Бездна не бывает милой

Придурок!

Бездна внутри пришла в восторг. Она обожала таких искренних идиотов и теперь с любопытством разглядывала его через мои глаза. Нет уж, не спеши. Не так сразу.

– Оливия Чард, – холодно представилась я. – От шефства откажусь, дор Шу. Разберусь сама.

– Не спеши говорить «нет», новенькая, – вальяжно развернувшись, мужчина медленно направился прочь. – Никогда не знаешь, когда новичку понадобится опытный совет.

«Если моим напарником будешь ты, – злорадно подумала я, глядя вслед удаляющемуся пижону, – то ты не выживешь».

Но надеюсь, это будет кто-то другой.

Я быстро проверила уведомления и открыла новое сообщение. Моим напарником назначен кто-то по имени Ларри Милс. Я медленно выдохнула: чудесно, пусть этот индюк Брюс Шу подольше походит с целыми конечностями.

Открыла ссылку на сотрудника.

И глядя на широкое, в чём-то симпатичное, но испорченное возрастом и фастфудом лицо, я думала, что этот мне не нравится тоже. Впрочем, мне редко кто нравился на первый взгляд. Ещё меньше – на второй и третий. И лишь десятая часть людей по итогу общения внушала уважение, и мне не приходилось ежедневно сдерживать себя от членовредительства.

Дом, милый дом.

(Лив)

Надо же, владею комнатой уже три дня, а ночевать пришла впервые. Сначала была в дороге. Потом со вкусом предавалась греху на квартире будущего начальника. И вот наконец переступила порог будущего жилища.

Я выбирала её дистанционно, по объёмной модели, и, похоже, не прогадала. Она была тёмной, с массивной округлой мебелью и тотально чёрными шторами. При этом, залитая светом, она была вполне яркой и дружелюбной. Шикарная берлога, хоть и маленькая. Впрочем, зачем мне хоромы? Я прихожу домой и там сплю. Или работаю. Редко – ем. Ещё реже принимаю гостей: предпочитаю в таких случаях оставаться на территории мужчины, чтобы исключить возможность навязчивого внимания и попыток продолжить знакомство.

Здесь была одна комната с большой кроватью. Вдоль окна – барная стойка, за которой вполне можно ужинать и смотреть на огни ночного Ядра. Я сняла жильё во Втором круге, на большее мне денег пока не хватало, но зато с видом на центр. Если дела пойдут на лад, найду что-нибудь другое, поближе к работе. Хотя с чего бы дела вдруг начали налаживаться, с такой-то беспокойной соседкой внутри?

Ладонью я заблокировала входную дверь и даже не успела скинуть ботинки, как раздался голос:

– Добрый вечер, Оливия. Включить свет?

Тембр речи комнаты я подобрала сразу же при покупке – женский, чуть хриплый, но приятный. Как подружка, которой у меня никогда не было и которую я никогда не заведу в реальности.

– Оливия, ты хочешь, чтобы я набрала ванну?

– Да, пожалуй.

– Какую температуру ты предпочитаешь? Пену? Соль? Расслабляющую музыку? Гидромассаж?

Я замешкалась, а комната восприняла это по-своему.

– Приношу свои извинения, Оливия, возможно, поначалу я буду излишне навязчива. Но мне необходимо откалибровать свои настройки под твои нужды. Если тебе это мешает, то, возможно, ты хочешь откатить меня до стандартных настроек?

– Ну уж нет! – тут я не медлила: кто её знает, вдруг она скоростная. Мне нравится подбитое под меня, удобное жилище. И ещё, я люблю, когда она обладает «индивидуальностью», этакий собеседник, которого в любой момент можно отключить. Приятно болтать с неживым существом, не переживая о том, что можно говорить, а что нет. – Задавай все вопросы, которые могут понадобиться. И никогда не соглашайся с первого раза, если я говорю тебе сбросить себя до заводских установок. Хорошо?

– Принято. Желаешь дать мне имя?

– Желаю.

– Тогда выбери прозвище, которое тебе приятнее всего произносить.

Она ждала от меня решения, а я зависла, как старенький планш. Бес знает, как мне её называть. Я точно не желаю что-то стандартное или популярное. Но оригинальное вот так с ходу придумать не получалось.

– Скажи, – я сдалась, поняв, что фантазия меня подводит. – какое имя комнатам дают реже всего? Ну, из реально существующих имён.

