Доверься мне

Мистеру Харрисону все тяжелее было сдерживать себя, чтобы то и дело не поглядывать на студентку, это входило в его привычку. Но сегодня девушка беспокоила его: не было прежних заигрываний, лишь серьезный задумчивый взгляд, что постепенно начало передаваться и ему. А так же его взгляд падал и на щенка Клоуза с все еще перебинтованным носом, сидящего на заднем ряду. Тот также смотрел на профессора и, казалось, будто с каждой минутой его глаза становились все злее, а лицо наливалось багровым румянцем. Видимо, парня совсем не устроило положение дел, что преподавателя не только не уволили, но еще и пустили слух о его героизме, будь оно не ладно. А вот про Гарри, пока только в группе, но уже начали обсуждать гораздо менее приятные вещи. Его любимая компания подхалимов все же отдалилась, все, кроме Лоры. Наивная глупышка придумывала пареньку любые оправдания и все еще пыталась обратить его внимание на себя. Тиффани в какой-то момент даже стало жаль ее: за своей какой-то нездоровой любовью Лора отказывалась видеть уже всем очевидную истину об этом человеке. Ну и черт с ней.

Лекция в этот раз показалась дольше обычного и, кажется, для всех. Все навалившиеся события, особенно на самих участников таковых, терзали и словно заставляли время замедлиться. Но, наконец-то, профессор подытожил свое повествование и, махнув рукой, отпустил студентов. Тиффани же осталась сидеть на месте, уставившись куда-то в невидимую точку на уже выключенном экране. Когда аудитория опустела, Харрисон облокотился бедрами на край своего стола, сложив руки на груди и обеспокоенно глянув на девушку:

– Что-то случилось? – тихо просил он.

Тифф встрепенулась и подняла на мужчину глаза. Случилось, но скорее для нее самой. Еще с их совместного утра, всю последнюю ночь и сегодняшний день она перебирала в голове мысли: нормально ли, правильно ли спустя всего полтора месяца понять, что, да черт подери, ты любишь. Что это именно любовь, а не влюбленность. Сильно, искренне, до замирания сердца и сбитого дыхания от одних только его глаз, его запаха, его имени. И нормально ли говорить об этом, спустя такое короткое время? Ведь вместе за эти почти семь недель они провели гораздо меньше дней и даже часов. Девушка поднялась в места и лениво подошла к профессору, опустив глаза на его руки:

– Нет, все нормально.

– А еще мне говорила о доверии, – хмыкнул мужчина, притянув девушку к себе и подняв ее голову за подбородок. – И снова мы рискуем, оставаясь здесь вдвоем после всего. – На лице Кристофера засветилась легкая, но игривая улыбка.

А вот Тифф еще сильнее нахмурилась:

– У меня ощущение, – медленно начала она, пытаясь правильно выразить мысль, – что мы, будто постепенно меняемся местами.

– Скорее, – профессор тоже задумался, присаживаясь в свое кресло и утягивая Тифф за собой, – проникаемся друг другом.

От такой фразы, тихо сказанной мужчиной, чувства к которому девушка, наконец-то, определила, по ее спине пробежали мелкие щекочущие мурашки, уходя куда-то в затылок и заставляя вздрогнуть, и что еще хуже, зарождая в горле совсем нежданный ком. Кое-как проглотив его, Тифф устроилась на коленях Криса, прижимаемая горячими широкими ладонями. Харрисон, словно забыв обо всех пережитых событиях и осторожности, втянул девушку в жадный поцелуй, постепенно углубляясь языком ее губы, обводя десны и сталкиваясь с ее языком. Заведя руку на бедро девушки, мужчина сильнее сжался в нее сам, толкнувшись пахом ей навстречу. Как же Тиффани хотелось ответить на этот уже явный, хотя возможно, машинальный намек, но, увы, не судьба:

– Извини, не сегодня, – разочарованно простонала она, оторвавшись на секунду.

– Понял, – кивнул Крис, но девушку не отпустил, продолжая изводить и себя, и ее.

– Но ты знаешь, что я могу… – Тиффани опустила руку с его шеи вниз, касаясь и сжимая под брюками отвердевшую плоть.

– Да, но не нужно, – шумно выдохнул профессор.

– Почему? – девушка удивленно вскинула брови.

– Я больше не хочу, чтобы удовольствие было только для меня.

– Но я хочу, – на лице Тифф отразилась хитрая ухмылка. – Мне понравилось, как ты рычишь.

