Бред

Я продолжал смотреть в две дыры в моих глазах с таким чувством, словно я проваливаюсь в них на самом деле. Оказавшись в темном пространстве, я потерял и землю под ногами, и раковину, на которую опирались руки, и стены с потолком. Вокруг меня была абсолютная пустота, а передо мной стояла девушка, похожая на ту из клуба, но без одежды. Ничего не понимая, я решил пойти в ее сторону. Ноги не ощущали под собой пола, но они шли по чему-то, будто я делал шаги по самой пустоте.

Я приближался к девушке и, подойдя на расстояние метра, остановился. Ее спина, наполовину закрытая рыжими пышными волосами, казалась мне настолько знакомой, настолько близкой, что почему-то у меня промелькнули мысли о том, как сильно я люблю эту девушку. Каждая родинка, пятно казались мне до безумия знакомыми. Я положил руку ей на плечо и начал разворачивать к себе. От нее веяло запахом, лишь напоминавшим лаванду, но не ей самой, а тепло ее тела было сравнимо с тем, что чувствуется при прикосновении к очень близкому или даже очень любимому человеку. Вот она стоит передо мной. По-прежнему голая. На ее левой груди виднеется небольшой шрам, переходящий на правую грудь. В остальном ее тело обычное, но в то же время невероятно красивое. На лице миловидная улыбка, а карие глаза блестят. Она прикасается левой рукой к моей щеке и немного поворачивает голову на бок.

– Доброе утро… – тот голос, который звучал в моей голове до встречи, он был прекрасен.

Не услышав последнее слово, которое она начинала говорить, я проснулся от дикого жара и рвотного позыва. Рефлекторно повернулся в сторону проема между кроватей, и меня вырвало на ноги соседа по комнате. Я был весь в поту. Настолько дикого жара я еще никогда не чувствовал. Перед моими глазами теперь были ноги Савы. Все в темно-коричневой жиже с оттенками зеленого, состоящей из вчерашней еды. Мое тело упало обратно на постель, а глаза просто смотрели в потолок, горло обжигал вкус желчи.

– Что сейчас произошло? – голос соседа был спокоен, но в нем слышалось некоторое возмущение. Оно и неудивительно. Не каждый день тебе блюют на ноги… не думаю, что к такому можно привыкнуть.

– Воды, – это было единственное, что я сумел выдавить из себя, после чего я не мог и пошевелиться. Спустя какое-то время мне подали стакан воды. Я еле сел и выпил все до дна. Я сидел, не понимая, что творится. То ли это из-за таблеток, то ли мне нужно вспомнить то, что я когда-то забыл. Странным казалось то, что такого со мной никогда не происходило. Сколько бы я бедтрипов под таблами ни ловил, такого не случалось. Даже ничего похожего.

– Ты с собой пытался покончить, что ли? – сказал Сава, после чего я устремил на него взгляд, в котором читалось: «С чего ты взял?». – У тебя же были уже попытки. Красный бант на левом мизинце. Ты как-то по пьяни рассказал, что он значит для тебя. – Да, у меня действительно были попытки покончить с собой, но мне всегда что-то мешало это сделать.

– Нет, переборщил с дозой. Сильно много я выблевал? – Решив не дожидаться ответа, я посмотрел на всю эту кашу. – Да, много. Уберу чуть позже, дай только в себя прийти. Сколько вообще времени?

– Не беспокойся, лежи, я уберу. Мне придется это сделать за тебя. Скоро все равно Вика придет. Не думаю, что ей приятно будет это видеть. – Сава всегда помогал мне в разных делах. – Сейчас уже вечер, я только приехал. Тебе положить еды? – Меня очень сильно удивил тот факт, что уже вечер. Я просто никогда еще так долго не спал, да и не высыпаюсь уже довольно давно, не говоря уже о том, чтобы устраивать такие засыпы. – Есть лапша с курицей и есть еще рис с мясом. – Я просто отвернулся от него и закутался в одеяло еще больше. – Ладно, я тебя понял. Лапша с курицей так лапша с курицей. – Меня всегда поражало то, как он мог точно определить по моему молчанию, что я буду, но потом я догадывался, что грел он мне то, что ранее я же и приготовил.