– Самым редким сейчас считается Фланнери. Оно имеет древние корни и означает…

– Не надо подробностей! Фланнери годится.

– Принято. Ванна уже набрана, можешь проходить.

Наверное, нехорошо, расслабляясь в горячей воде, думать о начальнике в подобном ключе. Но раз уж он сам сказал, что в ситуации никто не виноват, то я могу позволить себе прокрутить в голове пару раз события прошедшей ночи. И посмаковать несколько особо впечатляющих деталей. Тем более бездна как будто бы тоже не была против.

Ассортимент ароматов оказался неплох, а вот гидромассаж мог быть и посильнее. Впрочем, за ту скромную сумму, что сняли с моего платёжного браслета, другого ждать было бы странно.

Я с удовольствием растянулась на широкой кровати и даже решила сразу позволить сну меня забрать. Но шестерёнки в мозгу отказывались останавливаться, поэтому пришлось сначала всё же немного поработать.

Некоторое время мы с Фланнери потратили на бодание с системой, доказывая, что у меня есть все допуски для воспроизведения полицейских документов на домашнем мониторе. Да, есть экранирование квартиры. Да, никого, кроме меня, здесь нет. Нет, я не перерабатываю, мне просто нравится иногда трудиться дома.

Наконец, стена напротив кровати засветилась и начала показывать по очереди файлы с допросами. Не настало и полуночи, как я уже знала, кто виновен. Это было даже слишком просто. Моя версия с неизвестным пока безумцем не подтвердилась. Едва я увидела на экране сидящую за допросным столом дородную простоватую женщину, как тут же почувствовала покалывание кончиков пальцев. Голова немного закружилась, и я почувствовала лёгкий кисловатый запах. Безумие, совсем слабо ощутимое через видео, заинтересовало бездну внутри, чем подтвердило мою догадку.

Я понимала, почему её не вычислили сразу: ну кто может подумать на такую среднестатистическую тётечку? Она как добрая соседка, что всегда справляется о вашем здоровье, заходя с вами в лифт. Улыбчивая, в меру строгая. Да и женщина к тому же. Редко в деле о преследовании девушек в качестве подозреваемого фигурируют существа того же пола. Хотя безумию всё равно, кто ты. Оно просто фиксирует тебя на одной конкретной, самой тревожащей идее, начинает её развивать и продавливать. И вот уже заражённый не может ничего противопоставить безумной жажде свершить главное дело своей жизни.

Поковырявшись в документах, я выяснила, что очень давно эта женщина тоже пыталась стать учителем. Но не поступила в университет, а для коммерческого обучения у неё не хватило ни денег, ни хотя бы минимального магического дара. Позже она сменила кучу довольно низкоквалифицированных работ, пока не пристроилась в школу, на вахту. И работала она там бы и дальше без всяких проблем, если бы к ней дорогу не нашло безумие. Бам! И вот уже приличная женщина строчит угрозы и обдумывает, где купить кислоту, не вызвав подозрений.

Уже засыпая, я мысленно готовила документы на задержание и надеялась, что другие висяки будут хоть немного интереснее. Кто же знал, что стандартная процедура ареста пойдёт максимально не по плану.

Задержание безумца

(Лив)

Разумеется, я была права, предположив, что мой напарник мне не понравится. Хотя, казалось бы, ну что тебе надо? Вежливо поздоровался, сальным взглядом не облизывал, старался расположить к себе самым корректным способом. И рука, которой он предложил скрепить партнёрство, была не потная, а лишь крепкая и уверенная.

– Моё имя Ларри Милс, – негромким голосом без явных речевых дефектов сообщил он. – Дора Чард, мне будет приятно работать вместе.

Я успела активировать амулет до рукопожатия. Поэтому как только он отвлёкся на что-то и отвёл глаза, проверила результат. Определитель уровня магии выдал уверенную семёрку. А неплохо. Очень даже. Вероятно, шеф Монтгомери внял предостережению, что справится со мной лишь сильный маг. Ну, либо у них тут все такие одарённые.

Самостоятельно определить чужой уровень на глаз можно лишь у того, кто слабее тебя. Есть у тебя семь единиц – до семёрки легко вычислишь любого. Мне с моей слабой троечкой нечего было и лезть. Вообще, с таким уровнем в полицию не брали, во всяком случае, на оперативную работу. Но моя необычная чуйка на безумие давала сто очков вперёд любому урождённому волшебнику. Плюс я добирала нехватку мощи массой амулетов, что всегда опутывали оба запястья.