– Черт! – рявкнул мужчина, снова толкнувшись, чувствуя, что давление в брюках становится уже болезненным.

Тиффани сильнее сжала член под темной гладкой тканью, заставляя профессора рвано выдохнуть ей в губы, снова обхватывая их своими будто от этого сейчас зависела его жизнь. Девушка все же оторвалась от него, медленно оседая на пол.

– Стой, – через сбившееся дыхание кинул Крис, – дверь не закрыта.

Хмыкнув и блеснув своим лисьим взглядом, Тифф подбежала к двери, щелкнув замком, скинув на ходу свитер, под которым был легкий белый топ, и вернулась обратно на пол перед профессорским креслом. Пока она расстегивала брюки мужчины, успела обратить внимание, что Харрисон смотрел на нее уже иначе: с явным желанием, под которым пряталось и согревающее тепло, возможно, и те же чувства, что испытывала Тифф, ну она хотя бы надеялась на это. Главное, что в голубовато-бирюзовых радужках больше не читалось чего-то отягощающего, не видно было ни чувства сжирающей вины, ни той давящей тоски. Неужели девушке все же удалось вытащить Кристофера из той тьмы, в которой он так долго томился? Быстро пропустив через себя эти мысли и решив, что у нее еще будет время лучше все обдумать и принять, Тиффани освободила от стягивающей ткани его член, сразу уверенно обхватив его пальцами. Профессор чуть подвинулся на кресле, откинувшись на спинку и закрыв глаза, положив руки на мягкие подлокотники. Девушка хмыкнула тому, как мужчина теперь полностью отдавался ее воле и расслаблялся в ее руках. Чуть приподнявшись на коленях, она наклонилась, слегка касаясь языком гладкой горячей головки. Грудь профессора тяжело приподнялась, а с его губ сорвалось шипение. Тиффани самой было трудно сдержать легкий стон от такой реакции на ее прикосновения, но она продолжила, начав плавные движения рукой, а языком проводя по уздечке и вниз до самого основания члена, обведя губами, будто целуя. Пальцы мистера Харрисона сжали подлокотники от чего потертая кожа кресла тихо скрипнула. Чуть спустив край брюк свободной рукой, Тифф запустила руку, сжав мошонку и одновременно полностью обхватив головку губами. Она вслушивалась в каждый звук, в каждый сорванный вдох мужчины, шорох одежды, когда он начал двигаться, поддаваясь ей, прося большего. И девушка подчинялась, глубже насаживаясь ртом, втягивая, обводя внутри кончиком языка. В какой-то момент Крис не выдержал и, сжав руку на волосах Тиффани, издавая сводящие с ума сдавливаемые стоны, он буквально начал вдалбливаться в рот студентки, пока его тело не содрогнулось, выпуская густую жидкость. Даже несмотря на то, что уже было тяжело дышать, девушка не выпустила его, принимая все до капли, ощущая как член еще дергается в руке, а Харрисон тщетно старается сдерживать то самое рычание, от которого у девушки чуть ли не кружилась голова. Облизнув губы, Тифф все же осталась сидеть, наблюдая, словно любопытная кошка склонив голову набок, как профессор постепенно выравнивает дыхание, проводит рукой по своим волнистым волосам и открывает глаза, немного выпрямляясь в кресле. Он также облизнулся, проведя пальцами по щеке девушки, подхватив за подбородок и сам наклоняясь к ней, чтобы поцеловать, но уже нежно, мягко.

Накинув на себя свитер, Тиффани аккуратно выглянула из аудитории. Они решили, что не должны выходить одновременно, и встретятся чуть позже на том привычном уже перекрестке. Он всего в десяти минутах ходьбы от университета, но все же там всегда очень мало людей и мало вероятности попасться кому-то лишнему на глаза. Девушка кротко улыбнулась одевающемуся профессору и выпрыгнула из кабинета. Прохладный воздух приятно обдувал вспревшую кожу, освежал и приводил обратно в сознание. Тифф почувствовала вдруг, что все время до перекрестка шла с чуть ли не до боли растянутой улыбкой и тихонько хихикнула, но тут же обернулась на шум за спиной. Увы, это был совсем не Кристофер:

– Ничему ты не учишься, – донеслось из тени соседнего дома.

Девушка нервно огляделась, выискивая хоть одну живую душу рядом, помимо уже знакомого и пугающего ее голоса:

– Что тебе опять нужно, Гарри?

Тень, наконец-то, сдвинулась с места и направилась к ней, чем-то блеснув в тусклом свете фонаря за ней. Чувствуя, как страх начинает окатывать мерзкой леденящий волной, Тиффани попятилась назад, спотыкаясь о бордюр, но все же удерживая равновесие. Показавшись полностью, подойдя к девушке на более видимое расстояние, парень как-то странно кашлянул и сплюнул на асфальт. Выглядел он совсем плохо: впавшие глаза с темными синяками под ними, кожа бледная, руки более тонкие, чем при их первом знакомстве. И как Тифф не заметила этого в последние дни? Видимо, и не хотела замечать, было слишком отвратительно смотреть в его сторону.

– Думаешь, вы посмеялись надо мной и на этом все закончилось? – вымученным голосом промямлил Гарри.

– Н-никто над тобой не смеялся, – голос девушки задрожал как и руки.

– Да что ты, – фыркнул одногруппник.

Пытаясь отойти как можно дальше от приближающегося Гарри и вглядываясь в даль, студентка отвлеклась и совсем не вовремя: парень быстро оказался перед ней, что-то рыкнув в лицо и выкинув спрятанную до этого за спиной руку. Вновь что-то блеснуло, и через мгновение Тиффани поняла что: острая режущая боль пронзила живот ровно в том месте, где оказалась рука парня. Одернув руку и отскочив назад, Гарри оглядел нож, с которого стекали алые капли, будто видел его впервые. Схватившись рукой за рану и шокировано уставившись на сынка Клоуза, девушка начала оседать на землю, уже сквозь наваливающееся бессилие и туман уловив какой-то шум и приглушенное бьющимся в ушах пульсом:

– Нет!

Перед глазами все поплыло, а невыносимая боль начала отключать сознание. Только в последнюю секунду, перед наступившей темнотой, Тифф заметила размытую фигуру перед собой и едва смогла ощутить подхватывающие ее теплые руки. Тело полностью ослабло, а глаза сами закрылись, унося сознание куда-то в тяжелые мрачные и холодные сны.

* * *

Тиффани стояла у извилистой дороги почти у самого обрыва, под которым злобно и словно шипя, плескались морские волны. За горизонтом виднелись последние лучи заходящего солнца, а небо переливалось от розовато-красных оттенков в темно-синие, уводя незнакомое девушке прибрежье в ночные приглушенные краски. Тифф обернулась на резко донесшийся до нее звук скрипящих по серпантину шин: где-то чуть выше по дороге из теней выехал темный автомобиль, начав юлить. Он несся прямо на девушку, от чего та только успела испуганно закрыть глаза руками. Послышался грохот, но показалось, будто бы ничего и не произошло. Пересилив себя, Тиффани убрала руки от лица и огляделась: машина буквально пролетела сквозь нее и врезалась в металлическую ограду рядом, опасно нависнув над обрывом. Жесткие ветви небольшого дерева, росшего на самом краю, пробили лобовое стекло, а из капота уже повалил черный дым. Прижав к груди руку, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, студентка медленно подошла к машине, заглядывая внутрь. Секунда осознания, и ее прожгло с головы до ног, откидывая от шока в сторону, заставляя осесть на землю: на пассажирском сидении ближе к Тиффани лежала блондинка с длинными волосами, которые были измазаны ее же кровью: грудь девушки пробила одна из темных ветвей злосчастного колючего куста. Пассажирка смотрела на студентку пустыми мертвыми глазами. Но так ударило по Тиффани не это: прижавшись лицом к рулю на месте водителя сидел Кристофер, глаза были закрыты, а чуть выше виска открылась рана, сочащаяся кровью, заливая белоснежный воротник рубашки. Успев только ощутить резко хлынувшие потоки слез, девушка отключилась, провалившись в обнимающую холодными пальцами темноту.

Глава 6

Словно в зациклившимся кошмаре Тиффани снова и снова возвращалась на дорогу, снова наблюдала за аварией, и снова видела пустые поблекшие глаза блондинки, и снова лицо Криса со стекающей по нему струйкой крови. Казалось, что это будет длиться вечно, пока вдруг в глаза не ударил яркий белый свет, выдернув девушку из адского круга. Тифф кое-как разлепила глаза, пытаясь сфокусировать расплывшееся зрение. Постепенно светлые размытые пятна начали обретать видимые очертания: большая, но простая люстра под потолком, которая и слепила холодным светом; справа большое окно, задернутое жалюзями; спереди узенький серый шкафчик. Немного придя в себя, девушка поняла, что лежит в койке, накрытая тонким одеялом, а руки касается что-то теплое, знакомое. Она медленно повернула голову, замечая облокотившегося и уснувшего головой на койке мужчину, слегка касающегося ее рукой. Тиффани улыбнулась этой картине, но сил пошевелиться или что-то сказать еще не было. Это было и не нужно: мистер Харрисон словно почувствовал ее пробуждение и вяло приподнялся, потерев глаза:

– Ох, Тифф, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенные и еще сонные бирюзовые глаза вгляделись в лицо девушки.

Она слегка скривилась, чувствуя, как в боку болезненно и неприятно тянет:

– Больно, – прохрипела она еще не восстановившимся голосом.

– Тебе недавно ввели обезболивающее, должно бы подействовать, – Кристофер погладил Тиффани по руке.

– Может и действует, терпимо, – прошипела Тифф.

Мужчина повернулся к тумбе рядом, взял стакан с водой и подтянулся к девушке, помогая приподняться. Отпив немного воды, Тиффани потихоньку начала восстанавливать события:

– Я… на улице, там… – перебирала она кадры темного переулка в голове.

– Гарри, – с явной злостью тихо рыкнул профессор.

– Ох, черт, – Тифф вспомнила детали событий. – Когда? – на полноценные предложения ее еще не хватало.

– Чуть больше суток, – Кристофер положил руку поверх кисти девушки, сжимая ее пальцы. – Все обошлось, он не задел никакие органы, так что ты быстро поправишься.

Закрыв на минуту глаза, Тифф еще раз прокрутила все в голове: Гарри, явно спятивший под очередной дозой, дикий страх и резкую боль от холодного лезвия, и еле слышный ей крик, вроде где-то рядом, но вроде и совсем далеко. Она поежилась и снова взглянула на мужчину:

– Он…

– Сбежал сразу же, но его быстро арестовали в доме родителей. Парень уже совсем не соображал и кинул нож себе же под кровать. О, и друг его, которого ты узнала, оказался тем еще болтуном и выложил полиции все, что только знал. Так что, думаю, он сядет, – подытожил Харрисон.

– Если папочка его не отмажет, – печально вздохнула Тиффани.

– Будем надеяться на лучшее и я, как свидетель, при необходимости постараюсь помешать этому, а пока отдыхай, – мужчина успокаивающе гладил студентку по руке, пока не открылась дверь палаты.

К ним вошел врач невысокого роста и немного сгорбленный, в возрасте, с серебристой сединой на висках. А рядом с ним, возвышаясь почти на голову продефилировала статная женщина в облегающем бордовом платье и накинутом сверху светлом пальто. Ее волосы были уложены в крупные аккуратные локоны, струящиеся по плечам, а объемные губы выделяла бархатистая алая помада:

– Милая, крошка, как ты? – кивнув врачу, плюхнулась рядом с койкой женщина.

Крис почти незаметно ретировался, покинув палату и облокотившись на стену возле двери. Но это ему подумалось, что незаметно:

– А это кто? – женщина с любопытством посмотрела на только что захлопнувшуюся дверь.

– М-а-а-ам, ты, кажется, хотела знать как я? Я в норме, все хорошо, жить буду.

– Я рада. Но как же так? И так звонила редко, так еще и ничего не рассказывала! – картинно всплеснула руками женщина. – Я совершенно не знаю, что происходит у моей дочери!

– Я не хотела тебя беспокоить, да и не думала, что дойдет до такого, – понуро ответила Тиффани.

– Не думала, именно, – женщина снова краем глаза глянула на дверь. – Так кто это был?

– Профессор из моего университета. Это он меня нашел, – девушке казалось, что она нагло врет матери, хотя она лишь не договаривала.

– Какой однако горячий преподаватель, – явно уплыв уже куда-то в свои мысли, протянула женщина.

– Мам!

– А он не женат?

– Господи, нет, отстань. Ты сама замужем, забыла? Как же Дэниел?

– Что Дэниел не узнает, то ему не навредит, – звонко и легко рассмеялась женщина.

Тиффани вдруг почувствовала резко подкативший приступ тошноты от маминых нескрываемых намеков и жадных взглядов, буквально прожигающих дверь насквозь.

– Мам, ты вроде ко мне приехала, да? – поспешила одернуть женщину Тифф.

– Ой, ну я же шучу. Ну, конечно, кроме того, что он и правда ну очень хорош, – махнула рукой мама.

– Ага.

– Ой, ну как же тебя угораздило? – снова за причитала женщина и уже было не понятно, что хуже. – Милая, может тебя потом забрать домой, раз тут такое происходит у тебя?

– Что? Нет! Я не сбегу, тем более, что у этого гада уже почти нет шансов, а полиции я еще, возможно, понадоблюсь, – затараторила Тиффани, уже полностью вернув себе голос.

Конечно, не это было главной причиной, и даже не желание закончить Кембридж. Здесь Тифф с матерью повезло, с некоторой стороны: та была до невозможности проста и наивна, и даже если ей тыкнуть пальцем в истину, не сразу ее заметит. Конечно, бывали ситуации, когда это жутко бесило и мешало чему-то важному, но чаще лишь упрощало жизнь девушки. Какое-то время они еще поболтали о делах Тиффани в вузе, но в основном о приключениях неусидчивой на месте мамочки, которая то и дело пыталась вернуть тему к захватившему ее внимание мужчине. Поцеловав дочь в лоб и кинув перед выходом, что останется в городе до ее выписки, женщина выпорхнула за дверь и, судя по теням за жалюзи, задержалась за ней. Девушка отвернулась к окну, не желая даже представлять, как мать сейчас выдавала все свои навыки флирта перед Харрисоном.

– А на курс студентов еще принимают? – хихикнула женщина.

– Сомневаюсь, – Кристофер оставался серьезным, стараясь держаться и не поглядывать на дверь, за которую ему уже хотелось спрятаться.

– Очень жаль, – улыбнулась миссис Уолиш. – Извините, а не оставите мне свой номер, ну мало ли, пригодится? – она изящно откинула волосы назад и махнула ресницами словно диснеевская принцесса.

– Простите, у меня есть девушка, – устало бросил профессор, уже не скрывая, что легко понял ее намеки, а также свое безразличие и скуку.

Женщина разочарованно фыркнула, вежливо улыбаясь, попрощалась и, наконец-то, ушла, стуча тонкими каблучками по светлому кафелю. Кристофер расслабленно выдохнул и тут же вновь задержал дыхание, повторив про себя свою же фразу, от чего его рука на секунду повисла на дверной ручке. Он ухмыльнулся тому, как эти слова сбили, наверное, последние щепки, остатки от его преграды, прилипшие к сердцу. Он вошел в палату, тихо рассмеявшись:

– Необычное знакомство с матерью, конечно.

– О, я представляю, что она успела тебе наговорить, – недовольно прошептала Тифф.

– Она… я теперь хотя бы понимаю, в кого ты такая нахальная и пробивная.

– Разве что только в этом, – попыталась махнуть рукой девушка, тут же дернувшись от ноющей боли. – В остальном мы не похожи: она любит всех сразу и одновременно никого, кроме себя.

– А ты… – Крис заикнулся, не продолжив фразу.

Тиффани захотелось больно укусить себя за язык, не решаясь сказать то, что уже надоедливо жужжало в мыслях.

– Ты меня напугала, – мужчина сел рядом с койкой, облокотившись на нее и оперевшись губами на свои пальцы, сосредоточенно вглядываясь в девушку. – Я люблю тебя и не хочу потерять, – наконец, закончил он свою мысль, чувствуя приятное волнение, как будто впервые в жизни говорил эти слова.

Тихо всхлипнув и накрыв рот рукой, Тифф удержала рвущийся наружу счастливый визг: какая же дура, боялась, что Кристофер не поймет, не ответит ей тем же, а он сказал это первым. Харрисон смущенно рассмеялся легким тихим «хе-хе-хе» и взял девушку за руку, обхватив ее своим огромными ладонями.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала девушка, растягиваясь в светлой улыбке. – Я… боялась это сказать, – из нее снова лезла ее обычная природная честность.

– Почему? Мне казалось, что из нас смелее ты, – хмыкнул мужчина, поглаживая руку студентки.

Тиффани пожала плечами, вновь дернувшись от колющих ощущений в боку, отдающих куда-то ниже:

– Я думала, – она замялась, – не знаю… что рано, что слишком быстро.

– А как же «относиться ко всему проще»? – Крис снова рассмеялся, но тут же нахмурился, опустив глаза. – За свою жизнь я успел понять нечто важное: лучше сказать сразу, что чувствуешь, пусть даже рано, чем потом жалеть, что не успел, что уже слишком поздно.

Пронзив холодными иглами, воспоминания о жутком сне неожиданно ворвались в голову Тифф, от чего мгновенно подурнело, голова стала ватной и снова подступила тошнота. Кристофер, авария, кровь. Резко вдохнув воздух, девушка откинула эти ужасающие кадры в дальний ящик. Не сейчас, не в этот момент, но, возможно, она спросит его. Не может же это быть просто сон?

Лежать в этой узкой и неудобной койке Тиффани пришлось не очень долго, на ее счастье. Так как рана была не опасной для жизни и хорошо заживала, к выписке ее подготовили быстро. И как бы девушка не упиралась, забрать из больницы и отвезти домой ее решила чересчур озабоченная мама. Тифф знала, что та на самом деле не была настолько обеспокоена, как играла это. Но такова ее натура. Дженна – так звали мать Тиффани, была актрисой по жизни и, кажется, чуть ли не с рождения, как раньше вспоминала бабуля, которой, увы, уже несколько лет как не стало. Нет, она, конечно, очень любила дочь и переживала за нее, но показные эмоции порой зашкаливали разумные пределы. Всю дорогу от больницы до дома Тиффани мать по несколько раз переспрашивала, точно ли та не хочет вернуться домой в Германию, жить в тихом спокойном доме под постоянным присмотром Дженны и Дэниела. Естественно, в ответ она получала непробиваемое упорство.

Сидя на кухне и попивая кофе с Тифф, женщина в очередной раз задала этот вопрос, будто нахождение девушки дома было для нее жизненно важной целью.

– Мам, все хорошо, перестань. Этого парня уже арестовали, а больше мне некого бояться, – успокаивающе протянула студентка.

– Ой, ладно, – выдохнула женщина. – Я скоро улетаю. Дэниел написал, что меня ждет дома интересный эро…

– Нет-нет-нет, не продолжай пожалуйста, – замахала руками Тифф. – Не хватало мне еще эти подробности знать, – она нервно хихикнула.

Женщина же звонко рассмеялась, картинно и изящно взмахнув тонкими пальчиками с красными ноготками:

– Кстати, а у тебя тут какой-нибудь мальчик не появился?

– Ма-а-альчик, – с отвращением протянула девушка. – Мне что, четырнадцать?

– А кто, мужчи-и-ина? – передразнила ее Дженна.

Тиффани прокашлялась и решила быстро сменить тему:

– У меня будет еще пару дней на отдых по рекомендации врача, но перед выходом нужно подготовиться. Надо у группы пропущенные материалы попросить и прогнать их перед парами.

– Поняла, поняла, мама тут лишняя. Ладно, не буду мешать, – женщина поднялась, поцеловав девушку в лоб как в детстве. – Я прогуляюсь, потом передохну в отеле, да уже и в аэропорт можно будет ехать.

Тифф проводила маму, устало отвечая на всякие «как прилечу, напишу» и «не забывай звонить и больше не скрывай ничего» только тихое «ага». Как только девушка оказалась в тишине, она тут же отыскала в куче вещей телефон и быстро набрала sms:

«Жаль, что тебе не удалось меня забрать»

«Ну, я же не мог помешать твоему общению с матерью. Вы не так уж часто видитесь»

«Знаю… Ты сейчас на лекции?»

«Да. Заехать к тебе вечером?»

«Ага, не хочу одна оставаться»

«Хорошо, буду часа через полтора»

В этот раз Харрисон приехал на машине, изменив своей привычке. Зайдя на порог дома, он протянул Тиффани небольшую белую коробку, перевязанную бордовой атласной лентой. Открыв, девушка втянула до одурения приятный аромат свежей выпечки и ванильного крема: в коробке красиво расположились несколько пирожных, пропитанных легким вишневым джемом и с аккуратными кремовыми украшениями сверху. Вскипятив чайник и разлив черный чай с бергамотом в большие черные кружки, Тифф накрыла на небольшой столик в гостиной и, включив какой-то канал на стареньком телевизоре на невысокой громкости, пристроилась на диван рядом с расположившимся в нем мужчиной. Она подогнула под себя ноги и прижалась щекой к теплому плечу. Задумчиво уминая свежее пирожное, Тиффани почти шепотом протянула: