедливо заслужил «кровью и потом», будет защищать до конца. Справедливость, вообще – его второе «я». Кем быть в команде такому человеку? Естественно, центральным защитником. И капитаном.

Мы стояли на палубе небольшой кучкой.

– Действительно, непонятки какие-то. За всю жизнь – такое в первый раз. Корабли, острова… Кто все это придумал? – задумчиво отозвался я.

– Ладно, хоть не утопли. А то был бы номер. Потонули бы тут в полном составе. С запасными и вратарями.

Это Петр Кирсанов. Кирсан. Этот не из столицы. Ростов. Полузащита. Он – наоборот. Потрындеть, приколы. Лерка моя сказала про него: «как Хлестаков – легкость жизни необыкновенная». Во-во. И еще самомнение. Заметили, он только что сказал «с запасными»? Зачем он это ляпнул? А потому что он – в основе. И ему непременно надо это отметить. Нет, Кирсан, в целом, ничего, нормальный. И играет неплохо, забивает иногда. Но со своими «тараканами в голове». Только вы не подумайте, ради команды, я – рот на замок, эмоции в кулак.

– Потонули бы, так полстраны обрадовалось. Народные гуляния устроили бы.

Вася. Ну, что ты опять?! Вася Орлов. Питер. Это наш мозг. Центральная зона. Как с таким меланхоличным характером можно было пробиться в большой футбол?! Ума не приложу! Именно поэтому к нему не прилипла кличка «Орел». «Вася» ему больше подходит. Но в игре, скажу вам, если он в форме и настроении, если у него прет, из ослика Иа превращается в Шерлока Холмса. Поле видит, все читает на лету. Через него у нас все идет. А сколько я голов забил с его передач. И еще – просто хороший человек. Все Васю любят. И я тоже.

– Я бы не утонул. Чего тут плыть? Фигня, – бодро возразил Темиров.

Асан Темиров. Тоже Питер. Д’Артаньян. Двадцать лет. Нападение, как и я. Молодой, горячий, талантливый, врать не буду, но неопытный. «Мы хотим всем рекордам наши звонкие дать имена». Когда сборная играет совсем уж в одного нападающего, Панфилов выпускает меня, а Асан сидит на скамейке. Но ведет себя правильно. Никаких понтов, обид и зависти. Молодец. Тем более, он может играть и атакующего полузащитника, так что бывает, мы оказываемся на поле вдвоем.

Семен разозлился.

– Чего вы все несете? Потонул – не потонул! Пургу какую-то гоните! Я об этом, что ли? Странно, говорю, все как-то! Там ледник, здесь шторм. Панфилов уплыл. Заморочено больно!

– Вот именно – поддержал его Голенкин. – После всех этих заморочек пожрать бы неплохо. Вздремнуть.

Голенкин. Москва. Средняя линия, больше к обороне. Обладатель самого экзотического имени во всей команде – Гавриил. Гаврила. Сколько было приколов из-за имени его. «Забыл Гаврила о футболе, Гаврила выпить не дурак». Нет! Нет! Ничего такого, конечно… Это Кирсан придумал, естественно. Голенкин у нас – парень простой, добродушный, открытый. И играет также. Он высокий, здоровый. Как попрет по флангу…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Жена князя Сергея Петровича Трубецкого, одного из лидеров восстания декабристов в России в 1825 году. По указу императора Николая I смертный приговор Трубецкому был заменен на каторжные работы. Жена последовала за ним в Сибирь, не смотря на уговоры императорской семьи.

Конец ознакомительного фрагмента

Купить и скачать всю книгу

<1 2

На страницу:

Перейти

2 из 2