Нескучная наука. Из истории античной философии

Итак, по мнению Фалеса, все сущее произошло из воды. Вода – это первоначало всего. Из нее родился мир, и в нее же он вернется, когда закончит существовать. Вода – вечна. Сама земля наша держится на поверхности воды, словно доска. И так далее. И тому подобное.

Фалес Милетский (624–546 гг. до н. э.)

Физики недоумевают, зачем сегодня надо изучать такие глупости.

Мало ли что думали физики прошлого. Они, например, полагали, что вокруг Земли и атмосферы ее есть слой эфира. И что же!

Забыть, забыть, забыть всякий эфир и прочие физические глупости! Этак еще придется учить, что Земля стоит на трех слонах, а они, в свою очередь, на черепахе. Совсем недавно физики, заседающие в Академии наук, попытались отменить научную специализацию «история философии». Рассуждали они, видимо, так: ни к чему изучать историю философии, надо изучать философию современную; ведь не изучаем же мы историю физики – там сплошные глупости, которые сегодня значения не имеют.

Итак, физикам ничуть не интересно знать, что Фалес считал первоначалом всего воду.

Или что Анаксимандр считал первоначалом всего не воду, а некое неопределенное первовещество, которое называл апейрон. А ученик Анаксимандра Анаксимен полагал, что первоначалом является воздух.

Какая чушь, думает физик.

Всякому ведь известно сегодня, что все состоит из кварков.

Правда, «кварк» в переводе с немецкого означает «чепуха» или «творог».

Можно выбирать, из чего состоит мир – из чепуховин или из пахучих творогов (физики различают кварки по ароматам)[5].

Тоже чушь невообразимая, конечно, зато современная, инновационная – а, значит, передовая.

И что толку знать, что кто-то из древних две с половиной тысячи лет тому назад думал, будто все на свете состоит из воды… Это – пустая эрудиция, годная разве что для клуба телезнатоков.

* * *

На самом деле философия никогда не была и никогда не станет такой наукой, как физика. Представления физиков прошлого и в самом деле годны только для музея. (Точно так же, как через пару веков только для музея будут годны представления физиков современных.) Зато Шекспира ставят в современных театрах. И Баха с Моцартом слушают сегодня, испытывая при этом сильные чувства, а вовсе не вежливое музейное любопытство. Понятие «прогресс» на искусство не распространяется: здесь то, что создано позже, вовсе не заменяет того, что было сделано раньше, и далеко не всегда лучше его.

С философией дело обстоит почти так же.

На самом деле она никогда не стремилась заменить собой физику.

Когда физик изучал движение планет или частиц, он хотел разобраться именно в планетах или частицах. Когда о планетах (частицах, воде, воздухе, огне и т. п.) начинал рассуждать философ, он хотел разобраться прежде всего в человеке. А человек мало изменился за две с половиной тысячи лет…

* * *

Чем же нам сегодня интересны Фалес, Анаксимандр и Анаксимен, занимавшиеся поиском первоначала?

Физик Аристотель не разглядел у них того, что мы сегодня могли бы назвать различием менталитетов. Греческое чудо в данном случае заключалось в том, что три мыслителя, жившие в одном городе и учившие друг друга, на самом деле обладали тремя совершенно различными стилями мышления. Впрочем, разглядеть такое различие древним грекам было трудно, потому что три разных стиля мышления существовали у представителей милетской школы только в зачатке. Полностью развились и расцвели они два тысячелетия спустя.

А.И. Герцен написал про Фалеса так: его вода вовсе не была водой как химическим веществом. Она отнюдь не представляла собой нечто, имеющую химическую формулу Н20, и когда Фалес говорил, что все произошло из воды и в воду вернется, он говорил это вовсе не в химическом смысле.

А.И. Герцен полагал, что вода представляла собой у Фалеса художественный образ, аллегорию.

Представим себе, что кто-то из наших читателей, только что разрешивши какую-нибудь жизненную коллизию, утер лоб рукавом и сказал: «Жизнь прожить – не поле перейти». Допустим, далее, что кто-то записал за ним это выражение. И вот через две с половиной тысячи лет оно дошло до отдаленного потомка. А он, потомок, вдруг заявляет с университетской кафедры: «Мыслитель имярек противопоставлял жизнь человека пересечению площадей, отведенных под выращивание зерновых».

Согласимся, что такая интерпретация образного высказывания была бы неверной. Читатель был бы возмущен ею: он вовсе не имел в виду какое-то конкретное поле ржи или пшеницы. Он говорил о поле вообще. Как о чем-то не особенно широком, хотя и не узком. В общем, образно говорил.