Сейчас меня волновало только одно: что за сон, что он значит. Я никогда не обращал внимания на сны, были и были, ничего не поделать, но именно этот сон заставил меня ломать голову над его смыслом, содержанием, сюжетом. Максимально странная хрень, побудившая меня задуматься над тем, о чем я никогда не задумывался и не собирался. К тому же это единственный сон, который не забылся в первые секунды.

Сколько я себя помню, всегда отрицал многое, во что верили другие люди: гороскопы, вещие сны, карты таро, религия – это все было чуждым для меня, несмотря на то, что каждый человек из моего окружения верил во что-то подобное. Я всегда находил аргументы, чтобы отрицать то, что мне не нравится, или тогда, когда я хотел поспорить, но именно сейчас я не смог найти ни одного аргумента, опровергающего то, что мой сон что-то значит. От этого чувства непонятности мне было ужасно хреново в моральном плане, потому что мой мозг всегда нуждался в подтверждениях того или иного мнения. Я всегда прекрасно осознавал, что у каждого свой взгляд на ту или иную вещь, но никогда не мог понять, почему человек начинал верить в то, с чем он вообще никогда не сталкивался, чего не видел и не мог увидеть. Всегда были такие темы, в которых и не обязательно разбираться, чтобы верить. Вера в бога, в любовь – самое популярное, во что можно верить без всяких причин. Я никогда не начинал спорить с человеком, который говорил про то, что не требует никакого объяснения. Это было уже личным делом каждого, а вера в астрологию, вещие сны казалась мне чем-то таким, что нуждается в аргументах. Возможно, когда-то я и мог поверить в эти вещи, в более юном возрасте, но я не помню ни одного дня, чтобы я не отрицал подобное.

В комнате запахло разогретой едой и раздались два голоса. Дверь закрылась на ключ. Я услышал, как два человека вошли в комнату. Это были Сава и его одногруппница и в то же время моя близкая подруга Вика. Тарелку с едой поставили на стол, прилегающий к моей кровати. Пахло перегретой курицей, пропитанной специями.

– Привет! – это было обращение Вики ко мне. Подождав моего ответа пару секунд, она спросила Саву: – Он спит, что ли? С ним вообще все нормально? И почему у вас в комнате так воняет?..

– Не знаю, спит он или нет, но ему явно плохо, – ничего не говоря об инциденте, сказал Сава, – может, заболел. – После этих слов он начал говорить об учебе. Они что-то собирались делать вместе. Их речь слышалась беспрестанно примерно десять минут. Все это время я просто лежал без движений и смотрел в одну-единственную точку в стене, прогоняя одну и ту же мысль у себя в голове.

– Не сплю я, мне просто хреново, – сказав это, я начал подниматься, чтобы сесть и поесть, – спасибо. Что вы думаете о вещих снах? – прервав их разговор, я понял, что спросил у нужных людей. Оба они верили во что-то необъяснимое, к тому же они знали многое о современных тенденциях, от чего я был довольно-таки далек.

– Вещие сны? Тебе что-то такое приснилось, что ты начал верить в них? – Вика смотрела на меня удивленно. – Решил откинуть свой скептицизм?

– Еще нет. Мне просто интересно, что вы о них думаете и знаете. Как-никак, вы одни из тех, кто мог бы удовлетворить мое любопытство. Умные вы. – Назвав их умными, я имел в виду то, что они могли бы мне что-то рассказать о снах. – Насколько это вообще возможная штука?

– Вещие сны… нашел чем интересоваться. Такими темпами ты скоро и в астрологию начнешь верить, – вставил свое слово Сава.