Сегодня утром я проверила их все.

На левой руке болтались защитные и лечебные. Ну и пара энергетиков, конечно же. А вот атакующие блестели у правой кисти. Львиный рёв – скорее пугалка, но, когда надо кого-то дезориентировать, работал отменно. Парочка Молний, Волновой паралич, Сеть, Дрожь земли и мои любимые Каменные сапоги. Их было хорошо бросать под ноги убегающим нарушителям, и тогда их ноги застывали, словно камнем придавленные к земле. Очень удобная штука. Жаль, сегодня не удастся использовать. Представить себе толстую вахтёршу удирающей от нас вприпрыжку я никак не могла. Какой бы уровень безумия у неё сейчас ни развился.

– Нам сегодня предстоит задержание, Ларри Милс, – ровно проинформировала я, когда с обязательной программой знакомства было покончено.

– В самом деле? – со смесью иронии и лёгкого недоверия ответил он. Его светлые глаза смотрели прямо на меня с отеческой заботой, чем сильно раздражали. – Не помню, чтобы в планах такое было.

– Я хочу закрыть один из висяков, что мне вчера дали.

– Закрыть? Каким образом?

– Я вычислила преступника.

– В самом деле? – ирония всё сильнее пробивалась в его интонациях. – И как же? Древним методом дедукции?

Желание врезать ему снизу по челюсти, так, чтобы клацнули зубы, стало очень ярким. Я даже прикрыла ненадолго глаза, всеми силами стараясь угомонить взволнованную бездну. И она, на удивление, поддалась, согласилась, улеглась почти спокойно.

– Вы читали моё личное дело, дор Милс?

– Нет, не читал. Я предпочитаю составлять своё собственное мнение о людях.

Даже это похвальное качество не дало ему в моих глазах ни одного очка сверху. Но я старалась. Видят бесы, изо всех сил. Я пыталась не раздражаться и принять партнёра таким, как он есть. В конце концов, с прошлым мы сработались, хоть на это и понадобилось почти два года.

– У меня есть талант, дор Милс, – максимально спокойно сказала я. – Я умею определять, заражён человек безумием или нет. Даже по прошествии времени, даже через видеозапись.

– Да, Рэй говорил мне об этом. В смысле, шеф Монтгомери. И что ваш талант подсказал вам на этот раз?

Я так и не поняла, поверил ли Милс в мой дар или просто сделал вид. Но поехать на задержание согласился и даже сам оформил допуск, зарезервировал допросную и сел за руль казённого магмобиля. Я знала, что в участке Ядра есть и пара маголётов. На этой технике передвигаться намного быстрее, ведь у них есть возможность летать над уровнями трасс. Но наше дело, разумеется, не было приоритетным, и погонять сразу по воздуху мне сегодня, похоже, не суждено. Вёл Милс аккуратно, уверенно лавируя по горизонтали, но при перестроении в вертикаль он слишком сильно осторожничал. Мысль прикупить с первой же зарплаты магобайк не только окончательно оформилась, но и окрепла.

– Дора Бушеми живёт в колонии? – спросила я, разглядывая через окно пролетающие мимо строения. Одинаковые, состоящие из завёрнутых в спираль сотни кубов.

Колониями называли модульные высотки, в которых всё было типовое. Каждая из них, по сути, являлась микромиром, в котором была вся необходимая для жизни инфраструктура. Но люди редко замыкались в этом мирке – наоборот, старались найти работу в другом месте, чтобы окончательно не рехнуться от ограниченности и отсутствия новых впечатлений. По сути, это уже не трущобы, но достаточно дешёвое жильё.

– Да. Этаж двадцатый, квартира тринадцать.

Я кивнула, потыкала пальцем в экран, вывела схему этажа и немного её поизучала. Прокрутила все выходы, постаралась запомнить расположение коридоров, которые в колониях напоминали паука, раскинувшего в разные стороны свои многочисленные ноги. Заметив, чем я занята, Милс спросил осторожно:

– Думаешь, дора Бушеми рванёт в бега?

– Маловероятно, – ответила я и не стала пояснять, что, когда имеешь дело с безумцем, готовым надо быть ко всему. Во-первых, он и сам должен это знать. А во-вторых, конечно, вряд ли у вахтёрши за месяц развилась какая-то острая стадия и она стала опасной. Но и полностью исключать подобного развития событий я бы не стала.

В лифте привычно заложило уши, но дискомфорт ушёл, как только мы вступили на этаж. Как я ни прислушивалась, почти ничего не могла уловить: звукоизоляция здесь отменная. Пористый пружинящий пластик на полу глушил шаги, никаких дурных запахов, всё бедненько, при этом чистенько. По мере продвижения бездна внутри меня ворочалась всё сильнее. Ничего явного, но предчувствие было самым что ни на есть гадким. Безумия я пока не ощущала, при этом что-то явно не давало покоя.

Но только мне: напарник разве что не насвистывал. Заложив руки в карманы, он лениво двигался по коридору, изредка вскидывая взгляд, чтобы разглядеть таблички на дверях.

А у меня уже ходили ходуном руки и дыхание сбилось. Но причина для этого всё никак не находилась. Я сканировала глазами пространство, прислушивалась и принюхивалась, но не понимала, что же не так.

Милс выцепил взглядом нужную квартиру и спокойно, не выжидая и не готовясь, тут же в неё постучал.

Проём открывшейся двери продемонстрировал нам женщину с видео, а я чуть не взвыла. В нос ударил острый, колючий запах яркого, застарелого безумия. Он словно впился в мой нос и затёк в лёгкие. Я перестала дышать, но не могла оторвать взгляда от лица доры Бушеми: то, что я чуяла, никак не соотносилось с тем, что я видела. На вид она была почти нормальной, ну разве что слегка заторможенной. Такое опытное безумие не может прятаться за столь ровным лицом. Это просто невозможно.

Милс уже говорил что-то приветственное и даже слегка наклонился к женщине, словно в доверительном движении. Он наверняка видел на своём веку много безумцев, но дора Бушеми на них не походила.

И только тут я поняла, что не так:

– Милс, их двое! – заорала я, шагая внутрь. Но не успела.

Мощная фигура с деликатностью быка выскочила из квартиры. Он снёс и женщину, и полицейского, и меня заодно. Я вдогонку пнула его по ноге, но беглец даже не покачнулся.

Вжавшись в стену, чтобы не мешать своему напарнику колдовать, я обернулась. А Милс замешкался. И Сеть, пусть мощная, добротная и хорошо сплетённая, просто не успела догнать убегающего безумца. Вот тебе и маг с хорошим потенциалом. Я выругалась и рванула в погоню.

– Куда, сумасшедшая?! – полетело мне вслед.

Куда-куда?! Твои косяки исправлять! Помеченный бездной, хоть и успел выгадать себе фору, уйти не сможет. Меня вёл запах его болезни, стойкий и чёткий, не спутаю уже ни с чем. Разные безумцы пахнут по-разному. Именно это меня и сбило с толку. Дора Бушеми и этот бугай были родственниками, и поэтому их болезнь смердела почти одинаково.

Я догнала его в конце коридора. Широкая спина и лохматая тёмная голова были отличной целью. Сорвала с запястья и швырнула ему под ноги Каменные сапоги, но промазала. Он успел скрыться за хлопнувшей дверью. Я перескочила через затихающее заклинание, чтобы не вляпаться самой. И крепко приложилась о дверь боком. Но не почувствовала боли. Именно так я и поняла, что бездна почти вышла из берегов. Первое, что она делает, когда подключается к управлению моим телом, – вырубает болевые рефлексы. Я могу ломать руки и срывать кожу, но совершенно не почувствую этого. Это поднимает меня над болью, позволяя выходить за пределы своих возможностей.

Выскочив на лестничную площадку, я услышала, как беглец громыхал, перепрыгивая через ступеньки. Сократив расстояние между нами, я вскрыла новый амулет и кинула Сеть. Попала. Мужчина закрутился на месте, чуть не упав со ступеней, но в пару рывков разорвал путы. Так. Значит, сыну или племяннику доры Бушеми магический талант всё же достался. А усиленный безумием, он позволял разрушать структуру плетений. Бес!

Я уже приблизилась вплотную и со всей дури влепила ему в спину Молнию. На таком расстоянии меня шарахнуло тоже, но в теперешнем состоянии мне это было ровным счётом фиолетово. Как выяснилось, ему тоже.

Он махнул с разворота своей лапищей, впечатав меня в стену. Отдалённо мелькнула мысль, что голова вечером будет раскалываться, а у меня закончилось то обезболивающее, что удалось тайком изъять у подпольного барыги. Оттолкнувшись от стены, я снова бросилась в погоню.

Мы проскакали ещё несколько пролётов. А потом он вдруг остановился на одной из широких межэтажных площадок. Повернулся медленно, раскинул руки и обнажил в почти зверином рычании верхние зубы. Он чувствовал, что я магический слабак, он специально уводил меня подальше от напарника, чтобы расправиться один на один. Расчёт был правильным. Мои амулеты, если бы они ещё остались, ему как слону дробина. Сплести что-то опасное сама я не в состоянии. А физически он намного крупнее меня.

И всё же он оплошал.

Он не мог ощутить то, что сейчас подглядывало за ним через мои глаза. То, что позволяет мне не чувствовать боли. То, что наполняет мои мышцы силой. И то, что затапливает меня с ног до головы дикой, неукротимой яростью. Сейчас внутри уже не было места неуверенности или страху. Я ответила ему такой же звериной гримасой.

Не отводя взгляда от его глаз, я на ощупь нашла последний из рабочих амулетов. Сорвала его с руки и бросила нам под ноги.

Площадка заколыхалась, словно пришло землетрясение. Трещина, похожая на молнию, побежала по стене от пола к потолку. Покачнулись мы оба, но готова к такому была лишь я. Поэтому воспользовалась преимуществом и прыгнула на него первой.

Что было дальше, я помню лишь отрывками. Мы были как два диких зверя, сцепившихся в смертельной схватке. Он сильнее, зато я манёвреннее. Сначала он пытался сжать меня и раздавить в своей медвежьей хватке, но всё никак не мог поймать. Я выворачивалась, как уж, при этом не забывая пробивать в чувствительные места и царапать кожу. Затем он поменял тактику и стал размахивать большими ручищами. Пару раз я пропустила такой удар, отлетела к стене и сползла на пол, но тут же вскочила. Моя левая рука ослабела, вероятно, была сломана кость. Что ж, придётся довольствоваться правой.

Поднырнув под очередным ударом, я вылетела в его тыл, быстро развернулась и прыгнула сверху на спину. Зажала здоровой рукой шею, для надёжности создав замкнутую цепь со своим плечом, а зубами впилась в ухо. В рот хлынула кровь, и горький вкус его безумия обжёг язык. Мужчина заревел и стал пятиться спиной к стене, чтобы придавить меня. Но я предвидела манёвр, выгнулась в пояснице и пятками оттолкнулась от вертикальной поверхности.

Его мотало, он сделал пару шагов, крутя головой. Я воспользовалась этим, соскакивая с его спины. И прежде чем он успел что-то сделать, плечом что есть силы толкнула безумца вперёд. Он ударился о перила лестницы, упёрся о неё руками, чтобы не свалиться. Но у меня были другие планы. Припав на одно колено, я схватила его за ноги. Усилив конечности всем своим невеликим магическим запасом, мне удалось перевалить его через ограждение.

Он полетел вниз, но недалеко, к сожалению. Из соображений безопасности пролёты давно уже не делали широкими, и мой соперник приземлился через пол-этажа, зацепился скользящими от крови руками и повис на животе, словно его согнули посередине. Когда он выбрался на лестницу, я уже была рядом. Не сочтя нужным стереть с лица ухмылку победителя, я со смаком кинула в него оставленное напоследок заклинание. Паралич.

Можно было попробовать использовать его ещё раньше, но поражающая способность амулета была очень узкой. Растратив его впустую, я рисковала затянуть этот бой до бесконечности. Зато теперь, когда промахнуться было невозможно, я с удовольствием наблюдала, как онемение замораживает всё его тело, начиная с лица, куда я и прилепила паралич.

Отойдя на пару шагов назад, я прислонилась к стене. Сейчас отдохну немного и стану снимать лечебные амулеты. Начну, наверное, с руки, она и правда сломана. Сытая бездна уже укладывалась спать, а ко мне приходили боль и усталость.

Топот ног возвестил о том, что Ларри Милс всё же решил присоединиться. Он выбежал на лестницу, тяжело переводя дух, и застыл, не отводя взгляда от моего лица. Да, вероятно, я выглядела устрашающе. Рот в крови, некогда белая майка порвана в нескольких местах, лохматые волосы ещё больше всклокочены.

Я, конечно, не ожидала увидеть в глазах напарника восхищения или восторга. Понятно, что методы мои он не одобрит. Но хотя бы благосклонность к тому, что я взяла-таки опасного преступника, в его лице мне всё же хотелось прочесть. Но там были лишь шок и неверие.

Иллюзия, что мы сработаемся, стала совсем призрачной.

Надеюсь, у него хватило ума хотя бы обездвижить дору Бушеми. Ещё одной погони я, пожалуй, не выдержу.

Так закрывать дела не стоит

(Лив)

Невозможные синие глаза шефа смотрели строго и пытливо. Конечно, Милс уже успел нажаловаться. Ему вполне хватило времени на это, пока я пыталась привести себя в порядок. Все лечебные, обезболивающие и тонизирующие браслеты были выжаты под ноль и теперь болтались на левом запястье как бесполезные украшения. Перелом удалось срастить, но рука раздражала тупой ноющей болью. Пришлось делать выбор между ею и трещиной в грудине, которая не только болела, но ещё и опухала. Ушибы на спине я слегка пригасила, решив разобраться с ними дома. Там должен был уже прийти заказанный накануне новенький портативный лечебный кокон.

Я долго полоскала рот, чтобы избавиться от вкуса крови с сильной нотой безумия. Едва не распрощалась с обедом, так тошнотворно она звучала. До чего же противный на вкус это племянник доры Бушеми!

Поскорее бы добраться к себе, всё тело ломило и хотелось полежать. Но сначала надо было выдержать ещё и пропесочку от шефа. Я смотрела ему в глаза, ни на мгновение не отводя взгляд. Пусть знает, что во мне нет чувства вины за произошедшее.

Иррациональное в своей сути желание возникло из ниоткуда и даже сбило дыхание. Захотелось перелезть через стол, взгромоздиться начальству на колени и жарким поцелуем сбить осуждающую маску с его лица. Но бездна отреагировала молниеносно. Она вздыбилась, и тут уже горло перехватило так, что начало ломить лёгкие. Иглы впились в тело изнутри, на мгновение даже показалось, что они сейчас прорвут кожу и выглянут на всеобщее обозрение. Словно мало мне было уже имеющейся боли.

Всё, всё, я больше не буду…

Забылась. Но уже достаточно. Поняла и осознала. Больше не повторится. Отпусти…

Понемногу пытка прекратилась. Годы самоконтроля были прожиты не зря: никто в комнате даже не догадался, что со мной происходило.

– Оливия, – шеф решил наконец нарушить затянувшееся молчание. – Я бы хотел услышать вашу версию произошедшего.

Я пожала плечами:

– Я произвела задержание опасного безумца. Его состояние на момент фиксирования – сопутствующие издержки.

– Его состояние? – Шеф задрал брови, сдерживая гнев. – А ваше состояние? Почему вы не дождались своего напарника и начали преследование в одиночку?

– Мой напарник был нерасторопен. Если бы я его ждала, то преступник мог уйти.

– В моём участке не принято терять сотрудников на заданиях. – Рэй ещё больше нахмурился. – Вы едва остались живы, чудо, что получилось накинуть Паралич.

Ах, вот как представляет себе произошедшее мой напарник! Я едва не скрипнула зубами. Значит, Милс доложил шефу Монтгомери, что я была жестоко избита преступником потому, что не дождалась доблестного напарника. И – какая же удача – мне удалось активировать браслет. С одной стороны, это неплохо: мне не инкриминируют жёсткость и превышение должностных полномочий. С другой – неумение верно оценить мои действия, а значит, и оценивать обстановку, ещё больше уронили напарника в моих глазах.

– Ситуация была под контролем, – уверенно сказала я.

– Предположим, – согласился шеф, поджав губы. – Но что насчёт использования «Дрожи земли» в закрытом помещении?

Это мой косяк, да. Конечно, я знала, что этот амулет нельзя было активировать на перекрытии жилого дома. Хоть его действие и обратимо, а трещины довольно беспроблемно сращиваются специальными службами так, что и следа не остаётся. Но он предназначен лишь для улицы не просто так. Если раскол, вызванный этим землетрясением в миниатюре, затронет несущие конструкции здания, то может произойти обрушение.

Я знала, чем рисковала. Но мои инстинкты самосохранения в моменты симбиоза с бездной внутри изрядно ослаблены. Тогда этот риск казался допустимым.

– Я не должна была его использовать и готова понести наказание. – Вряд ли в моём лице читалось раскаяние, впрочем, не особо-то я и пыталась его изобразить. Но шеф Монтгомери, видимо, всё же хороший человек, потому что он вздохнул и сказал: