Опасный ум

Куинси тотчас поблагодарил её.

– И дело даже не… Я прониклась сочувствием к вашей племяннице, – нехотя призналась Селеста. Однако чувствовала, что это необходимо.

– Вот оно что. – Напряжение в его лице немного ушло, и он улыбнулся.

– Я просто тоже приёмная. Я вам уже говорила…

– Да-да, я помню. – Куинси внимательно вглядывался в Селесту. – Повезло, что у вас такой заботливый отец. А я постоянно работаю, хоть и стараюсь быть рядом с Каролиной, но не всегда выходит, понимаете?

Селеста кивнула и заболтала ложечкой в чашке.

– За ней больше следит няня?

– Да, и надеюсь, что вскоре, после всего этого ужаса, я стану уделять внимание дочери. А то со всем этим хаосом…. Другим голова занята.

Повисла тишина, и Селеста ощущала себя неловко. Вроде все темы были обсуждены, но словно что-то недосказанное витало в воздухе.

– И что же… После смерти невесты три года назад вы больше ни с кем не сошлись? – Селеста и сама не понимала, как сказала это. Секундами позднее осознала, что это было бестактно.

– Как сказать… Любимую женщину больше не встретил, верно. – Он поджал губы. – С Эвелин мы только сотрудничали. Вот и всё, что могу рассказать. А вы, Селеста? Не замужем?

Селеста невольно дотронулась до безымянного пальца.

– Не сложилось. Оказался преступником.

– Вот как. – Куинси широко раскрыл рот, явно не ожидав такой откровенности. – Наверное, это было тяжёлое потрясение.

– О да. – Селеста нервно рассмеялась, запустив руку в волосы. Одни воспоминания приносили огромную боль… Не говоря уж о недавнем звонке и возможной встрече.

– Ничего, если перейдём на «ты»? – Он улыбнулся, допив американо.

Селеста согласилась. У Куинси зазвонил телефон, и он поспешно ответил.

– Да, я сейчас за тобой приеду, – ласково проговорил он, а затем обратился к Селесте. – Это Каролина. У неё раньше закончились занятия.

– А, тебе пора. Конечно. – Селеста привстала со своего места, когда Куинси вдруг заявил:

– Поехали с нами. Каролине не хватает общения.

Селеста усмехнулась – неужели дело было только в этом?

– Мне кажется, вам будет о чём поговорить, – уже мягче добавил он и вгляделся в её лицо.

И Селеста не понимала, почему согласилась: то ли из-за его силы убеждения, то ли из-за того, что правда сочувствовала Каролине. Дэвид не погладит её по головке за то, что она без него общалась со свидетелями, которых пока не стоило исключать из списка подозреваемых. Это тоже часть расследования. Ей было необходимо войти в доверие. Селеста ведь ничего, что повредило бы следствию, не рассказала, а это главное.

Она нерешительно согласилась и отправилась следом за Куинси, который подвёл её к своему чёрному мерседесу. Селеста села в салон и тут же расслабилась от приятного запаха.

– И далеко школа?

– Совсем нет. А ты оставила машину поблизости?

– Я живу рядом, поэтому шла пешком. – Селеста оглядывала профиль Куинси – он выглядел словно аристократ. Магнетическое спокойствие исходило от него тёплыми волнами, и Селеста откинулась на кресле, вслушиваясь в радио.

– Понял. Я тебя довезу к дому на обратном пути. А ты… Живёшь со своим приёмным отцом? – Куинси слегка замялся, когда это произносил.

– Нет, одна. Съехала от него. Под одной крышей было тяжеловато, я хотела сепарироваться, если честно. Выросла. – Селеста усмехнулась, когда вспомнила, как Дэвид отреагировал на новость о том, что она пожелала сменить место жительства. Он ужасно расстроился. – Но постоянно навещаю его и проверяю, как там дом без меня.

Тем временем они уже приехали, и Куинси попросил её подождать в машине. Селеста наблюдала, как Куинси прошёл по подъездной дорожке, и к нему подлетела девочка – Каролина. Она обняла его и после каких-то слов уставилась на машину – как раз туда, где сидела Селеста. Она помахала ей рукой, и Каролина вдруг ослепительно улыбнулась.

– А вы расследование ведёте, да? – Это были первые слова, которые Каролина сказала в машине.

– Скорее, помогаю вести. – Селеста улыбнулась, с нежностью вспоминая Дэвида и всю его работу.

– И кто же убийца – вы уже знаете?

– Это пока секрет. – Селеста приложила палец ко рту, и Каролина надула губы.

– Это Вуд! – фыркнула она и скрестила руки на груди. – Очевидно же.

– Лина, его вина ещё не доказана.

Он столь нежно произнёс сокращённую версию имени, что у Селесты замерло сердце. Он так был похож на Дэвида, который заботился о ней день и ночь…

– Ну и что! Но это он во всём виноват, – продолжала она. – Кстати, а у меня высший балл по математике!

– Какая ты умница! – Куинси выехал на шоссе и оглянулся на дочь. – Селеста, не могу не поделиться – Лина делает невероятные успехи в математике. Каждый день меня радует.

– А вот и нет – вчера я осталась без оценки…

– Скоро начнётся углублённая математика, так что не расслабляйся. – Куинси приподнял уголки губ. Селеста заметила, что он словно светился изнутри – гордился. Причём очень сильно.

– Да я справлюсь… – Каролина не теряла уверенности.

– Преподаватели поражены её умственными способностями, – продолжал Куинси. – Она превосходит многих сверстников…

– А ещё я играю в шахматы!

– Ты побеждаешь в шахматах! – торжественно исправил он. – Она недавно уделала восемнадцатилетнего призёра города. – Куинси повернулся к Селесте, что зачарованно слушала. – Правда, в любительском соревновании. Официально Каролина участвует только в своей возрастной категории – таковы правила.

– Ого… Вот это ум. Да ты мегамозг! – Селеста и сама ощутила гордость, будто за своего ребёнка. – Тебя ждёт большое будущее!

– А вы где-нибудь побеждали? – Каролина подалась вперёд и обратилась к новой знакомой.

– Да нет… Я не столь умна.

Селеста никогда не считала себя умной: в школе оценки были средние, в полицейской академии успеваемость оказалась лучше, но это только из-за круглосуточных стараний.

– Зато ты отличный полицейский! – вмешался Куинси, подъезжая к особняку. – И помогаешь нам.

Селеста кивнула и ощутила душевный подъём: ей очень хотелось помочь этой замечательной семье и добиться справедливости. А ещё проявить себя, доказать, что женщины тоже на многое способны. И, пусть Селеста с детства не занимала никакие призовые места, она была способна постоять за правду.

Селеста прошла в особняк. Даже не верилось, что совсем недавно здесь вовсю орудовали криминалисты, выискивающие следы. Селеста и сама была здесь и расспрашивала свидетелей. А теперь она вновь в этом месте, чтобы найти ответы на свои вопросы.

– Ещё чаю? – предложил Куинси, провожая Селесту на кухню.

– Расскажешь про то, что случилось с твоей невестой? Чтобы я смогла поднять дело.

Куинси кивнул и поставил чайник на огонь, а затем вытащил пакетики Селесте на выбор. Она указала на каркаде.

– Я уезжал в небольшую командировку. – Куинси сел и схватился за голову. – А когда вернулся – оказалось, что моя невеста наглоталась таблеток.

– Каких таблеток?

– Антидепрессантов. Я уже забыл точное название.

– Она страдала от депрессии?

Куинси кивнул.

– У неё умерли родители, и ей пришлось несладко. Именно поэтому она постоянно навещала психотерапевта и принимала таблетки.

Селеста уже записывала всю информацию в свой блокнот, который всегда был под рукой.

– Скорая не успела, и она умерла, – с горечью завершил Куинси.

– У неё были какие-то враги? Недоброжелатели?

– Нет, её все любили.

Селеста глубоко задумалась.

– Ты уверен, что это дело рук Вуда? Но как он это провернул?

– Наверняка подкупил кого-то из прислуги. Но я не знаю кого… Я уже и так сменил всех… Мы переехали… – Он откинулся на спинку стула, а затем подскочил к закипающему чайнику.

– Я переговорю ещё раз со всеми вашими сотрудниками. Дадите контакты?

– Да, конечно. Поищу их. Где-то оставались.

– Кого-нибудь подозреваешь больше всего? – Селеста внезапно вспомнила, что он предложил перейти на «ты».

– Честно… Не имею представления. Они мне казались честными людьми. Но, видимо, я ошибся. – Куинси сжал руку в кулак, и Селеста вздрогнула.

– Такое случается. Я тоже думала, что человек, которого я люблю, честен. – Селеста, тяжело вздохнув, опустила взгляд. – Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы убийца был найден и наказан.

– Спасибо. – Он дотронулся до её руки, что покоилась на столе, и Селеста поспешно убрала её, словно обожглась. – Извини.

– Нет… Ничего.

Селеста изъявила желание вернуться домой, чтобы обдумать всё на здравую голову. Мужчина всё понял и поспешил отвезти её домой. Селеста понимала, что Куинси заинтересован в поимке своего мучителя, а ещё…

Он заинтересован в ней.

Глава 7. Воспоминания

В свой единственный выходной Селеста решила заняться уборкой – расставить всё по местам казалось хорошей идеей. Когда выполняешь механическую работу, можно ослабить мыслительную деятельность и позволить мозгу самому прийти к интересным выводам.

Селеста испытывала личную вовлечённость в расследование: бедная девочка, которая могла остаться без отца, – она так похожа на неё в детстве! Нельзя, чтобы у неё поменялся опекун… Это будет удар. Селеста с ужасом вспоминала, как умерла мама, бабушка, а затем папа – всё это било по ней, словно метеоритный дождь.

К счастью, уборки в однокомнатной квартире было немного, и Селеста невольно вспомнила, что неплохо бы зайти к Дэвиду и помочь ему: он не любил убираться и всегда предоставлял это приёмной дочери. А без неё у него в дома царил бардак. Она только потянулась к телефону, чтобы набрать его, как услышала звонок в дверь. Сердце замерло – Селеста никого не ждала.

Она поспешно подошла и посмотрела в глазок – Ронни. Нахмурившись, Селеста открыла дверь.

– Привет. Мы с тобой давно не говорили и… – Ронни поспешно вытащил из пакета набор эклеров. – Твои любимые. Если вкусы не изменились.

– Они всё те же. – Селеста осторожно улыбнулась, пропуская друга в квартиру. – Ещё раз извини, что так резко оборвала с тобой контакт. Это было…

– Всё нормально.

– Неправильно, – одновременно с Ронни проговорила она и смутилась.

Старый друг будто тащил её в болото воспоминаний – туда, где быть ей совершенно не хотелось.

– Селеста, надеюсь, что ты веришь мне, – говорил Ронни, пока они шли на кухню.

Селеста набрала воду в чайник, а затем поставила на огонь.

– Знаю, что ты хороший человек. – Она достала чашки из шкафчика и зажмурилась.

«– Ты же знаешь, что я хороший человек, Селеста! – кричал он, с силой сжав её плечи. Она подалась назад, но выбраться не хватало сил. – Это всё твой отчим влияет на тебя! Настраивает против меня! Да он… Он сам тебя хочет, Селеста! Ты вообще видела, как он смотрит на тебя? Он взял тебя к себе в пятнадцать лет! Да это же… Педофилия!

Если бы она могла вырваться, то дала бы пощёчину.

– Не смей никогда говорить так про Дэвида. Он – мой папа теперь. И он ни разу за эти годы не домогался до меня, – Селеста старалась говорить ровно, но голос уже дрожал от нервов. – Мне незачем врать.

– Ну да, конечно! Ты мечтала пойти в полицию и быстренько продвинуться благодаря нему!

– Я не честолюбива, и ты это знаешь! – Селеста ощущала, как в груди всё меньше воздуха, а на плечах точно останутся синяки. – Отпусти меня! Мне больно!

Он резко отошёл от неё, растирая лоб.

– Извини. Нервы. Я… Он наехал на меня, Селеста. Сказал, чтобы я признался. Но я не виноват! Это был не я!

– Полиция разберётся, – прошептала она, ощущая слёзы в глазах. Плечи саднило, и Селеста боялась приспустить платье, чтобы увидеть там гематомы.

– Да твой отчим мечтает меня посадить! – рычал Аарон, опрокидывая шкатулку, подаренную Дэвидом на день рождения Селесты. – И он это сделает! А ты! Ты можешь что-нибудь сделать вообще?!

Она присела на корточки и подняла шкатулку – та была пуста. Когда-то в ней хранились деньги, но их Селеста одолжила Аарону – тому не хватало на ремонт машины.

– Я на стороне закона, – дрожащим голосом ответила она.

Он схватил её за горло, наклонившись.

– Ты меня совсем не любишь».

– Так ты мне веришь, Селеста? – произнёс Ронни, вынудив её вздрогнуть. – Я тебе не вру.

И слова вновь послужили триггером – трясина, в которой Селеста ещё долго будет тонуть.

«– Ты мне веришь? – Аарон крепко обнял её, не давая выбраться.

– Конечно. – Селеста пыталась сохранять трезвый рассудок, но это было тяжело.

Аарон прикоснулся губами к шее – её самому чувствительному месту.

– Обещай, что поможешь мне. Что веришь в меня – скажи, что веришь. – Он рассыпал поцелуи на её шее, и Селеста цеплялась за его плечи, не в силах думать ни о чём другом. Запах жжёной резины, машинного масла и мятной жвачки обволакивал сознание.

Селеста уже не могла трезво мыслить – она ведь любила его, а разве любимый человек способен на ужасное?

– Я тебе помогу, – шептала она, ощущая его крепкие руки на талии. – Я найду контрдоказательства. Я найду алиби, – обещала она, забываясь в родных объятиях и ласковых прикосновениях.

– Хорошая девочка.

Селеста уже не понимала, как они оказались на постели, но какая разница, когда её столь сильно любили и хотели?»

Нет, она – плохая девочка. Плохая девочка, которой гормоны затмили разум, и она не слушала Дэвида, что убеждал её быть разумнее. Ей было плевать. Двойственность помыслов разрывала на части: ей хотелось быть хорошим полицейским, но и признать, что любимый человек – убийца – нет, этого не могло быть. Она окончательно запуталась.

Она – плохая, потому что оправдывала Аарона в тех ситуациях, когда этого делать не надо было.

«Селеста убиралась на кофейном столике, пока Дэвид сидел и смотрел новости. Его глаза округлились, и Селеста мгновенно поняла причину – рукав приподнялся, пока она убирала грязную тарелку.

– Что это?!

Селеста тотчас убрала руку и приспустила рукав. Щёки покрылись румянцем.

– Да ничего. – Она прошла на кухню и поставила тарелку в посудомойку. – Ударилась.

Дэвид направился следом за ней.

– Я уже видел у тебя такой синяк. Это же Аарон оставил? Я прав?

Селеста редко когда слышала металлические нотки в его голосе в повседневной жизни. На работе он был жёстким, дома – мягким.

– Это засос. Понятно? – Селеста принялась протирать забрызганную жиром плиту.

– Доченька, я не настолько стар. – Он подошёл к ней сбоку. – Всё понимаю. Но Аарон тебя явно чем-то приложил. Похоже – скалкой. Синяк огромный.

Она шмыгнула носом и ощутила песок в глазах.

– Селеста, зачем ты терпишь? – Она слышала, что Дэвид пытается быть мягким с ней.

– У него проблемы с гневом. Это лечится. – Селеста вновь принялась оттирать плиту, стараясь поправить хоть что-то в жизни.

– Пускай этим занимается его семья, а не ты, – отрезал Дэвид. – Ты заслуживаешь нормального человека, а не преступника.

– Он – не преступник! – впервые за всё время Селеста повысила на него голос.

– Он так ведёт себя. И, клянусь Богом, если он ещё раз тронет тебя – я найду за что его посадить!

Селеста бросила всё и направилась к выходу.

– Обиделась? На правду не обижаются!

– Не смей. Не смей пользоваться своей властью, чтобы портить мою личную жизнь! – Она резко повернулась к нему, еле сдерживаясь от слёз.

– Селеста, я… Знаю, что у тебя нелёгкая жизнь, что ты рано лишилась отца, что я… папа – так себе. И закономерно, что ты связалась с плохим мальчиком – я прочитал одну психологическую статью на днях…

– Не хочу тебя видеть. – Селеста перебила его, открывая входную дверь и вылетая из дома.

– Вот увидишь, доченька, увидишь! Его проблемы с гневом вскоре обернутся против него. Попомни мои слова! – Он выскочил на крыльцо в тапках, чтобы докричаться, но Селеста уже выбежала с подъездной дорожки».

– Селеста, ты в порядке? Побледнела вся. – Ронни обеспокоенно всматривался в неё, пока Селеста сжимала своё запястье, когда-то сильно пострадавшее от сковородки.

– Ронни, всё нормально. – Она дотронулась до чашки с розовыми цветами по бокам, стараясь вернуться в реальность. Но воспоминания тиной продолжали утягивать её ко дну.

Селеста тщательно пыталась забыть прошлые отношения и завести новые. Но не могла – всё было уже не то. Все парни блекли на фоне бывшего, не хватало драйва, эмоций. Селеста понимала, что сломалась на Аароне, боялась довериться кому-либо ещё, вместе с тем ждала предательства как манны небесной – и это ненормально. Дэвид пытался заговорить об этом, однако каждый раз натыкался на глухую стену – Селесте было стыдно говорить об этом с ним.

Во время отношений с Аароном она будто находилась в длительном дурмане. И Дэвид потратил столько нервов, пытаясь спасти её. Он намучился с ней больше, чем все её погибшие родственники вместе взятые. Селесту грызла вина за то, что чужому человеку – Дэвиду – пришлось пережить. Она просто отвратительная дочь.

– Главное, что у тебя нет мотива. Хорошо, что погибшая не успела включить тебя в завещание, – проговорила Селеста, стараясь мыслить трезво.

«– Мотив – кража денежных средств.

Слова прокурора доносились до Селесты словно через толщу воды. Селеста впилась ногтями в ладонь, стараясь успокоиться.

– Подсудимый Аарон Марш поругался с убитым…

Селеста закусила губу и взглянула на возлюбленного – тот сидел угрюмый.

– Сначала у него было алиби…

Селеста вспомнила, как сама же и занималась поиском алиби, чтобы не пришлось врать.

– Затем нашли орудие убийства и отпечатки пальцев.

Селеста с ужасом вспомнила, как Дэвид положил перед ней пистолет – любимый «Глок» Аарона. Он всегда носил его с собой.

– Подсудимый отвергал свою причастность к произошедшему.

Селеста усмехнулась, восстановив в памяти, как горячо Аарон отстаивал свою невиновность, как лгал-лгал-лгал… Она готова была простить ему порывы гнева и синяки на своей коже, но ложь его была продуманной, на трезвую голову, ложь была специальной. Удары – случайны, ложь – нет.

Хоть Дэвид и говорил, что побои непростительны, но Селеста любила Аарона. И теперь даже не смогла досидеть до решения присяжных – выбежала в туалет на ватных ногах, потому что сил не оставалось.

Из горла вырвались только жалкие хрипы, болезненные спазмы стягивали желудок бечёвкой, никакого облегчения. Еда словно застряла в груди, камнем на душе осела боль, и её ничем не вытащить.

Глаза нещадно щипало, Селеста продолжала кашлять, пачкая волосы слюной. Трясло как в лихорадке, и горячие слёзы не заставили себя ждать. Она вдруг завыла, не ожидав этого от самой себя.

Немного погодя Селеста ощутила прикосновение тёплых рук и укачивание.

– Доченька, всё будет хорошо.

Дэвид вышел за ней. Как же ей стыдно именно перед ним… Она не могла смотреть ему в глаза, не могла из-за тяжести вины на сердце.

– Папа, я ужасная дочь, – хрипела Селеста, сотрясаясь. – Прости.

– Тебе не за что просить прощения. – Он ласково провёл ладонью по её лицу, убирая мешающие видеть волосы. – Такое случается. Теперь ты в безопасности. Всё наладится, вот увидишь.

Селеста прижалась к нему, пытаясь найти успокоение.

Но его ещё долго не было».

– Ладно, что мы всё о серьёзном, – произнесла Селеста после долгого молчания. – Давай лучше вспомним, как веселились в школе.

Губы Ронни растянулись в привычной доброй улыбке, и Селеста так её любила. Они проучились вместе всего два года, но это было чудесное время: Ронни помог ей освоиться в новой школе и всегда интересовался ею, хотя романа не сложилось – Селеста углубилась в учёбу перед поступлением в полицейскую академию. Это была цель жизни и отрада – шанс оставаться с родным папой даже после его смерти.

Затем Селеста поступила и встретила Аарона – и тогда жизнь перевернулась вверх дном. Первые годы она продолжала дружить с Ронни, у того уже появилась девушка, пока Селеста грызла гранит науки и занималась своей физической формой, а потом Аарон заставил её обрубить все контакты с возможными соперниками. Это было грубо, но Селеста понимала его – он боялся измены. Она согласилась на его условия, расплатой оказалась дружба с Ронни.

Как же она теперь об этом жалела.

Селеста откусила эклер, крем таял на языке – столь сладкий, что пришлось запить чаем.

– Помнишь, как на физике нас гоняли? – Ронни поддержал её идею, и Селеста расслабилась.

Он поддержал её и не злился из-за произошедшего.

Селеста заслужила хоть немного счастливых воспоминаний.

Глава 8. Слежка

– Думаю, это был мужчина, – рассуждала Селеста вслух, пока Дэвид печатал отчёт.

Рабочий день начался как обычно: Селеста приехала и села за свой стол, однако кофе оказался очень бодрящим, поэтому ей захотелось поговорить с Дэвидом.

– Для такого удара нужна была физическая сила. – Дэвид перебирал документы. – Мужчина или женщина в хорошей физической форме…

– Кэйт отметила, что жертву ударили несколько раз – убийца на неё разозлился. Или побоялся, что одного удара будет мало. Удар был нанесён со спины. Рост убийцы – выше 5'6 дюймов (прим. автора: 167 см). Вуд поссорился с Райс накануне смерти, у него нет алиби, точно такая же ситуация с Куинси. Райс насолила сразу обоим, вела двойную игру.

Дэвид кивнул.

– У любовника нет мотива, его могли бы включить в завещание. Ему невыгодно, чтобы Райс была мертва. – Селеста с теплом вспомнила, как Ронни приходил к ней с эклерами. – Я сказала Куинси, что мы подозреваем Вуда, поэтому он может потерять бдительность.

Дэвид снова кивнул и откинулся на кресло.

– На камерах нет записи того, как Райс уходила – у убийцы было время, чтобы стереть их. Но почему не убрать тело? Зачем бросать его вот так?

– Может, спугнул кто? – предположил Дэвид, с интересом наблюдая за рассуждениями.

– Или нарочно… Чтобы заподозрили Куинси… – Селеста призадумалась.

– Или это глупость, – вдруг резко произнёс он. – Убийцы не все умные.

– Но стёр же записи. Спрятал орудие убийства. Нет-нет… Тут что-то не то.

– Другой вопрос – где спрятал. Следов шин от машин мы не обнаружили. А нести с собой булыжник… Возможно, конечно.

– Там же лес вокруг. Может, просто в лесу оставил – кто будет искать камень в лесу? Иголка в стоге сена.

– Хорошая теория, Селеста. Но сначала мы дожмём Вуда, потому что шеф с нас не слезет.

Селеста прикрыла глаза. Дэвид всегда был с начальством на ножах. В коллективе Дэвида уважали за проницательность, он успешно расследовал несколько громких дел, но не стремился делать карьеру и потому не достиг особых высот – просто не было амбиций. Более ушлые работники продвигались вперёд, пока Дэвид продолжал быть инспектором полиции.

– Торрес заинтересован Вудом из-за пропажи людей и кражи? – понимающе спросила Селеста.

– Да, не хочет отдавать в другой отдел – выпендривается перед своим соперником, – с неодобрением проговорил Дэвид. – Скоро же выборы в мэры. А тут не только убийство раскрыл, но и незакрытые дела, которые вообще его не касаются. Вот это человек – с большой буквы! – Дэвид сильно изменил голос на картавый и сильно низкий – похожий на тот, что у начальника.

Селеста улыбнулась, ведь знала, как не близка Дэвиду вся лишняя показуха. Он и газетам-то неохотно давал интервью, не говоря уж о кандидатуре в мэры – совсем не его стезя.

И именно это симпатизировало Селесте: Дэвид был честным полицейским, который добивался справедливости. Вот только после развода сильно очерствел, много выпивал, однажды даже ушёл в запой – не пережил потерю сына. Жена забрала его и изредка разрешала видеться, аргументируя тем, что Дэвид плохо влиял на него своими разговорами о работе и политике.

Однако появление Селесты в жизни отрезвило его. Дэвид вновь взял себя в руки и обрёл смысл существования. Пока она училась в полицейской академии, постоянно интересовался, как её успехи, помогал разбираться в интересующих её вопросах. Поскольку он потерял общение с сыном, то старался компенсировать всё на Селесте, иногда даже чересчур перегибая палку с заботой.

Когда Торрес однажды слишком давил на Селесту, Дэвид, абсолютно не боясь, заступился за неё – и снова влез в конфликт с начальником.

Дэвид позднее признался, что его брат уже давно продвинулся по службе, и порой он видел в этих начальниках своего старшего брата. Тот всегда бахвалился своими успехами, хотя, по сути, сделал намного меньше для блага людей.

Селеста понимала и любила Дэвида, восхищалась им.

– Мы установили слежку за Вудом, – донёсся сбоку противный голос сержанта, и Селесту передёрнуло. – Торрес вызвал вас к себе.

Дэвид закатил глаза.

– Вот и помянули чёрта… Когда уже его там повысят.

– Появится точно такой же, – с сожалением произнесла Селеста и прошла вперёд – к кабинету начальника.