– Не, упаси боже. Интересоваться чужим мнением – нормально, тем более если эти люди хоть как-то разбираются в несуществующем. Чайник лучше поставь, пожалуйста, – говорил я спокойно, не язвительно и не раздраженно только для того, чтобы не портить с ними отношения в данный момент. Оба всегда готовы были помочь, а вежливым я зачастую был лишь тогда, когда мне нужно было что-то узнать или когда мне требовалась помощь.

– Ну вообще эти сны – максимально спорная вещь. Может, они есть, может, и нет, кто знает. Сны же так и так только выдумка мозга, потому что ему скучно. В подобном плане я агностик все же. Почитай сонник какой-нибудь, может, найдешь что-нибудь полезное, – голос Вики показался мне насмешливым. – А что тебе снилось? Что на тебя обратила внимание какая-то девушка?

– Да, – выждав небольшую паузу, я добавил: – Ты мне снилась, дорогая… в постели, такая открытая, беззащитная… А твоя грудь просто… – У нее действительно была довольно большая грудь для ее низкого роста.

– Заткнись, Кенни. Тошно такое слышать от тебя. – Ей явно не понравилось то, что я сказал, но на ее лице было видно смущение.

– Поспал и поспал, увидел темноту, а потом ковер, ноги Савы и то, как из меня выливается жидкость. Не самое лучшее пробуждение, но и не самое худшее. Похуже были, но я не думаю, что об этом стоит говорить. – Я поел совсем немного, но нужно было доесть и сходить покурить.

– Так вот отчего у вас воняет так мерзко… Да уж. Как тебе самому не противно говорить о таком во время приема пищи? Хотя чему удивляться? Это же ты. Собственной персоной… – вставил Сава, когда его никто не просил.

– Ты со мной так не говори. «Собственной персоной», блять. Не противно и не противно. Хоть о том, как посрали сегодня, начните говорить, мне не будет противно, – мой голос звучал раздраженно, как бы я ни пытался скрыть это.

Доев свою порцию, я встал с кровати и сел за стол, чтобы скрутить себе сигарету. Скрутить и покурить качественный табак было в порядке вещей. Это было что-то вроде ритуала, который я не мог пропустить после ужина. В эти моменты я никогда не курил обычные сигареты. В крутке сигарет была некая эстетика, особенно если это делать под правильно подобранную музыку. Всегда крутка сигарет доставляла мне некое удовольствие, от которого я мог получать кайф получше, чем от таблеток. Именно этот кайф был самым чистым и законным, если сравнивать со всеми другими моими способами. Конечно, выкуривание этой сигареты тоже доставляет удовольствие, но именно сам процесс того, как ты забиваешь табак в машинку, прокручиваешь пару раз, после прокручиваешь с бумагой, вынимаешь из самой машинки, достаешь лишний табак и закручиваешь бантик на конце твоей «поделки» – вот что по-настоящему может принести кайф. Конечно, крутить на руках я тоже умел, но не чувствовал того, что было при крутке на машинке.

Выйдя на улицу, я встал туда, где обычно курил: отдаленное, но в то же время очень близкое место для всех. Здесь проходил каждый, кто шел в общежитие, или, наоборот, из него. Именно в этом месте почти никогда не было курящих людей, потому что многие устраивались выше, а я спускался вниз, садился на ограждение клумбы, отрывал бантик и закуривал, параллельно болтая ногами.

Шел снег. На небе уже виднелась большая луна, я просто смотрел и залипал на уже голые деревья, падающий снег и плывущие по небу облака. Погода довольно мерзкая, на самом деле. Ветер был холодным и сильным, но виды все компенсировали. Постепенно мои любования сменились размышлениями о произошедшем. Ничего еще никогда у меня не застревало так в голове, как этот сон… и та девушка. Я задавался вопросом, не найти ли ее, но меня останавливало то, что я не хотел идти туда один. Мне всегда было немного боязно появляться в таких заведениях одному. Не то чтобы я боялся, просто, приходя туда, не знал, что делать, как себя вести. Единственный раз, когда был в клубе один, я просто сидел до закрытия, потому что не хотел возвращаться в общежитие, хотел понять, что люди находят в клубах, почему они готовы проводить тут всю ночь, тратя на это столько времени. Однако я так и не понял.

Глава 2

Мне было действительно тяжело просто так сорваться в клуб на поиски девушки, которой там может и не оказаться ни сегодня, ни завтра, никогда вообще. Время приближалось к одиннадцати, а это означало, что скоро туда потянется народ, но для меня это означало совсем другое: скоро закроется общежитие, и я должен буду записаться, после чего выслушивать в очередной раз от коменданта, что опаздывать плохо, нельзя приходить после одиннадцати и подобное об опозданиях. Подумаешь, пришел после одиннадцати, ведь не ребенок уже. К сожалению, этому правилу нужно было подчиняться каждому, без исключения.

Зайдя обратно в комнату, я сел на свое привычное место, открыл банку энергетика и взялся за курсовую работу, чтобы хоть как-то отвлечься. Как назло, я не мог сконцентрироваться, меня не отпускали назойливые мысли о девушке. Как бы я ни пытался отпустить их, ничего не получалось, просто продолжал думать, несмотря на все свои методы: послушал музыку – ничего, начал смотреть фильм – не отпускает, попытался уснуть – не вышло, с чтением книг та же самая проблема. Дело шло к часу, а я так и не сумел отделаться от навязчивых мыслей. Все это время Сава и Вика сидели в комнате и просто разговаривали, я пытался встрять в разговор с ними, но все было зря. О чем бы мой рот ни начинал говорить, мой разум продолжал думать о сне и о девушке. Будто, это было каким-то проклятием.

Хотя, если вспомнить слова Влада, то я что-то странное говорил. Вбив слово «пеккатум» в поисковик, я перешел по первой же ссылке. На сайте говорилось, что это была латынь, и писалось слово на ней так: «Peccatum». Вставал резонный вопрос: «Откуда я знаю латынь и где я мог это слышать?». Конечно, я слышал латинские выражения, обозначения в анатомии, так как их постоянно зубрила моя бывшая, учившаяся в медицинском, но откуда взяться слову «грех» в анатомии, мне было не понятно. От данного факта все только еще сильнее запутывалось. Больше никакой информацией я не обладал. Меня все начинало раздражать из-за неясности, а единственным способом успокоиться для меня всегда было курение. Накинув куртку, надев тапочки, я пошел на улицу.

– С тобой все нормально? Ты как-то странно себя ведешь. Возбужденный какой-то, – спросила Вика. Ее взгляд был напуганным, а голос спокойным. – Может, тебе стоит лечь спать? Попробовать выспаться?..

– Не стоит, – сказав единственную фразу, я отправился курить.

Даже при этом я не мог уйти от реальности, от мыслей. Меня просто-напросто трясло до такой степени, что я не заметил, как выкурил три сигареты.

– Парень, с тобой что? Что-то случилось? – Это был староста общежития, который, по-видимому, тоже вышел покурить. – Я могу тебе помочь? – В его голосе действительно слышалась какая-то забота обо мне, но сам я прекрасно понимал, что ему абсолютно плевать на меня. – Ты за пятнадцать минут выкурил три сигареты, ты норм?

– Д-д-да, все н-нор-нормально. – Самое замечательное: я начал заикаться. Моя тревога становились все больше и больше с каждым мгновением. – П-пойду я.