Точно так же и Фалес говорил о воде как о первоначале всего вовсе не в том смысле, что все на свете состоит из воды химической, описываемой формулой Н20. Древние греки химии не знали. Но, сидя на берегу моря, они наблюдали за водой – и многое их поражало. Вода прозрачна. Но – только до тех пор, пока она неглубока. А вот уже на глубине метра два и более сквозь самую что ни на есть прозрачную воду уже ничего не разглядеть. Мир похож на воду. Если смотреть на то, что лежит неглубоко, то вполне можно познать все это. Но знание наше всегда остается поверхностным. В глубины мира нам заглянуть не дано.

Вот по морю катятся волны – штормит. Можно было бы прикинуть скорость движения волн, умножить ее на время – и получить то расстояние, на которое море уйдет с того места, на котором находится сейчас. Но волны катятся, бушуют, а море остается на том же месте. Точно так же и мир – как вода. Он бурлит, бушует, непрерывно движется – и остается на том же самом месте.

(И библейский царь Соломон тоже поражался воде: «Текут реки в море, а море не переполняется. И на круги свои возвращается ветер».) Вода кружит и кружит в мире, вечно возвращаясь – подобно ветру. Так же и мир, подобный воде – нет в нем ничего нового, все уже было, а теперь только повторяется.

Именно художественный образ воды – вот что имел в виду Фалес, говоря о первоначале. Не особенно, конечно, богатый и оригинальный образ – но тогда, две с половиной тысячи лет назад, еще не затертый. Весь мир – вода, и человек в нем – вода. Из воды все восстает, рождаясь, и в воду все погрузится, погибая. Воды поглотят все.

Фалес, похоже, не имел связного учения – он предпочитал изрекать мудрые мысли, приходящие ему в голову, и ничуть не заботился о том, согласуются ли эти мысли друг с другом.

Так, однажды он сказал: «Ум есть божество мироздания, все одушевлено и полно демонов». Зря, выходит, Аристотель записал его в материалисты. Да и философ он был, как видим, непоследовательный. Иногда говорил о воде как сущности, порождающей мир, а иногда опять сбивался на мифы – как Гомер с Гесиодом. Вообще-то все порождает вода как сущность, но еще есть бог, управляющий мирозданием, а, вдобавок, все полно демонов. Полная каша в голове. Смесь материализма, монотеизма и политеизма. Еще Фалес якобы сказал слова, ныне известные каждому: «Познай самого себя».

Мир, дескать, устроен сложно, но еще сложнее устроен человек. Даже и ты сам, знакомый с собою всю жизнь, от рождения, не можешь познать себя. А что уж говорить о других!

* * *

Как Фалес, так и его ученики не были философами в «чистом» виде – точно так же, как не были они и «чистыми» физиками. В те далекие времена науки еще не разделились, и каждый мудрец занимался ими всеми – сразу. Такое было возможно, потому что все науки еще были в зародыше. И при этом они странно переплетались друг с другом.

Однако при всем зачаточном состоянии наук уже в Древней Греции сразу же встали два острых вопроса, сохраняющие свою актуальность по сей день.

Первый из них – это вопрос о практичности науки, о ее применимости в повседневной жизни. И первый анекдот о непрактичности ученых связан с именем Фалеса. Однажды он отправился наблюдать звезды – в сопровождении служанки, которая несла его приборы (а, надо сказать, Фалес был знаменитым астрономом – именно он определил, что год состоит из 365 дней и предсказал солнечное затмение, состоявшееся в 585 году до нашей эры).

На юге темнеет рано и быстро. В сумерках мыслитель загляделся на небо – и упал в яму (по другой версии, и вовсе в колодец). На что служанка ехидно заметила: «Как же человек может разглядеть что-то в небесах, если не видит того, что у него под ногами».

Последующее развитие событий показало неправоту этой недоброй женщины. Только тогда, когда не видишь того, что у тебя под ногами, и можно разглядеть что-то на небесах. К гению, как заметил М. Жванецкий, обязательно надо прикреплять еще одного человека, а лучше – двух, чтобы они занимались решением всех практических вопросов.

Второй вопрос близок первому: какова экономическая отдача от научных знаний? Современные американцы формулируют этот вопрос к ученым так: «Если вы такие умные, то почему вы такие бедные?» Фалесу тоже задавали этот вопрос двадцать шесть веков тому назад. Когда назойливые дураки окончательно надоели ученому он преподал им урок. По наблюдениям за небесными светилами он определил погоду на будущий год, а значит, и виды на урожай маслин – главной греческой сельскохозяйственной культуры. После этого он заранее – еще зимой, за бесценок! – арендовал на год все маслодавильни в Милете и в соседнем Хиосе. Урожай, как он и ожидал, выдался сказочно богатым, возник огромный спрос на маслодавильни. Фалес установил монопольно высокие цены и сразу же разбогател. Но, продемонстрировав таким образом возможности науки, он прекратил дальнейшие занятия бизнесом. Потому что настоящая наука не должна быть служанкой ни у кого – ни у государства, ни у торговца, ни у народа.

Точно так же, как и поэзия. Именно об этом две с половиной тысячи лет спустя прекрасно сказал А.С. Пушкин – в стихотворении «Из Пиндемонти»:

НикомуОтчета не давать, себе лишь самомуСлужить и угождать; для власти, для ливреиНе гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи…

Настоящие философы думают именно так.

* * *

Итак, Фалес полагал, что первоначало всего – вода, эта вода у него больше походила на художественный образ. (Кстати, по древнегреческим мифам, прародителем всего был бог Океан; даже боги клялись водой Стикса, которую считали священной. И древние египтяне, у которых Фалес учился астрономии, тоже считали, что все произошло из первобытной водяной бездны.)

Однако его ученик Анаксимандр был иного мнения.

Он не считал, что вода – первооснова всего.

Больше того: он мыслил совершенно иначе – не образно, а логически.

Так, как впоследствии будут мыслить все великие логики, включая Шерлока Холмса.

* * *

Чтобы логически решить вопрос о первоначале, надо учесть главное: древние греки воспитывали своих детей в почтении к родителям.

Анаксимандр, который только-только совершил переход от мифа к логосу, то есть от веры в богов к философскому разуму еще сохранил склонность сравнивать природные стихии с людьми. Поэтому он рассуждал так:

Первооснова всего – это отец всего. Отцу беспрекословно повинуются все дети. В мире есть четыре стихии: огонь, вода, земля, воздух[6].

Анаксимандр (610–547(540) гг. до н. э.)

Огонь, вода, земля и воздух равноправны. Ни одна из этих стихий не может победить и подчинить себе все остальные.

Значит, ни одна из них не может выступать в роли отца.

Следовательно, все четыре стихии – дети[7].

Поэтому нельзя признать воду первоначалом.

Она – всего лишь дитя, но не отец.

Может быть, отец где-то близко?

Если бы он был близко, он постоянно командовал бы своими детьми – огнем, водой, землей и воздухом.

Но такого управления незаметно. Стихии буйствуют и враждуют.

Значит, отца поблизости нет.

Вывод можно сделать только один: огонь, вода, земля и воздух создали мир, который отделился от первоначала как своего отца и ушел скитаться вдаль от него.

Понятное дело, что этот детский мир скучает в разлуке, хочет вернуться к отцу и когда-нибудь вернется.

Так. С этим выяснили.

Теперь надо логически рассудить, как выглядел отец, покинутый детьми – огнем, водой, землей и воздухом.

Всякий умный человек решил бы, что ребенок, наиболее похожий на отца, захватил бы власть в его отсутствие и стал бы главенствовать над остальными детьми. Но ни одна из стихий-детей не может восторжествовать над другими.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Монтень М. Опыты: В 3 кн. СПб.: Кристалл, Респекс, 1998. Кн. 1. С. 198.

2

Там же. С. 198–200.

3

Большой энциклопедический словарь: В 2-х т. М.: Советская энциклопедия, 1991. Т. 2. С. 557.

4

Платон. Законы. М.: Мысль, 1999. С. 189.

5

Подробно автор написал о «нижнем аромате» кварков и прочей современной физической ерунде в книге: Перцев А.В. Душа в дебрях технологий. – М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2004. (Гл. 10. Мир, состоящий из очарованных творожных ерундовин. С. 91–110.)

6

О пятом элементе в лице Милы Йовович древние греки еще не знали, да и учение о четырех первоэлементах мира у них во времена Анаксимандра еще сложилось не полностью. Тем не менее Симплиций пишет: «Очевидно, что, наблюдая превращение друг в друга четырех стихий, Анаксимандр не счел возможным взять одну из них за основание».

7

В этом месте Шерлок Холмс с удовлетворением раскурил бы свою трубку, но табака от американских индейцев еще не подвезли.