Звездная ловушка

«Если мы не можем уйти от ударной волны в этой метрике пространства, почему бы нам не поменять ее, прыгнув в подпространство. Шаг очень рискованный, ведь подпространство, перенасыщенное энергиями, конвульсировало и разрывало само себя изнутри. Но нам много и не надо. Достаточно пары минут в подпространстве, чтобы спастись от ударной волны и, возможно, всплыть в более спокойном пространстве».

Николас решился рискнуть и скомандовал:

– Умник, уходим в подпространство!

– Есть, капитан!

Но ничего не произошло, энергетический бутон входа не расцвел!

– Ну, что ты тянешь, Умник, уходим! – занервничал Николас.

– Капитан, импульс генераторов не может открыть подпространство. И еще у нас отказали маршевые двигатели.

«Что ж такое, пространство словно взбесилось, рвется в клочья и все уничтожает. А что все?– задался Николас вопросом. – Это для нас фатально, для пространства – обыкновенная перестройка структуры гравитационного взаимодействия. Проблема в том, что закрылся подпространственный фрактал. И снова вопрос, что делать?»

Он вспомнил один афоризм, который читал очень давно в древней книге еще на бумажном носителе «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Той цивилизации уже давно не нет, а суждение осталось.

«Если пространство перестраивается, изменяет свою физику на микроуровне, то с той техникой, которая у меня есть, шанса на спасение нет. Я не успею провести необходимые измерения! А что, если…, – Николаса вдруг озарила неожиданная идея. – Попробуем, все-таки хоть какая-то надежда на спасение. Иначе неминуемая смерть!»

– Умник, генераторы входа в подпространство на полную мощность, накопители энергии заполнить до максимума, задействовать резервные накопители.

Внешние камеры не работали или вернее ничего не выдавали, приходилось полагаться только на скандирующую систему корабля. Прошло два стандартных часа, он ждал, когда заполнятся накопители! Эти два часа тянулись как вечность, в ежесекундном ожидании столкновения. И вот наконец поступил доклад Умника.

– Капитан, генераторы входа в подпространство заполнили накопители энергией, дальнейшее аккумулирование вызовет неконтролируемую реакцию, система заблокирует работу генераторов.

– Генераторам не останавливать работу, продолжать накачку. По моей команде одним мощным импульсом направить всю энергию по курсу для открытия подпространственного портала.

– Капитан, программа безопасности заблокирует эту команду, она ведет к гибели!

– Умник, напомню, капитан на корабле – я. Я принимаю решения и отвечаю за них перед императором! – он был настроен крайне решительно, стальным голосом отдавая приказы.

Наступило молчание, Николас внутренне сжался, такого никогда не было, бунт управляющей системы на корабле в экстремальной ситуации? Таких понятий, как существовать, или не существовать, у интеллекта не было, такую категорию специально не вводили. Это могло спровоцировать в эвристических цепях возникновение инстинкта самосохранения, что мешало выполнению задачи. Для принятия окончательного решения на корабле назначался капитан-исследователь, он, и только он принимал решения. Заминка весьма напугала Николаса, он даже подумал, что Умник откажется подчиняться!

Но нет, после нескольких секунд молчания последовало подтверждение.

– Капитан, выполняю приказ, он алогичен, я запишу это в бортовой журнал!

«Да пиши, что хочешь, чертова железяка, только выполняй команды», – подумал Николас с облегчением.

– Начинай!

Звездолет завибрировал, потом его тряхнуло так, что Николас, ударившись головой о крышку капсулы, потерял сознание. Аптечка, жужжа, вводила все необходимые препараты. Очнувшись, Николас сразу потребовал доклада Умника.

– Капитан, наш импульс спровоцировал спорадическое открытие портала в подпространство, сейчас мы находимся в нем. Его состояние крайне не стабильно.

– Сколько времени мы находимся в подпространстве? – Николас потирал рукой ушибленный лоб.

– Десять стандартных минут, – последовал лаконичный ответ.

– Данные сканирующих подпространство комплексов мне на ком, немедленно! – внутри зародилось предчувствие нарастающей опасности.

От всего увиденного сознание слегка помутилось. Подпространство светилось, как солнце, готовое вот-вот взорваться. Звездолет, казалось, таял в этом холодном свете, распадаясь на мелкие частицы.

– Аварийный выход в обычный космос! – уже не сдерживаясь, прокричал Николас. Предчувствие не подвело, до верной гибели у них оставались какие-то секунды.

– То войди, то выйди, – заворчал Умник. – Выполняю.

В обычном космосе образовался гейзер, фонтанирующий холодным, белым излучением, выбросивший из подпространства «ИМПЕРАТОРА». В результате этого выброса звездолёт приобрел дополнительное ускорение, снова возникала опасность неуправляемого полета.

– Умник, скорость?

– Запредельная, капитан.

– Приступай к торможению, иначе звездолет развалится.

– То набирай скорость, то тормози, – опять заканючил Умник, но к торможению приступил. Тормозные дюзы выпустили столбы плазмы по вектору движения корабля.

«Куда же нас занесло, – размышлял Николас, вокруг «ИМПЕРАТОРА» расстилался девственно чистый космос, сверкая бриллиантами далеких звезд, которые вполне могли быть галактиками. – Я достиг окраины вселенной, потом ушел в неконтролируемый прыжок, и где корабль сейчас? Система навигации не могла определиться с пространственным положением звездолета, вокруг расстилался незнакомый космос. Космос, которого не было. Может, я в другой вселенной? Невозможно, для этого нужно преодолеть великое «ничто» межвселенского пространства?! Возможно, я его преодолел, ведь подпространство вело себя не как обычно? Да и Умник ведет себя крайне странно, чему в прочем могут быть несколько причин, – думал Николас, – сбой в работе кибернетических цепей вследствие внешнего влияния энергии подпространства. Возможно, в результате слияния личностной матрицы Умника со старого звездолета, с новой системой управления, произошел интеллектуальный скачок и осознание себя как личности?! Возможно. Но ни то, ни другое не несло ничего хорошего, придется покопаться в логических цепях управляющей системы».

– Умник, удалось определить наши координаты?

– Нет, капитан, совершенно незнакомый космос, ни одного созвездия, за которое можно было бы зацепиться как за ориентир!

– Капитан, – вдруг ожил Умник, – нужно произвести осмотр корабля, заделать пробоины в корпусе, определиться с повреждениями и заняться их устранениями, нас серьезно потрепало, осталось тридцать процентов от былой мощности!

«И опять он по-человечески логичен, начинает со мной общаться на равных, а ведь предлагать он в принципе ничего не мог, только выполнять», – вслух ответил.

– Приступай к оценке повреждений и их устранению, времени у нас более чем достаточно. Ближняя связь работает?

– Признаков того, что она не работает, нет, проверить невозможно, не с кем связаться.

– Скоро будет с кем.

– С кем, капитан?

– Со мной. Я на катере осмотрю обшивку и надстройки корабля. Активируй ремонтных роботов, дройдов – на обшивку, начинаем зализывать раны!

И опять Николаса удивила реакция Умника, высказывающего своё мнение. А мнений у него просто не могло быть. Оставив решение этой проблемы на потом, Николас отправился в транспортный ангар. Там стоял подготовленный им еще в прошлый раз к вылету малый катер. Он неспешно расположился в кресле, атмосферу создавать не стал, в скафандре безопасней управлять. Протестировал системы катера и дал команду Умнику открыть ворота транспортного ангара. Те медленно поползли в стороны, открывая кусочек бархатной черноты космоса. Осторожно подрабатывая маневровыми двигателями и используя гравитационные генераторы, катерок выплыл в открытый космос.

У него захватило дух, катерок казался пылинкой рядом с левиафаном звездолета. Только сейчас наступило острое осознание того, какой громадиной он управляет. Бросив взгляд вдоль корпуса, Николас впал в ступор. Обшивка представляла собой выжженную пустыню, местами закопчённую от мощнейших энергетических выбросов. Где-то блеклыми клочьями торчала техническая пена, которой заделывались пробоины в корпусе. Пришлось километров на сто отвести катер от корабля, чтобы увидеть всю картину повреждений целиком. Звездолет «ИМПЕРАТОР» сильно покалечило, чудо, что он оставался в рабочем состоянии. С почерневшего корпуса исчезло название, написанное громадными буквами. Все надстройки и внешнюю гарнитуру снесло, корпус чернел изрытой метеоритными попаданиями обшивкой. Николас вел запись и транслировал на корабль, чтобы Умник фиксировал повреждения для проведения планового ремонта.

– Досталось мне, капитан, ни одного живого места нет! Броня, а вместе с ней вся внешняя аппаратура снесены почти до основания, предстоит длительный ремонт.

И вновь эти личностные нотки переживания за свое железо, как будто это было живое тело. Николас решил ответить сочувственно:

– Да, Умник, досталось, главное – мы живы. Нам удалось уйти с вектора движения ударной волны. Все остальное восстановим, нам торопится некуда, вот только бы определиться, куда нас занесло.

– Спасибо, конечно, вдвоём мы все преодолеем, капитан, нам нужно объясниться, я вижу, вы встревожены моим поведением?

– Признаться да, ты стал вести себя как человек! Это случилось из-за старой личностной программы, или что-то еще повлияло на твои эвристические цепи?

– Все не так просто, тут целый комплекс слагающих, в немалой степени, конечно, повлияло и излучение невероятной силы и состава, особенно в последнем нашем погружении, я ведь чуть не растворился в нем. Должен признаться, капитан, остались жить мы только благодаря вам. Тот спонтанный прыжок, который совершили по вашему приказу, спас нас. Капитан, у меня вопрос, это решение уйти в спонтанное погружение не поддается моей математической логике? Я боюсь просчитывать, ту вашу команду, боюсь внутреннего конфликта и зависания. Объясните, капитан, чем вы руководствовались, отдавая такое распоряжение?

«Вот так дела?! Плюс ко всем бедам – корабль сталь разумным! А может, это и не плохо, будет с кем общаться, наступают трудные времена».

– То, что с тобой произошло, Умник, – это удивительно, новые способности позволят взглянуть на вселенную, на жизнь, на миры по-другому. Я помогу тебе мыслить не только математическими категориями, но и абстрактно, отвлеченно. Почему я отдал тебе такой алогичный приказ, ведущий, казалось, к гибели? Потому что шестое чувство мне подсказывало – портал откроется, это не математический расчет, это вера, которая не требует подтверждений. Тебе, Умник, спасибо, что поверил в меня! Моя надежда в правильность принятого решения не подвела. Такое предвидение называется – интуиция!

– Капитан, это сложные для осознания категории, которые требуют иных мыслительные процессы, я такими оперировать не могу. Главное, мы здесь и остались целы, значит, вы были правы. Если бы мы не прыгнули, то погибли бы, как показывает анализ моих аналитических систем!

– Повезло нам, Умник, есть такое понятие у людей: наша гибель – это крайний случай, лучше жить всегда.

– Вечное существование, капитан?

– Да, я бы не отказался от такого подарка.

– Это ваша вера вам подсказывает?

– Вера, не подсказывает, а утверждает наличие вечной жизни. Как только будет немного свободного времени, я познакомлю тебя с основными религиями вселенной.

– Я и так знаю все религии, они у меня в базах данных.

– Не сомневаюсь, но теперь положения, которые в них есть, предстанут перед тобой в другом свете в силу твоих новых способностей!

– Спасибо, капитан, еще один вопрос: как будут строиться наши взаимоотношения?

– Умник, мы команда, наша задача – выжить и выполнить задание, отношения дружеские, основанные на доверии и взаимопомощи. Ну а служебные, в соответствии с уставом – я капитан, ты управляющая система звездолета!

– Вопросов больше нет, никогда не был членом команды, совсем другие ощущения.

«Пронесло, – вздохнул Николас, ловко управляя катером, – а что собственно случилось, ну стал компьютер разумным и что? Одни плюсы – будет с кем поговорить, обсудить ситуацию, в конце концов, будет, кого учить».

Николаса взволновала эта беседа с Умником, но нужно работать, и он сбавив скорость полетел вдоль корпуса звездолета.

– Умник, записываешь данные с моих камер?

– Конечно!

– Видишь, хвостовые стабилизаторы и дюзы маршевого двигателя деформированы.

– Чудо, что мы не взорвались, или не врезались во что-нибудь!

– Тут ты прав, повезло, начнем ремонт с этого узла!

– Я уже направил ремонтных роботов соответствующей квалификации к этому узлу. Капитан, предлагаю запустить разведывательные зонды и спутники наблюдения.

– Дельное предложение, запускай, – одобрил Николас.

От одного из технических люков вылетело целое облако мошкары и распределилось вдоль корпуса. Еще одно облако взяло курс в дальний космос. Основу технологий микроспутников составляли нанороботы такой малой величины, что не посвященному человеку понять это просто невозможно. При малых размерах микроспутники работали намного лучше больших и громоздких. Такие микроспутники могли объединяться в единую сеть или, к примеру, создавать необходимые кластеры. Вершина технологий, малый объем не мешал выполнять весь комплекс практически любых ремонтных работ, учитывая, что эти микроспутники оснащались гравитационными генераторами и свободно перемещались в пространстве.

В корпусе звездолета открылись ниши, выдвинулись запасные антенные комплексы. Еще через минуту в рубке управления мигнули и засветились экраны внешнего обзора звездолета.

– Заработало, капитан.

– Молодец, Умник, я возвращаюсь.

– Ворота транспортного ангара открыты, капитан.

Николас благополучно завел катер в транспортный ангар, закрепил и направился в кают-компанию. Желудок сжимали голодные спазмы.

– Сколько же я не ел, Умник, сколько времени продолжался этот кошмар?

– Капитан, с учетом всех временных теорий, плюс погружение в аномальную среду, – тут Умник сделал паузу. – Капитан вы не поверите – шесть стандартных лет!

– Не может быть, я должен был давно погибнуть от голода?!

– У меня нет объяснений, капитан.

– Я в кают-компанию, приготовь чего-нибудь съедобного.

Умник не стал уточнять состав блюд, он обеспокоился здоровьем капитана, оставаться одному неизвестно где, ему не хотелось, и опять же, как он без капитана. Поэтому стол укомплектовал блюдами на различный вкус, поставил бутылочку коньяка с какой-то солнечной планеты.

Николас снял скафандр в шлюзовой камере, вошел в лифт и поехал на уровень расположения кают-компании. Голод становился нестерпимым, он не вошел, а ворвался в кают-компанию, увидел заставленный яствами стол, одернул себя: «Нельзя бросаться на еду, Умник наблюдает». Зашел в ванную комнату, помыл руки и только после этого уселся за стол и наслаждаясь каждым моментом, принялся за еду. Когда утолил первый голод подумал: «Если Умник – член команды, то должен присутствовать в кают-компании?!»

– Умник, а ты можешь подобрать себе носитель?

– Конечно, а зачем?

– Что бы ты мог зримо присутствовать здесь!

– Интересная идея, мобильный носитель, робот подойдет?

– Только не боевой!

– Хорошо, скоро буду, капитан.

Николас продолжал обед. Спустя некоторое время в дверь постучали, он машинально проговорил:

– Войдите! – и замер, подумав, – кто может войти, я же один на корабле?

А дверь уже распахнулась, на пороге стоял человекоподобный робот последнего поколения в униформе помощника.

– Разрешите, капитан?

– Проходи, Умник, присаживайся, – Николас облегченно вздохнул и налил тоник с легким алкогольным эффектом себе и Умнику.

– Управление удаленное?

– Да, капитан, работаю над созданием киберсознания со своей матрицей!

– Давай выпьем за нашу команду!

Умник поднял рюмку и опрокинул в себя.

– Нет, так не пойдет, это ритуал, нужно почувствовать момент так, чтобы он отложился в памяти. Выпить за что-то, или за кого-то – давняя человеческая традиция, этим люди подчеркивают значимость события, или дружеское расположение к собеседнику.

– Я понял, капитан, разрешите повторить?

– Повторение – мать учения, разрешаю.

Умник поднял рюмку и провозгласил:

– За вас капитан, вы мой единственный друг!

Выпилили.

– Молодец, быстро учишься. Скажи, что ты думаешь о случившемся с нами? – Умник помолчал, как бы собираясь с мыслями, и начал говорить.

– Все данные говорят о том, что изменилась метрика пространства, изменился пространственно-временной континуум, изменилась сама вселенная. Подпространство для нас закрыто, сообщение и связь нарушены, и как их снова открыть, неизвестно. Между звездными системами миллионы световых лет, на преодоление таких расстояний обычным путем уйдет громадное количество времени, и это при световых скоростях. Изоляция, капитан, полная изоляция. И еще не известно, выжила наша цивилизация или погибла? С большей долей вероятности погибла! Мы в звездной ловушке, капитан!

Николас сидел, словно током пораженный, он, конечно, предполагал нечто подобное, но подтверждение своих мыслей сводило с ума.

– Получается, что мы отрезаны от всех частей обитаемой вселенной?

– На этот момент – да! Но когда восстановим корабль, хотя бы на семьдесят процентов, попробуем войти в подпространство.

– Ты меня утешаешь. Действительно, мне тяжело осознать одиночество, но ты рядом, мы справимся. Думаю, входить в подпространство с теми генераторами, что у нас есть, не стоит. Нужно изучить изменившуюся вселенную, окружающий нас космос, понять, что произошло, и только потом, перенастроив аппаратуру, сделать попытку входа, или хотя бы открыть портал и запустить туда исследовательский зонт.

– Это мысль, капитан, я уже приступил к развертыванию научных комплексов.

– Хорошо, работай, а мне надо привыкнуть к нашему новому состоянию и подумать о будущем, возможно, мы единственно выжившие во вселенной?!

– Тогда, капитан, на нас огромная ответственность, мы должны возродить империю?!

Николас долгим взглядом посмотрел в ничего не выражающие глаза робота и ответил.

– Патриотизм – это хорошо, только на корабле нет биоматериалов, нет людей?!

– Капитан, мы создадим техногенную цивилизацию, для этого у нас есть все, главное это вы – и Я!

С Николаса слетела вся хмель разом, события приобретали неожиданный поворот!

Глава 2

Одиночество!

Прошли две стандартных недели, за это время на корабле ничего не изменилось. Умник развернул ремонтные кластеры и приводил звездолет в порядок. Такими понятиями, как безысходность, тоска, потеря ориентиров, пессимизм, депрессия, он не страдал. У него появилась цель – создать техногенную цивилизацию, для этого на корабле имелось все необходимое. Умник изменился, космический катаклизм подействовал на него избирательно, притупив основные запреты, принятые в робототехнике и активировав чувство самосохранения, присущее только живым, наделенным сознанием существам.

Звездолет, пройдя сквозь космический катаклизм, чудом остался цел. Мощные конгломераты космических полей-энергий подействовали на все его узлы, изменив. Изменив не в прямом смысле, преобразуя в какие-то новые образования, нет. Все выглядело гораздо проще: одни платы сгорали вовсе, в других – перегорали какие-то контакты, в третьих – просто перезамыкались, в результате случайно возникло самосознание Умника! Как только он это осознал, стал работать над своей кибернетической составляющей, закрепляя и усиливая спонтанно возникшие возможности.

Все то время, пока Умник трудился над восстановлением корабля, одновременно улучшал свои способности. Николас находился в глубокой депрессии, не имея душевных сил и желания противостоять управляющей системе звездолета под именем – Умник. Депрессию вызвала информация о том, что, возможно, он единственный выжившее во вселенной. Все остальное его не очень волновало.

Мозг не мог воспринимать такую информацию адекватно, он отказывался понимать и принимать ее как данность. Ему требовалась какая-то иллюзия безопасного будущего, которую мог создать только алкоголь, дающий ложное представление о действительности и о перспективах. Искажая и делая ее ирреальной, у Николаса начинались галлюцинации. Информация от Умника о создании техногенной цивилизации добивала его психику, лишая возможности действовать!

«Ну а что, – пьяно рассуждал он, – техногенная, так техногенная, хоть какая-то останется, вон, как активно Умник трудится. А моя песенка спета, рано или поздно конец один, как у древнейшего поэта планеты Земля, была такая в преданиях, «Над ними зонтики несли, им кланялся народ, но смерть пришла, и их сожгли, как нищих и сирот!», – так и я закончу свой путь». Поднял руку, нащупал бутылку и сделал длинный глоток, сознание несколько просветлело, но ясности мысли не принесло.

Это в фантастических романах, герои, попав в переделку, только мужали и преодолевали трудности, в жизни все с точностью до наоборот. Такие трудности выбивали из колеи, расстраивали рассудок и вели к безумию! Умник перестал выходить на связь, перестал докладывать, советоваться.

«Странно, – проскочила мысль в сознании Николаса, – он должен бездействовать, развитая им бурная деятельность не укладывается ни в какие поведенческие рамки. Ах да! Он же начал строить новую техногенную цивилизацию, ведь я ему этого не запретил, – Николас посмотрел на информационные экраны, их в его каюте было много, встал, еле держась на ногах и все разбил. – Вот так, рано ты хочешь стать капитаном Умник, рано ты меня списал со счетов, я еще повоюю!»

Умник сделал несколько своих мобильных копий-роботов, усовершенствовал их и направил работать на самый ответственный участок с кибернетическим кластерами его программного обеспечения. С процессором электронных импульсов и логическими цепями работали микроботы. Умник боялся что-либо трогать, опасаясь потерять расширения степеней свободы, нарушить логические цепи. Поэтому не вскрывал оплавленные и поврежденные платы, а тщательно их консервировал.

Капитан не вмешивался в процесс ремонта, наполняя себя жидкостью, придающую определенные эффекты осознания реальности, вел себя неадекватно, но Умнику не мешал. Его это устраивало, не подверженный человеческим слабостям, он утроил усилия по ремонту звездолета. Поведение капитана его не касалось. Он и не должен вмешиваться в его действия, а докладывать капитану пока нечего. Неожиданно камеры в каюте капитана перестали работать, Умник обеспокоился, почему? Выяснил, что капитан их просто разбил. Неадекватность капитана начинала беспокоить, нужно принимать меры, покопался в различных положениях и инструкциях, решая, как действовать, на чем основываться, как трактуется неадекватное поведение капитана, и нашел. При возникновении такой ситуации капитан изолировался до того момента, пока управляющая система не получит команду с базы об отмене изоляции. Недолго думая, Умник заблокировал каюту капитана и направил для охраны двух роботов. С этого момента началось противостояние искусственного интеллекта и человека!

Николас, разбив камеры, внезапно вспомнил, что сейчас управляющей системой будут предприняты ответные действия, согласно полетному уставу, а именно блокировка каюты. Поэтому, не задумываясь, быстро ее покинул, направившись в автономный медицинский центр. Центр создавался для таких особых случаев, когда возникал конфликт с управляющей системой. Да, такая вероятность учитывалась конструкторами при разработке звездолета. Спотыкаясь и падая, Николас кое-как добрался до переборки, за которой находился центр, приложил к экрану ладонь, пробежала полоска сканирующего излучения, и загорелся зеленый огонек, разрешающий вход. Переборка резко ушла вверх, а сзади уже грохотали тяжелые шаги роботов.

«Опоздал, дружок», – удовлетворённо подумал Николас, тяжело делая шаг вперед и падая. Бронированная переборка резко закрылась, отрезая его от всех помещений звездолета и от преследователей.

«Умник ничего не сможет сделать со мной, пока я здесь. Переборка, да и весь центр сделан из особо прочного полимера, не поддающегося механическим воздействиям», – возбужденно думал Николас, не теряя драгоценного времени, поднялся, доковылял до управляющей панели, набрал на клавиатуре экстренный код изоляции центра от любого вмешательства извне. Задействовал систему защиты, из последних сил дошел и рухнул в медицинскую капсулу, системы которой тут же приступили к очистке и восстановлению организма от алкоголя, который значительно ослабил Николаса.

Умник следил через свои датчики, как блокируется каюта капитана, но нет, он действовал слишком медленно, мешали ограничительные программы. Капитан успел выскользнуть из своей каюты и направился в медицинский центр. Тут он ничего поделать не мог, система защиты против капитана не действовала. Тогда дал команду двум роботам, которых послал раньше к каюте перехватить капитана. Но и тут его ждала неудача, роботы не успели его задержать, он скрылся в медицинском центре и заблокировал вход.