– Стой, подожди. – Он подошел ко мне, взял меня за плечи. Его руки полностью покрывали мои плечи, что неудивительно, ведь староста был крупным парнем. – Сделай глубокий вдох. – Я беспрекословно слушался его указаний, чтобы он отстал от меня. – И выдох. Теперь расскажи, что случилось. – Он не отпускал мои плечи. – Не бойся, я не выдам твой секрет, просто выговорись, тебе должно будет полегчать. Поверь мне.

Попросив его убрать руки, я закурил еще одну сигарету, облокотился на перила и рассказал всю ситуацию. Только не ту, которая произошла сегодня, а старую, произошедшую со мной пару лет назад. В те годы я впервые влюбился в девочку. Преувеличив многие факты о нашем разрыве, я ему выложил все, что меня тревожило тогда. Он смог лишь сказать пару слов соболезнования и дать советы, которые я обычно сам даю людям, попавшим в такую ситуацию. Поблагодарив его, я выкинул бычок и пошел в комнату.

– Если что, то ты всегда знаешь, кому писать! – Это последние слова, которые он крикнул мне. Их я проигнорировал и пошел в комнату.

На самом деле доверять ему я ничего не собирался, но это единственный случай, который я смог вспомнить, чтобы раздуть его так, как сыграло бы мне на руку. Мое недоверие было вызвано несколькими причинами, но основной была та, что он мог бы поднять вопрос о моем выселении из-за того, что я упарываюсь таблетками. Сам разговор мне никак вообще не помог, меня все еще трясло. Зайдя в комнату, я просто разлегся на кровати. Пролежав так несколько минут, поднялся с постели и начал переодеваться в одежду, подходящую для посещения клуба. Я решился.

– Ты куда собрался? Время уже два часа ночи! Ложись спать… – Вика соскочила с кровати Савы, голос был испуганным. – Сава, останови его.

– Опять шизу от таблеток словил? – Сава тоже выглядел обеспокоенным, но меньше, чем Вика, он поднялся со стула и встал в проход между двумя кроватями, чтобы не пустить меня.

– Все нормально! Если из меня хлещет столько энергии, мне нужно выпустить ее, так ведь? – Я не узнал свой голос, но мне было все равно. Если я решил, меня уже было не остановить. – Лучше отойди, чтобы не было последствий.

Сава ушел с моего пути, пропустив меня в коридор. Чуть ли не крича, я что-то говорил ему, параллельно собирая все нужные мне вещи в барсетку.

– Сава, блять! Сделай что-нибудь, ему нельзя никуда в таком состоянии! – голос Вики звучал еще более взволнованно, чем до этого.

– Все нормально, Викусь, не переживай за меня. – Я схватил ее за плечи и вгляделся в испуганные глаза. – Я буду в клубе, утром появлюсь в общежитии, не беспокойся.

– Или ты никуда не идешь, или мы идем с тобой! – в голосе Вики по-прежнему слышалось беспокойство, но эта фраза звучала весьма решительно.

– Поспишь сегодня на этой кровати. – Я указал носом на свою кровать. – Все в порядке. – Я обнял ее, чтобы вызвать хоть немного доверия к моим словам.

– Что ты несешь? – Вика вырвалась из моих рук, смотря на меня с тем же страхом, что и раньше.

– Доброй ночи. – Я прошел будто сквозь Саву, вытащил его ключи из двери и вышел, закрыв их на два поворота. Я прекрасно знал, что до утра они отсюда не выйдут, потому что третий экземпляр был только у заместителя старосты этажа, которая уехала в свой родной город и вернется перед первой парой. Она всегда так поступала на выходных.

