bannerbanner
Нефритовый шарик
Нефритовый шарик

Полная версия

Нефритовый шарик

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Мария Рождественская

Нефритовый шарик


1.


– Значит, вы утверждаете, что девочка – не аутистка?

Сдвинув заламинированные брови, переводчица с недоверием покосилась на Липку.

– Нет, она… Просто немного странная, вот и все, – Зубатка фальшиво заулыбалась.

В каждом жесте Ольги Валерьевны Лысаченко, носившей прозвище Зубатка, сквозило раболепное желание угодить высокомерным иностранцам.

– За двадцать минут, что мы здесь находимся, девочка не произнесла ни слова, – констатировала переводчица. – Она глухонемая?

– Нет, нет, что вы!

Зубатка сцепила короткие пальцы, пряча вспотевшие ладони.

– Она не разговаривает, – впервые подала голос Мамба, стараясь не встречаться взглядом с Зубаткой.

– Почему? – переводчица требовательно уставилась на Мамбу.

– Не хочет.

– Вы хотите сказать, не может?

– Именно – не хочет.

В отличие от Зубатки, Мамба звалась Мамбой вовсе не из-за особенностей строения челюсти. Насмотревшись старых американских боевиков, дети окрестили свою воспитательницу – жгучую брюнетку Марину Амирамовну Бабаян – Черной Мамбой. Марина Амирамовна прекрасно знала о своем прозвище, и по всему выходило, что особых неприятностей этот факт ей не доставлял. Со временем приставка «Черная» как-то сама собой отпала, зато вторая часть столь образной «кликухи» приклеилась уже навсегда.

– Потрудитесь объяснить, что вы имеете в виду.

Исподтишка рассматривая лицо переводчицы, расплывшееся в недоброй ухмылке, Липка пришла к выводу, что женщина похожа на самку богомола. Правда, Липка никогда не видела живых самок богомола, она вообще не видела ни одного богомола, кроме как на картинках старых учебников, но по какой-то причине ассоциации возникали именно с огромной пучеглазой гадиной зеленого цвета.

– Если она не захочет, не проронит ни звука. Хоть клещами тяните, – послушно разъяснила Мамба.

– У меня, конечно, нет медицинского образования, – вкрадчиво заговорила Богомолиха. – Но разве это не симптомы аутизма?

– Да кто их сейчас разберет, какие у кого симптомы, – сокрушенно покачала головой Мамба. – Что за жизнь-то у этих детей, знаете?

– Марина Амирамовна хочет сказать, что девочка немного замкнутая, – вклинилась в диалог Зубатка. – Но, уверяю вас, уважаемые господа Троммель, согретый вашей заботой, ребенок быстро оттает.

– Сколько ей полных лет? – неожиданно по-русски спросила госпожа Троммель.

– Двенадцать, – Зубатка, если и удивилась, услышав от немки вполне сносную русскую речь, то вида не подала. – Как мы и договаривались.

– Это есть точно?

Немка поднялась из кресла, подошла к Липке и бесцеремонно взяла за подбородок. Липка немедленно тряхнула головой, уворачиваясь от холодных и жестких пальцев госпожи Троммель.

– Она просто худенькая, поэтому не выглядит на свой возраст. Как я уже сказала, многое зависит от условий, в которых ребенок развивается. Думаю, под вашим чутким присмотром девочка быстро догонит в развитии своих ровесников.

– В такой случай мы хотеть посмотреть ее социале нетцверке, – заявила немка.

– Мы здесь не разрешаем пользоваться социальными сетями, – чинно изрекла Зубатка. – У детей нет никаких девайсов, интернетом дозволяется пользоваться в строго отведенные часы, только для обучения и только с рабочих компьютеров.

– О! Это есть правильно, – одобрительно кивнула фрау Троммель. – Мы первым думать взять на адопцион кто-то из несчастных детей Палестина. Но у таких детей не светлый кожа… как это есть правильно? Такой фабэ плохо сочетаться с моим кляйда. Тогда мы решить приехать в ваш холодный и мрачный Русслянд.

Затем немка посмотрела на Богомолиху. Богомолиха многозначительно хмыкнула, но все же заговорила по-немецки, дабы донести до обоих Троммелей смысл высказывания Зубатки. Несколько минут супруги внимательно слушали переводчицу. Наконец, пузатый глава семейства, напоминавший Липке гигантский кожаный барабан, деловито изрек:

– Sehr gut¹.

– Что ж, этот вариант в принципе устраивает моих клиентов, – следом отчеканила Богомолиха. – И все же господа Троммель хотели бы немного подумать. Скажем, до завтрашнего дня.

