Оптимизатор

До кастинга оставалось 15 минут. Серёжа настраивал скайп для созвона с Кремлёвой, а я стояла в коридоре, кусала ногти и думала, откуда мне материализовать ещё двух красивых девочек. Вместо них материализовался кто? Правильно, наш великий Оптимизатор. На этот раз я посмотрела на него с надеждой: а вдруг он правда сейчас что-нибудь тут оптимизирует? Денис, молча шевеля губами, пересчитал девочек и после цифры 18 с немым вопросом в глазах повернулся ко мне. Ну всё, мне хана.

– Ну где я тебе их возьму? – развела руками я, – я честно позвала 22. Сейчас, за 10 минут до кастинга, я никого не найду уже. С улицы, что ли, зазывать?

Он схватил себя двумя пальцами за нижнюю губу и оттянул её. Он всегда так делал, когда в его голове рождался гениальный план по оптимизации. Через пару секунд он хитро глянул на меня, оставил в покое свою губу и спросил:

– А если подумать?

То есть, в его голове решение созрело. Буквально за две секунды. Страшный человек. Но почему, почему, почему оно не созрело в моей?!

– Извини, я забыл: думать – это не твой конёк, да, Ксения? – посмотрите на него, сейчас лопнет от самолюбования, – ну тогда пользуйся моим мозгом. Смотри, у нас в агентстве работает пять красивых девушек. Возьми двоих, покажи Кремлёвой по скайпу и будет тебе счастье.

– Пять красивых девушек, да? – загибая пальцы, переспросила я, – нас здесь шесть, Денис.

– Ну, тебя-то мы не считаем, – он посмотрел на меня, как на недалёкую. Недалёкую и, видимо, некрасивую. Это было уже оскорбление прямо в лоб. Спасибо. Но ничего, я стерплю и это. Я ведь решила быть ангелочком.

– Не о том думаешь, – поторопил меня Денис, – а время идёт. Зови девчонок. Олю, Аню, например.

Понятно, будем знать, кого в нашем коллективе ты считаешь красивыми.

Я кинулась было в кабинет, но тут же вернулась:

– Но ведь они не знают текста!

– Так нам и не надо, чтобы их выбрали, Ксения. Точнее, нам надо, чтобы их не выбрали. Пусть тупят, – фу, опять это мерзкое слово. Надо сказать ему, чтобы перестал его использовать. И он меня, конечно же, послушает.

– Да, но они вообще ничего не знают. Не знают, что за акция.

– Ксения, у тебя 18 человек. На каждую минимум по 5 минут. У них будет целых полтора часа, чтобы пробежаться по брифу.

А ведь он чёртов гений! Фигня, что считает меня некрасивой, переживу как-нибудь. Я побежала за Аней и Оленькой. Девочки согласились, я сунула им бриф, они сели его читать, кастинг начался.

В конце случился некий казус. Наша перфекционистка и просто красавица Оленька перестаралась с заучиванием брифа и прошла кастинг.

– Ну, всё, выходи завтра на точку, – предложила ей я.

– Так-то у меня свои дела есть, я на кастинг пошла, чтоб тебя выручить, – справедливо возмутилась коллега.

– Только перед тобой, Оля, не стояла задача победить всех с бешеным отрывом, – с улыбкой напомнил Денис и показал ей распечатанную табличку с баллами от Кремлёвой: Оля единственная набрала шесть пятёрок.

– А я по-другому не умею, – ответила Оленька и томно глянула на Дениса из-под ресниц. Кажется, она снова забыла, что замужем, и хочет с его помощью оптимизировать свою личную жизнь. Впрочем, какая разница? Сейчас надо понять, что делать с её ошеломительным успехом на кастинге.

– Есть идеи? – спросил Денис, отпустив свою нижнюю губу. Соответственно, у него идея уже была. – Девочки, не тупите, вы же агентство Impulse Idea! Вы должны фонтанировать идеями!

Но пока фонтанировал идеями только он. Я даже подумала: не переименовать ли нам агентство в «Касьянов Idea».

И тут меня внезапно осенило:

– Так давайте, Оля завтра сломает ногу. Или вывихнет челюсть, поедая яблоко не по размеру рта.

Денис посмотрел на меня с одобрением, кажется, впервые с момента нашей первой встречи:

– Вот видишь, Ксения, оказывается, иногда даже ты умеешь думать.

Даже я! Я надулась. Оля тоже:

– То есть, я должна себе завтра что-нибудь сломать или вывихнуть?

– Да господи, Оля, не надо ничего ломать, надо сказать, что сломала! Кремлёва же в Москве, она не приедет ставить автографы на твоем гипсе, – Денис посмотрел на Оленьку с некоторой жалостью.

Промоутеры разошлись, мы с коллегами вернулись в наш кабинет. Я взяла список тех, кто прошёл кастинг, и села за стол, чтобы выбрать, кто из девочек сможет завтра выйти вместо сломавшей ногу Оли, Аня и Оля разошлись по своим рабочим местам. А Денис подошёл к моему столу и зачем-то сел рядом со мной. Я подняла на него глаза, напряжённо ожидая какого-нибудь очередного упрёка или оскорбления.

– Ксюш, ты же понимаешь, что не могла пойти на этот кастинг, потому что Кремлёва тебя знает, а не потому, что ты некрасивая? – тихо спросил он, глянул на меня, а потом встал и ушёл.

У меня аж рот открылся. Это, нахрен, что сейчас было? Вот умеет же человек удивить.

Кстати, хочу похвастаться: чуть позже я собрала всё своё мужество в кулак, заглянула к нему в кабинет и сказала, что у меня есть разговор. Он поднял глаза и посмотрел на меня. Я всё ещё не понимала, можно ли с ним общаться, как с нормальным человеком. Способен ли он к каким-то адекватным диалогам, воспринимает ли критику. Я помялась и сказала ему:

– Денис, ты мог бы пореже употреблять фразу «не тупи»? Она обидная, многим может показаться оскорбительной.

– Тебе она кажется оскорбительной? – с ударением на слове «тебе» переспросил он. Я кивнула.

– Хорошо. В твой адрес употреблять не буду.

– А в адрес других?

– А другие не приходили и не просили, – ответил Денис и начал что-то печатать на ноутбуке, что означало «можешь идти». Либо так: «Мне срочно надо вписать в твоё досье, что ты указываешь начальству, какие слова говорить можно, а какие нельзя».

Глава 9

Недавно случилось неслыханное: Денис при всех довольно жёстко наехал на Оленьку. По своим должностным инструкциям наша красавица должна была заниматься поиском новых клиентов, то есть, отчасти тем же, чем сейчас занимался Денис. Но, если за месяц работы Дениса к нам уже пришло несколько новых компаний, то Оленька в основном работала со старыми и да, как-то их особо не прибавлялось. Я вообще всегда искреннее считала, что Олю Иващенко тут держат исключительно за красивые глаза.

Последние несколько дней Денис постоянно тёрся в нашем кабинете не только возле меня, но и возле Оли. Но это мне казалось логичным: он, как и большинство появляющихся в нашем агентстве мужчин, попал под её чары. С ней постоянно кокетничали наши супервайзеры, в неё влюблялись клиенты и даже пару раз присылали ей цветы. Это неудивительно: Оля была самой красивой из нас. Стройная блондинка с карими глазами, всегда безупречно и стильно одета. Я завидовала ей и даже пыталась подражать её стилю, её умению подбирать какие-то мелкие детали типа шарфиков, жилеток, длинных бус. Подражать у меня не получалось, и я забила. А Оля продолжала всех очаровывать, и сама она, надо сказать, кокетничала со всеми напропалую, несмотря на то что была, как мы помним, замужем. Заигрывала она и с Касьяновым, и я думала, что у них назревает что-то вроде романа. Но оказалось, что всё это время у них назревало что-то вроде конфликта. Точнее, вполне себе конкретный, жирный такой скандал. И вот в один из дней Денис при всех отчитал Олю, что за всё то время, что он здесь работает, она не привела ни одного клиента, что она проигнорировала все данные им рекомендации по поводу повышения собственной продуктивности и, собственно, напрашивается вопрос: а зачем она вообще здесь нужна? Оля демонстративно пустила слезу, но Касьянову было пофиг. Хотя даже мне казалось, что, когда плачет такая красивая девушка, как Оля, любой мужчина кинется её утешать.

Я вывернула шею и напрягла уши в ожидании каких-то извинений со стороны Касьянова, но их не прозвучало. Вместо этого прозвучало предупреждение, что в нашем агентстве все сотрудники либо будут работать, либо будут уволены, потому что нет никакого смысла выделять из бюджета компании заработную плату бесполезной рабочей единице. Он так и сказал. Я инстинктивно вжала голову в плечи, потому что мне казалось, что формулировки типа «бесполезная рабочая единица» Касьянов может употреблять только в мой адрес. Но оказывается, не я одна – кость в горле нашего Оптимизатора. Мне даже захотелось как-то поддержать Олю, ведь мы с ней, по сути, в одной лодке. Возможно, у Этого на столе лежат уже два досье со списком оплошностей. Но мы с Иващенко не особо ладили, поэтому подходить к ней я не стала. Зато, как только наш суровый директор по развитию покинул кабинет, к ней подлетели все девочки и стали её утешать.

– Это было жёстко, – сказала ей Аня. Аня, которая ни разу не сказала этого мне, слыша, как Касьянов общается со мной. Я решила, что больше никогда не буду с ней разговаривать. Никогда.

Однако несмотря на конфликты со мной и с Олей, было очевидно, что Денис влился в коллектив. Начальство теперь без него жить не могло. А сотрудники воспринимали его как великого гуру и бегали к нему за советами по несколько раз в день. Даже Глеб из отдела дизайна проникся Касьяновым. Вёл с ним умные философские беседы и постоянно ему поддакивал, по делу и без.

Одна я не бегала, не вела умные беседы и не поддакивала. Потому что я всё ещё не понимала, что от него можно ожидать. Что осталось незыблемым – так это его бесконечные подколы, что думать – это не мой конёк, вопросы, когда ж я наконец начну пользоваться своим мозгом, а не его и прочие нелестные комментарии, затрагивающие мои умственные способности. Я и так комплексую на тему того, что я тупенькая, а тут ещё и Этот масла в огонь подливает. Правда, надо отдать ему должное: фразу «не тупи» он из своего лексикона действительно убрал. А я перестала ему хамить. По крайней мере, я очень старалась.

Но в целом меня слегка отпустило: за месяц он меня всё ещё не съел и даже не уволил. И даже бесполезной рабочей единицей ни разу не назвал. Но очарованность моих коллег этим грубияном меня слегка бесила. Что в нём такого, что он, появившись в нашем агентстве совсем недавно, вдруг стал пупом земли? Однако почти весь коллектив проникся к нему уважением и даже стал ему подражать. В какой-то момент я заметила, что девочки и даже Глеб подцепили от Касьянова эту идиотскую привычку оттягивать двумя пальцами нижнюю губу во время мыслительного процесса. Я даже представила, как однажды к нам приедет какой-нибудь крупный клиент, соберёт нас всех в конференц-зале, задаст нам умный вопрос, а весь коллектив, как по команде, схватится за нижнюю губу. Благо, меня этот странный вирус пока не заразил: я держалась от своей нижней губы подальше.

Ну а в целом дела в агентстве как будто бы пошли более гладко, и многие процессы действительно оптимизировались. И даже акция от Кремлёвой, которую я так боялась, шла почти безупречно. Почти.

В нашем городе вообще всё почти хорошо, пока не выпадет снег. Коммунальные службы каждый раз удивлены и не готовы к этому событию, поэтому происходит коллапс. В общем, город встал. Встал ровно в тот день, когда к нам из столицы прилетел представитель Кремлёвой с проверкой. Приехал на одну точку – промоутера нет. На вторую – и там никого. А дальше всё по цепочке: он позвонил Кремлёвой, Кремлёва – Марине Владимировне, та – Серёже, а Серёжа с бешеными глазами прибежал ко мне. Оптимизатора только не было. Серёжа еле сдерживал гнев. Надо. Позвонить. Кремлёвой. И. Всё. Решить. Ты что, забыла, что это за клиент? Ты забыла, что она для нас значит? Ты забыла, что её надо усиленно целовать во все труднодоступные места? И так далее. Я схватила телефон и выскочила из кабинета. Пошла на кухню, чтобы мне никто не мешал, и стала звонить Кремлёвой.

Как и ожидалось, на том конце трубки был ор и визг. Господи, эта женщина совершенно не умеет общаться спокойно. Она просто рвала и метала. И всё из-за чего? Из-за двух опозданий. Я попыталась объяснить, что в городе внепланово выпал снег и везде пробки. Та аж задохнулась.

– Да какие пробки! – кричала она, – Вы же в Новосибирске, откуда там пробки?! – давай спроси ещё, откуда в Новосибирске снег.

– Подождите, – стараясь говорить максимально спокойно, сказала я, – ваш представитель сейчас на улице Бориса Богаткова, где находятся два наших магазина, которые он успел посетить. И Богаткова стоит! Вы же можете спросить у него, он вам подтвердит! Он оттуда ещё наверняка даже не вырвался.

– Всё верно, – издевательски ответила мне Кремлёва, – он действительно на Богаткова, и никаких пробок там нет.

Вот тут я уже не выдержала:

– Елена, извините, но это неправда. Город действительно стоит, и Богаткова в частности. Вы, наверное, думаете, что Новосибирск – это аул, по которому люди передвигаются исключительно верхом на ослах, где уж нам до Московских пробок!

Я понимала, что мой ответ даже с натяжкой не тянет на поцелуи во все места. И она это поняла. Набрала воздуху и заорала ещё громче. Что больше она не будет работать ни со мной, ни с нашим агентством, и прямо сейчас она разрывает с нами контракт, а с руководства будет требовать моего увольнения.

Это был конец. Настолько конец, что я испытала что-то вроде облегчения. Теперь, по крайней мере, всё ясно.

Я попыталась налить себе кофе, но руки меня не слушали, тряслись. И глаза застилали слёзы. Смаргивая их, я упорно пыталась совладать с кофемашиной.

– Давай, я налью тебе, – это была Анька. Оказывается, она вышла из кабинета следом за мной и слышала весь разговор. Заикаясь и всхлипывая, я передала ей ту часть диалога, которая принадлежала Кремлёвой.

– Ну, это всё, Ань, – вытирая набегающие слёзы рукой с зажатым в ней телефоном, прошептала я. И в этот момент моей руки кто-то коснулся. Кто-то просто молча взял из моей руки мокрый от слёз телефон и скомандовал Ане:

– Налей ей кофе, я всё решу, – и вышел из кухни. Серьёзно? Даже в этой ситуации можно ещё надеяться что-то оптимизировать?

Я пила приготовленный Аней кофе и на третий раз пересказывала ей диалог с Кремлёвой.

– В принципе, две недели у меня на отработку, – стараясь бодриться, говорила я, – пока поищу что-нибудь другое. Это, в конце концов, не последнее рекламное агентство в городе. Другой вопрос, какие рекомендации мне потом даст Серёжа? И ладно ещё Серёжа, а Марина Владимировна?

В этот момент кто-то положил возле меня мой телефон и сел рядом.

– Всё нормально, – сказал этот кто-то, – я всё уладил. Пока просто будете с ней контактировать через меня. Никому звонить и никого увольнять она не будет.

Я повернулась к нему и посмотрела на него как на восьмое чудо света. Да твою мать, как ты это делаешь? Пару раз я слышала, как он разговаривает с клиентами. Вроде бы не говорит ничего особенного, но к концу беседы всегда получает ровно то, чего добивался. Это была какая-то магия. Гипноз. НЛП. Да что там говорить, он даже от меня всегда немыслимым путём добивался того, чего хотел. Захотел, чтобы я осталась на вечеринку по случаю его назначения – я осталась. Захотел, чтоб я перестала ему хамить – я перестала. Захотел убедить меня, что я не имею права претендовать на парковочное место у помойки – убедил. Да и вообще, всё это время я всё делала по его указке.

– Ну что, Ксения, ты всё ещё хочешь, чтобы меня поглотила чёрная дыра или украли шахиды? – неожиданно спросил он. Я отвела глаза, так и не сказав ему ни слова.

Денис ушёл. Наверное, пошёл вписывать эту ситуацию в досье «Список оплошностей Сазоновой». Ну или сразу напрямую – докладывать об инциденте Серёже. Понятно было, что мой конфликт с Кремлёвой начальству уже известен, и то, что произошло сейчас на кухне, тоже станет достоянием общественности в ближайшее время. И теперь меня точно уволят. Я допивала кофе и, подняв глаза от кружки, наткнулась на неодобрительный и даже какой-то злой Анькин взгляд. Я вопросительно подняла брови. Аня спросила:

– Ксюх, ты серьёзно?

Я подняла брови ещё вопросительнее.

– Ты серьёзно? Он такое для тебя сейчас сделал! Ты даже не сказала ему спасибо?!

– Спасибо?! – я в шоке уставилась на Аню. – Да он же просто коллекционирует мои косяки! И уже недели три ждёт момента, чтобы меня, наконец, уволить. А сейчас по-любому уже побежал докладывать Серёже и Марине Владимировне обо всём, обязательно упомянув, какой он красавчик, разрулил проблемы тупого менеджера. Низшего звена эволюции.

Аня посмотрела на меня разочарованно и вышла из кухни.

Глава 10

До конца рабочего дня я ждала, что Сергей или Марина Владимировна вызовут меня на ковёр. Но этого не случилось. Денис тоже не появлялся. Но стресс я всё же пережила жесточайший, и потом, я была уверена, что эта история с Кремлёвой ещё не закончилась. Поэтому мне очень сильно надо было выпить. К сожалению, мой Стасик под роль собутыльника совершенно не подходил. Он же у меня идеальный. Не пьёт, не курит, матом не ругается. Скукота, одним словом.

Поэтому пришлось звонить своей подруге Кате, которая никогда не отказывалась со мной прибухнуть. Ну и наклюкались мы с ней так, что аж забыли, по какому поводу пили. Я с трудом приняла более-менее вертикальное положение и начала вспоминать, что же сегодня произошло. И тут у меня перед глазами мелькнуло чёткое и ясное видение: Анькины глаза, смотрящие на меня чуть ли не с отвращением.

Да ладно. Да ну и хрен с вами. Ок. До-го-во-ри-лись.

Я отыскала свой телефон, нашла в нём номер Этого и отправила на него такое сложное, такое мучительно-сложное слово: «Спасибо».

Ответ пришел мгновенно, как будто абонент на том конце провода сидел с телефоном в руках: «Я думал, не дождусь».

Он что, действительно этого ждал?!

– Кому ты там пишешь? – спросила Катюха.

– Он меня полностью оптимизировал, – ответила я.

– Да кто? – она засунула свой пьяный нос в мой телефон, – а кто у тебя записан «Этот»?

– Пожалуй, пора выходить на новый уровень отношений, – согласилась с ней я и переписала контакт на «Оптимизатор», – вот буду потом искать его на «э», а он на «о», – задумчиво сказала я и взяла себя двумя пальцами за нижнюю губу.

На утро на работе я сидела, естественно, с адской головной болью.

– В твоём возрасте, Ксюнечка, так пить уже нельзя! – назидательно сказала Аня, облокачиваясь на мой стол.

– Ой, вот не говори мне вообще ничего, – ответила я и опустила свою тяжёлую голову на ладони.

– Ты Дениса поблагодарила? – спросила она. Я подняла на неё глаза. Тебя реально это так волнует? Долбаный фан-клуб Касьянова стал меня подбешивать. Вот-вот они все распечатают себе футболки с его фотографией и надписью: «За Касьянова!». Я одним пальцем подтолкнула к ней свой телефон:

– Поблагодарила. Ищи сама.

Недоверчивая Анька сунулась в мой телефон, посмотрела переписку и фыркнула:

– Оптимизатор! Запиши уже человека по имени.

– Я его только вчера переписала, он был у меня записан «Этот», – ответила я и снова опустила голову на руки. В этот момент вышеупомянутый персонаж, естественно, материализовался в нашем кабинете. Подвинул стул к моему столу, сел рядом, внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Ксюш, ты чего сегодня такая?

Я снова оторвала руки от лица и удивлённо посмотрела на него. С каких пор Его Величество волнует состояние холопов?

– Я с похмелья, – честно ответила я. Сейчас пойдёт и запишет в моё досье: «Пункт 15. Бухает в рабочие дни».

– Понятно, – весело усмехнулся Денис, – напилась вчера и начала строчить мне сообщения. Все нормальные девушки бывшим пишут, а ты – начальству.

– Прям уж «строчить» и прям уж «сообщения», – не удержалась я. Больше никогда в жизни не напишу ему ни слова!

– Ладно, сообщение. Зато какое! – мы посмотрели друг на друга, и я снова опустила голову на руки. Он сказал:

– Я тебе сейчас таблетку принесу.

И ведь принёс!

Ближе к обеду мне даже полегчало, я немного поработала, хотя настроение было никудышное. Как нашкодивший школьник, в страхе смотрящий на дверь класса и ждущий, что там появится кто-нибудь, кто позовёт его к директору, я ждала, когда меня пригласят в кабинет к начальству. Но этого так и не произошло.

Вечером я поехала к Стасу, и мы с ним посмотрели ещё один чудесный фильм. На этот раз хотя бы интересный, но жутко страшный. Про горнолыжников, застрявших на подъёмнике, которых потом частично съели волки. Это кино было особенно своевременно в свете того, что в выходные мы собирались поехать на Танай кататься на горных лыжах. В субботу я, естественно, доканывала Стаса на горе словами типа:

–Ой, кажется, подъёмник остановился.

Или:

– Блин, смотри, волки.

Но, когда начало темнеть и холодать, даже мне стало реально не смешно. Я перестала шутить и на всякий случай озиралась по сторонам. В шуме ветра мне постоянно чудился волчий вой. Но в целом выходные мы провели достаточно позитивно, хотя, я несколько раз возвращалась мыслями к работе и к тому, что в понедельник меня, скорее всего, попросят написать заявление по собственному. Радовало только то, что меня хотя бы не сожрали волки.

В понедельник по офису поползли нехорошие слухи. Говорят, с кем-то из нас действительно хотят попрощаться. Не знаю, кто как, а я не удивилась ни капли. Слухи принесла Аня. Она ходила зачем-то к Серёже, и услышала его разговор с Касьяновым, и в их обсуждении прозвучало слово «уволить». Я с наигранной весёлостью сказала коллегам:

– Вообще не парьтесь. Ваше время ещё не пришло. Увольняют меня.

Девочки набросились на меня с вопросами, а я коротко сказала, что сильно поскандалила с Кремлёвой, и та требует моей крови. Почему-то вдаваться в подробности мне не хотелось. Знает Анька – и хватит. В конце концов, даже в суде я имею право не свидетельствовать против себя.

Глава 11

В 10:00 у нас была планёрка. Конечно, я сильно волновалась и ждала выволочку. Слово ещё такое смешное – выволочка. Я представляла себе это буквально так: Серёжа и Марина Владимировна схватят меня за шкирку, выволокут на середину конференц-зала и начнут прилюдно пороть. В воскресенье я уже краем глаза посматривала вакансии, уверенная, что меня всё равно гарантировано попросят на выход. Но на планёрке Сергей говорил о чём угодно кроме Кремлёвой. Наверное, печальные новости оставил напоследок. В какой-то момент он всё-таки добрался до этой ситуации и спросил у меня:

– Ксения, так на сколько в итоге промоутеры опоздали?

– Ми…нут на 20 в общем, – промямлила я, – это из-за пробок.

– Кремлёва, конечно, орала, как потерпевшая. Ты решила с ней вопрос в итоге?

– Я не…

– Решила, – внезапно подключился к диалогу Денис, не глядя на меня. – Я присутствовал при этом инциденте. Я посоветовал Ксении, как правильно поговорить с Кремлёвой, и она всё уладила. Сейчас всё хорошо.

Я скосила на него глаза. Что? Ты мне что-то советовал? Я что-то уладила?

– Ну и умничка, – радостно заулыбался Серёжа и посмотрел на меня, – правда, молодец, Ксения. Главное, что Кремлёва больше не звонила ни мне, ни Марине Владимировне, значит, вопрос действительно удалось решить. Хвалю.

Я снова покосилась на Дениса, но он на меня даже не посмотрел. Тогда я посмотрела на Аню. Аня-то знала, как всё было на самом деле. Подруга сдерживала улыбку и смотрела на меня как-то странно. Я не могла считать этот взгляд. Что в нём было? Какая-то усмешка? Намёк на что-то?

Поступок Дениса меня шокировал. У него в руках был шикарный, неоспоримый козырь, чтобы избавиться от меня. Даже Серёжа не стал бы спорить, хотя ему бы это трудно далось, ведь он меня в глубине души всё-таки любит. Вместо этого Денис выставил всё так, будто я, такая молодец, всё разрулила. Не без его помощи, конечно, но всё-таки я. Зачем он это сделал? Что у него за план?

В коридоре после планёрки меня догнала Анька.

– Коллекционирует твои косяки? – насмешливо спросила она. – Ждёт момента, чтобы тебя уволить? Сбегал доложил Серёже и Марине, какой он красавчик и какая ты тупая?

Ишь ты, как она запомнила всю мою клевету в адрес их ненаглядного Касьянова.

– Это всё равно какой-то коварный план, – не сдалась я. – Касьянов не так прост, как ты думаешь. По-любому простраивает какую-то многоходовочку. И потом, ты же сама слышала, как он говорил с Серёжей о чьём-то увольнении.

– А что, если именно из-за этого он за тебя сегодня впрягся? – глядя на меня в упор, спросила подруга. Но мой мозг наотрез отказывался принимать факт, что в нашем Оптимизаторе есть что-то человеческое. И уж тем более по отношению ко мне!

В кармане моих джинсов завибрировал телефон. Звонил Денис.

– Ксюша, а ты не могла бы переставить свою машинку? – неимоверно благостным тоном сказал он. – Я на встречу с клиентом опаздываю.

Поясняю. Несмотря на отсутствие выписки из какого-то там ЕГРН, я не закрыла для себя тему с парковкой у помойки. Да, я больше не предъявляла Касьянову, когда он занимал это место, но изо всех сил старалась сделать это раньше него. Сегодня я опоздала, и, когда подъехала к офису, его долбаная Audi, разумеется, красовалась у контейнеров. Я вышла, оценила ситуацию, села в машину и припарковалась поперёк его авто, заехав задними колёсами на сугроб и поджав его так, чтобы он не смог выехать. Теперь вот бедняге Касьянову пришлось вызванивать меня. Я не стала его мучать, тем более что он спешил к клиенту. Я накинула куртку, быстро вышла из офиса и пошла к своей машине.