Выйдя на улицу, я сделал глубокий вдох, глотнув свежего воздуха, постоял пару секунд и пошел в сторону клуба. Мой шаг был решительным. Я шел с определенной целью. Мой телефон, мягко говоря, разрывался от звонков, поэтому мне пришлось поставить его на беззвучный режим. Мне было страшно, но, несмотря на это, я двигался вперед, не обращая внимания ни на что. Ни на машины, ни на светофоры, ни на людей. Шел примерно двадцать минут до клуба. Все это время в моей голове крутилась одна мысль: «Что я ей скажу?». Так и не найдя ответа на этот вопрос, я подошел ко входу в клуб. Там громко играла музыка. Тревога решила за меня, что мне лучше постоять на улице, успокоиться, покурить. С прошлой ночи здесь ничего не изменилось: люди стояли так же небольшими компаниями или поодиночке, но не было одного: тела, валявшегося на снегу в собственной блевотине.

– Пс, парень, – хриплый голос за моей спиной был тихим и незнакомым, – сигаретками не хочешь побаловаться? – Вероятнее всего речь шла о наркотиках. – У меня многое можно найти, только спроси, и я тебе дам это через пару минут.

– Ты так спокойно спрашиваешь у незнакомого тебе человека? Кто знает, кем я могу быть? Может, я сотрудник клуба, который против всего того, что ты можешь достать? Ну, или, может, я полицейский?

Меня всегда напрягали люди, способные подойти на улице к незнакомцам. Очень уж раздражала эта их открытость. Только заговоришь с такими людьми, так они уже готовы тебе рассказать то, что тебе не нужно знать.

– У меня все тут на мази. Я тут официально, считай, работаю, – его голос был хриповатым, но в то же время настолько высоким, что его тон и хрипота не сочетались, – к тому же я тебя здесь вижу не впервые. Ты прошлой ночью тут навернулся, а я помогал тебя в тачку загрузить. – Рассказывая это, барыга активно жестикулировал руками. – Чел, который с тобой был, такой в очках, амбалистого телосложения. У него таблетосы выпали странные. Вот я и подумал, что вы как бы вместе все это юзаете. – Речь его была прерывистой, но при этом он не говорил как те наркоманы, которых я встречал в своей жизни

– Мне две вещи нужны будут… вероятнее всего. Насколько я тебе могу доверять? И есть ли в тебе что-то мусорское? Не посчитай за грубость, просто перестраховываюсь.

– Я же тебе говорю: у меня все на мази, я здесь официально. – Его лицо резко изменилось, на нем появилась некая зловещая ухмылка.

– Речь у тебя странная, мужик. Вроде и не похожа на ту, которая бывает у нарков, скорее смахивает на то, что ты просто пытаешься косить под одурманенного.

– Хороший дилер никогда не юзает то, что продает. Это моя обычная речь, тут нечего беспокоиться и переживать. Но раз уж мы говорим о мусорских, то да, я из них, однако. – Он приоткрыл куртку, где был прозрачный карман, в котором находилось несколько видов синтетических наркотиков. – Ну так какие вещи-то тебе нужны?

– Может, объяснишь для начала, каким образом ты работаешь на них и продаешь свободно? – Я старался не начинать засматриваться на таблетки, чтобы не показаться ему еще более подозрительным.

– Господи… что же ты такой привередливый? Крышуют меня: я плачу им, они меня охраняют и отгораживают от всех и вся. Раз в месяц сливаю одного из клиентов. Чтобы вопросов не было к ним. Ну, так что, тебе нужно-то? Чем больше людей сегодня купит, тем меньше шанс попасться тебе, – сказав это, он ухмыльнулся.

– Да мне итак нечего терять… пока что. Для начала мне нужен один человек, поможешь? – спросив это, я получил кивок в ответ. – Она вчера тут тоже была. С рыжеватыми волосами под каре, миловидная вполне себе. А, ну и рост примерно такой, – я показал на себе.

– Ты сейчас четверть клуба назвал. Вы с ней знакомы? Я не скажу тебе ничего, если ты не знаком с ней. Прости, конечно, но я не говорю ничего о людях незнакомцам.

– Я как раз хотел исправить это. Вчера понравилась мне, но про ситуацию ты и сам все знаешь. Потому-то я и навернулся на лестнице, засмотрелся на нее.

– В таком случае я лишь скажу тебе, что ее не видел здесь. На твое счастье «еще». Она обычно приходит позже или не приходит вообще. Ну, к слову, если уж действительно она тебе понравилась, то действуй. Ее многие здесь хотят цепануть. Не знаю, почему мало кто к ней подходит. Сам лично с ней ни разу не общался. Да и желания не было. Была бы моя воля, сам бы ее цепанул. Но, увы, у меня ребенок, а изменять жене я не хочу.

– Спасибо за информацию. Хоть какую-то. Жена? Тебе сколько лет-то вообще?

– Перегибаешь, дорогой. Я дилер, не разглашаю о себе ничего практически никому. Разве что если мы будем курить вместе.

– Ладно, я тебя понял. – Я достал две самокрутки и протянул одну ему.

– Самокрутки? Не, чел, я курю только обычный табак, по такому не фанатею больше. В этом-то и есть вся ирония. Покуришь со мной – узнаешь меня, не покуришь, я для тебя так и останусь просто дилером.

– Это и есть обычный табак. Просто не особо люблю курить покупные сигареты, эстетики в них меньше, чем в этих штучках. – Я приподнял свою самокрутку, он же в свою очередь взял вторую, хоть его взгляд все еще был подозрительным. – Да и по вкусу, знаешь ли, дермище по сравнению с самокрутками.

Мы отошли и курили недалеко от компании. Компания была довольно шумная, так что я иногда мог не расслышать дилера, несмотря на то, что мы стояли далеко от них. Докурив сигареты, мы остались на этом же месте и просто разговаривали. Мы все также оставались друг для друга незнакомцами. Никто из нас не знал ни имени собеседника, ни возраста, ничего. Лишь так, некоторые истории о том, почему начали курить и как мы связались с наркотиками.

В ходе разговора мы сделали друг о друге кое-какие заключения. Его история вызвала у меня некоторый интерес, при этом в ней было и то, за что осуждать, и за что нет. Я выяснил, что он сидел на синтетике около пяти лет, после этого навсегда решил завязать и заменил всю наркоту на алкоголь, как потерял свою первую жену с ребенком Рассказывал обо всем этом он с чувством, мне действительно становилось его в какой-то степени жалко, но все перекрывалось моим презрением к наркоманам. Однако, несмотря на это, он нашел счастье всей своей жизни – жену. Она готова была принять его любым во всех смыслах. Благодаря только ей его крышуют. Она действительно его любила. Его жизнь могла показаться адом, но он не жаловался. Да, занимается не тем, чем хотел бы, но такая у него судьба. После очень долгого разговора он все-таки поинтересовался, что еще я хотел у него спросить. Услышав мою просьбу, он сказал, что достанет через двадцать-тридцать минут и чтобы я никуда не уходил отсюда. На этом же самом месте через сорок минут. Оставшись снова один, я покурил еще и решил подняться в клуб.

Музыка в клубе так и не изменилась со вчерашней ночи. Все так же мыслям мешали нескладные биты. Я выпил уже третий стакан виски, а девушка так и не появлялась. Я потерял счет времени, но все же понимал, что близился срок, когда должен был вернуться тот парень. Выйдя на улицу, я увидел, как он курит с какими-то двумя мужчинами в черной одежде. Казалось, что это полицейские, но, подойдя к ним ближе, я понял, что это были обычные его клиенты. Парень попросил немного подождать в стороне. Через несколько минут он освободился и подозвал меня жестом. Товар оказался у меня, а деньги у него. Мы пожали друг другу руки, и он опять уехал. Этой ночью я его больше не видел. Честно, никогда бы не хотел такой жизни, как у него. Конечно, риск, которому он подвергается довольно часто, это классно, но не настолько, чтобы мечтать о такой судьбе, во всяком случае, не тогда, когда твои желания и цели в жизни могут рухнуть в одночасье из-за болезни.