– Конечно, конечно, – залебезила Зубатка. – Думайте, взвешивайте… А я завтра буду ждать вашего звонка в любое удобное время.

Кивнув на прощание, Троммели в сопровождении Богомолихи покинули кабинет.

Едва за ними закрылась дверь, Зубатка накинулась на Мамбу.

– Ты что, сдурела? – злобно зашептала Лысаченко. – Хочешь, чтоб ее в тринадцатый раз забраковали?

– Не нравятся они мне, – оправдываясь, сказала Мамба. – Она же типичная фашистка!

– Да тебе-то что за дело? Богатые люди со связями, какая разница, чем они занимаются в своем большом комфортной доме за закрытой дверью? Имей в виду: если и эти от нее откажутся, тебя ждут персональные санкции, которые тебе не понравятся, – мрачно пообещала Зубатка.

С целью переключить на себя внимание ненавистной директорши, Липка шмыгнула носом.

__________________________________________________________


¹ (нем.) Очень хорошо.


– А ты чего здесь торчишь? – зашипела Зубатка, словно сейчас только замечая присутствие Липки. – Живо на место! Топай!

И Липка потопала. Правда, не на то место, о котором думала Лысаченко, а в свой собственный укромный уголок. О нем Зубатка вряд ли догадывалась, как и о том, что дети могут нуждаться в таких вот островках уединения. Для Липки островком стал чулан, давно и прочно облюбованный девочкой со странным именем Олимпиада.

Что поделать? Дань моде. Ведь Липка родилась в 2014-м, который, так уж вышло, оказался годом Олимпиады. Ах, какой это был год! Сама Липка, конечно, не могла помнить, что тогда происходило в стране, но мама ей рассказывала. И про странную рыбину, которую какой-то человек зачем-то сделал символом Олимпиады… и про стройки, которые вырастали как грибы после дождя… и про людей, которых почему-то выселяли из их собственных домов. Множество таких «выселенцев» в итоге так и остались ни с чем.

Нет, ничего из этого Липка не помнила. Зато она помнила поездку в маленький курортный город на берегу моря. Там Липка в первый раз в жизни попробовала жареную рыбу-ставриду. Потом мама купила Липке браслетик из камня под названием нефрит.

Теплыми южными вечерами они бродили по длинной набережной и любовались лунной дорожкой. Вдвоем. Наташа и Липка Аксеновы. Что еще нужно для счастья? Мама и браслет из нефритовых шариков на запястье.

А осенью Наташи не стало. Никто из ее коллег не представлял, каким образом Наташа Аксенова, аккуратистка и перестраховщица, автолюбитель с внушительным стажем, умудрилась на скорости врезаться в бензовоз.

В тот день браслет на руке Липки вдруг сам собой взял и лопнул. То ли это леска истерлась и оборвалась, то ли еще чего…

Липка ползала по асфальту, стараясь собрать рассыпавшийся мамин подарок, но все шарики, как назло, ускользнули в противный канализационный сток. Кроме одного. Его Липка успела поймать прежде, чем он ускользнул в темное подземелье.

Шарик из нефрита светло-зеленого цвета.

Липка всюду носила его с собой. В маленьком мешочке, сшитом из шелкового лоскута. Нефритовый шарик, завернутый в остатки халата. Единственное, что осталось у Липки от мамы. От той поры, когда востроносую девочку с такими же вот светло-зелеными глазами называли ласково и нежно…

– Липочка!

Липка встрепенулась, разом выдворив из головы всех призраков прошлого.

Настоящее в образе Марины Амирамовны стояло в дверном проеме, силясь привлечь внимание молчаливой воспитанницы.

В отличие от Зубатки, Мамба знала о чулане. Она вообще много знала такого, чего не знали или не хотели знать другие взрослые. Именно по этой причине Липка отреагировала на голос воспитательницы и вопросительно на нее посмотрела.

– Липочка, твои новые знакомые, господин Троммель и его жена, хотят пригласить тебя на обед, – взволнованно сообщила Мамба.

Липка вылезла из чулана и с тоской посмотрела в сторону общей спальни.

– Я вот тут подумала: может, я ошибаюсь? – продолжала размышлять вслух Марина Амирамовна. – Может, они и впрямь хорошие люди, и полюбят тебя как родную?

Несмотря на свои пятьдесят с хвостиком, Мамба до сих пор верила в чудеса.

Липка в них не верила – и уже давно.


2.


Отточенным движением Настя поправила прическу и вошла в кадр. Затем улыбнулась камере, а через нее – и всей стране.

– Добрый день, добрый день! С вами вновь Анастасия Громова и ток-шоу «Люди говорят», – Настя на автопилоте повторяла сухой зазубренный текст, в то время как массовка, измочаленная графиком съемки, монотонно хлопала в ладоши.

Мысленно Настя считала минуты. Остался последний блок – и все! На сегодня съемка закончена. Оператор скажет заветное «камера, стоп, всем спасибо!», и все разбредутся кто куда.

А назавтра – все по новой. И так – каждый день. Телецентр, студия, зрители, гости, а посреди этого безобразия – звездная телеведущая Анастасия Громова. Бедная Настя. Функции которой сводятся к тому, чтоб помогать большому телевизионному начальству зарабатывать деньги на рекламе дрянных товаров, под видом ток-шоу впаривая оные доверчивому населению.

Кто бы знал, как ей все это надоело. Но зрители в студии не знали, а начальству было решительно наплевать. Шоу продолжалось. Настя честно отрабатывала свою немаленькую зарплату, с одинаково серьезным видом расписывая и достоинства зубной пасты «X», и преимущества замороженного апельсинового сока «Y», и плюсы соевых полуфабрикатов «Z». Однако самое серьезное выражение лица Настя приберегала для «спецзаказа». А как иначе? Нельзя же обидеть уважаемых людей, лоббистов интересов олигархических кланов, владеющих бигфармой. Иначе тебя раздавят как клопа.

– Добровольная Вакцинация Детского Населения… Позвоните по бесплатному телефону Горячей линии, и специалисты ответят на ваши вопросы… Или установите бесплатное приложение…

Котовасия вокруг ДВДН длилась почти год. Как и большинство умных людей, Настя не слишком доверяла красочным рассказам заинтересантов от здравоохранения о якобы волшебных свойствах новой вакцины. Средство, бог его знает, кем испытанное, и испытанное ли вообще… С другой стороны, Настя понимала чувства родителей, готовых на все, лишь бы уберечь своих детей от очередной модификации смертоносного вируса. Акция ДВДН набирала обороты. Обычные люди отдавали честно заработанные деньги, а люди, которых вообще не волновали вопросы ипотечных кредитов и товаров по акции, вновь и вновь набивали мошну. Некоторые истерили, обвиняя «мировую закулису» в намерении «чипировать» всё население страны, а то и планеты. Другие истерики обвиняли первых в нагнетании паники и распространении теорий заговоров.

История, старая как мир. И над всем этим единством непохожих возвышался зловещий небоскреб – гигант из черного стекла и бетона, главное здание Корпорации «Байолоджикал Текнолоджис». «БиоТек», если по-народному.

Год назад ученые Корпорации сделали сенсационное заявление, и Правительство тотчас объявило о старте программы ДВДН. И десятки тысяч счастливых родителей отправились в ближайшие поликлиники прививать своих детей чудо-вакциной. Десятки тысяч детей, десятки тысяч ампул… И на каждой ампуле стояло клеймо Корпорации.

При всем при этом ни один посторонний человек до сих пор не знал, чем конкретно занимались сотрудники «БиоТек». Периодически в прессу просачивались какие-то слухи. «Желтые издания» пестрили маразматическими заголовками, журналисты под псевдонимами писали что-то о генной и клеточной инженерии… Настя скептически относилась ко всем домыслам. Точной информацией располагали лишь те, кто был допущен в стены черно-стеклянного монстра. В конце концов, помимо экспериментов «БиоТек», жизнь Насти была полна других проблем.

Настя родилась в конце второго тысячелетия, ухитрившись застать и бандитские девяностые, и дикий капитализм нулевых, и гламурный беспредел десятых.

Теперь вот строили новый миропорядок. Тяжело, со скрипом. Как всегда. А старый отчаянно сопротивлялся, не желая уступать ни пяди.

Все реагировали по-разному.

Кто-то бился насмерть.

Кто-то тихарился, рассчитывая пересидеть.

Кто-то переобувался в прыжке.

А кто-то, как Настя, просто плыл по течению.

– Камера, стоп! Съемка закончена! Всем спасибо!

Еще один рывок на короткую дистанцию – и Настя уже сидит в любимом кожаном кресле. Теперь можно закрыть глаза и расслабиться…

…Пока не зазвонит чертов телефон.

– Алло, – уставшим голосом произнесла Настя.

– Анастасия Громова? Я хочу поговорить. Это очень серьезно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу